Полная версия
Гэнгсити. Духи виара
Курчанин Дмитрий
* * *
Прах к праху, а оцифрованная душа воспарила в виарный рай. Но никто не предупреждал, что за рай надо будет платить каждый месяц!
Сколько денег нужно покойнику? Можно раскошелиться на роскошный гроб, священников всех деноминацией и даже надгробную скульптуру из плексигласа в виде коленопреклоненного паладина в плаще и с гигантским мечом – любимого персонажа покойного из компьютерной игры. Сколько бы не стоили похороны в довиарную эпоху, мертвый уже не потратит ни копейки.
Теперь же в виар-играх покойный родственник и в загробном мире будет требовать ежемесячное пополнение своего счета, как подросток, клянчащий деньги на карманные расходы. Так ли охотно родственники станут вынимать деньги из собственных карманов, отправляя их умершим братьям и отцам на жизнь в виар-играх? А может, мертвый живому не товарищ, и гробовая доска надежно прекращает родственные обязательства?
* * *
«Смерть это отличный повод начать жизнь заново!»
Слоган облачного сервера.
>>>>>Книга первая. Геймеры.<<<<<
– А наш папа теперь на облаке?
– Почти. Только не «на», а «в» облаке.
– Папа, папа, а где ты?
– Я на сервере хранения оцифрованных личностей. Прохожу акклиматизацию перед отправкой в виар. За меня не волнуйся.
– Знаешь, когда я хочу представить какого тебе сейчас, я закрываю глаза и сижу так несколько часов. Я стараюсь не шевелиться и даже не дышать. Но это очень тяжело. Я пытаюсь представить, что у меня больше нет рук, есть только моё сознание, а вокруг чернота.
– Перестань, всё хорошо, ничего не изменилось. Я просто умер. Никакой черноты здесь нет. Здесь очень светло и много цветов. Можно выбрать любую картинку. Это загрузочная программа для духов, все называют её Лимб. Ты пока мал и не понимаешь библейских отсылок. В общем, спроси у мамы – она тебе объяснит.
– Мама, мама, а где Лимб?
– Ладно, не отвлекай маму – она осталась одна и у неё много дел. В общем, считай, что я пока живу в отеле эконом-класса и жду рейс на курорт. Мы здесь ждем своей дальнейшей судьбы.
– Тебе было больно?
– Первые дни были… дискомфортные ощущения… говорят, что так всегда, пока создается виртуальный образ.
– А чем ты занимаешься?
– Я много читаю. Знаешь, за всю жизнь так и не успел прочитать ни одного романа Вальтера Скотта. А я так люблю приключения в шотландских горах. Жаль, что у нас дома поблизости нет ни одной горы. Но здесь-то в виаре я напрыгаюсь по горам вдоволь!
– А сколько книг Шклотта ты уже прочитал?
– Пока одну. «Роб Рой».
– Так мало? Я думал, что компьютер делает все быстрее, чем человек.
– Да, но я не стал компьютером, я лишь, так сказать, «живу» внутри компьютера. Я сам-то со своим гуманитарным умом не понимаю, как это работает, но смысл в том, что информация меняет нас и, узнавая что-то новое, мы тоже меняемся. Поэтому недостаточно загрузить духу в мозг тысячу книг. Это просто невозможно. Мы должны пропустить каждую книгу через своё Я, сопоставить переживания героя со своим опытом. А это требует времени, как говорится, книгу надо «переварить». Так что в виаре не получится стать умнее, подгрузив пару лишних терабайтов к слотам памяти. Понимаешь?
– Э-э, да-а.
– Поэтому приходится учиться по старинке через терпение и труд, которые перетрут даже кремневые платы и алмазные диски.
– А я не стал запоминать в школе все эти формулы из домашки по алгебре. Я подумал, что когда я умру, их просто загрузят мне в мозг и всё. Зачем мучиться и запоминать?
– Нет, ты должен учиться. Знания формируют твою личность. Другого пути нет. Видишь, даже я стараюсь узнать что-то новое после смерти. А ты и подавно должен много знать.
– А когда тебя загрузят в виар?
– Скоро. Обещали через неделю, когда закончится «акклиматизация».
– Так значит, теперь ты целыми днями будешь играть в компьютерные игры? Здорово!
– Да… но, поверь мне, в этом нет ничего классного. Это лишь необходимость, чтобы оплачивать счет. Я не имею права отнимать у вас с мамой деньги. Они вам сейчас нужнее. Когда ты подрастешь, сможешь навешать меня. Я заключил контракт на духа-статиста в фэнтезийном виаре на десять лет. Через три года тебе исполнится шестнадцать – тогда ограничения по жестоким виар-играм перестанут действовать.
– С тобой будут обращаться жестоко?
– Да нет, что ты, так просто называют рейтинги виар-игр. Не бери в голову. Это такой антураж средневековья с магией и всё. Жаль только, что мое знакомство с творчеством Вальтера Скотта опять отодвигается на десять лет. В средневековье люди много не читали. Хотя мне сказали, что в этой игре много гор и куча приключений, если верить пресс-релизам и скриншотам.
Виар
Одной из первых виар-игр, запустивших новую технологию, стали «Гангстеры III». Нейросеть дала ей следующую характеристику: «агрессивный экшен-виар, построенный на подражании бандитам Америки из эпохи 40-х годов двадцатого века. Цель игры – победить банды-конкуренты и взять под контроль улицы во всем Гэнгсити. Типичная фабула, педалирующая мужские инстинкты борьбы за территорию. Геймплей толкает мужчин, с выраженным поведением самца, к совершению опасных и безрассудных поступков ради авторитета в группе, построенной на строгой иерархии по принципу волчьей стаи».
С такой разгромной характеристикой и высокой стоимостью месячного абонемента «Гангстеры III» были обречены стать недоступными для большинства геймеров. Но всплывшие после релиза баги уронили перспективный виар на дно рейтинга. Вскоре Разрабы прекратили финансирование провального проекта, из него ушла техподдержка и модераторы, но каким-то чудом виар не закрыли. Через пару лет геймеры окончательно доломали игру, вскрыв Редактор и получив доступ ко всем левельным айтамсам. Так Гэнгсити стал виарной вольницей, игрой на самоуправлении у игроков и убежищем для безработных социальщиков, живущих на пособия.
Но главная фишка «Гангстеров 3» это программа монетизации. Теперь любой геймер может заработать настоящий кэш в игре!
* * *
Подождите, идет запуск «Гангстеры III»…
Предупреждение: «Виарные оболочки игроков и персонажей созданы по образу и подобию человека. Агрессивная манера игры наносит вред психике и приводит к деформации личности. Любые насильственные действия к другим игрокам и НПСам наказываются лишением баллов в «счетчике жестокости». В случае грубых нарушений будут уведомлены соцслужбы. Чрезмерное использование приводит к виарозависимости».
Приятной игры.
Энн
День рядового бутлегера начинался с построения во дворе Пивзавода, под козырьком разгрузочно-погрузочной зоны. Дежурный Кум отправлял мобстеров на разборки за зоны влияния, распределяя гангстеров по улицам и назначая бригадиров. Недовольные игроки ворчали, что пятый раз подряд заступают на одни и те же улицы. Зато им повезло больше чем тем, кто угодил в караульный наряд охраны Штаб-квартиры – неудачники остаются тухнуть в Пивзаводе, без экшена и фана.
В других бандах нет муштры с построениями, проще отдавать приказы через командный интерфейс. Ручной режим управления это прихоть старпёра Ковальски, который не доверяет алгоритмам и таргетам на карте.
Рядовому мобстеру по кличке Annihilator, которого все зовут Энн, не повезло – его оставили на охране периметра Штаб-квартиры.
У бригадира зуб на строптивого мобстера, вчерашнего сосунка из Бейби-мафии, поэтому тот в отместку сгноил подчиненного в нарядах. Энну обидно и тоскливо делать работу НПСов, пока его друзья зарабатывают очки авторитета в боях за территорию и получают медали «Уличный отморозок первой степени».
С крыши пятиэтажки Энн наблюдал, как вереница черных «Паккардов» проехала КПП и скрылась в закоулках Худлума. На прощание, какой-то злорадный осёл помахал Энну ручкой из окошка машины.
Локация Пивзавода стоит в окружении пятиэтажек – первой линии обороны Штаб-квартиры бутлегеров. Промежутки закрыты стенами из жалюзи через взломанный редактор. Единственный проезд на Завод – через шлагбаум с коровами. Даже наряду КПП повезло больше – им есть с кем потрепаться. Эннагилейтору предстоит тухнуть на крыше до самого вечера – это не тот виарный экспириенс, который он ожидал от экшен-игры «Гангстеры 3».
Хуже всего то, что нельзя снять виарный шлем и завалиться спать в реале. Дежурный повесил караульным «маршрут движения»: цепочку красных кружков, за которыми нужно следовать, иначе игроку засчитают оставление поста и запишут неисполнение приказа в личном деле.
Энн стоял на крыше перед зазывно пульсирующим чекпоинтом и решал вопрос: уйти из Гэнгсити или остаться. Когда время истекало, и кружок горел огненно красным, гангстер нехотя делал шаг и оказывался перед новым кружком – и перед тем же вопросом. «Хватит! – сказал себе в очередной раз Энн. – Этот чекпоинт будет последним в его карьере гангстера. Больше он не сделает ни шага». Но в последнюю секунду он все же делал новый шаг.
Энн не мог дождаться пятнадцатилетия, чтобы получить доступ к взрослым виарам, а именно к Гангстерам 3, к «виарной вольнице», игре без надзора модераторов на самоуправлении игроков. А вышло как в реале – его опять заставляют следовать правилам, идти по отчерченному коридору дозволенного – ступать по дорожке из красных кружочков.
В школе алгоритм Нейросети определил в нём лидерские качества, поэтому программа выдала ему черную метку и ограничила функции его аккаунта в цифровой школе. На уроке его ответы больше не слышны другим ученикам, а в режиме коллективных заданий, алгоритм ограничивает его лимитом слов, с которыми он может обратиться к одноклассникам. Цель программы – заставить гиперактивную личность больше слушать других и привыкать играть по чужим правилам.
Еще один шаг за красным кружком.
Энн покинул пост, решив, что пускай его выгонят из банды, но ходить по кружкам и охранять палённое виски, он больше не будет. Он уселся на козырек вентиляционной шахты и предался мечтаниям, как в довиарном детстве, когда Энн сам выдумывал себе роли силой своего воображения, чтобы убежать из реальности – смешно, что ему снова приходиться убегать в мир собственных грёз уже из виара. С козырька вентиляционной шахты пятиэтажки открывался вид на ЦентралМаркетс в промежутке косых крыш трущоб Худлума. Энн смотрел вдаль, на блестящие небоскребы центра Гэнгсити – там, где идет весь движ, где есть настоящий промоушен – гангстеры там делают карьеры в течение одного дня – к вечеру поднимаясь на семь этажей небоскреба Экройда вверх.
Виарный шлем великоват Энну, так как достался ему от старшего брата – из-за большого размера шлем постоянно съезжал на нос, сдвигая угол обзора. Даже гаджеты скрывали небоскребы от его глаз, возвращая в ненавистный Худлум. Энн вздернул голову, чтобы вернуть шлем на место. В поле зрения попал странный тип, который отирался в закоулке боковой стены пятиэтажки и забора из жалюзи. Пьяные НПСы из Худлума порой забредали к Штаб-квартире Пивзавода, но этот тип непохож на обитателя иммигрантских трущоб. Очередной любопытный турист заблудился в лабиринте улиц? Дальнейшие действия гостя заставили усомниться в том, что за аватаром скрывается человек. Упершись в стену, тип принялся прыгать на одном месте, как примитивный НПС из довиарной эры, встретивший на своем пути препятствие. Энн слышал про такой глюк – игроки самовольно вносят изменения в карту, используя вещи из редактора, и сбивают с толку НПСов, которые продолжают ориентироваться по дефолтной карте, натыкаясь на самострой. От скуки даже глючный бот стал событием в череде однообразных нарядов Энна. Мысленно попрощавшись с гангстерской карьерой, Энн больше не берёг свои жизни, поэтому лихо спрыгнул на балкон пятого этажа. Карабкаться по фасаду дома без виарного костюма это самоубийство, но мобстеру было всё равно. Цепляясь на удачу, Энн поймал пять зацепов подряд – большая редкость даже для духа. Мобстер спрыгнул на асфальт невредимым, и приблизился к подозрительному боту, которой продолжал прыгать у стены. От комичности ситуации Энну даже не пришло в голову, достать Томпсон из фаст-киз.
– Не мучайся, приятель, здесь ты не пройдешь. Стену из жалюзи построили уже после твоего рождения, – дружелюбно объяснил боту Энн, решив, что несчастный НПС не видит на карте забор из жалюзи, и пытается обойти препятствие.
Бот моментально остановился, услышав слова гангстера. НПС опасливо обернулся, обнаруживая человеческую реакцию, и ничего не говоря, зашагал вдоль стены, направляясь к выходу из закоулка.
Энн еще раз окликнул типа, окончательно уверившись, что имеет дело с игроком, а не ботом, но последний лишь ускорил шаг. Мобстер тоже перешел на бег. По безлюдной улице Энн преследовал странного игрока до деревянных бараков. Фигура беглеца отдалялась всё дальше – лёгкая атлетика прокачена у того несравненно лучше. А когда, спрашивается, бегать, если стоишь целыми днями на посту? Беглец скрылся в лабиринте бараков, в переулках из простыней на бельевых веревках. А как учит сюжетная ветка немецких иммигрантов «Durch die Lappen gehen» искать там кого-то, лишь тратить время.
Энну ничего не оставалось, как повернуть назад, в Штаб-квартиру бутлегеров. Мобстер вернулся в закоулок локации Пивзавода как верный пёс в свою будку. Энн прошел по цепочке следов беглеца до той самой точки, с которой он и спугнул странного гостя. Мобстер уперся в угол кирпичной стены пятиэтажки и забора из жалюзи. Энн поднял взгляд вверх и увидел небольшой листок, висящий на стене, на высоте вытянутой руки. Тут юный бутлегер вспомнил, что тип прыгал на этом самом месте. Значит, он не уперся в стену и не дурачился, а пытался дотянуться до листка на стене! Без труда Энн дотянулся до листка бумаги и сорвал его.
Гангстер быстро прочел короткий текст, который оказался объявлением. Уведомление на канцелярском языке извещало жильцов о сносе их дома и просило сухими словами бюрократа, в которых просьба подразумевала требование, освободить помещения в течение недели.
* * *
Ян Ковальски, босс бутлегеров, орал на весь Завод так, что расшатались винтики на подвесных мостиках, прикрученные к фермовым стропилам. Крик донесся до варочного цеха. На конвейерной ленте зазвенели пустые бутылки с фирменными этикетками «зубного ополаскивателя». По закопченным стенам из грязно-бурого кирпича пробегали тени подчиненных, прячущихся от гнева босса. Хлипкие каркасы-этажерки тряслись под весом Кумовьев-самогонщиков, которых вызвали на ковёр к начальнику, хотя, быть может, дрожь передалась мосткам через железные перила, за которые держались дрожащие пальцы гангстеров, чтобы не упасть в котел с кипятком. Кумы выстроились у двери Ковальски с готовыми докладами о происшествии. Они благодарили запыленные окна заводских цехов, не пропускающих дневной свет, за отсутствие свидетелей их позорной некомпетентности. Кумы входили в кабинет босса по одному.
За стеной из стеклоблоков слышался громкий голос Шефа Самогонщиков:
– Вражеские агенты орудуют в нашем районе как у себя дома! На Штаб-квартиру готовилось покушение! У вас под носом запустили Гризольди-бульдозериста и мы не успели бы ахнуть, как гигантский чугунный шар проделал огромную дыру в нашей обороне! Разогнать всех вас к чёртовой матери! – орал Ковальски в своем кабинете.
Снос пятиэтажки должен был состояться на следующей неделе. План врагов бы сработал, если бы не караульный, которому опостылело стоять на посту. Сюжетный скрипт вешает на здание, предназначенное под снос, уведомление для жильцов. Листок с объявлением это слабое место плана – кто-то из мобстеров обязательно заметил бы листок на голой стене пятиэтажки. Поэтому диверсанты не стали рисковать и послали человека сорвать объявление. Если бы Энн не нарушил приказ, вскрыв заговор диверсантов, то их план бы сработал…
Поэтому самогонщики успели остановить запущенную процедуру сюжетки, оспорив в мэрии распоряжение о сносе дома.
Пришёл шеф отдела стратегов и принялся разъяснять тонкости запущенной сюжетки:
– Некто запустил сюжетку Гризольди-бульдозериста у нас за спиной и проходил её, по меньшей мере, две недели, пока не откроется эпизод, в котором игроку дают самому выбирать дома под снос.
– Целых две недели агенты неприятеля сносили дом за домом, и мы не заметили никаких следов?! – заводился Ковальски.
– Тонкая работа профессионалов, – не скрывал восхищения главный стратег по кличке Гудини. – Эпизоды с трущобами Худлума можно, конечно, пройти за день, но тогда НПСы без крова подадутся в гангстеры – даже слепой бы заметил очередь НПСов у ворот Пивзавода, длинною в квартал, желающих вступить в ряды мафии. Кто-то хорошо знал социальную механику Худлума и растянул прохождение сюжетки на несколько недель, чтобы скрыть следы вмешательства. Поэтому приток бездомных иммигрантов был размазан ровным слоем, без подозрительных всплесков.
– Работа настоящих профессионалов, – передразнивал Ковальски. – Ну, хоть кому-то повезло с кадрами!
Стратег по кличке Гудини не заметил иронии босса и погрузился в дебри социальных алгоритмов:
– Можно было сделать еще тоньше, снизив общий уровень напряженности в рабочем квартале, сократив число недовольных жизнью до нуля, тогда и приток ботов-бутлегеров бы тоже иссяк. А дефицит в ботах, как раз, покрыть за счет выгнанных из домов жителей Худлума. Видимо, у диверсантов не было лишнего времени на более сложный план, – почти с сожалением сказал Стратег. – Нужно полистать статистику района за последние две недели, чтобы понять лучше.
– Порой я не понимаю, на чьей вы стороне? – недоуменно вопрошал начальник бутлегеров, отчаявшись понять не от мира сего стратегов.
Штрейкбрехер кивал, хоть мало что понял в словах шефа отдела.
– Черт с ними, с ботами, – отмахнулся Ковальски. – Я спрашиваю, как можно не заметить стройку: горы кирпича, спецтехника, ограждения?
– В Худлуме полно локаций с замороженными стройками и полуразрушенными домами, – оправдывался Штрейкбрехер, – это же бедный район. Кто заметит еще один разрушенный дом? Одно уродство неизбежно теряется на фоне общего убожества. Мы жертвы стилистики района. Если бы дом разрушили в ЦентралМаркетс, то развалины бросились бы в глаза на фоне небоскребов и пентхаузов.
– Пусть так, – поймал подчиненного на слове Ковальски, – но в таком случае, в Худлуме, в глаза должен броситься новенький дом, который вдруг «вырос» на пустыре! Ведь Гризольди-бульдозерист работает вместе со своим родным братом, шефом строительной фирмы. На месте трущоб он строит новый жилой дом и продает его в три раза дороже.
Гудини пришел на выручку Штрейкбрехеру, который отвечал за дисциплину в банде и не разбирался в механике игровых алгоритмов:
– Дело в том, что мэрия первого уровня «Скупой Скрудж» не позволяет вносить улучшения в рабочий квартал Худлума. Нужно прокачать районный муниципалитет до уровня «Праведный Квакер», чтобы перейти на следующую ступень благосостояния НПСов – «бюргер-протестант». Поэтому, на месте обшарпанной пятиэтажки, как ни смешно, строят точно такую же пятиэтажку с обвалившейся штукатуркой и проплешинами кирпичной кладки – это вшитое требования «стилистического однообразия» в "district management" – в рабочем квартале Худлума нельзя построить люксовые апартаменты и пентхаузы.
– Порой мне кажется, что тратиться на стратегов – выбрасывать деньги на ветер. Я нанимал вас не для того, чтобы вы объясняли мне ошибки в просчетах, а просчитывали вероятности так, чтобы ошибок не было, – отчитывал подчиненных главарь банды. – Один рядовой мобстер сделал работу всего отдела стратегов и предотвратил покушение на Пивзавод!
– Караульный нарушил обязанности и ушел с поста! – спохватился Штрейкбрехер, обрадовавшись, что разговор перешел к теме дисциплины личного состава – сфере его компетентности.
– С мобстером я разберусь отдельно, – заверил босс. – Дайте мне его личное дело.
– Еще один беспризорный подросток из «песочницы», который дорвался до запретного плода, – уверял Штрейкбрехер, открывая окно интерфейса «gang management». – Все зовут его сокращенно Энн, поскольку трудно назвать его Эннагилейтером и сохранить серьезность. Очередной экшен-наркоман на пути в Рихеб.
– Нет, он не экшен-наркоман, – возразил Ковальски после минутного изучения досье игрока. – Взгляните на его статистику в личном деле. Очки авторитета на нуле, зато высокий процент полезности. Он заступал на охрану Штаб-квартиры двадцать три раза за месяц. А значит, сохранил жизни, которые другие игроки потеряли в уличных перестрелках. Он сэкономил банде пару сотен баксов из общяка на оплату жизней в экстра-тайме. Поэтому алгоритм увеличил его статистику полезности. Этот мобстер скорее карьерист, нежели экшен-наркоман.
– Виарный карьерист, – фыркнул Штрейкбрехер. – Тихой сапой накрутил себе статистику, просиживая штаны в охране складов с палёным виски, пока другие умирали по пять раз в месяц и пускали свою эффективность псу под хвост! Не люблю таких типов.
А еще больше Штрейкбрехер не любил выскочек, готовых подсидеть вышестоящего Кума. Зам по работе с личным составом продолжил:
– Мне понятнее сумасбродные мобстеры, которые разбиваются насмерть о мостовую, пытаясь перелететь через разводной мост. Каждое новое поколение мобстеров желает выяснить, смогут ли они разогнаться так, чтобы перемахнуть на другой берег. А физика виара дает однозначный ответ: «Не смогут». Однако это не останавливает сотни естествоиспытателей…
Ковальски пожал плечами, хотя его аватар не повторил жест (босс не носил виарный костюм), и сказал:
– Может, нам попался первый благоразумный игрок, который поверил на слово, и не сиганул с разводного моста? Такие мобстеры нам не помешают.
– В Гэнгсити идут за беспределом, безбашенным геймплеем и порцией экшена на грани «счётчика жестокости», – со знанием дела сказал Штрейкбрехер.
– Все те качества, с которыми я боролся на посту предводителя бутлегеров, – признался Ковальски. – Пивзавод поднялся из виарных андердогов только за счёт дисциплины. Хочешь стать гангстером – научись выполнять приказы. А награждать мобстера в караульном наряде, который самовольно оставил свой пост – подрывает мои же правила, которые я вдалбливал в виарных наркоманов восемь лет!
– Предлагаю лишить его квартальной премии за нарушение приказа, – угодничал Зам по работе с личным составом.
– Хотя с другой стороны, – размышлял вслух Ковальски, – без его инициативы мы бы не узнали о покушении на Штаб-квартиру.
– Предлагаю внести хвалебную запись в личное дело, – лавировал Штрейкбрехер.
– Я хочу поговорить с этим Энн… как его там, – решил босс бутлегеров. – А в устав караульной службы я внесу изменения…
Гид. Вызыватель Духов
Виарные барыги всех мастей просиживают нарисованные штаны в офисах, ожидая клиентов. На виарных форумах можно найти объявления духов-частников следующего содержания: «Вызыватель духов, частник. Все виды услуг: вызов духов, передача весточек с того и на этот свет. Оплата почасовая. Работа, связанная с риском, по двойному тарифу».
Вызыватели заняли самую низкооплачиваемую нишу виртуальных игр – связь с духами, которым по контракту запрещено покидать виар. Живому родственнику ничего не стоит самому навестить мертвого брата или отца в игре, если, конечно, есть лишние деньги на абонемент. Пока игра идет по сценарию, Вызыватели не нужны. Вот только с потерей популярности сценарии писать больше некому – штат модераторов сокращается, а виар переходит в режим «свободной игры», читай, беспредела и хаоса. Но с потерей посещаемости виар не закрывают, пока есть хоть один игрок, готовый оплачивать месячный абонемент. Поэтому духи-статисты вынуждены оставаться в игре до истечения контракта, в мире, где больше нет правил. Немногие духи могут позволить себе роскошь досрочного расторжения договора и выплату неустойки.
Услуга "вызов духа" в таком виарном закоулке как «Гангстеры III» весьма актуальна. Духов-статистов часто ищут родственники, потерявшие с ними связь. В огромной игре без модераторов и техподдержки царит неразбериха и постороннему невозможно найти следов потерянной виарной души. Не говоря уже о садистах, слетающихся в забытые виары, чтобы насладиться человеческой эмоцией, а не имитацией ИИ. Мучители пользуются беззащитностью духов-статистов, терзают их и издеваются, зная, что те не могут выйти из игры. Геймеры отлавливают духов, приманивая их слезливыми объявлениями, играя на слабостях мертвых, в которых ещё теплятся искорки надежды, что в мире живых их помнят, просто, временные финансовые трудности мешают родственникам выйти с ними на связь.
Местные банды тоже непрочь прибегнуть к циничным трюкам, развешивая на улицах Гэнгсити "весточки от родных". А вместо обещанного воссоединения с семьей, клюнувший дух-лавочник лишь меняет своего хозяина.