Философия осознания происходящего в стране: поиск метапозиции

«Метапозиция» – это позиция «над» чем-либо, что считается позицией. Неоднозначность термина заключается в том, что первая часть – «мета», имеет значения «вслед», «за», «после», «через», «над», «выход за пределы чего-либо». Вторая часть слова «позиция», свидетельствует о некоторой зависимости (от предмета, контекста, аспекта). Метапозиция в философии – это способность философствующего обратить внимание на свой философский акт и осмыслить его, а вот в теории креативности – это не только способность рассматривать реальность с иной точки зрения, но и возможность увидеть, что множественные точки зрения существуют. Таким образом, занимать метапозицию – равно заниматься возможным. Такое понятие особенно важно при таком контексте, как трудная жизненная ситуация.

Для реализации вышеуказанной цели, а именно формирования нашей метапозиции, мы использовали три исследовательских метода – анализ, синтез, комментарии. Причем, анализ и синтез в кантовском их понимании: «анализ – как прояснения» и «синтез – как расширения знания». Что касается комментарий, то это метод интерпретации, позволяющий нам выйти за границы комментируемого, то есть обеспечивающий реальную невозможность пересечения этих границ. Согласно наивной трактовки: анализ – это суждение, предикат которого либо дублирует, либо проясняет содержание субъекта, а синтез – это суждение, предикат которого увеличивает, расширяет содержание субъекта, тогда как комментарии – это обеспечение повторяемости смысла суждения. Согласно критической трактовке: анализ – это реальное разложение целого на части, разрушающее отношения между ними, а синтез – это реальное восстановление этих отношений. Соответственно, мысленный анализ есть мысленное разложение целого на части, а мысленный синтез – мысленное восстановление отношений между ними.

Без таких технологий разве можно разобраться в таких парадоксальных высказываний, как У Ф.Ницще: «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем.» А ведь лишь при глубоком размышлении можно понять, что речь идет о предостережении от того, что борьба с негативными явлениями может привести к усвоению их черт. Или другое высказывание автора: «Познавший самого себя – собственный палач». Можно понять, что познание себя необходимо для личностного роста и развития, но не так-то просто понять, что самоанализ может привести к болезненным открытиям о себе, которые могут причинять страдания. К такой же категории сложности можно отнести аристотелевский афоризм: «Мы работаем, чтобы иметь свободное время, и воюем, чтобы жить мирно».

С точки зрения обобщенной теории анализа и синтеза: предмет анализа – это части целого, а предмет синтеза – те отношения между ними, которые образуют структуру целого. Следовательно, «часть целого» – это «носитель отношения», а «отношение между частями целого» – это «отношение вообще». Но различив эти две процедуры, мы оказываемся перед новыми вопросами: как они связаны с акцентами проблем? Каковы позиции автора в понимании и разрешении проблем? Вот тут и возникает необходимость в комментировании, как одного из методов научной верификации: во-первых, согласование характеристик выделенных частей, а также согласование обобщений их в единое целое, а, во-вторых, позиционирование освещаемых проблем, а также позиционирование хода авторской мысли.

По словарю С. И.Ожегова, «комментарий» имеет два значения: во-первых, объяснение, толкование к какому-нибудь тексту, а, во-вторых, рассуждения, пояснения и критические замечания о чем-нибудь. По сути, комментарий – это перевод произведения с языка автора на тот язык, который комментатор считает релевантным для своей аудитории. В целях выравнивания фоновых знаний (автора и адресата), автором комментариев могут быть и сами авторы произведений. Основные намерения комментария, как оценочно-императивного жанра, направлены на выражение своего мнения, своего отношения, своих оценок. Многие афоризмы загадочны и необъяснимы, как только пытаешься ее разгадать и объяснить. Поначалу люди влюбляются в загадочную неизвестность, а после комментарий, проясняющие суть афоризма, разочаровываются в ее банальности и простоте.

На наш взгляд, существенной особенностью комментариев является их полемичность, так как автор комментария апеллирует к мнению читателя. В нашей книге, комментируя высказывания друг друга, стороны не только реагируют на предмет суждения, с которым они не всегда согласны, но и выявляют логические нестыковки в них, а с другой стороны, восстанавливают справедливость в цитировании. Нужно отметить, что монологи построены не просто на анализе-синтезе, но и с учетом мнения комментирующего ученого по поводу прочитанного, это грамотные его логико-философские рассуждения о затрагиваемых вопросах, его замечания и размышления по существу мыслей, идей и концепций. По комментарию можно сделать вывод о том, как нужно понимать: во-первых, саму проблему и сущность той или иной истины; во-вторых, траекторию авторской мысли по ходу его суждения; в-третьих, механизмы и прогнозную линию формирования метапозиции.

Нужно отметить, что логико-философский анализ и комментарий – это всегда концептуальные, по сути. Так или иначе важно понимание того, что мало просто логически проанализировать и прокомментировать новые знания, категории и понятия, что нужно написать размышления об их смысле и прогнозных последствиях, которую еще нужно правильно донести читателям, чтобы они поняли их суть. Нужно изложить и то, в каких фразах и деталях текста прослеживаются авторские мысли, что пытается подчеркнуть автор, рассматривая эту проблему, к каким умозаключением он подводит своего читателя. Безусловно, при написании логико-философского комментария нужно опираться на контекст, связывать свои формулировки с авторской позицией, отразить ход мыслей и позицию автора и приводить примеры из текста, возможно цитирование.

Хайдеггер М. (2003) считает, что логико-философский комментарий («разъяснение», «толкованием») – это диалог философского мышления (разъясняющий) и научного творчества (неясного). Ведь не всегда текст теории признается самодостаточным для ориентации смысла. В этом плане, для философского комментария характерно оперирование с текстом научной теории как с единым понятием, что позволяет отказаться от пословной интерпретации. Важно понимание того, что философ дешифрует невольно закодированный авторский текст, моделируя категории и понятия именем феномена, опознаваемой как философская мысль. То есть задача философа – это конструкция сущности теории как объекта мысли. Это дает возможность философу в ходе дальнейшего текста пользоваться: во-первых, семантическим комплексом «парадоксальное, противоречивое, спорное»; во-вторых, идейной базой и стратегией лежащих в основе формирования той или иной метапозиции в отношении восприятия парадоксальных, противоречивых, спорных высказываний.

Логико-философский комментарий, как и любой философский текст, инкорпорируя научный текст, стремится избавиться от роли метатекста. Авторы маркируют новые категории и понятия кавычками, однако в процессе логико-философского комментария происходит постепенное «раскавычивание» их. Так как логико-философский комментарий не ставит задачей полное декодирование научного текста и создает параллельный, равноположенный текст, философам необязательно выходить за рамки отдельного феномена или категории и обращаться к научному творчеству ученого в целом.

В Кыргызстане уже давно сложился высококлассный экспертный корпус, представители которых (Ж.Сааданбеков, Д. А.Акималиев, З.Курманов, Ж.Урманбетова, И.Даиров, А.Мамбеталиев, Э.Битикчи, С.Абдрасулов, О.Ибраимов, М.Мусабаев, У.Дуйшеналы, К.Маликов, Б.Эркимбаев, А.Кыпчаков, И.Курманов, И.Раимбердиева, Б.Игамбердиев, А.Атаханов, А.Айдосов, А.Мамат и др.) активно выступают в прессе со своими мнениями, формируя ту саму метапозицию в отношении многих вопросов жизнедеятельности Кыргызстана, реально позиционируя место и роль страны в мировой системе, высказывая актуальные предложения для развития различных отраслей науки и практики, поднимая злободневные вопросы отечественной истории, философии, социологии, психологии, этнографии, этнофилософии, кыргызоведения.

По сути, наш труд во многом является философским анализом мнений этих великолепных экспертов касательно прошлого, настоящего и будущего Кыргызстана. Логика книги такова, что Каракулов и Токтошев не только выражают мнение вышеприведенных экспертов, но и обобщают их на философском уровне. У кыргызов есть мудрое изречение: «Бодонону сойсо да – касап сойсун», что в переводе звучит так: «Если и разделывать тушу перепелки, пусть это сделает мясник». В этом аспекте, каждый из экспертов являются знатоками проблемы и их слова всегда весомы и правдивы. Однако, к сожалению, даже они не могут выразить «общую позицию», ибо, «обнять необъятного – не возможно», уж слишком обширна и многозначна сама обсуждаемая ими проблема.

Следует подчеркнуть, что цитирование экспертов с комментариями – это продуманный стиль изложения письма. Иначе говоря вышеуказанные эксперты выговаривают «недосказанное» уже словами главных персонажей – Каракулова и Токтошева. А с другой стороны, нужно учесть, что они являются в той или иной степени прототипами самих авторов, которые через них высказывают свои философские заключения. Признаем, что иногда они высказывают критику, но философия без критики и критического анализа не бывает.

Хотелось бы обратить внимание на то, что недавно республиканское телевидение начал примечательную программу «Кыргыз-таануу» (Изучение кыргызов). В одной из телепередач в студию собрали ведущих ученых из среды философов, историков, этнографов. Однако, к сожалению, обсуждение сразу же скатилось в пафосное русло: «Мы – кыргызы – лучшие потому что это – мы – кыргызы!». Заговорили об этнофилософии кыргызов, которая оказывается опередила по времени даже греческую и европейскую философию. Участники грешили высказываясь о том, что наши кыргызские мудрецы чуть ли оперировали такими же философскими понятиями и категориями, как у Сократа, Платона, Аристотеля. Человек со стороны, наслышавшийся этих слов невольно задастся вопросом – где же все это? Ответа не будет. Да. Кыргызы всегда были духовно богатыми, но если под философией понимать онтологический уровень мышления, то, разумеется, его не было у кыргызов не только в древности, но и до недавнего времени.

В основе этнофилософии кыргызов лежит тенгиранство – поклонение Тенгри, олицетворяющего тесную взаимосвязь народа с природой. В этом контексте это даже не протофилософия, основанная на логике. Это нужно было осмыслить и понять, а затем всячески впитывать классическую философию, литературу, искусство, чтобы обогатить свою этнофилософию «примечательными узорами» настоящей философии. Но нет же, кыргызы, будучи довольно архаичным народом в прошлом, даже сегодня показывают себя в свете еще более архаичного – полушаманизм. Теперь для него протомодерн – это мусульманство. Практически каждый участник того самого круглого стола философов, историков и этнографов, так или иначе проявляли себя приверженцами ислама. Разумеется в их суждениях был в той или иной степени онтический уровень – в мифах, в жизни, в ритуалистике, в самом Бытии, которое в онтическом еще не падает в оптику сущего, следовательно не рождает того, что принято понимать под философией.

Естественно, существуют разные взгляды на факт наличия смысла в момент выбора стратегии поведения и в действиях человека в общем. Согласно одному взгляду – смысл есть априори, его просто нужно найти (Франкл В.), когда как согласно другому взгляду – не все формы обращения с тяжелыми жизненными ситуациями изначально осмыслены (В.А.Петровский). Нашим рассуждениям в рамках данной работы максимально близка позиция, в которой априорная осмысленность ставится под сомнение. Более того, мы разовьем эту мысль и кроме спорности наличия смысла в выборе истины и стратегии поведения, также обратим внимание на неоднозначность самого выбора как истины, так и поведения, поступка.

Так или иначе первый круглый стол получился неадекватным, иначе и не могло быть, ибо картина напоминала крыловскую басню «Рак, лебедь и щука». Историки невольно втянули в свою тему философов, юристов, этнографов и разговор пошел в русле возвеличивания кыргызского народа, его мудрости, стойкости, историчности. Историки убеждали всех, в том числе и телезрителей о том, что в историческом плане киргизы – самый древний народ, под его могуществом которого в свое время был чуть ли не половина Азии, что Атилла, Чингисхан и даже некоторые китайские императоры являются предками кыргызов.

Помнится, наши сатирики и юмористы пародируя такую ситуацию с возвеличиванием кыргызов говорили о том, что в давние времена кыргызы даже покорили Америку и якобы название южноамериканской страны Парагвай произошло от имени одного из кыргызских завоевателей Баракбая, а название другой страны по соседству Уругвай – от Урукбая. Но, что не отнять у кыргызов, это то, что за свою долгую историческую судьбу кыргызский народ накопил огромный опыт выживания предков и их жизненную мудрость. У нас создалось впечатление, что сохраняется неоднозначность в подобных толкованиях. Причем, в том смысле, что участники круглого стола как деятельные субъекты, находясь в осознанном состоянии, не могут в полной мере быть уверен, что выбрали правильный путь философского комментария нашего прошлого, настоящего и будущего. Кстати, об этом иногда грешат и некоторые эксперты.

Вторая тема, которую мы поднимаем, это кыргызские пословицы как короткие выразительные фразы, содержащие эту мудрость веков, передают ценные уроки и наставления, ставшее народным наследием. Да. Они учат нас смотреть на мир и жизнь с умением и мудростью, которые приходят с опытом и временем, но среди них есть парадоксальные и противоречивые, суть которых до сих пор остается спорной и загадочной. В. И.Даль писал: «…пословицы не сочиняются, а вынуждаются силою обстоятельств, как крик или возглас, невольно сорвавшейся с души. Это целые изречения, сбитые в один ком, в одно междометье». Но при прочтении и осмыслении любой читатель убедится в том, что противоречия в них сохраняются – какая часть пословиц и поговорок более понятная и правдивая, а какая – непонятной, загадочной и не соответствующей здравому смыслу. Очевидно, что линейное рассмотрение этих пословиц и поговорок приводит их в тупик – есть личностный смысл, который может противоречить жизненному (здравому) смыслу и наоборот. Поэтому, для разрешения данного противоречия между этими смыслами необходимо вводить новое измерение – метапозицию.

Приступая к философской интерпретации мнений экспертного корпуса страны, а также парадоксальных и противоречивых выражений (афоризмы, пословицы, поговорки) мы понимаем, что «на каждую умную загогулину одного философа есть не менее умная загогулина второго философа, противоположная по смыслу», о чем будет судить третий философ со своей, не менее умной загогулиной. Вновь напоминаем о том, что электронная переписка предрасполагает к разнотемью, многожанровости, стилистической подвижности, конкретности адресации. Безусловно, такое письмо представляет запасы тематической и стилевой свободы, а их публикация в виде сборника сохраняют на будущее. Всеми этими возможностями мы и попытались воспользоваться.

Мы применили такой подход к тому, как можно было бы искать такие афоризмы, и какие критерии могли бы быть использованы: во-первых, поиск афоризмов, выражающих противоположные идеи, когда, к примеру, один афоризм говорит о важности коллективизма, а другой – о значимости индивидуальности; во-вторых, афоризмы с двойным смыслом, которые на первый взгляд кажутся простыми, но при более глубоком осмыслении открывают неожиданные или противоположные толкования; в-третьих, афоризмы, противоречащие общепринятой логике, когда высказывания, которые на первый взгляд кажутся бессмысленными или абсурдными, но при этом несут глубокий смысл; в-четвертых, афоризмы, отражающие амбивалентность человеческой природы или бытия. К примеру, о том, как добро может порождать зло, или как слабость может обернуться силой.

В указанном аспекте, позиция «над ситуацией» – это возможность для внутреннего наблюдателя особым образом взглянуть на ситуацию со стороны. С помощью такого «особого» взгляда можно максимально адекватно осмыслить сущность афоризма, а также попробовать разрешить на этой основе противоречие между личностным и жизненным смыслами. Процесс осмысления требует непредвзятого взгляда, схожего с оценкой ситуации экспертом. Но, экспертом в данном случае будет сам субъект, находящийся в метапозиции по отношению к ситуации.

Итак, метапознание – это процесс более высокого уровня абстракции по отношению к процессу познания. При этом метапознание разделяется на: метакогнитивное знание – понимание о знаниях и мышлении (например, знание о том, что раньше знал, но забыл); метакогнитивный опыт – чувственные переживания о том, что мы знаем (например, ощущение, что слово находится «на кончике языка»). Мы в своей книге сделали так, что все эти моменты подвластны нашим персонажам, которые выступают в качестве исследователей, интеграторов, экспертов, аналитиков в одном лице. В их письмах-монологах мы намеренно опустили приветствия, реплики, сконцентрировав внимание лишь на содержания.

Метапозиция по своей сути не является функциональным состоянием, то есть субъект, находящийся в метапозиции не может совершать каких-то действий. Кроме этого, в метапозиции субъект не испытывает никаких эмоций, но может оценить их. Из вышесказанного получаем два свойств метапозиции – бездейственность и безэмоциональность. С точки зрения оценки дистанций между Я и Объектом, а также расстояния между точкой взгляда и ситуацией, можно выделить еще два свойства метапозиции – самодистанцирование (Франкл В.) и надситуативность (Петровский В. А.). С точки зрения уровней абстракции всё, что происходит в метапозиции – это более высокий уровень по сравнению с самой ситуацией, с самим объектом. Итак, на наш взгляд, метапознание позволяет создавать на метауровне динамическую модель объектного уровня. Метауровень не только располагает информацией о том, что происходит на объектном уровне, но также, с помощью имеющейся модели, имеет возможность изменять состояние нижнего уровня – этот механизм и есть контроль.

Таким образом, ключевые цели и аспекты серии состоят в следующем: Во-первых, речь идет о новом жанре. Электронная переписка рассматривается как новый научно-философский жанр. Она сохраняет мысли, идеи, развитие теорий и личные отношения видных учёных и философов, подобно традиционным письмам. Во-вторых, речь идет о важности публикации переписок ученых. В этом аспекте, наша серия призвана публиковать электронные переписки в виде сборников, чтобы они стали источником для понимания идей и теорий учёных. В-третьих, речь идет о поиске истины и метапозиции. Цель серии – поиск истины и формирование «метапозиции» по отношению к спорным вопросам в науке, познании, мировоззрении и культуре. Метапозиция – это позиция «над» чем-либо, позволяющая выйти за пределы привычного восприятия и перейти на другой уровень сознания. В-четвертых, речь идет о значимости диалога. Серия подчёркивает, что истина рождается в диалоге. Она возвращает к первоначальному смыслу обмена мыслями, где письма связывали умы и эпохи. В-пятых, речь идет о роли безымянных помощников. Серия обращает внимание на важность не только самих авторов идей, но и их безымянных хранителей и распространителей. В-шестых, речь идет о философских технологиях. Для формирования метапозиции авторы используют три исследовательских метода: анализ, синтез и комментарий. Используется кантовское понимание анализа («прояснение») и синтеза («расширение знания»). Анализ – это мысленное разложение целого на части, а синтез – мысленное восстановление отношений между ними. Комментарий рассматривается как метод интерпретации, который позволяет выйти за границы комментируемого текста. Его основная цель – выражение собственного мнения, отношения и оценок. Он позволяет не только реагировать на предмет суждения, но и выявлять логические нестыковки, а также восстанавливать справедливость цитирования.

В чем заключаются свойства метапозиции? Во-первых, бездейственность и безэмоциональность, когда субъект в метапозиции не может совершать действий и не испытывает эмоций, но может их оценивать. Во-вторых, самодистанцирование и надситуативность, когда оценивание ситуации со стороны предстает как высший уровень абстрагирования – метапознание, которое создаёт динамическую модель на метауровне, позволяюая не только получать информацию о происходящем на объектном уровне, но и изменять его состояние, что и является механизмом контроля.

Глава I. Кыргызский менталитет: между традицией и вызовами модерности

Токтошев. Вот мы с тобой кыргызы. Что нас – кыргызов отличает от других этносов? На мой взгляд, кыргызов всегда отличает особый менталитет – это приверженность национальным традициям, ведь мы живем не только настоящим и будущим, как европейцы, а и прошлым, ибо, у нас особый менталитет, определенный склад ума, особенное мировоззрение и мировосприятие. Ментальный «портрет» кыргызов, видимо, сложился под влиянием иных факторов исторического развития. Давай взглянем на себя со стороны с позиции Л. Н.Гумилева. Я – северянин, родившейся среди гор, а ты – южанин, родившийся в Ферганской долине. У Л. Н.Гумилева есть теория, по которой этнос является порождением ландшафта и биосферных факторов, поскольку языковая интерпретация пространства и времени в разных языках отражает способ и формы существования определенного народа.

Просторы степей, гор оказывают прямое влияние на национальный менталитет кыргызов, он полон противоречий. Есть выражение Ч.Айтматова: «Мы живем в горах и в долинах среди гор». Есть суждение кыргызского ученого-философа А. Ч.Какеева – север и юг Кыргызстана – это две чаши и все различие южан и северян определены именно этим фактом. Мы долгое время находились в чаще и это конечно же отразилось на кыргызском менталитете северян и южан, но в моем письме – это не главное. Мы единый народ, несмотря на некоторые различия быта, наречия, обычаев, традиций. Нас должна интересовать как кыргызский менталитет отражается в ракурсе сопоставления традиций и вызовов модерности.

Безусловно, горы и долины между ними, среди которых жили многие поколения наших предков, кочевой образ жизни наложили свой отпечаток на национальный характер. Историки, этнографы, социологи показывают, что просторы гор, долин и степей наделили кыргызов открытостью, любознательностью, прямотой и откровенностью, сочетающийся с поэтичностью и широтой души. Широта души заключается у нас в великодушии и размахе – многолюдные тои, разорительные свадьбы и поминки, великодушие и человечность кыргызского этноса также не знают границ по отношению к своим родным, друзьям, соплеменникам. Менталитет отчетливо проявляется во всем, отражающих характерные черты национального характера народа, его миропонимание, предпочтения, ценности. Безусловно и то, что сформированный менталитет всегда обусловлен основной природной задачей – коллективным выживанием в определенной климатогеографической и политической среде.

По нашему мнению, менталитет как философская константа и исторический код. Менталитет – это не просто совокупность поведенческих стереотипов, а глубокая матрица культурного бытия народа. У кыргызов он сформирован под воздействием природы (горы, степи), кочевого образа жизни и коллективного способа выживания. Эта культурная прошивка – космоцентризм, природовосприимчивость, цикличность времени, коллективизм и духовная щедрость – составляет особый антропологический код кыргыза, отличающий его от западного антропоцентричного индивида. Здесь проявляется философия сопричастности с миром, а не господства над ним. «Мы живем не только настоящим и будущим, как европейцы, а и прошлым» – ключ к пониманию глубинной укорененности кыргызского менталитета.

Ментальные установки обычно воспринимаются человеком как нечто не вызывающее сомнения и естественное, и он не отдает себе отчета, почему мыслит и действует так, а не иначе. Хотя мы и сказали, что менталитет подвержен влиянию со стороны, тем не менее, в основе его лежат незыблемые ориентиры в виде системы ценностей, представлений и жизненных установок. В этом аспекте, есть ли у кыргызов какого-то особенного, прирожденного, национального порока, скажем в виде лени нет и быть не может. Со слов однако, еще тогда Президента страны А. Ш.Атамбаева для кыргызов в той или иной мере характерна лень. Помнится, в своей речи он говорил о том, что нам – кыргызам нужно избавиться от такого порока, нужно работать, а не ждать «алма туш – оозума туш», то есть «пока яблоко упадет в рот».

Одна местная журналистка в своем блоге посвящает статьи кыргызчылыку, пишет о лени как «социальном паразитизме» – о пресловутом «Сокур намысе» (слепая совесть). Почему же все объяснения «отсталости кыргызов», коррупции в государстве и другие беды любого общества очень часто объясняются кыргызчылыком или кыргызским менталитетом? Она пишет: «Для меня кыргызчылык – это все наше больное, некрасивое, гнилое – в самом неприкрытом виде смотрящее на весь мир мутными выпученными глазами и жадно вытянутыми руками». Слова бывшего Президента о том, что кыргызы – ленивый народ, пассивный как бараны, народ воспринимает по разному. Кто соглашается, а кто – нет, у каждого свое мнение. Однако, на эти пронзительные слова и сравнения народ встрепенулся. А почему? Да потому, что знает самого себя, свой менталитет.