Евагрий Понтийский Гностик: перевод и комментарий

Виктор Нечипуренко

Евагрий Понтийский Гностик: перевод и комментарий

Предисловие

Предлагаемое вниманию читателя издание «Гностика» аввы Евагрия Понтийского (345–399) – одного из самых глубоких и влиятельных, но вместе с тем и самых трагически непонятых мыслителей в истории христианской аскезы, – ставит перед собой задачу заново открыть этот краткий, но чрезвычайно насыщенный трактат для современного человека, ищущего серьезного и трезвенного подхода к духовной жизни. Являясь второй частью великой аскетической трилогии, которая начинается с «Практика» (Praktikos) и завершается «Гностическими главами» (Kephalaia Gnostica), «Гностик» посвящен темам высшего духовного ведения и правилам его обретения. К сожалению, этот важнейший текст, состоявший из пятидесяти глав, не дошел до нас в своей первозданной целостности. Оригинальный греческий текст сохранился лишь фрагментарно, в виде цитат и выдержек в более поздних святоотеческих компиляциях, и, по оценкам исследователей, нам доступно не более 60% первоначального произведения. Основная часть текста реконструируется благодаря древним сирийским и армянским переводам, которые, при всей своей ценности, ставят перед исследователем и переводчиком множество сложных текстологических и герменевтических задач. Несмотря на эту фрагментарность, сохранившиеся главы позволяют с достаточной ясностью восстановить замысел Евагрия: дать целостный образ идеального духовного наставника, кристаллизовать многовековой опыт александрийской богословской школы и египетского монашества в форме практического руководства для тех, кто, очистив собственную душу, берет на себя ответственность вести других к Богу.

В наше время, когда духовная жизнь нередко редуцируется до набора психологических приёмов или поверхностных эмоциональных состояний, строгий, интеллектуально честный и психологически точный подход Евагрия вновь обретает особую значимость. Он не предлагает лёгких утешений; напротив, перед читателем развертывается картина сложнейшего внутреннего мира. Его «гностик» – не просто подвижник, но, взыскующий ведения созерцатель, которому вменяется не только личная святость, но и мудрость, рассудительность, и – что особенно важно – пастырская любовь.

Настоящий перевод и комментарий ставили своей целью максимально точно и полно донести до читателя мысль этого выдающегося отца пустыни. В своей работе мы опирались на фундаментальное критическое издание текста, подготовленное Антуаном и Клер Гийомон в серии «Sources Chrétiennes» (№ 356), сверяясь с греческим и сирийским текстами, доступными на авторитетном ресурсе EvagriusPonticus.net. Бесценным ориентиром и источником вдохновения служил классический труд отечественной патрологии – «Творения аввы Евагрия» в переводе и с комментариями профессора А.И. Сидорова (1994), а также фундаментальная статья А.Г. Дунаева и А.Р. Фокина о Евагрии в «Православной Энциклопедии». Мы надеемся, что предпринятый труд послужит дальнейшему осмыслению наследия «философа пустыни» и поможет читателю найти в его наставлениях живое и действенное руководство.

I. Евагрий Понтийский: философ в пустыне, учитель Церкви

Жизнь Евагрия Понтийского – это драма подвижника, в которой личная судьба становится зеркалом великих богословских бурь IV века и веков последующих. Чтобы приблизиться к пониманию его учения, следует, быть может, сначала пройти – хотя бы мысленно – его путь: от блестящего ритора на кафедрах столичных городов к тишине египетской пустыни, от потока слов – к священному безмолвию.

В кругу великих каппадокийцев

Евагрий родился около 345 года в городе Ивора в Понтийской области, в семье хорепископа, т.е., сельского епископа. Его интеллектуальное и духовное становление происходило во времена расцвета святоотеческой мысли. Он был учеником и близким другом святителей Василия Великого и Григория Богослова, которые и ввели его в мир глубокой христианской философии, основанной на синтезе библейского откровения и эллинской мудрости, в первую очередь платонизма и стоицизма. Именно Василий Великий рукоположил его во чтеца, а Григорий Богослов, став архиепископом Константинопольским, взял его с собой в столицу, рукоположил во диакона и вскоре сделал своим архидиаконом.

В Константинополе Евагрий в полной мере проявил свой блестящий талант полемиста и оратора. Он активно участвовал во II Вселенском Соборе (381 г.), защищая никейское православие от ариан и других еретиков. Его ждала блестящая церковная карьера. Но именно здесь, на вершине успеха, его настиг глубокий духовный кризис. Как повествует его ученик Палладий Еленопольский в «Лавсаике», Евагрий влюбился в жену одного знатного сановника, и эта страстная привязанность поставила его на грань падения. Внутренняя борьба была столь мучительна, что во сне ему явился ангел, который заставил его дать клятву покинуть столицу ради спасения души.

Формирование аскетического учения

Исполняя свой обет, Евагрий отправляется в Иерусалим, где находит приют у святой Мелании Старшей и Руфина Аквилейского, возглавлявших там монашескую общину. Проведя некоторое время в их монастыре, он принимает окончательное решение и в 383 году уходит в египетскую пустыню – сначала в Нитрию, а затем в суровые и уединенные Келлии («Кельи»). Здесь, в сердце египетского монашества, он проведет последние 14 лет своей жизни, став одним из самых авторитетных духовных наставников и создав свое аскетико-мистическое учение.

В пустыне Евагрий стал учеником великих отцов-анахоретов, в частности преподобных Макария Великого и Макария Александрийского. Но его подход к духовной жизни отличался от подхода большинства простых подвижников. Будучи блестяще образованным философом, он не просто практиковал аскезу, но и стремился ее систематизировать, создать целостное «учение о душе», которое бы описывало законы духовной брани, этапы восхождения к Богу и тончайшие движения человеческого ума.

Именно в этот период он примкнул к кружку так называемых «оригенистов» или «длинных братьев» – монахов-интеллектуалов, которые глубоко изучали наследие великого александрийского учителя III века Оригена. Этот круг, в который входили такие подвижники, как Аммоний, Диоскор, Евсевий и Евфимий, отличался от большинства монахов-«антропоморфитов» (приписывавших Богу человеческий образ) своим утонченным, аллегорическим толкованием Писания и глубоким интересом к умозрительному богословию. Именно для этого круга и были написаны главные труды Евагрия, включая «Гностика».

Наследие и осуждение

Евагрий мирно скончался в своей келье в 399 году, незадолго до начала первой волны антиоригенистских гонений. Буря разразилась после его смерти. Учение кружка «длинных братьев», и в первую очередь самого Евагрия, было обвинено в ереси. Основные пункты обвинения касались тех аспектов его мысли, которые он унаследовал от наиболее смелых гипотез Оригена: учение о предсуществовании душ, их предмирном падении, о всеобщем восстановлении (апокатастасисе) и о некой форме субординационизма в Троице. Кульминацией этих споров стало посмертное осуждение Евагрия вместе с Оригеном и Дидимом Слепцом на V Вселенском Соборе в 553 году.

Это осуждение имело трагические последствия. Имя Евагрия было вычеркнуто из большинства списков православных святых, а его труды либо уничтожались, либо распространялись под чужими именами (чаще всего – под именем преподобного Нила Синайского).

Но парадокс истории заключается в том, что, несмотря на анафему, учение Евагрия оказало колоссальное и непреходящее влияние на всю последующую христианскую духовность, как на Востоке, так и на Западе. Его практическая, аскетическая часть, очищенная от спорных догматических гипотез, стала фундаментом, на котором строили свои учения величайшие отцы Церкви.

На Западе его учение было воспринято и адаптировано преподобным Иоанном Кассианом Римлянином, через которого оно легло в основу всей бенедиктинской и, шире, западной монашеской традиции.

На Востоке его мысль была творчески переработана и воцерковлена преподобным Максимом Исповедником, который «христологизировал» учение Евагрия о логосах, и стала неотъемлемой частью сирийской (через Исаака Сирина), палестинской (через Варсонофия Великого и Иоанна Лествичника) и византийской исихастской традиций.

Евагрий стал, по сути, «анонимным отцом» «Добротолюбия». Его классификация восьми главных страстей, учение о трезвении и борьбе с помыслами, описание стадий духовного пути – все это вошло в плоть и кровь православной аскезы, даже когда имя самого автора предавалось забвению.

II. Духовное учение Евагрия

Чтобы понять «Гностика», необходимо иметь представление о целостном духовном учении Евагрия, которое представляет собой богословско-философское объяснение пророды человеческой души и ее пути к Богу. В основе этого учения лежит знаменитая триада.

1. Триада духовного восхождения: Практика → Естественное созерцание → Богословие

Весь путь к спасению и обожению Евагрий делит на три последовательных этапа, каждый из которых имеет свою цель и свои методы.

Практика (πρακτική). Это первый, фундаментальный и самый долгий этап. Его цель – очищение (κάθαρσις) души от страстей и достижение состояния бесстрастия (ἀπάθεια). Это деятельная жизнь, состоящая из телесных подвигов (пост, бдение, труд) и, что самое главное, из внутренней, невидимой брани с восемью главными страстными помыслами (λογισμοί): чревоугодием, блудом, сребролюбием, печалью, гневом, унынием (акедией), тщеславием и гордыней. Человек, подвизающийся на этом этапе, называется «подвижником» (πρακτικός).

Естественное созерцание (φυσικὴ θεωρία). Это второй этап, доступный только тому, кто достиг бесстрастия. Его цель – просветление (φωτισμός) ума. Очищенный ум начинает созерцать логосы (λόγοи), или божественные смыслы, вложенные Творцом во все творение – как в видимый мир, так и в Священное Писание. Мир перестает быть хаотичным набором вещей и становится прозрачным, являя через себя премудрость и промысл своего Создателя.

Богословие (θεολογία). Это высшая, конечная ступень, вершина духовного пути. Ее цель – единение (ἕνωσις) с Богом. На этом этапе ум, отвлекшись от всего тварного, даже от созерцания логосов, вступает в прямое, безóбразное и неизреченное созерцание Самой Святой Троицы. Это состояние «чистой молитвы», которое Евагрий описывает как «состояние ума, которое возникает от первого света Святой Троицы».

Человек, достигший второй и третьей ступени, и именуется у Евагрия «гностиком» (γνωστικός) – тем, кто обладает истинным, опытным ведением.

2. Ключевые понятия: Ум, Бесстрастие, Логосы

Ум (νοῦς). В антропологии Евагрия ум – это высшая, созерцательная способность души, ее «око», созданное по образу Божию и предназначенное для прямого богообщения. В результате грехопадения ум «упал» из своего естественного состояния, помрачился и оказался в плену у страстной части души. Вся аскеза направлена на его исцеление и возвращение в первозданное состояние.

Бесстрастие (ἀπάθεια). Это не стоическая бесчувственность, а состояние духовного здоровья, когда страстная часть души (гнев и вожделение) умиротворена и подчинена уму. Это не конец пути, а лишь необходимое условие для начала истинного созерцания.

Логосы (λόγοи). Это божественные замыслы, принципы, смыслы, вложенные Богом-Словом во все творение. Познание этих логосов – это познание мира таким, каким его видит Бог. Это и есть содержание «естественного созерцания».

III. «Гностик»: облик духовного наставника

Трактат «Гностик» занимает центральное место в триаде главных аскетических сочинений Евагрия. Если «Практик» – это учебник для новоначального, описывающий, как достичь бесстрастия, а «Гностические главы» (Kephalaia Gnostica) – это сборник созерцательных афоризмов для уже совершенных, то «Гностик» является связующим звеном. Это произведение не только рисует облик идеального подвижника, достигшего ведения, но также является и практическим руководством для гностика, объясняющее, как ему следует жить, учить и вести других по пути спасения.

1. Структура и жанр

«Гностик» состоит из пятидесяти глав-афоризмов, которые можно условно разделить на несколько тематических блоков, хотя они и переплетаются друг с другом. Жанр произведения – гномический. Это не систематический трактат с последовательным изложением, а собрание сжатых, отточенных максим, каждая из которых требует глубокого осмысления и медитативного прочтения. Такой стиль был характерен как для античной философской литературы, так и для устной традиции наставлений египетских старцев.

2. Гностик как учитель и врачеватель душ

Центральная тема «Гностика» – это служение ближним. Евагрий настаивает на том, что истинное ведение не может быть достигнуто человеком эгоистичным и замкнутым в себе. Оно по своей природе стремится изливаться вовне. Гностик – это не просто созерцатель, но и учитель, пастырь и врачеватель душ. В этом качестве он должен обладать целым рядом добродетелей и навыков, которые Евагрий подробно описывает.

Двойное служение: Соль и Свет (3). Гностик должен быть мудрым педагогом. Для «нечистых», то есть для тех, кто еще борется со страстями, его слово – это «соль», которая жжет, обличает и очищает духовные раны. Для «чистых», достигших бесстрастия, его слово – это «свет», который просвещает и ведет по путям созерцания.

Рассуждение (Διάκρισις) как высшая добродетель (15, 25, 35, 36). Высшее искусство наставника – это рассуждение. Он должен уметь «познавать логосы и законы времен, образов жизни и занятий», чтобы давать каждому индивидуальный, а не шаблонный совет. Он должен знать, когда говорить, а когда – молчать, притворяясь незнающим (23); когда говорить об основах, а когда – о высоком; когда строго укорять (26), а когда утешать.

Смирение и трезвение (29, 37). Гностик должен постоянно помнить о своей немощи и опасностях, подстерегающих его на духовной высоте. Ему нельзя поддаваться на лесть учеников и «подниматься выше» в умозрениях, к которым он еще не готов. Он должен помнить, что даже бесстрастие – это хрупкий дар, который можно «оскорбить» и «унизить» телесной расслабленностью.

Целостность и гармония добродетелей (6, 44). Гностик должен развивать все добродетели равномерно, ибо ум «предается через ослабевающую добродетель». Даже для самого созерцания, как учил Григорий Богослов, необходимы свои особые добродетели: апофатическое благоразумие, догматическое мужество, умственное целомудрие и педагогическая справедливость.

3. Гностик как экзегет и богослов

Значительная часть трактата посвящена искусству толкования Священного Писания. Для Евагрия гностик – это, прежде всего, мистагог, вводящий в тайны Слова Божия.

Иерархия знания (4, 45). Он должен четко различать знание «от людей», приобретаемое через учение, и ведение «от благодати Божией», которое даруется только очищенному сердцу и плодом которого является созерцание «собственного сияния ума».

Многослойность смыслов (18, 20). Гностик должен владеть методом аллегорического толкования, соотнося каждый текст Писания с тремя уровнями духовной жизни: практикой, естественным созерцанием или богословием. При этом он должен понимать, что внешняя тема текста не всегда совпадает с его глубинным смыслом.

Герменевтическое смирение (21, 34, 41). Он должен знать и границы толкования. Нельзя искать духовный смысл в словах нечестивцев, если только Сам Бог не действовал через них по Своему Домостроительству. Нельзя впадать в гипераллегоризм, придавая мистический смысл каждой мелочи и становясь посмешищем для слушателей. И самое главное – гностик должен знать, где заканчивается язык. Перед тайной Святой Троицы, Которая неопределима и несоставна, «неизреченному должно поклоняться в молчании».

4. Образ Христа как конечная цель

Венчает трактат величественный образ гностика-иконописца (50). Его конечная цель – «взирая на Первообраз (Христа), писать образы». Это двойная задача:

1. «Написать» образ Христа в собственной душе через подражание Ему в добродетелях.

2. Помочь «изобразиться» Христу в душах учеников (ср. Гал. 4:19) через мудрое и любовное наставничество.

Служение гностика, таким образом, – это не что иное, как соработничество Богу в деле спасения «отпавшей души», в ее возвращении к первозданной красоте и единству со своим Первообразом.

Актуальность «Гностика»

В чем же непреходящая ценность этого древнего текста для нас сегодня?

«Гностик» Евагрия – это мощное противоядие против двух крайностей современной духовной жизни.

С одной стороны, он противостоит антиинтеллектуализму, который сводит веру к слепому исполнению обрядов и эмоциональным порывам. Евагрий настаивает на необходимости глубокого знания, трезвого самоанализа, понимания законов духовной жизни. Для него вера – это путь разума, просвещенного благодатью.

С другой стороны, он сокрушает интеллектуальную гордыню, которая превращает богословие в абстрактную науку, оторванную от жизни и личного подвига. Евагрий неустанно повторяет: истинное ведение невозможно без нравственной чистоты. Богословом, по его знаменитому определению, является тот, кто чисто молится, и тот, кто чисто молится, – тот и есть богослов.

Трактат Евагрия – это призыв к целостному христианству, где вера и жизнь, ум и сердце, созерцание и деятельная любовь неразрывно соединены. Он рисует образ духовного человека, который является одновременно глубоким мистиком, тонким психологом, мудрым педагогом, искусным экзегетом и, самое главное, смиренным служителем, вся жизнь которого посвящена одной цели – помочь себе и другим «приобрести» отпавшую душу для вечного Царства Божия. И этот призыв, прозвучавший из глубин египетской пустыни шестнадцать веков назад, сегодня звучит с новой, неотразимой силой.

Гностик

1. Подвижники (πρακτικοί) уразумеют логосы (λόγους) делания, гностики (γνωστικοί) же узрят (ὄψονται) умозрительное (γνωστικά).

Филологический и богословский анализ

Этот афоризм Евагрия построен на строгом параллелизме и противопоставлении, которые являются ключом к его духовной системе. Анализ проведем по ключевым парам.

1. Субъекты: Πρακτικοὶ (praktikoi) vs. Γνωστικοὶ (gnōstikoi)

Πρακτικοὶ (мн.ч. от πρακτικός) – это не просто «практичные люди». У Евагрия это технический термин, обозначающий тех, кто находится на первом этапе духовного пути – πρακτική (praktikē), или «деятельная жизнь». Этот этап включает в себя аскетические подвиги, борьбу со страстями и стяжание добродетелей. Поэтому наиболее точные переводы – «подвижники», «деятели», «практики». Сирийский переводчик использует (sā'orē su'rānā) – «делатели делания», что является точной калькой.

Γνωστικοὶ (мн.ч. от γνωστικός) – также технический термин. Это не гностики-еретики, а те, кто, очистив душу через praktikē, перешел ко второй, высшей стадии – γνῶσις (gnōsis), то есть к «ведению» или «созерцанию». Это прямое, безóбразное созерцание Бога и умопостигаемых реальностей. Лучшие переводы – «гностики» (с обязательным пояснением, что это термин Евагрия), «созерцатели», «умозрители». Сирийский переводчик использует (yāḏo'tānē) – «знающие», «обладающие ведением».

Вывод: Евагрий четко разделяет два этапа/типа духовного совершенства и людей, им соответствующих.

2. Глаголы: νοήσουσι (noēsousi) vs. ὄψονται (opsontai)

Это самое важное противопоставление в тексте, отражающее два разных способа познания.

νοήσουσι (будущее время от νοέω) – «уразумеют», «постигнут умом». Глагол связан с деятельностью νοῦς (нус), ума-интеллекта. Это дискурсивное, рациональное постижение духовных законов и принципов, управляющих борьбой со страстями. Это знание о чем-то.

ὄψονται (будущее время от ὁράω) – «увидят», «узрят». Этот глагол обозначает прямое, непосредственное, интуитивное зрение или видение. Это не чувственное зрение, а духовное созерцание, которое выше логического постижения. Это знание-встреча, прямое восприятие реальности.

Вывод: Евагрий противопоставляет интеллектуальное понимание (свойственное подвижникам) и духовное видение (дар созерцателей). Путь к видению лежит через понимание.

3. Предметы знания: λόγους πρακτικούς (logous praktikous) vs. γνωστικά (gnōstika)

λόγους πρακτικούς – «логосы делания». Логосы у Евагрия – это божественные смыслы, принципы, вложенные Богом-Логосом во все творение, в том числе и в духовную жизнь. Логосы делания – это духовные законы, касающиеся страстей, добродетелей, аскезы. Подвижник понимает их, чтобы правильно вести духовную брань.

γνωστικά (ср.р. мн.ч., субстантивированное прилагательное) – буквально «гностическое», «то, что относится к ведению». Это объекты высшего созерцания: Святая Троица, природа ангельских чинов, суды и промыслы Божьи. Это не принципы для деятельности, а сами духовные реальности, которые созерцаются. Сирийский переводчик здесь делает интересный выбор, переводя это как (še'ālē… d-yīḏa'tā) – «вопросы/предметы исследования… ведения», что подчеркивает умозрительный, созерцательный характер этих предметов.

Анализ сирийского перевода

Сирийский текст (Syr. 2 по изданию В. Франкенберга) имеет одну синтаксическую странность в первой части: «Гностики и делатели делания поймут слова делания». Он объединяет оба субъекта (гностиков и практиков), что нарушает строгий параллелизм греческого оригинала. Вероятно, это либо ошибка переписчика, либо вольность переводчика, который хотел сказать, что гностики, пройдя стадию делания, также понимают ее логосы. Вторая часть фразы в сирийском полностью соответствует греческой структуре: «Но вопросы ведения увидят гностики».

Богословско-философский комментарий

Этот краткий и насыщенный афоризм, открывающий трактат «Гностик», представляет собой не просто тезис, а сжатую икону всей духовной антропологии Евагрия Понтийского. В этой лаконичной формуле, построенной на строгом синтаксическом и смысловом параллелизме, раскрывается целая программа духовной жизни, включающая в себя структуру восхождения к Богу, онтологию человеческого ума (νοῦς) и иерархию духовного познания. Чтобы раскрыть глубину этого изречения, разберем его ключевые понятия в контексте мысли Евагрия и шире – в традиции восточно-христианского платонизма.

1. Два этапа, два состояния: Πρᾶξις и Γνῶσις

В основе духовной системы Евагрия лежит четкое разделение всего пути к обожению на две фундаментальные, последовательные ступени:

1. Πρᾶξις (Praxis) – Деятельная жизнь. Это первый, необходимый этап, состоящий в аскетическом подвиге. Его цель – очищение (κάθαρσις) души от страстей (πάθη) через исполнение заповедей и стяжание добродетелей (ἀρετή). Человек, находящийся на этой ступени, именуется подвижником (πρακτικός).

2. Γνῶσις (Gnosis) – Ведение, или Созерцание. Это высшая ступень, доступная только после очищения от страстей. Её цель – просветление (φωτισμός) ума и прямое, безóбразное созерцание умопостигаемых реальностей, которое в своем высшем пределе переходит в Θεωρία (Theoria) – чистое умозрение Бога. Человек, достигший этой ступени, называется гностиком (γνωστικός).