Кот, который живёт сам по себе

– Т-тыыы, – выставляя перед собой трясущуюся руку, возмутился Филатов. – Тыыыыыыыы, – забыв, зачем стоит перед подъездной дверью с вытянутой рукой, снова взвыл Вован.

В конце концов с дверью он тоже справился и вошёл внутрь, оглашая дом пьяными проклятиями.

Сегодня Вован был относительно тихий. Иногда он возвращался домой с друзьями и тогда шум, крики и летящие из окна бутылки не прекращались до самого утра. Раз или два на шум приезжала полиция, после чего Филатов шёл стучаться в двери к соседям, чтобы выяснить, кто это сделал. По-своему он держал в страхе весь дом, потому что люди предпочитали не связываться с бывшим уголовником, уклоняясь от встречи с ним или прячась за закрытыми дверями.

Кот их не понимал. Филатов был один и всё чаще в нетрезвом состоянии. Физически он был слабее многих живущих в доме мужчин, но почему-то слово «уголовник» действовало на них волшебным образом, превращая из мужчин в прячущихся по своим норкам мышей.

Что стоило им собраться в небольшую группу и один раз хорошенько проучить дебошира хорошенько отметелив его? Пусть даже не найдя единомышленников, можно было единолично разобраться с проблемой. Зачем стараться не замечать его присутствия и делать вид, что ничего не происходит? Даже коты, если на их территории появлялся более сильный соперник, отстаивали свои владения и если нарушитель не понимал угрожающего мяуканья, вступали в драку. Кот сам неоднократно прогонял вторгшихся в его двор котов, ясно давая им понять, что это его территория.

Тем временем на втором этаже загорелось голубое мерцание телевизора и из открытых окон Филатовской квартиры донеслись первые скабрезные комментарии на выступление ведущего телешоу. Наслушавшись за день криков Шабалкиных, кот поспешил прочь со двора, надеясь отыскать себе что-нибудь на ужин.

Посетив несколько дворов в округе и не найдя ничего съестного, кот вернулся к себе во двор глубокой ночью. К этому времени все жители дома, включая Вована, легли спать. Кот прошёл мимо мусорки, по опыту зная, что этой ночью проверять мусорные баки бесполезно. Если люди и будут выкидывать остатки еды, то не раньше завтрашнего утра. Поэтому он прямиком забрался к себе на крышу.

Не спеша, он обошёл кругом свои скромные владения.

В свете луны кот с тоской смотрел на сделанные Хозяином приспособления. Разросшиеся вдоль северной стороны крыши кусты, защищавшие их зимой от ледяного ветра; лежанка с подгнивающим матрасом, из-за того, что его уже год никто не чистил и не сушил от проливных дождей; желоба для сбора дождевой воды, переполненный чан со стоячей водой и два, стоявших в южной части крыши стула, где они проводили свои вечера беседуя и наблюдая за звёздами.

Кот забрался к себе в домик и свернулся клубочком. Этим вечером его больше одолевало одиночество, чем голод. Прожив всю жизнь с Хозяином, он никак не мог привыкнуть к тому, что его больше нет. Хуже того, он до сих пор не знал причины, почему его не стало.

В тот день поздней ночью они возвращались домой. Замешкавшись возле пожарной лестницы, Хозяин сказал коту подниматься на крышу, и что он сейчас подойдёт. Кот послушался его и теперь не было дня, чтобы он не жалел о своём решении.

Уже спустя минуту, когда Хозяин не поднялся вслед за ним, кот забеспокоился и спустился вниз. Но там уже никого не было. Кот попытался взять след, но тут же понял, что из этого ничего не выйдет. Оббежав дом кругом и внимательно прислушиваясь, он не нашёл ни Хозяина, ни услышал хотя бы звуков шагов или борьбы. Такое ощущение, что Хозяин просто испарился.

Несмотря на опасность, кот жалобно мяукнул. В детстве это помогало обратить на себя внимание Хозяина. Вот только в этот раз, сколько бы он не звал его, Хозяин так и не появился. Прокричав всю ночь напролёт, и пробежав несколько кварталов вокруг, кот вернулся на крышу под утро понуро опустив голову. Последняя надежда, что Хозяин будет дожидаться его там, растаяла как дым.

Кот ждал его несколько дней, начиная каждое утро с разглядывания спешащих на работу людей с высоты крыши. Затем шли долгие поиски по утренним улицам хотя бы намёка на запах Хозяина. Увидеть или встретить его на улице кот уже не надеялся.

Всё было бесполезно.

Спустя неделю кот сильно исхудал. За всё это время он почти ничего не ел, тратя все силы на поиски. И только когда на утро восьмого дня он не смог подняться на лапы, кот, наконец, смирился с мыслью о том, что Хозяина больше нет.

Много раз кот пытался отыскать причины исчезновения в одном из их бесчисленных разговоров. И только один из них, как раз накануне, вызывал у кота смутное чувство беспокойства.

Поздним вечером они сидели с Хозяином на краю крыши. Мужчина неспешно потягивал пиво, а кот пил, неизвестно откуда добытый Хозяином кефир. Погода была тёплая. Сверчки только начинали выводить ночные трели. Люди давно разошлись по домам и готовились ко сну. Тишина была такая, что коту казалось, что в целом мире их осталось двое. Хозяин и кот. Больше никого.

– Знаешь, – захмелевшим голосом, обратился к коту Хозяин. – В такие вечера я всегда вспоминаю свою вторую компанию в Чечне. В тот вечер стояла такая же долбанная, тёплая, мать её, погода. И было так же тихо, что звенело в ушах. До сих пор не понимаю, как они раскрыли наше местоположение.

Постучав пальцами по бутылке с пивом, он шумно потянул воздух носом.

– Наверное, кто-то нас сдал, чтобы раструбить о нападении в СМИ и лишний раз отвлечь внимание от своих махинаций.

Кот не понял и половины из сказанного Хозяином, и неуверенно фыркнул.

– Да, – тут же согласился с ним мужчина. – Тут ты полностью прав. Скрываться им тогда и не надо было. Если каждый день через их счета и липовые авизо проходило до полумиллиарда рублей, какой смысл им было скрывать это нападением на наш блокпост. Нас и было-то там пятнадцать человек, не больше.

Помню я тогда как раз сменился на посту и возвращался в казарму. Это меня и спасло. Того, кто занял моё место снял снайпер, а тех, кто спал в казарме зарезали спящими. Меня и двух офицеров оглушили и захватили в плен.

Никогда бы не подумал, что пройдя четыре года боевых действий, два раза штурмуя Грозный и оставшись в живых, вот так глупо попаду в плен. И тем не менее…

– И знаешь что? – Хозяин наклонился к внимательно слушавшему коту. – В плену я даже стал кем-то вроде телезвезды.

Тут он откинулся на спинку своего стула и расхохотался.

– Чтобы на камере я выглядел убедительней, меня часто оставляли на весь день без еды, совмещая голодовку с ежедневными побоями. Так что к моменту, когда меня сажали перед камерой, чтобы зачитать текст о террористических действиях России на территории свободной Чеченской республики Ичкерия, никто из моих знакомых и не узнал бы меня. Заплывшие глаза, едва слышный от голода голос и обтянутые кожей кости – не хуже пленника Освенцима времён великой отечественной.

Но был в моём заключении и один плюс – я разучился надеяться. Надеяться, что сегодня ночью меня не будут бить; надеяться, что вот-вот придёт спасательный отряд наших войск; надеяться, что именно сегодня в новостях объявят о расформировании партизанских отрядов и меня отпустят на волю; надеяться, что однажды я умру во сне.

Когда каждый день тебя держат в подвале без единого лучика света, открывая люк лишь для того, чтобы помочиться на тебя или кинуть в лужи той же грязной воды смешанной с мочой куски протухшей еды – учишься только выживать.

Думаю, мне тогда просто повезло. После того редкого случая, когда меня хорошо покормили, я потерял всякую надежду. Отчаялся и решил бежать. Убитый мною охранник удивился не меньше меня, когда мне удалось выбить у него из рук автомат и перерезать глотку штык-ножом, который, не знаю как, перекочевал мне в руки из-под дула автомата. Я вообще мало что помню из событий того дня. Только одуряющее чувство свободы и постоянные мысли о том, что меня вот-вот должны поймать.

В тот день я пробежал не меньше десяти километров, пока не рухнул без сил в какой-то канаве. А когда проснулся, снова побежал. Я даже близко не подозревал, в каком районе Чечни меня держали, поэтому решил двигаться строго на север, справедливо полагая, что попади я хоть в Дагестан или Ингушетию вместо России, там будет лучше, чем здесь.

Хозяин замолчал. Заново переживая события тех дней, он судорожно сжимал бутылку пива, глядя прямо перед собой.

– Тогда меня не поймали, – чуть погодя продолжил рассказывать Хозяин. – Но далеко убежать у меня тоже не получилось.

Добравшись до ближайшей деревни я несколько дней прятался в одном из сараев, выходя по ночам в туалет, а днём прячась в погребе или среди мешков с продовольствием. На запасах еды неизвестных мне хозяев я восстановил силы и собрал мешок с провизией, чтобы двигаться дальше.

У меня ушёл месяц на то, чтобы добраться до Российской границы. Оказавшись на территории Ставропольского края, я едва мог поверить в свою удачу. Вот только попади я тогда в лапы милиции, наверняка сейчас был бы уже мёртв. Дезертирство тогда было не новостью и идущий по шоссе солдат выглядел как дополнительная звёздочка на погонах поймавшего меня мента. И никто из них не стал бы разбираться кто я и откуда. Может не дезертир, а лазутчик, так меня тогда вообще надо было расстрелять на месте.

А добравшись до родного города, моё положение и вовсе стало безвыходным. Чеченский пленник прошагавший две тысячи километров до дома выглядел, мягко говоря, странно. Все факты говорили о том, что я дезертир. Поэтому я остался пропавшим без вести, что устраивало абсолютно всех. Правительство, учтя мою смерть и не начисленную пенсию; остатки моей семьи, разделившие мою долю в квартире между собой, и меня, как независимую ячейку общества того времени.

И таких как я были сотни. Кто-то бежал из армии по доброй воле, а кто-то из чеченского плена перекочевал в российские тюрьмы, словно в конце всё той же великой отечественной войны. Сотни поломанных жизней ради богатства горстки людей. У истории довольно специфическое чувство юмора, она любит такие повторения.

Тогда на улице было тяжело жить. Еды не то что на помойке, в магазинах не было. Да и сейчас не намного лучше. Разве что бандитов стало меньше, да и деньги правительство научилось воровать с меньшим кровопролитием.

– Но нам с тобой повезло, – положив руку рядом с котом, улыбнулся Хозяин. – О нас не знают ни в военкомате, ни в налоговой, даже почтальон нас не найдёт. О нас не знает никто. Мы с тобой призраки, которые существуют сами по себе, и ни у кого нет власти над нами.

После долгого монолога Хозяин замолчал. Кот лежал рядом с ним не шевелясь. Он чувствовал, что рассказ предназначался им обоим. Чтобы вдвоём они могли ещё раз пережить прошедшие годы и, возможно, увидеть в прошлом что-то такое, что станет для них ответом на вопрос: «Что дальше?».

Наверное, Хозяин нашёл ответ раньше кота, так как вновь заговорил:

– И всё же я рад, что война случилась со мной в двадцать лет, а не позже. Пока ты молодой, то учишься на всём, чём только можно и потери не значат для тебя так много. Да, убили твоего сослуживца, а тебя пытали раскалённым железом много дней подряд, и после того как ты выжил, чтобы вернуться на былую Родину, то понимаешь, что попал в никуда. В тридцать я бы сломался ещё до того, как меня приковали к стене тюремной ямы.

А тогда… Было тяжело. Но ничего. Справился. Да и жить вне общества по своим правилам гораздо лучше. Работал бы сейчас где-нибудь на заводе в цеху или в офисе, находясь в заложниках перед начальниками из-за зарплаты, перед банками из-за кредитов, и перед государством из-за налогов. Как только ты становишься частью общества, оно не устаёт напоминать о твоём долге перед ним. В то время, как все мои сбережения переводятся на счета подставных людей и оседают в карманах всех тех убийц, которые начали эту войну.

Хватит. Я достаточно пролил крови ради их денег, чтобы продолжать заниматься тем же в мирное время.

Уж лучше я буду жить под открытым небом, – закинув пустую бутылку из-под пива в мусорный пакет, резюмировал Хозяин. – И дружить с котом, в котором больше человечности, чем во всей моей родне.

С этими словами, он взял кота с насиженного места, чтобы погладить. Кот не возражал. Его только беспокоил рассказ Хозяина из которого он почти ничего не понял. Многие слова для него были незнакомы, поэтому приходилось догадываться по интонациям. Так, кот понял, что в чужой стране плохо, а на Родине, хоть и не хорошо, но всё же лучше, чем там. И что люди, будь они даже с тобой в родстве, если им это будет выгодно, смогут отказаться от тебя в любую минуту.

Для кота Хозяин был всем, поэтому всё, сказанное им он принимал как истину. Если он о чём-то плохо отзывался, то коту надо было усилить эту ненависть вдвойне, чтобы показать Хозяину, как сильно он поддерживает его в этом. А если нравилось… Тут у кота возникали первые проблемы. Несмотря на то, что жил Хозяин, по его словам, так как ему хотелось, он мало чему радовался. Разве что свежей еде или чистой одежде, но кот без напоминаний вылизывал свою шёрстку и отправлялся с Хозяином на поиски еды, стоило тому позвать его. Других вещей или событий, когда Хозяин был рад, кот вспомнить не мог.

Но в тот вечер кот не стал задумываться о высоких материях, пытаясь разобраться, что хорошо, а что плохо. Он просто наслаждался теплом рук Хозяина и пеньем первых соловьёв. Проговорив всю ночь, они вместе заснули перед самым восходом солнца.

Воскресенье 16 мая 06:00

Клац. Клац. Клац. Клац. Клац.

Кот раздражённо передёрнул ушами в надежде, что неприятный звук пропадёт.

Клац. Клац. Клац.

Каждый новый звук выдёргивал кота из приятной пелены сна, возвращая в морозное майское утро. За ночь по всей поверхности крыши выступила роса, и добраться до края крыши, чтобы возмущённо посмотреть на возмутителя тишины доставило коту массу неудобств. Он не любил, когда его лапки намокали, но посмотреть на того, кто в такую рань клацает каблуками по асфальту того стоило. Может он даже догонит его и покусает.

В скверном расположении духа кот добрался до края крыши и посмотрел вниз. Он уже догадывался, кто мог его разбудить в такую рань. Так оно и оказалось. Полежаев Влад из третьей квартиры с первого этажа отчаянно спешил к автобусной остановке. В руках у него развевался чехол с концертным костюмом, а дешёвые ботинки почти на деревянной подошве издавали тот самый омерзительный звук: «Клац».

Филармонист уже достаточно далеко отбежал от дома, чтобы кот мог броситься ему вдогонку и расцарапать его за раннее пробуждение. Да и навряд ли кот это бы сделал. Он прекрасно знал в каком бедственном состоянии находился Влад, и лишняя пара царапин у него на ногах не поможет ему найти более тихую обувь.

Вылизывая заднюю лапку, кот с сожалением отметил, что солнце ещё не встало, а возвращаться обратно в домик по влажной от росы крыше ему не хотелось. Оставалось только сидеть на месте в ожидании восхода солнца, либо спуститься по пожарной лестнице вниз, где влаги было ещё больше. Несмотря на всю симпатию к Владу, в это утро кот весьма нелестно отозвался о его привычке бегать по утрам с костюмом подмышкой. И это случалось уже не в первый раз.

Почти каждое воскресенье Полежаев поднимался в пять утра, чтобы успеть к первой репетиции оркестра. Что такое оркестр и репетиция кот не знал. Он прочитал это слово в ежедневнике Влада, когда того не было дома. Запись об этих событиях с завидной регулярностью появлялась в красные дни календаря. Равно как и вовсе непонятное для кота слово – репетиторство.

В своё время, когда кот был ещё совсем маленький, Хозяин решил научить его читать. Это был сложный и продолжительный процесс. Несколько раз Хозяин отчаивался и бросал свою затею, считая, что всё напрасно, тогда как кот отлично усваивал его уроки и уже в годик умел различать большую часть рекламных табличек на домах. Чтение ни чем особым ему не помогало, но иногда благодаря ему кот узнавал что-то новое или хотя бы знал название съедобных и не очень продуктов, которые находил в мусорных баках во время своих вылазок за едой.

Не отрываясь от вылизывания лапок, кот со своего места услышал, как на автобусной остановке остановился автобус и Влад, клацая каблуками, забрался в него. По шкале ненормальности, которую кот примерял к каждому новому жильцу, Влад, пожалуй, казался ему самым странным из всех. Наверное ещё потому, что он появился меньше полугода назад, когда Хозяина уже не было с котом и некому было ему объяснить, что такое скрипка и для чего вообще люди занимаются музыкой. Хотя коту нравилось слушать игру студента, когда он репетировал пьесы у себя дома, прежде чем упасть в голодный обморок. Из-за обмороков перед игрой на скрипке Влад предусмотрительно садился в кресло. Из-за этого инструмент Полежаева покрывала сеть тонких трещинок и сколов.

После концертов Влад возвращался домой довольно поздно. Многие жильцы дома уже готовились ко сну, когда на последней маршрутке приезжал Полежаев. В эти моменты он двигался заметно медленнее, через каждые двадцать-тридцать шагов останавливаясь и переводя дух.

Сначала кот думал, что это из-за изнуряющей работы в оркестре, но по тому, как выпирала его рубашка, он догадывался, что после выступлений Влад где-то сильно наедался. Кот понял это, когда заглянул к студенту в окно. Раздевшись, он вывалил на стол захваченные с фуршета угощения. Их было не много. В основном бутерброды и тарталетки, вот только для Полежаева это был настоящий праздничный ужин. Или завтрак, если он удерживался от того, чтобы не съесть свою добычу на ночь.

Обычно Влад не кормил кота, потому что сам перебивался лапшой Доширак и кипятком в стакане вместо чая. Но если они встречались на улице, Полежаев неизменно звал к себе кота, чтобы погладить. Руки у него были тонкие и холодные с удивительно сильными пальцами. Кот иногда даже опасался, что попади он в захват таких пальцев, то вырваться ему уже не удастся.

Глядя на болезненную худобу студента кот удивлялся, как у него ещё хватает сил ходить, не то, что играть на скрипке. Но он прекрасно помнил, что стоило Владу коснуться скрипки, как его лицо оживало, а движения обретали лёгкость и пластичность. Как будто на инструменте играл другой человек. Вечно бледное лицо наливалось румянцем и пот градом стекал по его щекам пропитывая подбородник скрипки. А цепкие пальцы так и летали по грифу, зажимая струны или пощипывая их.

Слушая игру Полежаева, коту было интересно, как бы звучала музыка без ткани между струн. Но чувствительный ко всему прекрасному Филатов, живший в другом крыле дома на втором этаже, как-то раз зашёл к студенту объяснить, что его игра мешает ему сосредоточиться, когда его рвёт над унитазом. И если Владу дорог его инструмент он, конечно же, найдёт способ, как играть на нём потише.

Филатов был опытный заключённый, во второй раз выпущенный на свободу, поэтому он не использовал прямых угроз или запугиваний, за что вполне мог получить отметку в личном деле, обратись обиженный им человек в полицию. Он всегда добивался своего излишним напором и скрытой в голосе угрозой. Так же ему помогали татуировки на руках, которые он каждый раз демонстрировал застывшему от страха соседу. Когда Филатов был трезвый – это была показуха, когда пьяный, бессмысленная бравада.

Вообще Володя Филатов сильно отравлял жизнь в доме. Одним своим присутствием он поселял в умах соседей чувство страха. Что, если он напьётся, слетит с катушек и начнёт всех убивать? А если его дружки нанюхаются/наколются наркотиков и так же бросятся всех убивать? В большинстве своём страх людей был неосознанный, каждый из них понимал, что накручивает себя, и тем не менее слово: «зэк» имело над ними магическую силу. Даже Задорожный будучи вдвое больше Филатова тушевался перед ним, но Андрей был не в счёт. Его и за мужчину-то в доме не считали.

Один Хозяин не боялся Филатова и стоило им только встретиться на улице, как «Вован» сам спешил поскорее скрыться в кустах или в подъезде, лишь бы не попадаться ему на глаза. Страх перед Хозяином породил в бывшем зэке злость в отношении кота. Зная, как сильно тот расстроится если что-то случится с котом, Филатов одно время охотился за ним, поджидая в тени домов или оставляя приманки из еды.

К счастью ему это быстро надоело, и позже кот вспоминал о Филатове лишь иногда, в основном, когда они случайно встречались на улице.

Середина утра выдалась такой же холодной, как и начало. На улице уже стали появляться первые прохожие, а теплее никак не становилось. Сколько бы кот не сворачивался клубочком, подставляя солнечным лучам разные стороны своего тельца, согреться ему так и не удалось. Затем он вспомнил, что уходя из дома, Полежаев обычно оставлял открытой форточку, чтобы проветрить комнату. Брать в его квартире было нечего, поэтому он мог не опасаться ограбления, оставляя открытым окно на первом этаже дома. Кот решил, что в закрытом помещении ему будет теплее.

Нехотя, он спрыгнул на холодную, железную лестницу и спустился на первый этаж. Произошло всё в точности, как и предполагал кот: Влад оставил открытой форточку через которую он тут же забрался в квартиру. Внутри было не намного теплее, но хотя бы не было морозного ветра, который выдувал из шёрстки тепло.

Мягко приземлившись на подоконник кот внимательно оглядел квартиру Полежаева. В ней мало что изменилось с его последнего посещения: кушетка с не заправленной постелью, стол на кривых ножках, табуретка и покосившийся платяной шкаф, – всё убранство комнаты бедного филармониста. Кот решил забраться на кушетку и закутаться в одеяло, чтобы быстрее согреться. Только заснуть у него никак не получалось.

Устроившись среди простыни и пододеяльника, кот не мог перестать думать о Владе. Он знал, зачем люди ходят на работу (Хозяин часто касался этого вопроса, подчёркивая свою независимость от общества) и не понимал, чем зарабатывает на жизнь Полежаев. Правда, в чём заключается работа других жителей дома, кот тоже слабо представлял. Из того, что объяснил ему Хозяин, работа заключалась либо в сидении в офисе за компьютером, либо в закручивании гаек на машинах. Может Влад подрабатывал тем, что играл на скрипке в офисах или рядом с теми, кто крутит гайки из-за того, что у них не было телевизора или радио? Но тогда Влад должен был возвращаться домой вместе с остальными. А он сутками пропадал за пределами квартиры. Этим он напоминал коту Тукмачеву, но даже та в выходные дни предпочитала оставаться дома и питалась отнюдь не Дошираком с кипятком.

У кота заболела голова. Фантазия никогда не была его сильной стороной. Ему проще было ориентироваться в настоящем, чем думать о будущем или придумывать происходящие с людьми события.

Достаточно согревшись, кот выбрался из-под простыни и прогулялся по квартире Полежаева. Ежедневник лежал раскрытый на столе. Ничего нового там не появилось. Всё тот же концерт и перечёркнутые репетиции с репетиторствами на предыдущих листах. В сознании кота скользнуло нечто вроде догадки, что репетиторство может означать то, как Влад зарабатывает деньги, но к тому времени он потерял к этому всякий интерес.

Согревшись, он захотел есть. Проинспектировав кухню, кот пришёл к выводу, что пора выбираться на улицу на поиски еды иначе он здесь умёт с голоду. Но ему хватило одного взгляда на нависшие над городом свинцовые тучи, чтобы передумать. Лучше он сегодня побудет голодным, но в тепле.

Забравшись на кушетку, кот снова укутался в простыню и заснул.

Разбудили его знакомые звуки клацающих шагов. Спросонья кот не мог понять, что происходит. За окном было ещё светло. Да и единственные часы в квартире Влада показывали 10:23. Влад никогда не возвращался так рано в выходной день. Замешкавшись, кот успел только спрыгнуть на пол и спрятаться под кушеткой, когда ключ в дверном замке повернулся и в комнату вошёл Полежаев.

Концертный костюм всё так же болтался у него перекинутый через руку. В другой руке кот различил футляр со скрипкой. Влад повесил костюм в шкаф, скрипку аккуратно положил на стол, а сам подошёл к холодильнику, чтобы приготовить себе поесть. Вот только кроме консервов, запасов лапши быстрого приготовления и десятка яиц в холодильнике больше ничего не было.

При виде еды у кота заурчало в животе. Достаточно тихо, чтобы Полежаев его не услышал и кот мог продолжать наблюдать за ним.

Влад выбрал Доширак и теперь разогревал воду в чайнике, чтобы приготовить себе нехитрый завтрак. Пока вода закипала, студент сидел за столом, обхватив тонкими руками голову. Было не понятно, заснул он или думает. Глаза Полежаев закрыл так сильно, что в уголках появились капельки слёз. Видимо он слишком сильно щурился, потому что слёзы из его глаз потекли по щекам, точно так же, как пот тёк по ним, когда Влад играл на скрипке.

Влад сидел вполоборота к коту и не замечал его, равно как происходящее вокруг. Когда вскипел чайник и раздался щелчок выключателя, Полежаев потянулся к футляру со скрипкой. Откинув застёжки, он достал на свет старенькую скрипку. Влад удобно прижал скрипку подбородком к плечу и взмахнул смычком.