Ведьмы.Ру 2

Ненадолго.

– Так вот, магические артефакты на вкус куда многообразней травы.

– То есть и вы…

– Случалось, – Профессор решил проявить скромность.

– И как оно потом?

– По-разному.

– Я не хотел их есть. Я ж не свихнулся в конец, а оно как-то вот само. Раз и… и потом тоже.

Глина вон до сих пор на зубах похрустывала. Щётку, что ли, попросить? Зубную?

– Понимаю. Сам сталкивался с невозможностью противостоять примитивным желаниям. По моему глубокому убеждению виноваты два обстоятельства. Во-первых, козлиная сущность… не поймите превратно, я имею в виду именно животную составляющую. Козы, как известно, практически всеядны и весьма неразборчивы в пище. Потому и норовят съесть почти всё, до чего дотянутся.

– Угу, – Филин выдернул из земли какое-то растение. Губы сами двигались, а зубы перемалывали сочный стебель.

– И вот даже сейчас вы едите вех ядовитый…

Губы разжались. Зубы тоже.

– …не стоит переживать, вреда он вам не причинит. Но очевидно, что ведьмы уже начали менять пространство. Так вот, во-вторых, магическая составляющая, которая, извините за тавтологию…

Чего?

– …составляет основу вашего нынешнего бытия требует особой подпитки и потому вас будет неудержимо тянуть к поглощению всего, что имеет элементы силы.

– То есть, я буду жрать артефакты? – Филин вычленил основное и даже остановился.

Потом икнул. Травы-то вокруг хватает, но чтоб артефакты? Кто в здравом уме станет скармливать козлу артефакты?

– Будете.

– И… любые?

– Практически. Конечно, здесь много допущений. Я как-то ставил эксперименты… однажды волей случая мне удалось добраться до одного презанимательного браслета, проклятого на заре времён некромантом.

– И ты его сожрал? То есть, вкусил?

Профессор чуть потупился.

Вздохнул:

– Не скажу, что получил от этого удовольствие. И поверьте моему опыту, лучше жевать траву, чем алмазы. С одним, особенно крупным, вовсе пришлось помаяться, пока разгрыз. Да… а вот у проклятого золота есть чудесный привкус копчёностей. В целом магия имеет свой вкус, как и трава. Со временем научитесь разбираться. Но я не о том. Браслет этот был не просто артефактом. Проклятье, в нём заключённое, имело такую силу, что ни ментальные, ни иные какие-либо щиты не способны были защитить от него. Оно воздействовало на разум, потихоньку, исподволь, но настойчиво толкая человека в бездну безумия…

– Однако ты его вкусил.

– Ладно. Буду честен перед собой и вами. Я его сожрал. Просто сожрал… эта сила и меня сводила с ума. И вообще, сами виноваты, бросать такие вещи без присмотра. В палатку отнесли, сложили и довольны.

– Ведьмы?

– Археологи. Там, неподалёку, начали раскопки. Курган разрыли и давай ковыряться. Безобразнейшая беспечность! Я, можно сказать, спас их! А возможно, что и сам мир. Вдруг бы этот браслет привёл к появлению нового тёмного властелина!

Профессор перепрыгнул через лужу, затем остановился и, обернувшись, чуть склонил голову:

– Мне кажется, у меня рога не совсем симметричны.

– Ровные.

– И борода… вот я думаю, если намекнуть, что мне нужно к грумеру? Я слышал, что Никиту собираются вести, а я чем хуже? Пусть меня тоже вычешут. И шампунь для шерсти купят нормальный. А рога, как думаете, если их натереть воском, блеск усилится?

– Не знаю, – сказал Филин и тоже поглядел.

В воде отражалось две козлиных морды.

– И вот возможно стоит вплести в бороду ленты? Или лучше золотой шнур? Хотя золото – это несколько вызывающе. Серебро. Точно. Исключительно серебро, как аллюзия на седину и мудрость.

– Так чего с браслетом?

– А… ничего. Три дня в животе ворочался, я грешным делом опасался, что расстройство пищеварения получу, но, слава Богу, обошлось. Только проклинать вот могу…

– Кого?

– Не знаю. Я пока не пробовал. Но вот… – Профессор топнул копытцем и из земли вырвалось чёрное облачко силы, которое свилось в спираль. – Только прошу вас не распространяться.

– Я не трепло.

– И чудесно. И замечательно. Не то, чтобы я собирался использовать… я даже не уверен, что у меня получилось бы, пожелай я… а ведьмаки такие нервные. Наш и вовсе в затянувшемся экзистенциальном кризисе пребывает, а тут тёмная сила. Столкновение этих двух величин будет иметь непредсказуемые последствия.

– Ага, – губы сами потянулись к какому-то кустику, усыпанному красными ягодками.

– Волчеягодник, – любезно подсказал Профессор, подхватив пару ярких бусинок. – А вот там дальше, если видите, вороний глаз проклюнулся…

– Тоже ядовитый?

– Да. Но повторюсь, не для нас. Сплав силы и сущности даёт поразительнейший результат. Так вы поведаете мне о том, что случилось ночью?

Филин вздохнул и поведал.

Почему бы и нет.

Если он правильно понял, то теперь Земеля явится сам. А потом, проехавшись по посёлку, убедившись, что стоит тот на прежнем месте, не отступится, но пошлёт людей посерьёзнее, чем те два придурка.

Вороний глаз на вкус оказался кисловатым, а вот волчеягодник какой-то пресный, правда, от него изжога поутихла. Ну и в целом потянуло на сон.

Филин подавил зевок.

– Надо дежурить, – сказал он. – Наблюдать. Чтоб не подошли, а то ж… только аккуратно. Церемонится, если чего, не станут. Сразу шмалять начнут.

– Знаете, – Профессор уцепился губами за веточку и наклонил её. – Срывайте молодые листочки. Липа отлично снимает последствия от отравления магической энергией. Вы мне глубоко симпатичны как козёл и личность, но вот над вашей манерой речи я бы поработал.

Листочки оставляли на языке такой знакомый вкус парного молока.

– Если позволите…

– Позволю, – изжога окончательно утихла, и появилась усталость. – Я бы…

– Спать тянет? Это хорошо. Это значит, что энергия начала интегрироваться в ваше тело. Вот прилягте. Здесь тенёк. А комары не пробьются сквозь шерсть… вы ложитесь. Хотите, я вам стихи почитаю? Собственного сочинения. Козлиная грусть, называется. Это баллада, в которой лирический герой, попав в сложную жизненную ситуацию не склоняется пред ударами судьбы, но смело выносит все тяготы…

Голос убаюкивал, и Филин послушно прикрыл глаза.

– Вон, вон они! – первым козлов заметила Светка, которая, правда, выбрала себе красивое имя Мирабелла, но в последнее время раздумывала, не заменить ли его на другое. – Точно козлы! Два!

Козлы вышли откуда-то со стороны домов, чтобы двинуться к лесочку.

– Идём? – Светка, позабывши об осторожности, разогнулась. – Пока не свалили.

– Не свалят, – веско ответил Азазеллум, порадовавшись, что козлы появились. – Они тут живут неподалёку. И сегодня мы их трогать не станем.

– Почему?

– Потому что ещё не всё готово, – он глянул на Светку строго.

Попытался.

Не получилось. Светка надула губы и отвернулась, играя обиду. Красивая. Не такая, конечно, как Веригина, которая первая не то, что в классе, во всей школе. Но Веригина на Петьку-Азазеллума и не глянет. А Светка вот и глядит, и болтает и даже, кажется, с намёками.

Но тут Петька уверен не был.

– Смотри. Жертвоприношение должно состояться когда?

– Когда?

– Когда звёзды сложатся в правильный рисунок!

– А это когда?

Честно говоря, Петька сам не знал, но Учитель обещал прислать подробную карту с раскладкой по времени на ближайшие две недели. Пришлось, правда, заплатить две тысячи, вытащив из мамкиной заначки. Но это она на день рождения Петьке откладывала, чтоб новый телефон взять. А он и без телефона согласен пожить.

Магия ведь важнее.

Главное, что Учитель начал считать и к вечеру всё скинет.

– Но не сегодня и не завтра, – продолжил Петька, стараясь глядеть в подведённые чёрными линиями очи Светки, а не пониже. Разоделась… сказано ж, в лес идти. А она вон маечку короткую, которая и сверху с вырезом. И руки тоже голые. И не руки почти голые. А штаны, когда наклоняется, Светкину задницу обтягивают вовсе уж неприлично. Отчего мысли в голове родятся совсем не магического толку. – А значит, надо будет где-то козла держать. Где? У тебя?

– У меня нельзя! – спохватилась Светка. – У меня мама! Не поймёт.

Она не только Петьке нравится.

– Вот! – Петька вспомнил, как на Светку глядел Потапов. И ещё вон всё кружился рядом, а в последнее время повадился Петьке перечить, что, мол, не так надо медитировать и в целом эти его практики – чухня полная. И к демонам надо по-другому взывать.

Ну да тогда Петька его заткнул.

Подумывал вовсе изгнать, но не решился, потому что Потапов единственный деньги притаскивал сам и без нытья. Конечно, у него ж папенька – бизнесмен.

А сам Потапов – тот ещё засранец.

Главное, смотрит на всех сверху вниз, как на быдло, ещё и кривится, когда чего-нить скажешь.

– Держать его негде. Плюс искать начнут, – Петька старался говорить неспешно и солидно. – А стало быть, надо брать прямо перед ритуалом.

– Ага.

От Светки пахло потом – день выдался жарким, а она вся в чёрном – и ещё духами. Лицо вот раскраснелось от духоты и так, что сквозь пудру видно.

И сама пудра потекла.

Вчера вон как раз дождь случился, как бабка и говорила. Суставы вон у неё ныли. И сама тоже разворчалась. Петька ещё посмеялся, что какой дождь, когда на Я-погоде засуха и жарень. А бабка обложила матерно и его, и Я-погоду. И мамке ещё нажаловалась, что Петька опять лоботрясничает, а по математике двояк схлопотал. И по русскому.

И замечания ещё.

Вот откуда? В электронный дневник она не заглядывала, потому как с техникою не дружила от совершенно. Даже с теликом не всегда получалось сладить, но поди ж ты.

Знала.

Мамка ворчать не стала, но глянула этак, с печалью, отчего сделалось совестно. Петька даже слово дал, что за учёбу возьмётся. Вот сразу после ритуала. Силу обретет. С силой и выучиться. Станет великим магом и денег заработает. А заработавши, отправит мамку отдыхать.

Ну и бабку заодно.

Пусть ворчливая, но своя ж. Толькоо это ещё когда будет. А пока оставалось лежать на промокшей траве, которая почему-то не высохла, вдыхать Светкин запах и мечтать о том, как оно всё сложится.

Вот как силу обретет, так Светка враз поймёт, кто по-настоящему крут: Потапов с его телефоном новёхеньким или он, Петька, великий маг.

– И тогда чего мы тут торчим? – правда, наяву Светка понимать не хотела, но села, стряхнула с широченных штанов своих траву и иглицу, а потом шлёпнула себя по шее. И ещё капюшон накинула.

Смех один. Живот голый, руки тоже, а на голове – капюшон.

– Мы не торчим. Мы проводим рекогносцировку!

– Чего?

– Того. Смотрим, где он живёт, куда ходит, когда. Ну, чтоб, как пора придёт, не бегать по всей деревне и не спрашивать, где козёл.

– А… ты умный, – Светка сунула руки в подмышки.

– А Потапов?

– Потапов? При чём тут Потапов?

– Он к тебе неровно дышит.

– Придурок, – но сказано это было без особой уверенности. Потом Светка вздохнула и пожаловалась: – Он раньше с Анькой гулял.

– Веригиной?

– Ага… а тут поругались и ко мне.

– Чего поругались?

– Он там то ли фотку лайкнул, то ли не лайкнул. Та психовать начала. Он и послал лесом. Сказал, что другую найдёт и получше. А Веригина – толстая корова, – Светка хихикнула. И на душе стало совсем уж тревожно. Что Потапов с Веригиной гулял, это Петька знал, как и что расстались они. Но надеялся, что дело в Веригиной, что она решила поучить, а потом смилостивится и назад позовёт.

– Теперь вокруг тебя крутится, – сказал Петька, почти позабывши о козлах.

– Не… со мной он так, поболтать. Он прикольный.

– А я?

– А ты умный.

И вот как этих баб понять? Кто ей больше нравится, прикольный или умный? Спросить прямо? Как-то вот… аж язык присох к нёбу от такой мысли. И точно не повернётся вопрос озвучить. Не спрашивать и сделать вид, что мало интересно.

– Анька только злится, – Светка скукожилась. – Сказала, чтоб я от него отвалила, иначе хуже будет.

– Хочешь, я её прокляну?

– Не, я сама. Вот получу силу и прокляну, чтоб облысела. Или лучше прыщами? – Светка призадумалась.

– И то, и другое.

– Точняк… а ты уверен, что получится?

– Получится!

– Козла жалко, – Светка чуть высунулась из-под капюшона, что черепаха из домика. – Смешной… а мы двоих или одного?

– Попробуем двоих. Чем больше жертва, тем эффективней.

– Только резать кто будет? – задала Светка вопрос, который уже второй день мучил самого Петьку. Нет, так-то он представлял, что жертву приносить надо будет и не только словами. Но одно дело представлять, а совсем другое, чтоб по-настоящему.

– Я, – пришлось признаваться. – Кто ж ещё… Потапов?

Не то, чтобы Петьке хотелось. Нет. Скорее уж стоило представить, что его ждёт, как руки начинали дрожать, да и самого потрясывать, но…

Егорьев точно откажется. Он ещё тот трус.

Светка? Даже не смешно.

Потапов вот сильный, но если ему уступить, можно вовсе признаваться, что он, Петька, не годится на роль предводителя. И вообще ни на что не годится. Разве что бабкины гортензии стричь или вон огород полоть.

– А сможешь? – Светка поглядела так, серьёзно.

– Ну… постараюсь, – врать не хотелось. – Мне ведь тоже нужно стать магом. Очень.

Потому что иных вариантов в жизни нет.

– Слушай… – Светка поднялась на колени. – А пошли познакомимся?

– С козлами?

– Ну да.

– Зачем?

– Сам подумай. Это ж животные. А животные к людям относятся настороженно. Надо, чтоб они нас узнали. Пообвыкли. Не боялись. А то ведь потом замучаемся ловить.

В её словах был резон.

– Хорошая идея. Не знал, что ты такая… ну, умная… тоже.

– Спасибо, – Светка сунула руку в карман и вытащила кусок хлеба. – Во. Из столовки… идём? Слушай, а как козлов зовут?

– Понятия не имею. Я с ними не знакомился.

– Не, я не в том смысле. Вот цыплят – цып-цып-цып. Кошек – кис-кис. А козлов как?

– Не знаю… не задумывался. Коза-коза?

Прозвучало по-дурацки.

И Светка рассмеялась. А Петьке подумалось, что, может, знакомства не выйдет и козлы сбегут. С одной стороны, конечно, фигово, без жертвы силы не будет. Но с другой… как-то вот… резать же придётся.

А как?

Глава 5

Где речь идёт о сложностях рабовладения, экономической целесообразности и возможности взаимозачётов исполняемого супружеского долга

Двадцать лет боги мешали Одиссею вернуться домой из-под стен Трои. Во всяком случае, так он объяснял жене.

О мифотворчестве.

– Могу ли я, хочу ли я… – Данила нервничал. – Магнолия…

В голове крутилась чушь всякая. К примеру, демон.

Вот демон – это… это ж демон.

Должен быть.

Рога там. Сила. Боевое безумие и ярость неукротимая. Огонь из пасти, дубина в кулаке. А этот? Данила чувствовал себя обманутым. Ну и разочарованным. И ещё растерянным, потому как ситуация получалась столь же дурацкая, сколь и безвыходная.

– Знаешь, – в уже привычном автобусике демон сам к Даниле подсел и сказал шёпотом. – Я вот подумал, что твой договор допускает добровольный отказ от прав и привилегий…

– Ну уж нет.

Тараканову этому хлыщу Данила уступать не собирался.

– Я не настаиваю…

Не хватало.

– Однако хочу предупредить, что при заключении магических договоров разрыв оных как правило приводит к возвращению субъектов в изначальное состояние.

– А по-человечески ты говорить можешь?

– Мне казалось, что я досконально изучил русский язык.

– Изучил. Просто… ну вот субъекты, состояние… это ж мозг закипает!

– Это эвфемизм? – демон глядел столь серьёзно, что закралось подозрение: а не издевается ли он. – В буквальном смысле закипание мозгового вещества…

– Стоп, – Данила вытянул руки. – Давай к договору. То есть, если мы с Таракановой не поженимся, то… что? К изначальному состоянию – это как?

– Согласно подпункту седьмому третьего пункта взаимных обязательств договора, заключённого между твоим отцом и старшей ведьмой рода, ты получил дар силы, – издевался демон или нет, но терпение он показывал нечеловеческое. Отец уже трижды обозвал бы Данилу идиотом и четырежды переиначил всё, что было сказано до того. – А твой отец, помимо приданого, выплаченного авансом, дар торговой удачи.

– Ага. И если мы не поженимся, я останусь без огня, а он – без удачи?

– Именно. Как показывает практика, более того возможен откат.

– А зачем ты мне это рассказываешь?

Автобус, за рулём которого привычно устроился дядя Женя, тряхнуло, и демон подпрыгнул и слегка побледнел.

– Укачивает?

– Н-немного.

– Не ездил раньше на автобусах?

– Не доводилось.

– Мне вот тоже не доводилось. У меня раньше своя тачка была… на, – Данила вытащил из кармана анисовую карамельку. – Держи. Помогает.

– Спасибо.

Всё-таки с демонами как-то иначе надо. Там, одолеть, превозмочь или в целом низвергнуть. А Данила карамельками. И не с надеждою, что подавится.

– А меня раньше рабы носили, – карамельку демон сунул за щёку.

– У тебя рабы были?

– Да. Пока реформы не начал. Отец настаивал. Говорю же, он весьма консервативен в некоторых моментах. Считает, что ничто так не подчёркивает высокий статус, как дюжина хороших рабов. А на самом деле это совершенно нерентабельно! Вот смотри. Сначала найди этого раба. Сейчас времена иные, легальные рынки в большинстве ветвей закрыты. Соответственно, остались подпольные. А там что?

– Не знаю. Никогда не бывал на рынке рабов.

– Если хочешь, могу показать каталоги.

– И каталоги есть?!

– Эту часть прогресса отец одобрил, – демон сунул карамельку за щёку. – В каталогах не только изображения, но и краткое описание. И никто тебя за руки не хватает, требуя пощупать упругую грудь…

– Ну… как-то… – Данила даже не нашёлся с ответом.

– Или вот ещё постоянно пихают, чтоб в рот заглянул. В смысле рабу. А это негигиенично, лезть кому-то в рот! К тому же если раб дикий, то и укусить может. А в каталоге и карта прививок, и медицинская, и родословная… хотя всё равно большей частью поддельная.

Демон вздохнул и повернулся к окошку.

– И стоят… сейчас чуть ли не по весу золотом. Потом содержи его. Следи, чтобы питались нормально. Выгуливай, точнее обеспечивай умеренную физическую активность. Обеспечивай жильём и одеждой, причем не лишь бы какими. А то пожалуются в Комиссию по правам разумных веществ. А с них станется обвинить в жестоком обращении с рабами.

– Охренеть, – честно сказал Данила.

– Именно. Главное, сделать-то ничего не сделают, но шуму будет. И на репутации отразится. А при выходе на новые рынки сбыта важно сохранить репутацию. В итоге там за год приличная статья расходов получается. Вот я её и сократил.

– Как? – подумалось нехорошее.

– Обыкновенно. Сперва хотел отпустить на свободу, но едва бунт не подняли. Пришлось дарить. Как подарки – отлично. Породистый здоровый раб – это достойно и вполне в духе традиций.

Ну да.

Наверное.

Данила даже представил, как отправляет матушке на день рожденья не букет с курьером, а молодого породистого раба. Со всеми документами в зубах. Ну и букетом, конечно. Совсем без цветов неудобно.

Данила головой затряс, спешно избавляясь от видения.

– А вместо рабов нанял четверку демонов на посменную работу. Они и бегают быстрее, и крепче, и на рабочих все эти нормы не распространяются.

– На рабочих, – мрачно произнесла Ульяна, – и здесь особо нормы распространяются.

– Свободный человек сам способен выбрать условия своей жизни, – демон поднял палец и добавил: – На деле если, то сейчас многие стараются как-то обойти этот момент. Если подумать, то рабы для чего нужны?

– Не знаю. Как-то вот у нас тут не распространено.

– Сейчас скорее это элемент статуса. Плюс важная составляющая традиционных выходов, когда впереди глашатай идёт, за ним – охрана, девы, посыпающие путь лепестками, паланкин на плечах невольников…

– И ты в паланкине возлежишь.

– Именно, – его передёрнуло. – Ты когда-нибудь пробовал возлежать несколько часов кряду с одинаково величественным видом? Крутиться нельзя. Ёрзать нельзя. Ничего нельзя. А вокруг все суетятся. Лепестки падают. Поэты опять же с музыкантами.

– А они зачем?

– Чтобы читать оды, прославляющие мою мудрость, силу и в целом великолепие.

– Тогда да…

Демон скривился.

– Когда прославляют одновременно и в три горла, каждый на свой лад, получается не особо, а музыка отдельно… оно впечатляет, но как-то лучше со стороны, чем над ухом. Главное, смысл в том, что процессия неспешна, великолепна и народ имеет возможность полюбоваться на власть. И увериться, что их повелитель – лучше всех других повелителей.

Данила крепко задумался.

– Только выходы эти раз в полгода, а рабов с поэтами кормить надо постоянно.

– А аниматоров нанимать не пробовал?

– Кого?

– Специальная контора, которая организует всякие там праздники. Хочешь – день рождения, хочешь – свадьбу или там похороны. Думаю, вполне и с торжественными выходами справятся. Наймут людей. Нарядят там сыграть. Если заплатишь, то и стихи проорут речёвкой, в три горла, но одни.

– Это, – демон чуть наморщился. – Это… интересное предложение. Его следует рассмотреть. Организовать прокат рабов…

– Не рабов! Боюсь, в рабы никто идти не захочет…

– Если вахтой, то почему бы и нет, – подала голос Тараканова. – Но с чётко прописанным трудовым договором и в принципе, господа, вам не кажется, что вас слегка заносит? Нас.

Автобус снова тряхнуло, что избавило от необходимости отвечать.

– Так, – дядя Женя обернулся. – Господа рабовладельцы, тут дорогу перекрыли, документы проверяют.

– Нас ищут, – сердце ухнуло в пятки. – Надо разворачиваться…

– Надо успокоиться, – дядя Женя, кажется, нисколько не смутился. – И улыбаемся! Широко, радостно…

Автобус замедлил ход, пристраиваясь к цепочке машин, что медленно проползала через кордон. Когда их остановили, Данила мысленно подумал, что живым не сдастся.

Потом выглянул в окно и, увидев толстяка, который что-то доказывал отупевшим от жары полицейским, посочувствовал ему.

– Документы, – рявкнули снаружи и дядя Женя протянул карточку. Карточка была дисконтная, ярко-розовая и, кажется, такие в магазине женского нижнего белья выдавали. Но тот, который спрашивал, карточку принял, посмотрел и рявкнул:

– Проезжайте.

– Э… а вы того, не менталист? – робко поинтересовался Данила, проводив полицейского взглядом. – Случайно?

– Ведьмовской дар изначально многогранен и оттого традиционная классификация к нему не применима, – демон опять умудрился влезть с комментарием, выставив Данилу полным дураком.

Или круглым?

Как правильно-то?

– Вась, а Вась?

– Василий.

– Хорошо, Василий. Тебе не говорили, что иногда лучше помолчать?

– Нет.

– Зря.

– Вы такие милые, когда ругаетесь, – Ляля прижала ладошки к рукам. – Даже мне сложно выбрать. Уля, а тебе который из них больше нравится?

Демон выпрямил спину.

– Оба бесят, – отозвалась Тараканова.

– А который сильнее?

– Ляль!

– Что? Просто если тебе два не нужны, я бы одного забрала…

– Ты серьёзно?

– Конечно, – Ляля даже кивнула. – Мы бы поженились. А потом бы жили долго и счастливо.

– Втроём? – дядя Женя хохотнул.

– Почему втроём? – несколько нерешительно уточнил демон.

– Ты, Ляля и её лопата…

– А зачем лопата?

– Для стабилизации семейного счастья.

– Никогда не слышал, – демон поёрзал. – Это, полагаю, какое-то местное суеверие… но как бы то ни было, я не имею права брать вторую жену пока не исполнен договор с первой. Вот когда мы сыграем свадьбу, я буду считаться в достаточной мере взрослым, чтобы завести свой гарем. Но очень надеюсь, вы не будете торопиться со свадьбой.

– А долг?

– Я подумал, что вполне могу переуступить его. Или передать по договору подряда…

Тараканова прикрыла глаза. Явно хотела что-то ответить.

– Однако в целях сохранения межмирового равновесия будет необходима ответная уступка.

– Чего?

– Допустим, если ты заведёшь вторую жену…

– Мне бы с первой сначала разобраться. К тому же у нас по закону можно только одну.

– Хороший закон, – согласился демон. – В таком случае, вариантов множество. Кроме того существуют механизмы концессий…

– Я вас сейчас обоих прокляну, если не заткнётесь, – сказала Тараканова, не открывая глаз. – Будете друг другу долг отдавать, пока всю задолженности не выплатите. И за пять лет вперёд. Авансом.

– А если он на мне женится, – Ляля указала на Данилу. – А потом вы друг другу жён переуступите? В рамках каких-нибудь договорённостей…

– Подобных прецедентов ещё не было… – произнёс демон, но очень осторожно. И на Тараканову покосился. Данила и вовсе отвечать не стал.

Ну их, ведьм нервных.