Ласточка

– Вот дураки…

Я не могу удержаться и смеюсь – настолько похоже у них вышло. Разумеется, все мы знаем, что испытание заключается всего лишь в том, чтобы надеть распределяющую шляпу, но другим-то неоткуда… Впрочем, они могли бы открыть Историю Магии, там написано.

Наконец, Флитвик возвращается и ведёт нас в Большой зал. Если честно, у меня подгибаются колени. До судорог страшно, что мне не удастся уговорить шляпу отправить меня на Слизерин, и что повторится всё так, как было в моём приснившемся прошлом… Я не хочу! За сестру страха почти нет – ей будет хорошо на любом из факультетов, я уверена, – но мне-то нужно именно на Слизерин!

Профессор выносит колченогий табурет и водружает на него шляпу. Я глубоко вздыхаю и давлю малодушное желание спрятаться за Северуса. Это я должна его опекать, ведь я старше! Шляпа распахивает складку рта и начинает петь, а я разглядываю потолок Большого зала, не вслушиваясь в её слова. Мне так нужно собраться с мыслями, подавить панику, зарождающуюся в глубине души…

Флитвик шагает вперед, длинный свиток пергамента в его руках деловито шуршит, и я сглатываю вязкую слюну.

– Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, – произносит он. – Начнем. Абрамс, Кетти!

Тёмненькая девочка с распущенными волосами выходит из шеренги и подходит к табурету. Я плохо помню её, а если точнее – не помню совсем, хотя, кажется, она распределилась на…

– Слизерин!

Да, верно. Странно, что из всех слизеринцев в моей памяти всплывают только образы Сева, Люциуса и Эйвери с Макнейром, которые жили с Севом в одной комнате. Впрочем, из гриффиндорцев, пожалуй, тоже не вспоминается никого, кроме Марлин, которая считалась моей подругой, да Мародёров. Может, это последствия переноса?

– Блэк, Сириус!

Я замираю. Зал тоже. Шляпа молчит несколько секунд, но затем объявляет, как мне кажется, особенно громко:

– Слизерин!

Сириус стаскивает шляпу с головы, шутливо раскланивается со всеми, подмигивает стоящему в линейке Джеймсу и направляется за слизеринский стол. Я мысленно хлопаю ему, а затем вновь проваливаюсь в собственные мысли, пока не слышу собственную фамилию.

– Эванс, Лили!

На подгибающихся ногах дойдя до шляпы, опускаюсь на табурет и натягиваю ветхую тряпку на голову, шепча: «Только на Слизерин, только на Слизерин, пожалуйста, отправьте меня на Слизерин…»

– Значит, на Слизерин? – переспрашивает тихий голос, – Ты уверена, девочка? Там тебя затравят, ты не сможешь…

– Нет, – я упрямо сжимаю губы. – Не могу оставить Севера в одиночестве. Слизерин, Слизерин и только Слизерин.

– Настоящая гриффиндорка! Подумай, ведь только в доме Годрика ты сможешь раскрыть все свои самые лучшие качества. Такая самоотверженность и верность идеалам дружбы…

– У меня аллергия на красный с золотом, – невежливо перебиваю я, крепче вцепляясь в табуретку. – Или ты, старая рвань, отправляешь меня на Слизерин, или я спалю тебя в камине, ясно?!

– Ха-ха, дитя с пламенным сердцем, ну что ж… Слизерин! – выкрикивает Шляпа в полный голос, и я облегчённо выдыхаю, ощущая, как в груди заходится сердце.

Чувствуя, как от облегчения подрагивают коленки, вскакиваю с табурета и бросаюсь к столу своего факультета… Затем останавливаюсь, возвращаюсь, снимаю с себя шляпу и опускаю её на место, успев шепнуть напоследок:

– Благодарю, уважаемая Шляпа. Прошу простить меня за грубость, но я была вынуждена прибегнуть к подобным методам… Не могу обещать, что подобное не повторится, но спасибо, что учли мои пожелания.

Шляпа дробно хихикает, и я отправилась за свой стол, чтобы с облегчением шлёпнуться рядом со старостой – Люциусом – поприветствовав его кивком головы. Ноги больше не держат.

Впрочем, уже через минуту меня ожидает новое потрясение. Петуния, которая, я была уверена, окажется на Равенкло или на Хаффлпафе, тоже отправляется в Слизерин! Она спускается к нам как королева, величественно улыбается Люциусу, и садится рядом со мной, заставляя размышлять о том, чего я в своей сестре не знаю… Это странно, но отчего-то на сердце становится легче, потому что если бы сестра попала на другой факультет и мы вновь, как в моих воспоминаниях, перестали разговаривать, я бы, наверное, этого бы не вынесла.

Следом за нами к змеям присоединяются Джеймс, Северус, и, неожиданно, Люпин, а вот Питер отправляется в Хаффлпаф. Что ж, надеюсь, что там ему будет лучше, чем на Гриффиндоре. Кто знает, может, он обретёт себя в вышивании крестиком, пэчворке или вязании спицами?

Наконец, распределение заканчивается. Флитвик сворачивает свиток, выносит из зала Распределяющую Шляпу, а затем возвращается, чтобы занять своё место за столом преподавателей, и вместо него Дамблдор поднимается со своего золочёного кресла. В который уже раз меня царапает мысль о том, как невнимательна я была в прошлой жизни, если не замечала мелких деталей о своих преподавателях, и очередной вопрос ложится в копилку вопросов к директору Дамблдору. Слишком похожее на трон кресло – случайность? А нарочито яркая мантия, за которой невозможно разглядеть самого Альбуса?

– Добро пожаловать! – произносит директор и дружелюбно улыбается. – Добро пожаловать в Хогвартс! Начнём банкет.

После этого он опускается обратно, а золотые тарелки на столах наполняются разными вкусностями. Я вздыхаю, стукаю Северуса по руке, которой он потянулся за куриной ножкой, и накладываю на свою тарелку еду, которая не ляжет в желудке комом к завтрашнему утру. Друг недовольно сопит, но подчиняется, наверное, скорее по привычке, и следом за мной кладёт себе салат вместо жареного мяса, а к нему немного картошки и отварной рыбы, которая кажется мне наименее жирной из всего, что представлено на столе. По правде сказать, я люблю традиционную кухню, но только не тогда, когда речь идёт об ужине, и тем более после долгого плохого питания.

После пира традиционно поём гимн школы, а затем отправляемся по спальням, по пути, разумеется, знакомясь с главными достопримечательностями Хогвартса – тайными ходами, исчезающими ступеньками и нарисованными дверьми… Люциусу помогает симпатичная девушка по имени Катрин, которая очень доброжелательна к первокурсникам. Нас пересчитывают, затем ведут в подземелья, по пути рассказывая, где какие лестницы, чем отмечены, как можно не заплутать здесь по дороге в Большой зал…

К моему удивлению, слизеринцы отменно знают все препятствия на пути и у них, оказывается, выработана целая система, помогающая первачкам ориентироваться в замке. Нам клятвенно обещают завтра выдать зачарованные пергаменты с подсказками на первое время, и конечно же, Сириус с Джеймсом и Северусом тут же увлекаются чарами, на них наложенными. Нам с сестрой остаётся лишь вздохнуть.

В гостиной не сразу распределяют по спальням, вначале проводят краткий инструктаж по поведению и, разумеется, справляются по поводу статуса крови. На прямой вопрос Люциуса я отвечаю в лучших традициях факультета:

– Мы считаемся магглокровными, мистер Малфой. Это не означает, что у нас нет скелетов родовитых предков в шкафу, но некоторое родство не стоит выставлять напоказ, иначе можно лишиться не только жизни.

После этого никто не решается спрашивать, кто же мы на самом деле. Конечно, авторитет наш слегка повышается, и я вздыхаю с немалым облегчением – этого недостаточно, чтобы что-то решать на факультете, но достаточно, чтобы нас не начали травить. А в сочетании с дружбой с чистокровными, хорошими оценками, знанием этикета и правильным поведением, наш неясный статус крови постепенно может сыграть нам хорошую службу, дав возможность выбиться в уважаемых на факультете персон.

После этого наконец отправляемся спать. Вопреки опасениям, селят нас и вправду по двое – Люциус не обманул, – первокурсников не так уж много, а комнат в подземелье хватает. Разумеется, я заселяюсь с сестрой, что не может не порадовать – это привычно и по-своему удобно. Немного поболтав с ней перед сном, я проваливаюсь в блаженную темноту, с предвкушением и, что уж там, волнением ожидая завтрашнего дня.

Глава 4. Секреты из коридоров

Утром всё ещё сонных первокурсников к Большому залу конвоирует Люциус. Правда, предварительно раздав всем пергаменты с картой Хогвартса и посоветовав запоминать путь, потому что обратно добираться предстоит самим… На завтраке Джеймс и Сириус буквально спят с открытыми глазами, зато Северус бодр как никогда, и я в очередной раз вспоминаю, до чего у нас с ним много общего. Утренние часы в моей прошлой-будущей жизни были, наверное, самыми счастливыми в Хогвартсе, потому что их я проводила с Севом, и Мародёры не могли нам помешать… Северус рассказывает, что его поселили с Аланом Розье, который оказался неплохим парнем, хотя и не навязывал дружбу, а я улыбаюсь, и чувствую, как в груди теплеет от понимания, что в этот раз мы уже не окажемся по разные стороны, хотя бы в школе.

Расписание раздаёт Катрин, и приходится поспешить в подземелья за сумками, чтобы успеть на трансфигурацию. Разумеется, лучше всех запомнил, как идти, Северус – с его-то феноменальной памятью, – так что он и выступает в качестве нашего проводника, помогая добраться до гостиной вовремя. Побросав в сумки всё необходимое, мы почти бежим к кабинету трансфигурации, не желая опоздать на свой первый урок… И особенно поторапливать всех приходится мне, потому что я точно знаю, что профессор МакГонагалл не терпит опозданий. И мои опасения подтвердились: Терри Уотс и Магнус Мальсибер, опоздавшие буквально на полминуты, потеряли десять баллов – по пять с каждого. Только вот, почему-то, гриффиндорец Ивлин Бейли отделался замечанием, хотя влетел в класс куда позже них, и это вновь вызывает у меня вопросы к самой себе. Я была настолько невнимательна, или в моей прошлой жизни Минерва и вправду более справедливо оценивала учеников?

Разумеется, задано нам превратить спичку в иголку. Помню, сколько мне пришлось помучиться с этим упражнением! К счастью, несмотря на то, что с моего возвращения, или перемещения в этот мир прошло несколько лет, знания из моей головы не выветрились и я тихонько подсказываю ребятам. К концу урока вся наша группа (кроме Петуньи – у неё единственной, почему-то ничего не вышло, хотя пузырёк с водой лежал в кармане) представляет разномастные иголки и Минерва оказывается просто вынуждена добавить факультету баллов. Может это и немного мелочно, но почему я должна терпеть несправедливость? Альбус всегда говорил, что не следует с предубеждением относиться к факультетам, все дети должны получать равные возможности и беспристрастные оценки!

Следующий урок – Историю магии – признаю, мы позорно просыпаем. Правда, Пет хватило ума, чтобы оставить зачарованное перо писать конспект, но, по-моему, в этом нет совершенно никакого смысла, потому что на моей памяти ещё никто и никогда не проваливал экзамен по истории магии, даже если вообще не посещал лекций. В учебнике вполне достаточно информации, а Биннс лишь нудно начитывает его почти слово в слово.

На обеде к нам подсаживается Люпин. Он выглядит настолько несчастным, что, кажется, даже Северусу его жалко, и я невольно вздыхаю, понимая, что скоро моя компания подобрашек пополнится ещё одним членом. Пет, бросающаяся опекать всех окружающих, просто не может пройти мимо и в приказном порядке утверждает, что теперь этот мальчик будет вместе с нами, и этому даже никто не возражает. Ремус хороший, хоть и немного зашуганный, и я уверена, что нашей команде он не помешает. К тому же, будет, на ком тестировать антиликантропное…

Следующим уроком идут Заклинания. И вот здесь, неожиданно, Петунья всех удивляет: колдовать палочкой у неё не выходит, хоть ты тресни, однако как только сестра разозлилась и бросила её на парту, перо, до этого и не думавшее подниматься в воздух, послушно зависло перед нашими лицами. Решив уточнить этот вопрос у Флитвика, я остаюсь после урока, а вместе со мной и Северус, почему-то решивший, что мне понадобится дружеская поддержка.

– Простите, профессор! У меня возник один вопрос, не могли бы вы его прояснить? – в классе больше никого нет, и мы с Северусом подходим к профессорскому столу ближе, чтобы не кричать через весь кабинет.

– Да-да, мисс… Эванс, кажется? Что вы хотели? – мастер чар доброжелательно смотрит на нас, спустившись со своей подставки, и я немного расслабляюсь. Хорошо, что Флитвик всегда готов отвечать на вопросы студентов!

– Понимаете… – осторожно начинаю разговор, стараясь подбирать слова. – У моей сестры возникли проблемы с палочкой. Она сегодня подняла перо в воздух спонтанным выбросом, потому что заклинание ей не удавалось, а на трансфигурации не смогла превратить спичку в иголку, хотя делала всё точно как нужно. Вы не знаете, почему такое может быть?

Флитвик задумчиво смотрит в окно, пожевывая губами, а потом предполагает:

– Возможно, ей просто не подходит её палочка? Так бывает, хотя и очень редко, что купленная у Олливандера палочка спустя некоторое время перестаёт подходить магу. Вы можете попробовать написать Грегоровичу, я думаю, он согласится сделать палочку на заказ для вашей сестры. А пока дайте ей попробовать свою палочку, может быть, она подойдёт ей лучше? Либо же необходимо больше тренироваться. В конце концов, мисс Эванс, почему вы решили, что любое колдовство можно освоить с первого раза? Некоторым людям нужна тысяча повторений, чтобы в тысяча первый раз наконец всё получилось. Попытайтесь больше тренироваться, если не хотите менять палочку, это должно помочь.

– Спасибо, сэр! – я выдавливаю из себя улыбку, хотя хочется закатить глаза и презрительно фыркнуть: ну да, повторения и тренировки! Как будто я не знаю, что это нужно слабым магам, которым не хватает силы, но Пет-то сильная ведьма! И она отлично умеет контролировать свою силу, уж в этом-то я не сомневаюсь. – Вы очень помогли нам, мы обязательно сделаем всё, как вы скажете.

Однако, выйдя из аудитории, я не могу сдержать раздражение.

– Палочку от Грегоровича, видите ли! Да эти индивидуальные палочки стоят столько, сколько мне за всю жизнь не заработать! Если бы Олливандер делал свою работу как надо, то не было бы никаких проблем! – в раздражении ударяю кулаком по стене и сдерживаю вопль – это оказалось довольно больно, кажется, я забыла, что у меня детское тело.

– Ну, может быть, можно купить палочку где-то ещё? – осторожно предлагает Северус, не проронивший ни слова во время моей беседы с Флитвиком. – Наверняка Грегорович и Олливандер – не единственные мастера палочек… Я, кажется, слышал ещё про Эрона Гилмора и братьев Оуэнс[1]. Может быть, стоит обратиться к ним?

– Посмотрим. В конце концов, ты прав, Грегорович – не единственный мастер на весь мир, – упрямо тряхнув головой, я решаю, что пока отдам Пет палочку Ивена. А тем временем напишу мастерам и постараюсь договориться о встрече. Потому что хочу, чтобы у сестры была собственная палочка, и ничто не мешало ей колдовать!

В общем-то, больше ничего интересного в первый день занятий не случается. Письма я отправляю тем же вечером, но ответ на них получаю лишь в середине октября – на заказ сделать палочку для Пет соглашаются братья Оуэнс, причём даже без личной встречи. Требуются лишь её размеры и немного крови, а обет о непричинении вреда соглашаются подписать кровавым пером. Разумеется, я принимаю предложение… Хотя обходится мне это почти в восемь галлеонов!

К счастью, несколькими неделями раньше приходит ещё одно письмо. Кое-кто в Лютном соглашается взять меня на работу, и мы заключаем зельеварческий контракт – почти стандартный, но с одной пометкой: полная анонимность исполнителя. Для этого приходится долго собирать информацию, чтобы устроить всё так, как мне удобно, но тут помогают воспоминания о разговорах с Джимом – он рассказывал мне кое-что об аврорских делах, преступниках и ловушках, в которые могут попасться доверчивые маги, так что я использую на полную эту информацию сейчас. И, дрожа, как осиновый лист, всё же подписываю контракт, дающий мне возможность кое-что заработать "на булавки и шпильки", как говорит мама.

Теперь мне присылают ингредиенты, а я готовлю зелья и передаю их с помощью специальной шкатулки, за что получаю неплохие деньги, и первый гонорар как раз покрывает стоимость палочки. Да, это рискованно, но другого выхода у меня пока нет, и хотя я ищу его, но достойной альтернативы не вижу. Все легальные заработки для ребёнка либо приносят слишком мало денег, либо требуют нудной работы, которой я не хочу заниматься. Приходится тайком использовать лабораторию Слагхорна по вечерам, иногда даже оставаясь там на ночь… Ну а с учёбой просто – то, чему нас учили в Хогвартсе, всё ещё не выветрилось из моей памяти и я способна отвечать на уроках, а бодрящее даёт стабильный эффект.

Заказы пока нечастые и не слишком сложные, а на их выполнение нужно время. От друзей прятаться становится всё сложнее, и я в который раз пытаюсь придумать, что же им сказать, чтобы это было правдой, но правдой, которую они сумеют понять. Улучшенное бодрящее по рецепту Снейпа помогает, однако я ведь не могу принимать его постоянно…

Последний заказ даётся тяжелее прочих. В особенности потому, что основе нужно настаиваться довольно долго – почти месяц, а уже приближаются рождественские каникулы… И мы с Северусом остаёмся в замке. Пет решает вернуться, чтобы передать родителям подарки от меня (хотя можно было бы послать сову) и поддержать традицию семейных ужинов на Рождество, ну а я убеждаю всех, что очень хочу посмотреть на праздник в замке. Сестра меня уговаривала, конечно, но разве я могла бросить в одиночестве во-первых, Сева, а во-вторых – основу? Конечно же нет!

Ну а перед самым Рождеством случается это. Я в очередной раз удираю в зельеварню после отбоя, чтобы наконец закончить с «Лунным серебром», которое и было мне заказано, и полностью погружаюсь в работу, требующую максимальной сосредоточенности. Основа настояна в достаточной степени, так что можно, осторожно поместив её на огонь, заниматься нарезкой имбирных корней и цветка папоротника…

Жаль, что в Хогвартсе нет определённых специфических приборов для зельеварения. Из-за этого мне приходится максимально сосредоточиться, чтобы одновременно удерживать под котлом огонь, следить за температурой зелья и подготавливать ингредиенты. Возможно, именно поэтому я пропускаю тихий звон сигнальных чар, установленных перед комнатами Слагхорна…

Спохватываюсь, когда слышу шаги уже у самой двери. Зелье почти готово, остаётся лишь разлить его по флаконам, но ведь нужно каким-то чудом скрыть следы моего присутствия в кабинете и суметь как-то спрятаться! На моё счастье, шаги замирают перед дверью, а потом слышится голос Филча, неразборчиво уточняющего что-то. Разговор даёт хоть крохотную, но фору времени… Заметавшись по кабинету, я стремительно убираю всё, до чего могу дотянуться, набрасываю на котёл чары стазиса и лихорадочно ищу, куда бы спрятаться.

Ровно в тот момент, когда скрипит, открываясь, входная дверь, в стене вдруг появляется какое-то отверстие, похожее на дверь потайного хода, и, не раздумывая ни минуты, я бросаюсь туда, прихватив котелок с зельем, флаконы и свою сумку – было бы жаль лишиться вещей. Не важно, кто может встретиться мне внутри и почему открылся ход, но встречаться со Слагхорном и Филчем я точно не хочу! Проход в стене сразу же смыкается за моей спиной, а я оказываюсь в абсолютной темноте. Хорошо хоть в кабинете догадалась работать без света, при одном только люмосе под потолком…

Чья-то холодная ладонь накрывает моё запястье, когда я тянусь к палочке, и удерживает с неожиданной силой. Приятный голос шепчет на ухо «Тс-с-с», а ледяные пальцы сжимаются всё крепче… Чёрт, теперь синяки останутся! Но лучше не шевелиться – я же не знаю, кто меня спас.

За стеной раздаются приглушённые голоса, и я закусываю губу, прислушиваясь – в разговоре мелькает моё имя.

– …вовсе не понимаю, почему ради этого нужно было поднимать меня с постели ночью. Вы могли бы и сами проверить всё, Аргус, вы же знаете, как я к этому отношусь.

– Прошу прощения, профессор, но мне казалось, что вы имеете куда как больше влияния на студентов… – шаркающие шаги завхоза приближаются, и мне теперь слышно лучше. – Это уже далеко не первый раз, и вам бы стоило поговорить со своими студентами по поводу ночных занятий. В конце концов, это может быть небезопасно.

– Мне кажется, вы преувеличиваете. Мы ведь так ни разу никого и не застали. Куда, по-вашему, деваются ученики? Испаряются, что ли? Так вот, со всей ответственностью заявляю, что это невозможно. – Слагхорн вздыхает, и я отчётливо представляю себе, как он пожимает плечами, словно бы говоря: «Ну что вы от меня хотите?»

– А что, если это ваши магглокровки балуются? Им ведь никто не объяснял, почему так опасно изучать магию без опытного наставника. Ваш долг…

– Мы это уже обсуждали. Если Шляпа отправила девочек сюда, значит, у неё были на то основания. Возможно, их родители – сквибы, они наверняка всё объяснили им буквально на пальцах, – резко перебивает Филча декан. – Я скорее поверю, что здесь шатается какой-нибудь хулиган с Гриффиндора, они вполне способны на такое. Не стоит обижать моих змеек, Аргус.

Оба недолго молчат, точно обдумывая сказанное, а затем завхоз всё же продолжает:

– Вы так ничего и не выяснили?

– Нет, – вероятно, Слагхорн качает головой, но я этого не вижу. – Младшая Эванс отказалась рассказывать о своей семье ещё в первый день, намекнув на какие-то скелеты в шкафах, а из старшей тем более и слова клещами не вытащишь. Я подумываю пригласить их в Клуб Слизней, но…

– Они вряд ли пойдут. Во всяком случае, без сопровождения Поттера, Блэка и этого полукровки… Как его там… Снейп, верно? – Филч хмыкает. – Про него вам тоже не удалось ничего узнать?

– О, – оживляется Слагхорн. – Этот мальчик подаёт большие надежды. Я навёл справки – его мать урождённая Принц, Эйлин Принц. Там какая-то мутная история с её побегом из дома, а Октавиус чрезвычайно упрям – он отказался со мной разговаривать, едва я только заикнулся о Снейпе. Но мальчишке явно достался фамильный талант к зельям, я не понимаю, почему Октавиус не желает его принять…

– Да, если удастся убедить этого старого упрямца – это будет очень, очень неплохо. Но я бы не стал спешить – мало ли, что может выдумать этот мальчик, а патент на зелья никогда лишним не будет… Прибыль пополам.

– А вы хитрец, Аргус! – Слагхорн смеётся, а меня передёргивает. Как они могут, Северус не заслуживает такого отвратительного отношения! – Я подумаю об этом, несомненно. Но сейчас давайте всё же отправимся по комнатам, в моём возрасте вредны такие променады по ночам. Вы ведь убедились, что здесь никого нет?

– Этот мерзавец опять улизнул! Ну ничего, я его поймаю, не будь я Аргус Филч! Пусть только попробует ещё раз здесь появиться, одними отработками не отделается. Как думаете, ради такого дела Дамблдор разрешит вернуть телесные наказания? Парочка розог нарушителям бы точно не помешала…

Они удаляются всё дальше и дальше, а я продолжаю сидеть в своём убежище, боясь выглянуть наружу. Жизнь только что в очередной раз перевернулась с ног на голову, и мне придётся либо отказываться от заказов, либо искать новое место… Хорошо хоть «Лунное серебро» успела закончить – за это лечебное зелье мне неплохо заплатят. А ведь есть ещё и Северус. Нужно проследить за тем, чтобы он не рассказывал о своих улучшениях и изобретениях Слагхорну! И этот его чёртов «Клуб Слизней»… Там можно обзавестись полезными связями, но стоит ли соглашаться на приглашение после всего, что я узнала?

От напряжённых размышлений у меня начинает болеть голова и, кажется, она уже готова разорваться к чертям, когда на виски ложатся чужие холодные пальцы. Я невольно дёргаюсь, но замираю, почувствовав, как боль уходит.

– Спасибо, – бормочу, прижимая к себе котёл с зельем и делая попытку обернуться.

В этот момент вспыхивает свет, и наконец у меня появляется возможность рассмотреть место, где я оказалась: довольно широкий коридор, стены которого выложены тяжёлыми каменными блоками, а с потолка свисают неопрятные клочья паутины. Хорошо, что поблизости от входа относительно чисто – я дико боюсь пауков, и один взгляд вглубь коридора заставляет бороться со рвотными спазмами. Боюсь, если бы рядом со мной висели такие же полотнища паутины, как через несколько шагов, меня бы вывернуло от отвращения.