Ласточка

Листа Шелест

Ласточка

Пролог

В последнее время я всё чаще задумываюсь, не совершили ли мы с Джимом ошибку, решившись связать свои судьбы? Мы были ещё совсем детьми, наивными, верящими в единственную и вечную любовь, а жизнь оказалась гораздо сложнее. Я до сих пор не уверена, что это любовь, а не влюблённость.

Если посмотреть со стороны, то мы с Джимом – прекрасная семейная пара. Мы счастливы вместе, несмотря на войну с Волдемортом, мы любим друг друга, у нас будет ребёнок, мы просто хорошо смотримся вместе, наконец! Но я боюсь за своего будущего ребёнка, боюсь за Джима и за саму себя, мы постоянно ругаемся, потому что я не считаю защиту нашего дома достаточной… Впрочем, мы ругаемся не только поэтому.

У меня очень много свободного времени, и я вспоминаю школьные годы, размышляя о том, что могло бы быть. Я вспоминаю Северуса – мне кажется, он с тех пор так и не повзрослел, мой милый наивный рыцарь, – и понимаю, что вела себя с ним отвратительно, но уже ничего нельзя изменить. Интересно, как сложилась бы наша жизнь, если бы я поняла всё немного раньше?

Самое страшное для меня – мысль о том, что это я сама толкнула Северуса в толпу Пожирателей. Может быть, если бы я смогла уговорить его, если бы была настойчивей, он остался бы на свободе, а теперь носит мерзкое рабское клеймо – Джим рассказывал, как этот их Лорд «наградил» своих ближайших сторонников. Правда, я так и не поняла, почему бы аврорам не проверить всех на наличие метки, но Джим и его друзья от меня отмахиваются, а профессор Дамблдор начинает говорить что-то о всеобщем благе и добре… Какое может быть добро, когда в стране война?!

Меня сводит с ума бездеятельность и бесполезное времяпровождение, но я ничего не могу с этим сделать. Мне кажется, что случится что-то ужасное, но я не желаю даже предполагать, что. Жизнь в постоянном напряжении отвратительна.

Я считаю дни до появления моего сына на свет. Я уверена, что будет мальчик, и мне хочется назвать его Джерри, в честь моего деда. Джим настаивает на Гарри, но ему меня не переспорить, малыш будет зваться Джерри, и точка! Хотя, пожалуй, имя – не самое важное сегодня.

Джим слишком редко рассказывает мне о том, что происходит в большом мире, и хотя я читаю газеты, я слишком многого не знаю. От этого становится ещё страшнее.

Недавно приходил профессор Дамблдор, он предупреждал Джеймса о том, что произнесено какое-то пророчество, которое может касаться нашего сына. Я проплакала почти всю следующую ночь, но Джим этого, кажется, даже не заметил. Надеюсь, Сириусу с Люпином удастся уговорить этого оленя хотя бы на Фиделиус, я не хочу, чтобы что-то с нами случилось!

Время тянется, как резина. Мне рожать уже через месяц, где-то в конце июля, а Джеймс всё ещё ничего не сделал, чтобы укрепить защиту, – он постоянно пропадает в аврорате, а я сижу одна в доме и схожу с ума от страха. Господи, хоть бы всё это наконец закончилось!

Вчера приходил Северус, и я полчаса прорыдала у него на груди. Наверное, он считает меня истеричкой, но мне уже плевать – в одиночестве на меня накатывает дикий ужас и я чувствую, что медленно схожу с ума.

Северус дал мне какое-то зелье, которое нужно использовать тогда, когда уже совсем нет шансов, он сказал, что это может спасти мне жизнь. Я до самого прихода Джима просидела, вцепившись в руку друга и отказываясь её отпускать, потому что снова оставаться в одиночестве в этом огромном доме – выше моих сил. Мы снова поругались…

У нас действительно родился сын, Джим настоял и его назвали Гарри. Мне уже всё равно, страх преследует меня повсюду. Мы поселились в Годриковой Впадине. Я закатила мужу истерику, и он всё же установил на дом Фиделиус, но в последний момент сделал Хранителем тайны Петтигрю. Я не доверяю ему, и от этого становится ещё хуже.

Мы ругаемся с Джеймсом теперь уже каждый день, Сириус практически поселился в нашем доме, я боюсь оставаться одна даже ненадолго, мне страшно, так страшно, как не было никогда в жизни, и я постоянно плачу. Хоть бы уже наконец на нас напали, только бы прекратилось это тягостное ожидание беды и чувство нависшей над домом угрозы…

Джим уже больше не смеётся. У него круги под глазами, он осунулся и почти не спит. Кажется, до него начало доходить, что всё происходящее серьёзно. Я тоже не высыпаюсь – Гарри кричит по ночам, и мне приходится его укачивать, а Джим либо помогает мне, либо сидит за столом и разбирает какие-то свои аврорские бумажки. Мне всё ещё очень плохо, но я уже почти не плачу, потому что у меня попросту не осталось слёз. Северус не приходит, Джеймс ему не доверяет, но я пишу ему очень часто, и его письма, пожалуй, – единственная после сына вещь, не дающая мне скатиться в пучину отчаяния.

Вчера приходил Дамблдор и выпросил у Джима мантию-невидимку. Я пыталась убедить его не отдавать её, но всё было тщетно. Джим слишком наивен – он слепо доверяет директору, забывая, что все мы люди.

А война всё ещё не кончается. Террор Того-Кого-Нельзя-Называть нарастает, уже гибнут и некоторые чистокровные маги… Сириус рассказал мне, что его брат, Регулус, оказывается, тоже погиб из-за этой дурацкой войны. Я раньше и не знала об этом. Что будет дальше, если даже чистота крови уже не может защитить? Мне снова хочется плакать от страха, но я стараюсь держаться, чтобы не пугать Гарри. Не знаю, понимает ли он, что происходит, но пусть лучше у него будут счастливые воспоминания о родителях, чем ужасные о войне.

Сегодня Хэллоуин. Страшный праздник, но я смеюсь и улыбаюсь, потому что рядом со мной сын. Джим пускает пузыри из волшебной палочки, а Гарри ловит их и смеётся… Кажется, у нас всё хорошо. Я беру своего сына на руки – он так похож на Джима, только глаза зелёные, – и несу его наверх, пора спать. Джим всё ещё в гостиной, он всегда засиживается допоздна, да и Сириуса нужно кому-то встретить, он придёт примерно в половине двенадцатого…

– Лили, хватай Гарри и беги! Это он! – я роняю плюшевого зайца, которого хотела дать Гарри. Руки не слушаются, ноги точно задеревенели, я не могу сделать шаг, только медленно поворачиваюсь к двери, готовясь защищать своего ребёнка до последнего вздоха.

Снизу слышится шелестящий смех и то самое роковое «Авада Кедавра», а затем стук падающего тела. У меня что-то щёлкает в голове, и я хватаюсь за пузырёк с зельем Северуса, который всегда таскаю в кармане платья. Непослушными пальцами выдёргиваю пробку и бросаюсь к сыну, чтобы напоить его. Только последний глоток оставляю себе, – жизнь моего мальчика мне гораздо дороже собственной.

Я пытаюсь закрыть дверь и чем-то её заложить, но рука дрожит и палочка отказывается выписывать правильное движение, а губы вместо заклятья самовольно шепчут молитву… Я отбрасываю бесполезную деревяшку в сторону и встаю перед кроваткой Гарри, – как бы там ни было, но за него я отдам жизнь.

Тёмный Лорд поднимается по ступеням медленно, и мне кажется, что я слышу, как скрипит лестница под его шагами. Моя баррикада ему на один взмах палочкой, он входит в комнату… Я готовлюсь с гриффиндорской отвагой принять смерть.

– Отойди, глупая девчонка… Ты не сможешь мне помешать! Мне нужен только ребёнок, отойди, и я сохраню тебе жизнь… Прочь! – он шипит, как самая настоящая змея, да и лицо его, скорее, напоминает змеиную морду, но я ни за что не оставлю своего сына.

– Нет. Лучше убей меня, но не трогай моего ребёнка! Он ничего тебе не сделал, убей меня вместо него! – ему наверняка плевать, но я не могу не попытаться. Я должна сделать хоть что-то, пусть мне так не хочется умирать…

Глаза жгут злые слёзы, а в голове мысли толкутся, наслаиваясь одна на другую и путаясь. Мне всё ещё страшно, но я спрячу свой страх как можно дальше, чтобы…

– Авада Кедавра.

Ну вот и всё…

***

Я с воплем подскакиваю на постели и пытаюсь понять, кто я и где нахожусь. В первую минуту мысли путаются, но затем мне наконец удается освободить сознание от только что приснившегося кошмара. Я – Лили Эванс, мне десять лет и я живу в Лондоне с мамой, отцом и сестричкой Туни… Нет, нет, я Лили Эванс, но я живу в Годриковой Впадине, с мужем и сыном, мне двадцать один год и я… Ведьма. Звучит как признание в клубе анонимных алкоголиков.

В этот момент мои размышления прерывает открывшаяся с громким стуком дверь.

– Лили, милая, что случилось?! Ты так страшно кричала, с тобой всё в порядке? – мама тут же бросается меня осматривать и ощупывать, а я чувствую, что сейчас разревусь. В той, другой, жизни мои родители погибли, разбившись на машине, а Туни отказалась со мной общаться.... Как же хорошо снова понять, что о тебе заботятся, что ты кому-то нужна, что все проблемы (ну, или хотя бы большинство из них) можно разделить с родным человеком!

– Милая, ну что ты, ну же, не плачь, – мама обнимает меня и гладит по голове, а отец садится рядом и берёт за руку. – Тебе что, кошмар приснился? Расскажи нам, тебе будет легче.

– Да… Мам, ничего страшного, это была просто змея, правда, очень большая. Наверное, мне не стоило на ночь читать про анаконду, правда? – как бы ни хотелось, но я не могу сказать им правду. Всё же этот сон слишком реалистичен, чтобы быть просто сном. Сны забываются, а я помню каждую деталь своей прошлой жизни, а главное – заклинания, трансфигурацию, нумерологию, рунную магию… Так ведь не бывает, чтобы человек знал что-то, чему его не учили, правда?

– Конечно, дочь, это была не лучшая идея, но я думаю, ты запомнишь этот урок и больше не будешь читать на ночь подобные книги, – отец треплет меня по волосам и улыбается. Да, я помню его привычку во всём искать что-то поучительное. В детстве она меня ужасно раздражала, но сейчас… На глаза опять наворачиваются слёзы.

– Да, папа, ты прав. Я не буду больше так делать и запомню, что ты сказал.

– Вот и молодец, а теперь давай-ка спать. Хорошо, что Туни сегодня ночует у Мэдиссон, иначе ты бы и её разбудила, – отец смеётся, сводя всё к шутке, и мы с мамой тоже улыбаемся.

– Да, а ещё хорошо, что завтра не нужно в школу, иначе я бы не поднялась с утра.

– Разумеется, но всё же постарайся заснуть. Хочешь, я принесу тебе тёплого молока с мёдом? – мама обеспокоенно смотрит на меня, пытаясь, видно, понять, смогу ли я уснуть.

– Нет, мам, не нужно, я и так засну. Это был всего лишь кошмар, и сейчас мне уже совсем не страшно, – да, мне не страшно, потому что я дома, я рядом с вами и я смогу изменить свою судьбу. А может быть, и вашу тоже, только пока вам об этом не стоит знать.

– Ну ладно, но если что – ты можешь прийти к нам, мы…

– Всё хорошо, правда. Я усну. Спокойной ночи, мам, пап… – я вас очень люблю.

Я гашу настольную лампу и укладываюсь в кровать. Быть маленькой довольно непривычно, но, думаю, это пройдёт со временем… Удивления почти нет, даже страх постепенно гаснет, и, наверное, это защитная реакция разума, чтобы не сойти с ума из-за несоответствия двух реальностей. Родители выходят, оставив дверь приоткрытой, и у меня снова щиплет в носу – до чего же я люблю их, и как давно не видела… С трудом удаётся собраться и не расплакаться – не хочу, чтобы они услышали и вновь пришлось объяснять, отчего я рыдаю посреди ночи.

Надеюсь, нет, уверена! В этот раз всё в моей жизни сложится лучше. Я приложу для этого все усилия и начну уже с завтрашнего дня. Теперь всё будет по-другому.

Примечание к части

м. James (Джеймс), уменьшительные – Jamie, Jamey, Jami, Jaime (Джейми), Jay (Джей), Jim (Джим), Jimi (Джими), Jimmie, Jimmy (Джимми), Jem (Джем), Jemmie, Jemmy (Джемми)

Источник: http://kurufin.ru/html/Translate/yakov.html

Глава 1. И пусть мне повезёт…

Первый стихийный выброс происходит у меня уже на следующий день после того, как я оказываюсь в этом времени. К счастью, родители ничего не замечают – я в своей комнате и всего лишь починила разбившуюся чашку. Это очень хороший знак, я могу вызывать выбросы осознанно и управлять ими.

Вскоре у меня получается поднять взглядом предмет, правда, не тяжелее кошки (да и заставить его порхать, как мне нравится, я не могу), а также разгладить и очистить свою одежду, заплести волосы и починить что-то порванное или разбитое. Это не так уж и много, но, по-моему, вполне достаточно для магглорожденной. Выбросы похожи скорее на беспалочковую магию, нежели на спонтанное колдовство, что меня вполне устраивает.

Туни уже двенадцать, она учится в средней школе, поэтому я почти её не вижу, но это не так и плохо. Мы общаемся в выходные и на каникулах, а также по вечерам и за едой, и обе считаем, что этого достаточно. Пет, конечно, любит меня по-своему, но я для неё всего лишь маленькая девочка, как, впрочем, и она для меня.

В следующем году я заканчиваю младшую школу, но в среднюю так и не поступлю из-за Хогвартса. Мне кажется это немного несправедливым по отношению к Петунии – она училась, как все, а я отправлюсь в какую-то «волшебную» школу… Но какой смысл переживать о том, чего не изменить?

Школа для меня сейчас – нудная обязанность, единственное, что в ней хорошего, так это кружки и библиотека. Я взялась за изучение латинского языка, а заодно хожу на занятия по этике и эстетике, танцам и музыке. Всё это интересно, и в прошлой жизни я занималась многим из этого до переезда в Коукворт. Отец пока ещё ничего нам не сообщал, но, по моим воспоминаниям, мы переедем где-то в начале или середине лета, так что время ещё есть – сейчас только конец февраля.

Я надеюсь, что пока мы ещё в Лондоне, мне удастся совершить вылазку в Косой переулок, чтобы обзавестись волшебной палочкой, которая уже не ограничена возрастным контролем. Тогда я смогу колдовать и жизнь моя облегчится в разы. Можно будет зачаровывать ручки, чтобы они писали за меня или решали задачи без моего участия, а потом просто проверять ответы, наводить порядок в своей комнате одним движением руки и, наконец, не тратить время, а аппарировать, куда душе угодно (если, конечно, меня отпустят куда-то одну. Впрочем, есть ещё «Конфундус»…). А главное, когда я поступлю в Хогвартс, я смогу колдовать на каникулах и мне не будут приходить оповещения из Министерства… Потому что отслеживают не волшебника, а палочку.

Правда, я пока не знаю, как это сделать, но работаю над этим. У меня уже скопилась приличная сумма, сэкономленная из денег, которые родители мне дают на карманные расходы и на завтраки в школе – я стараюсь тратить как можно меньше. Думаю, трёх фунтов вполне хватит, чтобы расплатиться за проезд.

Ещё мне хотелось бы получить маггловское образование в дополнение к магическому. Я узнавала у учителей – можно учиться самой и только приходить в школу в начале лета, чтобы сдать экзамены. В университете тоже можно учиться заочно, лишь приходить и сдавать сессии. Я хочу получить медицинское образование – это будет полезно с любой стороны, а также интересно для меня. В прошлой жизни я мечтала быть колдомедиком, но провалила вступительные экзамены в Академию Целителей – мне не хватило всего одного балла, в последний момент на моё место взяли девушку с идеальными оценками. Я собиралась снова поступать, но началась война и там стало не до учёбы.

Когда родители узнают о том, что я волшебница, я обязательно поговорю с ними об этом. Возможно, в будущем маггловское образование пригодится мне.

У меня остаётся довольно много свободного времени, ведь меня совсем не привлекают качели, карусели и прочие детские радости, а школьную программу я всё ещё прекрасно помню. Я очень много читаю, особенно обучающие книги по биологии, физике, химии… Родители удивляются моей разумности и не могут нахвалиться соседям, но я, признаться, только рада. После месяцев невероятного напряжения, в котором я жила, сегодняшний ритм жизни кажется мне достаточно медленным.

Порой я задумываюсь над тем, что же будет с моим сыном там, откуда я пришла, но потом стараюсь отогнать печальные мысли – я не допущу, чтобы в этом времени мои дети страдали. И я постараюсь помочь всем, кому смогу. Может быть, если я пристрою Петтигрю, он не станет крысой, а если направлю энтузиазм Поттера и Блэка в нужное русло, то они не будут задирать Северуса. Не уверена, что получится, но попробовать стоит.

Сегодня я наконец закончила продумывать план по добыче волшебной палочки. Кажется, учтена каждая мелочь, даже то, чего быть не может в принципе, но вдруг? Уже совсем скоро начнётся первый этап и, уверена, у меня всё получится.

Сейчас 11:55, конец третьего урока. Я поднимаю руку и, когда учительница обращает на меня внимание, прошу:

– Миссис Тэйлор, простите, меня тошнит. Можно мне выйти?

Получается жалобно-жалобно, я боюсь переиграть, но учительница обеспокоенно кивает мне, и я выхожу из класса. Через несколько минут возвращаюсь и отпрашиваюсь домой – меня всё ещё якобы «тошнит». Напрягшись, создаю невербальный конфундус и внушаю миссис Тэйлор, что она позвонила моим родителям по школьному телефону и выяснила, что я уже добралась домой, благо здесь совсем недалеко – немного пройти вниз по улице.

Выйдя из школы, сворачиваю за угол и отправляюсь на Тённер-стрит, где ловлю такси и благополучно добираюсь до «Дырявого котла». Там снимаю курточку и надеваю заранее припасённое пальтишко – его когда-то давно носила Туни, а сейчас оно пригодилось мне, – я нашла его в глубине шкафов уже давно, у мамы просто руки не доходили выкинуть. На голову повязываю шарфик и прячу свои рыжие волосы как можно тщательнее, а глаза скрываю за слегка затемнёнными очками так, что они кажутся карими, а не зелёными.

Рюкзак оставляю в ближайшей подворотне – потом заберу – и прикрываю слабеньким отводом глаз, на большее без палочки не хватает сил. Затем, сунув в карман кошелёк с двумя фунтами и десятью шиллингами, отправляюсь в «Дырявый котёл».

Том привычно протирает стаканы за стойкой – мне кажется, что он был здесь всегда и всегда будет. Я подхожу и, улыбаясь, голосом пай-девочки прошу:

– Здравствуйте, дяденька, откройте мне, пожалуйста, вход в Косой переулок. Меня мама в аптеку послала, она сама от котла не может отойти, а у неё печень дракона закончилась.

Том пристально смотрит на меня, затем добродушно улыбается и выходит из-за стойки, направляясь на задний двор.

– А что, егоза, твоя матушка в маггловском Лондоне живёт? Так тебе сначала в банк нужно, денюжку поменять, во-о-он видишь самое большое здание?

– Спасибо, дяденька! Бумажки на золотые кругляшки, да? Я знаю, мама сказала, на пять фунтов – один галлеон, – я радостно улыбаюсь, всем видом демонстрируя энтузиазм, и вприпрыжку направляюсь к банку, едва только проход открывается. Уже через пару минут Том и не вспомнит обо мне.

Конечно, у гоблинов мне делать нечего – зачем менять деньги, если не собираешься ничего покупать? Моя цель сегодня – украсть палочку, и я это сделаю, пусть такой поступок и противоречит моим принципам… Сейчас не до роскоши, принципы я смогу себе позволить лишь когда обеспечу безопасность и уверенность в будущем.

Медленно бродя по улице, намечаю свою будущую жертву. Сейчас не слишком много народу – дети в школе или дома, а взрослым, в общем-то, нечего здесь делать. Однако прохожих вполне достаточно, чтобы на меня не слишком-то обращали внимание – многие почему-то приходят сюда с детьми приблизительно моего возраста.

Внезапно слышится громкая ругань и звук взрыва. Чувствуя, что это, вполне возможно, мой шанс, я бросаюсь туда, откуда раздаются крики. Возле магазина с различными шутками и играми (кажется, это что-то вроде «Зонко» из Хогсмида) образовано безлюдное пространство, окружённое плотным кольцом толпы… Не знаю, что там происходит, но это и не важно.

Я проталкиваюсь через толпу и приглядываюсь к магам. В ушах стучит кровь, и решиться на воровство оказывается гораздо сложнее, чем решить, что это необходимо. Наконец, на глаза мне попадается Ивен Розье и, собрав всю волю в кулак, я бросаюсь к нему. Столкнувшись с мужчиной, притягиваю к себе его палочку, прячу её в рукаве – всё это занимает долю секунды, всё же я не зря тренировалась двигать разные предметы силой желания, – а затем скороговоркой извиняюсь и лечу дальше. За моей спиной раздаётся вопль, – кажется, пропажу палочки обнаружили раньше, чем я рассчитывала, – слышен топот, и я прибавляю ходу.

Сворачиваю в переулок. Меня обгоняет какой-то мальчишка, хватает за руку и тянет за собой – мы мчимся, петляя по узким улочкам, и не останавливаемся даже тогда, когда вопли и топот погони стихают. Только спустя двадцать минут наконец тормозим, спрятавшись в какой-то подворотне. Мальчишка оборачивается ко мне, и я с удивлением признаю в нём… Джеймса.

Он стоит несколько минут, молча разглядывая меня, а затем начинает хохотать, и я, не выдержав, присоединяюсь к нему. Наверное, это истерическое – всё же сегодня я впервые в жизни украла что-то, пусть даже и у не самого хорошего человека.

– Ты кто? – спрашивает Джеймс, когда нас наконец перестают душить приступы хохота.

– Я… Я Ли, волшебница, а ты кто? – называть своё полное имя не хочется, так что ограничусь пока что таким прозвищем.

– Я Джим. И я тоже волшебник… А ты чего бежала? – он таким знакомым жестом взлохмачивает шевелюру, что у меня щемит сердце.

– Я торопилась… А потом ты меня за руку схватил! – нападение – лучшая защита, как говорит мой отец.

– А если бы не я, тебя бы поймали! Они ведь за тобой гнались, я слышал! – Джим возмущённо смотрит на меня, и его недовольная мордашка вызывает у меня приступ тайного умиления.

– А вот и нет! Это они за тобой гнались, я тоже слышала! Ты у магазина болото устроил! И бомбу-вонючку взорвал в толпе! – болото я, правда, заметила мельком, а про бомбу попросту догадалась, да и как минимум один человек гнался за мной, но Поттеру этого знать точно не нужно.

– Ну и что! Скажешь, у меня плохое болото получилось? Там даже лягушечки были, показать? – набычившись, он глядит на меня из-под насупленных бровей, и это до того смешно, что я не могу сдержать широкой улыбки.

– А покажи! Наверняка ты это не сам сделал, у тебя даже палочки ещё нет!

– А вот и сам!

– А вот и нет!

– А вот и да!

– Нет!

– Да!

Нашу ругань прерывает кошачий вопль, от которого мы дружно подпрыгиваем. В пылу спора как-то позабылось, где мы находимся… Мне тут же становится стыдно – взрослая женщина, а ругаюсь с каким-то мальчишкой, как маленькая.

Джим мнётся, явно на что-то решаясь, и наконец выдавливает:

– Извини. Я был не прав. Но болото я всё равно сам сделал, просто палочку у дяди взял! – запальчиво продолжает он.

– Ладно, извинения приняты. Верю, что ты его сам сделал… А сейчас извини, я опаздываю – меня мама ждёт. До встречи в Хогвартсе через год! – я срываюсь с места, торопясь сбежать, однако Поттер перехватывает меня за руку.

– Погоди! Я… Может, мы ещё где-то встретимся? До Хога ещё долго, а у меня из всех друзей только Сириус…

Если честно, в этот момент мне становится его жалко. Совсем немного, но этого хватает…

– Ну… Ладно, давай встретимся в выходные в Гайд-парке? Там есть скамеечки у фонтана, знаешь?

– Где? Это что, маггловский парк? – Джим снова запускает пальцы в волосы, приводя причёску в ещё больший беспорядок, чем было до этого.

– Да. Моя мама – магглорожденная, а отец вообще маггл, поэтому о том, что я волшебница, не знает даже моя старшая сестра. Сегодня единственный раз, когда мне довелось побывать в Косом одной, так что если хочешь меня увидеть – приходи в Гайд-парк в выходные к фонтану со скамейками. Я буду со старшей сестрой, она высокая блондинка, а я рыжая… Всё, мне некогда с тобой болтать, меня ждут! – я выворачиваюсь из его хватки и бегу прочь… Правда, недалеко – до ближайшего укромного закутка.

Воспользовавшись украденной палочкой, аппарирую в подворотню, где оставила свой рюкзак. Забрав его и приведя себя в нормальный вид, выдвигаюсь домой. Палочка Ивена слушается на удивление хорошо и это согревает мою душу пониманием, что вся авантюра была затеяна не зря. Это определённо того стоило!