Кровавый жнец: призрачный путь

Машина остановилась, и его вытащили на улицу. Он почувствовал холодный ветер, услышал незнакомые голоса. Его привели в какой-то склад, в котором царил полумрак

Там, в глубине склада, его ждал Дон Корлеоне.

Дон Корлеоне был высоким, статным мужчиной с седыми волосами и проницательным взглядом. Его лицо было покрыто сетью морщин, свидетельствующих о прожитых годах и пережитых испытаниях. Он был воплощением власти, жестокости и безжалостности.

Он подошел к Генри, внимательно его осмотрел, словно оценивая товар.

Так это тот самый Генри, которого Дон Гектор прислал, чтобы навести здесь порядок? – спросил Дон Корлеоне, его голос был тихим, но в нём чувствовалась сталь.

Генри промолчал. Он понял, что оказался в западне.

Жаль, что ты так плохо подготовился, – продолжил Дон Корлеоне, усмехнувшись. – Но не волнуйся, у меня для тебя найдётся работа.

Он махнул рукой, и Генри силой потащили вглубь склада. Его бросили в сырую, темную комнату, полную других пленников. Он был в рабстве. Он был предан – но кем? Дон Гектор не предавал его. Это стало очевидно. Но кто же это сделал? И почему?

Его жизнь изменилась навсегда. Его амбиции привели его сюда. Теперь ему предстояло столкнуться с жестокостью, с которой он никогда не сталкивался. Он должен был выжить, чтобы узнать правду. Он должен был выжить, чтобы однажды вернуться и свести счеты. Он должен был выжить, чтобы отомстить

Тьма обволокла Генри, как саван. Он не мог видеть ни зги, ощущая лишь сырость каменного пола под ногами и запах затхлости, въевшейся в стены. Крики, стоны и приглушенные ругательства доносились из глубины подвала, напоминая ему о его новом положении – пленника, потерявшего все, кроме жажды мести.

Дни тянулись медленно, как вязкая смола. Генри, словно тень, влачил жалкое существование, выполняя самую грязную работу. Он разгружал ящики, таскал тяжести, убирал за другими. Его тело болело от усталости, его дух – от унижения. Но он не сломался. В глубине души он лелеял воспоминание о своей прошлой жизни, о своих амбициях, о своем стремлении к власти. И это воспоминание, словно пламя, согревало его в холодной, темной клетке.

Он наблюдал за другими пленниками. Видел, как они ломались, как их воля угасала под тяжестью ежедневного труда и жестоких наказаний. Он видел, как они теряли надежду, как превращались в безвольных рабов. Он не хотел, чтобы его постигла та же участь. Он был другим. Он был Генри.

Он выжидал. Он изучал своих тюремщиков, запоминал их лица, их привычки, их слабости. Он выслушивал обрывки разговоров, пытаясь понять, что происходит за стенами этого подвала. Он выискивал любую информацию, любую возможность, которая могла бы помочь ему выбраться.

Однажды, во время работы в складе, ему удалось подслушать разговор двух надзирателей. Они говорили о Доне Корлеоне, о его планах, о его врагах. Они упомянули имя Дон Гектора, назвав его "старым другом". Генри понял, что предательство было не от его покровителя. Это был кто-то другой, кто-то, кто хотел навредить обоим.

Эта информация стала для него лучиком надежды. Теперь он знал, что его враг – не Дон Гектор, а кто-то, кто использовал его, чтобы навредить обоим. Теперь у него появилась новая цель – узнать, кто стоит за всем этим, и отомстить.

Он начал действовать осторожно, незаметно. Он заводил знакомства с другими пленниками, пытаясь найти союзников. Он делился информацией, помогал им, внушая доверие. Он понимал, что в одиночку ему не выжить.

Среди пленников был старик по имени Антонио, бывший бухгалтер, знавший о многих секретах семьи Моретти. Он был сломлен, но его ум оставался острым. Генри увидел в нем потенциального союзника.

Он осторожно рассказал Антонио о своих подозрениях, о том, что его подставили. Антонио выслушал его внимательно, и, к удивлению Генри, поверил ему.

Я знаю, кто стоит за всем этим, – прошептал Антонио, его глаза блеснули. – Это был Сальваторе, правая рука Дона Корлеоне. Он всегда завидовал Дону Гектору, хотел занять его место. Он использовал тебя, чтобы ослабить обоих.

Генри почувствовал, как кровь застыла в его жилах. Сальваторе. Он знал это имя. Он видел этого человека, слышал о его жестокости.

Но как нам выбраться? – спросил Генри, его голос был полон решимости.

У меня есть план, – ответил Антонио, улыбнувшись. – Но тебе понадобится терпение и смелость.

Антонио рассказал Генри о тайном проходе, который вел из подвала на улицу. Он рассказал ему о слабостях охраны, о распорядке дня. Он поделился с ним своими знаниями, своими надеждами.

Генри был готов к действию.

Он начал воплощать план Антонио в жизнь. Он собирал информацию, подкупал охранников, искал нужные инструменты. Он рисковал своей жизнью каждый день, но он знал, что отступать нельзя.

Однажды ночью, когда охрана была особенно расслаблена, Генри и несколько его союзников, в том числе Антонио, начали действовать. Они пробрались к тайному проходу, обезвредили охранников. Они выбрались из подвала, вдохнув глоток свободы.

Они были на свободе, но их борьба только начиналась.

Генри знал, что ему предстоит долгий и опасный путь. Ему предстояло отомстить Сальваторе, отомстить за предательство, за унижения, за потерянные годы. Ему предстояло вернуть себе свою жизнь, свою власть, свои амбиции.

Он был готов к этому.

Он был Генри, и он не собирался сдаваться.

Свобода, как глоток свежего воздуха после удушающей тесноты подвала, пьянила и одновременно пугала. Генри, Антонио и несколько других выживших пленников вышли из тени на залитую лунным светом улицу. Холодный ветер обжигал кожу, напоминая о жестокости мира, но и вселяя надежду на возмездие.

Их цель была ясна: скрыться, залечь на дно, но прежде – заручиться поддержкой и начать планировать месть. Антонио, благодаря своим старым связям, знал безопасное убежище, заброшенное здание на окраине города, где они могли переждать некоторое время.

Путь до убежища был полон опасностей. За ними наверняка охотились. Генри, привыкший к опасности, взял на себя роль лидера, координируя действия, отдавая приказы. Он понимал, что их шансы на выживание зависят от слаженности действий и осторожности.

В заброшенном здании царила разруха, но оно обеспечивало укрытие. Они наскоро обустроили себе укрытие, запасались едой и водой. Антонио, несмотря на свой преклонный возраст, оказался ценным союзником. Он знал, как добывать информацию, как находить людей, которые могли бы им помочь.

Первым делом Генри связался с Доном Гектором. Он понимал, что ему нужно заручиться его поддержкой, чтобы отомстить Сальваторе. Он отправил сообщение через проверенного человека, изложив всю правду о предательстве. Он знал, что Дон Гектор – человек, который не прощает оскорблений.

Ответ пришел быстро. Дон Гектор был в ярости. Он знал, что Сальваторе плел интриги за его спиной, но не ожидал такого коварства. Он пообещал Генри полную поддержку, но предупредил, что ему придется действовать самостоятельно, чтобы не вызывать подозрений.

С этого момента началась игра. Генри начал собирать информацию о Сальваторе, о его связях, о его слабостях. Он узнал, что Сальваторе планирует захватить власть в городе, устранив всех своих врагов. Он узнал о его привычках, о его любовницах, о его любимых местах.

Он начал действовать скрытно, под покровом ночи. Он использовал своих новых союзников, чтобы наносить удары по Сальваторе. Он поджигал его склады, портил его бизнес, запугивал его людей. Он хотел, чтобы Сальваторе почувствовал страх, тот страх, который он сам испытал в подвале.

Каждый удар был тщательно продуман, каждый шаг – выверен. Генри не допускал ошибок. Он знал, что цена ошибки – смерть.

Он начал с малого. Он устранил нескольких ближайших подручных Сальваторе, посеяв панику в его рядах. Затем он перешел к более крупным целям. Он организовал нападение на один из его ночных клубов, уничтожив часть его бизнеса.

Сальваторе был в ярости. Он начал охоту на Генри, бросив на поиски лучшие силы. Но Генри был неуловим. Он знал город, как свои пять пальцев. Он умел скрываться, умел маскироваться, умел выживать.

Однажды, получив информацию, Генри узнал, что Сальваторе собирается провести встречу в одном из своих особняков. Это был шанс, который нельзя было упустить.

Он собрал своих союзников, подготовил оружие, разработал план нападения. Он знал, что это будет смертельная битва. Он знал, что он может погибнуть. Но он был готов к этому.

Нападение было стремительным и жестоким. Генри ворвался в особняк, расстреливая охрану. Он пробивался к Сальваторе, сметая все на своем пути. Он видел страх в глазах своих врагов. Он чувствовал вкус победы.

В конечном итоге он столкнулся с Сальваторе лицом к лицу. Сальваторе был в ярости, его глаза горели ненавистью.

Ты заплатишь за это, – прошипел Сальваторе, выхватывая пистолет.

Я уже заплатил, – ответил Генри, улыбнувшись. – И теперь ты заплатишь за свои грехи.

Завязалась ожесточенная схватка. Звуки выстрелов эхом разносились по особняку. Генри был быстрее, сильнее, умнее. Он победил.

Сальваторе был повержен.

Генри стоял над ним, глядя на его умирающее лицо. Он почувствовал облегчение, гнев утих, уступив место опустошению. Месть была совершена.

Он выполнил свою задачу.

Он убил Сальваторе, но он не вернул себе свою жизнь. Он не вернул себе свое прошлое. Он остался один, в мире насилия и жестокости.

Он стоял над трупом Сальваторе, и в этот момент зашёл сам дон Корлеоне, он увидел труп Сальваторе,он выхватил пистолет из кобуры и хотел выстрелить в Генри,но Генри был быстр,и раздался выстрел, дон Корлеоне лежал на полу без дыханно, и Генри понимал что цена мести слишком высока. Он получил свободу, но потерял себя. Он получил власть, но потерял душу.

Кровавый след тянулся за ним.

И теперь ему предстояло решить, что делать дальше.

Глава 7 «Возвращение блудного сына»

Вечер окутал город густой пеленой. Свинцовые тучи низко нависли над крышами, предвещая шторм, который, казалось, бушевал и в душе Генри. Он стоял у окна огромного кабинета, в котором еще недавно правил его враг, тот, кто мешал Дону Гектору, Сальваторе,и Дон Корлеоне.Теперь же это был его кабинет, его семья, его груз.

Внутри все было безупречно, как и всегда. Полированный стол, кожаные кресла, тяжелые портьеры, скрывающие от посторонних глаз этот центр власти. Но Генри не видел этой роскоши. Он видел лишь пепел, оставшийся от былой славы.

Смерть Сальваторе и Корлеоне, предательство, борьба за власть, плен, из которого они выбрались вместе с Антонио – все это оставило глубокие шрамы на его душе. Он выиграл, да. Но какой ценой? Он стал Доном, главой семьи. Он теперь вершил судьбы, распоряжался жизнями. И это давило на него непосильным грузом.

Он медленно обернулся, его взгляд упал на Антонио. Высокий, статный, с острым взглядом и стальными нервами – Антонио был его правой рукой, его самым верным соратником. Он был рядом, в тени, рискуя жизнью вместе с Генри, вытаскивая его из плена, помогая ему бороться.

"Антонио," – голос Генри прозвучал глухо, лишенный прежней уверенности.

Антонио кивнул, его глаза внимательно изучали лицо нового Дона. Он понимал, что происходит в душе Генри. Видел его смятение, его усталость. Помнил их общий кошмар, их общее спасение.

"Я принял решение," – продолжил Генри, его взгляд устремился в никуда. "Я оставляю тебя, Антонио, главным. Ты знаешь, как управлять семьей. Ты знаешь, что нужно делать."

В глазах Антонио мелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки. Он помнил, как Генри, сидя в плену, был полон решимости, как он горел жаждой мести, жаждой власти. Сейчас же он видел лишь усталость. "Дон Генри, вы уверены?"

"Более чем. Я устал. Я больше не могу этого делать. Я устал от крови, от лжи, от постоянной войны. Я устал от всего, что привело нас сюда. Мне нужно… вернуться."

"Куда?" – спросил Антонио, нахмурив брови.

"Домой," – ответил Генри, его голос дрогнул. "К Дону Гектору."

Тишина повисла в кабинете, особенно тяжелая, учитывая то, через что они прошли вместе. Антонио знал, что это значит. Генри собирался вернуться к своему приемному отцу, Дону Гектору, главе мафии, к тому, кто воспитал его, кто был для него опорой. Он собирался вернуться к истокам, к тому, что осталось от его прежней жизни.

"Вы уверены, Дон Генри? Дон Гектор… Он будет рад вашему возвращению, но…"

"Я знаю, Антонио," – перебил его Генри. "Я знаю, что он думает о моей жизни здесь. Но я должен это сделать. Я должен найти себя заново. Я должен вернуться к тому, кем я был до… до всего этого."

Он подошел к столу, достал печать с гербом семьи и протянул ее Антонио.

"Ты знаешь, что делать," – сказал он, его голос был почти шепотом. "Защищай семью. Защищай людей. Помни о тех, кто страдал. И помни… никогда не забывай о справедливости."

Антонио принял печать, его пальцы крепко сжали холодный металл. Он вспомнил, как Генри, еще будучи в плену, говорил о справедливости, о том, что он хочет построить новую семью, основанную на честности. "Я сделаю все, что в моих силах, Дон Генри. Я никогда не подведу вас."

Генри кивнул. В его глазах блестели слезы. Он не мог позволить себе слабость. Он должен был уйти, не оглядываясь. Он должен был оставить все, что связывало его с этим миром, ради мира в своей душе. Он должен был вернуться к тому, кто был для него настоящей семьей, единственным человеком, которому он мог доверять.

Он развернулся и направился к двери. Последний взгляд на кабинет, на Антонио, на тень, которая отныне будет его преследовать. Он вспомнил, как Антонио, рискуя собой, вытащил его из этой тьмы.

Он вышел на улицу, где шторм уже разразился во всей своей мощи. Дождь хлестал по его лицу, смывая с него всю грязь, все страдания, все грехи.

Он сел в машину, и она тронулась с места, унося его прочь от этого мира, который он больше не мог выносить.

Впереди его ждало возвращение домой. Возвращение к Дону Гектору. И надежда на то, что он сможет искупить свои грехи и найти покой в душе.

Но он знал, что это будет нелегко. Ведь он уже никогда не будет прежним. Он был Доном, главой семьи. Он был человеком, который убил. И это навсегда останется с ним, как клеймо, выжженное огнем на его сердце. Возвращение домой к приемному отцу, который сам был главой мафии, будет, пожалуй, самым сложным испытанием в его жизни.

Дом Дона Гектора встретил Генри тишиной, нарушаемой лишь тиканьем старинных часов в холле. Воздух здесь пах деревом, старыми книгами и чем-то неуловимо знакомым, чем-то, что напоминало ему о детстве. Он постоял у двери, прежде чем войти, глубоко вздохнул, стряхивая с себя остатки американской суеты и напряжения. Он вернулся к единственному человеку, который у него был – к Дону Гектору.

Дон Гектор сидел в своем кабинете, как и всегда, за массивным столом из красного дерева. Седые волосы его были аккуратно зачесаны назад, взгляд острый, как у орла. Он поднял голову, когда услышал шаги, и в его глазах мелькнуло что-то, больше похожее на облегчение, чем на удивление.

"Генри," – произнес Дон Гектор, его голос был глухим, но теплым. Он указал на кресло напротив. "Садись. Рассказывай."

Генри сел, его руки лежали на коленях. Он чувствовал себя уставшим, вымотанным, но в то же время, странным образом, умиротворенным. Единственная семья, которую он знал, была здесь, в этом кабинете, напротив него.

"Я убил Сальваторе и Корлеоне" – начал Генри, его голос был ровным, лишенным эмоций. Он знал, что Дон Гектор уже все знает. Информация всегда доходит до него. "Я стал Доном, но я не смог. Я не мог дальше жить этой жизнью. Слишком много крови, слишком много лжи. Я оставил все Антонио."

Дон Гектор кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. "Ты сделал то, что должен был сделать. Ты выбрал… себя, Генри. Ты выбрал то, что для тебя важно. И это не всегда легко. Это не всегда правильно."

Генри поднял глаза. "Ты знаешь, что я сделал, чтобы выжить. Ты знаешь, сколько я видел… сколько я сделал."

"Да," – ответил Дон Гектор. "И я знаю, что ты не сломался. Ты выжил, Генри. Ты сильный. Но теперь ты вернулся домой. И здесь, я надеюсь, ты сможешь найти покой."

"Я надеюсь на это," – прошептал Генри.

"Что ты собираешься делать?" – спросил Дон Гектор.

Генри пожал плечами. "Не знаю. Может быть, попытаюсь быть… нормальным. Может быть, найду работу. Может быть, просто буду жить. У меня никогда не было такой возможности."

Дон Гектор кивнул. "Ты всегда будешь частью моей семьи, Генри. Но ты свободен делать свой выбор. Я не буду тебя принуждать."

После долгого молчания, Дон Гектор хлопнул в ладоши.

"Артур!" – крикнул он.

В дверях появился высокий, широкоплечий мужчина с добрыми глазами и заразительной улыбкой. Это был Артур, лучший друг Генри, его брат по духу. Они не росли вместе, но их связь сформировалась в огне, в ходе выполнения заданий, в риске и взаимовыручке. Их объединяла общая жизнь в тени, связь, которую понимали только они.

Артур остановился, его глаза расширились от удивления, когда он увидел Генри. Затем на его лице расцвела широкая улыбка. Он шагнул вперед, обнял Генри, сжимая его в своих объятиях.

"Генри! Ты вернулся! Я так рад тебя видеть!" – воскликнул Артур, хлопая его по спине.

"Я тоже рад, Артур," – ответил Генри, улыбаясь. Обнимая Артура, он чувствовал тепло, которого ему так не хватало.

Они сели вместе в гостиной, болтали, вспоминали задания, смеялись. Артур рассказал о своей жизни, о девушке, которую он любил, о мечтах, которые у него были. Генри слушал, чувствуя, как покой постепенно проникает в его душу. Он понимал, что Артур был одним из немногих людей, которым он мог полностью доверять, кто видел его как есть, без прикрас. Единственным человеком, который был ему семьей, помимо Дона Гектора.

Вечером, когда стемнело, они сидели на балконе, курили сигары и смотрели на звезды.

"Как ты себя чувствуешь, Генри?" – спросил Артур, его голос был тихим.

"Лучше," – ответил Генри. "Я устал от войны, Артур. Устал от всего этого. Я хочу… мира."

"Ты его найдешь, Генри," – сказал Артур, положив руку ему на плечо. "Ты заслужил его. У тебя есть дом, есть я, есть Дон Гектор. Мы всегда будем рядом."

Генри посмотрел на Артура, на его преданное лицо. Он понял, что не одинок. Что у него есть люди, которые его любят, которые его поддержат. И это было, пожалуй, самым важным, что у него было.

В эту ночь, впервые за долгое время, Генри смог спокойно уснуть. Он знал, что впереди его ждет сложный путь. Но теперь он знал, что у него есть надежда. И что у него есть дом, уда он всегда сможет вернуться.

Утро застало Генри в его старой комнате, простой, но уютной, с видом на тихий сад. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы, заливая помещение теплым светом. Он проснулся отдохнувшим, впервые за долгое время. Почувствовав покой, он понял, что это место, этот дом, действительно дарит ему возможность начать все заново.

Спустившись вниз, он обнаружил Дона Гектора за завтраком в большой столовой. Дон уже был в костюме, как всегда безупречном, и читал газету. Он поднял глаза, когда Генри вошел.

"Доброе утро," – сказал Дон Гектор, откладывая газету. "Присаживайся. Есть будешь?"

Генри кивнул и сел напротив. Слуги уже накрыли на стол, предлагая кофе, свежевыжатый сок и омлет.

"Я поговорил с Антонио," – начал Дон Гектор, отпивая кофе. "Он держит все под контролем. Семья Сальваторе больше не представляет угрозы. По крайней мере, пока."

Генри кивнул. Он не сомневался, что Антонио справится.

"Что ты собираешься делать сегодня?" – спросил Дон Гектор.

Генри пожал плечами. "Не знаю. Может быть, прогуляюсь по городу. Посмотрю, как все изменилось."

"Будь осторожен," – предупредил Дон Гектор. "В тебе видят опасность. Тебе придется привыкнуть к этому."

Генри кивнул, понимая, что это правда. Он был Доном, пусть и бывшим, и его имя было известно в определенных кругах. Его прошлое всегда будет преследовать его.

После завтрака, Генри вышел на улицу. Город был таким же, как и прежде, но в то же время, совершенно другим. Он прошелся по знакомым улицам, по старым кварталам, где вырос. Он видел лица, которые узнавали его, лица, которые смотрели на него с уважением, с опаской, с ненавистью.

Он зашел в небольшой парк, где когда-то играл ребенком. Он сел на скамейку, наблюдая за детьми, смеющимися и бегающими по траве. Он почувствовал укол зависти. У них была такая простая, беззаботная жизнь. Жизнь, которую он никогда не мог себе позволить.

Вдруг, его взгляд остановился на незнакомой фигуре, стоящей в тени деревьев. Высокий мужчина, одетый в темное пальто, с хмурым лицом. Генри почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он узнал его. Это был Вито, один из подручных Сальваторе, человек, который был свидетелем смерти Сальваторе.

Вито медленно подошел к нему. Его глаза были полны ненависти.

"Ты заплатишь за то, что сделал, Генри," – прошипел Вито, его голос был полон злобы.

Генри встал, его руки сжались в кулаки. "Уходи, Вито. Не испытывай мое терпение."

"Твое терпение? Ты думаешь, ты можешь просто так уйти? Ты забрал у меня все!" – Вито выхватил пистолет.

Генри был готов к этому. Он знал, что это произойдет. Он был готов к войне. Он был готов к смерти. Но не сегодня. Не здесь.

Он быстро выхватил свой пистолет и выстрелил. Выстрел прозвучал громко, заглушая смех детей. Вито рухнул на землю.

Генри стоял над ним, его лицо было непроницаемым. Он снова убил. Он снова запачкал руки кровью. Он снова вернулся к тому, от чего пытался убежать.

Он опустил пистолет. Его охватила усталость. Усталость от жизни, от войны, от всего.

Он обернулся и пошел прочь, оставив Вито лежать на земле, в луже крови. Он знал, что ему придется заплатить за это. Он знал, что его прошлое никогда не отпустит его.

Когда он вернулся домой, Дон Гектор уже ждал его. Он сидел в своем кабинете, его лицо было непроницаемым.

"Что произошло?" – спросил Дон Гектор.

Генри рассказал ему все, не скрывая ничего.

Дон Гектор выслушал его молча. Когда Генри закончил, он сказал: "Ты сделал то, что должен был сделать. Ты защитил себя. Но это не должно повториться, Генри. Ты должен быть осторожен. Ты должен быть готов к войне."

Генри кивнул. Он знал, что Дон Гектор прав. Он знал, что его жизнь никогда не будет простой. Он знал, что его прошлое всегда будет преследовать его. Но он был готов к этому. Он был готов бороться. Он был готов жить.

Глава 8 «Цена спасение»

После перестрелки в парке, в душе Генри поселилась тьма. Убийство Вито, хоть и оправданное самозащитой, стало последней каплей. Он чувствовал себя не просто загнанным в угол, а погребенным под грузом собственной вины и жестокости мира. Покой, которого он так жаждал, казалось, навсегда ускользнул от него.

Дни тянулись однообразно. Генри уединился в своей комнате, проводя часы в безмолвии, глядя в окно. Еда, которую приносила прислуга, оставалась нетронутой. Сон стал редким гостем, его место заняли кошмары о прошлом, о крови, о тех, кого он убил, и о тех, кого не смог спасти.

Дон Гектор пытался поговорить с ним, но все его попытки наталкивались на стену молчания. Он присылал Артура, надеясь, что старый друг сможет пробиться сквозь мрак, окутавший Генри. Но Артур находил лишь безразличие, потухший взгляд и отказ от общения.

"Он просто убивает себя изнутри," – с тревогой говорил Артур Дону Гектору. "Он не ест, не спит, не выходит из комнаты. Он как призрак."

Дон Гектор хмурился, наблюдая за сыном. Он видел, как Генри угасает, как его надежда сменяется безысходностью. Он понимал, что этот кризис был гораздо глубже, чем просто сожаление об убийстве. Это было отчаяние, охватившее всю его душу, разрывающее его на части.

Однажды утром, когда шторм бушевал снаружи, словно отражая хаос внутри, Дон Гектор постучал в дверь комнаты Генри. Не получив ответа, он вошел. Генри сидел у окна, его лицо было бледным, глаза были устремлены в никуда. Комната была погружена в полумрак, шторы были задернуты.

"Генри," – тихо позвал Дон Гектор.

Генри не шелохнулся.

Дон Гектор подошел к нему, положил руку на его плечо. Генри вздрогнул, словно его коснулся лед.

"Тебе нужно выбраться из этого, сын мой," – произнес Дон Гектор, его голос дрожал от беспокойства. "Ты не можешь позволить себе сломаться. Ты должен быть сильным."

Генри поднял глаза, его взгляд был пустым. "Сильным? Для чего? Чтобы убивать? Чтобы страдать? Чтобы снова чувствовать эту боль?"

Дон Гектор присел рядом с ним. "Я знаю, что тебе тяжело. Я знаю, что ты устал. Но ты не один. У тебя есть я, у тебя есть Артур. У тебя есть будущее."

"Будущее?" – горько усмехнулся Генри. "Какое будущее? Меня ждет лишь тьма. И она уже внутри меня."

Дон Гектор вздохнул. "Ты должен найти способ справиться с этим. Ты должен найти смысл. Ты должен жить."