Кровавый жнец: призрачный путь

Данил Чемерис

Кровавый жнец: призрачный путь

Глава 1 «Начало»

Дождь хлестал по асфальту, превращая городские улицы в бурлящие потоки грязи. Ветер, пронзительный и злой, выл, словно загнанный зверь. В этом хаосе, под единственным тусклым фонарем, свернулся комочком маленький мальчик. Его одежда, промокшая насквозь, липла к худенькому телу, а лицо, испачканное грязью, было бледным и изможденным. Он тихонько всхлипывал, закутавшись в обрывок рваного одеяла.

Дон Гектор, человек, чье имя вызывало трепет и ужас в самых темных закоулках города, не был склонен к сантиментам. Его жизнь была пропитана кровью и предательством, а жалость считалась слабостью, недопустимой для главы могущественной мафиозной семьи. Но сегодня, возвращаясь с очередной встречи, он заметил его. Маленькую, затерявшуюся в бушующей стихии фигурку.

Что-то кольнуло его, глубоко внутри, там, где обычно царила ледяная безмятежность. Гектор остановил машину, наплевав на мокрую дорогу и риск. Выйдя из черной машины, он подошел к мальчику, прикрывая его от дождя своим большим, широкоплечим телом.

Мальчик вздрогнул, словно испуганная птичка. Он поднял на Гектора испуганные, голодные глаза, полные слез. Без слов, без объяснений, Дон понял все. Этот ребенок был один, брошенный, преданный судьбе.

Гектор, не сказав ни слова, поднял мальчика на руки. Нежное, почти незаметное движение, совершенно не свойственное его грубоватым манерам. Маленькое, холодное тельце прижалось к его груди. Он почувствовал, как бьется под тонкой тканью его рубашки слабое, дрожащее сердечко.

В машине, на пути к своему особняку, Гектор нежно укутал мальчика в теплое одеяло. Вытер его грязное личико , несмотря на его страх, уже начало приобретать легкий румянец. Мальчик тихонько засопел, заснув в надежных руках человека, который, возможно, станет ему отцом. Гкктор, человек, убивавший без колебаний, теперь нес на руках свою новую ответственность – маленького Генри.

Генри рос в тени могущества Дон Гектора, окруженный роскошью, но лишенный детства. Обучение началось не в школе, а в жесткой реальности криминального мира. Дон Гектор, понимая, что Генри не сможет выжить, полагаясь только на милость, нанял лучших специалистов.

Боевые искусства: Мастер Ли, пожилой, но невероятно гибкий и сильный мужчина, обучал Генри кунг-фу. Тренировки были изнурительными: часы отработок ударов, акробатических прыжков, борьбы. Генри, хоть и был мал, обладал удивительной выносливостью и упорством. Он быстро освоил основы, его движения становились точными и смертоносными. Ли научил его не только драться, но и чувствовать противника, предвидеть его действия, использовать слабости.

Стрельба: Сержант Рейнольдс, бывший снайпер и военный, брал Генри на закрытый полигон. Сначала это были утомительные упражнения с мишенями, потом – стрельба в движении, на время, с разных позиций. Рейнольдс учил Генри не только меткости, но и контролю над оружием, быстрой перезарядке, оценке ситуации. Генри проявлял исключительный талант, его попадания были точными и быстрыми.

Переговоры: Самым сложным оказалось искусство переговоров. Дон Гектор лично брал Генри на встречи с деловыми партнерами и конкурентами. Он наблюдал, как Гектор манипулирует людьми, находит компромиссы, угрожает и убеждает. Генри внимательно изучал мимику, жесты, интонацию своих собеседников. Он учился читать между строк, понимать невысказанные угрозы и находить скрытые намерения. Гектор давал Генри простые, но опасные задания: выяснить информацию, договориться о встрече, уладить конфликт. Каждое задание было уроком, каждая ошибка – жестоким, но ценным опытом.

К семнадцати годам Генри стал удивительно цельным человеком: ловким и сильным, точным стрелком, опытным переговорщиком. Он был тенью Дон Гектора, его правой рукой, но в его глазах скрывалась глубокая печаль от потерянного детства и осознание тяжелой цены своих навыков. Он знал, что жизнь, которую ему дал Гектор, – это острие кинжала, блестящее, но смертельно опасное.

Дождь хлестал по окнам виллы, отражаясь в полированных дубовых панелях. Генри, семнадцать лет от роду, но выглядевший на все двадцать, сидел за столом, нервно теребя край хрустального бокала. В бокале плескался дорогой коньяк, подарок Дона Гектора, его приемного отца, человека, которого Генри одновременно боялся и боготворил. Атмосфера в кабинете была напряженной, тяжелой, как грозовые тучи за окном.

Дон Гектор, крупный мужчина с лицом, испещренным шрамами, словно карта старой войны, сидел напротив него, не отрывая взгляда от Генри. Его взгляд был пронизывающим, способным видеть насквозь, и Генри чувствовал, как под ним холодеет кожа.

– Ты вырос, Генри, – медленно произнес Дон Гектор, его голос, грубый и низкий, был словно раскаты грома. – Я вложил в тебя много сил, много времени. Научил всему, что знаю сам. Теперь пришло время первого испытания.

Генри сглотнул, язык прилип к небу. Он знал, что этот момент неизбежен. С детства он жил в тени Дона Гектора, воспитываясь в жестких правилах криминального мира. Он учился стрелять, драться, быть незаметным, манипулировать людьми. Он знал, что он – оружие в руках Дона Гектора, оружие, которое скоро придется использовать.

– Цель – Джованни Моретти, – продолжил Дон Гектор, положив на стол фотографию. На ней был изображен мужчина средних лет с хитрым взглядом и жирной улыбкой. – Он перешел мне дорогу. Он забрал то, что принадлежало мне. И теперь он должен умереть.

Генри посмотрел на фотографию. Моретти выглядел не как грозный враг, а как обычный бизнесмен. Но Генри знал, что за этой маской скрывается что-то гораздо более опасное.

– Я дам тебе все необходимое, – сказал Дон Гектор, вставая из-за стола. Он подошел к сейфу, встроенному в стену, и открыл его. Внутри лежал пистолет, изысканный и смертоносный, как сам Дон Гектор. – Не подведи меня, Генри. Твоя жизнь, твоя судьба… все зависит от того, как ты справишься с этим заданием.

Генри взял пистолет, его руки слегка дрожали. Он не боялся смерти. Он боялся подвести Дона Гектора, боялся не оправдать его доверия, боялся позора. Это был его первый урок, первый шаг в темном и опасном мире, мире, которым правил его приемный отец, Дон Гектор. И Генри был готов выполнить свой долг. Дождь за окном усилился, словно отражая бурю, которая кипела внутри него.

Холодный дождь хлестал по окнам черной машины, превращая городские огни в размытые пятна. Генри сжал руль, костяшки пальцев побелели. В кармане пиджака лежал тяжелый, холодный предмет пистолет Beretta. Это был не просто инструмент убийства; это был символ власти, символ долга, который Генри теперь должен был исполнить.

Дон Гектор, человек, воспитавший Генри с жесткой любовью и железной дисциплиной, отдал ему смертельный приказ: устранить Джованни Моретти. Моретти, бывший соратник Гектора, предал его, присвоив ценный артефакт – старинный перстень с бриллиантом, который был не просто украшением, а ключом к тайному состоянию. Гектор не мог простить измены, а Генри, воспитанный в жестких реалиях криминального мира, был обязан выполнить его волю.

Генри знал Моретти. Они встречались несколько раз на деловых встречах, организованных Гектором. Моретти был хитрым, осторожным, его глаза всегда скрывали истинные намерения. Он был волком в овечьей шкуре, и Генри предстояло охотиться на него в его собственном логове – В особняке Моретти

Дождь усилился, заливая лобовое стекло. Генри остановил машину в нескольких кварталах от здания. Он вышел из машины, чувствуя, как холод проникает в кости. Пистолет в кармане казался тяжелее, напоминая о тяжести предстоящего решения. Он проверил оружие, небольшой, но смертоносный пистолет "Beretta", и медленно направился к осабнеку, чувствуя, как за ним тянется длинная тень его долга. Генри знал что будет либо мертв, либо вернется к Дона Гектору с перстнем, и с кровью на руках. Выбор был сделан. Его судьба – в его собственных руках, и в патронах в магазине его пистолета en Beretta.

Генри проник в особняк Моретти, словно призрак. Пройти через охрану проще, чем он ожидал; Гектор снабдил его ключом, подчеркивая, насколько сильно желал возвращения перстня. Роскошные апартаменты были окутаны тишиной, разбавленной лишь монотонным гулом городского дождя за окнами. Генри двигался бесшумно, каждый шаг продуман и точен.

Он нашел Моретти в кабинете, окруженном горами документов и блеском дорогих вещей. Мужчина сидел за огромным столом, погруженный в чтение. Его лицо, освещенное светом настольной керосиновой лампы, было расслабленным, почти беззащитным. Но Генри знал, что это обманчивое спокойствие. Моретти был опасен, даже в момент наибольшей расслабленности.

Генри медленно достал "Beretta", подарок от Гектора, холодный металл приятно лег в его руку. Пистолет был идеально чист, готов к выполнению смертельного приговора. Он прицелился, стараясь не дышать, сосредоточившись на единственной цели. Сердце стучало в ушах, заглушая все остальные звуки.

Моретти внезапно поднял голову, его глаза встретились с глазами Генри. В них не было страха, только холодное понимание. Момент завис, вечность, сжатая в мгновение. Генри нажал на курок.

Выстрел прозвучал глухо, почти бесшумно, поглощенный мягкой обивкой кабинета. Тело Моретти медленно опустилось на стол, рука бессильно упала на перстень, блеснувший на его пальце – цель была достигнута.

Генри подошел к столу, взял перстень, почувствовав холод металла на своей коже. Он положил его в карман, рядом с пистолетом, символом выполненного долга и начинающегося нового этапа его жизни. Тишина в кабинете казалась еще более глубокой, еще более грозной, освещенная лишь бледным светом дождя за окном и блеском крови на паркетном полу. Он знал, что этот выстрел отразится эхом на много лет вперед, оставляя неизгладимый след на его душе.

Глава 2 «Праздник в тусклой луне и клуб мясорубка»

Дон Гектор, человек, чья жизнь была написана на его морщинистом лице, решил отметить первый успешный загон скота Генри не в роскошном зале, а в баре "Тусклая Луна". Выбор места был не случаен. "Тусклая Луна" – это не просто бар; это сердце местного сообщества, место, где ковбои, мафиози ,фермеры и случайные прохожие собирались, чтобы выпить, поговорить и почувствовать себя частью чего-то большего. Для Генри, его приемного сына, это было место, где он чувствовал себя как дома.

Подготовка к празднику началась за день до события. Дон Гектор, с помощью нескольких верных друзей, преобразил обычный шумный бар. Выцветшие скатерти были заменены на более свежие, на столах появились тарелки с жареным мясом, хлебом и горшками с тушеной фасолью. В углу, на небольшом подъеме, устроился музыкант с гармошкой, его жизнерадостная музыка заполнила бар своим теплым звучанием.

Когда гости начали прибывать, атмосфера была пропитана искренней радостью и дружелюбием. Это были не изнеженные горожане, а настоящие люди с грубыми руками и большими сердцами. Они пришли не только поесть и попить, но и поздравить Генри с его первым достижением.

Генри, немного смущенный, но очевидно счастливый, стоял рядом с Дон Гектором. Он выглядел как настоящий мужчина, его глаза горели от гордости. Дон Гектор, положив руку ему на плечо, произнес короткую, но искреннюю речь.

"Сегодня мы отмечаем не только успешное задание, – сказал он, его голос дрожал от эмоций. – Мы отмечаем начало нового этапа в жизни Генри, начало его пути как настоящего мужчины и первое выполнение задание. Я горжусь тобой, сын."

После речи начался праздник. Гости пили виски, ели мясо, пели песни и рассказывали истории. Смех и шутки смешивались с тихими разговорами. В этот вечер "Тусклая Луна" превратилась в место тепла, дружбы и семейного уют. Это был не пышный банкет, но именно такой праздник и нужен был Генри. Он чувствовал себя любимым и принятым, окруженным настоящими друзьями. А Дон Гектор наконец-то почувствовал настоящее счастье отца, видя улыбку своего сына.

Этот праздник в "Тусклой Луне" стал символом не только первого успеха Генри, но и крепких семейных узы, которые связывали его и Дон Гектора.

Воздух в «Тусклой луне» гудел от напряжения, смешанного с запахом дешевого виски и пережаренного мяса. Генри, весь сияющий от первого успешно завершенного задания, чувствовал, как под столом его нога нервно подрагивает. Рядом сидел Дон Гектор, его лицо, обычно скрывавшееся за непроницаемой маской спокойствия, расплылось в довольной улыбке. Они отмечали успех – удачное выполнения задания Генри . Дон Гектор был очень доволен.

Внезапно, в дверях возникла тень. Две, потом три. За ними просочились ещё несколько фигур, все в одинаковых черных костюмах, лица скрытые в тени широкополых шляп. Генри узнал их по характерной вышивке на нагрудных карманах пиджаков – змея, обвивающая череп. Семья Дон Лукиана. Кровь стыла в жилах.

Дон Гектор, до этого расслабленный, мгновенно напрягся. Его улыбка исчезла, сменившись холодным спокойствием хищника. Он незаметно положил руку на револьвер, скрытый под столом.

– Не ожидал увидеть вас здесь, Дон Лукиано, – прорычал Дон Гектор, голос его был низким и угрожающим, как раскаты грома.

Из тени выступил мужчина, высокий и худощавый, с лицом, изрезанным шрамами, словно карта морского сражения. Это был Дон Лукиано, глава одной из самых влиятельных криминальных семей города.

– Генри, – сказал Дон Лукиано, его голос был холодным и змеиным, – мы знаем, что ты причастен к убийству нашего человека Моретти.

Прежде чем Дон Гектор успел ответить, раздался выстрел. Стеклянная бутылка на соседнем столе разлетелась вдребезги. Началась перестрелка. Бар превратился в ад. Взвизгнули женщины, завопили мужчины. Столы и стулья разлетались в стороны, пока Дон Гектор и Дон Лукиано обменивались огненными залпами. Генри прижался к полу, его сердце колотилось как бешеное. Он видел смертельные вспышки выстрелов, слышал свист пуль, чувствовал запах пороха и страха.

Он знал, что должен быть осторожен, быть быстрым, использовать свои недавно приобретенные навыки на полную катушку. Но первый успех затмила резня. Тусклая луна освещала сцену смертельной игры, и Генри понимал: это лишь начало.

Гектор, опытный стрелок, метко расправлялся с противниками Лукиана, его движения были быстрыми и точными. Генри, не менее ловкий, прикрывал его фланги, его пистолет выплевывал смертоносные пули. Люди Лукиана, хоть и превосходили их числом, оказались застигнуты врасплох.

Лукиан, наконец, понял, что ситуация вышла из-под контроля. Он попытался спрятаться за столом, но Гектор уже был рядом. Их пистолеты встретились в короткой, смертельной дуэли. Гектор выстрелил первым, пуля угодила Лукиану в плечо. Тот упал, испуская пронзительный крик. Потом он убежал в страхе

Гектор перезарядил свой кольт, окинув взглядом окровавленный бар. Люди Дона Гектора, и Генри, стояли, дыша тяжело, опустошенные и взволнованные. На полу валялись тела, воздух был пропитан запахом крови и пороха. "Тусклая Луна" погасла, оставив после себя только тьму и последствия кровавой расправы.

Тусклая луна, словно мертвый глаз, следила за тем, как Генри, весь в ссадинах и синяках, брел по заплесневелым улицам. Перестрелка в баре "Тусклая луна" Дона Гектора оставила после себя горький привкус крови и пороха. Три трупа, лежащих на залитом кровью полу, и ярость в глазах Дона Гектора – все это еще пульсировало в его памяти. Гектор, его приемный отец, человек, больше похожий на вулкан, готовый взорваться в любой момент, был спокоен, неестественно спокоен. Его спокойствие пугало больше, чем любая буря. "Мясорубка", – прошипел он, называя название бойцовского клуба Дона Лукиана. "Там ты и отомстишь".

Генри не нуждался в разъяснениях. Он знал, что "Мясорубка" – это не просто бойцовский клуб, а место, где сводились счеты, где кровь лилась рекой, а смерть была обыденностью. Это было логово Лукиана, его личная бойня, где он развлекал себя, наблюдая за уничтожением своих врагов.

Вход в "Мясорубку" выглядел как проход в ад. Ржавые ворота, скрипящие на ветру, охраняли темный проем, из которого доносились приглушенные крики и удары. Воздух был пропитан запахом пота, крови и дешевого спирта.

Внутри царил хаос. Сцена освещалась тусклыми лампами, бросавшими жуткие тени на стены. Кровавые пятна на полу напоминали карту битвы. Воздух был густым от дыма сигар и криков зрителей. На импровизированной арене, окруженной ржавыми бочками, двое мужчин сражались с яростной жестокостью. Один, весь в крови, падал на колени, другой наносил ему окончательный удар.

Генри подошел к громиле у входа – гору мышц с лицом, изрезанным шрамами. Он протянул записку от Дона Гектора. Громила прочитал ее, взглянул на Генри с безучастным выражением лица, и кивнул. Один из бойцов вышел из арены, показывая знаки усталости и ущерба. Генри понял, что это его очередь.

Он был готов. Он не был профессиональным бойцом, но уличные драки приучили его к боли. Он знал, что ему нужно выжить. Не просто выжить, а уничтожить чемпиона Капоне под кличкой "бык". Для Дона Гектора. Для себя. Для мести. Его кулаки сжались. Тусклая луна за окном казалась еще более зловещей. Бой начинался. И это был только начало.

Генри шагнул на арену. Его противник, Капоне, "Бык", был внушителен. Гора мускулов, с шеей, толще Генриной головы, и лицом, которое казалось высеченным из гранита. Его взгляд был ледяным, без единой эмоции, кроме презрения. Капоне даже не удосужился снять куртку – он был уверен в своей победе.

Первый удар Капоне был молниеносен. Генри едва успел увернуться, почувствовав, как ветер свистит мимо уха. Удар пришелся в бочку за его спиной, заставив ее с грохотом опрокинуться. Генри понял, что в чистой силе он не сравнится с "Быком". Ему нужна была хитрость, нужна была стратегия.

Он начал двигаться, как тень, постоянно меняя дистанцию, избегая мощных ударов Капоне. Он уклонялся, парировал, используя свою гибкость и скорость, чтобы изматывать противника. Капоне, привыкший к грубой силе, растерялся. Его атаки становились все менее точными, он начинал уставать.

Генри использовал любую возможность, чтобы нанести короткие, но точные удары. В челюсть, в солнечное сплетение, в печень. Каждый удар был рассчитан, каждый – капля яда в организм "Быка". Кровь начала сочиться из носа Капоне, его дыхание становилось тяжелее.

Зрители, сначала насмехавшиеся над Генри, начинали гудеть, удивленные его стойкостью. Они видели, как "Бык", непобедимый "Бык", начинает слабеть. Генри чувствовал этот сдвиг в настроении толпы, это дало ему новые силы.

В кульминационный момент, когда Капоне, измученный и обессиленный, пытался нанести свой последний, отчаянный удар, Генри увернулся и с ударной силой вогнал свой кулак в солнечное сплетение "Быка". Капоне с глухим стоном рухнул на землю, его тело тряслось в конвульсиях.

Тишина. Затем – взрыв аплодисментов. Генри стоял над побежденным "Быком", дыша тяжело, но победитель. Он сделал это. Он отомстил. Он сделал удар по репутации семьи Моретти.Но это была лишь одна битва в долгой войне.

Генри вышел из "Мясорубки", его одежда была изорвана, тело покрыто синяками и ссадинами, но в его глазах горел триумф. Ночь казалась менее темной, луна – менее зловещей. Он победил. Он уничтожил "Быка".

Он добрался до особняка Дона Гектора, его сердце билось как бешеное. Особняк был величественен, но в эту ночь он казался еще более грозным. Генри глубоко вздохнул и постучал в тяжелую дубовую дверь.

Дверь открыл один из телохранителей Дона Гектора, его лицо было невыразительным. Генри просто показал ему знак – кулак, сжатый в жест победы. Телохранитель кивнул и пропустил его.

Дон Гектор сидел за своим огромным столом, заваленным бумагами. Его лицо было непроницаемо, как всегда. Он даже не посмотрел на Генри, продолжая что-то писать пером.

"Я сделал это, Дон Гектор", – сказал Генри, его голос был хриплым от усталости и напряжения.

Гектор медленно поднял голову. Его взгляд был острым, пронизывающим. Он оценил состояние Генри, заметив его ранены, но не выказал никаких эмоций.

"Капоне мертв?", – спросил он спокойно, как будто говорил о погоде.

"Мертв, Дон Гектор", – ответил Генри, чувствуя удовлетворение от того, что он смог выполнить задание.

Гектор кивнул, не выражая никаких эмоций. Он вернулся к своим бумагам. Молчание тянулось, наполняя комнату напряжением. Генри ожидал похвалы, благодарности, но получил лишь холодный взгляд своего приемного отца.

Наконец, Дон Гектор поднял голову. "Это лишь начало, сынок", – сказал он, его голос был спокойным, но в нем скрывалась гроза. "Война еще далека от конца".

Глава 3 «Золотой Клондайк»

Генри, наконец, позволил себе выходной. Дону Гектору, его приемному отцу и строгому наставнику, он объяснил это необходимостью отдохнуть от всего. На самом деле, Генри просто изнывал от рутины, от бесконечных отчетов и напряженных переговоров. Ему хотелось чего-то лёгкого, непринужденного, что-то, что разрядило бы накопившееся напряжение. Выбор пал на казино "Золотой Клондайк" – место, пропитанное запахом дорогого табака, виски и азарта.

Воздух внутри был густым, словно дым от сотен сигар. Звон монет, шум рулетки и приглушенные разговоры создавали оглушительный, но притягательный коктейль. Генри заказал виски – крепкий, с лёгким привкусом дымка, – и уселся за покерный стол. Игра шла неспешно, ставки были умеренными, и Генри наслаждался процессом, постепенно забывая о делах.

В какой-то момент за соседний стол уселся человек, которого Генри сначала не заметил. Мужчина был довольно пьян, его рубашка была мята, галстук расстегнут, а волосы взъерошены. Он громко смеялся, проливая виски на карты, и периодически всхлипывал, рассказывая невероятные истории о своих приключениях – то он был капитаном пиратского судна, то миллионером, то затерянным в джунглях исследователем.

Генри, сначала раздраженный поведением соседа, постепенно начинал улыбаться. В пьяном бредне этого человека была неподдельная душевность. Его истории, хотя и абсурдные, были рассказаны с такой искренностью и заразительным энтузиазмом, что Генри не мог не заразиться его настроением. Они обменялись несколькими фразами, и оказалось, что сосед – бывший учитель истории по имени Артур, который просто решил отметить свой день рождения необычным образом.

К концу вечера Генри уже не играл в покер, а просто слушал Артура, изредка подливая ему виски. Он понял, что иногда нужно отключаться от дел, позволять себе расслабиться и погрузиться в бесполезные, но такие приятные разговоры с незнакомцами. Выходной удался. Генри ушёл домой с лёгким опьянением, но с ощущением полного спокойствия и умиротворения.

На следующий день, вернувшись в свой привычный ритм работы, Генри обнаружил, что "перезагрузка системы" оказалась куда эффективнее, чем он предполагал. Его решения стали более взвешенными, а переговоры – продуктивнее. Он даже нашел новый подход к сложному проекту, который мучил его неделями. Воспоминания о смешном, пьяном Артуре и его невероятных историях всплывали в памяти, вызывая легкую улыбку.

Генри начал замечать мелочи, которые раньше ускользали от его внимания – запах кофе из соседнего офиса, шум дождя за окном, улыбку секретарши. Он стал чаще общаться с коллегами, с интересом выслушивая их рассказы, не ограничиваясь сухими профессиональными вопросами.

Несколько недель спустя, Генри снова посетил "Золотой Клондайк". Он не искал Артура, но надеялся случайно встретить его. В этот раз он играл более активно, но не ради выигрыша, а ради самого процесса, наслаждаясь атмосферой и азартом. Он даже выиграл приличную сумму, которую решил потратить на благотворительность – вспомнив искренность и добродушие Артура, он почувствовал желание поделиться своим успехом.

В один из вечеров, выходя из казино, он увидел знакомую взъерошенную фигуру, опирающуюся на стену здания. Это был Артур. Он был трезв, одет в чистую рубашку и держал в руках букет цветов.

"Артур!" – воскликнул Генри.

Артур улыбнулся, его глаза сверкали: "Генри! Не ожидал вас здесь увидеть. Я отмечаю… ну, не важно. Хотите выпить?"

Они сели в ближайшем баре, и разговор потекло легко и естественно, как в тот первый вечер. Артур рассказал, что нашел новую работу, и что его жизнь начинает меняться к лучшему. Генри поделился своими успехами, и они оба поняли, что их случайная встреча в "Золотом Клондайке" стала чем-то больше, чем просто приятным вечером. Это было напоминание о важности случайных встреч, о необходимости отдыха и о том, что иногда самые необычные события приносят самые ценные уроки.

На самом деле, я не просто так оказался в "Золотом Клондайке" в тот вечер," – начал Артур, отпивая пиво. Его глаза потускнели, и улыбка исчезла. "Я был… скажем так, в бегах."

Генри кивнул, ожидая продолжения.

"Моя семья… они… семья Дона Лукиана. Ты слышал о нем, наверное?"