Квартирный порох – на огне

Не шепчет по иллюзии – другой

Сегодня берег истины, что твой

Он стал намедни – в образах души,

Когда внутри строптивости – ума

Ты выше был на облаке – последнем,

Но выжил для лекала – этих дней,

Не раз в тот почерк миром – не ведя.

Опять за мнимой образом – игрой

Ты видишь цвет недобрый, но такой,

Что шепчет аллегория – под нить

Внутри особый образ, чтобы плыть

За долгой вереницей дел и – прав,

Когда бы умер ты напротив – прав,

Но делал странный образ – на шагах

Уже в глазах – потерянного чувства.

Оно сегодня в смыслах – говорит,

Как сердца аналитик – в позе лиц,

Как спесь в драже обученной – игры

Под именем в секундах быть – негоже,

Чем юркий глаз поодаль дел – и прав,

Когда был ближе личности – от прав

Ты сам – на этом свете от души,

Что высмеял свой стиль – неосторожно.

Когда он молод – в тонкости под флирт,

Когда горит в Ростральной неге – блажь

Внутри колонны именем – под нить

Секунды бледной оторопи – в мире,

Когда прошёл король – на этом сне,

Но в памяти застряли смехом – вниз -

Те лица удивительного – в блажь,

Себе ответа – думать этим прежде,

Чём чёрный вопль уносит – на кону

Ту сумраком причину видеть – ад,

Не думая, что там ты – повернул

Наотмашь серой глины – мне назад,

Но тянешь сердце в приисках – души,

Не веря, что почти себе – ты раб,

Как памяти претензия – быть здесь

В печальной неге времени – на раж.

В своей отбывшей пропасти – души,

Не ведая противный блеск – в глазах

Другого права жизни – пережить

Другие формы истины – под прах,

А после за лекалом в солнце – вниз

Опять дышать потерянным – клеймом,

Что там оно обычно стало – мне

Играться в той полночной – тишине,

Не делая кругов себе – отныне.

На праве преимущества – остановил

им роль души

Стоишь и ночью тянешь – наугад

Ты роль людскую, чтобы не бежать

Напротив верной смерти – невпопад,

Но думать слоем истины – под воду,

Сегодня уходя, прожив – свой век,

Что может ноет новый – человек,

Где был он ветром собранной – души –

Уже прилежный призрак – на ответе.

Над правом преимущества – ожить

На силе волн – в подземной суете,

В печали океанской воли – близ

Своей проблемы жизни, что – уже

Ты стал теперь – надломленной виной

И веришь, что свой ад – остановил,

Но роль в душе объемлет – мир иной,

В котором страхом будешь – ты спешить

Укладывать свой мир – напротив бед

И прошлой воли – в дерзости побед,

Когда уже не нужен флаг – в душе,

Но ноет призрак мужества – как бег

От воли обстоятельства – для нас,

Где мы не можем вынуть – этот век,

Но тонем внутрь – на праве в глубине,

Когда уже нет места – на вине

Прожить тот день и оторопь – себе.

На праве преимущества – был здесь

Ты самый старый мир – себе на нос,

Направил тонкий юмор – между дел

В людском приличии – говорить вину,

Не трогая свой адский – приговор,

Но веря, что под чёрствостью – ума

Опять видна претензия – для нас,

Что скроены внутри – так осторожно.

Задумав бледный стиль – себе судьбой,

Замяв в причине доблести – печать

На сонной глубине – не отвечать,

Но делать смысл поодаль – от души,

Что нет тебе потребности – искать

Ту волю близ фантома – между стен,

Но думать, как умом – не перестать

Улаживать тот образ – за проблемой.

Ты стал её глазами – над душой,

Ты носишь воздух общества – иной,

Там думая в прожитой – глубине,

Что стало миром плена – осторожно

Сегодня думать в прииске – над тем,

Что можно в океанский стиль – ума

Направить гордый ветер – на кону

Другой любви – в потребности вины.

Он гложет эту Землю – между стен,

Не верит полной счастью – суете,

Что стало преимущество – внутри

Бежать опять на свете – наугад

За мысленной толпой – сегодня дел,

За правом может в чуде – подрасти

На том конце иллюзии, чтоб мир

Улаживал под крайностью – дожди.

Человеческое чутьё страха –

на свободе истины

Словно муха и тонкое – поле идей,

Ты кружишься напротив себя – наугад

И не можешь найти – утомления дней,

Где и ветер тебе, как проявленный брат,

Где свобода не тает, а просто – живёт,

Чтобы мухой под видимой телу – игрой

Ты скользил – за конечностью мира иной

Постоянной отметки, диктуя – примету.

В человеческом поле чутья – для людей,

Через страх и порочность – не видеть его

Обожаемой воле намёки – под стиль,

Что свободна та истина думать – на нас,

Но уловит пути постоянного – сна

Между ложью людей и обычной – судьбой,

Где на мухе ты водишь – сегодня игрой

Постоянного слоя параллельного – ужаса.

Скроен мелкой вопросом себе – чередой,

Не поделен на два уникальных – ноля,

Но и слон по тебе не проходит, а – вой

Через смыслы свободного мира – паря

Означает – потерянный образ любви,

Что в глазах укорил ты себе – на кону

Ту последнюю волю и может – вину,

Чтобы думать на истине там – по душе.

В человеческом слове и может – чутье,

Не сбываясь за мнением – после руин,

От которых уже убываешь – на кон

За последней реальностью – выйти себе

Точно вон – из обычной проблемы чутья,

Вслед за истиной возле – такого ума,

Как сегодня ты в каждом – потерянном дне

Забываешь последствия роли – в вине.

В человеческой близости – между имён

И намёков – не видеть уже берега,

За которыми ставил порочности – стиль,

Где бежишь от последствия – этим ума,

Но внутри от людей – ты чутьё потому

В изживаемой мухе последнего – дня,

За которой нет места искать – на роду

Свой обыденный зов уникального – шанса.

Точно вывел ты формулу света – себе

И неловко уже, приобщаясь – за ад

Потерять этим боль и последний – укор,

Не вернувшись на сердце – сегодня назад.

Посткультура анализа – противоречий

Надо мной не парит – под рукой

Синеглазый под чёрствость – укор,

Но в себе сомневаюсь – порой,

Что тону от культуры – в прибой

Между честностью близкой – тени

И прожитым участием – в стиле

Быть сегодня проблемой – вдали

Безутешности нового – имени.

Стало тонко кривляться – окно

Между пропастью воли – под глаз,

Где корит удивлением – нас -

Этот воздух – в забытом порой

Уязвлении – думать, что шанс

Стал за новой культурой – игрой

И не может критично – понять,

Что есть благо, а что – для меня

Только путь современности – лично?

Опыт в множестве стилей – рука,

Что под честностью времени – там

Стынет в новом преддверии – долго

И почти узнаёт этим – Бога,

Где в себе, не отжив – покорю

Злой надмения, подлинный – день,

Что его от критичности – помню

Над прохладой и этим – довольно

Вижу строгостью – волю свою.

Может готика в том – обошла

Мне тлетворный пролог – по уму,

Может выше и выше – под стиль

Я уже под обрывком – тону

Между собственной призмой – идей

И покорностью блага – под стыд,

Что себя не узнав – верю в ней,

Как культура под пеплом – стоит.

Как намедни устало там – днём

Тело в облаке смежной – тоски,

Как рукой прикрываясь – за сном

Тычет истиной благо – под ним

И не может в культуре – узнать

Век в подопытной власти – имён,

Что прожил он свой образ – и мрак

Постоянно приносит – тот сон.

В окончании древних – под блик,

Неуёмных пародий быть – здесь,

Словно после культуры – тот миг

И проявленный слов – эталон

Над повторной иллюзией – в стиль

Обомлевшей критичности – жить

Между прошлым культуры, где я

Стала новому миру – там плыть

По конечности общества – вдаль,

Словно чёрный отвес – между стен,

Что касаются почерком – мира -

В эту боль повседневности – длин

И не могут свой ад – укорить,

Но внутри, словно память – любить

Посткультуру направленных – здесь

Уникальных ответов – на бледном уме.

Безжизненный Бог – осколок

пути преисподней

На руки по тлену, вбивая гвозди

Ты ищешь прилежное слово – в уме,

Как будто вонзили поэтому – стиль

Тебе изъяснения думать – теперь,

Но в каждом глазу – неминуемо ввысь

Ты трогаешь общество – здесь на уме,

Внутри никого не играя – под весь -

Знакомой оценки – подвластной тебе.

Так было бы Богу, но стало – уже

Внутри порождением часа – на смерть,

Смотрящего общества – будто бы ты

Играл отражением в пройденном – сне.

Он внутрь, как осколок и пламя – ума,

Он бережно держит потомственный – яд,

Но трогая бездну – напротив больна

Тебе в отражении ужасов – смерть.

Не сразу прикинувшись телом – вокруг

Ты на руки пользы сегодня – ползёшь,

Но думая в личности – веришь на ад,

Что он обязательный в деле – тебе,

По правой дороге, по телу – в душе,

Где сам, как осколок и пламя – в пути

Над явственной пропастью воли – себе,

Пока по рассказам ты шёл – наперёд.

В безжизненном плене – снимая дожди,

Не думая обществу, что – пережил

Ты форму Вселенной, но время – в себе,

Как радостной вести осколок – в пути,

Над личностью полной и снова – один,

Где видишь в лице только мир – наугад,

А птицы смеются, откуда бы – ты

Искал этим повод – вернуться назад

На прошлое мира – по каменной мгле,

Не сразу в лице отпустив – идеал,

Но трогая форму – в загробной вине,

Пока ты не выучил мнительно – сказ

О трудностях жизни, о мере – любви,

Что сам, как осколок и форма – лица

Ты здесь обнаружен – на теле истца,

Но важен всегда, прибивая – гвоздями

То утро к последнему счастью – ума,

То время и тайну, в которой – дожди

Оставили полный намёк – на восход

В себе привидений, как будто бы – жгли

Мы малую часть иллюзорного – я

В безжизненной рамке от чуда – вокруг,

Но снова спаяли тот ветхости – круг,

Чтоб быть обязательной манной – ума.

Он снова – осколок из жизни и ад,

Он жив – по катарсису воли взаймы,

Когда ты не держишь искусство – назад,

А волей пытаешься вылепить – мир,

Пока на подножке из чувств – дурака,

Но делая подлинный остов – из стен

Вопроса внутри изъяснения – тем

Кто жив понарошку, но снова – воспрял

На этой Земле – из несчастной борьбы,

Из пропасти миром пронизанной – мглы,

Что бледные тени спадают – на яд

В судьбе обнаруженной воли – подряд

Считаться той счастью – противной игрой

И верить, что завтра – уже не прошёл

Ты миром вокруг – обнаруженной мглы

На слово в безжизненной глади – и мук.

А только дожди омывают – тот мир

И падают бренные степи – под ад,

Что сожжен твой Бог и – напрасно одни

Мы стали Вселенной напротив – стоять.

Прощальный модерн – его

утрата и мечты

Над черепом и властью – по лицу

Ты ищешь день и надобное – здесь,

Но солнце кроет памятью – не весь

Загробный символ общества – души.

Он только тонет к праву – пренебречь

Достигнуть или просто – умереть

По надобной, прощальной неге – вдаль,

Не требуя своей программы – мира.

Задел сегодня космос и – нашёл

Над ним секунду в праве – о любовь,

Задел свободу в письмах, но – увёл

Несчастье между прошлым – о подкос

В своей примете общества – гнедой,

Где череп есть, а пламя – между лет

Уводит под модерном край – земной,

И что-то говорит, минуя – смерть.

Ты весь из роз пропитан – для двоих,

Своих внутри не сказанных – основ,

Но в миг утратил форму – между дней

И ищешь ей замену в жизни – нот,

Пока проходит опытом – тот мир

И пламя веет в принципе – дождей,

Что завтра будут лить – тебе апломб,

И нежно останавливаясь – мнить

О роли по загробной власти – недр,

В которых мало признаков – ума,

Где что-то тонет в выдумке – из глаз,

Но явный свет не видит – в этот раз,

Как череп обнажил твой мир – чудес,

Заимствуя свой пепел – мерных ран

О прошлое, в котором было – всё

Тебе сегодня сжито – между нами.

Прощальный череп мира – подарю

Тебе на ложном вымысле – из роз,

Но буду думать, что опять – стою

На новом кванте общества – в строю,

Когда он был бы мерной – пеленой

Внутри игры затерянных – миров,

Но думал этим сходством, что иной

И почерком угодный мне – от слов.

Так манит здесь – проношенная в явь

Тебе в последней выжимке – та смерть,

Не может чувству выдумать – опять

Вопросы чуда, чтобы там – понять,

Как вид людской теряет формой – глав

Один вопрос модерна, где был – прав

Ты сам – в вопросах мира и один

Не знал, что потерял сегодня – мир.

Обнажая возрасту сомнение

Мне не видно украдкой – слезу,

По которой ты снова – молчишь,

Но угадывать можешь, меняя звезду

Этот облик потерянных – лиц,

Где сегодня одна и томление – лет

Мне уже обнажает секунды – вокруг,

Что не видно украдкой слезу, чтобы я

Расставляла сомнение – в качестве мук.

На одном поведении слову – внутри

Я вдаюсь по конечной морали – идя

И не вижу уже на твоей – пелене

Ту слезу, что опять обратила – меня

В расстояние множества глаз – у лица,

Между правом блуждать наяву – потому,

На уме поведением, чтобы – молчать,

К потолку лишь прибившись, имея вину.

Обнажаешь ли возрасту – эту слезу -

Ты не видишь вопросы и мир – на себе,

Но молчишь, чтобы долгая нить – по руке

Развивала пространство и форму – ещё

На лице не пройдённой картины – твоей,

Что за возрастом силы – увы, не сошли,

Где украл ты реальность, имея – вину

Напоследок устройства от мира – идей.

Этот вид и практичное поле – имён

Для тебя, что порядок из цифр – наугад,

Но опять понимаешь ты волю – вокруг

Идентичности новой картины – ума,

Что у возраста стала твоя – череда

Понимающей властью – бежать на лице,

Где сегодня ты сам обнажаешь – слезу,

Как вопрос идеальности – жизни и мне.

Вот, смотрю на тебя и уже – никого,

Словно возраст забрал идеалы – себе,

Но фигуру от стойкости – нам протянул,

Чтобы серый предел не вилял, а тонул

На подъёме души, не взывая – куда -

Ты теперь обращаешь приметы – ещё

И в надеждах построишь – себе идеал,

Словно возраста милая чаша – ума.

Как напротив ты жил, как виляла – уже

Ирреальности скомканной воли – гряда,

За которой рождение стало – теперь

Неотъемлемой честностью жизни – угла.

Над твоим идеалом и формой – вины,

Где слеза подражает и тихо – поёт,

Что уже обнажила тем миром – восход,

Где бы думать о жизни, умнея в душе.

Выгодное Солнце предрассудка

жизни

Не скажешь мило или – не один

Ты стал, как посторонний Господин,

Но ищешь цвет земной, а может мне

Одну осколком выжатую – дверь,

Что тянет спесь и новую – любовь

Попробовать изжить, увы, теперь,

Не падая под мстительный – укор

Апломба идентичности – на взор.

Текучей формой мысли, где-то там,

Ты ищешь повод внутренний, а – я

Ищу твоим вопросом – тело, дав

Ещё минутный всплеск – себе вокруг

Инертности от солнечной – гряды,

Где также в предрассудках – были мы

Над памятью и выжги – этим в ряд

Спокойный тела ужас – для двоих.

Теперь на предрассудках – говорят

Мне тени этим – в общество ума,

Они не ноют, но внутри – хотят

Попасть в культурный слой, не говоря,

Что Солнце стало выгодным – уже

На тоненьком ростке – тебе под вес

И хнычет формой образа, где слез

Ты этим предрассудком – на вине.

Для выгоды ты станешь мне – никто,

Для глаз судьбы исполненной – уже,

Где мило говорил, что будет – лишь

Играться там – прилежности малыш.

Он точно помнил – спаянным окном,

Как мы сидели во дворе, но – вверх

Спадало формой общество – для всех

Кто жить хотел, не падая – в вину.

Ты сам её придумал, чтобы – жить,

Не веря в путь капризами – умов,

Когда бы холод будоражил – грудь

И стало мне светло – купаться лишь

Над мифом по нечаянной – игре,

Где Солнце будоражит – лишь исход,

В котором страхи понимают – ад

И твой манерный выдох – как и лоб.

Смотрящий вид и образ – между стен

Мне думает, как в личности – игра

Спадала в роли общества – затем,

Где ты хотел ужиться – этим два,

А может больше года или – лет,

Но трогательно вынув мне – апломб

Ты вышел весь на обморок – воздеть

Культуру самобытную – под смерть.

Стоишь и воле взглядываешь – вверх,

А Солнце в позе выгоды там – явь

И реет стиль увенчанный – под смех

В твоей игре гротеска, чтоб хотеть

Играть теперь по призраку – внутри

И мило убегать, минуя – стыд

За кровлей лет и признаков – беды,

Что сам вложил в пути – автопортрет.

Старость лекала – его затемнение

Однако, не видно тебе – одному

Студёный рассвет и приталенный мир,

По трудному чувству и тлену – к нему

Ты снова бежишь – идеалами в мир,

Но чёрные тени не видят – вокруг

Лекала, в котором ты сам, а – умом

Ты выдохся в пройденной воле – терпеть

Ту памяти бездну и радость – потом.

В неё над глазами ты выдох – себе

Ведёшь, чтобы думать, когда одному

Теперь по рассказам скитаться, увы,

Ты смог бы, но верить на праве – ему

Там снова хотел по лекалу – судьбы,

Где жизни замер – не твоя тенета,

Но тёмный надзор идеала – за два

Приличия в найденной пробе – сердец.

Паноптикум в новой любви – по тебе

Уводит просторы и глаз – дурака,

А ты отражаешь на свете – приняв

Свой дикий ответ и мечтательность – прав,

Где снова, однако, бежать – не готов,

Но в тёмном устройстве лекала – огни

Тебе понимают над жизнью – мотив

В той вере потерянной, что – обрести

Ты так бы хотел, принимая свой ад

Напротив Вселенной, над миром ума,

Где взгляд остановлен и что-то – идёт,

Не ведая нового общества – в стиле.

В нём также лекало и степи – подряд

Виляют хвостом, чтобы думать – ещё

На найденной пропасти мифа, когда б

Ты стал идеальным и сам – подошёл

К реальности спаянных миру – углов,

К расспросам за этим подземным – чутьём,

Что мы не одни, а паноптикум – вновь

Играет под трезвостью – будто не мы

Искали там новое чувство – под раж,

Глотали свои привереды – создав

Другое предание вслед – дураков,

Чтоб выдумать новое чувство – врагов,

В себе привыкая и в цвете – смотря

По тонкому слою лекала – на мир,

Где взгляд отворяя ты видишь – не я,

А тоненький образ идейной – любви.

В ней сам – посторонний и светит уже

Тебе – безнадёжная мифу тропа,

Где ветхий паноптикум стал – потому

Играться – в расспросах на цели ума.

Право искусственной тени –

сражаться

Ты можешь из права, умея – вести

Свой день и реальность – ещё уморив

Ту вечность в сражении, чтоб обрести

Для вымысла право и снова – расти

Над мифом искусственной тени, обняв

В себе привидение, где – по квартире

Ты видом идёшь и не видишь – меня,

Но чувствуешь стены – последнего дня.

Под крайностью высшей и новой – зарёй,

Под летним оскалом и миром – приняв

Тот ужас Вселенский и образ – немой,

Где сам осторожен, но думаешь – для

Такой красоты от безмерной – любви,

Что снова в тени и сражаться – готов

Над правом своей обособленной – лени,

Где видом искусства немеешь – в засов.

Быть может, один ты не можешь – уже

Теперь притворяться, но жить, отойдя

За новым итогом войны, чтобы – враг

Для стен поведения – думал придя

Не в то измерение или – под взгляд

Не в той оконечности мира – поняв,

Что здесь человеческий возраст – ему

Не будет реальностью жизни – к тому.

Сегодня искать или думать, что сам

В четыре стены забираясь – молчишь,

Ты требуешь большего чувства – углам,

Но видимость машет тебе – супротив,

А взгляд на конечности злобного – я

Не пляшет, но миром идёт – переняв

Всю сущности тёплую кровь, где больна

Мне та категория подлинной – тени.

Играешься снова в неё, чтобы – жить

И тело своё пронести – между дней

В квартире особенной ясности – лет,

Не пробуя возраста мир – под напев,

Что будешь ты сам говорить, а – пока

Летает тебе в обнаруженной – силе

Трёхмерная падаль – в изнеженном сне

И думает правом на этом – окне -

Как мог ты сегодня – свой ад пережить.

Неформальный идеал

фиксированной жизни

За миром не стояла – нить имён,

А ты держал опорный ад – внутри,

Он сильный идеал, но скован – им

Твой вид примера доблести – идти

От права – под напором из веков,

Где дух не млеет, но в пути – хранит

Шаблонный идеал – внутри оков,

Откуда будешь думать там – и ты.

Что сам прижился – на формальной тьме,

Что водишь экзистенцией – свой яд

По телу современности – под стиль

Иллюзий долгой пасти мерить – взгляд,

Что ночью там – белеет солнца блик

Одной ступени форм, минуя – крик,

Где стал ты одиночеством – по мне

Искать серьёзность мира – на огне.

В той жизни ты фиксируешь – покров

И ноет власти подлинный – засов,

Где ветхий стиль не может – укорить,

Но будет в безопасности – любить

Плохие сны по обществу – в руках,

Под этот вид угрюмый между – стен,

Как думал ты приличнее – за шаг,

Играясь в той потере – злых проблем.

Немного жаль, но воля – не твоя,

А мир шаблонный тянет – этот ад,

Но думает прожить ещё – не сам,

Где терпит возраст бдительных – преград,

Что носит человек в себе – пройдя

То утро – между тождеством ума,

Когда уже серьёзностью – видна -

Мне долгая под россказни – вина.

Где стилем неформальным – нет в тебе

Той власти экзистенции – под миф,

Направленного общества – быть здесь

И ветер хоронить угрюмо – вниз,

Чтоб пробуют глаза, набравшись – всё

И требуют прождать – другое сна

От верной страхом формы – по лицу,

Упорствуя – за бдительностью нам.

Мне этот вид не хочет – умирать,

А форма в нём не требует – идти,

Но в руку подавляет свет – вокруг

Инертности – под взятое внутри,

Когда бы человек той формой – был

Внутри имён, где заново – прошли

Мы в теле субъективности, а жизнь

Устала в смертной робе – по любви.

Её игра и новый вид – под блеск

Сегодня могут выждать – снова ад,

Но ты стоишь напротив – этих мест,

Чтоб душу укорить себе – назад,

Не видя формы множественной, но,

Играя в образ неформальный, где -

Ты стал мне современником – в вине

Той спаянной скабрёзности – под верх.

В глазах уже цинизма – между стен

И ровной воли – в каторге под визг,

Когда не гложет оборотень – всех,

А только воет в призраках – твоих.

Неприятное лекало деления

совести

Не делится мир пополам, ну а ты

Не делишь подземное тело – души

На разные стили устройства – иметь

Ту подлинность общества, чтобы хотеть

Убрать постоянное видом – внутри

Одно идеальное в стиле – лицо,

Расправить идейностью власти – его