Сверши судьбу

В поле зрения Ричарда попала счастливая парочка, и он быстро двинулся к ним. Леся подошла к сестре сзади и опустила руку на её плечо. Она уже собиралась поделиться своими впечатлениями о Роберте, как Ника не оставила шансов, воскликнув:

– Сколько раз я просила тебя всегда отвечать, когда я звоню? Для чего тебе трубка вообще нужна?

Роберт, не желая оставлять Алексу в трудной ситуации, вежливо вмешался:

– Разрешите представиться, мисс. Доминика, я Роберт Де Ла Мар, и могу заверить вас, что с Алексой в моём сопровождении ничего дурного не случится.

Ника, секундой позже отреагировав, вспомнила, что на самом деле обгоняет события:

– Действительно, чего это я так распереживалась? Моя же сестренка с Робертом… – она сделала паузу, затем добавила: – которого я впервые вижу и понятия не имею, кто он вообще такой.

Тем временем появился Рич с аналогичным алкогольным напитком, для поддержания настроения. Он бросил взгляд на свою ровесницу – она была хороша собой, несмотря на то, что совершенно не походила на свою семью. Длинные локоны спадали на плечи, слегка развеваясь от морского бриза. С первого взгляда Рич сделал заключение, однако позже ему предстояло столкнуться с тем, что первое впечатление может оказаться обманчивым.

– Полностью согласен с её словом, – произнёс он, усаживаясь напротив Ники и предлагая ей рюмку. – Мы всегда переживаем за наших родных.

Словно разгорячённый клубок, атмосферные волнения стали накаляться, и взаимодействие между сестрами и новыми знакомыми обострилось.

Алекса стояла, уткнувшись взглядом в пол; от стыда ей хотелось провалиться сквозь землю. Сердце сжималось от унижения, когда она ощущала на себе тяжелый, не понимающий взгляд Роберта, который мечтал разорвать истерику, разворачивающуюся вокруг. Тем временем Ричард, наблюдая за тем, как его брат терпит упреки от Доминики, не мог сдержать внутренней радости – его брат был бессилен в этой непростой ситуации. Из-за своего хрупкого этикета Роберт не мог упрекнуть Доминику Флинн в агрессивном поведении, опасаясь оттолкнуть свою собеседницу.

Доминика, напротив, внимательно разглядывала только что пришедшего мужчину и, глубоко внутри себя, признала его привлекательность. На нем были рваные джинсы и сиреневая однотонная рубашка, раскрывающая упругий, накаченный торс Ричарда. Серые глаза и темные волосы, от а до я, соответствовали её вкусам.

– А ты ещё кто такой? – с интересом поинтересовалась Ника, прищурив глаза.

– Ричард, старший представитель семьи Де Ла Мар, – представился он с легким наклоном головы.

– Да? Тогда пошел вон, Ричард. Здесь ведутся разговоры, не требующие твоего личного присутствия, – громко произнесла Ника, уверенно поднимая голос. – Алекса, прощайся с друзьями, мы едем домой.

Слова сестры как острый нож разрезали атмосферу. Оба брата пришли в ярость, особенно Ричард, который крепко сжал стеклянный сосуд в широкой ладони; тот внезапно рассыпался вдребезги под давлением его гнева, заставив окружающих обернуться.

– Очень впечатляющий фокус, – ехидно прокомментировала Ника, приподнимая бокал, – но нам пора.

Схватив Алексу за руку, она повела её к выходу. Внезапно Ричард, не стыдясь своей раздраженности, оказался прямо у лица Ники. Это показалось девушке странным, но она списала момент на легкое опьянение и повышенную нервную возбудимость, вызванную накопившимися проблемами. Её раздражала беспечность Алексы и спонтанный интерес совершенно незнакомого парня. Внешний вид Роберта тоже смущал: в наше время молодежь предпочитала короткие стрижки и узкие штаны, тогда как он выглядел, как будто времени не коснулся, с волнистыми прядями, закрывающими лоб, в классических черных брюках и белоснежной рубашке с запонками, что смотрелось нелепо на пляжной вечеринке.

– Вернись за столик и проведи этот вечер весело, – произнес Ричард, прислонившись к Нике близко и заворожено глядя ей в карие глаза.

– Какую часть фразы «Пошел вон» ты не понял? – сердито толкнула она его и продолжила свой путь.

Де Ла Мар заметно занервничали, провожая взглядом обеих Флинн, но никто из них не решился вмешаться и настаивать на продолжении общения. Как только Флинн вышли за ворота, Ника резко остановилась, задумавшись на мгновение, и вдруг выкрикнула:

– А, в принципе, я хочу танцевать. Это лучше, чем выслушивать ваши проповеди с отцом!

Ник вернулась к барной стойке, вновь заказав крепкий горячительный напиток, её губы слегка дрожали от напряжения. В это время Роби, заметив смятение без колебаний подошёл к Алексе. По щекам девушки катились мелкие слезинки, и он поинтересовался:

– Что произошло?

Леся, утирая слёзы, рассказала о давней борьбе Ники с неконтролируемой депрессией. Она находилась чуть поодаль и боялась сказать хоть слово. Позже к ним подтянулся и Ричард. Старший брат внимательно наблюдал за реакцией легкомысленной дамочки, чья энергия и беззаботность приковывали взгляды окружающих. Доминика чувствовала, как теряет контроль, но чувство эйфории, которую она давно не испытывала, поглотило её целиком. Она скинула туфли и, не раздумывая, рванула к танцующим молодым людям.

– Да пусть развлекается, – произнес Ричард, усмехнувшись. – Она стала старше, и я уверен, что ничего страшного не произойдет. К тому же мы рядом, я лично проконтролирую её, – уверил он Алексу.

Тем временем Ника изо всех сил раскрепощалась, словно змея, лавируя в потоке музыки. Мужские лица стремительно поворачивались к ней, желая познакомиться поближе. Молодой студент, ухватившись за бутылку бурбона, подошёл к Ник с легким флиртом. Доминика всё больше и больше повышала дозу выпитого, а незнакомец жадно прижимал её к себе в ритме танца.

Алекса, находясь в растерянности, наблюдала за сестрой; ей никогда не доводилось видеть Нику столь расслабленной. Сердце Лисички сжималось, когда она думала о том, как отец расстроится, увидев дочь в таком состоянии. Де Ла Мар, отведя глаза от рыжеволосой красавицы, следили за поведением её сестры, всё внимание Ричарда было сосредоточено на Нике.

Рич ощутил, как его раздражают чужие прикосновения к её талии. Резким движением руки он отшвырнул поклонника в сторону, но, несмотря на его действия, Флинн не собиралась останавливаться. Она охотно обвила руки вокруг шеи Ричарда и продолжила свои жаркие движения.

Ричард, наблюдая за ней с восторгом, понимал, что Ника поддаётся своим желаниям от безысходности. Держать себя в рамках была непростительная роскошь.

– Пойдем отсюда, – прошептала Ника, чувствуя, что вечер вышел из-под контроля.

Как только они собрались покинуть вечеринку, к ним быстро подошёл Роберт вместе с Алексой. Сестра слезно умоляла Нику вернуться домой.

– Прекращайте со мной нянькаться, я взрослая женщина! – закричала она, не отпуская Рича.

– Ричард, пожалуйста. Не причиняй ей вреда, – Алекса бормотала сквозь всхлипывание, сильно переживая за свою сестру.

Старший Де Ла Мар смотрел на Лисичку; ему искренне было жаль девчушку. После краткой беседы с братом он решительно увел Доминику подальше от алкоголя и шумной толпы.

Оказавшись одни на тихом берегу пляжа, Ника вновь нацепила обувь, и весь разгорячённый праздник мгновенно улетучился. Абсолютно трезвым голосом она произнесла:

– Я надеюсь, моё показательное выступление было поучительным. Такая неадекватность будет регулярной, если твой родственничек не перестанет мозолить глаза перед Алексой. Всё очевидно, только из-за него мы и притащились сюда.

– С чего такие выводы, милашка? – усмехнулся Рич, развеивая её аргументы. – Здесь полно привлекательных мужчин, если не заметила.

Парень самодовольно расправил рубашку, ожидая её реакции, но Ника лишь презрительно пробежала взором по его фигуре и, не сказав ни слова, направилась к выходу.

– Я думаю, для феерического финала мы должны переспать, – крикнул вдогонку Де Ла Мар.

– Размечтался, – буркнула она и исчезла в темноте, оставляя за собой только шёпот волн, вздымающихся на берегу.

***

Ник вышла из ванной комнаты, еще влажная после горячей ванны, и на мгновение остановилась возле зеркала в гостиной. Светло-голубая полоса рассвета портила отражение. Она смотрела на свой образ с недоумением, словно наблюдая за чужой жизнью. Силуэт, который она видела, будто принадлежал не ей, а какой-то незнакомке, бегущей по цветущему лугу, с радостью и надеждой на лице.

Внезапно в её сознании возникла картина – та сама незнакомка, одетая в легкое летящее платье, с распущенными волосами, которые плавно колыхались на ветру. Она бежала навстречу высокому и усатому мужчине, его силуэт излучал такую уверенность и обаяние, что сердце Ник стучало в унисон. Девушка из отражения закричала, полная эмоций:

– Сем, Сем, я люблю тебя!

В этом страстном порыве время останавливалось. Каждое слово, которое она произносила, казалось, было пропитано нежностью и искренностью. Мужчина, усмехаясь, наклонился к ней и обнял так крепко, что мир вокруг них словно исчез. Поцелуи, шептания и улыбки складывались в неподдельный момент счастья, оставляя за собой только блики света и любви.

Но вдруг невидимое притяжение реальности резко обрушилось на её нежные мечты. Её мысли охватила тревога:

– Если он увидит, нам несдобровать.

– Мне всё равно, будь рядом, – отвечала незнакомка, её голос звучал всё более уверенно, но напряжение в воздухе ощущалось с каждой секундой.

И тут над лугом поднялся жуткий ветер. Он закружил их, словно незваный гость, сковывая душу ледяным страхом. Вихрь метался вокруг, и Ник почувствовала, как её горло сжалось, подобно невидимому узлу, который сжимал её с каждой каплей, пронизывающей сжимающуюся реальность. Флинн увидела, как слёзы катятся по щекам девчушки, которую она видела, и все её мечты, все хрупкие мгновения счастья растаяли в этом безжалостном воздухе.

Очнувшись, как будто из глубокого сна, Ник ускорила шаги и бросилась в свою комнату, где тишина ждала, как верная подруга. Она попыталась уснуть, прижавшись к пугающей тишине, которая теперь казалась спасением.

Ранним утром в доме Флинн царила суета. Легкий аромат свежезаваренного кофе и сладких булочек заполнял каждую комнату, создавая уютную атмосферу перед предстоящим расставанием. Оливер, погруженный в свои мысли, паковал чемодан для поездки в санаторий. Он старательно укладывал вещи, поглядывая на часы, осознавая, что время уходит слишком быстро. Лисичка и старшая дочь, неустанно суетилась вокруг, пытаясь собрать все необходимые мелочи для отъезда. Доминика, изредка останавливаясь, поглядывала в зеркало и тем самым с трудом пыталась справиться с собственными эмоциями.

Оливер вышел к девочкам, и, несмотря на радостные улыбки, в его глазах проскальзывала печаль. Он целовал каждую из дочерей, стараясь запомнить каждую деталь – их мягкие, нежные волосы, непослушно торчащие пряди, сияющие глаза, полные детской любви и нежности. Несмотря на его уверенный тон, расставание давалось ему тяжело.

Алекса, как всегда, не могла сдержать слез. Она крепко обняла отца, зарывшись лицом в его плечо, словно искала утешение и защиту. Доминика же, более сдержанная, чмокнула папу в щеку и, ощутив нарастающее волнение, быстро побежала под теплое одеяло, желая скрыться от этой непростой реальности.

Чуть позже, крадущимися шагами, в комнату зашла Лисичка. Её осторожные шаги словно пытались разрезать тишину, окутывающую утро. Она смотрела на сестру, зная, что тот тихий час, когда всё ещё царит полумрак, лучше всего подходит для откровений.

– Ник, ты спишь? – еле слышно прошептала она, словно боялась разбудить не только сестру, но и саму тишину вокруг.

– Нет, что ты хотела? – зевая, ответила Доминика, морщась от утренней боли в голове, подаренной вчерашним весельем. – Говори по делу, мне через пару часов на работу вставать.

Алекса немного поколебалась, но желание поделиться своими переживаниями заставило её вырваться из неуверенности.

– Мне вчера понравилось общаться с Робертом. А тебе с Ричардом? – произнесла она, закусывая губу, чтобы скрыть волнение.

Задумавшись на мгновение, Доминика словно пробуждалась ото сна, её мысли боролись в состоянии полудремы.

– С каким еще Ричардом? – проговорила она сквозь головную боль, не понимая, о чем речь.

– С его братом, – возмутилась Лиса, на мгновение, забыв о своей невеселой осанке.

– Блин, Лесь. Я помню первых три рюмки текилы, а дальше всё как в тумане. Дай поспать, – раздраженно прошептала Флинн, снова наматывая одеяло вокруг себя, как щит от утренней реальности.

Улыбка на лице Алексы растаяла, как утренний иней под солнечными лучами.

– Но мне хотелось бы продолжить дружить с ним, – произнесла она, глядя на сестру с надеждой, словно жалостливый котенок, ищущий внимания.

– И речи быть не может! Всё, брысь. Я спать хочу, – резко прикрикнула Доминика, проклиная свою упрямую заботливость, которая становилась преградой на пути к спокойствию.

Спустя некоторое время, всё же преодолев сонливость, Доминика поднялась с постели и начала собираться к началу трудового дня. Чистя зубы, она уловила слабые всхлипывания из спальни Лисы. Заинтересовавшись, она направилась к двери и, заглянув внутрь, была поражена: разбросанные обертки от шоколадок покрывали пол, а на кровати валялась большая порция мороженого. Алекса сидела, закутавшись в одеяло, погрузившись в мелодраму, и слезы ручьями катились по её лицу.

– Давно ли грусть печаль на себя нагоняешь? – Ник присела рядом, стараясь не проявить слишком много раздражения.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Ты всегда превращаешь всё в трагедию. Вот почему ты мне запрещаешь интересоваться именно тем молодым человеком, который мне поистине симпатичен, – произнесла она, и очередная мысль о Роберте пробудила в ней новые слезы.

– Влюбилась? – осторожно поинтересовалась Доминика, с облегчением видя, что её сестра все ещё открыта для доверительных разговоров.

– Нет. Хотя, возможно, он мне нравится. Вдруг Роберт – мой суженный, но я этого не узнаю, потому что ты не позволишь, – Лисичка откусила громадный кусок шоколада и отвернулась, демонстрируя своенравие юной натуры.

Доминика бросила взгляд на часы, стрелки которых предательски намекали на то, что начальница уже опаздывает, и времени на утешения больше нет. Она понимала, что вопрос требует быстрого решения.

– Лисенок, знаешь, давай поступим так: я наведу справки об их семейке. И сегодня вечером ты позовешь его в гости к девяти, а потом я уже приму решение. Может, им вообще не стоит вторгаться в нашу жизнь. Договорились?

Каждое слово прозвучало с пониманием того, что, несмотря на всё, она не сможет вечно оберегать Лесю. Настало время осознать, что Ник должна предоставить сестренке свободу выбора – лишь бы не душить в своих заботах. Эти мысли не давали ей покоя, но сейчас мама-комплекс была в сложной ситуации, раскалывающей её на части: между любовью к сестре и необходимостью выполнять свои обязанности в семейном бизнесе.

***

Джеймс Лоренс была образцовой помощницей и всегда безоговорочно стремилась угодить своей строгой начальнице. Однако, как бы она ни старалась, все усилия казались тщетными, ведь Ника редко относилась к подчиненным по-человечески. Для Флинн они были лишь пустыми местами в схеме большого бизнеса – незаменимыми шестеренками, которые легко можно было заменить.

– Лора, зайдите ко мне, – последовал отрывистый приказ через селектор.

Через краткий миг Джеймс оказалась в кабинете начальницы, держа в руках ароматную чашку кофе и свежую булочку. На долю секунды в помещении воцарилась тишина – лишь звук её легкого дыхания.

– Ты что-нибудь знаешь о новеньких братьях в нашем городе? – спросила Ника, не поднимая ядовито карих глаз от кипы документов. Она размеренно отпивала кофейный напиток.

– Конечно. Все об этом знают. Таких красавчиков сложно не заметить, – с тяжёлым вздохом произнесла Джеймс, уносясь в мир мимолетных грёз о том, как эти новые лица могли бы изменить обыденность их серых будней.

– Смазливая мордашка еще не показатель, – прозвучало безразлично. Ника продолжала сосредоточенно изучать страницы договоров, словно никого и ничего больше не существовало в этой стене неумолимых обязанностей.

– Ну да. Вам-то виднее, – пробормотала Джеймс с горьковатой усмешкой, словно всё было предрешено заранее, и даже эти миловидные лица не способны были изменить ход истории.

В глубине души, после всех наказаний и жалоб, Джеймс ненавидела свою руководительницу. Несмотря на свой юный возраст, за пять лет работы в фирме между Оливером Флинном – отцом Ники – и Джеймс сложились добрые отношения, полные уважения и симпатии. До болезни Оливера в коллективе царила атмосфера взаимопонимания. Но как только Доминика взяла на себя руководство, всем стало не по себе, а её присутствие заставляло дрожать столы и сердца.

Джеймс всегда удивлялась неприступности Ники, олицетворяющей для многих незыблемое правило: работа – прежде всего. За все годы, все попытки разглядеть в ней человеческую сторону вымывались в никуда. Она никогда не появлялась с мужчинами на горизонте. Постоянно шептали, что она феминистка, но сама Ника, как обычно, оставалась холодной и недоступной, как массивная ледяная глыба.

– Лор, разузнай об этих парнях все, что сможешь, и положи до конца рабочего дня досье на мой стол, – наконец-то она подняла голову и взглянула на Джеймс, её взгляд наткнулся на открытое декольте ассистентки. – Чтобы больше не видела столь вульгарную кофточку, иначе уволю, – произнесла она хладнокровно.

С этим приказом для Джеймс мир снова стал чёрно-белым, она ощутила, как замерзающий ветер пронесся по ней, торопясь куда-то

***

Младший Де Ла Мар, не дожидаясь запланированной встречи, появился чуть раньше обозначенного времени у дома Алексы. Он остановился на улице, не решаясь войти, и, вызвав её на встречу, подарил Лисичке великолепный букет красных роз. Яркие цветы словно пылали в его руках, подчеркивая интенсивность его чувств. Алекса раскраснелась от такого внимания, и с лёгкой настороженностью чмокнула его в щеку, как будто пыталась осознать, что происходит.

– Не сумел удержаться от визита, мечтал вновь увидеть твой прекрасный образ, – произнес он, желая притянуть её к себе, но попытка прикоснуться к её губам оказалась неудачной: молодая особа увернулась, словно испуганная бабочка, которая лишь слегка дотронулась до света.

– Роберт, мы мало друг друга знаем, – нахмурилась она, спотыкаясь на краю своих эмоций и не желая терять границ.

– Кстати, могу ли я уточнить, что любит твой отец? – он, подмигнув, потянул её за кончики пальцев и, будто в рамках игры, усадил рядом с собой, эффектно раскачивая деревянные качели.

Парень вёл себя настойчиво и робко, его взгляд скользил по Алексе, изучая каждую деталь её хрупкой фигуры, ловя ответную симпатию, которую она старалась скрыть.

– Сейчас это не имеет смысла, папочка в санатории. Все находится под ответственностью Доминики, в том числе и я, – обреченно вздохнула Леся, её глаза наполнились грустью, словно осень окутала летний сад.

– Не переживай, я сделаю всё, чтобы она позволила быть нам вместе. А поместье на кого оформлено? – его вопрос прозвучал неожиданно, и Алекса на миг растерялась.

– На Нику, а зачем тебе знать? – её голос был полон недоумения, а расспросы Роберта показались ей несуразными, как будто он лез в личное пространство.

– Теперь понятно, почему она ведет себя так высокомерно, – произнес он, прижимая Алексу к себе и поцеловав её в макушку, оставляя после себя искреннее тепло, от которого её сердце затрепетало.

Щеки девушки налились пурпурным румянцем от его прикосновений, и в этот миг она почувствовала настоящее смятение в душе. Ей было страшно признаться самой себе, но это действительно была любовь с первого взгляда. Каждый миг, проведённый с ним, казался вечностью, и она абсолютно не хотела расставаться с ним ни на минуту.

Де Ла Мар, в свою очередь, не мог поверить в искренность своих чувств. Его манил её нежный голос, который звучал как мелодия на фоне его собственных мыслей. Чистота и непорочность души Лисички сводили его с ума, заставляя его сердце биться чаще и порывистей. В этот момент он осознал, что хочет оберегать эту милую девушку от всего плохого, что могло бы встретиться на её жизненном пути.

Тем временем Доминика покопалась в досье братьев Де Ла Мар и, просмотрев данные, не нашла ничего криминального. У них обоих трагическая судьба: они потеряли родителей в раннем возрасте. Старший брат управлял сетью спортивных магазинов, а младший был его заместителем, внося молодую свежесть в давнюю семейную традицию. Однако, несмотря на то, что факты лишь подтверждали их добропорядочность, какое-то внутреннее беспокойство продолжало терзать её душу. Почему-то это семейство вызывало у неё предчувствие, что за счастливыми лицами скрывается нечто большее, какой-то секрет, который будет нелегко распутать.

***

Уставшая Джеймс, как и всегда, вернулась домой позже обычного времени, уставшая до глубины души, словно жизнь снова устроила ей испытание на прочность. Привычная ноша забот и поручений от начальницы, словно непосильный груз, давила на плечи; в голове роились мысли о том, как она совсем забыла о простом ужине. Но в этот вечер, к счастью, младший брат, Диего, стал тем спасительным островком, который избавил Джеймс от рутинных забот. Он приготовил ужин и стал настоящим героем в её глазах.

Диего, которому только что исполнилось восемнадцать, всегда был рядом, поддерживая сестру, жертвуя своим временем и молодостью. Его умение заботиться о Лоре заставляло её гордиться им; он часто оставался дома, игнорируя приглашения сверстников, лишь бы скрасить одиночество Джеймс и заполнить дом радостными моментами.

Тем не менее, мысль об Оливере не покидала Лору. Под вечер, чувствуя, как её сердце сжимается от тревоги, она отложила все дела и решила позвонить дяде Оли, словно его голос мог бы развеять её страхи.

– Здравствуй, моя хорошая, – обрадовался он, и в его голосе звучала искренность, которую Лора всегда ценила. – Как дела у тебя и Диего?

– Мне сегодня совершенно не спалось, – выдохнула она, ощущая, как растягиваются жесткие нити волнений.

Лоренс с ранних лет называла его дядей, ведь их семьи были связаны прочной дружбой. После страшной утраты, которую она понесла, когда родители погибли в аварии, Оливер стал опорой, сохранив тепло и заботу, хотя о помощи семье Джеймс никогда не сообщал своим родным.

– Мне очень страшно, – продолжала она, – я прям нутром чувствую беду. Каждая клеточка моего организма содрогается, особенно после приезда двух новеньких в наш городок.

На другой стороне провода послышался настороженный голос:

– Кто они?

– Де Ла Мар, – произнесла Лора, и на её губах замерло имя, словно предвестник беды.

– Ричард? – произнес Флинн с ужасом, и страх заполнил каждое слово. – Будь осторожна, веди себя естественно и не выдавайте себя. Не могу говорить. Умоляю, держись от них как можно дальше.

Слух её вдруг заколотился; в голове зародилось предчувствие, как в бурном море, и Лора почувствовала, что мир вокруг неё меняется. Она знала, что страхи не должны овладевать ею. Но, несмотря на это, обдумывая слова дяди, девушка ещё больше углубилась в свои тревоги о том, что ждёт за поворотом судьбы.

****

На своей территории Доминика застала весь состав Де Ла Мар. Парни ожидали её возле входа, как будто это был их дом, а не Флинн. Внимание привлекал Ричард, который в широких ладонях держал красный букет роз, что лишь усиливало недовольство Ники.

– Что-то я не припоминаю твоего имени в списке приглашенных? – выпалила Ника, пытаясь скрыть раздражение.

Ричард, не обращая внимания на упрёки, с широкой улыбкой втиснул цветы в её хрупкие ладошки, будто это было самым естественным делом на свете.

– Я решил, что тебе станет тоскливо в компании младшеньких, – произнес он, и в словах чувствовался легкий налет насмешки.