И-Grok

Олег Николаевич быстро ушел, оставив Андрея одного в затхлой комнате для допросов. Конвоир появился минуту спустя, и Андрей побрел вместе с ним в свое новое незавидное пристанище. Камера, казалось, стала теснее, стены давили, шумело в ушах. Он уселся на койке, открыл тетрадь и быстро вписал: I have been studying English to fight Control for days. – Я изучаю английский, чтобы бороться с Control, уже много дней. Грамматика звучала красивой симфонией, где слова были нотами. Он не питомец. Он встретится с Эндрю, найдет Аймина, он выяснит все и вытащит из застенков отца. Как и когда? Неважно! Но сначала надо было попасть на свободу ему самому.

Глеб, увидев записи, хмыкнул. – Че, Шекспир, как дела? Снова пишешь малявы музе?

– Yes, I am! – с издевкой бросил Андрей, и расплылся в широкой улыбке. – I’ve been writing for my muse since I came here. Дашин образ возник перед ним: голубые глаза, нежность рук и железная вера в Андрея.

– Смотри, Игорек, кукуха у него совсем стала того! – Было похоже, что Глеб испугался.

– I’ve been fighting the shadows, so I look pretty strange.

Андрей лишь вздохнул, погрузившись в тетрадь продолжая оттачивать уже полученные знания.

Глава 6: Past Simple / Irregular Verbs

I FOUGHT FOR MY FREEDOM

Утро в изоляторе началось с резкого скрежета мисок, будто кто-то водил гвоздем по железному подоконнику. Дежурные, шаркая ботинками, разносили завтрак – жидкую, ни на что не похожую серую кашу, и черствый хлеб, от которого тянуло плесенью. Андрей заставил себя проглотить пару ложек, чтобы не рухнуть от голода, но доесть это варево было попросту невозможно. Еще чуть-чуть и его бы просто стошнило. Он внимательно посмотрел на сокамерников, которые сидели на корточках перед прикрученной к полу табуреткой, и играли в шашки на нарисованном на сидении подобии шахматной доски. Шашки они слепили из черного и белого хлеба, и теперь фигурки были похожи на камни.

– Игореха, ходи, не тупи! – Подгонял друга Глеб, будто они спешили куда-то. Его странная татуировка стала еще больше размытой, словно это был рисунок сделанный маркером. – Сегодня на фофаны. Проиграешь – твой череп будет моим!

Игорь оскалился, двигая хлебную шашку с видом, будто решал судьбу всей вселенной. – Готовь лоб, гроссмейстер, ща я тебя уделаю.

Андрей сидел на койке, прижавшись к холодной, шершавой стене и наблюдал за их игрой. Казалось, что парни играют не только в шашки. Обычные пацаны каких миллион, в застенках старательно изображали из себя настоящих бандитов.

Андрей снова достал рюкзак, из кармана извлек карандаш и тетрадь, куда он записывал новую лексику. Стена – wall. Потолок – ceiling. Решетки – bars. Пол – floor. Камера – cell. Каждое слово он шептал, будто оно могло помочь вырваться на свободу. Камера напоминала загон для животных: бетонный холодный пол, залитые масляной краской стены, решетки на окнах, а все, кто вокруг представляли опасность. И он, одинокий «питомец», попавший туда случайно, запертый в клетке, который зависит от чьей-то воли. Эта метафора резанула, как нож: Control считает, что я их кот или волнистый попугайчик? Вот уж нет! Не дождетесь! Я не сдамся!

Его мысли несли в столь недавнее, и в тоже самое время, далекое прошлое. Его предыдущая жизнь походила на сон. Настоящее было больше похоже на лагающую от вирусов виртуальную реальность. Недавно он went to school, где тусил с Алексом, Максом и Дашей, posted мемы в сетях, собирая тысячи лайков, успешно played в Counter-Strike, мня себя победителем топ-турниров.

Но теперь он знал неприятную правду: мир давно поделен на неравные части. Элита, решающая как нам жить, стражи, готовые на все, только что б ублажить Богему и Питомцы – такие как он, обменявшие полноценную жизнь на рекламу и лайки.

Минск давно уже представлял собой бета-версию, разработанной невидимой для людей корпорацией. Андрей вспомнил про Макса, сжал кулаки, представляя, как встретит его и зарядит ему прямо в челюсть. Предатель…

Чтобы отвлечься от раздирающих душу мыслей, Андрей снова уткнулся в учебник, заботливо подброшенный ему Дашей. Глава Past Simple – время, описывающее завершенные действия в прошлом. Формула: глагол во второй форме (went, saw, took). У правильных глаголов должно стоять окончание ed. Андрей записал: I played games yesterday. – Я играл в игры вчера. I saw the truth last night. – Я увидел правду вчера ночью. Неправильные глаголы – go-went-gone, see-saw-seen, take-took-taken – были как коды, которые он заучивал, чтобы взломать систему. I came here two days ago. I didn’t call my mum yesterday. I was free not long ago, but now I’m staying here.

Внезапно дверь камеры лязгнула. Вошел охранник – широкоплечий, с усталым взглядом и щетиной, будто не брился неделю. – Ивулин, бегом на допрос. Быстрее!

Глеб и Игорь переглянулись, но промолчали. Андрей встал, сунув блокнот в рюкзак. В коридоре кипела движуха: арестанты тщательно намывали полы, пахло краской, двое рабочих красили стены в зеленый цвет с голубоватым оттенком. «К чему-то готовятся», – подумал Андрей, пока охранник вел его по бетонному лабиринту. Камеры, которых было не счесть, мигали красными огоньками. Did Control start testing their beta some time ago? – гадал он, чувствуя, как сжимается сердце.

Кабинет начальника изолятора был огромным, с видавшим виды дубовым столом и старым компьютером, чей ламповый монитор выглядел как музейная реликвия. Седой подполковник с красным лицом и глазами навыкате сидел за столом, листая толстую папку. Его взгляд, был пустым, отрешенным, чем-то похожим на взгляд патологоанатома.

– Садись, Ивулин, – сквозь зубы процедил он, не поднимая глаз от объемного дела. – Говори, как тебя занесло связаться с американским хакером, как тут написано – киберпреступником?

Андрей сел на скрипучий стул, колени дрожали. – Ничего, – тихо промямлил он. – Мне пришло сообщения от него. Еще было письмо и звонок от китайца. Я не знаю, что они от меня хотят. Я понятие не имею, что вы от меня хотите! Я понятия не имею, почему я здесь. Пожалуйста! Отпустите!

Начальник прищурил свой левый глаз, словно готовился сделать выстрел. – Ошибка? И отца твоего в другой стране тоже взяли из-за случайной ошибки? Ирвин – хакер, он в розыске во всех странах мира. Аймин Ин, или как его? – он сообщник. Ты играешь важную роль в этой схеме. Я должен узнать, какую?

– Никакую! – тут же ответил Андрей, неожиданно для себя резко повысив голос. – Моя роль? Я обычный школьник! Я всего лишь поймал странный спам. Это все. И потом, я совсем не силен в английском.

Слезы плотно застилали глаза. Все вокруг казалось размытым. Он не мог себя больше держать в руках и, в конце концов, разрыдался.

Начальник оторвал свой взгляд от бумаг, и в глазах промелькнуло что-то что было похоже на жалость.

– Успокойся, – сказал он, понизив тон. – Хочешь к маме? Мы имеем возможность отпустить тебя скоро домой, но для этого тебе надо быть очень разумным.

– Разумным? – Андрей вытер лицо рукавом. – Скажите, что вы хотите?

Начальник задумался, встал, подошел к окну и со стороны спины наклонился к самому уху Андрея. – Скоро нас навестит один человек. Очень важный, я думаю, ты его знаешь. Он хочет увидеть тебя. Все, что он предложит тебе – соглашайся. В противном случае, готовься к длительному тюремному марафону.

– Это Злобин? – подумал Андрей, – или другой представитель всемогущей Богемы? Начальник молча махнул рукой, и охранник повел Андрея обратно. В коридоре не прекращалась рабочая суета, кто-то мыл пол, кто-то красил решетки окон, кто-то устанавливал на потолке новые камеры. Андрей плавно лавировал по узким проходам, словно поток ручья заставлял его плыть по неведомому ему течению.

Караульный отпер дверь своим длинным ключом, беспричинно ругаясь. Андрей сделал два шага внутрь и замер. На койке, которая недавно была пустой, сидел Алекс – его друг одноклассник. Его модная куртка была в крови, а лицо украшал черный синяк под глазом. Глеба с Игорем, видимо перевели, вместе с ними исчезли и их старые вещи. Единственное, что могло напомнить о них – аккуратные кругляшки хлебных шашек.

– Ивулин? – Алекс вскочил, голос сиплый, будто он орал в караоке всю ночь. – Чувак, ты как? Вокруг тебя началась такая движуха!

– Алекс? – Андрей снова шагнул к вперед, Алекс вскочил с железной кровати, – Ты… ты как? Как тебя занесло сюда? – И ребята крепко обнялись.

Алекс, снова сел на кровать, потирая шею, где зияли свежие ссадины. – В школе сейчас нереальный ад. Допросы, милиция всех трясет, кто с тобой имел хоть когда-либо дело. Меня загребли ни за что. Сказали – за лайк твоего видоса. Это какой-то эпический цирк. Мы реально влипли с этим Эндрю, Андрюха.

– С Дашей как? – снизив голос спросил Андрей, прильнув к спинке железной кровати.

– С ней все окей, – Алекс, кивнул, но глаза слегка потускнели. – Она топит везде за тебя, не молчит и требует твоего вызволения. Но, чувак, объясни, что ты там намутил? Это все за пределами моего бурного воображения!

– Ничего, – еле слышно сказал Андрей. – Полагаю, всем этим управляет Control. Я связующее звено их плана, вместе с Ирвином и Аймином. И… еще, хочу что б ты знал – Макс предал меня. Он меня пригласил домой и прямо там я попал в ловушку.

Алекс поднял глаза, было видно как на лбу пульсируют вены. – Макс? Серьезно? Мне жаль!

Андрей тихо вздохнул, сел на свою кровать и они оба начали вспоминать свое счастливое недавнее прошлое. Как ходили вместе в кино, как прогуливали уроки. Как сидели с друзьями в кафе и катались на аттракционах в парке. I played video games. I wanted to become a top player. I ate ace-cream, and I was free.

– Чувак, ты реально здесь учишь английский? – Алекс хлопнул по матрасу рукой, но в голосе его читалась усталость, а не насмешка. – В камере? Это теперь так модно?

– Это не мода, – улыбнулся Андрей. – Это мой способ просто отвлечься. Давай разберем. Вот Past Simple – это время, которое указывает на действия, которые с нами или с кем-то случались в прошлом. We met two years ago. Мы познакомились два года назад. You came to school with flowers. Ты пришел в школу с цветами. Мы еще все смеялись так как уже было четвертое сентября. We all laughed. В конце правильных глаголов добавляем ed. Неправильные глаголы учим на память. go-went-gone, see-saw-seen. Например: I saw the truth yesterday. – Я увидел правду вчера. Третью форму тоже надо сразу учить. Очень скоро она пригодиться.

Алекс слегка закатил глаза, но решил подыграть Андрею. – Окей, ну давай. Теперь я. You came to school. You got a strange message. We tried to figure out who was Andrey. You hid from the militia. But they caught you. – Так Норм?

– Не плохо, – сказал Андрей и громко рассмеялся. – А еще: We took a risk when we trusted Max. – Мы рискнули, когда доверились Максу.

Они сидели на койке, разбирая примеры, как геймеры, отлаживающие код. I did not give up. – Я не сдался. You spoke to Dasha yesterday. – Ты говорил с Дашей вчера. Грамматика стала поэмой, которую они писали вместе.

Камера, решетки, охранники, запах хлорки – все испарилось когда они погрузились в английский. Андрей посмотрел на Алекса и чувствовал, что он не один. Даша тоже была с ними вместе.

– Все, что он предложит тебе – соглашайся. В противном случае, готовься к длительному тюремному марафону – всплыли слова начальника в голове. – Иногда согласиться, не значит сдаться!

День тянулся, как потерявший вкус бабл гам. К вечеру в изоляторе становилось тише, но напряжение не спадало. Охранники чаще заглядывали в смотровое окно, расположенное в двери, и их шаги отражались эхом в поспешно обновленном коридоре. Андрей сидел на ставшей привычной тюремной койке, записывая слова: hope – надежда, solve – решать, betray – предавать. Он думал о Максе, его виноватом взгляде, и написал в Past Simple: Max sold me to Control. – Макс продал меня Control.

Алекс тупо смотрел в потолок, теребя помятую куртку. Время шло, текст поплыл. Ивулин закрыл глаза и погрузился в ночную бездну, где Минск превратился в неоновую арену, окутанную огромными телеэкранами с надписью «Мы выбираем Control!» Вездесущие камеры словно ястребы, следили за каждым движением проходящих. Андрей обнаружил себя на огромной площади, окруженной зеркальными небоскребами. В одном отражении он видел себя безликим и жалким Питомцем, в другом, грозным Стражем с дубиной в руке. В третьем, он красовался в виде Богемы на стиле, с идеально белой улыбкой. Все три роли дружелюбно звали Андрея, но невидимая рука вселила его в обличье Питомца. Затерявшись в толпе безликих фигур с QR-кодами на груди, все смотрели в смартфоны, скролили рилсы, не забывая на ходу лайкать рекламу Control-а. Андрей пытался посмотреть наверх, но чей-то голос, мягкий, но очень холодный, шептал: «Ты мой пес». Его пальцы листали ленту касаясь экрана потертого телефона, а Дашин учебник английского, смеясь, на куски разрывала толпа. «I never wanted to start this game!» – крикнул он, но невидимая рука сдавила его, заставляя подчиниться.

Свет моргнул, и Андрей превратился в Стража. В черной форме, берцах и в шлеме на голове. Рукава униформы облегали тугие мышцы. Площадь стала похожа на огромный загон, где он не давал отвлекаться от телефонов Питомцам. Он заметил Дашу среди толпы. Ее исписанный старый блокнот валялся неподалеку. Андрей сверху смотрел на нее, пытаясь сбросить с себя доспехи. «Ты служишь мне!», – прошипело у него в голове, и он ударил дубиной по хрупкой спине свою одноклассницу. Даша упала в тягучую грязь и едва простонала: «I fought for your rights!» – Андрей пришел в ярость от этих слов и начал бить ее снова и снова.

В голове что-то щелкнуло. Жуткая сцена исчезла. Теперь он сидел на борту невероятно огромной яхты. Он лениво смотрел в полукруглый экран и движением рук управлял целым миром. Ка экране светилось лого Control, и Андрей был его капитаном. В этот миг он заметил знакомые имена Andrew Irwin и Aimyn In. Андрей тут же нажал кнопку Delite.

Снова все погасло вокруг. Его опять занесло на площадь. Питомцы тянули Андрея к себе, стражи били, а Богема смеялась откуда-то сверху. Слово Control возникало везде – на экранах, домах и даже в форме шоу из дронов в дождливом небе. Вдруг один из экранов погас и слово Control поменялось на надпись: «Fight!».

Андрей проснулся в холодном поту, с трудом восстанавливая дыхание. Дверь открылась, раздался крик: – Ивулин, быстро! На выход! С вещами! Андрей замер, сердце снова заколотилось. Алекс встал, протирая глаза. Во взгляде читалось недоумение. – Чувак, держись, – подбодрил Алексей положив свои руки Андрею на плечи. Андрей положил все бумаги в рюкзак, поправил толстовку и последовал за конвоиром. Несмотря на утро, в коридоре было темно. Только камеры переливались огнями, словно светофоры ночью, моргая желтым.

Глава 7 Past Continuous

I WAS FIGHTING FOR MY FUTURE

Белое. Все вокруг было белым. Стены, пол, потолок, даже свет, заливавший пространство откуда-то сверху, был таким же ослепительно белым. Андрей разместился на белом стуле за белым столом, который сливался с молочным миром. Напротив – еще один стул, тоже белый, с высокой спинкой, похожий на трон из высокобюджетного фильма. Сопровождающий молча вышел, и белая дверь слилась со стеной, не оставив малейшего контура. Тишина давила, звеня в ушах, словно где-то гудел допотопнейший телевизор. Андрей тут же прикрыл глаза, что б не ослепнуть от яркого света. Сколько времени он пробыл там? Пять минут? Два часа? Неизвестно. Все слилось в ослепительной белизне и это было похоже на пытку.

Вскоре он приоткрыл глаза, пытаясь найти изъян в безупречно молочном мире: трещину на полу или пятно на стене, чтобы хоть как-то приблизиться к реальному миру. Тщетно. Все было белым бело, пугающе безупречным. Андрей постукивал нервно по ослепительному столу и грязные пальцы отливались серым. Он снова подумал о Даше, вспомнил ее блокнот, ее задорный голос: «Ты не питомец, Андрей. I know you are smarter».

Дверь открылась, разорвав тишину. К столу подошел пожилой мужчина. Невысокий, чуть выше Андрея, в идеально сидящем черном костюме, с аккуратно уложенными редкими волосами. Лицо гладкое, слишком ухоженное для мужчин, будто отредактированное в фотошопе. Но глаза – словно лед, выдавали безжалостность и холодный расчет. Он привычным движением сел на стул, как учитель перед уроком.

– Здравствуй, здравствуй, мой друг, Андрей, наконец-то для тебя я выкроил время. – В этот миг его взгляд подобрел, и на лице появилась улыбка. -Всеволод, меня зовут Всеволод.

– Всеволод Злобин? – вырвалось у Андрея, сердце екнуло, как после прыжка с тарзанки. Он представлял его совсем не таким и уж точно не помешанном на контроле всего и всех дряхлеющим старикашкой.

Мужчина прищурился, улыбка стала острее, словно взглядом он пытался проткнуть Андрея.

– Злобин. Да. А ты молодец, раз уже погрузился в тему. Да, конечно, бывает я злюсь. Но это случается крайне редко. Сам я добрый, поверь и еще, говорят я верный.

Ивулин сжал под столом кулаки, так что в ладони вонзились ногти. «Какой „милый“ старик», – подумал подумал Андрей, и поймал себя на сарказме. После всего что он узнал про Богему, Стражей, Питомцев и о Минске как о полигоне для тестов – слово «добрый» звучало насмешкой. Андрей молча смотрел оппоненту в глаза и от них будто веяло страхом.

Злобин заметил это, улыбнулся как можно шире, развалившись на белом стуле, словно он был в кругу друзей с которым говорил о погоде.

– Похоже, ты мне не веришь, Андрей. И это нормально. Ты молод, полон огня. В твоем возрасте вообще надо во всем сомневаться. Я много раз помогал таким же как ты, и поверь, они все благодарны. Я здесь, собственно, чтобы помочь тебе, твоим лучшим друзьям и твоей семье. Они ведь хорошие люди, правда?

– Помочь? – Андрей словно внутри восстал, голос дрогнул, – вы посадили в тюрьму отца. Ни за что посадили меня сюда. Даже Алекса не пожалели! Это теперь называется помощь?

Злобин поднял правую руку вверх, в этот миг от похож был на дирижера.

– Успокойся, Андрей, мы во всем разберемся. Ты просто попал в беду. Ну а то, что ты здесь, для твоего же блага. Этот Эндрю – наш враг. И твой враг он тоже. Он хотел подставить тебя. Впутать в свои хитроумные планы. Этот выскочка чуть не разрушил проект, в который были вложены миллиарды! Мы для мира несем добро, где нет войн, нет борьбы за счастье. Мы дадим всем достойный кров, кто захочет дадим работу. Остальные вообще смогут просто жить, не работая наслаждаться. Что б так сделать, Андрей, надо все держать под контролем.

Андрей стиснул зубы, кровь стучала в висках.

– Разделить людей на Богему, Питомцев и подавляющих граждан Стражей? Это счастье? Или это какая-то новая форма рабства!

Злобин плавно покачал головой, притворяясь, что был согласен.

– Рабство, только наоборот. Питомцы будут жить без забот, а элита будет грести как когда-то гребли рабы на галерах. Для Питомцев мы сделаем полный комфорт, интернет, казино, соцсети, кино. Без работы, забот, а детям не надо будет учиться.

Андрей вспомнил письмо: Pets obey. They don’t ask questions. Ему стало немного дурно.

– Вы хотите превратить людей в послушных домашних животных? Чтобы ели, пили, бездельничали и молчали?

– Ну зачем же так грубо, Андрей, – Злобин наклонился вперед, глаза сверкнули. – Ничего дурного в том, что бы быть питомцем нет. Они же как дети, которых любят, лелеют и опекают. Мы планируем дать им исключительно то, что они хотят и о чем многие такие как ты мечтают.

– Злобин, вдруг, замолчал, глядя в белую пустоту, будто погрузившись в далекое прошлое. – В детстве я очень часто болел. Был самым, наверное, слабым в классе. Меня часто били, порою толпой, а за глаза называли Козлобиным. Было больно, но я не сломался. Стал постарше, пошел на бокс. Там меня научили драться. Потом армия, ВУЗ, диплом и карьера. Теперь я глава Control.

Мы создали искусственный интеллект, который наконец наведет на земле порядок. Мы провели решающий тест, и по трэкингу всех IP ты был лучшим кандидатом на роль Питомца. Нас весьма удивил твой протест. Очень странно, хотя, похвально. И я выкроил время, чтобы дать тебе шанс, самому определить свой статус. Кем хотел бы ты быть, стать, Богемой, Стражем, или, Питомцем остаться? Можешь, конечно, выбрать тюрьму. Но это самый бессмысленный из всех предложенных мной вариантов.

Андрей, вспомнил недавний сон. Меньше всего он хотел стать Стражем. Еще больше пугала его перспектива стать серой, безликой массой.

– Вы хотите сказать, что я мог бы стать таким же как вы? – По спине Андрея пробежали мурашки.

– Несомненно, – ответил старик, – но, поверь, это будет не самый комфортный выбор.

Андрей закатил глаза, пытаясь все это осмыслить. Ирвин писал про Богему, живущую как короли. Злобин твердит про каторжный труд. Кто же врал? Мысли путались, как провода в старом системном блоке.

Злобин улыбнулся, будто ждал замешательства.

– Счастливое общество это комфорт. Это большое везение – родиться Питомцем. Будни как праздник – сплошной выходной. А в праздники торты, музыка, салюты, парады…

Для Питомцев мы создали особый искусственный интеллект. Теперь алгоритмы и коды решают проблемы. Богеме сложнее, их интеллект будет как прежде, то есть натуральным.

Как видишь, вся разница в мелочах, и бывает так, что при перемене слагаемых значение имеет свойство меняться. Надеюсь, ты уловил, что между искусственным интеллектом и интеллектуальным искусством пропасть.

Оставим Богеме всю эту высшую математику, философию и даже лингвистику. Пусть они ломают головы, решая теорему Ферма. Пусть изучают манускрипты Конфуция и Тацита. Пускай неустанно сражаются за знание языков. Питомцам мы дарим спокойствие жизни, наслажденье моментом, мы снимем ответственность вселяя веру в завтрашний день.

– И что же взамен райской жизни получит Богема? – воспользовавшись легкой паузой спросил Андрей.

– Власть и контроль. Контроль за ресурсами, людьми, технологиями и искусственным интеллектом. Мне тут сказали, что ты увлекся английским.

– Ну да, – смутившись кивнул Андрей.

– Похвально, похвально. Ты уже сделал шаг, чтобы приблизиться к тем, кому уготована роль Богемы. You’ve taken the first step to the elite.

Андрей замер. Английский. Это именно то, чего сейчас ему так не хватало. I was learning English when they arrested me. Я учил английский, когда они арестовали меня.

– Вы контролируете даже правительство? – вдруг сменил тему Андрей.

– Ну что ты? – поморщившись ответил Злобин. – Мы помогаем правительству. И делаем это совершенно бесплатно. Им нужен контроль не меньше, чем нам. И власти обязаны реагировать на каждое заявление о поимке участников киберпреступлений. Поэтому ты здесь и каждый считает тебя преступником несмотря на презумпцию невиновности.

– Теперь к делу, – продолжил старик, мягкий голос стал четким и твердым. – Ты сегодня вернешься домой, если с нами заключишь сделку. Статус Богемы дается не просто так. Надо выполнить одно поручение. Мы спонсируем турнир в США, ты поедешь туда и узнаешь, где скрывается Эндрю Ирвин. Прокачаешь английский, увидишь Нью-Йорк. Я безумно люблю этот город. Мы уладим вопросы, связанные с отцом, и твой друг Алексей, тоже окажется на свободе. И еще, кое-что, имей в виду – от тебя зависит безопасность мамы и Даши.

Андрей крепко схватился за стул. Горло от напряжения пересохло. Мысли путались в голове, сопоставляя события и факты. – Эндрю Ирвин… Кто он такой? Для чего он втянул его в свою, непонятно для чего затеянную схватку с Контролем? А Аймин? Он подставил отца и потом имел наглость предложить вместе с этим американцем сражаться. Макс! Какова его роль? Он предатель? Или жертвует всем ради брата? Алекс, папа, они в тюрьме. Только мама и Даша пока на свободе.

Неожиданно Злобин заговорил о себе. И что самое странное, по-английски. – I was studying English when I was your age. I was working hard when I built Control. I was dreaming of a better world when I started this. – Он улыбнулся, как будто свой, и продолжил метать короткие фразы. – You were learning like me. You were taking steps to the elite. Don’t stop.

Андрей слету улавливал смысл. Past Continuous. Действия в прошлом в определенный момент. I was sitting in this room when he came.

Из внутреннего кармана он достал листок и опять переключился на русский.

– Это наш договор. Прочитай. Все что мог предложить я уже предложил. Дальше выбор, как говорится, за вами.