И-Grok

Минск выглядел как декорации к старому черно-белому фильму: серые здания, мокрый асфальт, запах сырости и бензина. Он свернул в переулок, где камер было поменьше, но паранойя не отпускала. «Что такое Control? И что ему от меня было нужно?» Андрей пробормотал: «Need – нужно, want – хотеть. What does Control want?» Новые слова – need, want – он добавил в свой мысленный список.

Макс жил в новостройке в десяти минутах от школы – 25-этажном бетонном столбике с зеркальными окнами. Андрей чудом попал в подъезд, так как не знал его кода. Женщина средних лет открыла дверь, чтобы вывести на прогулку декоративную собачонку. Камеры в холле, на лестничной клетке, в коридорах – их красные огоньки светились повсюду. Игнорируя лифт, Ивулин взлетел на 22-й этаж по ступенькам. В груди неприятно першило, а спина чесалась от пота. На площадке он быстро пришел в себя и уставился на электронный замок, установленный на двери Максима. Было неясно, где был звонок и Андрей решил постучать. Тишина. Он начал стучать сильнее, но тщетно.

«Knock – стучать, – подумал он, вспоминая как на английском смотрел какой-то американский ужастик. – I knock, he knocks. А еще wait – ждать. I wait». Он добавил в воображаемый список knock и wait, повторяя: «I knock on the door, I wait for Max». Это было глупо, но помогало не тронуться от тревоги.

Минуту спустя послышался шум в лифтовой, и на площадке возник силуэт Максима. Его темные волосы торчали из-под серой бейсболки. В руках он держал пакет с чипсами и Кока-Колой.

– Ты, реально, гепард, Ивулин, – восхитился Андреем Макс, открывая дверь, положив большой палец на сканер. – Жаль, физрук не увидел, как ты рвешь. Прекратил бы над тобой измываться. Что стоишь? Заходи, не стесняйся.

– Open – открывать, come – приходить, – пробормотал Андрей. – Max opens the door, I come in (Макс отрывает дверь, я захожу – звучит как комментарий).

Андрей ввалился в квартиру, все еще тяжело дыша. Вид из панорамных окон заставил остолбенеть: целый город был виден, как на живописной картине. Малоэтажные старые дома соседствовали с разноцветными новостройками, золотой купол церкви сверкал, даже будучи окутанным легкой дымкой. Река Свислочь была похожа на серую нить, разделяющую Минск на две равноценные части. Пожелтевший осенний парк с возвышающимся колесом обозрения завершал завораживающий пейзаж. На секунду Андрей завис, позабыв про преследование и страх. Город казался ему родным и милым.

«Look – смотреть, see – видеть, – подумал он, глядя в окно. – I look at the city, I see the river». Хотелось воскликнуть: «The city looks beautiful».

Квартира Макса была филиалом Америки. На книжной полке соседствовали статуэтка Статуи Свободы и бейсбольный мяч с чьим-то автографом, а также тарелки с надписями I love NY и California Dreamin’. На рабочем столе красовался звездно-полосатый флажок и игровой ноутбук с RGB-подсветкой. Черные колонки в углу мигали синим огнем в такт едва уловимой музыке. Андрей плюхнулся на жесткий диван, чувствуя, как накрывает усталость.

– Классно тут у тебя, – выдохнул он, разглядывая окружающее пространство. – Прямо Штаты.

– Два года жил там, – оживился Макс, но голос его показался грустным. – Это все, что осталось. И, конечно, английский. Лучше ты расскажи, почему на тебя объявили охоту?

Андрей промолчал. Лишь достал телефон, чтобы сделать звонок своей маме. Макс вскочил и схватил рукой телефон Андрея.

– Стоп. Не надо. За тобой сто пудов следят, тебя быстро найдут по локации аппарата.

– Ты серьезно? – удивился Андрей, но Макс был как никогда непреклонен.

– Серьезней не бывает. Камеры, трекинг, геолокация – все реально. Они всегда могут вычислить тебя, пока телефон в сети.

«Find – находить, track – отслеживать, – подумал Андрей, – They find me, they track my phone», – начав связывать выученные слова в предложения.

Андрей нехотя выключил свой старый смартфон и сунул его в рюкзак. Макс порылся в ящике письменного стола и бросил ему коробку.

– Держи! Brand-new (новый). Прямо из Штатов, смотри, запечатан. Пользуйся этим. Возьми еще мою симку. Там есть деньги. Ей я пользуюсь, когда родители злятся и отстраняют меня от инета.

– Give – давать, use – использовать, – отметил Андрей про себя, – Max gives me a phone, I use it.

– Макс, ты что? Не возьму. Это же куча денег. – Андрей слегка отстранился.

– Не тупи! – настаивал Макс. – Посмотри, у меня такой же точь в точь, брал по акции, второй – бесплатно.

Андрей повертел коробку – блестящий солидный смарт, с надписью Made in USA на задней крышке. Он снял защитную пленку, заменил сим-карту, на всякий случай установил переадресацию вызовов, и набрал мамин номер. Гудки тянулись, как в замедленной съемке. Наконец-то послышался самый родной голос на свете. Было слышно, как мама сдерживает себя, чтобы не разреветься:

– Андрей? Ты где? – В трубке слышны были всхлипы. – Тебя искали! Приходили какие-то люди… Они сказали, что папу арестовали!

– Что?! – Андрей вскочил, чуть не уронив телефон. – Папу? За что?

– Call – звонить, arrest – арестовать, – подумал Андрей, добавляя call и arrest. – I call my mom, they arrest my dad.

– Я не знаю! – Мама сорвалась на крик. – Он в Лондоне, в командировке. Сказали, что он был связан с какими-то киберпреступниками. Они расспрашивали про тебя! Андрей, ты где? В чем ты замешан?

– Мам, я ни в чем…! – Андрей сжал телефон так, что посинели фаланги пальцев. Кровь пульсировала к висках, в голове поселился хаос: папа, Лондон, киберпреступники. Его отец, инженер, постоянно в делах, часто ездил в Англию по работе. Он никогда не врал. Даже по мелочам. И тем более ничто не могло его связывать с криминалом.

– Know – знать, lie – лгать, – пробормотал Андрей, добавляя know и lie. – I don’t know anything, my dad doesn’t lie.

– Я в порядке, у Макса. Не плачь, хорошо? Все разрулим.

– Разрулишь? – Голос мамы дрожал от отчаяния. – Они требуют, чтобы ты пришел в отделение!

– Мамуль, все нормально, – соврал Андрей, до боли кусая губы. Ложь давалась ему тяжело, но он сам не знал, что вообще происходит.

– Say – говорить, demand – требовать, – вспомнил он. – They say bad things, they demand I come.

– Я люблю тебя, мам! – чуть не плача всхлипнул Андрей и тут же сбросил звонок. Макс смотрел на него, прислонившись к стене, по лицу его было видно, что он тоже боится.

– Папу взяли? – тихо спросил он. – За что?

– Да откуда мне знать?! – обессиленно взвыл Андрей, прижав голову к спинке дивана. Он уставился в потолок, пытаясь собраться, как перед важной игрой. I am in danger. Control is coming. Эти сообщения от Эндрю сверлили мозг. «Может, папа как-то связан с этим американцем? Или, может, это подстава?»

Макс нахмурился, пытаясь отгрызть заусенец.

– Все это очень странно. Я тут порылся немного. Нашел еще кое-что про Эндрю. Частный блог в соцсети, но заслуживает внимания.

Макс придвинул ноутбук поближе к Андрею. На экране светился текст на английском: The Gamer Who Hacked the World. Андрей вчитался, но слова вроде stream, exploit и mods путались в голове. Многое в английском казалось сложным.

– Читай, – подтолкнул Максим. – Заодно разберем Present Simple. Это основа основ, Ивулин. Без нее ты дальше не продвинешься.

– Ты реально решил потроллить меня? – Андрей закатил глаза. – Я в розыске, бро, мой папа в беде, какой к черту сейчас Present Simple?

– Тебе придется много читать и еще больше писать, – парировал Макс. – Переводчик? В таких ситуациях он не помощник. Я знаю, о чем говорю. Просто поверь. Поэтому слушай и поскорее втыкай… Present Simple – это про факты, про то, что происходит всегда или имеет тенденцию повторяться. Смотри: Andrew Irwin plays games. Он играет в игры. He streams on Twitch. Он стримит на Твиче. Глагол в третьем лице – после he, she, it – добавляй окончание -s.

Андрей стиснул рот, но кивнул. Макс тут же начал читать статью, попутно объясняя грамматические нюансы:

The Gamer Who Hacked the World

Andrew Irwin lives in New York. He is 15 years old. He loves video games. Every day, he plays with professional gamers. He streams his games on Twitch. His streams attract thousands of fans. Irwin speaks Chinese and codes. He creates mods for games. His mods change the rules of games. Some people love his mods. Others say he hacks servers. The FBI watches him. They believe he attacks websites which belong to the government. Irwin denies everything. He says, «I play fair. I create, not destroy.» His fans support him. They donate money. But his enemies report him. Now Irwin hides. Nobody knows where he lives.

– Видишь? – Макс ткнул в экран. – He plays, he streams, he creates – это Present Simple. Для I, you, we, they – глагол без изменений: I play, we create. Для he, she, it – -s: he plays, she codes. Отрицание – don’t или doesn’t: He doesn’t hack. Вопросы – do или does ставим перед самим подлежащим: Does he stream? Do they play?

Андрей слушал, записывая примеры в заметки на телефоне, подаренном Максом, и повторял, словно зубрил стихи, малознакомые фразы: I play games. He codes mods. Он добавил новые слова из статьи: stream – стримить, create – создавать, code – программировать или кодировать, hack – взламывать, deny – отрицать, support – поддерживать, report – сообщать.

– Давай еще, – сказал Макс, видя, что Андрей вникает. – Attract – привлекать, как в His streams attract fans. Believe – верить: The FBI believes he hacks. Change – менять: His mods change the game. И еще: mode – режим, изменять, donate – жертвовать, как Fans donate money.

Андрей записал в тетрадь: attract, believe, change, donate, повторяя: «I don’t believe Control, I don’t donate money».

Тревога не отпускала. Andrew Irwin hides. The FBI watches him. Это про него? Или его подставили, как папу? Он вспомнил сообщения: I am in danger. You are in the game now. «Ирвин в опасности. А я? И что это за игра?» – I am in danger, I play the game.

Андрей больше не мог сидеть. Мама была одна, скорее всего в истерике. Он должен был быть рядом с ней. Неведение, что с ней, было невыносимым. Ивулин поднялся с дивана, молча набросил куртку и поднял с пола брошенный в коридоре рюкзак.

– Leave – уходить, – пробормотал он, добавляя leave в свой активный словарь. – I leave.

– Я домой. Я должен увидеть мать.

– Ивулин, ты точно с катушек съехал! Куда ты пойдешь? Сиди здесь, я серьезно. – Макс отставил ноутбук и последовал за Андреем.

– Не могу, – отрезал Андрей. – Мама одна, ей плохо. Я не могу ее бросить.

Макс пытался что-то сказать, но Андрей уже был в дверях. Он пулей сбежал по лестнице, проигнорировав лифт. Полусонный Минск был привычно туманным. В густых облаках едва светилась луна, и уличные фонари отражались в лужах. Красные огоньки камер, казалось, мигали везде, словно это были игрушечные светофоры. Он быстро добрался до подъезда в своей старой серой девятиэтажке. На этот раз он вызвал скрипучий лифт. На восьмом этаже он открыл дверь, вставив ключ в нижний замок, и вошел в квартиру.

– Enter – входить, – подумал он, – I enter the apartment.

На кухне сидела мама. Лицо ее было в слезах. На столе стояла пустая чашка, пахнущая корвалолом, и телефон, заваленный пропущенными звонками. Увидев сына, она вскочила и обняла его так, будто он вернулся с многолетней войны.

– Андрей, где ты был? – Ее голос дрожал, руки цеплялись за его толстовку. – Я думала, тебя забрали! Скажи правду, во что ты влип? Они говорили про киберпреступников, а еще про какого-то американца!

– Мам, я вообще не в курсе! – Андрей обнял ее, чувствуя самое родное в мире тепло, тонкий запах духов, с нотками сердечных капель. – Это какая-то ерунда. Мам, поверь, я не знаю, что происходит!

Андрей вспомнил лицо отца: его умный взгляд и язвительные подколки. Папа всегда ненавидел лень и никогда не терпел обмана. Самое дорогое, что в нем ценили, – это острый ум и безупречная репутация. «Киберпреступники и мой папа?! Бред», – подумал Андрей, и еще крепче прижался к маме.

– Тогда расскажи милиции обо всем! – Мама сделала шаг назад, глаза налились отчаянием. – Скажи им как есть, они обязательно разберутся!

– Не могу, – тихо сказал Андрей. – Я понятия не имею, в чем меня подозревают.

Новый смартфон в кармане издал непривычный сигнал. Даша. Голос Даши был полон паники:

– Андрей, ты где? Прости что так поздно. У твоего подъезда какой-то движ! Странный фургон, я вижу его из окна. Я очень волнуюсь.

Андрей посмотрел наружу. Внизу стоял минивэн без опознавательных знаков. Люди в форме о чем-то шептались, один указал на подъезд. – Даш, что за…?

– Откуда я знаю? – Даша почти перешла на крик. – Бери вещи скорей и вали! Через крышу беги ко мне, ты же знаешь, я живу в соседнем подъезде.

– Не хочу, чтобы ты… – прошептал Андрей, но Даша громко кричала:

– Жду тебя у себя! Дверь открыта, третий этаж, квартира 12.

Андрей посмотрел на маму. Она прислонилась спиной к стене, закрыв зареванное лицо руками. Ее плечи дрожали. Андрей крепко обнял ее и поцеловал в щеку.

– Мам, я вернусь. Обещаю. Я во всем разберусь.

– Андрей… – Она подняла взгляд, но сил спорить совсем не осталось.

Ивулин схватил рюкзак, сунул новый смартфон в карман и рванул к двери. Лифт – возможно, ловушка. Он понесся наверх, за пролетом пролет. Пять секунд, и железная дверь распахнулась. Андрей оказался на крыше. Холодный воздух ударил в лицо, возвращая рассудок. Он присел за вентиляционной трубой, чтобы чуть-чуть отдышаться. В голове лишь крутилось Andrei hides. I hide. Andrew is in danger. I am in danger. What does Control want? I don’t know what to do.

Телефон завибрировал. Даша:

– Ну ты где? Они, похоже, в твоем подъезде.

– Я на крыше. Иду к тебе. Слушай, Даша, спасибо!

Глава 3: Present Continues

THEY ARE TRACKING YOU

Андрей спустился с крыши, сердце стучало, как после спринта в Counter-Strike на последней секунде. Черное небо и контуры туч, окружающих светящийся полумесяц напоминали кадры из фильма ужасов. Но страх, овладевший им, в разы превосходил все то, что он испытывал при просмотре подобных фильмов. Он, как ниндзя, прокрался к выходу в соседний подъезд, пристально всматриваясь в темноту. Крыша была пустой, в чем убедился он, медленно начав спускаться к квартире Даши.

Андрей выверял каждый шаг, преодолевая пролет за пролетом. Однако кроссовки порой издавали скрип на поверхности гладких ступенек. Третий этаж, квартира 12. Дверь была приоткрыта, как обещала Даша. Он постучал тихо, еле слышно, будто боялся спугнуть тишину. В прихожей стояла подруга. Ее голубые глаза сверкнули тревогой, но она улыбнулась, пропуская Андрея внутрь.

– Живой? – шепотом спросила она, закрывая дверь на замок. Волосы Даши были собраны в небрежный пучок, в руках она держала небольшой блокнот, в котором она вечно что-то писала.

– Пока да, – прошептал Андрей, стягивая кроссовки. Ноги гудели, а в груди все еще колотилось: Папа в тюрьме. За мной тоже пришли. Что со мной сейчас происходит? Он хотел отдохнуть от этой странной игры, но это была не игра, а реальность.

В квартире Даши было уютно. Теплый свет ламп заливал гостиную, книжные полки тянулись до потолка, пахло ванилью ароматных свечей. На диване лежало сложенное одеяло и ортопедическая подушка, будто Даша заранее готовилась к его приходу. Из кухни выглянули родители Даши: высокая женщина в сером халате, с усталым взглядом, и мужчина в очках, державший кружку в левой руке.

По лицам читалось удивление и легкое недовольство. Даша начала первой, не давая родителям открыть рот:

– Мама, папа, это Андрей, мой одноклассник. Он ключи от квартиры где-то посеял, его мама уехала за город. Он сегодня переночует у нас.

Мама Даши сдвинула брови, ее взгляд скользнул по Андрею, будто сканер, и она приветственно кивнула ему головой.

– Может мастера вызвать, чтобы открыть замок? – предложила она.

– Мы хотели, зачем-то Даша сказала «мы», – но мама Андрея не против, чтобы он остался на ночь у нас. Завтра утром она приедет, и сама все откроет.

– Хорошо, заходи. Только, пожалуйста, не шуметь. У нас утром дела.

– Большое спасибо! – Поблагодарил Андрей, испытывая искреннюю благодарность. Он разулся, затем снял рюкзак и куртку. Даша подала другу невероятно удобные тапки.

Папа Даши, худой мужчина с пробивающейся сединой на висках, с помощью пульта выключил телевизор. Его голос был мягким, но строгим:

– До утра, прошу, не болтать. Напои друга чаем, и спать. А завтра разберетесь с ключами. – Он указал на диван в гостиной, которая была совмещенной с кухней. – Андрей, надеюсь, тебе тут будет комфортно.

Родители ушли в спальню, оставив ребят одних. Андрей рухнул на серый диван и уставился в выключенный телевизор, висящий на стене напротив. Тут же он подумал о маме, вспомнил заплаканное лицо, запах лекарств и ее дрожащие руки. «Я должен быть рядом с ней», – болезненно укололо чувство вины, но он знал, что возвращение домой сулило опасность.

Все еще непривычный телефон, подаренный Максом, снова издал сигнал. Андрей аккуратно извлек его из кармана и легким движением пальца вверх разблокировал экран. На дисплее он увидел длинный, как шпионский роман, текст на английском. Долистав до конца он увидел фразу – Stay safe.

– Оставаться в сейфе? Зачем? – Андрей попытался вчитаться, но смысл был почти недоступен. Текст похож был на пазл, который надо было во что бы то ни стало собрать. Но без помощи знающего человека, это сделать было практически невозможно.

– Даш, – хрипло сказал Андрей, показывая телефон. – Ирвин снова прислал письмо. Помоги разобраться что опять от меня он хочет.

Даша молча присела рядом. Глаза ее засверкали от любопытства, будто она получила доступ к государственной тайне. Даша достала из кармана халата блокнот, ручку и телефон с приложением-переводчиком.

– Не паникуй, – твердо сказала она. – Давай разбираться вместе. Если что-то не ясно, используем Google Translate – для перевода текста он идеально подходит.

Даша пристально всмотрелась в текст и начала вслух читать абзац за абзацем:

Message from Andrew Irwin

Hey Andrei, it’s Andrew Irwin, a gamer from New York. I love gaming, but I got into big trouble. A month ago, I found a cheat code in a gaming platform. This code wasn’t just a trick – it controlled the game and chose the winner before anyone played. It fooled players, making them think they could win, but the game was fixed. I tried to fix the code to make it fair, but I messed up.

The developers caught me. They work for a corporation called Control, led by Vsevolod Zlobin from Russia. They saw my coding skills and tried to recruit me. They said I could join Bohemia – the top 5% of the world, the elite who live like kings and run everything. I thought it sounded awesome, but then I hacked their files and learned their real plan. Control wants to create a «perfect» society using Artificial Intelligence (AI). They plan to divide people into three groups:

Bohemia (5%): the elite who make all decisions and live in luxury. Guardians (15%): strong people who protect Bohemia and keep order. Pets (80%): regular people who obey and don’t ask questions. They get food, homes, and fun social media content to stay happy.

Control uses social media to control Pets. They give them videos and memes so they don’t think about unfairness. Minsk is their first test city – a beta version of this AI system. If it works, they’ll do it everywhere, splitting the world into these classes.

When I found out Control was manipulating people like they manipulated me in that game, I got mad. I refused their offer and ran. Now I’m hiding in a secret place, and I’m almost done with a code that will expose Control. It’ll show everyone how they’re being tricked. But they’re hunting me, and they’re watching you too.

You, me, and Aimin In from Beijing were picked for their experiment. They studied our social media to make «perfect» models. I’m the Bohemia model – a tech genius from the USA. Aimin In, a 15-year-old who works hard, is the Guardian model. And you, Andrei Ivulin, are the Pet model. They think you just want memes and likes, but I know you’re smarter. Our initials – AI – are like Artificial Intelligence. It’s no accident. They chose us to test their system, but we can fight back.

Aimin In is in touch with me, and he’ll contact you soon. We’re teaming up to stop the corporation. Be careful – they’re tracking you with cameras and phones. Trust no one. Stay safe.

Андрей смотрел на экран, но слова вроде recruit и manipulate были как код из Mатрицы. Он вбил в переводчик фразу cheat code, и тот выдал: «обманный код». «Эндрю что-то писал о взломе?».

– Не совсем. Cheat code – это особый код. В играх он дает гарантированное преимущество. Но тут немного другое, смотри: This code controlled the game. Он управлял игрой, выбирал победителя. – Она ткнула в экран своим тонким указательным пальцем. – Переводчик дал «управлял», но по смыслу больше подходит «манипулировал».

Андрей кивнул, но глаза бегали по тексту. – А fixed? Это «исправлено»?

– Нет, – Даша вбила слово, но тут же поправила: – The game was fixed. Ирвин тут пишет, что схватка была подстроена. Это значит что игра была изначально нечестной. Ирвин хотел все исправить, но был пойман, как видим, с поличным.

Даша углубилась в перевод, объясняя Андрею грамматику: – They are planning to divide people. Это Present Continuous – они сейчас планируют разделить людей. А тут: They give them videos and memes. Это Present Simple, потому что они постоянно делают это.

Андрей пытался следить за смыслом, но мозг закипал. Даша заметила растерянность друга и вдруг улыбнулась. Ее голос стал мягче и чуть веселее: – Вот смотри что еще: They tried to recruit me. Переводчик дает «нанять», но тут recruit звучит явно жестче. Это, скорее, «завербовать», как это случается в шпионских фильмах. Control, которым заправляет какой-то Злобин, хотел подкупить Эндрю, и обещал определить его в высшую касту.

– Злобин? – Андрей крутнул головой. – Кто он такой и откуда он взялся?

– Led by Vsevolod Zlobin from Russia. Глава корпорации, – пояснила Даша, на всякий случай глянув в словарь. – Не знаю, кто он, но, похоже, большая шишка.

Она продолжала читать, иногда отрываясь, что бы вписать в блокнот новое слово: elite – элита, obey – подчиняться, unfairness – несправедливость. Для слова manipulate переводчик выдал определение «управлять», но Даша поправила: – Это «манипулировать», обманывать. Control manipulates Pets. Они манипулируют питомцами.

– Питомцами? – Андрей сжал кулаки, в груди вспыхнула злость. – Они думают, я собака? Pet – это что, пес?

Даша хмыкнула, вбивая слово pet в переводчик. – Не пес, а «домашнее животное, питомец» или как тут – человек, который находится под тотальным контролем. You are the model for a Pet. Они выбрали тебя как модель питомца. Странный выбор. – Она ткнула в текст. – I know you’re smarter. Ирвин верит, что ты умнее.

Андрей нахмурился, вчитываясь в слова. – А что такое expose? Переводчик дает вариант «разоблачать», но я не совсем понимаю что Эндрю хотел этим словом сказать.

– I’m almost done with a code that will expose Control. Expose в данном случае значит «показать правду», производная от экспозиция, место где все показывают, – объяснила Даша, продолжая что-то записывать. – Ирвин почти написал код, чтобы все узнали, как обманывает Control, манипулируя каждым, словно в предрешенной игре.

Даша дошла до той части, где Ирвин писал про Минск: – Minsk is their first test city. Переводчик выдал «испытательный город», но лучше «тестовая площадка». Beta version – как тестовая версия компьютерной игры. Они хотят провести эксперимент над нами.

– И я в этой игре – питомец, – горько вздохнул Андрей. – Они думают, я буду лизать им руки и мурлыкать как кот?