Не нойте. Практикум по психологическому айкидо

И еще один момент. Человек – это такое существо, которое привыкает ко всему. Получив один раз этот любовный взрыв эмоций и ощущений, человек уже не может жить без него. Он хочет испытывать вновь и вновь эти ощущения. Фактически человек садится на «любовную иглу». Часто к нам приходят люди, сидящие на этой игле. Вся их жизнь протекает в сплошных романах; по их определению – в поисках настоящей любви. Их истории жутко романтичны, эмоциональны: с абортами, попытками суицида, цветами, звездами, скандалами. Это очень сильные ощущения. И слезть с этой «иглы» очень тяжело.

Так что немудрено, что Алексея вообще мало что интересовало в жизни. Или, скорее, так как его ничего в жизни не интересовало, то он нашел этот интерес в любви. А как мы определились, перспектив у такого подхода немного. И переориентироваться с любви на дело достаточно тяжело.

Почему же люди выбирают любовь как цель жизни? Каким образом это происходит? Механизм может быть разным. Например, девочек ориентируют на то, что нужно удачно выйти замуж. Второй причиной является воспитание в стиле избавительства, когда у ребенка мало возможностей заняться чем-то в жизни, а, соответственно, не попробовав, очень тяжело определиться, что нравится, а что не нравится. Или когда родители игнорируют ребенка, и он не видит всех возможностей, которые ему предоставляет мир. Ничего не пробует, ни о чем не мечтает. Ему ничего не интересно, и он находит интерес только в любви.

К сожалению, Алексей мало что пишет про свое детство. И не совсем понятно, почему у него выработалось стойкое отсутствие интереса к какой-либо деятельности. Можно предположить, что шло воспитание по третьему варианту, к которому добавлялся еще один момент.

Цитата из письма: «Выработался тип поведения: быть незаметным, действовать подпольно, при поимке на нарушениях отмалчиваться, раскаиваться, плакать… Мальчиком я был красивым, умел казаться беззащитным, раскаивающимся страдальцем… Взрослые меня прощали легко».

К чему мы привели эту цитату? Довольно часто в процессе воспитания родители пытаются подогнать ребенка под определенный шаблон, который сложился у них в голове. Как ребенок должен себя вести с родителями, со сверстниками, в школе и т. д.? Если поведение ребенка соответствует шаблону – он молодец, если нет – плохо. Нужно принимать меры. Нужно его поругать. Через какое-то время ребенок довольно четко угадывает ожидания родителей и старается этому соответствовать. А если все-таки совершает какой-то проступок, то можно эталонно раскаяться, тогда легко получить прощение родителей. Вообще взрослые пристают к ребенку до тех пор, пока не получат то, чего хотели, а именно признания ребенком правоты взрослых и раскаяния в недостойном поведении.

В итоге зачастую ребенок старается жить так, чтобы родители и взрослые как можно меньше к нему придирались, то есть формально выполняет их ожидания. Согласитесь, что это уже жизнь не для себя, а для родителей. Жизнь по типу: хотите? – пожалуйста, получите, извините, только отстаньте. А если где-то набедокурил, то извинимся по высшему разряду: с раскаянием, осознанием и даже с благодарностью. Где уж тут жизнь для себя. В таких условиях найти интерес достаточно тяжело.

Разумеется, нудность нашего образования играет большую роль. Конечно, образовательные учреждения при правильном подходе к организации учебно-воспитательного процесса могли бы заинтересовать учащихся. Но все же корни отсутствия интереса к образованию, интереса как такового вообще к чему-либо идут прежде всего из воспитания, из семьи.

Посмотрите, ведь Алексею были интересны две вещи: любовь и спорт. В общем-то, даже та беда, которая случилась в его жизни, не изменила существенно его мировоззрение. Вернее, есть понимание, что что-то не так. Вообще для Алексея, как и для многих других людей, присуща склонность к самокопанию, самоанализу и самобичеванию. Нужно ли это человеку вообще? Анализировать свои поступки, свои победы, свои неудачи, безусловно, необходимо. Но когда это превращается в сплошной самоанализ, без каких-либо действий, то это становится не только непродуктивным, но и вредным. Человек как бы зацикливается, уходит в свои рассуждения, отстраняется от проблем и от внешнего мира. Выход один – начинать действовать. Одним анализом ситуацию не исправить.

Что же предпринять Алексею? Конечно, необходимо учитывать его нынешнее состояние. Мы уже говорили, что нужно найти интерес. Но как его искать? Да очень просто! Нужно пробовать, пробовать и еще раз пробовать! Только не принимать решение с первой попытки. Ведь и первая в жизни поездка за рулем машины не доставляет человеку удовольствия. И только достигнув определенного мастерства, можешь ехать с удовольствием. Так и здесь. Составьте список дел, которые вы могли бы делать и которые кажутся вам интересными. Для Алексея, возможно, это будет работа программиста, дизайнера – в общем, работа, не связанная с длительными передвижениями. Начните с той, которая кажется для вас наиболее интересной. Даже если вы через какое-то время решите, что это не ваше, то это тоже результат. По крайней мере, получили какой-то навык и уже одну графу из списка вычеркнули. Так что хватит анализировать, пора действовать.

У человека всегда есть возможность выбора

Очень длинный заголовок, но короче не получилось. Не смог я более кратко высказать мысль В. Франкла.

Эти письма были для меня полной неожиданностью и вызвали противоречивые чувства.

С одной стороны, это была радость, ибо оказывается, что мои работы могут помочь людям, которые, находясь в столь тяжких условиях, умудряются переделывать самих себя, причем в лучшую сторону. Воистину прав был В. Франкл, который в годы Второй мировой войны попал в концентрационный лагерь, а после выхода из него утверждал, что у человека всегда есть возможность выбора. И в этих условиях одни становились свиньями, а другие святыми. Сам Франкл в этих условиях стал святым. И его статью, где он описывал, как довелось заниматься психологической и психотерапевтической помощью с узниками лагерей, трудно читать без слез. Но мои корреспонденты создали то же самое, не будучи профессиональными психологами, и помогли им в этом мои книги.

С другой стороны, это было чувство грусти и обиды на самого себя. Ведь методики, по которым я сейчас работаю, мною уже были внедрены десятки лет назад в практику некоторых ростовских учреждений. Не хватило у меня пробивной силы, настойчивости, смелости и ума и еще чего-то, чтобы распространить эти методы по нашей стране. Может быть, если бы они дошли до моих корреспондентов на несколько лет раньше, то те не дошли бы до такого состояния, чтобы совершить преступление.

Да и сейчас я не могу придумать, как оказать им более действенную помощь. Конечно, я стараюсь им по возможности отвечать, но это не всегда получается.

Несколько писем я сейчас здесь опубликую. Они соответствуют названию главы. То есть все мои корреспонденты не ноют, не жалуются на правосудие, на условия пребывания в этих не очень приятных местах, не жалуются на администрацию исправительно-трудовых учреждений, а просят только книги и советы, как им заниматься личностным ростом. Их имена и места заключения я тоже изменяю. Кто его знает, во что им обойдется полное опубликование этих данных… Я не решаюсь обратиться к их начальникам. По собственному опыту я знаю, что, когда за меня заступались влиятельные люди, мне после их искреннего заступничества становилось только хуже. Но вот если бы ко мне обратились заинтересованные в этой проблеме люди, я согласился бы принять в этой работе посильное участие. Письма я публикую практически без изменений, разве только убираю некоторые повторы.

Дорогой Михаил Ефимович, рад застать Вас в добром здравии и благополучии.

Зовут меня Петр. Живу я в Сибири. На данный момент нахожусь в местах лишения свободы. 10 лет. 5 из них за плечами. Еще 5 впереди. Все эти нюансы указал именно потому, что, даже находясь здесь, я все так же сохраняю уверенность в себе, оптимизм, ясный и трезвый взгляд на происходящие вещи. И все это благодаря Вам!

Спасибо Вам за Ваш прекрасный труд. За Ваше понимание человеческой души. Спасибо за ту помощь, которую вы оказываете людям в это нелегкое время.

Я не буду говорить за всех. Расскажу о себе. Про то, что сам прочувствовал и понял. Это действительно прекрасно. У меня сильно расширился кругозор, понимание окружающего мира на многое открыло глаза. Исчезли страхи, появилась уверенность не только в сегодняшнем дне, но и в завтрашнем.

Я не в силах перечислить всего и даже не в силах описать состояние души. Своего рода внутренний стержень, гибкий и крепкий. Конечно, это не конец моих открытий в самом себе. Это только первая ступенька личностного роста.

Рассказывая о себе, постараюсь быть предельно кратким и ясно излагать свои мысли. Заранее извиняюсь, если буду углубляться. Последнее время часто приходится углубляться. Надоумила меня взяться за перо Ваша книга «Профессия психолог».

Первая Ваша книга, которую мне довелось прочесть, – «Острое горе…» («Как преодолеть острое горе». Книга была издана в 2000 году. Успехом не пользовалась. Больше издаваться пока не будет. Будет переиздана, если моя известность станет такой, какую имеют у нас авторы популярных детективов. – М. Л.) Суть в том, что она меня очень тронула. В особенности работы Франкла «Человечество в поисках смысла жизни», и далее вплоть до Сенеки. Что самое интересное – все сжато и понятно. Все так элементарно. Может, это я так все воспринимаю. По сути, я оптимист. И всегда стараюсь смотреть на вещи под этим углом. Раньше я афоризмы воспринимал не так, но в книге «Профессия психолог» (то же самое, что и в книге «Как преодолеть острое горе». Выпущена давно. Переиздаваться не будет. Так что не ищите эти книги в магазинах), где речь идет о Сократе, творческом мышлении, эндорфинах и механизмах адаптации, я понял смысл афоризмов и философии. Я как бы сделал для себя открытие, что психология и философия дополняют друг друга. Сразу в этой области начал копаться. Скажу по-своему: «Это супер». (Вот видите, а для этого человека эта книга оказалась «супер». Мне она тоже нравится. – М. Л.)

Довелось прочитать традиционный учебник по психологии, где все разложено по полкам. Но я там не нашел глубокого анализа, и в практическом плане он мне не помог. Нет смысла перечислять все, что я прочел, но конкретные разъяснения я нашел пока только в Ваших книгах, хоть прочел их не так уж много. Вы проделали колоссальную и очень кропотливую работу, затрагивая работы известных психологов, делая плавный переход и соединяя все это в своих книгах.

Очень понравилась книга «Психологический вампиризм» (эта книга постоянно переиздается начиная с 1997 года и довольно быстро раскупается. – М. Л.), где затронуты психологическое айкидо и сам стержень общения. Я просто был в шоке. Такого я себе и представить не мог. А «вампиры»! Читая, я четко видел образы людей, с которыми пересекался в жизни. А что касается мифов в современной жизни – я просто не думал, что так бывает.

Я понял, насколько мало мое познание в этой области, хотя постоянно читал такую литературу! Но, оказывается, еще надо уметь отличать коммерческие издания от тех, что действительно несут зерно глубокого познания, которое есть в Ваших книгах.

Скажу честно, в моем положении это очень трудно, ибо передвижение мое ограничено и у меня нет возможности пойти в магазин и купить ваши книги. Я подошел к теме, которая заполнила мой мозг. Я уже не только поставил себе цель в жизни, но я еще и ищу пути, по которым надо идти. Мне не хватает знаний, не хватает определенной информации в той или иной области.

В колонии уже хотят создать секцию психологической помощи. Со мной был серьезный разговор. Я не против поделиться своими знаниями, тем более что в последнее время я заметил, что вместо косых взглядов (да, именно так раньше на меня смотрели) люди стали подходить, спрашивать, общаться и делиться своими проблемами.

Поверьте, Михаил Ефимович, это серьезный сдвиг в этом направлении! Поясню. Дело в том, что сама система у нас построена так, что люди стараются меньше показывать свои слабые стороны. Да еще и наблюдения администрации заставляют человека уйти в глубокую психологическую защиту (Вы прекрасно знаете, о чем я веду речь). Но я поставил свое общение (благодаря Вам) не на глубоких расспросах. Я стараюсь узнать, есть ли у человека цель и все, с этим связанное. Многие, даже имея цель, не готовы к препятствиям и их преодолению, именно внутренне не готовы. Не зная себя, свои отрицательные стороны, страхи, неумение управлять своими эмоциями, в общем, не уверенные в себе, они не знают, как поднять жизненную энергию и распорядиться ею. Конечно, всего я не смогу описать. Я не претендую на роль психолога, ибо я знаю, что нельзя лечить, не излечившись самому. Просто я хочу приоткрыть людям глаза на то, как я сам смотрю на эту жизнь. Я хочу вселить в них уверенность. Дать им возможность сказать «нет» алкоголю, наркотикам, аморальному образу жизни! Взглянуть на жизнь под другим углом. Вдохнуть здоровый воздух. Сделать переоценку ценностей. Вернуться в социальный строй. Посмотреть под другим углом на создание семьи, воспитание детей. Одним словом, хочу приобщить их к здоровому образу жизни.

Просто глядя на массу, я вижу, что люди (большинство – молодежь) вычеркивают срок из своей жизни и, выйдя на волю, возвращаются к старому образу жизни. Им ничего не интересно. Они озлоблены и черствы. Я, конечно же, не собираюсь указывать им, как жить. Я просто рассказываю им, что это белое, а это черное. Подведя к развилке дорог, даю факел и говорю: «Иди!» Я не навязываю им, ибо услышанное воспримется не так, как хотелось бы. Да я еще и сам так мало знаю. В основном делаю упор на закладки в книгах, показываю, даю прочесть. Тем самым как бы развиваю тему. Кроме того, я конспектирую книги. В общем, подход у меня нормальный. Я не лечу, я просто хочу зажечь в людях искру, которая своим светом укажет им путь. (П. поступает абсолютно правильно. Задача психолога – показать подопечному, как устроен мир. Современная психология не столько отвечает на вопросы, сколько их задает. Только отвечая на жизненно важные философские вопросы о смысле жизни, человек может выработать цель, систему ориентиров. А если он не выработает свою систему ценностей, тогда пойдет за кем-то вслед. Но это будет не его путь. Не бойтесь идти своим путем. Уверяю вас, не вы одни будете идти по этой дороге, если это будет ваш путь. Но это будут не вожди, за которыми вы идете, это будет не стадо, которое идет за вами. Это будут попутчики, которые идут туда не потому, что вы идете, а потому что им тоже туда надо идти. Это будут единомышленники. Мысль Ницше. – М. Л.)

Сам я чувствую искру, которая согревает мое сердце. Просто поймите меня правильно. Я хочу согреть этим теплом тех, у кого открыто сердце. (И правильно делаете. Человек – существо общественное. Одному нельзя быть ни в горе, ни в радости, разве что только в процессе работы. – М. Л.) Я чувствую, что искра моя разгорается. Моя цель обретает четкие очертания. Я не только чувствую уверенность. Заглянув в себя, я не только ковыряюсь, снимаю психологические защиты и т. д. Я сделал переоценку ценностей и теперь с уверенностью смотрю не только в сегодняшний день, но и в завтрашний. Я хочу жить нормальной жизнью. Иметь красивую жену – мать моих детей. Жить без страха. Жить и радоваться каждому наступающему дню, воспитывать ребят.

А вообще я благодарен судьбе, что все у меня так сложилось. Если бы не мое положение, я никогда не познакомился бы с Вами. (Конечно, мне приятно это читать. Но лучше было бы, если бы мы встретились на 6–7 лет раньше. Может быть, если бы я был активнее, то мы бы встретились раньше. Но как мне уже сейчас достучаться до тех, кого будут лишать свободы в 2019–2025 годах? Может быть, Вы мне подскажете, дорогой мой читатель? – М. Л.) Я взглянул по-новому на этот прекрасный мир. Жизнь действительно прекрасна во всех ее проявлениях. Впереди еще пять лет. Время, данное мне на личностный рост. Мне всего 27. Все только впереди, и каждый день для меня в радость. Мой дневник пополняется новыми впечатлениями.

Михаил Ефимович, хотел бы спросить у Вас: возможно ли в конце изданий или вообще в отдельном издании давать перечень и расшифровку слов, которые порой не понятны и из-за этого трудно догадаться, о чем идет речь. (Это я уже делаю. – М. Л.)

Вот заканчиваю свою писанину. Поверьте, все написал за один присест. (И ведь хорошо написал! Воистину нет мук творчества. Муки бывают, когда нет творчества. – М. Л.) За допущенные неточности и орфографические ошибки заранее извиняюсь. (Не обижайтесь, я их исправил. Да и было их не так уж много. Я больше делаю, когда пишу на одном духу. – М. Л.) На этом будем подводить итоги.

Я бы очень хотел, чтоб Вы прочитали мое письмо. Вы видите все мои минусы и плюсы. У меня есть, конечно, надежда на ответ. И мне будет приятно услыхать о своих минусах больше, чем о своих плюсах. Я приучил себя уметь выслушивать негативные отзывы и всегда прошу об этом, но если Вы не ответите, я все пойму. Вы человек серьезный и занятой. Да и тема такая, что в двух словах не обсудишь. Просто хочу попросить, есть ли у меня шанс попросить Ваши издания, пусть и не все. И если все-таки у меня есть шанс получить книги, я хотел бы, чтобы Вы оставили в них автографы.

В особенности хотел бы прочитать «Если хочешь быть счастливым», «Методика воспитания детей», «Биологический опросник Берн», «Управлять или администрировать», «Судьба и тесты», «Психосмехотерапия», «Секс и производство», «Психология управления», «Психологическая диета», «Неврозы», «Алгоритм удачи».

Извините, но перечислил почти все Ваши издания. Поверьте, мне так хочется прочесть, проанализировать и законспектировать Ваши работы. Прошу Вас, хоть частично помогите мне.

И в конце я еще раз на этом листе бумаги и тысячу раз в душе хочу поблагодарить Вас за ту помощь, которую Вы оказываете людям, оказали мне.

От чистого сердца благодарю Вас! Спасибо Вам! Удачи Вам во всех Ваших начинаниях!

Искренне и с уважением, Петр

На это письмо я не мог не ответить. Как ответил, так и ответил. Сейчас, может быть, ответил бы иначе.

П., здравствуйте!

С интересом прочел Ваше письмо. Ответить сразу не смог по ряду обстоятельств.

Вы, в общем, идете моим путем, но не повторяя моих ошибок. От миссионерской позиции избавиться трудно, но сдерживать ее нужно. Я тоже в свое время, когда познакомился с этой литературой, думал, что нашел рецепт всеобщего счастья, и приставал ко многим с различными предложениями. Я сейчас получаю достаточно много писем из мест заключения. Но теперь я понял, что лучше развиваться «сбоку». Я просто организовал посиделки. Вам повезло больше. Ваш штатный психолог организовал специальный тренинг, на который, конечно, следует ходить. А ваши посиделки, таким образом, будут продолжением дискуссии, начатой на официальных тренингах, что будет очень приятно Вашему психологу и администрации. Это очень важно, чтобы Ваша работа соответствовала намерениям администрации. Я писал книги, и все мои книги шли в зачет институту. Поэтому меня если и не очень поддерживали, то, по крайней мере, точно не преследовали. Да и люди, которые со мной занимались, становились более дисциплинированными и эффективными в работе.

Не знаю Ваших условий, но и в бюджетных организациях, где я все время проработал, начальники не всегда могут делать так, как они хотят. На них давят еще сильнее, чем они на нас. Я их оправдал и старался их поменьше беспокоить. Кстати, тогда они мне стали больше помогать.

В общем, успехов Вам в деле изучения психологии общения. Если даже всего несколько человек с Вашей помощью разберутся, что к чему, и научатся решать свои проблемы, не вступая в противоречие с существующим законодательством, это будет большое дело. Они же потом научат и других.

Ваш план написать книгу о типологии заключенных очень интересен. Начинайте писать книгу. Я постараюсь помочь с редактированием. Могу дать один методический совет. Пишите все, что придет в голову, как бы для себя. Дальше все выправится.

В заключение хочу еще раз привести мысль Франкла, который попал к немцам в концентрационный лагерь, где были нечеловеческие условия. Он говорил, что и там у человека есть возможность выбора. Одни становились свиньями, другие святыми. Вы выбрали второй путь.

Успехов Вам и всем Вашим друзьям,

М. Литвак

Вскоре я получил второе и третье письмо. Привожу их уже с сокращениями. Выслал я ему и те книги, которые у меня были в наличии.

Дорогой Михаил Ефимович!

Рад застать Вас в здравии и благополучии. Получив от Вас письмо, сразу не стал отвечать, так как ушел в работу, в написание книги. Самое интересное, что чем больше углубляюсь, тем больше информации требуется.

Появляются вопросы к Вам, потому что тема, которую развиваю в рукописи, требует пояснения и разъяснения. (Далее следуют вопросы чисто технического характера, связанные с требованиями к написанию книг. – М. Л.)

В письме, которое было первоначально написано, я высказал одну идею. Это создание в колонии строгого режима секции «психологическая помощь осужденным», что меня толкнуло на анализ. Дело в том, что у людей нет интереса работать там. Хотя там, где я живу [барак], у меня постоянно идет общение, и круг людей растет.

Анализ все расставил на свои места. Я догадался, что люди не поняли, чего я хотел добиться. Кратко выслушав меня, попросили написать план работы. Затем мои слова перевели на профессиональный язык, непонятный нашему брату, и многое урезали, но не в этом суть. Успехи оказались нулевыми. (Вот к чему приводит миссионерская позиция. Использовал бы психологию для себя. А теперь пошли ненужные мытарства. Но анализ его хорош. – М. Л.)

1) Было бы лучше, если бы секция от начала до конца была создана самими осужденными (с разрешения администрации). Известно, что люди воспринимают информацию лучше от своих. Ведь людей всегда настораживает (особенно нас!), когда администрация в очередной раз что-то придумывает.

2) В результате многие не поняли, зачем им нужна психология, как эти знания можно использовать на практике. Многие у нас находятся в состоянии зомбирования.

У многих потерян смысл жизни, особенно у людей с большим сроком. Постоянное подчинение порождает у человека ощущение, что он слепое орудие, винтик. Это часто встречается у слабовольных, слабых духом личностей. А ведь у нас еще очень много наркоманов и алкоголиков.

Все это натолкнуло меня на мысль о создании книги, которая была бы посвящена психологии преступления. Выяснить, что толкает человека на совершение преступления. Хочется рассказать о системе, о психологических процессах, здесь происходящих, которые толкают человека вновь совершать преступление. А это возвращает в систему ИТР.

Получается замкнутый круг, человек становится изгоем общества. А ведь в основе всего то, что человек с детства психологически не подготовлен. (Как все это правильно. Но как сделать, чтобы это все внедрить? Программу я составил, даже оформил в виде докторской диссертации. Она посвящена ресоциализации человека в условиях социокультурной неопределенности. Мне даже не удалось добиться открытия отделения неврозов в своем родном городе. Правда, я не обвиняю столпов нашей медицины. Если психотерапия не развита должным образом, их никто не поругает, а вот отсутствие роддома или травматологического либо кардиологического отделения больно скажется на их судьбе. А вот как объяснить им, что если бы была хорошо развита психотерапевтическая служба в медицине и проводилась бы хорошая психологическая подготовка в школе, то, может быть, не нужны были бы все эти отделения вместе с тюрьмами. Самим жертвам это ясно. Но от них мало что зависит. В одной из радиопередач в прямом эфире радиослушательница с возмущением спросила, почему я не пойду в административные органы и не стукну по столу и не потребую… Я ответил, что не умею стучать по столу. Но я знаю, что если бы я стукнул по столу, то меня бы стукнули по голове, и я не смог бы написать несколько десятков книг, читать лекции, готовить врачей, лечить больных. А так все-таки я как-то помог 20 миллионам человек. Правда, разбросаны они в основном по России, от Курил до Калининграда. Да и в других странах тоже. Ведь только тираж моих книг уже превысил 2 миллиона экземпляров. А мои слушатели, а больные, а ученики, а ученики учеников! Может быть, и удастся таким образом внедрить, в конце концов, психологическую подготовку детей. – М. Л.)