Дуэль Смертельно Раненых Врагов / Война 17-и Лесов I: Повесть О Храбром Зайце

Зая: Теперь-то вовсе ничего! Сдалась! … Останешься ты если – обречён! Ты лучше уходи, и до времён… До времени ж удобного не возвращайся!

Заяц: Но дома я, и не уйду! …ты не старайся!

Зая: Я, знаешь, тоже дома, и тоже не уйду! Хоть дома не было родного – но я хочу! Ведь скоро ж будет «Дом»! Он будет тоже у меня!

Заяц: «Фантазий дом разрушенных, надежд несбывшихсЯ!» Дом есть у тебя! И всегда домом был! Ты не лги! Но вот не любишь ты его, как те друзья твои! … Как вас теперь – зверьми? «Товарищи» вы? «Кумовья»?

Зая: Животные из леса мы! Большая мы Семья! …и то, что и есть мы! И в профиль, в анфас! Не то мы, что лапами-т лепят из нас!

Заяц: Ну правильно! С ума сходить-то веселей! Ничё лепить с себя не надо – «болт забей!» Усилий требует, не занимать, потерь крутых – реальность! Придётся думать ведь, страдать! «О, пощадите вы и сжальтесь!»

Зая: Не видел ты наш лес в депрессии! На дне! «Сходить с ума-то веселей!», кричит он мне! Ты и не смей мне говорить в день этот про безумства! Одно из них на троне жир растит, гундит без чувства! Убийца ж! Ты узаконенный преступник! Режиму преступному дьячишь, прислужник! Прогнившему, проклЯтому! ПроклЯвшему, треклЯтому…

Заяц: О, митинг под луною начался! Всё об одном срывают голоса! Ты покричи мне «за коррупцию»! За лапы их ты как держала! Известны мне твои инструкции! Пароли, явки и лекала! Словечки-то у вас всё те же, и та же в вас вода! И вермишели ровно те же свисают с ух века!

Зая: Так и у вас без переменок! В морду ж! Не хитря! Поставлен лес на четвереньках! Вами ж! «За царя»! Мы лишь спасти хотим лес бедный наш – спасти без драк! Вы и хотеть не можете, хоть смажь – забыли как!

Заяц: Меня тут не было, ты знаешь, в эти годы! И только в этом ты права одном! Да, неизвестны мне разборок ваших счёты! Но понял я немало уж умом… чтобы понять и не принять вас! Идеи ваши – топоры!

Зая: Так возвращайся в горы, скалолаз ты! Не медли! Уходи!

Заяц: Я не уйду.

Зая: Да почему?!

Заяц: Ты предлагаешь мне побег трусливый! Предательство! (Хоть вроде несознательно.) А что положишь мне взамен стыдливо – неинтересно боле! Не желательно!

Зая: «Взамен» то ничего не предлагала я!

Заяц: Затем предупредил тебя заранее!

Зая: Да просто ж нету ничего «взамен»!

Заяц: Видать и не было! «Без перемен»!

Зая: Ви… Последний раз я говорю: подумай хорошо! Я за тебя-то их – уговорю! Время есть ещё!

Заяц: А времени-т – сколько?

Зая: Немного ж! Посчитаешь!

Заяц: Точнее бы только…

Зая: Я не скажу!

Заяц: Не знаешь?!

Зая: Я знаю всё! Хоть не скажу тебе!

Заяц: Я так опасен вам? Сейчас? Уже?

Зая: Не надо льстить себе и лгать! Опасен ты себе! Дурак мятежный! И точно Это я пришла сказать! Но ты не слышишь! Как и прежде.

Заяц: Так ты скажи мне сколько времени осталось!

Зая: Не на допрос к тебе зашла я! Не «созналась»!

Заяц: Допрашивать тебя я сам зайду! На пядень-ведень!

Зая: Ты не успеешь, заяц! Я пойду! Ты безпредметен!

Заяц: Мне проводить…

Зая: Не-не, не провожай!

Заяц: А проследить…

Зая: Пойду уж я – прощай!

Ушла она «а на квартал», а зай один остался. У дуба он тихонько встал; к коре спиной прижался. Опять же без мыслей смотрел он, смотрел… И в землю, в листву и в небесный предел! Пути многозвёздные, луны цветные! Цветы светоносные! Птицы ночные!

«Где-то созвездие есть – «Заяц» назвали! Козлы учили-т всяко-разному меня! И книжки, и карты, и свитки – завалы! А я скучал! Учился, чтоб не думать я! Но думаю теперь в печали: как это зайцем можно-то прозвать?! Вы может зайцев не видали, раз так чудно-то стали упрощать?! Но нет! Умели ж рисовать! Да и видали! Когда-т давно мы в их анналы попадали!»

Кусты зашумели-заёрзали рядом! «Кто-т сидит, и сидел там! Сидел давно!» За лук ухватившись, мгновенно зай замер! Прислушался – тихо! «Но всё ж таки – кто?»

«Отбой! Свинья же! Захрюкал свин прям не таясь!»

Свинья: Э, заяц – Я ЖЕ! В беду спасать летит парась!

Из кустов выполз свин – «…и какой боевой!» Арбалет на нём был и щиток броневой. Замотанный он с лап по лоб верёвочками с ветками. Он в странной шапке-землекоп, «мочёными объедками?!»

«Эт камуфляжик-то такой на нём нехитрый?! В болоте ты в таком сроднился бы с палитрой!»

Свинья: А заяц на! Его на мухе я держал – я всю дорогу! Потом она «на-на», хрю на! Прости, заснул там я немного!

Заяц: Вот, свинтус, пил бы ты поменьше!

Свинья: «Приму совет я ваш ценнейший!» Тебе мигал и ёрзал на! Мотал от ели веткой! В мордец понапихнул се на, и пропотел пипеткой! В кустах я чуть не сдох!

Заяц: Что ж, молодец! Не лох!

Свинья: Чё не стрелял на?

Заяц: А ты чё не стрелял?

Свинья: Я это ж! Ждал на!

Заяц: Я тоже что-то ждал!

Свинья: Чего же дожидался ты, зай, тАм?! Картинки подбирал к его словам?

Заяц: Да разобраться мне хоть как-то! Понять сейчас, понять до факта! Она ж права: не понимаю я культур-мультур и быта их сермяжного! Что за слова мне говорят они в прищур? С какого вирша внетиражного?

Свинья: Так это же! Она!

Заяц: Таки кого? Куда?

Свинья: Она над этой «i»! Она же, хрю ну на!

Заяц: Так ты скажи, скажи! Над чем кому она?!

Свинья: Она же на тебя доносы исписала на! Подговорила тех других! А всё же это липа на! Как оказалось на! Так упекла «в 6 золотых»?! И это, на на! Книжка, книжка!

Заяц: Я знаю, знаю! С «барахлишком».

Свинья: Знал и тогда что ль ты?

Заяц: Знал всё, хоть сам суди! Понятно было-то! Я ж не тупой?!

Свинья: А чё не оправдался-то, косой?! Что на суде молчал треской?! Как буд-то смысл был какой?!

Заяц: Чего оправдываться мне? И щас «не пачкал бы манишек»! Была там правда-то на дне! И не одна там «липа» в книжках! И если б начали-т копать кроты, то и тебя, друг мой, бы упекли! Как знать ещё: совсем не факт, не факт! Могли б не говорить уже мы так!

Свинья: Эт да, эт да, тебе хрю на! Вот это ж верно! Ты отсидел-то дохрена! Сидел примерно!

Заяц: Наверно-т, наверно… Но ладно уж! Да! Зубудем, что скверно! Работать пора!

Свинья: Есть на! Кап-питан! (Всех на! На кукан!)

Взабрался зай на дуб, и влез в окошко штаба. Раз, раз! Прыжок-уступ! Без шума и без гама.

Свинья поднимался подольше, серьёзней, сложней. Стремянки побольше ж, верёвки, мешочки камней! Лежит всё это на земле, и поднимается как змей. Система-ниппель на дупле и чудо-лифт без этажей. Какой-то лабиринт’ понятных лишь свинье законов физики! «Однажды он взлетит! Летать начнёт как в сне свинья на винтике!»

Так зА стол они сели. «Минуты отдохнёт и лень!» Свинья на самом деле’ листовки выудил за день!

Заяц: Так что, свин? Повезло? Где взял их? Где былО?

Свинья: Вот эти у бобров! А на плотине! Вот эту у охранки бывшей уж нашёл. А думаешь ты, где на? В апельсине? Э-не, в помойке, покопавшись, «приобрёл»!

Заяц: Да тоже я сегодня ж лазил-лазил! Там на болотах мусора – в горлА! Я столько и не видел разной грязи!

Свинья: Заглохнем мы от энтого добра! Затопят нас несанитарно! Гнильё и кислота! Спасут нас лишь в свинарне… – бабьё и красота!

Заяц: Ну-ну, нескоро уж! «Ждём чуда!» А вот последняя… – откуда?

Свинья: Эта на рынках ходит нескольких, и знают все! Бабуськи с революций дедовских отдали ж мне!

По форме-то ничем не отличались. Из типографий тех – «…одна лишь малость! На них номерочки! В них дата красна! На всех-то листочках, и ровно одна! По времени лишь дня здесь расхожденья есть. Тут рано, уж с ранья, тут вечером, на 6! А здесь с рассветом вовсе-т! Не таясь!»

Заяц: Так эт на елий выйдет, точно ль? …ась?

Свинья: Иначе не прочесть! Так писано ж! На тридень!

Заяц: Хоть время-то и есть, сидеть нельзя уж сиднем!

Свинья: Так план?

Заяц: А план тебе-то будет завтра! Я как пацан забегался – с утра ж я! Как развезло от сложности лесного бытия!

Свинья: Так «ремесло» своё постиг один ты, без меня! Поспи ты на! Где остановишься в лесах?

Заяц: А где ещё могу я – здесь же! При делах! Нору-то завалили старую мою? На этих, как там… на Пеньках?

Свинья: Да чисто завалили, на корню! Фигню какуй-то строят впопыхах!

Заяц: Ну вот и дОма рОдного уж нету у меня! Я на деревьях скромненько тут поживу пока!

Свинья: Ты это ж, заяц… извини на! К себе не приглашаю я – семья!

Заяц: Да всё понятно – «жизнь, пучина»! Какие прибавленья у тебя? Каких, да сколько там в семействе-то копыток?

Свинья: Да хрю-на – выводком! С 13-и ж попыток! … Сын, сын! Родился сын, мля, сын! Мне в продолженье-то хрюна самчёнок!

Заяц: Так поздравляю ж, семьянин!

Свинья: Везенье нам! Бузунькин-парасёнок!

Заяц: Да уж! 13-то! Семья, семья! А коль по правде, счастлив то? …свинья? Спросил тут Царь на тет-а-тет! «Ты счастлив, зай? Иль да, иль нет?»

Свинья: А я-т? Пожалуй, что и счастлив я! Прям счастлив без границы! Работа ж только мучает меня! Да этот быт в столице! С ума схожу уже-уже! Мерещится чегой-то мне всё время!

Заяц: А что мерещится тебе? Зловещая что ль есть какая тема?

Свинья: А то ж на! Революция грядёт!

Заяц: Опять та революция! С чего б?! Опять поганая беснота ж! Этих… Да слов не подобрать уже при детях! (…) Мне тоже, знай, свин, надоело! Пусть я в горах сидел то время – мне-т странно жаловаться, да?! С туманов возвратился я! И что у вас тут вижу я? Что слышу? А ту же самую мерзотну жижу! Не уезжал я словно-т никуда! Им рот ласкают старые слова! «А революция-то молодая!» Трусов напутствие! «На деньги папины сама крутая!» Пятноприсутствие!

Свинья: «С минутцы на минутцу» вечно их – эт в сроках век! Набаламутить что хотят они-т на Богов свет?

Заяц: Чего хотят – вопрос-то твой каков! А тоже, что всегда, да все! Их ценности – красивости из слов! Слова приятные душе! Там песенки и сказоньки, застолий тосты! «За денежки и маленьких! Любовным – вёсны!» Но ты пойми, не против я их ценностей! Пусть бред несут не лесом! Околесицей! Я против методов дурных их и надменности! Я против лозунгов пустых и воли мерзости! Не то достанется-то нам, к чему придут они! Останется стране всё то, оставит что гад за собой! Кто разгребать захочет хлам за их ублюдками?! Всей революции дерьмо, продукт бездумности благой?

Свинья: Понятно ведь, хрю на-т кто мне-то! Только мы! Так исполнительны, пригреты! Так немы!

Заяц: Так нас немых-то расстреляют! «За доброту сердец» и «за святое»! И смрадом чёрным лес весь обуяют! Обмоют кровью – нас с тобою! Угробят лес родной за песенки и сказки! «За долголетия, покой…» за чьи-то ласки!

Свинья: Да были б на хоть сказки наши…

Заяц: А то-то! Да! Бывали ж раньше! … А погоди, тебе домой-то не пора? Отцу к семье его большой «и все дела»?

Свинья: Ну чё тогда… Пожалуй, на! Пойду я!

Заяц: Привет жене передавай! …от друга!

Свинья: Ну передам, конечно ж! Передам! Дай покажу тебе хоть по верхам – убранства тут мои!

Заяц: Убранства-то?

Свинья: Смотри!

Свин показал «отделения» незаметные! Отсеки дуба и штаба на нём «секретные»! «Всё то, что он тут без нужды наделал! Где накрутил, где навертел, нарезал! Видать, под алкогольным-то воздействием! Иль в параной запущенных последствии!»

В стенках оружие было, а за стенкой щиты; под полом припасы походные, сеть и шипы. Тут не для глазу граждан посторонних, не в прокат! …к допросам инструменты эффективные висят! Были ж совсем особые «ноУ-хаУ» у свинтуса! …но в основном-то в планах лишь крутых да «на папирусах!» А запланировал он «Танк», «Голема», но с металла, «Цеп-пе-лин» («летательное средство эллиптическое с газом» – «…Царь машин!»)

Свинья: Цеп-пе-лин! Это цеп-пе-лин! Большой и круглый на! Для подавления вражин! Стрелять отсюда на!

Свин гордился штуковиной этой особенно! Казалось, сделать можно б хоть подобие – и ВСЁ! Проблемы мира разрешатся: вот «утопия»! Решатся кончено! Бесповоротно! Высоко! Но прежде-то иных беды ж «евойные»! …решиться в миг должны, удобо-стройные! Видения и паранойи острые! Все ужасы в ночи и злыдни злостные! Осточертевшая без смысла чехарда зверей! По цеппелину а на рыльца и давай скорей!

И он кричал, шептал, и хрюкал, и ругался! Остановиться он не мог – свин раскрывался! Он про миры свои рассказывал, про сказки! (На брудершафты зай «подбрасывал» по-брацки!)

«Не место, свинтус, тебе ж на дозоре! Уйти пора, мой старый добрый друг! Сейчас я не скажу – закончим в ссоре! Потом скажу, сославшись на недуг. … А завтра же начну искать кого-то кроме! Гиену б мне завербовать, коли не помер! Хорош он был сегодня! Мог убить меня, морда! «Свин, прости, если можно!» …настою я упёрто!

И как справлялся только годы эти свинтус без меня?! Хотя чегой-то я? С собой уж не справлялася свинья! Он лес запустил! А семью? Чудо, что не один! А нет! Жена ж там по житью: и танк, и цеппелин!»

Вот вдохновение покинуло его; пришла апатия, усталость. Он на копытах двух уж не держался-то! Стремянка чудом не сорвалась! Он приземлился на кусты чугун-ядром! Поднялся да пошёл, вздыхая! Фигура грузная, смешная у него! «Ей Богу, бестолочь лесная!» И заяц вслед смотрел ему минуты. Понять пытался в зреньи тусклосмуты – «…как, и как быстро глаза восстановятся? После гранаты хоть фокусы сложатся?!»

«Теперь решать бы мне пора, где ночевать в лесу останусь! Я свинтуса люблю всегда! Одна беда: не доверяю ж! Предательство идейное – на это вряд ли он способен! …а вот по глупости предать – на это очень даже годен! Свин не заметит-то и не поймёт, как случится-т оно! В раскаяньи гнобить себя начнёт! И так-то искренно!

О, если знаю я, что друг мой слаб, не предаю ли сам его, я качеств сильного с него затребовав? И возлажив ответственность так на него, с какой наверняка уже не справится друг мой заведомо? Тогда, когда предаст меня, я буду в праве обвинять? Винить-то Очень буду я! Но лучше-т их не проверять! Ни дружбы, ни любви, ни тонких крыш над головою! Всё в жизни ценное – болит! …дрожит тоски слезою. И рвётся как материя, и бьётся как стекло… Как без воды растенья вянут – томно так… легко.»

«Но надо быть бы поумнее. Пора мне уходить, пора! Там у реки, и у музея, квартира номер «7» была! Секретная! Для встреч с агентами разного рода. Нора на 6 голов. С нецелевого-то расхода! Тогда свин учился прилежненько, и он не знал! Теперь не знает он по-прежнему? Иль променял?! Но почему, и если знает свин, он сам не предложил? Он почему не вспомнил про неё, коль я-то не забыл?!

Проверить надо б старые маршруты! Я буду там в какий-то 3 минуты!»

И память зайца-т в этот раз не подвела! Пронёсся быстро до квартиры как стрела! Тропинка Г-образная от дуба до норы. Зажглись уже квадратные ночные фонари. И закружились светлячки, и воссияли звёзды. «А был же вечер облачный поди, тоскливый, грозный…» теперь-то облака на нет сошли! Дождь началсЯ хотя, но там! Вдали! Упали ж небеса в пропасти чёрные! Сбредались в образа огни покорные.

«Как много света доброй ночью этой! Как ценен снова этот свет! И странно даже мне и думать где-то, что, посреди мирских сует, что, освящённый чудом света, я возжелать способен не его! О, если б каждый-то на свете’ проникнуть бы сумел в моё нутро, в глубины чувств моих и скромных мыслей этих, нарочно мОг бы без усилий лицемерных – так ненавидеть, презирать меня?! Вот если б все могли мы так проникнуть – так не таясь, да сердца не тая – пришло б кому в башку его хоть пикнуть, что надо как-то разделить себя? На верных, полуверных и неверных? Теорийкам подзвучных благоверных? На полуродных, инородных? Косых уродов и безродных? Какая ж мать, я прямо не пойму, нужна вам революция?! Лучшие мысли свои я несу, да и чувства же лучшие – я их легко отдам; в ответ прошу сочувствия! А вам-то дуракам «в куда» послать напутствия?!»

Под меченым камушком заяц ключ отыскал кривой – «…а эт знакомо!» Лапку дверную нащупывал зай, толком невидную из проёма. Замок немного покрутив, открыл он дверь. «А где же, свинтус, колья, взрыв?! Зайдём теперь!» Замок, как казалось, смазан был кем-то! «Легко сдалась, и не вскрипела дверь-то!» И в дырах-трещинах ни скверны! Жучки ж за стенками-т мизерны!

«Всё это как-то аккуратно чересчур. Бывает кто-то здесь, бывает – верно? И часто-то бывает! Не в сумбур! Бывает регулярно и системно!»

Заяц фонарик зажёг, тут стоявший за дверью. Стоял он ниже одною от двери ступенью. Были свечки, как именинные. Отёкшие, поизогнУты. И цельные ещё, и длинные – в тугой завязке подстегнУты. «Коробка с инструментами полезными, тряпья цветного-грязного-то ворох! Бутылки пустые пойла известного – берёзонька стояла в спец-наборах!»

«Теперь поищем «отделения» в «убранствах»! Отсеки-то его едва ль «секретные»! Они тут быть должны во внутренних пространствах! И рычаги, и кнопки незаметные!»

4 малых свечки он зажёг, расставил строго по углам. Ощупывать стал стены, потолок. Стучал и топал тут и там. Пытался сунуть он как-то куда-нибудь лапы свои! И по началу азарт был, упрямство и рвенье найти! Однако ж устал и выдохся заяц! «Как-то так скоро!» Ведь до рассвета уж ничего оставалось! «…немного!»

«У свинтуса тут мастерская секретная, что-то навроде? Всё ж у него-то секретное! А почему? А! Паранойя! Что именно он делает-то здесь? Голема, «дирижабля», танк убойный? Что ль инструмент допроса – мордорез? Иль сапожок шипами прослоённый? Здесь что ль? Прям под землёй? Хотя, а где ещё их делать?! Следы б мне скрыть, чтоб был «покой». Успел я тут набегать!»

Заяц фонарь потушил и свечки. Сложить попытался «как было оно». Дверь запер «плотно», улёгся у стенки, тут и заснул он башкою в тряпьё.

Глава II: Переворот

I

Брёл заяц по болоту «…что-т нервозно»; хоть не тонул уж он, ступая в грязь зелёную! Так ватно наступал и грациозно! Он видел «птички ходят так, под заведённую!» Случайно сам выпорхнул’ сверхвоздушною лёгкой душой! Насильно мир вытолкнул! В негдесущного слом теневой!

«По-настоящему тут! …и не лживо! И коли спящий я, «всё» не фальшиво! Но что ж я вижу тут?! Массу кошмарную?» Отбрось надежду, друг, высокопарную!

И мрак, и мерзость, и зелень клозетная – то низко, то высоко! «Здесь мысли чьи-то и цели заметные, но видеть их нелегко!» Всё подчинялось закону единому – разуму здешнему, «чистой воле»! Это разумное, непобедимое – нечто безбрежное, «…только поле!»

«Головой больной коль ты призванно, покажись же мне! Закрепись! Не в первой-то мне видеть призрака! Нарядись ты чем, и приснись!»

Из массы болотной и тьмы над ней столпы поднЯлись жиж оживших, за ними слизи стенки из соплей’ плетёных волосниц вскруживших. Внутри шары растущие в охватах! Воздушные, цветные, в перекатах! Всё это пульсом поднималось к небу, и в ширину волною проникало! Твердело и расло, сбираясь в сферу, и форму сложную приобретало!

«Ты – что?! Что ты такое?! «Добро»? …чего ль иное?»

Не разобрать никак его! Эт не похоже ни на что! Не камушек и не кристалл! Не деревце, а «разум»! Одно лишь это заяц знал отсель как ультиматум!

«Разумно-т это нечто! Сфера волшебства! И говорит, конечно! …верные слова!»

Тяжёлых бодунов и ультра-бесов гул, иглы присвист пил ушы как пиявки; урчание бассов – звук срезал, ужаснул! Садиста переливы, перелязги… Органом храмовым всё в музыку случайную сливалось несуразно! Напоминала речь разумную она «…чертовски странно, безобразно!» Так организму своему, как зодиак, все-разум из болот повелевал: «Шуметь, греметь и двигаться, но точно так, чтоб все движенья заяц понимал!» Бесспорно, честью это было превеликой! «Так перед ним нельзя мне оплошать! Не головой, но телом всем хоть прокурлыкай! Так и глухим всё должен я понять!»

«Но что ты хочешь от меня-т? Ты мне ответь!»

Оно ответило, склонясь. (…) Зай понял треть.

Оно: …аййёшь мена-а. Оы-ыщешь светлое во мгле! Та гать прочна! Ведёт дорожка та ко мне! Расскажешь мне! О чём, куда, какуй-то мать…

Заяц: Но что? Могу и должен что тебе сказать?!

Оно: Одно, одно лишь от тебя хочу я знать! Одно и дОлжно от тебя мне прозвучать! Мне до Приморья взад-вперёд на сколько вёрст пилять?

Заяц: Что ль до Приморья кто идёт? Пешком туда и вспять?

Оно: Так что же ты? Расскажешь мне, сие узнав?

Заяц: Так до версты и покажу, всё рассчитав!

Оно: Узнай.

Заяц: Узнаю честно! Я пойду?

Оно: Написано там где-то…

Заяц: Я найду!

Оно: Найди и обсмотри ты эту сторон-У! Так грустно мне всё это, честно! У-У-У-У…

Чувства нормальные скоро вернулись: сочувство веса, возросшего в сотни раз – все узелками нервы истянулись – внезапной смертности бесчуство, дикий страх! Тонул уж заяц – «…глубоко!» Проваливаться стал он вниз! Заледенелых грязей оболочки тонкие пробив, а там слои-т, слои! И падать глубже, ниже, Уже – «…только в ад!» Глаза закрыв свои, остановил дыханье заяц в перехват! Задрыгался как только смог, но без толку задрыгался, уж и без пользы! Мир погрузился в темень, слёг! Сознанье потерял иль умер он геройски?!

Ан нет! Он ото снов очнулся! Проснулся заяц в луже мерзкой. В потоке мутном захлебнулся, с минутку-две дрожал газеткой. Дрожал «от холодка» зноблён – зай кашлял и рыгал. Мучительно поднялся он, и тяжело дышал! Пополз прибитый к стенкам как паук! «…да понял-то не сразу, что вокруг!»

«В норе что ль той же самой я? За ночь-то чё случилось?! Воды вбежало по края! Потоп? Река разлилась? … Да нет! Такому-т не бывать! Ведь к счастью не сезон! Могло плотину разорвать! Река-то рядышком! Чем там занялись то бобры? Мне выбираться надо ж быстро! Щас свин придёт, чёрт подери! Вопросы лишние без смысла!»

Вода сбиралась! «Ступаешь по жиже! Она бежит – ручей стремительный! Где стенка там кривая и пониже – вода бурлит под ней значительней!» Образовалась там воронка! Вниз косо льёт струёнка тонко!

«Вот тут отсеки притаил! Секреты-то хрюна!»

В воронку лапу запустил, «…в слой толстый лжепеска!» Там за плитой нащупал изогнутый штырь, приподнимая вверх плиту как пару гирь, штырь по резьбе крутился в мерзких перескрипах – под ним уж люк округлый, «острый на изгибах!»

«Вот и нашёл я «мастерские», свинтус! Но нету времени сейчас – мне уходить!И чем скорее уходить, тем лучше ж! Увидеть надо! Разобраться! Устранить!»

Заяц штырь закрутил обратно; в глубленье всадил и забил. Песчяной ссыпал гадкой массой; каменьев мелких подложил. «…как было свиду что ли, да?» На место в паз плита вошла!

«А в остальном потоп он обвинит! И свечи эти, хлам цветной, фонарик… Добро его-т на месте всё лежит! Я перед сном раскладывал, прошарив!»

Дверь открывалась-то под бок наружу – вода, что набиралась, не мешала ей никак. Зай дверь закрыл и выбрался «на сушу». А ключ под камень уложил тот точно, был где знак!

Вода и тут уж растекалась в ровень нижних лап! В ложбинах бегло набиралась, средних на охват!

«Жилищ лишатся многие из нас, прорвало коль бобров плотину! Прибрежных нор уже не воссоздашь! Их не спасли б – но животину?! (…) Куда бежать-то мне сейчас? Бежать – куда? С плотиной что стряслось у вас? Наверх! Туда!»

Зай поднимался в кось холма. Земля дрожала; деревья прыгали и глубже уходили в почву. Неслась из мусора волна! Холмы сжевала; сплетеньем водяным лишь пуще стала с грязной мощью! Одна за другой проявлялись узорами трещины! «Поодаль стеной разгоралось – горело ль, мерещилось?» «Вопли несутся-т бессвязные! Сверху и снизу – несчастные!»

«Да что же это?! День уж судный? Попался б на пути хоть ктО! Вилять нельзя! Бежать путь трудный! Наверх бежать, коль решено!»

Зай на дорогу известную вышел. «Земля вродь успокоилась немного?» Природа замерла от сих и выше! Вон там стоит с дощечками колонна!

В шагах так где-то 30-и там столбик указательный – с дощечками прибитыми, и с ленточками всякими! В венце её «…бдит сова деревянная! Эффектная резьба в ней, филигранная!» Захотелось вдруг подойти к столбу «…и узнать»: «Сколько же вёрст до Приморья от сих мне пилять?» Хоть заяц не помнил зачем, почему… он уверен был – даже знал! Информация эта нужна ему! Он к столбу за ней подбежал!

Встал к указателю, у ствола, и лапой тянулся уже к нему, как вдруг… УДАР! Задрожала, разверглась земля! Деревья западали Из верху! «Мрак! …и кошмар!» Дорога стрескалась и в куски до низин опускалась – о деревьев упавших кресты в пыль руин разбивалась! Хлынул мощный горячий поток – каменья и мусор, «…а меж них-то ТЕЛА!» «Там вопят и с низин и с высот!» От парья изливаются зайца глаза!

Он за столб указательный ухватился – так крепко, как мог только, он уцепился! Интуитивно повернул башку, и увидел зай надпись! Дощечка уголками по клоку! Весит, хоть и болтаясь: «Путём 1030 вёрст, на запад, на Приморье!» «…нашёл я быстро, без упорств! Было чувство такое!»