Останусь с тобой

– Конечно. Я теперь твоя самая преданная фанатка.

Глава 6

Они стали неразлучны. В училище Влад поначалу ещё пытался соблюсти рамки приличий, только, пожалуй, его «Здравствуйте, Милана Викторовна!» звучало чересчур громко и радостно. И чем больше они были в отношениях, тем сложнее им было сдерживаться. Несколько раз Влад ловил Милану в коридорах. Они закрывались в свободном кабинете и целовались до умопомрачения, рискуя, что их вот-вот поймают. Первый раз это случилось после небольшой разлуки, когда они не виделись несколько дней. И Влад, покрывая поцелуями шею Миланы и водя руками по всему её телу, вырывая из неё сдавленные стоны, шептал:

– Я так соскучился! Я не могу больше ждать. Хочу тебя всю. Здесь, сейчас, всегда. Милана…

В ответ она целовала его страстно, прижимаясь всем телом, чувствуя, что скоро сгорит в этом пламени.

Она не знала, какими силами ему удавалось оторваться от неё и идти дальше на занятия. Сама она ещё долго не могла выровнять дыхание. И какое-то время оставалась в кабинете, приходя в себя. Влад сводил её с ума, и она была только рада поддаться этому безумию.

А вне стен училища Влад открывался для неё ещё больше. Особенно яркий контраст был с Владом-певцом, который выступал на сцене. Это была музыкальная энергия в чистом виде. Он умел так завести публику, что реагировали даже самые равнодушные и закостенелые посетители. Милана часто ходила по клубам города с Владом, чтобы посмотреть на его выступления. Если она была в зале, то он обязательно под одну из медленных композиций приглашал её на танец. И каждый раз Милана возвращалась мысленно в первый их вечер, каждый раз таяла от блаженства, и каждый раз ей было мало.

Однажды Милана приехала в бар, где должен был выступать Влад, чуть раньше нужного времени. Скорее всего, он и его группа были где-то в подсобных помещениях, готовились. На сцене уже стояли инструменты. Милана села за барную стойку и попросила безалкогольный коктейль. Ей нравилось бывать на выступлениях Влада, смотреть на публику, слушать его пение, видеть, как он меняется, какую метаморфозу проходит от песни к песне. Редко когда в исполнителе есть это глубинное понимание сути того, о чём он поёт. Влад, казалось, с каждой песней проживал целую жизнь. И Милана, как заворожённая, смотрела на него и не могла оторвать глаз.

Вдруг на соседний стул опустился парень, лицо, которого было ей смутно знакомо, но она не могла вспомнить, откуда знает его.

– Привет, малышка. Как настроение? – он нахально подмигнул ей.

– Привет, странный парень. И я не малышка.

– А я не странный парень, – улыбнулся тот и сделал жест бармену, из которого Милана сделала вывод, что незнакомец тут не первый раз.

Через минуту перед Миланой стоял бокал шампанского. Она удивлённо приподняла брови, едва сдержавшись, чтобы не заёрзать на стуле. Ситуация становилась неловкой.

– Угощайся, не-малышка.

Милана хмыкнула и чуть отодвинула бокал от себя.

– Спасибо, но нет.

– Почему?

– Я не принимаю подарков от незнакомых людей.

– Да? А от Владика приняла.

Милана подозрительно посмотрела на него.

– Мы знакомы?

– Ну, не совсем. Я Гриша, играю на клавишах у нашего голосистого Ворона. И о тебе знаю много интересного, – он снова подмигнул, и Милане стало совсем неловко. Что такого интересного Влад мог рассказывать о ней? Зато теперь ей было понятно, почему лицо показалось знакомым. Она слегка расслабилась. Раз это друг Влада, то не представляет опасности.

– А-а-а, – протянула она, пытаясь припомнить, что Влад ей рассказывал о Грише.

– Так что угощайся, малышка. – Он снова протянул ей бокал. – Не бойся, не обижу.

– Я и не боюсь, но угощаться не буду. Я тут не одна, и моему спутнику это не понравится.

– Да? И где же он? Что-то никого не вижу, – Гриша нарочито осмотрел зал.

– Юноша, шёл бы ты от меня, – в её голосе появилась сталь. – Моему парню не понравится, как ты со мной разговариваешь.

– Это Владику-то? – Милану коробило от того, каким тоном Гриша это сказал – пренебрежительное снисхождение, сквозившее в нём, совершенно точно заставили бы Влада отреагировать.

– Да, Владиславу.

– Ну, мы с ним старые друзья. Уверен, он поделился бы со мной своим десертом, – Гриша окинул взглядом фигуру Миланы, и она вся внутренне сжалась, изо всех сил сохраняя деланное равнодушие.

– Сомневаюсь, – холодно произнесла она.

– Ну что ж, – Гриша соскользнул со стула и оказался почти вплотную к ней. – Не прощаюсь, малышка. Уверен, мы ещё не раз встретимся. Я передам от тебя привет Владику.

И он ушёл, оставив Милану.

– Уберите это, – она отодвинула бокал с шампанским.

– Уверены? Вам за него платить. Уточняю, на всякий случай.

– Что? Ах он… – она задохнулась от возмущения. Козёл – это ещё мягко сказано. – Тем более не буду.

Бармен пожал плечами и убрал бокал с шампанским.

– Повторить? – он кивнул на коктейль.

– Не надо.

Вскоре началось выступление, и Милана полностью сосредоточилась на Владе, она ловила его взгляды в её сторону, и сердце таяло. Она намеренно не смотрела на Гришу, но в конце выступления всё равно случайно заметила, как он посылает ей воздушный поцелуй. На этот раз сдержать дрожь отвращения она не смогла.

В тот вечер Влад вышел к ней позже обычного, а кожа на правой руке была ободрана. Он сказал, что поранился о стену, но Милана догадалась, что что-то случилось между музыкантами, потому что вскоре мимо прошёл Гриша, натягивая кепку ниже на лицо. Милана успела заменить его разбитую губу.

Больше он её не трогал, более того, он извинился за своё поведение, и спустя какое-то время она к нему даже привыкла, хотя так и не смогла избавиться от липкого чувства неприязни. Остальные ребята, когда Влад их познакомил, отнеслись к ней с большим уважением. И вскоре Милана стала в каком-то смысле незримой частью их группы. Хотя предпочитала не навязываться.

***

Сегодня у Миланы был день рождения, и Влад пригласил её в кино. Но не на романтическую комедию, а посмотреть оперу – в кинотеатре показывали «Травиату» с Анной Нетребко. Это была редкая пятница, когда Владу не надо было выступать, а Милане наутро идти на работу, так что следующий день можно было провести дома. С Миланой они встречались три недели, но часто урывками, и ему не хватало тех двух-трёх часов, что они находили в перерывах между своими работами. Он планировал после «Травиаты» привести Милану к себе и не отпускать до утра. Уже был заказан столик в ресторане, а дом украшен свечами. Это будет особенный день для них обоих. Мысль об обладании любимой женщиной вызывала у него непроизвольную дрожь по всему телу.

Милана была чудо как хороша в бледно-голубом платье. Она не старалась выглядеть красивее, но сегодня прямо-таки сияла. И если бы не «Травиата», Влад не спускал бы глаз с любимой.

В кинотеатре они держались за руки, но оба – слишком музыканты – были так поглощены происходящим на сцене, что почти не ощущали присутствия друг друга. Влад видел, как Милана утирает слёзы на финальных сценах. Сам же он находился в тихом восторге от исполнителей главных мужских ролей. Великолепный баритон Томаса Хэмпсона заставлял кожу покрываться мурашками.

И только когда они вышли на улицу, щурясь от яркого света, по-прежнему не выпуская рук друг друга, смогли сбросить с себя наваждение.

– Понравилось? – спросил Влад, обнимая Милану за плечи.

– Я рыдала как белуга! Разве ты не видел?

Он видел, но заверил, что она всё равно чудесно выглядит. Влад крепче прижал её к себе и спросил:

– Пойдём перекусим?

– Пойдём, – согласилась она.

Милана не знала, но Влад заранее всё продумал, и её глаза удивлённо округлились, когда она увидела букет подснежников и бутылку вина на столике в ресторане.

– Я не мог пустить свидание с любимой девушкой на самотёк.

Владу доставляло удовольствие видеть, как Милана чуть краснеет от комплиментов. Куда девалась насмешливость и строгость, которую он видел в училище? С ним она была совсем другая. Она становилась нежной, как лепесток розы, податливой, как глина в руках скульптора, и у Влада не помещались в груди все те чувства, которые он испытывал к ней.

– Ты не устаёшь меня удивлять.

– Это потому что ты такая, что тебя хочется удивлять. С днём рождения! – сказал Влад, поднимая бокал с вином. – Пусть новый виток жизни подарит тебе только самое лучшее…

В его квартиру они заходили опьянённые больше друг другом, чем вином. Влад, целуя губы Миланы, пытался на ощупь попасть ключом в скважину замка, но из этого ничего не выходило, и они оба хихикали, как нашкодившие дети.

– Подожди, сейчас… – Влад вывернулся из любимых рук и наконец открыл дверь. – Так, постой здесь минутку, пожалуйста. И глаза закрой.

– Что ты задумал?

– Это сюрприз. Пожалуйста, сделай, как я прошу.

– Хорошо.

– Не подглядывай! – попросил он, доставая зажигалку и поджигая свечи, которые он заранее расставил по квартире.

– Не буду.

– Честно-честно?

– Честно-честно.

– Можешь открывать, – он встал позади неё и через мгновение услышал удивлённый возглас:

– Ох… Влад…

– Сегодняшний вечер тоже будет особенным, – прошептал он, покрывая её шею лёгкими поцелуями и стягивая плащ. – Врать не буду, я мечтал об этом… с того момента, как ты пришла ко мне в клуб первый раз.

Милана прикрыла глаза, отдаваясь во власть ощущений. Полумрак квартиры, губы Влада, вино и свечи – всё вместе кружило ей голову. Она повернулась к нему лицом, обвивая шею руками.

– Я мечтала о том же, – прошептала она, сбрасывая с себя последние слои брони, которыми ещё пыталась прикрываться.

Её слова сорвали все предохранители сдержанности Влада. Он целовал её как в последний раз, любил со всей страстью и несдержанностью молодого мужчины. Торопился избавить от одежды, прикоснуться к обнажённому нежному телу. Не уставал целовать каждую клеточку кожи, любовался тем, как Милана задыхалась, запрокидывая голову на смятых простынях. Её золотисто-рыжие волосы, разметавшиеся по подушке, в свете свечей приобретали оттенок гречишного мёда.

– Моя Милана, моя жизнь, моя музыка, моя…

С губ почти рвалось слово «любовь», но к чему называть то, что и так очевидно? Он влюбился в неё с первого взгляда и знал, что это навсегда. Его сердце, закрытое для других, распахивалось ей навстречу. Ему хотелось, чтобы она знала его всего, без малейшего остатка. И он верил, что она всегда примет его таким, какой он есть. Со всеми его слабостями, жаждой славы, безумным трудолюбием и желанием свернуть горы ради мечты.

Милана спала, и её ресницы отбрасывали тени на лицо, а он лежал на боку без сна и гладил, гладил её волосы, перебирал пряди, не в силах унять гулко бьющееся в груди сердце. И строки рождались сами собой, так что он потянулся за телефоном, чтобы быстрее набросать их, пока они не убежали в небытие.

Теперь он точно знал, что веснушки у неё есть, хотя и не такие заметные. Возможно, ему всегда будет её мало. Но чем дольше ждёшь, тем приятнее час свидания. Он будет жить от встречи к встрече, посвящать ей стихи и песни. Она его Муза, его Прекрасная дама, его всё…

Глава 7

– Мама, привет!

– Сынок! Как давно я тебя не слышала!

Влад тяжело вздохнул. Он готовился к этому разговору и всё равно страшился. Родители давно не играли в его жизни роль тех, кто контролирует или направляет его. Виделись они нечасто, хотя и жили в одном городе, из-за его сложного графика. Отец никогда не звонил первым – по-прежнему не мог принять образа жизни сына, мама звонила редко, потому что не хотела отвлекать сына, не понимала, когда он занят или свободен. За два года его самостоятельной жизни Марина Сергеевна привыкла, что её мальчик давно вырос и выпорхнул из гнезда.

– Да, мам. Извини. Я хотел бы приехать к вам с папой в следующую субботу. Днём.

– Конечно-конечно! Ты же знаешь, мы всегда тебе рады и это твой дом. Приходи в любое время.

– Да. – Влад замялся, а потом сказал то, зачем, собственно, и звонил: – Мам, я буду не один. С девушкой. Я хочу, чтобы вы познакомились.

– Ох… девушка… Д-да, конечно, – Марина Сергеевна тяжко вздохнула, и Влад поморщился.

– Мам, ты только не волнуйся. Она прекрасная. Лучше всех.

– Я даже не сомневаюсь в этом, – ответила Марина Сергеевна таким голосом, как будто для неё нет никаких сомнений только в том, что сын её глубоко заблуждается. – Просто… Ты такой молодой, и… я не знаю… Не рановато ли…

– Я уже взрослый, мам, – ответил он чуть резче, чем хотел.

– Конечно, взрослый. Но я твоя мать, и я всегда буду волноваться за тебя, даже когда тебе будет шестьдесят.

– В общем, пожалуйста, просто постарайтесь отнестись к ней с пониманием.

– Хорошо, сынок.

– Спасибо, мам. Пока.

Влад сбросил звонок и закрыл глаза. Самое сложное ему ещё предстояло.

***

– Я им не понравлюсь, – Милана хмурилась всю дорогу, пока они ехали на автобусе к родителям Влада.

– Ну что за глупости! Конечно, понравишься. Они увидят, какая ты замечательная, и сразу полюбят тебя, как и я.

В ответ она крепче сжала его руку. В последнее время он часто говорил о любви, но никогда это не звучало признанием, а вот так – вскользь, как само собой разумеющееся. И она даже рада была тому, что им не надо произносить три заветных слова, – к чему обличать в слова то, что и так очевидно. Она совершенно потеряла голову от Влада, рвалась к нему каждую минуту. Иногда перестраивала график, чтобы попасть на его выступление. Правда никогда ему в этом не признавалась. Она не хотела, чтобы он думал, будто она ставит его выше своих интересов и работы.

Влад истолковал её молчание по-своему. Он приблизился к ней и, сопровождая каждое слово, лёгким поцелуем, тихо заговорил:

– Ты замечательная. Нежная. Ласковая. Музыкальная. Талантливая. Прекрасная. Восхитительная…

Милана таяла от его голоса, млела от прикосновений и начинала жалеть, что они в автобусе и едут знакомиться с родителями Влада, а не в его съёмную квартиру.

Сойдя на остановке и чуть пройдя, они оказались у пятиэтажки, так похожей на ту, в которой жила сама Милана.

Влад открыл дверь своими ключами, и Милана сделала судорожный вдох и выдох. «Я им точно не понравлюсь». Навязчивая мысль, от которой у неё не получилось избавиться, что бы ни говорил Влад.

– Мам, пап! – позвал Влад, и вскоре его родители показались в прихожей.

– Сынок! – мама, невысокая женщина с полными руками, расцеловала его в обе щеки.

Отец был более сдержан и только пожал руку.

– Познакомьтесь, это Милана, – Влад обнял её за плечи и чуть вывел вперёд.

– Здравствуйте, – кивнула она, – рада познакомиться.

– Моя мама, Марина Сергеевна, и папа – Александр Юрьевич.

Отец Влада протянул руку, и Милана осторожно пожала её.

– Ну, проходите, чего тут толпиться? Сейчас я картошечку на стол поставлю, и можем обедать.

Марина Сергеевна, подтолкнув локтем мужа, увела его с собой на кухню.

– Всё будет хорошо, – шепнул Влад, помогая Милане снять плащ.

Она кивнула, но не согласилась с ним.

– Ну, рассказывай, как ты? – спросила Марина Сергеевна, раскладывая по тарелкам угощение. Пахло очень вкусно домашней едой, и это напомнило Милане, что она давно не навещала маму в Воротынске.

– Всё отлично, мам. Сегодня вечером выступаю в клубе «Ночь». А через две недели нас позвали на свадьбу. В смысле меня и моих музыкантов. Будем развлекать гостей.

– Работы у тебя много, – заметил отец. – А вознаграждение соответствует?

– Да. Всё хорошо, пап.

– А времени на учёбу не остаётся, наверно? – заволновалась мама.

– Не волнуйся, остаётся. Ты же знаешь, я отличник. – Влад, не сдержавшись, подмигнул Милане.

– А вы чем занимаетесь?

– Я преподаватель народного пения, руковожу детским хором. И хором пенсионеров тоже в Доме народного творчества.

Марина Сергеевна тяжело опустилась на стул и посмотрела на мужа.

– Преподаватель? – спросила она, проигнорировав вторую часть ответа. – В нашем училище?

– Н-нет, – Милана смутилась и посмотрела на Влада, ища помощи.

– Мам, в Доме творчества, на Кирова.

– Ну конечно… это должно что-то менять? – всплеснула руками мама.

– Сколько вам лет? – вклинился Александр Юрьевич.

– Двадцать пять… исполнилось недавно, – едва слышно ответила Милана.

Влад под столом сжал ей руку и потом прямо посмотрел на родителей.

– Это не имеет значение для меня и не будет иметь значение для вас.

Какое-то время за столом стояла тишина, но потом Марина Сергеевна и Александр Юрьевич начали говорить одновременно:

– Это никуда не годится.

– Ты сам ещё ребёнок!

– Случись это чуть раньше, и вас засудить можно было бы!

– Я поговорю с директором училища…

– Хватит! – Влад ударил рукой по столу. – Перестаньте. Я не ребёнок. Я давно живу один и своей жизнью! Вам не было до меня дела в детстве, так с чего такое внимание сейчас? Я познакомил вас с той, которую я люблю! И что бы вы сейчас ни делали и ни говорили, мы будем вместе. Ясно?

Он поднялся и потянул за собой Милану, которая совершенно растерялась от разыгравшейся сцены.

– Мы уходим. Спасибо за гостеприимство.

Влад решительно направился в прихожую.

– Извините. До свидания, – неловко попрощалась Милана и выскользнула вслед за ним, оставив родителей сидеть в гостиной.

Влад не шёл, он почти бежал по улице. Милана видела его в разных состояниях, но таким – впервые. Она едва поспевала за ним. А он не замедлял шага. Наконец, кажется, его немного отпустило, и он остановился. Милана не знала, как его поддержать, поэтому просто молча обняла его, пряча лицо у него на груди. Влад перебирал пряди её волос, а она слушала, как бьётся его сердце. Неровно, быстро.

– Прости за это.

– Ты ни в чём не виноват. Я с самого начала знала, что просто не будет, – Милана заглянула ему в лицо. – И к тому же… они правы. Наша разница в возрасте, я учитель… пусть ты не мой ученик, а официально я не работаю в училище…

– Хватит, – оборвал он её. – Я сделал свой выбор. И я не отступлюсь. Даже если мне придётся бросить учёбу.

– Что? Нет! Влад, – Милана отчаянно замотала головой, – ты не можешь!

– Могу. И если надо будет, я так и сделаю. В конце концов, есть другие города, другие училища. И вообще, поедем в Москву. Там знаешь, сколько возможностей?

– В Москву? – Милана снова опустила голову. Он ведь сейчас не серьёзно, нет?

– Да. Почему нет? Всегда надо стремиться к чему-то большему, чему-то важному. Не всю жизнь петь в Калужских барах.

Влад приподнял голову Миланы за подбородок, всматриваясь в её глаза.

– Милана… ты знаешь мои чувства. Я отчаянно, безумно, совершенно безвозвратно люблю тебя. Ты будешь со мной?

– Я и так с тобой, – едва слышно ответила она, чувствуя, как во рту пересохло.

– Боже, как же сильно я люблю тебя! – Влад наклонился, чтобы поцеловать её.

Впервые Милана почувствовала горький привкус отчаяния на его губах. Он целовал её словно в последний раз, и впервые за те недолгие недели, что они были вместе, ей стало страшно. Она испугалась даже не того, что они как союз просто невозможны, а того, что может с ними случиться дальше. Вот он заговорил о переезде – а она никогда в жизни не помышляла, чтобы жить где-то вдали от Калуги. Ему уготовано великое будущее – это она почувствовала почти сразу, когда увидела его на сцене. А что уготовано в таком случае ей? Жизнь в вечном ожидании. Готова ли она посвятить себя тому, чтобы он стал тем, кем хочет? Готова ли быть его тенью? Просто учителем, просто спутницей артиста, на которую всегда будут косо смотреть из-за разницы в возрасте. Внезапно её влюблённость, которая кружила голову, уступила место реальной жизни. И испугавшись, что их пути разойдутся, она сильнее вцепилась в его лёгкую куртку и, приподнимаясь на цыпочки, целовала его страстно, до дрожи в коленях боясь, что он исчезнет из её жизни.

Глава 8

Наступил май, близились экзамены у студентов училища. Милана была занята своими учениками и подготовкой к большому концерту ко Дню России. Влад целыми днями пропадал то в училище, то на репетициях со своими ребятами. Каждые выходные он выступал в клубах или на корпоративных мероприятиях, приближалась пора свадеб, и график становился всё более плотным. Милана предложила ему и его ребятам из «Зиона» выступить и на концерте ко Дню России, что парни восприняли с большим энтузиазмом. Милане удалось уговорить директора Дома народного творчества позволить им это. Заверила его, что они выберут две самые красивые и патриотичные песни. Впрочем, директор и так знал Влада как одного из лучших студентов училища – такие ученики всегда были на виду, – поэтому долго уговаривать и не пришлось. Так у Миланы и Влада появилось больше возможностей видеться, находиться рядом, и прибавилось тем для разговоров.

Но после знакомства с родителями Влада Милана стала вести себя осторожней. Больше никаких поцелуев тайком в закрытых аудиториях, никаких пожатий рук. Она боялась, что Александр Юрьевич исполнит свою угрозу, хотя особой вины за собой не чувствовала. Но этого не происходило. Милана подозревала, что не обошлось без вмешательства Влада, но он ничего ей больше про родителей не говорил, а она знала, что у него с ними сложные отношения, поэтому не лезла с расспросами. Трудность была в том, что ребята из «Зиона» хорошо знали её, потому что она старалась хотя бы раз в неделю, но присутствовать на их выступлениях. Бывала Милана и за кулисами, слышала разговорчики, видела девочек, которые спят и видят, чтобы оказаться в объятиях красивых и потенциально знаменитых музыкантов. Некоторые из парней пользовались этим беззастенчиво, что вызывало у Миланы внутренний протест. Но она не лезла. У неё был Влад. Влад, который носил её на руках и боготворил. При ней он пресекал любые скабрезные шуточки в гримёрке. Как ни странно, это не отталкивало парней от Миланы. К ней они относились с неизменным уважением. Даже Гриша, хотя и поглядывал иногда на неё недвусмысленно, но больше не позволял себе никаких поползновений в её сторону.

Наступившее затем лето для Миланы не было сезоном праздности и отдыха. Она всё равно была занята работой со своим старшим хором, который не уходил на каникулы. К тому же, как сотрудник Дома творчества, она должна была готовить номера для выступлений на фестивалях и концертах, которые проводились в городе, и сама выступала. Да и Влад не собирался просиживать штаны. Сейчас, когда экзамены были сданы, и всё свободное время он мог посвящать тому, что ему нравится больше всего – пению и выступлениям, – его было просто не остановить. Он расширял географию выступлений. Настоял, что их группа должна обрести собственные афиши и визитки. Попытаться получить известность и за пределами города. Не все ребята были с ним согласны. Милана точно знала, что барабанщик Женя прекрасно чувствовал себя в Калуге и вообще был тяжеловат на подъём. Когда-то он устроился подрабатывать в один клуб, да так в нём и застрял, пока в его жизни не объявился молодой и энергичный Влад. Он убедил Женю, что они должны объединиться. Одновременно с этим Влад нашёл и гитариста Олега. А клавишник Гриша оказался близким другом барабанщика. Так они стали выступать все вместе. Но если ребятам было достаточно сиюминутной славы, то Влад всегда мечтал о большем. Большем масштабе, большей известности. «Целься в луну. Даже если промахнёшься, всё равно останешься среди звёзд»7, – прочитала Милана в одной книге, и эти строчки были словно о Владе.

После выступления на Дне России, когда парни стали настоящими звёздами, Милана яснее, чем раньше, осознала, что для таланта Влада Калуга мала. Она стояла сбоку от сцены в синем платье-сарафане, смотрела на выступление «Зиона». Слушала, как поёт Влад, видела, как он обращается к публике, подбадривает, практически требует, чтобы она реагировала, пытается её расшевелить. И ему это удалось.

– Ты видела, видела? – Влад первым делом бросился обнимать Милану, позабыв об осторожности, он подхватил её и закружил. Он был упоён успехом. Она чувствовала, как Влад наэлектризован, как его колотит дрожь от выплеска адреналина. Парни поздравляли друг друга, поздравляли Милану и устроили такой шум, что их еле усмирили.

Город действительно принял их на ура. И если первую песню, «Когда мы были на войне»8 многие слушали отстранённо, то на второй – «Смуглянке»9 – настроение публики изменилось. Милана видела это и слышала, как дружно подпевали жители города. Это был успех. Настоящий. Успех, заслуженный Владом. Он вкладывал все свои силы в то, чтобы их приглашали, узнавали, чтобы качество их звука было на высоте.

Парни из группы быстро смешались с толпой, Милана видела, как Гришу окружили какие-то девушки. Тот, обнимая их ниже талии, заметил её взгляд и подмигнул, и она поспешно отвернулась – ей он по-прежнему не нравился. Они мало общались, но каждый раз он находил способы грубо заигрывать с ней, если, конечно, Влада не было поблизости.