Анив'эК. История одного дракона

Мари Перо

Анив'эК. История одного дракона

Посвящается маленькой неуверенной в себе девочке, которая не знала куда деться от бушующих в голове мыслей и образов, складывающихся в удивительные миры и начала их записывать в толстые тетради.

Пролог

Сплетаясь в дивное начало,

Златые нити ткли канву.

Пространство с Временем встречали

Великую вселенскую зарю.

И маленькие строчки света

Тянулись к сгусткам темноты,

Сливаясь в дивные куплеты

В зияющем отроге Пустоты.

Это история о том времени, когда Вселенная Пяти Миров была еще Вселенной Шести Миров, а Великий договор между ангелами и демонами был только-только заключен.

Во Вселенной Шести Миров, как нетрудно догадаться, существовало шесть миров, связанных друг с другом невидимыми нитями-путями – лишь самые просвещенные могли проложить через них дорогу. В Подлунном Мире обитали смертные. Мир Сверх-Магов был средоточием огромной магической силы. Мир Крушений – место, где произошла великая битва Света и Тьмы, и теперь в нем остались лишь руины былого величия. В то время как Мир Надежд стал новой родиной для тех, кто вынужден был покинуть Мир Крушений. Мир Баланса выглядело, как огромное пространство, лишенное водных ресурсов. И Мир Зеленых Скал – чудесное творение, которое по трагическому стечению обстоятельств перестанет существовать, но до этого еще далеко, и именно о нем и пойдет наш рассказ. Не забудем также упомянуть о двух высших сферах, местах вне времени и пространства, – проще всего их описать словами Свет и Тьма. Это некое внепространственное вместилище для усопших душ, где царит своя строгая иерархия.

К тем годам, о которых пойдет рассказ, беспощадная война меж Светом и Тьмой уже канула в прошлое. Понеся огромные потери с обеих сторон, предводители бессмертных рас решили собрать Совет Мудрых, чтобы они разработали Великий Договор о перемирии. И теперь обе стороны стояли на пороге новой эры – эры мира, процветания и спокойствия. Осознав ошибки прошлого, ангелы и демоны были полны решимости их не повторять.

Наступала эра равновесия. Дабы не помешать ее восходу, все несогласные были отправлены в мрачные темницы, обреченные провести там вечность. В то время кровожадный демон Кеер, который жаждал погрузить всю Вселенную в хаос и не нашел среди своих собратьев союзников, отправился в мир Зеленых Скал, где правила магия, обитали говорящие животные, могучие драконы, коварные чародеи, храбрые люди и мудрые эльфы.

Вселенский Закон гласит, что ни ангел, ни демон не имеют права вмешиваться в дела смертных существ. Нарушивший его становится отверженным и – как символ бесчестья – теряет крылья. Но Кееру было все равно, ибо жажда кровопролития помутила его рассудок. Он поднялся в мир живых, и никто уже не мог его остановить: создания Света и Тьмы были бессильны и не могли вмешиваться. Они ждали, когда он насытится болью и страданием смертных. Однако, Кеер мечтал лишь о том, как уничтожит старый мир и, став его полноправным господином, возьмется за Вселенную…

Никто уже и не надеялся на благоприятный исход, когда на пути демона встал человек…

С тех пор минуло почти тысячелетие.

Глава 1. Дракон

История эта началась с дружбы.

Дружбы необычной – между человеком и драконом.

Над Загорьем поднималось осеннее солнце.

Все выше и выше, расчерчивая ночную тьму всполохами утренней зари. Свет медленно плыл по мощеным улочкам древнего города, причудливо окрашивая стены невысоких домов, будто бы состоящих из одних лишь башенок. Наконец, свет добрался до центральной площади, за которой возвышался белокаменный замок. С трудом преодолев высокие шпили, юные утренние лучи двинулись дальше и, достигнув окраин города, гордо продолжили свое победоносное шествие над миром.

Один особо назойливый лучик заглянул в окно огромного дома-пещеры и стал плясать на зеленовато-коричневой чешуе дракона. Того дракона звали Анив’эК. В тот день ему исполнялось 198 лет. Он был еще очень молод. «Совсем юнец!» – подтрунивала над ним его старшая сестра. Он изображал обиду, но понимал, что это правда. Ведь 198 – это не возраст для дракона. Все равно что двадцать лет для человека. Драконы живут до 800–900 лет, иногда доживают до 1000. Он молод и красив – с точки зрения драконьей красоты, конечно. А какие у него глаза! Насыщенно-синего цвета – таких глаз у драконов вообще не бывает.

Драконы Загорья были не самыми крупными представителями своего рода – в высоту они достигали 3,5 метра, а вот длина их тела с хвостом могла быть почти десять метров.

Драконьи семьи обычно малочисленны: драконихи не часто откладывают яйца, поэтому в одной семье обычно появляется не больше одного ящера, и совсем редко бывает двое. Однако их семья была как раз таким исключением: у матери Лаоссии и отца Лео было двое детей – Анив’эК и его сестра Клара, которая уже завела свою семью и покинула родителей, и так уж получилось, что Ани, как называли его родные, был младшим. В этом, безусловно, есть свои минусы, но для себя он решил, что этого не изменить, так что не стоит и расстраиваться.

Их семья жила в большом эльфийском городе Пао. Эльфы – замечательные существа, они добрые и удивительно красивые. Им не раз приходилось защищать свой народ от врагов ценой огромных усилий и невосполнимых потерь, но им хватало мудрости, чтобы пытаться сосуществовать с другими народами в относительном равновесии.

В этой стране под названием Загорье всего пять крупных эльфийских городов, и в каждом жило по одной семье драконов – семье вожака одного из пяти драконьих кланов. Питались они овощами, фруктами, кореньями, а эльфы выращивали для них кур, коров и свиней, ловили рыбу. Сами кланы обитали недалеко от своего вожака за пределами города. Например, клан отца Анив’эКа обитал в горных пещерах недалеко от Пао. Драконьи кланы совсем немногочисленны; кроме вожака и его семьи, там всего пятеро самцов-воинов, они могли быть одинокими или с семьями. Как только появлялся детеныш-самец, ему начинали подыскивать другой клан, и по достижении ста лет, он покидал свой клан навсегда. Такое происходило со всеми, за исключением детей вожака клана, которым уготована участь предводителей.

Также в этой стране жили и обычные люди, но они всегда старались не сталкиваться с могучими ящерами, да и драконы не искали встреч с людьми. Когда-то драконы любили полакомиться человечиной, так что людям приходилось оборонять свои селенья и города от кровожадных ящеров, но сами драконы считали, что в этой вражде виноваты были люди, которые устраивали на них охоту – и многих тогда истребили. Впрочем, это было давно. Ходили слухи, что в других странах между драконами и людьми до сих пор шла вражда. Но в Загорье о таких ужасах уже добрых три века никто не слышал.

Примерно в пятидесяти километрах к югу от Пао находилась столица Загорья – город людей Мирэя. Много веков назад здесь возвели королевский дворец. Также Мирэя самый крупный город Загорья, здесь обитало около двухста тысяч жителей. Между Пао и Мирэей протекала не широкая, но полноводная река Ка, берущая свое начало в Южных Холмах и впадающая в море. На ее берегах стояло несколько городов-портов, откуда корабли везли товары в другие страны и куда возвращались – тоже с набитыми трюмами.

В тот безоблачный день в начале осени семья собиралась отпраздновать день рождения Анив’эКа за ужином. У драконов не принято дарить подарков, зато принято устраивать торжества.

Анив’эК окликнул мать, что-то готовившую в саду, и поставил ее в известность, что отправляется на прогулку в горы. Дракониха Лаоссия не возражала, хотя не преминула напомнить об осторожности на лесных тропках.

Ани вышел из дома и огляделся по сторонам: повсюду неспешно прогуливались эльфы. Интересный народ эти эльфы! Неизменно спокойные и всегда доброжелательные, волосы у них белые или черные, глаза светло-голубые или серые, а кожа белее снега.

Он быстро пересек главную улицу, задержавшись на минуту у храма Первостихий, чтобы вознести молитву Изначальному Свету и Тьме за все, что они даровали ему, и вышел за городскую стену. Окутанный мягким теплом осеннего утра, он вдыхал свежий воздух, дувший с гор. На поляне эльфийские детишки играли в мяч, радостно носясь по влажной от росы траве. Как часто в детстве Анив’эК представлял себя бегающим с ними… нет, не на четырех лапах, а на двух ногах… мечтал, что будет хватать кожаный мяч руками и бросать его друзьям. Вспоминать это было стыдно. Ведь каждый дракон искренне гордится тем, что он ДРАКОН, и ни один из них и представить себя не может кем-то другим. Но Анив’эК вообще не был похож на представителей своего рода. Он был другим и с каждым годом все отчетливее ощущал это.

Эмоциональный интеллект драконов сильно отличался от людского или эльфийского. Они могли испытывать разные чувства, однако диапазон их был не слишком разнообразен. Ящеры умели глубоко любить, и чувство это было сравнимо с сильной привязанностью к семье и дому, которые дарили им спокойствие и уверенность в завтрашнем дне; к тому же любовь между драконами задействовала глубокую ментальную связь – за многие километры друг от друга они ощущали близость, а некоторые даже были способны общаться телепатически. Также ящеры могли чувствовать тревогу и страх, могли нервничать и паниковать, но вот другие эмоции были им почти недоступны, врать и умалчивать тоже не умели.

Анив’эКу с раннего возраста пришлось контролировать свои эмоции: не быть слишком радостным или грустным, не смеяться и не плакать, ограничивать себя в эмоциональных проявлениях. Делать это молодому дракону было крайне непросто, особенно в моменты юношеских всплесков, так свойственных подросткам: ему было отказано в столь естественном праве на радость, гнев, обиду, восторг или смех – оставалось лишь мечтать стать кем-то другим, что внутренне отдаляло его от семьи. Потом он корил себя за эти мысли и чувства, физически ощущая их вес, но, к счастью, об этом никто не знал. Он-то умел врать!

Ани очень повезло с семьей: добрые и заботливые, всегда окружавшие его трепетным теплом и ограждавшие от всех тревог. Единственный минус: они слишком старались. Опеки было удушающе много. Даже из дома его стали отпускать без присмотра только после того, как ему исполнилось сто лет. От этого ощущение отчужденности угнетало еще больше, он презирал себя за неблагодарность, но продолжал отдаляться от любящих родителей. Где-то глубоко в душе Ани был не драконом, а эльфом или человеком: мечтал бегать на двух ногах, учиться держать перо в тонких пальцах и сражаться на мечах.

Он больше общался с эльфами, чем с драконами, с ними было интереснее, его тянуло к ним. Правитель Пао лорд Мейр'аз был частым гостем в их доме, приносил для Ани книги из эльфийской библиотеки и обучал его. Но и среди эльфов дракон не ощущал себя равным им. Он метался, сердце его было полно противоречий и мучительных сомнений в самом себе.

В горы, где царило умиротворение, Анив’эК уходил часто, чтобы посидеть там и подумать о своих странностях. Если забраться на самую вершину, то с одной стороны можно любоваться родным Загорьем, а по другую сторону горной цепи – раскинувшейся страной под названием Лесная – это было большое и воинственное королевство, во главе которого стояла королева Голея – настоящая ведьма.

Анив’эК шел к своему любимому месту, где много лет назад, когда Ани было от силы лет пятьдесят, во время сильной грозы рухнул огромный дуб. Дерево, как ни странно, не погибло. Между ним и корневищем оставалась небольшая полоска древесины, а дуб до сих пор был жив и встречал каждую весну новыми побегами. Уникальное желание жить! «Выживет тот, кто хочет выжить», – каждый раз, увидев это дерево, думал дракон.

Анив’эК подошел к дереву, но оказалось, что он не один. На ветви дуба сидел человек. Ани всю жизнь прожил с эльфами и смог бы узнать их не только по виду, но и по запаху, так что он сразу распознал НЕ эльфа. Ани никогда не общался с людьми, лишь иногда видел их, когда они приезжали в Пао на праздники и переговоры. У драконов отличный нюх, с помощью него они познают мир не меньше, чем через зрение и слух, поэтому он принюхался и уловил его – смертный запах, такой волнующий и печальный, холодный и теплый одновременно. Он внимательнее пригляделся к спине: судя по всему, человек был… самочкой. Да! Определенно женского пола!

Уловив движение, девушка повернулась к нему, дракон замер на месте в ожидании того, что будет дальше. Вздрогнув, она с недоверием посмотрела на дракона.

– Почему ты там стоишь? – наконец произнесла она очень приятным певучим голосом, но от Анив’эКа не укрылся тот факт, что ее рука медленно потянулась к рукоятке висящего у пояса меча. Взглянув на стоящую поодаль пегую лошадь, она мысленно прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы улизнуть. Дракон растерялся и не знал, что ответить. – А драконы говорить-то умеют?

– Ты не эльф, – в конце концов выпалил Ани.

– Верно подмечено, я – человек!

– Ну да! Конечно! Конечно, человек! Самочка!

– Прости, что?

– М-м-м… в смысле девочка… девушка… женщина?

– Вот именно! – звонко засмеялась она, заметив его смущение. – Меня зовут Айри.

Если бы Анив’эК умел краснеть, его зеленая чешуя непременно залилась бы алым румянцем: племяннице хранителя трона Лаврия не было никакой нужды представляться – Ани узнал ее: год назад, он увидел, как она танцует в платье цвета незабудок на фестивале цветов в Пао и ее лицо, казалось, навсегда запечатлелось в памяти дракона.

Ящер лихорадочно пытался сообразить, стоит ли ему в этом признаться, и пауза затянулась. Когда Айри с подозрением перевела взгляд на огромные когтистые лапы, дракон наконец принял решение:

– Я тебя узнал. Ты – племянница правителя людей… А я Анив’эК, первая и последняя буквы заглавные, – только и нашелся, что сказать дракон.

– У драконов все имена так пишутся? – улыбнулась девушка, но руку с эфеса не убрала.

– Нет, некоторые… наверное. Вообще-то я таких не встречал. – Ани на некоторое время задумался о странности своего имени, и снова повисла неловкая пауза. Чтобы ее не затягивать, дракон предпринял отчаянную попытку продолжить разговор. – А ты, значит, принцесса?

Немного смущенно Айри кивнула головой.

– Никогда раньше не разговаривал с человеком, – заворожено глядя на нее, изрек Анив’эК.

– А я никогда не вела беседы с драконом. – Она все-таки убрала руку с меча, видимо, посчитав собеседника неопасным.

– Забавно, – будто во сне, заявил Ани.

Было в ней что-то особенное, Анив’эК видел это. Люди и эльфы чем-то похожи друг на друга, но в то же время они сильно различаются. И самое главное отличие в том, что люди трагично несли на себе бремя смертности. Этот человек, Айри была для Анив’эКа диковинкой: неизведанная, интересная, покрытая тайной бренности. Особенно привлекали его внимание волосы девушки: темно-рыжие, почти красные, до самого пояса, собранные в тугую косу, – у эльфов таких не бывает. Будто залитые жидким золотом, они бликами отражали солнечный свет, поражая воображение дракона. И глаза, прекрасные зеленые глаза под длинными ресницами, среди эльфов таких вовек не сыщешь; кожа загорелая, на носу веснушки, и запах… от всех эльфов пахнет свежестью ветра, а от нее… тоже свежестью, но совершенно другой – это запах трав, леса и цветов, пряного розмарина и сладкой липы – нежный, с переливами сладости и горькости аромат, будто напоминающий о смертной доли человека. В зеленом бархатном костюме для верховой езды Айри выглядела хрупкой и слабой, но при этом Анив’эК заметил, что она отлично сложена, ее движения были легки и четки – так двигались эльфы-воины, и он понял, что ее внешность – всего лишь прикрытие для истинного содержания. Дракон так долго смотрел человека, что ей стало неловко.

– Расскажи мне про эльфов, какие они? – наконец не выдержала она его пристального взгляда.

Казалось, Ани только и ждал этого вопроса: с эльфами он прожил бок о бок всю жизнь и многое знал про них. Дракон пустился в долгое повествование, и Айри слушала его с вежливым интересом, лишь периодически уточняя что-то.

Анив’эК говорил, говорил и говорил. Девушка расспрашивала о быте эльфов, об их традициях и привычках, о бессмертной доле и о древних легендах: ее раздирало любопытство, одно из отличительных качеств характера принцессы Загорья. Подстегнутый неподдельным интересом, дракон вспоминал все больше и больше из того, что когда-то видел и слышал.

– И хотя эльфы, безусловно, должны быть счастливы в своем бессмертии, – разглагольствовал дракон, – в мировой истории все же было несколько случаев, когда эльфы отрекались от бессмертия и жили среди людей, старея и умирая.

Принцесса вскинула бровь, эта информация сильно ее удивила. Но когда Анив’эК добавил, что это происходило из-за любви, Айри лишь скептически ухмыльнулась и покачала головой. Ани недоуменно на нее взглянул: драконы не то чтобы верили в любовь, они точно знали, что с ними это случится. Когда для дракона находили пару, их соединяли узами брака – и в результате между ними формировалась неразделимая связь. И это не было метафорой – узы действительно невозможно было оборвать, они прекращали существовать лишь со смертью одного из супругов. Самым страшным бесчестием у их народа считалась неверность. Дракона, изменившего своей паре, настигала гнойная хворь гениталий – хтор. Это слово – «хтор» – ящеры использовали как самое грязное ругательство.

– Со мной вряд ли такое может произойти, – пожала плечами принцесса, отвечая на слова Ани про любовь.

– Что именно? – не понял дракон.

– Любовь… – Это слово будто далось ей нелегко. Прежде чем произнести его, ей понадобилось несколько секунд на подготовку. Анив’эК ждал объяснения, и она поняла, что это шанс немного выговориться – развязать тугой узел на душе. – Мне семнадцать, а король уже заключил сделку насчет моего брака – меня выдают замуж за знатного и богатого дворянина, который попросил у дяди моей руки! – раздраженно бросила Айри. – Его зовут Генри, он силен и красив, за ним девушки толпами ходят, а он почему-то выбрал меня. Я не люблю его и вряд ли когда-нибудь смогу ответить ему взаимностью! Но этот брак выгоден для королевства, и я ничего не могу поделать. Так что любовь обошла меня стороной. – Зеленые глаза Айри смотрели в сторону, она несколько раз сжала и разжала кулаки, будто останавливая себя – и так уже наговорила больше, чем собиралась, потому быстро взяла себя в руки. – Прости меня, Анив’эК! Думаю, мне просто надо было выговориться.

– Ничего! – поспешил заверить дракон. – Я рад нашему знакомству. Ты знаешь, я тоже ощущаю себя одиноким дома, чувствую, что не такой, как все остальные драконы. Я другой и от этого страдаю. – Анив’эК задумался, его огромные синие глаза уставились в пространство. Подумав минуту, он все-таки решился сказать то, что вертелось на языке: – Почему-то я не ощущаю себя драконом. – Он резко повернул голову к Айри, будто испугавшись, что она может ударить его за эти слова. Их глаза встретились. Дракон с надеждой протянул лапу человеку. – Друзья?

– Друзья! – обхватывая руками его теплую лапу, улыбнулась она.

Ани умиротворенно поднял глаза к небу.

Осеннее ласковое солнце стояло в зените, но его лучи едва проникали под кроны высоких деревьев, рисуя диковинные орнаменты на земле длинными тенями, как мазками кисти. Еще не успевший преобразиться в маскарад красок лес отвечал гулким эхо на пение птиц.

Айри стала наблюдать за тружениками-муравьями и их огромной колонией, раскинувшейся под вековым дубом.

– Ты умеешь летать? – внезапно нарушила молчание Айри, увидев, как стайка муравьев тянет за собой бабочку, обреченную стать чьей-то трапезой.

– Летать?! – смущенно переспросил Ани.

– Ну да, у драконов есть крылья, вы должны летать. Все драконы умеют летать, по крайней мере, раньше умели, так они охотились на птиц, животных, да и на людей.

– Хм… я никогда не летал. – Ани было стыдно в этом признаваться: он частенько просил отца научить его полетам, но получал отказ. – Я еще молод для полетов…

– Странно! А огонь-то извергать умеешь? – переключив внимание с муравьев на драконьи крылья, продолжила допрос Айри.

– Нет, про огонь – это сказки, – честно сознался он.

Принцесса пару раз обошла вокруг дракона, смерив его оценивающим взглядом.

– «Летать дракон не смеет,

Огонь извергать не умеет», – нараспев проговорила Айри.

Ани удивленно посмотрел на нее и, не теряя времени зря, тоже оценивающе осмотрел юную племянницу хранителя трона. «Да… Совсем молоденькая», – сделал вывод дракон.

– Знаешь, по драконьим меркам ты еще детеныш, – заявил дракон.

– Детеныш? – вскинула брови она. – А сколько же тебе лет?

– 198! У меня сегодня день рождения.

– В таком случае я тебя поздравляю! Жаль, что подарка для тебя нет!

– Подарка? – непонимающе переспросил дракон. Теперь настало время Айри рассказывать о необычных традициях своего народа: о подарках, поздравлениях, открытках и прочих приятных неожиданностях.

С тех пор принцесса Айри и дракон Анив’эК стали дружить. Гонимые чувством одиночества из собственных уютных домов, они часто встречались и проводили недолгие часы, отведенные им для прогулок, вместе, бродя по лесам и долинам, вдыхая воздух свободы, – такой роскоши для тех, кто ее лишен и не может делать того, чего ему действительно хотелось бы. Айри – практически пленница короля Лаврия, вынуждена жить во дворце вдали от своей семьи – «в золотой клетке», как называла это сама принцесса, а Ани даже не мог объяснить, каково это – чувствовать себя запертым в собственном драконьем теле, будто его душу поместили в чужую оболочку.

Глава 2. Дракон и человек

Прошло два года.

Дружба человека с драконом по-настоящему окрепла.

За это время они научились доверять друг другу, ценить поддержку, дарить тепло.

Когда они были вдвоем, Ани не чувствовал себя таким одиноким и потерянным, а Айри дружба дарила мечту о свободе, которой она была лишена во дворце.

Свобода… Чувство, когда ты летишь сквозь бурные потоки воздуха, давая им подхватывать тебя, нести вперед, даря ощущение безграничных возможностей.

Анив’эК никогда не забудет свой первый полет.

В тот холодный зимний день, через четыре месяца после знакомства, Айри встретила его на опушке леса с загадочным видом и книжкой «Драконий полет» в озябших руках.

– Ты опять забыла перчатки? Откуда такая нелюбовь к своим рукам? – сварливо спросил дракон. За эти несколько месяцев он привык видеть ее дрожащие от холода пальцы – Айри не столько не любила перчатки, сколько просто о них забывала, а Ани при виде ее заледеневших рук всегда хотелось согреть их. Когда пальцы уже отказывались слушаться, принцесса иногда отогревала их о теплую чешую дракона. К следующей зиме Анив’эК подойдет более подготовленным: у эльфов он закажет сумку с завязками специально на свою лапу, в которой будет носить для нее перчатки и плащ от непогоды.

Айри не придала его словам значения и, улыбнувшись, сообщила, что драконы учатся летать, когда им исполняется сто лет и их крылья достигают максимального размера, так что совершенно непонятно, почему родные не захотели обучить его этому полезному навыку. Она попросила Ани расправить крылья и попытаться взлететь. Целый час они потратили на это, но все без толку: он разбегался, прыгал на месте, неистово махал огромными перепончатыми крыльями – все было напрасно.

Тогда у Айри возник другой план.

Она повела его к краю высокого обрыва, нависавшего над туманным ущельем. Они поднялись на самый верх, и бесстрашная принцесса взобралась ему на спину, несмотря на все протесты дракона. Она верила в него, в его способности, верила так сильно, что поставила на кон свою жизнь. Он не мог ее подвести.

Подойдя к самому краю, мысленно ругаясь самыми последними словами, Ани крепко зажмурился и сделал шаг вперед. Всего один шаг, и вот уже он летит… Вниз. Ему показалось, что падение длилось вечность, но его могучие крылья сделали все за него – расправившись, они понесли их вперед, навстречу ветру и свободе. Айри звонко смеялась, крепко вцепившись в роговые выступы на его голове, а он задыхался от переполнявших его переживаний.

В тот день он впервые почувствовал себя взрослым, готовым к чему-то новому, и, засыпая, мог думать лишь о полете и свободе, теперь навсегда связанных для него с Айри.

С тех пор они вместе с Айри иногда надолго взмывали в небо и носились на полной скорости, подхваченные бурными потоками воздуха и смелыми мечтами. Анив’эК искренне любил эти моменты, несмотря на то, что летать на драконах в их стране было запрещено – он обожал чувствовать легкий вес принцессы на своей спине и слышать ее смех. От ее прикосновений чешуйки как-то по-особенному вибрировали, отдаваясь звоном во всем его могучем теле; дракон любил мгновенья, когда принцесса подходила к нему ближе, и он мог чувствовать ее запах – цветущая липа и пряный розмарин, – не похожий ни на какой другой. Ани обожал этот свежий аромат – жаркий летний день в дышащем свежестью лесу.