Одиннадцатое княжество

Последний смущенно улыбнулся.

– Но как вы вообще на такое решились, зная, что можете застрять здесь неизвестно на сколько?

– За Идана хлопотал сам Вацлав, князь Чернидора, – объяснил Найден. – Тогда запрет на Печати Огня был еще в силе, но Вацлав был просто одержим желанием возродить эту печать, сильнейшую из всех, что столетиями защищала княжества от злых сил. Вода, холод и молнии, да даже твои деревья – это хорошо. Но что они в бою, в сравнении с огнем?

– И Вацлаву удалось уговорить Княжеский Совет?

– Не без труда. Тогда же они выдвинули условие: каждый обладатель Печати Огня будет связан в пару с другим Защитником, что будет управлять им и надзирать. Только в этом случае он будет выпущен из Ворогата и зачислен на службу.

– Ладно, – сказала я, – допустим, Идан не знал об этом условии изначально. Но вы-то знали!

Трое новых знакомых рассмеялись, а Идан все так же сидел, сложа руки в замок и пронизывая меня взглядом, как будто я – какое-то диво, не виданное миром ранее. Или будто пытался придумать, что ему теперь со мной делать.

– Хватит на сегодня историй, – сказал он, вставая. – Нам еще нужно встретиться с Верховным волхвом. Идем, – скомандовал он мне.

Я встала. Когда речь шла о том, чтобы получить ответы, меня уговаривать не требовалось.

Рука уже почти не болела, знак был отчетливо виден, но больше не светился, а был скорее похож на заживший ожог. В ворота въезжали волхвы и учителя, вернувшиеся с Поклика. Один из них, самый молодой, если вообще можно было применить это слово к волхвам, махнул нам срочно следовать за ним. Он засеменил через двор в сторону жилых изб и привел к большому срубу, приглашая войти.

Через сени и проходную комнату мы вступили в небольшую светелку, дальняя стена которой была утыкана свитками от пола до потолка, аккуратно сложенными рядами наподобие дров в поленнице. Старик сел за большой стол, тоже заваленный свитками и принадлежностями для письма, и изучающе осмотрел нас двоих.

– Не вижу радости в глазах, – важно произнес он. – С девицей все ясно, не на то она рассчитывала, отправляясь в Ворогат. Но ты, Идан? Ты так долго этого ждал.

– Я рад, – сказал он так, будто не рад вовсе.

– Ладно, – вздохнул волхв, – теперь нужно решить, что мне с вами делать. Во-первых, она должна пройти испытания. Провал недопустим, ты понимаешь?

Идан кивнул.

– Затем мы созовем Княжеский Совет, где вы представите парные силы. От того, что они там увидят, будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Это тоже ясно?

Идан снова кивнул, пока я переводила непонимающий взгляд с одного на другого.

– То есть вы его просто так не отпустите, даже теперь? – выпалила я.

– Отпустим? – старик приподнял густую бровь. – Его никто никуда не отпустит, пока Совет не убедится, что ты сможешь обуздать его силу. И с этим, насколько я могу судить, возможны трудности, – он смерил меня озабоченным взглядом с головы до ног. – Боюсь, как бы он не потянул тебя за собой в пропасть.

– Трудностей не будет, – твердо сказал Идан. – Она сможет.

– Смогу что? – не унималась я. – Пройти испытания? Справиться с силой огня?

– Ты должна занять ведущее место в паре, быть сильнее, чем он, – волхв ткнул пальцем в сторону Идана, – показать, что в любой момент сможешь отнять у него чары, если потребуется.

– Вы что, действительно верите, что я смогу потягаться с этим? – я указала обеими руками на Идана.

– Не важно, что думаю я, – сказал старик, – важно, что думает Совет.

До этого выражавший толику радости за Идана, его голос стал теперь до боли тяжел и мрачен. В моей голове крутился вихрь, сотканный из страха, горечи и недоумения. Как такое вообще могло со мной произойти? Я должна была служить в лесах, напитывать чарами Печати Земли растительный мир, помогать ему обновляться, чтобы нести благо людям и другим живым существам. И теперь это все накрывалось огненной шапкой разочарования.

– Я не согласна, – пробормотала я, мотая головой, – отмените это, я не согласна, я не смогу.

– Мира, – Идан потянулся к моей руке, но я со злостью ее отдернула.

– Не прикасайся ко мне! – прокричала я. – Я всего этого не просила, я не смогу, – повторяла я. – Как мне обуздать силу огня, моя печать и в подметки твоей не годится. Она вообще не боевая, она… она… – я пыталась найти слово, – созидательная.

Слезы навернулись на глаза. Почему я?

– Почему я? – прошептала я сквозь подступающую тошноту и слезы.

Идан потупил взгляд и молчал. Верховный волхв вздохнул:

– Девочка, ты выбрала свою судьбу, когда вошла в стены Ворогата. А точнее, отдалась на ее милость. Теперь ты можешь только принять то, что тебе дано, и делать все, что от тебя зависит. Не справишься, что ж, – он помедлил, – в этом случае, боюсь, вы оба навсегда застрянете в этом месте.

Глава 8. Черная роса

По дороге назад к баракам меня сильно качало. Руки тряслись, а ноги не слушались, заплетались и спотыкались. Идан все время шел позади, как прилепленный. Мне не хотелось его видеть, и я ни разу не оборачивалась, хотя подсознательно ощущала на себе его тяжелый взгляд. Отчасти мне было жаль его. Быть наказанным за преступление, которого не совершал – несправедливость! Но почему и я должна нести эту ношу вместе с ним? Это казалось еще большей несправедливостью, ведь, как это ни жестоко, это уже касалось лично меня, а не полузнакомого парня.

На дворе уже стемнело. В ворота всыпались лучащиеся счастьем первогодки. Навстречу мне из толпы выскочили Нальга и Злата.

– Мира, слава богам, ты в порядке! – прокричала Нальга. – Что с тобой случилось? Ты получила печать? Я как-то странно сгруппировалась и встретилась с печатью кулаком, – она показала красивую метку в виде молнии прямо на костяшках пальцев.

– Печать Громовника! – ахнула я.

– Видимо, в моем роду были горцы, – довольно заключила она. – А что с тобой случилось? Я, как упала, больше ничего не помню, только жуткую боль. А потом стала искать тебя и не нашла. Ты получила печать?

Я протянула ей ладонь с отметкой Печати Земли.

– Ну! Я же говорила! – обрадовалась она, а я повернулась к Злате.

Она раскрыла ладонь. Тоже смогла поймать печать рукой, умница! На ней красовалась отметка, напоминавшая башню или что-то вроде того.

– Что это за печать? – спросила я.

– Печать Острога, – улыбнулась она. – Защита и крепость. Она дает способность ставить невидимые обережные щиты на войско, заставы и, как говорят, на целые княжества.

Я расплылась в улыбке, позабыв на мгновение о том, что случилось со мной. Мы радостно сцепились руками, как делали раньше. Только Дана не хватало.

– А Дан? – спросила я.

– О, Дан! – протянула Нальга. – Сколько поставишь на то, что он получил Печать Живы?

– Поставлю целое княжество! – засмеялась я.

– И не проиграешь! Печать Живы, так и есть!

Со стороны бараков появился отряд Защитников с зажженными светочами в руках. Они вели пятерых парней и девушку, одетых в мирскую одежду, с сумками на перевес. Радостная болтовня во дворе сразу же стихла, а ей на смену пришла непроницаемая тишина, нарушаемая лишь редким шепотком.

– Неотмеченные, – пробормотала Злата. – Так и простояли там, в лесу, впустую. Бедняги!

Мое сердце сжалось от их жалкого вида и опущенных глаз. Каково им было? Из девяноста четырех человек лишь они шестеро остались ни с чем. Я со страхом ждала, что их предадут позору, как нам обещали на занятиях, надеясь, что это будет все же только на словах, а не как-то иначе. От этой мысли все тело передернуло, а на лбу проступила испарина. Но ребят просто посадили в повозку, запряженную лошадью, которой правил один из Защитников, и вывезли из города.

Нас осталось восемьдесят восемь.

По сторонам раздавались тягостные вздохи и редкие всхлипы. Но печаль не долго держала, и когда ворота полностью закрылись, радость стала возвращаться в просторный двор, сначала тихим перешептыванием, а потом и звонким смехом.

– Сегодня никто спать не ложится! – крикнул кто-то из старших. – Будем гулять!

Двор взорвался единодушным согласием, и народ стал разбредаться кто куда, но в основном потянулся в сторону харчевни.

Я почти забыла об Идане, о нашей связи и о предстоящих испытаниях, поддавшись общему веселью. Но неприятное жжение в ладони напомнило. Я огляделась, Идана нигде не было видно. Нальга тянула меня вперед, и я постаралась не выглядеть расстроенной, хотя это тяжело давалось.

На столах уже были расставлены тарелки с разными яствами. Не такими, как в обычные дни, а праздничными: жареное мясо, вяленая осетрина и белужина, соленая икра в масле с мелко нарубленным луком, сыр, свежеиспеченный хлеб, пироги, соленья, грибы и ягоды.

За нашим столом уже сидели Дан, Зара и Вит, разбирая закуски.

– Как дела, Мира? – обратилась ко мне Зара.

– Мира? – удивилась Нальга. – С каких это пор ты снизошла до ее имени?

– Кое-кто запретил нам называть ее огородницей, – пробормотал Вит с набитым ртом.

Зара ошпарила его взглядом в своей обычной манере.

– Она больше не огородница, а Защитница княжества, отмеченная печатью, – сказала она по-учительски строго. – Ей остался лишь шаг до отклика силы Земли. Но я верю в ее умную головушку. – Она хитро улыбнулась.

Я не стала отвечать на ее изначальный вопрос, про который, похоже, все уже забыли, и подсела к Дану.

– Показывай, – сказала я, пытая его глазами.

Он расстегнул рубаху и оголил плечо. На нем отпечаталась буква «Ж», оплетенная по кругу изящным узором. Я поборола в себе стыдное желание прикоснуться и погладить печать. Такую часто вышивали на полотенцах и постельных принадлежностях в наших селах, как символ добра и здоровья. Знак самой Живы. Дан улыбался.

– Как ты и хотел! – восхищенно сказала я.

– Как я и хотел, – подтвердил он.

Учителя произносили речи, восхваляя вновьотмеченных. Волхвы тоже присоединились к празднованию, за исключением старшего, напоминавшего мне Явь-Владыку. Мы ели, пили, болтали без умолку до самых первых лучей солнца. А потом разошлись по домам и свалились на кровати, уставшие, но счастливые.

Девочки быстро засопели, а мне все не спалось. Тревога вернулась ко мне, как только голова опустилась на постель. Я поворочалась с боку на бок, но сон никак не шел. В бараке было душно и слишком светло, а печать начала жечь сильнее. Я поднялась, нащупала ногами башмаки и, обувшись, выскользнула в утреннюю прохладу, чтобы подышать.

Снаружи было тихо и очень хорошо. Печать все еще беспокоила, но от легкого ветерка стало терпимее. Я огляделась. Спокойствие многолюдного Ворогата, какое можно было увидеть только в этот ранний час, всегда действовало на меня благотворно, принося и телу и душе умиротворение.

В высоких наблюдательных башнях и вдоль стен города несли вахту дозорные, они всегда меня замечали, но никак не реагировали на мои утренние прогулки. Я очертила глазами круг, и что-то вдалеке, у южной стены, привлекло мое внимание.

Делать все равно было нечего, и я решила подойти ближе, чтобы рассмотреть, что это было. Шагая вдоль учебных строений, стрельбища и тренировочных площадок, я, видимо, задумалась, потому что сама не заметила, как оказалась на месте. До стены оставалось не больше двадцати шагов, а то, что я заметила еще от барака, оказалось маленьким пушным зверьком. Он шустро юркнул в щель и скрылся за стеной. Это мог быть просто кот или хорек, но мне нестерпимо захотелось догнать его. Погладить мягкую шерстку – что может быть приятнее? Особенно когда душа не на месте.

Я подошла вплотную к стене и выглянула через щель, за которой начинался южный Лес. Мой лес. Щель оказалась достаточно большой, чтобы я смогла без труда пролезть, но расположена низко, так что мне пришлось ползти.

Выбравшись наружу, я встала и отряхнула колени. Потом подняла глаза на кромку леса и замерла: прямо передо мной, шагах в тридцати, стоял волк.

Сердце бешено заколотилось, ладони начали потеть, а печать стала все сильнее прожигать кожу. Волк не двигался, а просто смотрел в мою сторону. Я прижалась спиной к стене, нащупала проход между бревнами и подсчитала в уме, что даже если волк бросится ко мне, я успею влезть обратно. А ему уж точно туда не протиснуться.

Он был огромен, величественен и страшен одновременно: шкура его была мохнатой, угольно-черной с серыми подпалинами, будто бы присыпанными пеплом, а глаза горели голубыми огоньками. Я встречала волков в Лесгоре, у них всегда были янтарные или красновато-оранжевые глаза. А этот небесно-голубой, уверенный и умный взгляд был каким-то особенным, почти человечьим. Волк не рычал, не бросался, а медленно отвернулся и легкой, невесомой поступью пошел в сторону леса.

Тишина, что до этого казалась мне умиротворяющей, стала вдруг тяжела, словно камень на груди – ни пения птиц, ни стука дятла, ни жужжания насекомых. Зверь не спешил, движения его казались даже слишком медленными. Пройдя немного вперед, он остановился и снова обернулся. Звал за собой. Массивная мохнатая голова наклонилась к земле, опуская мой взор к следам, которые оставляли серебристый иней, тающий через мгновения.

Я сделала несколько неуверенных шагов вперед, приглядываясь, и заметила, что вся трава до самой лесной кромки покрыта черной, как смоль, росой. Переливающиеся, точно сотканные из тьмы, росинки манили своим блеском, завораживали. Я ощутила неудержимое желание наклониться, потрогать их. Пальцы зависли над черной капелькой, но не успели соприкоснуться с ней, как у самого моего уха раздалось громкое:

– Мира!

Идан стоял возле меня, а издали приближались несколько человек из дозора.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, пристально разглядывая меня.

– Я просто смотрела… – я повернула голову в сторону леса, но ни леса, ни волка впереди не было. Точнее, лес был, но до него было не меньше версты.

Я помотала головой. Что за…?

– Я имею в виду, как ты сюда попала? Дозорные сказали, что ворота были закрыты, – допытывался он, пока я стояла с открытым ртом, пытаясь проморгаться.

– Я пролезла здесь через щель, – я обернулась, чтобы показать, но и щели как не бывало.

– В стене щель? – удивился один из подоспевших дозорных. – Срочно все проверить, позвать еще людей, – отдал он приказ остальным.

Идан смотрел на меня как на умалишенную, да и сама я уже не понимала, сон это был или помутнение.

А потом меня осенило!

Дух-хранитель, которого призывала для меня Влада. Это точно был он! Такой огромный и совершенно не похожий на обычного лесного волка. И эти удивительные следы, покрытые инеем! Я непроизвольно улыбнулась.

– Ты расскажешь мне, что с тобой произошло? – спросил Идан, все так же пристально глядя на меня, сдвинув брови.

– Нет, – ответила я и пошла в ту сторону, где, как мне казалось, находились ворота.

Ему знать не нужно, никому не нужно. Ну, разве что Владе.

Глава 9. Клинок отказника

Следующие дни Идан постоянно крутился неподалеку, привязчивый, как репей. Встречал на рассвете у барака, посещал все мои занятия, не упускал случая проводить, куда бы я ни шла. Будто мы и вправду в одночасье стали друзьями. Любому было бы понятно, что так не бывает. Но не ему.

Особенно унизительно было за ужином, когда он, не спрашивая, взял мою еду и насильно пересадил меня за свой стол. Я была слишком ошарашена, чтобы сопротивляться, и слишком зла, чтобы не заметить, как все на нас таращатся.

– Это было обязательно? – процедила я, шагая рядом.

– Обязательно, – отозвался он. – Чем мы ближе, тем лучше для нас обоих.

– Не делай вид, будто тебе это нравится, – буркнула я.

– Мне многое не нравится, – небрежно сказал он. – Но сидеть рядом – вполне выносимо.

– Я продолжу ужинать с друзьями за своим столом, – все же настояла я, на что он и не подумал ответить.

Мы подошли к тренировочным площадкам, где Идан отнимал теперь все мое свободное время, не давая навещать Владу и общаться с девочками. Утренние часы мы проводили здесь, стараясь разобраться со связкой печатей: как она работает и, самое главное, как мне научиться вытягивать из него силу? На случай, если он сойдет с ума. Никаких предпосылок к этому, естественно, не было, но Верховный волхв ясно дал понять, что именно этого от меня будут ждать на представлении Княжескому Совету.

– Представь, что в моей груди огонь, и ты можешь взять его.

– А я не загорюсь? – недовольно пробурчала я.

– Нет. Я серьезно. Вытяни его. Прямо сейчас.

Мы держались за руки. Это было неловко и выглядело просто глупо. После Поклика косые взгляды и так преследовали нас на каждом шагу. А это еще больше заставляло чувствовать себя выставленной напоказ. Зато Идану, судя по всему, было совершенно безразлично, что о нем подумают. Он спокойно смотрел на меня, будто никого вокруг не было.

Я вздохнула и сосредоточилась на огне, попыталась почувствовать.

– У тебя горячие пальцы, – высказала я единственное, что ощущала.

– У тебя холодные. Хочешь поменяться?

Я отдернула руки. Его вечно безучастный вид и при этом колкие высказывания до жути раздражали. Как и вся эта история со связью.

Мне буквально некуда было от него деться. Я и сама это понимала. Стоило нам разойтись на сотню шагов, и печати начинали жечь, как крапива, на двести – они уже прожигали, как раскаленная сковорода. Страшно было представить, что будет, если мы отдалимся на несколько верст или и того больше.

Идан попросил о переезде в соседний барак и занял боковую комнату на втором этаже как можно ближе к нашему, чтобы печати перестали мучать по ночам. Приходилось признать, он делал все, чтобы мне было легче привыкнуть к новому положению. Но доброе отношение сюда не входило.

Идан и не пытался быть милым. Напротив, он сильно давил. Как будто за то короткое время, что осталось до испытаний, хотел сделать меня такой сильной, какой я за всю предыдущую жизнь не успела. Гонял меня в любой свободный час по тренировочным площадкам, учил бою с оружием и без. Но самое главное, торопился найти способ обмена чарами.

Мы постоянно брались за руки, пробовали тянуть за связывающую нас невидимую нить, которую и потрогать-то нельзя. Полная нелепица! В конце концов Идан сделал вывод, что все бесполезно, пока печать не откликнется и не наберет полную силу.

Отчасти из-за этого я постоянно злилась на него. Моя Печать Земли уже работала. Чары уже были, хоть и не такие мощные, как должны стать после испытаний. Пару раз я пробовала взрастить семечко из тех, что привезла с собой из Лесгора. И мне удалось стократно ускорить процесс по сравнению с тем, как это происходит в природе. За день я смогла воссоздать весь цикл роста подсолнуха: от посадки и всходов до цветения и созревания семян. Это, конечно, не то же самое, что вырастить дерево, но для меня и это было настоящим волшебством. Которым Идан мне заниматься не давал.

Успокоение я находила только в читальне, в свитках, что мы просматривали часами, ища любые сведения о парных печатях и о том, как они работают. Не с Иданом, конечно. Он быстро потерял к этому интерес, уверенный, что в Ворогате таких записей не найти.

Мне помогал Бран, учительский помощник. С ним я на самом деле отдыхала душой. Спокойный, приветливый, занятый любимым делом. Каждый день я находила в нем все больше любопытного, начиная с того, что он не был Защитником и никогда не учился в Ворогате. В школу его взяли для работы с письменами несколько лет назад, и он настолько хорошо вписался, что учителя единогласно проголосовали за то, чтобы его оставить. Кроме того, его знаниям могли бы позавидовать сами князья и их наставники. Он знал все о Содружестве, о каждом княжестве в отдельности, о том, что скрывается за южным Лесом, и даже о силах, оберегающих границы между Явью, Навью и Правью.

Иногда он рассказывал о порождениях Нави: чернобоговых слугах, упырях или марах, о былых сражениях с ними. Но большую часть времени он проводил, уткнувшись в какой-нибудь древний текст, не замечая ничего вокруг.

В такие дни я думала о том, что мне было бы гораздо легче, свяжись я с кем-то вроде Брана. Мысленно сравнивая с ним Идана, я понимала, что последний уж точно не даст мне покоя. А если он не врал, и такая связь действительно держится до самой смерти, чего я в душе ужасно боялась, то мне предстояла веселенькая жизнь.

– Хочешь пойти отдохнуть? – спросил Бран, когда заметил, что я уже какое-то время смотрю сквозь нераскрытый свиток, погруженная в свои мысли. – Я Идану не скажу.

– Он все равно узнает, где я. Всегда знает.

– Наверное, это тяжело, – сочувственно произнес он, – вот так привязаться к кому-то, кого толком не знаешь. Прямо как договорной брак.

– Очень смешно, – скривилась я.

– Но это правда похоже, – засмеялся он. – Хотя, для твоего успокоения, скажу, что и в таких союзах люди находят радости. И тебе бы не помешало найти что-то хорошее в таком раскладе.

– Например, что?

– Например, в твоем случае, тебе не придется производить на свет маленьких Иданов, – он попытался подавить рвущийся наружу хохот и спрятался за свитки, боясь, что я в него чем-нибудь запущу.

Я уже целилась, но тщетно, так как сама покатилась со смеху.

Немного успокоившись, я сказала:

– Это и правда радует, больше одного Идана я бы не вынесла. Что еще?

– Ну, не знаю, – протянул он. – Идан не так плох, как может показаться. Он достаточно умен, крепок и силен. Тебе можно не опасаться недоброжелателей. Да хоть плюнуть кому-нибудь в лицо, и тот, наверняка, сам перед тобой извинится. Только бы не связываться с твоим защитником.

– Такая себе защита, – пробурчала я сквозь смех, – скорее охрана. И не та, что у князей да бояр, а которая стережет заключенных-преступников.

– А на службе, – продолжил он находить положительные стороны Идана, – ему же не будет равных в любом бою.

– И бросать его будут в самое пекло, а меня вместе с ним.

– Тебе не угодишь, – улыбнулся Бран и снова уткнулся в свитки.

Я же была сыта по горло этим занятием на сегодня, поэтому отложила недочитанное на следующий раз и направилась к выходу.

Бран кивнул, провожая меня, и я выскользнула на улицу, где солнце начинало клониться к закату. Идана не было видно, печать на ладони немного подпекала, как от ожога крапивой, и я решила воспользоваться его отсутствием, чтобы повидаться с Владой. За последние дни я ни разу ее не видела, а мне не терпелось рассказать ей о волке – поблагодарить за труды.

Я направилась в жилую часть города, надеясь застать ее там в это время дня. Влада проходила третий круг обучения, а все с третьего круга были расселены по отдельным комнатам на вторых этажах бараков. Народу на улице было немного, второй круг еще не вернулся со стрельбища, а наши, скорее всего, готовились к ужину. Но я все равно решила миновать главный двор, чтобы ни с кем не встречаться. На самом деле, чтобы не встретить Идана.

Свернув на заднюю улочку за бараками, я шла, не торопясь, сама себе улыбаясь, вспоминая последний разговор с Браном. Он, конечно, умел насмешить, ничего не скажешь. Было в нем что-то такое, что мне нравилось. Да мне вообще в нем все нравилось.

Мысли о Бране оборвались резким рывком: кто-то схватил меня за пояс одной рукой, а второй крепко зажал мне рот. Я начала брыкаться, но сильные руки легко утащили меня в узкий проулок.

Парень был здоровяком. Он впечатал меня в стену спиной так, что я почувствовала весь бревенчатый рисунок ребрами. За ним стояли еще двое и озирались по сторонам, не идет ли кто. Сердце забилось чаще, нужно было высвободиться и позвать на помощь. В округе полно людей, кто-нибудь да услышит. Я расцепила зубы и с силой укусила ладонь, прижатую к моему рту. Парень вскрикнул, но руку не убрал.

– Да не брыкайся, погоди, – сказал он, – мы тебя не тронем, только поговорим.

Он посмотрел на меня так, будто я обязана ему верить.

– Я сейчас уберу руку и отпущу тебя, ты только не ори.

Он медленно убрал с моего живота ручищу, вдавливавшую меня в стену, а затем опасливо освободил рот. Я уставилась на них, пытаясь отдышаться и решая, кричать или нет.

– Поговорить? – злобно прошипела я. – Вы всех хватаете и тащите в темное место, чтобы просто поговорить? Или только мне выпала такая честь?

– Да за тобой гордоморец по пятам ходит, попробуй к тебе подойди, – пробубнил второй.