Приключения лимитчика в столице 3

Пили они безбожно! Lady в красном пальте со своим боксёром. (Так что любовники в их варианте – сильно сказано.) Которая могла бы посоревноваться по части пития алко с мужем Наташи. Когда Татьяна шла по двору в этом стайловом пальто, ни за что не подумаешь, что дама – синева бесперебойная, хлещет покруче алкана мужа Наташи.

Ещё ниже этажом жила подруга Оксаны – симпатичная стройная дама лет 30-ти, у которой муж блядовал в открытую, и даже его любовницы ей звонили. (Вот, я оказывается несправедлив: одну НЕБЛЯДЬ вспомнил в этом подъезде! (Со старушками-пенсионерками соседками Наташи (опа, ещё одна неблядь!) с их биографиями я не знаком.) Муж был крутой, в смысле заколачивал бабло на валютных спекуляциях, имел и валюту как грузин Гиви, которого мне предлагала оформить Наташа, имел автомобиль, дачу – все дела. А жена его, кажется её звали тоже как и жену капитана, Татьяной была не москвичка, лимитчица. От нервных переживаний, что муж у неё такой подлец, у страдалицы все тело покрылось какой-то сыпью на нервной почве. К тому же муж этой дамы не употреблял её уже лет 150. « Я тоже живой человек, мне тоже хочется!» жаловалась она Оксане. Так что и в Москве того времени были порядочные женщины. Странно, почему же он её не употреблял, этот крутой перец? Может она была типа Натальи Владимировны только в рабоче-крестьянской позе, а всё остальное извращение! Оксана ничего не говорила на этот счёт. А может просто у ублюдка не стоял на эту чудесную женщину. Я бы ей вдул с превеликим удовольствием! Даже несмотря на пупырчатые кожные аллегории (в смысле аллергию, высыпания на коже). Сразу бы вся сыпь прошла и неврозы исчезли! Вся эта хуйня у женщины напрямую связана с хорошей ёбле-долбиловкой! Значит был просто полуимп, а любовницы «нассали в уши» – какой ты, Вася, великолепный в постели! Вася и возомнил о себе! Таких долбоёбов бабы на раз вычисляют – только успевай за подлиз бабло отстёгивать! А жена? Пизда с ней, пусть сидит дома чешется! Даже руки до самых ладоней: она носила закрытые платья. Как монашка. Может уже вся струпьями покрылась от отрицательных эмоций! Однако почему то этого опездола она не бросала! А куда ей деваться если бывшая лимитчица! Опять в общагу идти хуярить мастерком шпаклевать стены в новостройках! Там, наверное, этот муж-пидарас квартиру всю обставил в евроремонте! Бабы сами виноваты таких ебланов себе находят, а потом ходят сопли жуют! Мазохистки! Найдут ублюдка, который сразу просечет все дела, ставит жёсткий абьюз на крыло – они и терпят годами всю хуйню! Мазохистки новой волны! Потом жалуются Малахову на всю страну, как эти пидарасы их угнетают! А толстые бабы со всей страны, сидят смотрят телевизор, сочувствуют, уплетая плюшки, как фрекен Бок. И под жопой у таких пышных дам домашние Карлсоны ополовиненные без мотора. В студии соберут мужененавистниц-психологинь страшных таких, они сидят ругают мужиков – ну бля, цирк, и всё ради популярности… Струпьями покрываются! И пизда чешется! И никуда не денешься… « Никуда не деться, годы не вернуть… « – как поётся в одной советской хитовой песенке. Она иногда заходила к Оксане в гости. Эта Татьяна мне очень понравилась. Хотя и назвать её красавицей было нельзя, чтобы сразу окончательно. Такая тихая спокойная женщина, убитая этой хуйнёй от мужа-говнюка. Уж если жена не хочет сосать у тебя полувялый, зачем издеваться то? Отпусти с миром, купи квартиру, если такой богатый.

Он был больше собутыльник, чем любовник – это возвращаясь к армянину со сломанным носом боксёру алко-партнёру дамы в красном пальто.

Lady in Red… Есть такая пиздатая песня. Поёт?.. забыл фамилию певца такой носастый маленького роста. Сейчас в интернете посмотрю как зовут. Песня охуительная, между прочим, мне очень нравится! Ещё клип есть клёвый на эту песню, там молодая стройная баба в красном платье от Валентина Ю стоит над канализационной решёткой как Мерилин Монро, в натуре, оттуда воздух дует и это красное платье аж ей на голову задувает, и такие трусы олдовые, медной проволокой прикрученные, какие носили в Америке дамы в 50-х годах, а какой-то чучень в автомобиле сидит, увидал это дело, глаза вытаращил, вздрочнул пару раз. (Кто пьёт тот не ебёт, эту поговорку придуманную мной я уже кажется где то написал.) А, вот, Крис де Бург её поёт.

Вот такой контингент жил в этом дореволюционном коммунальном доме, когда я пожив там немного с некоторыми познакомился.

На первом этаже постоянно собака лаяла, овчарка. Когда подходил к подъезду её оскаленная морда постоянно торчала в окне. Причём нельзя было сказать, что собака злая, скорее от отчаяния она так. Я ни разу не видел её хозяина или хозяйку, чтобы они гуляли во дворе, может её выгуливали рано утром, когда все спали.

Один раз Татьяна прибежала ночью к нам пьяная в разорванном красном платье, Оксана как раз на кухне как всегда ночевничала, кричит, « Арика зарезали! её боксёра, можно позвонить в скорую и милицию!" Переполошила весь дом. Я слышу крики, шум в коридоре, проснулся выхожу на кухню, Татьяна в жопотень в разорванном красном платье подаренном мужем-моряком, на одной лямке болтается, правая слегка усохшая титя (ударения на «я» – авторский вердикт) со сморщенным тёмным соском вывалилась, она не замечает, с моей разговаривает. Оказывается, они бухали в тёплой компании еще какой шпиц третьим числом, слово за слово, хуем по столу, третий схватил нож со стола и ткнул им в бочину её любовника боксёра. Тот даже не успел хуком справа отправить соперника в нокаут, свалился под стол… Трагедия!

Высокая, старая, деревянная дверь, чуть ли не ровесница Наполеона, выкрашенная ещё более чем дверь, старой тёмнокоричневой окостеневшей от времени краской.

У двери несколько звонков – кому и сколько звонить – показательный пример коммунальной квартиры. Над дверью висел плакат с надписью кривыми печатными буквами чёрной тушью пером:

«ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ»

Это надо понимать так, что если ты сюда пришёл, то еще не точняк что кто-нибудь из девочек сразу раскроет перед тобой гурвинека на верёвочках, раздвинет мослы типа гимнастки на трапеции для более комфортного въезда « постояльца» на очень короткий срок.

Я, когда её прочитал – у меня, ещё нам дверь не открыли, родилась ассоциация:

«ОСТАВЬ ОДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВВОДЯЩИЙ!»

«На лестничной площадке, что ли, её, да? оставлять…»

Потом я увидел, что моя интерпретация данного мрачного афоризма из божественной комедии Данте по факту была ближе к истине.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Квартира представляла из себя смесь абсцесса и затхлого онтогенесса (– генеза). Но не вдуть, не запарить… Т.е. не суть. Требовала устойчивого ремонта. На тот момент в ней проживали две молодые, чуть за двадцать женщины. Почти ровесницы. Каждая занимала по просторной комнате. Моя будущая вайфа №2 занимала самую большую 20-метровую. Как входишь в коридор она по правую сторону шла вторая. Первая – узкая как пенал комнатёнка, в ней жил, точнее был прописан, я его ни разу и не видел, столичный абориген, живший на постоянной основе в другой квартире у жены. А комнатёнку он сдавал. Обои в её комнате были во многих местах ободранные. Дверь двухстворчатая выкрашенная белой краской. Краска от времени окостенела, во многих местах потрескалась запросто отколупываясь ногтем. Особенно в местах вздутия. Нажал подушечкой пальца на вздувшийся пузырь, он треснул и со спокойной душой отковыривать ногтем старую краску. Или где трещины. Во многих местах её так расковыряли, что образовались пятна проплешин старого, изъеденного жучком, дерева. Кто-то явно страдал от депрессии либо от нервного перенапряжения, расковыривал… А так и не догадаешься… Одна створка двери была закрыта на постоянной основе. Для входа-выхода использовалась только вторая. Надо сказать не очень то удобна была такая постановка вопроса. Особенно она была неудобна людям с избыточным весом. Толстяки, какие приходили в квартиру постоянно кто-нибудь застревал, если из таких заходил в гости к соседке. Приходилось в таких случаях, упираясь руками в спину проталкивать незадачливого ингредиента. Почему то ни у кого в такие моменты не возникало мысли просто открыть вторую створку. Да её и не открыли бы она внизу и вверху была приколочена гвоздями к полу и к косяку. « Для удобства!» – говорила хозяйка. Тут я ещё раз убедился, что быть худым выгоднее по многим пунктам. Паркет в комнате (в этой коммунальной квартире пол покрыт паркетом, не как в доме извозчиков на Садовом, там просто деревянные лаги сбились плечом к плечу) был тоже старый ободранный и вытертый от времени и работы половой тряпки до голой деревяшки. О лаке покрывающем паркет в таких случаях речи вообще не возникало. Как заходишь в комнату, справа, у стены – старый платяной двухстворчатый шкаф в котором висело несколько платьишек хозяйки, коричневое демисезонное пальтишко, красная вельветовая куртка (она ей очень шла) халат ручной работы как у ясеневской Гали. Часть шкафа – полочки с постельными принадлежностями и её бельём. Пять стираных-перестираных трусишек, скрученные в комок лифчики. Не доктервассон. Но и не железобетонные из парусины – апофеоз лёгкой промышленности развитого социализма. Выкусите, проклятые капиталисты, мы тоже не лыком шиты! Тоже как умеем так и заботимся о своих дамах. Вон какие наша легкая промышленность настропалилась шить трусы и лифчики для советских женщин! С поправкой на суровый климат и возможную интервенцию враждебных капиталистических государств. Чтобы у дам люляки не замерзли вечной зимой последующей после ядерного апокалипсиса: Землю сорвёт с орбиты и она удалится от Солнца, тепла не будет хватать на территории Советского Союза. Оно и так по гигантской плащади распределено неравноверно. Где то минус 60, а в других республиках салям алейкум. В смысле +60 градусов це. Умные всё таки эти парни из политбюро ЦК КПСС. Всё просчитали заранее! Это вам, бля, не стринги носить в Америке сверкать голыми задницами, сбивая наших высокоморальных комсомолок с панталыку, а мы чем хуже у нас тоже ландан-протекторы (зады) достойны пристального внимания. Вот поэтому Советский Союз и развалился. В политбюро Компартии Советского Союза упустили момент в развитии лёгкой промышленности, когда фарцовщики вовсю толкали у крупных универмагов американскую джинсу… Считай, Запад и победил Советский Союз, развалил его на том этапе развития жвачкой, фирменной крутой одеждой, бытовой музыкальной техникой, виниловыми пластинками в красочных плотной бумаги конвертах известных рок-групп. Помню, с каким трепетом ещё в Муроме в 9-м классе я держал в руках конверт с пластиной рок-группы PINK FLOYD «Wish You Were Here»! Это для меня было открытием! На подсознательном уровне я почувствовал, что есть другой мир – более продвинутый, развитый, интересный, завораживающий… приблатнённый… на фоне скучных, серых советских реалий… И пусть, как потом гораздо позже выяснилось, что этот мир оказался с изрядной червоточиной, все эти штучки фирменные – качественные пластинки, футболки, красочные журналы выглядели намного выигрышнее советского мелкоштучного ширпотреба и уж тем более продуктов духовного (или бездуховного?) но яркого соблазняющего, магнетизирующего сознание и волю содержания. По сравнению с пластинками фирмы «Мелодия» в бумажных конвертах со скверного качества фотографиями природы с записями какой-нибудь Пугачёвой или ВИА «Песняры» диск Флойдов, Цеппелинов или Юрай Хип – это для нас 15-17-летних ребят из провинции было откровением – как небо и земля. Даже какими-то сраными футболками с надписями на враждебном языке нас победил. Наши в этом плане оказались в полной жопе. Конечно, Пугачева с Песнярами не котировалась рядом с такими крутыми флагманами массовой культуры, один только диско-хит «Вони М» чего стоит! (Хотя не отрицаю армию советских поклонников вышеупомянутой заслуженной певицы Советского Союза.) Даже в нашем зачуханном городишке в конце 70-х он звучал на каждой дискотеке.

Старое вытертое полотенце. Кружевная комбинация из трёх пальцев, замороченный вивентус из добротной синтетики – вот и весь дамский гардероб моей будущей второй жены. Она на тот момент не работала. После гибели мужа в горах Копетдага ей советское государство платило крохотную пенсишку (кажется 36 рублей) на хлебушек. Я бы мог сейчас насочинять что у неё там полшкафа висело дорогого шмотья, но чего не было того не было – фантазировать в ЭТОМ КЛЮЧЕ не по делу не в моих правилах. Особенно в таком серьёзном деле как написание автобиографии с имеющим художественную ценность контентом с заявкой на бессмертие. Я, конечно, по ходу повествования чуть-чуть фантазирую, но это для пущего интереса, для продвинутого читателя отнюдь не читателя- ребёнка которого кормят всяким детективно- фэнтезийным шлаком: в соседний колхоз привезли… поняли, да? крупные столичные издательства, где у автора серьёзный почти документальный контент, перемежающийся с вымыслом и словесными виньетками, где он слегка приукрасил, – я думаю такой читатель сам разберётся. За шкафом – четырёхугольный стол, накрытый клеёнкой. Сахарница на кружевной, вышитой вручную подставке. В углу старое кресло с деревянными подлокотниками ещё производства 70-х годов. У другой стены от двери в углу, приткнулась разложенная кушетка с постелью под шерстяным покрывалом, рядом старая радиола, книжный шкаф с выдвигающейся створкой, имеющей функцию стола. На ней – что мне сразу бросилось в глаза – большая морская раковина, исполняющая функцию пепельницы и электрическая лампа с самодельным абажуром – золотистый цилиндр из картона с надписью «Rubin», до этого бывший коробкой из-под вина, с проткнутыми шилом дырками, в которых плавилась золотистым цветом стеклянная луковица лампочки. Голь на выдумки хитра. Как потом выяснилось у Оксаны частенько кто-нибудь бывал на вписке, возвращаясь к раскладушке.

Большое окно тоже было в плачевном состоянии. Особенно рамы с ободранной как и на двери, белой старой краской. Настолько старой что краска была уже серой от времени. В щели постоянно дуло, и больше всего в области форточки с сорванным шпингалетом, от этого окошко полностью не закрывалось, а во время сильного ветра болталось туда-сюда, хлопало и скрипело. Почему то никто до меня из приходящих пассажиров не мог сделать этой даме ремонт более-менее. Хотя бы обои поклеили. Сама же она была не того плана дама, чтобы сделать ремонт в комнате. От утонувшего в горной реке мужа у неё был ребенок, которого она удачно спихнула его родителям, оправдав это тем, что они, убитые горем после смерти сына, попросили её отдать им ребёнка на некоторое время, пока заживут душевные раны. Конечно, она не могла отказаться от такого заманчивого предложения… Так что когда я, точнее мы с Бобсом пришли отмечать мое День Рождения, никаких детей в этой комми- кварта не наблюдалось даже с высоты птичьего полёта.

Дальше за её комнатой была комната поменьше в которой жил тихий сосед: они его называли Электроником. В том смысле что он был тихим алкоголиком. Находясь под градусом не шумел, не скандалил, не шатался по квартире, доставая соседок пьяными разговорами, не торчал на кухне. Это она так говорила… Когда я к ней переехал я вообще этого Электроника ни разу не видел. Хотя утром, рано, около шести, слышал, как кто-то шевелился в соседней комнате, покашливал, что-то бормотал, шаркал ногами по коридору из комнату на кухню. Как она говорила, Электроник в это время перед работой пил чай. Я один раз проснулся, слышу кто-то на кухне шумит, точнее так слегка производит негромкие звуки, разбудил Оксанку, « а, это Электроник, чай пьёт». Вообщем, этот концептуальный Электроник для меня был что-то типа домашнего смирного полтергейста. Я его никогда не видел, но слышал по звукам, что кто-то в квартире реально присутствует. С таким же успехом на его месте мог быть, например инопланетянин, волшебник, сказочный подземный житель. Незнайка в стране рудокопов. Карлсон который живёт на крыше. Крыша, кстати, как раз над нами была. Может этому персонажу комнату выделили от ЖКХ?

По левой стороне от входа в квартиру шла просторная кухня с чёрным ходом, дверь которой закрывалась на крючок на длинном металлическом стержне, чуть ли не выкованным кузнецом из 19-го века (очень, кстати удобно при такой запасной двери делать съёб от любовницы при внезапном приезде мужа из командировки. « Галь, открывай, чё ты там застряла?» – « Сейчас, Вась, халат накину!» А сама в это время спроваживает любовника на чёрный ход он по ходу дела штаны надевает, это не сейчас в этих уродливых панельных и бутобетонных душных квартирах никаких чёрных ходов. И не надо на балконе ждать момента сдёрнуть, когда законный опоссум захрапит, жена тайком с балкона проводит до двери. Всё таки до революции при царе, глядя на такие дома, поневоле приходишь к выводу, что люди умели жить лучше комфортнее и качественнее… Планировка домов была продумана для всяких незапланированных случаев. Ну, тогда и инженеры получали достойную зарплату, не как в Советском Союзе – оклад 120 рублей. Поэтому в 60-х- 70-х годах и наштамповали стандартных хрущёвок и брежневок, зато у каждой рабоче-крестьянской семьи была своя, хоть и дешёвенькая, но своя квартирка как у нас отец получил. Хотя вон, как Чехов написал в каком-то рассказе, до революции провинциальные архитекторы тоже дома проектировали, что называется «от печки». Вот они до сих пор такие и проектируют всякую хуетень панельно-бутовую. Но уже без чёрных ходов. Любовнику при внезапном приезде аленя рогатого из командировки только и остаётся прятаться либо в шкафу, либо под кроватью. Лежи там дыши пылью, как катерпиллер – я понял, кто это такой у Хармса. В форточку, когда её открывали чтобы проветрить прогорклые кухонные запахи, периодически волнами накатывал сладко-тошнотворный миазм-нюанс от маргаринового комбината. В окно кухни открывалась панорама старых ржавых крыш старых дореволюционных каменных домов, которые не ремонтировали со дня октябрьской революции; жалкие доживали свой век. И всем, в смысле местном начальству и ЖКХ было насрать на такое положение старого, потрёпанного, потёртого жилого фонда. На заднем плане торчала труба из красного кирпича шиномонтажлавстройзабой-предприятия. Частенько она отравляла местную атмосферу чёрными клубами дыма с тяжёлым запахом горелой резины. Тогда к маргариновым «ароматам» примешивались запахи гари, сажи и каких-то нефтепереработанных топливных ингредиентов, типа мазута и автомобильных шин. И просторная комната соседки. Вот такое расположение было в этой квартире дореволюционного дома. Это я понял, когда жил в доме извозчиков, несмотря на отсутствие ванны. Любая панельная-домино халабуда вроде общаги на улице Вильнюсская не выдерживает никакого сравнения с добротным каменным дореволюционным домом. В дальнем конце коридора в торце между комнатой соседки и комнатой Электроника были раздельные ванная с туалетом.

На кухне как в образцовой коммуналке у каждой был свой столик для готовки. Шкаф для посуды общий. В углу стиральная машина. Собственность Оксаны. Так звали вдову-хохлушку, мою будущую жену. Прямо как в вечерах на хуторе близ Диканьки. (Не помню, была стиралка у соседки или нет. Два холодильника. У Электроника и соседа сдающего комнату холодильников не было. Во всяком случае на кухне. Газовая плита. За ней стена выкрашенная зеленой полопавшейся краской. На стене опять «авангард механосборочного комбината»: висела сковородка на гвозде, на ней вполне правдоподобная из красок застывшая яичница- глазунья, и прямо в желтке пластмассовый, как в анатомическом театре, глаз с пластмассовыми ресницами. И так смотрит на тебя внимательно! Мол, какого приапического изделия №5 ты здесь забыл, чувак! В углу, как входишь, встроенный в стену буфет, закуток, где хранилась швабра, ведро, тряпки для мытья пола, ступа с метлой, к которой соседка летала на ведьминские шабаши, и рядом газовая колонка для горячей воды. Я глянул как-то за колонку тараканов – тьма египетская! Днем они в основном прятались за колонкой. А ночью смелели и бегали по всей кухне. Как Оксана с ними ни боролась результат был – ноль целых член десятых! Морила она их и дустом, и хуюстом, и ещё каким-то промышленным ядом. (Коробку мне от неё показывала: на ней прямо конкретно написано: «Химическая дрянь №169. Новинка от Сельхозхимпрома. Исключительно для применения в бытовых городских квартирах: травли тараканов и прочих мелких домашних паразитов включая мужей неликвидов.) Применяла кустарные способы травли, какие ей советовали знакомые. Раскладывала по периметру хлебные шарики пропитанные тараканьим мором, мазала стены и полы ядовитым раствором состоящим из тяжёлых радиоактивных металлов: стронция, плутония. Для большего эффекта приправленные мышьяком и синильной кислотой… Результат после травли был весьма сомнителен… После очередной дезинфекции тараканы – как будто их становилось на порядок меньше. Это было видно невооружённым глазом… Особенно наутро после вечерней химатаки, пол на кухне был усеян сотнями мёртвых насекомых, лежащих на спине. Некоторые в агонии ещё дергали лапками, шевелили усами, что-то бормотали… Я ради любопытства, встав на колени, приблизил ухо к одному агонизирующему таракану, чего он шепчет! «Ах, сука, гореть тебе в аду за наши смерти!» – шептал таракан. Тогда Оксана брала веник и совок и сгребала их кучами, выбрасывала в ведро. Один раз нагребла полведра сдохших тараканов. Среди них попадались и мыши, и мокрицы, и городские сороконожки- мутанты с двумя головами и выросшим жалом на хвосте как у скорпионов, и еще какие то неоткрытые учёными мелкие домашние твари – мутанты мегагородища. Так, выбежит из-за шкафа пару тройка очумевших и спрячутся обратно. Но проходило время, неделя-две, глядь побежал таракан, за ним другой, через три дня уже пяток резвился за колонкой, и с каждой неделей их опять становилось всё больше и больше! Хуяк месяца через два-три уже плотная тараканья масса шевелилась не только за колонкой но и её края этого живого тараканьего ковра выходили далеко за пределы колонки! Страшно было ночью и на кухню выходить! А при мне, когда я временно утвердился на её территории, и тараканов расплодилось « никогда столько не было!» по её заверению, что когда ночью я выходил на кухню, где за своим столом частенько сидел гражд-му соседки (он по ночам, типа работал, писал статьи и маленькие на полстранички рассказики в толстые журналы) тараканы бегали по всем вертикально-горизонтальным плоскостям целыми группами по предварительному сговору, отрядами, батальонами и даже полками словно готовились к решающей битве: иногда создавалось впечатление, что они планируют чего- нибудь утащить: посуду из шкафа или стиральную машинку. Один раз ночью, когда Влад что-то печатал на машинке, я вышел, мы разговорились, слышу где-то шуршит, он говорит, «глянь за колонку», я посмотрел чуть не упал в обморок от ужаса; за газовой колонкой стена была густо покрыта шевелящейся тараканьей массой. Соседу пох были эти тараканы, он их и не видел, только стряхивал с тетрадного листа когда особо наглые заползали ему прямо под руки. Один раз он отлучился группа тараканов под предводительством атамана выпили у него весь кофе из чашки. Он сам позже рассказал. Возвращаюсь, говорит, из комнаты, они как начали выпрыгивать из чашки, я глянул, а там одна кофейная жижа на донышке! И один таракан в ней шевелится… сил не хватило выбраться. Ещё бы задержался на пять минут они бы и чашку сгрызли! Вот какие в этой коммуналке тараканы жили! Ещё кто-то из его друзей притащил пару крупных черных африканских жуков-рогоносцев – семейную пару: те жили отдельно, за шкафом с посудой в углу. Им кто-то сказал, что где живут эти жуки тараканы из квартиры пропадают! Вот и хуй-то пропадают! Во всяком случае при мне эти твари сосуществовали вполне мирно. Жуки там у себя за шкафом чего-то грызли, тараканы тусовались на своей территории. К тому же в квартире, как меня уверяла Оксана, жил или жили реальные полтергейсты. Она после смерти мужа начала их чувствовать на физическом уровне. Ночью боялась спать, даже если был в наличии пассажир, типа меня. Спала днём, а ночью бодрствовала. На тот период, когда я с ней познакомился, она не работала. Влад тоже ночью бодрствовал, типа на машинке работал. Вообще такой продуктивный был товарищ. Успевал и чего печатать, с понтом охуительный репортер (ударение на «о») и в рок-группе играть – ездить на репетиции; у них было помещение в подвале на Ленинском проспекте. Ещё и работал тоже дворником, пока не переехал к Веронике и поступил во ВГИК. Деньги в основном на питание давала его мама. А дедушка у него как выяснилось позже был до революции бакинским нефтяным магнатом. Типа, как у Гоги Жатарова. Вообщем – кто из них пиздит было непонятно. Мама дочь этого нефтяника, эмигрировавшего в Константинополь после прихода к власти Володьки Ульянова и Ко, кем она работала откуда черпала финансовые ресурсы, чтобы содержать взрослого сына, и одет он был нехуёво, и кассетный импортный магнитофон «Грюндиг» у него был – не понятно… Его чудилу, в смысле поэтессу, это напрягало. Бодрствование Влада по ночам на кухне среди тараканов, жуков-носорогов, мышей… Эти жители человейников тоже нередко забегали в коммунальную квартиру. И, кажется чувствовал он себя в этой компании весьма нехуёво. И даже общался, когда не с кем было глубокой ночью. Во всяком случае эта братия в отличии от чудилы мозги ему не выносила. Она лежала в комнате, не спала… Не спала час, два, три… Потом ей надоедало не спать, она кричала из комнаты: « Влад, ты спать идёшь или нет?» – « Дай мне поработать!» – отвечал он.