Приключения лимитчика в столице 3

Никакого кайфа от этой валерьянки. Во рту осталось неприятное послевкусие, словно наелся травы, вымоченной в спирте. Какое то время оно меня ещё преследовало отрыжкой. Хотя у меня уже был опыт опохмела убойной махровой химией, но не медицины, а парфюма – одеколона.

Дело было в общаге. Перебрали с парнями, на следующее утро с похмелья. Денег нет, алкоголя тем более. Лёха подводник (из 1-ой книги которого преследовала ТП) они с ещё одним парнем похмелились одеколоном. «Тройной». (Был такой одеколон в советское время популярный у алкоголиков.) Но я не очень то умирал с похмелья, ещё не тот стаж употребления у меня был, но по недомыслию, и, как часто бывает в таких случаях с ослабленной силой воли, согласился. « Пей, Андрюх, не отравишься! Сразу запей водой и заешь конфетой!» Карамелькой, бля! Сунул мне в руку. Универсальная была закусь, когда нечем было ханку зажрать, в то время. Стоила копейки, сразу отшибала любой запах, единственный недостаток внешний слой размягчался и прилипал к пальцам. Когда разворачиваешь конфету этот слой становился липко-густым, пропитывал бумажный фантик и тянулся. На удивление, несмотря на сильный запах лекарственных цветочных добавок и, если ты их успешно усвоил, то опохмел «Тройным» был не хуже, чем обыкновенной водкой. Спирт то там был чистый! Правда, потом ещё какое то время стояла отрыжка одеколоном, типа ромашкой.

Потом пил на тусовке, на гоголях – один волосатый спрогрессировал – розовую воду. Точнее, это был не волосатый, в смысле хиппи, чувачок, а сочувствующий (такие тоже были) личность совершенно ничтожная. Есть такой сорт чувачков в любой тусовке, не представляющих из себя ровным счётом ничего, но уже вполне сформировавшийся алкоголик, по внешнему виду очень похожий на Диму из Эстонии, только без ленноновских очков, так вот, на гоголях выпил с ним розовой воды. Примечательная делать: на нём были одеты бледно-розовые застиранные широкие расклешённые джинсы с бахромой внизу, по этим джинсам я и запомнил этого вычурного персонажа, и ещё потому, когда мы с ним выпили розовой воды, я заметил одного субъекта в смысле хиппаря, он был родом из Белорусской ССР, из Минска, пил по чёрному, я его видел сильно пьяным до этого и в «Туристе», и в чайной «Джелтаранга», и в кафе у театра «Современник», и всегда он был не просто пьян, а в жопотень, с длинным как у вокалистки «Fleetwood Mac», соломистой структуры и идентичным цветом хайром почти до пояса, еле на ногах держался, вот и сейчас он стоял в обнимку со столбом, шатался, того и гляди готовый упасть, а этот чувачок в бледно-розовой джинсе, показывая на него пальцем и язвительно-горделивыми нотками в голосе говорил: «Это я его напоил!» «Розовая вода», парфюм советской хим-косметикс-ролл промышленности, не помню только, то ли для мужчин спрыскивать ебло, чтобы дама не упала от пахер-бота при знакомстве, то ли универсальный лосьон- бонус стоил копейки.

Потом ещё пил один раз в пивном павильоне за гостиницей «Севастополь» описанной мной в том же первом томе стеклоочиститель «Бло» с местными алкоголиками. Вот эта хим-убоина по всем категориям – жесть! Стеклоочиститель продавался в круглых низких пузырьках, кажется, не спиздеть (не соврать) 200-граммового содержания, бледно-синего цвета (именно синего, а не голубого!) с такими сердитыми пластмассовыми пробками, пил в пивнушке, разбавив 1/1, ебанул, а-а-а, блядь, как пошла, падла, как в мозг воткнул злого ежа, сразу мир перешёл в иную плоскость восприятия! Этот стеклоочиститель в то время как он появлялся в магазинах « Химия», или что то вроде такого названия, где продавалась бытовая химия, алкоголики громили ящиками! И, насколько мне известно, по разговорам, никто не ослеп, и не кинулся от отравления. Умирали от перепоя, как и от водки. Потом трахал жену одного алкоголика 25-летнего, но уже окончательно спившегося парня с явными признаками алкогольного вырождения на лице, по имени Володька, который меня и сдоньжил выпить стеклоочиститель « Бло»: этот ёбаный бло с него сразу становится такое сияющее ебло, синего цвета, можно в ужастике сниматься «Мёртвые не потеют», пятый сезон.

Посидел я с ними и пошёл домой, можно сказать, не солоно хлебавши в квадратуре круга. Облом я получил жесткий от этой жалкой позорной алко-мини-одиссеи! Во-первых, мозгу пилила мысль от сиюминутного слабоволия, какая я тряпка иногда бываю, подписываюсь на всякую швальную анвантюрку, во-вторых, от мысли, что всё равно от депрессии не избавился, наоборот, в такой компании со значительным дефицитом позитива, где сами не прочь хапнуть у кого-нибудь энергии тоска усилилась: и зачем только связался!

Импровиз-ремарка №2

За это время что я прожил в коммуналке дома где до революции бичевали извозчики, начиная с февраля, баб я выебал – я бы не сказал, что уж очень много. И десятка не наберётся. Больше всего энергии из меня высосала Лена нимфоманка из Одессы. Наташу-театралку что предлагала мне «оформить» Гиви- валютчика я не считаю… Она только пососала… то есть поласкала моего уставшего гренадера, помяла ртом. Потом подружку подружки из Приднестровья, какие приезжали в гости к соседу по коммунальной квартире – которую я пихнул по примитиву убого в рабоче-крестьянской позе – тоже можно почти не считать за полноценный интим- контакт… Я сейчас вообще не считаю за полноценный контакт с женщиной если чувень-вспот сунул- вынул с десяток раз в потную «люляку» (о, эти люляки-баб…) по примитиву и кончил через 3—5 минут. Что имеет место быть у многих особей почти мужского пола в современном варианте отношений с полом противоположным от точки совокупления. Потом эту студентку МГУ с филологического факультета, жившую у художника на Земляном Валу; там ещё 25-й троллейбус ходил, я на нем с улицы Чернышевского ездил к этой чудиле, в смысле к будущей второй вайфе, прямо до станции метро «Бауманская» – она в том районе жила. (Может и сейчас ещё бичует…) Столичные бичухи, приехавшие с периферии – плотью торгуют конкретно… тем или иным способом… Конкретно, нагло, с размахом и фантазией, видя и понимая ущербность и несостоятельность столичных пижонов как мужчин по причине хронического нестояка мальчик-с-пальчика, « башляй капусту, чувак, если не работает арбашка».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

И вот, значит, к своему Дню Рождения 25-летию я остался один в этой коммуналке. Сосед не пил, а больше никого кроме Бобса тогдашнего единственного приятеля у меня не было, чтобы пригласить отметить. Смейк завяз в формировании рок-группы и тоже вообще то был не вариант.

К тому же Смейк в это время тусовался с Валерой Дауном. (Это не погоняло, дауном он был конкретным.) Примеривался на роль бас-гитариста. Мажор слился: как гитарист он оказался в нулёвом варианте или понял, что Смейк его использует, типа, как продюсера. Смейк в тот период жизни лихорадочного создания рок-группы, о чём я написал в первой книге, когда многие талантливые и не очень музыканты ринулись создавать свои хардово-металлические музыкальные коллективы, испытывал хроническую нехватку денег на это дело. Музыкальные инструменты, аппаратура, съём помещения в подвале какого-нибудь дома, прочие расходы – всё требовало денег. Непонятно, почему выбор пал на Валеру Дауна? У него только по даунизму (инвалидная группа) была небольшая пенсия, мамаша его тоже не производила впечатления денежной дамы. Смейк заикнулся, что папаша Валеры Дауна – денежный бивень финансировал брошенную ради молоденькой щели семью весьма добросовестно, но у Валеры Дауна «капуста» (деньги) водилась. Как выяснилось позже они были приятелями ещё со школьной скамьи. А Смейк сам работал периодически, типа, сторожем. Впрочем, Валера Даун играл на бас-гитаре ещё хуже чем мажор. Еле двигал толстыми как обрубки пальцами и давил не на те струны. Не попадал, короче. Хотя их там всего то четыре. « Давай, давай вот на эту надо жать! – раздражался Смейк. – Быстрее пальцами то шевели!» Так он мне рассказывал! « Что за долбоёбы мне попадаются! Примитивную игру мелодию не может запомнить!»

Валера Даун, кстати, ничё был чувак. Когда мы встретились на Чистопрудном Смейк приехал с очередным кандидатом в группу, это и был Валера, тот, когда мы приземлились в чайной ресторана «Джелтаранг» сразу всем взял чаю с булочками.

До того, как попробовать себя на поприще бас-гитариста пробовал свои силы в изобразительном искусстве. При разговоре он нередко начинал беседу такой фразой: « Мы – люди искусства!..» Но и в нём у него получалось со скрипом. Парень он чуть выше среднего роста, плотного телосложения, физически крепкий, с неторопливыми движениями деревенского увальня. Хотя был москвичом по рождению. Ни за что не подумаешь, если не знаешь. С общением у Валеры тоже были проблемы. Прежде чем чего-то сказать он выдерживал длительную паузу. Взгляд серых глаз всегда отрешён, как у индийского саньясина, усевшегося под баньяном в позе лотоса для медитации (Валера в медитации находился 24 часа в сутки). Когда Смейк нас познакомил поближе, как то раз Валера Даун пригласил меня к себе домой. Жил он там же в районе метро «Текстильщики», где жил Смейк, но в другом доме.

Когда я вошёл в его квартиру нас встретила его мамаша. Такая интеллигентная дама в очках, но, чувствуется, по её прибитому поведению, подавленная психическим изъяном своего сынка. Гостеприимная. « Будьте любезны, проходите. Валера, угости гостя чаем!» Валера чего-то буркнул в ответ. Мне вспомнился Доцент из первого тома, приезжавший к землякам в общагу на улицу Малая Юшуньская, который отвечал своей мамаше: « Харе, ма!» Мне показалось что Валера Даун сейчас так ответил. Фонетика скудной реплики походила по звучанию на «харе ма».

«Проходи.»

Пригласил меня в свою комнату.

По её обстановке напрашивался вывод – у чувака с головой не всё в порядке. Сразу бросился в глаза отколотый плафон люстры с отсутствующей лампочкой. И сама люстра, как нетопырь-инвалид с перебитым крылом, криво зависла над потолком с торчащими проводами из-под пластмассового колпачка. Создавалось впечатление что его хотели вырвать, но с первого раза не получилось. Колченогий венский стул со сломанной ножкой стоящий в углу у платяного шкафа. На спинке – махровое не совсем чтобы чистое полотенце. Одна створка шкафа полуоткрыта. В щель пузырился (-лась) с полки то ли постельный материал, то ли ткань парашюта. На полутораместной деревянной кровати, стоящей у стены, напротив шкафа посреди комнаты, со смятым стёганым одеялом плюшевый медведь средних размеров с оторванным ухом, боком, криво привалился к стене. С таким видом, типа, хозяин, за что? Ухо валялось под стулом. Рядом со шкафом – письменный стол с изрезанной клеёнкой в пыли. На ней – недописанная акварелью на плотном куске картона картина, о какой мне рассказывал Смейк. Засохшие акварельные краски в пластмассовой коробке. Кисточка с засохшей краской на колонке, приклеившаяся к красному цветовому кругляшу. Такое впечатление, что эти акварельные дела валяются на столе уже не одну неделю. Если « человек искусства» игнорирует уборку хоть бы его мамаша убралась. Или она вообще боялась лишний раз сюда соваться… По поговорке: «чужая жизнь – броненосец в потёмках». (В квартире у Валеры он реально был в потёмках…)

Эта та картина, вспомнил я рассказ Смейка, когда Валера, вообразив себя художником, пытался воплотить сей идиоматический образ на листе картона. Рисунок по технике исполнения мало отличался от рисунков какие я рисовал в детском садике. Я ничего не понял, что Валера на ней пытался изобразить.

Валера заметив, что я не втыкаюсь в расклад по пейзажу или что там он силился написать, начал объяснять, что на ней нарисовано.

«Это лес, – начал он мне показывать, – взяв картонку у меня из рук, и перевернув, я оказывается, держал её вверх ногами – в правом верхнем углу, – а это дорога идёт из леса, здесь поле… Дорога была нарисована как зигзагообразная широкая коричневая полоса, тянущаяся из верхнего правого угла в нижний левый. Дорога у Валеры хорошо получилась… Щедро, размашисто Валера изобразил её на картине. Пятно густо намазанной жёлтой краски в середине картины по задумке автора должно изображать пшеничное поле, через которое шла дорога, и тоже заканчивалась в левом нижнем углу с каким то четырёхугольным обрубком коричневого цвета – каретой, как объяснил Валера… в ней сидят четыре человека… Карета с четырьмя пассажирами и лошадьми на картине не уместилась. « А тут должна быть мельница» – объяснил Валера тыча пальцем чуть выше кареты. Все заполонило поле и дорога. Как могло бы всё, перечисленное художником, уместиться на картине – в этом вся загвоздка. У Валеры явно были проблемы с глазомером. При беглом осмотре комната создавала впечатление хаоса, что здесь бухали – компания алкоголиков – и чего то не поделили. Как выяснилось позже у Валеры иногда случались рецидивы взрывного неконтролируемого характера. Он начинал все крушить что попадалось под руку, ломать, рвать, стучать кулаками по предметам, типа, как на тренировке по кунг-фу. Почти как у художника метившего на роль Ван Гога, у которого папа был известный советский живописец. В один из таких рецидивов у Валеры, говоря на молодёжном сленге «срезало болты», – он сломал шкаф, разбил кулаками двери, оторвал медведю голову, расколошматил стул у которого уже была сломана ножка и попытался поджечь шторы… Может это было связано с бессильной яростью от того, что не получается поместить карету с людьми и мельницу на картину. Не влезает она туда хоть ты тресни! Мамаша вызвала крезовозку. Четверо дюжих ассистентов «кровельщика» (психиатра) связали Валеру и транспортировали в «медбронебой» (спецавтомобиль для перевозки буйных пациентов, мой сленговый термин). Об этом эпизоде из жизни «человека искусства» мне рассказал Смейк.

Валеру мне было жалко. Несмотря на его буйные рецидивы, главное под руку не попасться. Парень он был простой. Пообщался со Смейком и другими « людьми искусства» и вообразил себя таким. Ему бы в деревне жить, работать трактористом, пышная крестьянка с веснушчатым лицом родила бы ему семерых по лавкам сидят, доила бы корову. Не в ту конгрегацию он попал… И башлял он без разговора на те или иные предприятия Смейка. Валера мне проговорился, когда я у него был в гостях, что после одного посещения Смейка у него пропала золотая цепочка…

Поэтому я подумал подумал «прикинул хуй к носу марципанового клешера к альбатросу», купил бутылку водки и поехал на шару – к Бобсу – встречать День Рождения.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

К нему уже подселили семью – прикатил облом; когда я позвонил открыла внушительная бомбара – баба в домашнем халате с выпирающим размера восьмого сисон-драйвер-боллом, с крупными коричневого оттенка веснушками усыпавшими всё лицо и прилегающие кожные поверхности, с бурятским носом картошкой она её выкопала, простоволосая, с немытой головой и волосы собраны в пучок, перевязанные резинкой. Как она на меня зыркнула я сразу всё понял. «Кина не будет…» В смысле хорошо посидеть – хоть так отметить.

Тем не менее мы кое как с Бобсом в его тесной 2 на 2 метра комнатушке сообразили выпить с закуской; маленький холодильничек у него прямо в комнате: он вытащил вареной колбасы, отрезал три толстых ломтя, я поставил бутылку на стол. Точнее у него стола не было как такового. Как входишь в комнатушку – справа, вдоль стены до самого окна панель ДСП, лежащая на железных уголках, прикрученных дюбелями к стене. На ней маленький телевизор такой портативный с усами антенны, и всё остальное. Два казённых общежитских стула на металлических ножках с жёсткими сиденьями из грязноватого желтого дермантина. Комната насквозь прокурена. Ещё какой-то неприятный запах…

Только начали пить, зашёл сосед – бывший десантник Коля-горлопан. Пришлось и ему налить…

Кстати, прикол с Колей горлопаном. Рассказывал другой наш товарищ по общаге С. поступивший по направлению после Армии в МГУ на юридический.

Импровиз-ремарка №3

Стирает, значит, жена Коли, эта суровая квадратная дама постсоветского образца постельные принадлежности в ванне. Когда они переехали стиральной машины у них не было. Коля сидит на кухне, курит.

Дверь в ванную приоткрыта.

Она из ванной:

– Коля, помоги мне стирать!

Коля в ответку трёхэтажным матом. Причем очень громко! Горлопан! У горлопанов – есть в некоторых рабочих коллективах такие субъекты, – оригинальная манера разговора. Громкая, грубая, матерная, нередко с хамскими и оскорбительными вывертами. Когда горлопан начинает свой эмоциональный словесный выпад такое впечатление, что он сейчас бросится на оппонента и вцепится ему в горло. Все знают в таком коллективе, где горлопан, манеру общения «кекса», привыкли к этому и не обращают внимания. В какой то степени это является своеобразной формой развлечения. Особенно когда горлопан начинает ругать начальника или власть. Тут пространные эмоциональные монологи в форме обвинений горлопана приобретают особенную прелесть и смак для слушающих. Как он кроет матом генерального секретаря коммунистической партии… президента… Или вообще разговаривать методом ора. Нередко кто-то из коллектива, чтобы развеять тоску специально провоцирует горлопана на беседу в сверх-повышенном тоне. К тому же он мастером работал на стройке. Поори там с земли работягам на 10-й этаж, чего ему нужно. Или нужно начальнику. При такой собачьей должности горлопаном только и быть. Это уже профессиональное. Орать – манера разговора. Ещё у учителей такая же манера – говорить громко. Правда без матерщины. Весомый отрицательный момент – когда горлопан такую манеру разговора переносит из профессиональной сферы деятельности в сферу семейно-бытовых отношений. Новый неподготовленный человек может по первому разу общаясь с горлопаном испытать легкий шок. Хорошо меня Бобс сразу предупредил что Коля-сосед – горлопан. С горлопанами я встречался ещё до того, как приехал в Москву.

Орал Коля, наверное, минут три.

«Да что я, блядь, в выходной день не имею права отдохнуть! Пошла нахуй со своим бельем! Заебала уже ты меня им! Вот оно у меня где сидит!» (В таких случаях обычно жестом показывают, постукивая ребром кисти где большой палец по горлу, где оно сидит. Не важно, бельё в конкретном случае или ещё чего.) Идите вы все на хуй! Это у него была проходная фраза: « Пошли вы нахуй!» Словно Коля ещё на строительном объекте. И всё в том же духе.

Выплеснул Коля запас площадной брани и замолчал. Сразу такая пронзительная тишина установилась… загустела в квартире… устоялась в воздухе, как тина в болоте. Даже дети, которые в большой комнате играли – замолчали, слушали. Дверей, как я сообщил в первом томе – эта комната была проходная – не было по определению. А Коля пока не сделал дополнительного ремонта. Вот в 142-й Пашка Геркулес со своими приятелями из секции восточных единоборств сделали проходную комнату изолированной. Установили дополнительную стену из ДСП, навесили дверь… все дела… Я удивлялся, как ТП им разрешила! Так и разрешила: Лёха-подводник пихнул её пару раз, а так как он был Пашкин друг она и молчала… (У них двое: мальчик и девочка. Это у горлопана и его негостеприимной жены из Сургута. Нефти тогда там ещё не было… Её только начали при П. качать. Поэтому из Сургута отток работоспособного пипла в 70- 80-е годы 20-го века тоже был впечатляющим. Мальчик, кстати такой серьёзный в очках, типа, будущий академик.) Все хорошо слышно. Коля не заморачивался, матерился прямо при детях.

Жена, пока Коля орал, молчала. Только из ванной – «шырк-шырк-шырк» – звуки стирки.

Только Коля замолчал через минуту она опять говорит:

– Коля, иди мне помоги!

У Коли аж глаза кровью налились, он не привык щёлкать ебалом понапрасну, вскочил со стула, как начал опять орать. Снова один мат, рассказывал С. Причем такое создавалось впечатление, что он сейчас бросится в ванную и заколбасит её наглухо, утопит в ванне прямо в постельном белье, задушит мокрыми простынями в стиральном порошке, затолкает ей в глотку её же байковые панталоны с начёсом она носила, примерная советская замужняя да… То есть женщина. Как я уже написал в одном из предыдущим томов – дам тогда ещё в советском обществе не было. Их начал Борька завозить вагонами: его лучший друг американский президент- саксофонист в качестве бартера отправил несколько десятков составов. Он Борьке дам, а Борька обещал отписать часть Сибири со всем, что в ней находится. С алеутами, старообрядцами, поселениями китайцев на правом берегу реки Лены, бурыми медведями, кедровыми массивами, и массивами других ценных пород дерева, нефтью, газом, залежами плутония с цирконием, пушными зверьками, золотоносными жилами в верховьях Енисея, кочующими оленеводами (» Увезу тебя я в тундру, увезу тебя одну…» – как хорошо спел Бюль-Бюль оглы – прошаренный оленевод и один из поп-звёзд советского разлива), стадами оленей пасущихся на левом берегу прямо в аккурат напротив китайских деревень… « О, нет, май френд, – ответил Борьке друг- саксофонист «Билли», – китайцев мне ноу проблем, у нас своих в Нью-Йорке целый чайна-таун с Джеки Чаном в главной роли, 189 серия. После этого в развалившемся Советском Союзе появились дамы… Борька завёз первую партию – друг « Билли» навялил… Прямо целый вагон дам подогнал на Красную площадь… Европейские и американские дамы вылезли из вагона под предводительством Энн Пизджуновски все такие подтянутые, стройные, после-пластично-операционные, типа комп-системс… Осмотрелись… « Гуд Раша!.. Что за памятник двум мужикам? Он тут не в тему… потом снесём… мавзолей с лысым тоже надо убрать… ну, собор пусть стоит там че-нить придумаем устроить, типа порно студию… когда окончательно завоюем рашку» Так решили забугорные дамы и начали оккупацию России… у них уже была программа… Разваливание семей, не больше одного ребёнка, пропаганда абортов, увеличение потребления российскими дамами табака и алкоголя, беспорядочных половых связей… Им Сорос написал… прошаренный в этом деле чувак… Спецы из ЦРУ вооружили дам соответствующими мужененавистническими и обнуляющими институт семьи терминами… Сексизм… Чайлдфри… Фри-вагинизм… и т. д. (Фри-вагинизм, это значит свободная вагино-влагалищная зона без хуя… вместо хуя в такой «свободной пизде его резиновый аналог из секс-шопа. Фри-вагинизм – мой термин. Феминисткам брать его на вооружение запрещаю!) Запустили в разведку некоторых дам страшных таких ненакрашенных из них потом вышли писательницы-детективистки и психологини и прочие нетраханные оторвы с кляксером в голове – чайлдфри: они начали вести разрушительную работу среди московских женщин… дескать какие вы женщины, вы ДАМЫ! Гоните нах своих мужей стерильных пингвинов импо, жалких пивососов и обжор! Вы и без них проживёте, надо «развиваться», строить карьеру. Под развитием такие дамы понимали отказ от бытовухи – работы по дому, походы в рестораны, театры, выставки, чтение мутных книг по психологии, написанные бездарными ущербными психилогинями, посещение фитнес-залов. С приездом в Москву ДАМ и их подрывной работы в Москве и далее в Советском Союзе резко увеличилось число разводов, абортов среди женщин, блудливых коз на подсосе с принцем в голове, и число феминисток – отмороженных мастурбационисток, требующих у власти открыть секс-шопы… Борька, находясь в постоянном алкогольном угаре и открыл… после пятого стакана кубинского рома, поднесенного ему «Билли», он уже и сам не понимал что делает… (В знак благодарности российские феминистки ему после смерти открыли «Е-ин Центр» в Екатеринурге. Кто не верит может съездить посмотреть в этот город. Там ещё табличка сбоку: «От благодарных российских феминисток Б. Н. Е. за то, что он открыл российским женщинам путь к свободе.» Стерильные пингвины, в смысле либералы, кучкующиеся табуном вокруг Борьки из высших эшелонов власти поддержали идею, почуяв послабление для себя по части супружеского долга, чтобы тот не стоял конкретно, когда пенисы толком не работают, а дома жёны голодные сидят зубами щёлкают! Готовят бракоразводный процесс. Оттуда рассосались по всему городищу… И дальше по всей России… Импотенты аплодировали… Теперь мы не хуже чем в Америке и Европе заживём! У нас тоже дамы!.. с ярко выраженным феминистическим уклоном… Из этих дам потом в начале миллениума вышли ярые мужененавистницы, чайлдфри и прочая мутная пена наносного отстоя фальшивого ущербного женского арьергарда. Вообщем – БРАК. По всем морально-нравственным и религиозным канонам человеческого общежития. После подрывной работы дам через 20 лет – хуяк население в Российской федерации начало резко сокращаться… Рождаемость просела… Возросла смертность… Главный скомандовал давать финансовые подачки… Вместо того, чтобы устранять причину – стали латать тришкин кафтан… К этой программе сокращения населения в России подключились некоторые джентльмены из искусства, мужья таких дам, находящиеся у них под каблуком: режиссёры, сценаристы, впопулярные исполнители песенок. Некоторые режиссёры подсуетились стали штамповать сериальчики, наполненные под завязку нетрезвыми курящими дамами- разведёнками с «прицепом» за плечами, а некоторые и вообще кучей абортов от разных пассажиров, уехавших утренним поездом в туманные дали, расставшиеся с подлецом- мужем, и такая хуйня в нашем «кине» уже длится без малого 30 лет! Все довольны – население сокращается, семьи разваливаются растёт, число дам-одиночек мужененавистниц с одним киндер-сюрпризом в корзине за плечами.