Полная версия
Китайская экономика: вызовы, текущие итоги, перспективы на будущее
Помимо создания огромного внешнего рынка в развитых странах, если люди из развивающихся стран смогут найти работу в своих странах, это также будет способствовать развитию и социальной стабильности развитых стран, так как не будет массовой нелегальной иммиграции из Африки и других стран с низким уровнем доходов, как это происходит сейчас на Западе.
ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ДВИЖУЩЕЙ СИЛОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА КИТАЯ?5
Тема «Что движет экономикой Китая» была поднята в связи с тем, что после реформ и открытости в 1978 году экономика Китая продолжает быстро расти. 40 лет назад Китай был третьей беднейшей страной в мире. По данным Всемирного банка, в 1978 году ВВП на душу населения в Китае составлял всего 156 долларов США, что меньше трети среднего показателя для стран Африки к югу от Сахары. Однако с 1978 года Китай кардинально изменился.
В период с 1978 по 2017 год валовой внутренний продукт (ВВП) Китая рос в среднем на 9,5% в год. Это беспрецедентный случай в истории человечества, когда бедная страна с большим населением достигает таких высоких темпов экономического роста в течение столь длительного периода времени. При таких темпах роста ВВП на душу населения в Китае в 2017 году превысил 8,8 тыс. долларов. За последние 40 лет из бедности вырвалось более 700 млн человек.
В перспективе ожидается, что к 2025 году ВВП на душу населения в Китае достигнет 12 700 долларов, и он станет третьей по величине экономикой после Тайваня и Южной Кореи, превратившейся из экономики с низким уровнем доходов в экономику с высоким уровнем доходов со времён Второй мировой войны.
Что именно стало причиной быстрого экономического роста
Китая за последние 40 лет? Как экономист я могу объяснить, что неустанные усилия китайского народа по улучшению своей жизни, предприимчивость предпринимателей, использующих любую возможность для получения прибыли, и стремление китайских государственных чиновников всех уровней «служить народу всю жизнь и работать в интересах одной партии» во время пребывания на своём посту, несомненно, объясняются кропотливой работой по достижению процветания под руководством Коммунистической партии Китая (КПК). Однако такая динамика существовала в Китае задолго до 1978 года, а также в равной степени присутствует и в других странах.
В качестве главного экономиста Всемирного банка я посетил многие страны Африки, Латинской Америки, Центральной и Южной Азии. Там люди разделяют одну и ту же волю и желания, предприниматели и социальная элита – одну и ту же мудрость и стремление, а правительства хотят внести свой вклад в процветание своих стран. Поэтому действительно важный вопрос заключается не в том, что является движущей силой экономического развития Китая, а в том, что способствовало его быстрому росту в течение последних 40 лет. Чтобы ответить на этот вопрос, я считаю необходимым представить свою теорию экономического развития, то есть новую структурную экономику (НСЭ). С моей точки зрения, экономическое развитие означает, конечно же, устойчивый рост доходов. Этого можно достичь только путём последовательных структурных изменений, включая непрерывные технологические инновации и модернизацию промышленности для повышения уровня производительности труда, а также постоянное совершенствование жёсткой и мягкой инфраструктуры для снижения транзакционных издержек. Только в этом случае производительность труда и уровень доходов рабочих и фермеров будут продолжать расти, а их жизнь – улучшаться.
Эти структурные изменения требуют от предпринимателей конкуренции на рынке, поиска новых источников прибыльного роста и принятия на себя рисков, внедряя новые технологии и развивая новые отрасли. В то же время роль государства крайне важна. Государство должно создавать необходимые стимулы для предпринимательской деятельности и обеспечивать необходимую жёсткую и мягкую инфраструктуру для новых отраслей, чтобы снизить транзакционные издержки и превратить их в конкурентные преимущества на рынке.
Одним словом, я считаю, что экономический рост – это результат органичного сочетания эффективных рынков и отзывчивых правительств, играющих свою роль.
Эта формула применима не только к развивающимся странам, таким как Китай, но и к странам с высоким уровнем дохода, таким как США и страны Европы. Разница заключается в том, что технологии и отрасли стран с высоким уровнем дохода уже занимают передовые позиции в мире, а разработка новых технологий и создание новых отраслей промышленности требуют самостоятельных инноваций, что сопряжено с большими инвестициями и рисками. Для развивающихся стран с низким уровнем дохода технологические инновации и модернизация промышленности могут позволить им с меньшими затратами и рисками использовать уже отработанные технологии и отрасли развитых индустриальных стран и развиваться быстрее, чем развитые страны. После Второй мировой войны 13 экономик мира нашли рецепт использования этого потенциала, достигнув темпов роста более 7% в год и 25-летнего экономического развития, в том числе и Китай с 1978 года.
Поэтому достижения Китая за последние 40 лет реформ и открытости объясняются рядом факторов, и преимущество «опоздавших» – один из очень важных факторов. Теперь, когда Китай стал страной с уровнем дохода выше среднего, где находится новый импульс для экономического развития в будущем? Многие отрасли в Китае уже занимают передовые позиции в мире. Эти отрасли, как и отрасли в развитых странах, получили новые технологии и продукты, необходимые для развития, благодаря самостоятельным исследованиям и разработкам. Однако в 2017 году ВВП на душу населения в Китае составлял более 8,8 тыс. долларов по сравнению с примерно 60 тыс. долларов в США. Иными словами, между промышленностью и технологиями Китая и развитых стран, таких как США, по-прежнему существует большой разрыв. В будущем необходимо использовать независимые инновации в качестве движущей силы развития, а также учиться, изучать и идти в ногу с направлением научно-технического развития, чтобы способствовать экономическому развитию.
Таким образом, Китай имеет потенциал для того, чтобы расти быстрее развитых стран, превысить уровень стран со средним уровнем дохода и войти в число стран с высоким уровнем дохода. Насколько велик этот потенциал? Мы проанализировали возможности Китая в период до 2030 года достичь темпов роста в 6% и более при благоприятных условиях внутреннего роста. К этому времени Китай также станет крупнейшей экономикой мира по рыночному обменному курсу, ежегодно внося 30% и более в мировой рост.
По мере превращения Китая в страну с высокими доходами и крупнейшую экономику мира его ответственность перед миром становится всё более тяжёлой, поскольку, развиваясь сам, он также должен будет помогать развиваться другим развивающимся странам.
Как экономист я считаю, что движущие силы экономического роста в каждой стране во многом одинаковы: люди хотят жить лучше, предприниматели – развивать свои навыки и создавать больше богатства, а правительства – процветать. Однако большинству стран не удалось выбраться из ловушки среднего или даже низкого уровня доходов. В этом и заключается суть проблемы: аналогичное развитие событий наблюдалось в Китае до 1978 года, но ситуация была не столь благоприятной, и в 1978 году Китай всё ещё оставался третьей беднейшей страной мира.
Согласно анализу новой структурной экономики, для эффективного использования инициативы народа, предпринимателей и правительства для достижения экономического процветания необходимо создать почву для развития предпринимательства посредством рыночной конкуренции, и в то же время правительство должно постоянно совершенствовать жёсткую инфраструктуру и мягкую институциональную среду в соответствии с потребностями экономического развития, чтобы дать предприятиям возможность развиваться и расти. Это необходимо. Если в прежних экономических теориях и практиках акцент делался либо на роли государства, либо на роли рынка, то в новой структурной экономике на основе обобщения успешного и неуспешного опыта Китая и других развивающихся стран делается акцент на органичном сочетании «эффективных рынков и эффективных государств», что позволит ликвидировать бедность и достичь процветания во всех странах. Идея состоит в том, чтобы найти выход для стран, всё ещё погрязших в ловушке низкого и среднего уровня доходов, привнести идеи развития, помочь им избавиться от бедности и осуществить мечту о процветании. В этом заключается ответственность Китая как мировой державы и его величайший вклад в глобальную экономику.
ОБЗОР 40-ЛЕТНЕГО РАЗВИТИЯ ЧАСТНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В КИТАЕ
6
Чудо китайской экономики и развитие частного хозяйства за 40 лет реформ и открытости
В 1978 году ВВП на душу населения в странах Африки к югу от Сахары составлял 490 долларов, а в Китае – менее одной трети от этого показателя. В то время 81% населения Китая проживал в сельской местности, 84% – менее чем на 1,25 доллара в день, а экспорт и импорт составляли лишь 4,1% и 5,6% ВВП соответственно, или в общей сложности 9,7%. Иными словами, более 90% национальной экономики Китая того времени не соответствовало мировой экономике, а отправная точка развития была настолько низкой, что сегодня её невозможно себе представить. С 1978 по 2017 год темпы роста ВВП Китая составляли в среднем 9,5% в год, что было беспрецедентным и не имело аналогов в экономической истории человечества, и превзошло все ожидания.
Товарищ Дэн Сяопин был движущей силой китайских реформ и открытости, и в самом начале своей пропаганды реформ и открытости он выдвинул задачу «четырёхкратного роста» экономики за 20 лет.
Это означает, что среднегодовые темпы экономического роста Китая должны составлять 7,2%. Согласно популярной в то время в международной экономике теории «естественных темпов роста», любой стране в обычных условиях очень сложно достичь темпов роста в 7%, за исключением периода восстановления после войны или крупного стихийного бедствия, когда темпы роста в 7% и выше могут быть достигнуты в течение двух-трёх лет. Вместо 20-летнего среднегодового темпа роста в 7,2% Китай достиг 39-летнего среднегодового темпа роста в 9,5%. Если исходить из 39-летнего среднегодового темпа роста в 7,2%, то китайская экономика сегодня в 15 раз больше, чем в 1978 году. В нашей стране среднегодовой темп роста экономики за 39 лет составил 9,5%, а размер нашей экономики сегодня в 34 раза больше, чем в 1978 году.
За последние 40 лет реформ и открытости торговля Китая развивалась быстрыми темпами. Статистика показывает, что за последние 39 лет среднегодовые темпы роста китайского импорта и экспорта достигли 14,5%. Если в 1978 году общий объём торговли составлял всего 9,7% ВВП, то сегодня он превышает 30%. Степень открытости страны обычно измеряется долей торговли в ВВП, которая в экономической науке называется «торговой зависимостью». По показателю «торговая зависимость» Китай имеет самый высокий показатель среди всех крупных стран с населением более 100 млн человек.
В результате устойчивого и быстрого экономического роста в 2009 году Китай обогнал Японию, став второй по величине экономикой мира; в 2010 году объём китайского экспорта превысил объём экспорта Германии, при этом кардинально изменился состав экспортируемой продукции: в 1978 году более 75% китайского экспорта составляли сельскохозяйственные или переработанные сельскохозяйственные продукты, а в настоящее время более 97% экспорта составляют промышленные товары, поэтому Китай известен на международном уровне как мировая фабрика, основа мировой обрабатывающей промышленности. В 2013 году общий объём торговли Китая превысил объём торговли США, что сделало его крупнейшей торговой державой мира. В 2014 году общий объём ВВП Китая превысил объём ВВП США, что сделало его крупнейшей экономикой по паритету покупательной способности. В 2017 году ВВП на душу населения в Китае составил 8 800 долларов США, что позволяет отнести страну к верхнему уровню среднего дохода, а к 2025 году, по общему мнению, Китай станет страной с высоким уровнем дохода, и ВВП на душу населения будет превышать 12 700 долларов США. Согласно статистике, после Второй мировой войны из более чем 200 развивающихся стран мира только двум удалось превратиться из стран с низким уровнем дохода в страны с высоким уровнем дохода, причём одной из них является Тайвань, а другой – Южная Корея.
К 2025 году Китай, вероятно, станет третьей страной в этом списке. В настоящее время только 15% населения мира проживает в странах с высоким уровнем дохода, но если Китай станет страной с высоким уровнем дохода, то эта доля увеличится с 15 до 34%.
При этом более 700 млн человек в нашей стране превысили международную черту бедности в 1,25 доллара на душу населения в день, внеся существенный вклад в глобальное сокращение бедности. После Второй мировой войны все развивающиеся страны сосредоточили свои усилия на экономическом развитии. Такие международные организации, как Всемирный банк, Международный валютный фонд и Программа развития ООН, прилагают все усилия, чтобы помочь развивающимся странам и странам с формирующейся рыночной экономикой развивать свою экономику и сокращать масштабы бедности, причём вклад Китая в глобальное сокращение бедности превысил 70%.
За 40 лет, прошедших с момента начала реформ и открытости в Китае, он стал единственной страной в мире, не пережившей финансового кризиса. Мало того, когда разразился мировой финансовый кризис, экономическое развитие Китая внесло значительный вклад в восстановление мировой экономики. В 1997 году разразился восточноазиатский финансовый кризис, и во всём мире считалось, что экономика стран Восточной Азии никогда не восстановится. Однако на самом деле в 2000 году восточноазиатские страны вернулись к прежнему быстрому уровню развития, главным образом потому, что юань не обесценился и обеспечил стабильную опору для восточноазиатских экономик, а Китай сохранил высокие темпы роста в 8% во время восточноазиатского финансового кризиса, эффективно стимулируя восстановление экономики в соседних странах. Международный финансовый кризис, разразившийся в 2008 году, по своим масштабам не уступал Нью-Йоркскому биржевому краху 1929 года, ввергшему мировую экономику в десятилетнюю депрессию. Китай как ответственная крупная экономика немедленно принял агрессивную фискальную политику, известную как «пакетный план». Рост возобновился в первом квартале 2009 года, другие страны с развивающимися рынками вернулись к росту во втором квартале, а страны с развитой экономикой смогли прекратить отрицательный рост в третьем квартале. Мы все очень гордимся этим вкладом.
За 40 лет реформ и открытости частная экономика Китая достигла весьма удовлетворительных результатов. С 1978 года по настоящее время частная экономика прошла путь от нуля до малых и крупных предприятий. Статистика показывает, что в 1978 году на долю системы собственности всего народа приходилось 80,8% структуры национальной экономики Китая, а на долю системы коллективной собственности – 19,2%. Не было ни городских, ни сельских индивидуальных хозяйств, ни частных предприятий, ни совместных предприятий, ни предприятий с иностранным капиталом.
В 1992 году, когда товарищ Дэн Сяопин совершал поездку по Южному Китаю, на долю государственной экономики приходилось 51,4% ВВП Китая, на долю коллективной экономики – 35%, на долю городской и сельской частной экономики – 7,8%, а на долю частных, совместных и иностранных предприятий – 5,8% национальной экономики, причём доля последних двух компаний составляла менее 14%. По данным Всекитайской федерации промышленности и торговли, по состоянию на конец 2017 года в Китае насчитывалось 27 263 млн частных предприятий с уставным капиталом более 165 трлн юаней, 65 793 млн частных домохозяйств, более 50% налоговых поступлений, 60% валового внутреннего продукта, инвестиций в основной капитал и нефинансовых прямых иностранных инвестиций, 70% инноваций и новой продукции, более 80% занятости в городах. Доля технологических инноваций и новой продукции составляет более 70%,доля городской занятости – более 80%, а вклад в создание новых рабочих мест – более 90%. В настоящее время частная экономика стала той основой, которая обеспечивает рост экономики Китая, стимулирует технологические инновации, увеличивает занятость и улучшает условия жизни населения. Если достижения экономического развития Китая за последние 40 лет реформ и открытости – это чудо, не имеющее аналогов в экономической истории человечества, то развитие частной экономики, несомненно, является чудом среди чудес.
Двухколейная система является важной причиной быстрого развития частной экономики и многочисленных препятствий на этом пути
Однако развитие частной экономики после реформ и открытости не было гладким и сталкивалось с проблемами «стеклянных, пружинных и вращающихся дверей», которые ограничивали развитие частной экономики. Эти проблемы и устойчивое и быстрое развитие Китая после реформ и открытости неразрывно связаны между собой, ограничивая развитие частной экономики и в то же время создавая стабильную и благоприятную среду для её развития.
Переход от плановой экономики к рыночной в Советском Союзе, Восточной Европе и других социалистических странах также позволил развить частное предпринимательство, но этот переход привёл к экономической стагнации, краху и постоянным кризисам. В 1980 – 1990-е годы социалистические страны плохо развивались в условиях плановой экономики. Преобладающая международная теория заключалась в том, что социалистические страны слабо развивались в условиях плановой экономики из-за слишком активного вмешательства государства в экономику, что привело к неправильному распределению ресурсов, коррупции, связанной с поиском ренты, и неэффективности. Вашингтонский консенсус (англ. Washington Consensus – тип макроэкономической политики, который в конце XX века рекомендовало руководство МВФ и Всемирный банк к применению в государствах, испытывающих финансовый и экономический кризис. – Прим, ред) утверждал, что в этих странах с переходной экономикой следует использовать «шоковую терапию» для продвижения приватизации, маркетизации и либерализации, создавая полноценную рыночную экономику после устранения всех помех и искажений.
Но этот метод трансформации игнорирует одну проблему: цель первоначального интервенционного искажения – защитить и субсидировать тяжёлую промышленность, которая является очень капиталоёмкой, технологически развитой и крупномасштабной. Эти «передовые» отрасли в нарушение своих сравнительных преимуществ не обладают самостоятельностью в условиях открытого конкурентного рынка и после отмены защиты и субсидий неизбежно разрушатся, что приведёт к массовой безработице, социально-политической нестабильности и трудностям в экономическом развитии. В этих условиях, даже если будет проведена полномасштабная приватизация, олигархами станут лишь несколько предприятий, захвативших в ходе приватизации большие объёмы природных ресурсов, или естественные монополии, такие как телекоммуникации и электроэнергетика, а остальному частному сектору будет трудно развиваться и расти в условиях общего низкого уровня экономического развития и постоянных кризисов.
После реформы и открытости экономика Китая росла стабильно и относительно быстро, а частная экономика – от силы к силе и от малого к большому. Важной причиной этого является то, что реформы в Китае шли по другому пути. В эпоху плановой экономики в Китае, как и в Советском Союзе, социалистических странах и регионах Восточной Европы, существовала государственная экономика, в которой государственная собственность была основной, а коллективная – вспомогательной. Такая экономическая система была создана в то время для быстрого построения капиталоёмкой, технологически передовой тяжёлой промышленности из-за отсутствия финансов. Для нищей, бедной капиталом, преимущественно аграрной экономики развитие капиталоёмкой тяжёлой промышленности противоречило её сравнительным преимуществам и требовало от государства прямой мобилизации и распределения ресурсов, существенной защиты и субсидий, монопольного положения государственных предприятий на рынке, не позволяющего конкурировать с ними другим формам собственности. С одной стороны, продолжалась необходимая защита и субсидирование крупных капиталоёмких государственных предприятий тяжёлой промышленности, созданных в период плановой экономики, с другой – либерализовался доступ к традиционно ограниченным трудоёмким отраслям на основе их сравнительных преимуществ, и на рынок были допущены многие негосударственные предприятия, в том числе поселковые и сельские. Преимущество такого подхода к преобразованиям заключалось в том, что при сохранении стабильности большое количество частных предпринимателей получило возможность в полной мере реализовать свои таланты и воплотить в жизнь личные ценности, а доля частной экономики постепенно выросла с нуля в 1978 году до 13,6% в начале 1992 года и в настоящее время составляет половину национальной экономики.
Однако при этом крупные капиталоёмкие государственные предприятия в противоречии с их сравнительными преимуществами не могут стоять на ногах и борются за выживание без защитных субсидий, а государство, помимо финансовой поддержки банков и бирж, обеспечивает им монопольное положение на рынке, делая другие формы собственности, включая частные и иностранные компании, неконкурентоспособными и «стеклянной, пружинной и вращающейся дверью», ограничивающей их доступ в частный отрасли.
Развитие частной экономики означает приход новой весны
После 40 лет реформ и открытости ВВП на душу населения Китай в 2017 году достиг 8,8 тыс. долларов, и он больше не является бедной, отсталой, испытывающей недостаток капитала страной. Большинство отраслей обрабатывающей промышленности, включая производство крупного оборудования, уже достигли сравнительных преимуществ, а продолжающиеся защитные субсидии этим крупным государственным предприятиям превратились из «помощи в случае необходимости» в «предоставление привилегий». Реформы должны идти в ногу со временем: На Третьем пленуме ЦК КПК 18-го созыва в 2013 году было предложено полностью углубить реформы и обеспечить решающую роль рынка в распределении ресурсов, что подразумевает отмену всех видов защиты и субсидий, унаследованных от двухколейной системы, с тем чтобы предприятия всех форм собственности могли конкурировать на рынке на справедливой основе. Таким образом, по мере углубления реформ «стеклянная, пружинная и вращающаяся дверь» доступа частного сектора в промышленность будут исчезать одна за другой.
В 2017 году на долю китайских частных компаний пришлось 16 из 500 крупнейших компаний мира. Это напомнило мне 2003 год, когда я был приглашён выступить с основным докладом о развитии китайской экономики и китайского бизнеса на Всемирном конгрессе китайских предпринимателей в Пекине: в 2002 году из 500 крупнейших мировых компаний, входящих в список Fortune 500,11 были китайскими и 198 – американскими. В своём выступлении я предсказал, что к 2030 году в Китае будет 120 крупнейших компаний мира, а в США – 120, и что Китай и США будут находиться в равных условиях. В то время в международном сообществе была широко распространена «теория краха Китая», и многие считали, что я слишком оптимистичен. На самом деле, всё произошло даже быстрее, чем я тогда предсказывал: в 2017 году из 500 крупнейших компаний мира 124 были американскими, а в Китае их было 115 (в том числе 16 частных).
В 2003 году я основывал эту оценку на том, что количество компаний, входящих в список Fortune 500, положительно коррелируется с общим размером мировой экономики той или иной страны: в 2002 году на долю китайской экономики приходилось 4,2% мировой экономики, а на долю США – 32,9%. Из 500 крупнейших компаний мира 11 имели высокую корреляцию с Китаем, а 198 – с США. В то время я считал, что если мы пойдём по пути Китая, освободим свой разум, будем искать истину в фактах, идти в ногу со временем, продвигать реформы и открытость, то к 2030 году наша экономика обгонит США даже при расчёте по рыночным ставкам. С 2003 года темпы роста превысили эти ожидания. В 2017 году наша экономика стала крупнейшей в мире. Если на её долю приходилось 16%,то на долю экономики США – 23,4%. Как я и предсказывал в 1994 году в своей книге «Китайское чудо», сейчас в международном сообществе принято считать, что к 2030 году наша экономика превзойдёт американскую и будет составлять более 20% мировой экономики.
К этому времени из 500 крупнейших компаний мира не менее 125 будут китайскими. К 2050 году, когда будет построена современная социалистическая сверхдержава, китайская экономика будет более чем в 1,5 раза превышать экономику США и составлять более 25% мировой экономики, а китайские компании, вероятно, будут составлять 150 из 500 мировых компаний, входящих в список Fortune 500. В 2017 году среди 500 крупнейших мировых компаний китайских было 115, из которых 16 были частными предприятиями, что составляло более одной десятой. Импульс роста, присущий частным предприятиям, сильнее, чем у других форм собственности. По моим прогнозам, если к 2030 году китайские предприятия достигнут 125 из 500 крупнейших предприятий мира, то 40 из них будут частными; если к 2050 году китайские предприятия достигнут 150 из 500 крупнейших предприятий мира, то 75 из них могут быть частными предприятиями.
