Черный снег. Проект Полубог. Том 1

Будущее ли видел он или настоящее, Тео было все равно. Главное – это было правдой, потому что «черному снегу» парень верил больше, чем всем окружающим его людям. Он не сказал им больше ни слова, перестав доверять.

Его отпустили из кабинета Вольфа только спустя несколько часов. Все это время ученые пытались выяснить, чем подопытного наделил «черный снег». Тео наотрез отказывался сотрудничать, хотя сам прекрасно осознавал, что после первого в своей жизни «приступа» он обладает лишь безобидным чревовещанием.

– Капризничает, – растерянно пробормотала Хинета, остановившись рядом с доктором Вольфом и как бы извиняясь за своего подопечного: – Наверное, разволновался…

На обратном пути в свою «комнату» Тео и бровью не повел, встретив процессию, среди которой был и пойманный беглец. И хоть сердце сжалось при виде остановившихся волшебных глаз, от бессилия в вялых движениях, Тео изобразил равнодушие.

– Видишь, он больше не бунтует. – Хинета и не надеялась, что эта наивная попытка обмануть парнишку будет удачной.

Но тот неожиданно покладисто кивнул, не задерживая взгляда на встречных.

3.

«В первый раз они ничего мне не сделают. Я слишком дорогая игрушка, чтобы ломать сразу», – решил Тео, когда перед глазами вновь замелькали черные точки, а голова закружилась от слабости.

Всю прошлую ночь парень метался между страхом расправы и восхищением неутомимым беглецом, который своим примером разжигал в душе Тео жажду свободы. Наконец он пришел к выводу, что при первом же удобном случае попытается просто выбраться из камеры и понять, что это за место и что замышляют коварные обманщики. Под «удобным случаем» Тео подразумевал приступ «черного снега», который непременно выберет из всех экстрасенсорных возможностей что-нибудь подходящее для побега из камеры.

«Черный снег» был неуправляем и непредсказуем. Тем не менее, он, несомненно, был на стороне Тео. Он был словно живым существом, которое невозможно убедить или заставить делать то, что хочется, но которое улавливает желания своего «хозяина» и может помочь ему, если пожелает. Видимо, Тео сумел подружиться с ним и уже не сомневался, что та сущность, убаюкивающая его ночами, не что иное, как новая «черноснежная» частичка его души.

* * *

Первая его вылазка была почти детским баловством, потому что «черный снег» снова «предложил» Тео чревовещание. Он осознавал и «чувствовал» его, как обычный человек осознает свою возможность громко запеть или тихо зашептать – это словно было чем-то само собой разумеющимся.

Когда к нему пришла Хинета в сопровождении низменного конвоя, ТеоДжей уже научился пользоваться своей «суперспособностью». Поэтому, едва дверь его камеры начала отъезжать в сторону, Тео вжался в угол комнаты, который не просматривался из дверного проема, и «отправил» свой голос за пределы своей темницы, в самый дальний конец коридора.

Это было удивительно: слышать свой собственный голос где-то далеко-далеко от себя. Казалось, будто Тео, действительно, окликнул Хинету откуда-то издалека. Девушка и ее охранники без колебаний поверили, что пленник каким-то образом уже выбрался на свободу, и бросились в погоню. Прежде, чем дверь снова закрылась, второпях оставленная без присмотра, ТеоДжей успел по-настоящему выскользнуть из камеры.

Он и не надеялся, что покинуть лабораторию получится с первого раза. Сейчас целью было лишь разведать обстановку и понять, в каком направлении бежать. Из всего лабиринта коридоров ТеоДжей знал лишь дорогу к кабинету доктора Вольфа – и, разумеется, двинулся в противоположную сторону. Голова кружилась от приятного волнения: сейчас он сам по себе, а потом еще несколько минут (или секунд?) сможет наслаждаться адреналином, убегая от преследователей и разминая уставшее от бездействия тело.

Тео успел миновать всего три поворота, лишь больше запутавшись в паутине переходов. Спешащие ученые, поглощенные своими заботами, не обращали особого внимания на самостоятельно гуляющего узника. И только когда обманутые охранники Тео во главе с Хинетой забили тревогу, оповестив о пропаже весь персонал по внутреннему радиоканалу, парень услышал топот за своей спиной…

– Тео, что это было? – недоуменно вопросила Хинета, когда беглеца водворили обратно в его уютную клетку.

– Шалость, Нетти. Просто шалость, – с улыбкой пожал плечами тот.

– Не делай так больше, – растерянно потребовала она, обескураженная беспечным выражением лица своего подопечного.

На что тот невозмутимо предложил:

– Чашечку чая?

Девушка была непреклонна и строга:

– Тео, пообещай мне…

– Знаешь, Нетти, в этот раз приступ был совершенно безболезненный. Я очнулся в прекрасном настроении и, как только вернулся от доктора Вольфа, решил немножко пошутить. Даже охранники это поняли – посмотри, они ни разу меня не ударили. Поэтому не переживай из-за моей прогулки… Так хочешь чаю?

* * *

Следующий свой побег ТеоДжей планировал уже серьезнее. «Черный снег» долго не проявлялся, и все почти поверили, что узник больше не собирается убегать. Но когда пришло время очередного «приступа», Тео решил действовать как можно быстрее. Нехотя продемонстрировав доктору Вольфу телекинез, он поторопился вернуться в свою «комнату». Там он шепотом попросил Хинету присесть на кровать и полностью сосредоточился на двух охранниках, приведших его в камеру.

Едва оба амбала развернулись к двери, ТеоДжей метнул взгляд под потолок, где висела маленькая камера наблюдения. Одно мгновение – и она вдруг с треском отломилась от кронштейна и беспомощно повисла на проводах. Еще секунда – и чья-то мощная невидимая рука оторвала камеру от кабелей и вышвырнула испорченную технику в дальний угол.

Недоуменные охранники недолго наблюдали за странным явлением: они знали, с кем имеют дело, и быстро поняли, что полтергейст здесь не причем. Стремительно развернувшись к Тео, они уже схватились за оружие. Но тут же один из стульев под взглядом Тео взмыл в воздух и с приличным ускорением обрушился на голову одного из охранников. Тот упал на пол и, хотя сознания не потерял, но был явно оглушен напавшей на него мебелью. Пока он медленно потирал ушибленную макушку, ТеоДжей бросился на пол и схватил его электрошоковый пистолет. Он очень вовремя пригнулся, потому что второй конвоир уже выпустил по нему пару парализующих пуль – но промахнулся.

Следующий выстрел был за ТеоДжеем. Парень без колебаний снял оружие с предохранителя и с первой же меткой попытки вырубил противника даже из не очень удобного положения с пола. Поверженный громила сполз по стене на пол, зато в себя пришел первый.

Пока Тео был занят предыдущей дуэлью, охранник выхватил из-за пояса дубинку и попытался огреть ей распластавшегося поблизости бунтаря. Но парень ловко увернулся, кувыркнулся назад, вскочил на ноги и навел дуло пистолета на неприятеля.

– Снимай свою форму, – велел Тео своему конвоиру. И гораздо теплее обратился к замершей в ужасе Хинете: – Не бойся, Нетти. Ничего не бойся. Ты – мой друг, тебя я не трону. Поэтому просто посиди тихо.

Наблюдатели за мониторами камер, разумеется, успели почуять неладное и поднять тревогу. Пока подкрепление мчалось на подмогу своим поверженным товарищам, ТеоДжей быстро переоделся в униформу второго охранника, после чего «усыпил» из электрошокера и его

После этого, как и в прошлый раз, прильнул к стене, уходя из поля зрения вбежавших в камеру четверых карателей. Пара секунд потребовалась им, чтобы оглядеть помещение и увидеть притаившегося в углу Тео. Но в то же мгновение на них сверху обрушился стол, давно уже паривший в воздухе поблизости от двери и поджидавший своих жертв.

ТеоДжей не смог удержаться от смешка, глядя на то, как копошатся на полу матерящиеся охранники, повалившиеся друг на друга и придавленные сверху столом. Этой заминки хватило, чтобы обезвредить всех из парализатора и позаимствовать у одного из охранников ключ от двери.

ТеоДжей потратил еще пару драгоценных секунд на то, чтобы обернуться к шокированной Хинете и приложить палец к губам в молчаливой просьбе. Та обреченно кивнула, нервно кусая ногти. Тео благодарно улыбнулся, кивнул и выскользнул в коридор.

На этот раз Тео вела интуиция, развивавшаяся с каждым приступом «черного снега». Он уверенно шел по совершенно незнакомым коридорам, при этом старался выровнять сбившееся в драке дыхание и держаться уверенно, копируя манеру своих стражей. Первое время он, действительно, ни у кого не вызывал подозрений. Возможно, встречные принимали его за новенького или же просто не знали охранников в лицо, мало обращая на них внимание. Но, давно не видевший себя в зеркале Тео забыл об одной детали.

– Эй, парнишка, постой-ка! – окликнул его кто-то из ученых, внимательно вглядываясь в невозмутимое лицо. – Твои глаза… Ты же тот паренек с «черным снегом», верно? – И прежде, чем беглец успел что-нибудь возразить, крепкие пальцы мужчины вцепились в его руку: – Почему на тебе эта форма? Пытаешься сбежать?! Охрана! Сюда!

ТеоДжей мысленно обругал себя за промашку, но не растерялся: ловко извернулся, опрокинув поймавшего его ученого на пол, и бросился бежать наугад. Он успевал улавливать подсказки интуиции о тех коридорах, где его не поджидала охрана. Но, поглощенный этим, он забывал сверяться с подсознательным компасом о правильности пути. Поэтому для Тео было огромным сюрпризом за очередным поворотом налететь на двустворчатые наглухо запертые двери.

«Совсем как мой товарищ по несчастью» – с горькой усмешкой подумал парнишка, разворачиваясь молниеносно, но толпа охранников была уже здесь. Тео улыбался: только сейчас он по-настоящему почувствовал себя живым. Сейчас он не боялся ничего: ни оружия, ни гнева в глазах преследователей, ни их многочисленности. И сражался бесстрашно, как восхитивший его юноша с такими же переливчатыми, как у него самого, глазами.

Вообще охранники лаборатории не были людьми ожесточенными – это ТеоДжей уже успел понять. Чаще всего они просто выполняли свою работу с прохладным равнодушием на лицах, не питая ни к кому никаких чувств и не вдаваясь в детали происходящего. Но азарт погони сметал их привычное, натренированное спокойствие, распаляя с каждой секундой. Ничего личного: беглец не был их врагом, но был загнанной в угол жертвой. Да еще и защищавшейся с таким самоуверенным остервенением…

– Стойте, стойте! Вы что, забыли, что у вас с собой парализаторы? – вскричал подоспевший доктор Вольф.

При звуке его голоса толпа виновато расступилась, пропуская руководителя лаборатории к своему любимому питомцу.

– Ну, что, досталось тебе? – неторопливо подходя к лежащему на полу Тео, с усмешкой произнес Вольф.

И тут же изумленно вскинул брови: сквозь кашель и тяжелое дыхание парень смеялся. Даже эта боль от побоев была для него доказательством жизни. Доказательством того, что он окончательно избавился от сковывающего его сна.

* * *

Вопреки опасениям Тео, его не пичкали транквилизаторами. Вольф ограничился тем, что велел держать дерзкого узника на привязи.

…– Нетти! – ТеоДжей улыбнулся вошедшей в его комнату девушке настолько открыто и тепло, что та опешила.

– Здравствуй, – растеряно пробормотала она, все еще не веря, что старательно подготовленное отчуждение может не пригодиться. Она-то была уверена, что после неудачного побега и достаточно жестких мер парнишка окончательно всех возненавидит.

Неуверенно присев на краешек койки Тео, Хинета внимательно всмотрелась в его лицо, но не смогла найти на нем хотя бы намека на фальшь или обиду. Парень улыбался ей так, словно ничего особенного не произошло. Будто это не он сейчас был прикован наручниками к кровати.

– Тео, ты, что… не ненавидишь меня? – робко спросила она, глядя в пол.

– Тебя – нет, – все также ласково ответил юноша.

– Почему? – бесхитростно поинтересовалась Хинета, поднимая глаза.

– Ты такая же невольница, как и я. Ты не одна из них. Я это вижу. И я это знаю.

– Господи… – с горечью выдохнула девушка, закрывая лицо ладонями.

И радостно было от этого заявления, и больно от этой наивности.

– Нетти, ну не плачь, пожалуйста. – Звякнули цепи наручников, мешая Тео обнять его единственную подругу. Пленник с легким раздражением вздохнул.

– Меня поражает твоя уверенность в том, во что ты веришь, – с печальной улыбкой произнесла девушка, убирая руки от лица и уже смелее перебираясь поближе к Тео. Осторожно коснулась запястья, прикованного к поручням кровати: – Не больно?

Тео отрицательно качнул головой и без предисловий перевел разговор на интересующую его тему:

– Что с тем парнем? С беглецом?

– Это все, что тебя сейчас интересует?! – изумилась Хинета и горестно покачала головой: – Ну конечно, это он научил тебя бунтовать! Если бы ты не встретился с ним, все хорошо бы закончилось…

– Нетти, я знаю, что у всех историй здесь конец один, и в нем нет ничего хорошего, – ровным голосом перебил ее ТеоДжей.

– Да с чего же ты взял это? – всплеснула руками та.

– Этой ночью у меня был приступ «черного снега»…

Девушка встревожено взглянула на Тео и испугалась мрачной торжественности в его голосе:

– С самого утра я могу читать мыли всех, кто приходит ко мне. Мысли двух моих охранников. Доктора Вольфа. Твои.

Хинета, словно загипнотизированная, не моргая, смотрела на своего подопечного, со страхом ожидая продолжения. Оно последовало, звучащее с дрожью – то ли от волнения, то ли от ярости, сдерживаемой с большим трудом.

– Я – клон, Нетти, верно? Искусственно созданное по образцу ДНК тело. Я создан специально для экспериментов и буду жить лишь на протяжении опыта. Никакого добровольного согласия. Никакого освобождения после. Как ты привыкла думать, «люди без прошлого и без будущего»? «Жертвующие собой на благо человечества»?

– Тео, это нечестно – читать чужие мысли, – пролепетала Хинета почти виновато.

– А обманывать и использовать людей – это честно?! Или вы не считаете нас за людей?! – гневно воскликнул ТеоДжей, но увидев, как сжалась от пронзающего насквозь взгляда девушка, заставил себя успокоиться. Его голос снова звучал нежно и тихо, словно и не было той вспышки отчаянной ярости. – Прости, Нетти. Я всегда знал, что ты симпатизируешь мне, а сегодня я убедился в этом. Даже если бы ты хотела что-то изменить, ты не смогла бы. Поэтому ты делаешь все, что в твоих силах. За это я и люблю тебя.

Последние слова, казалось, испугали Хинету еще больше. Жалобно глядя на парня, она пыталась сказать что-нибудь в ответ, но дрожащие губы не слушались, а подходящие слова никак не шли на ум.

– Перестань плакать, Нетти, – мягко улыбнулся Тео. – То, что я сейчас говорю, ни к чему тебя не обязывает. Просто будь такой, как раньше, пожалуйста. Только ты скрашиваешь мои серые одинаковые дни, наполненные страхом, который я пытаюсь в себе подавить. Когда ты рядом, у меня это получается.

Было больно от понимания того, что ученые и стены проклятой лаборатории лишили его как прошлого, так и будущего, но Тео спасался любовью. Он учился любить, пытаясь преодолеть окружающую жестокость и безразличие. И единственным объектом его привязанности была Хинета. Тео очень не хватало воспоминаний о чем-нибудь приятном, о ком-то, кто мог бы вызвать на его лице улыбку. В его памяти была лишь непроглядная чернота, и юноша полюбил Нетти еще больше за то, что она могла остаться в его жизни единственным хорошим воспоминанием. Она была его первым и единственным другом, робким светом в окружающем мраке. Она дарила ему свое доверие, опеку и частичку призрачной надежды. За это юный пленник был бесконечно ей благодарен.

– Ты очень сильный, Тео, – с безмерным уважением в голосе произнесла Хинета, глядя на спокойно улыбающегося собеседника, опутанного цепями.

Он словно был уверен в своей победе, которая наступит рано или поздно. И Хинета изо всех сил старалась не думать о том, что эта победа совершенно невозможна – ведь парень мог прочесть ее мысли. Нужно было дать ему понять, что она верит в него. Чтобы эта их общая вера скрасила его отчаяние.

«Я очень хочу верить в тебя…» – без труда прочел ТеоДжей на несчастном лице своей собеседницы, даже не заглядывая в ее мысли.

– Так что с моим собратом по «черному снегу»? Он смог сбежать?

– Тео, отсюда невозможно сбежать. Ему – тем более. Они держат его под действием препаратов постоянно, он практически не приходит в сознание. Тебя ждет то же самое, если ты не прекратишь…

И прежде чем Тео успел что-то возразить, Хинета склонилась к нему так близко, как уже не позволяли отношения научного сотрудника и подопечного.

– Я прошу тебя, пожалуйста, не провоцируй их, Тео. Мне страшно за тебя, – горячо зашептала она опешившему от такой пылкости юноше. – Если ты будешь вести себя смирно, все скоро будет так, как прежде. Мы с тобой будем пить чай, говорить о книгах, смотреть фильмы, рисовать. Я научу тебя танцевать все танцы, какие знаю. Мы придумаем еще что-нибудь. Только пожалуйста, не пытайся больше бежать. Я не хочу, чтобы они обращались с тобой так же, как с ним. Прошу тебя…

Сердце Тео сжалось от сочувствия к растерянной девочке. Но единственное, что он мог ответить на это участие, были слова: «Прости меня». С напускным спокойствием он смотрел в ее огромные испуганные глаза и с ровной улыбкой утешающе прошептал в ответ:

– То, что ты обещаешь на самом деле очень заманчиво, Нетти. Но я не смогу смириться, прости. Я не хочу быть игрушкой в чьих-то руках. Я буду пытаться, пока останется хоть капля сил.

– Но я не смогу помочь тебе, Тео! – в отчаянии взмолилась девушка.

Он лишь кивнул в ответ:

– Тогда просто постарайся не мешать, если это возможно.

Обреченно опустив голову, Хинета не нашла, что возразить. Еще сколько секунд глядя в колдовские лучистые глаза, она не удержалась от мысли: «Тогда прощай, Тео», вслух же прошептала:

– Тогда удачи, мой черноснежный мальчик.

И прежде чем исчезнуть за дверью, она неожиданно даже для самой себя прильнула своими губами к губам Тео. Это был подарок для юноши, перед бесстрашием которого она преклонялась. Для того, кто, по ее представлениям, никогда не знал и уже не успеет узнать, что такое настоящая любовь.

* * *

Гипнотических умений ТеоДжей ждал долго. «Черный снег» словно выжидал, когда раненое тело его носителя окрепнет для очередной попытки побега. Поэтому у пленника было достаточно времени для того, чтобы просчитать все варианты.

Он точно знал, что нужно делать для того, чтобы погрузить в гипноз собеседника, но работа предстояла ювелирная. Поэтому Тео был изумлен и обрадован тому совпадению, что Хинета с четырьмя охранниками не пришла. «Отлично: ни пугать, ни гипнотизировать, ни упрашивать ее не придется». Тео на секунду смежил веки, собираясь с силами. Старательно скрывая нервную дрожь, он дождался, когда с него снимут все оковы и поведут к выходу.

Пристально уставившись в глаза одному из провожатых, Тео дождался ответного взгляда и мысленно привязал его к своему, словно завязав в узелок две невидимые нити. Так же мысленно велел: «Веди меня к выходу и не произноси ни слова, пока не разрешу». Тот едва заметно кивнул и жестом позвал за собой остальных.

– В чем дело? – удивился другой охранник, недоуменно переглядываясь с остальными. – Нам же нужно вести его к Вольфу.

Тео бросил еще один пристальный повелительный взгляд на прирученного конвоира, и тот послушно ответил:

– Вольф сегодня примет его в другом кабинете.

Парнишка поймал недоуменный взгляд второго охранника, и тот неожиданно послушно согласился:

– Ну ладно, тебе виднее.

Остальные с присущим им безразличием не возражали, и процессия неторопливо двинулась вперед. Тео был вынужден периодически встречаться глазами с идущими по бокам от него провожатыми, поддерживая контроль, что не могло не вызвать подозрений:

– Что ты косишься все время? Глазки строишь? – хохотнул один из идущих за спиной пленника.

Тео в ответ напряженно усмехнулся:

– Волнуюсь.

Похоже, выход был уже совсем близко, судя по количеству тяжелых бронированных дверей и все учащающимся вопросам:

– Куда это вы, ребята? Научный центр в другой стороне.

– Доктор Вольф велел вести сюда, – невозмутимо отвечали охранники, и по лицу Тео все чаще сбегали капельки пота.

Ноги подкашивались от усталости, в глазах то и дело темнело от внутреннего напряжения: держать в своей ментальной власти двоих оказалось непростым делом. У заветного выхода он намеревался выманить у подвластных стражей оружие и, возможно, в драке обезвредить двух оставшихся. Но сейчас он уже сомневался, что ему хватит сил.

«Вот было бы здорово заставить их нести меня на руках, – усмехнулся он про себя и облизнул пересохшие губы, глядя на лестницу, ведущую наверх. – Я не уверен даже, что смогу преодолеть эти ступеньки».

Цветные пятна перед глазами становились все непрогляднее. Но все они мгновенно исчезли от грянувшего гневного голоса доктора Вольфа:

– Так! Куда это вы все?!

ТеоДжей дернулся, словно от удара током – профессор стоял на верхней ступени лестницы, прямо перед беглецом. И вид у ученого был разъяренным:

– Ты опять?.. – едва слышно прорычал он, прожигая беглеца взглядом и вынимая из кобуры пистолет.

То же самое сделали и двое охранников за спиной ТеоДжея.

«Ну надо же, как не повезло!» – стиснул зубы тот, чуть не плача от обиды.

Собрав остатки сил, узник рванул мимо Вольфа к дверям проходной, за которыми увидел рассветное небо. Он еще успел восторженно и заворожено улыбнуться солнцу, которое через огромные окна освещало фойе с турникетом и усиленной охраной в дверях. Но в следующую секунду воздух взорвался грохотом выстрелов, в котором утонул вскрик Тео, кувырком скатившегося по лестнице обратно в темные коридоры лаборатории.

– Эти ребята с «черным снегом» просто невыносимы. Я еще не видел таких изворотливых! – В голосе Вольфа перемешалось восхищение и раздражение.

Он подошел к силившемуся подняться на ноги юноше, и бесцеремонно запрокинул его голову, схватив за волосы. Уставился в затуманенные болью глаза и с угрозой произнес:

– Не знаю, как это тебе удавалось, но это была последняя попытка.

– Она того стоила, – прошептал в ответ ТеоДжей.

Ему все еще мерещилась дурманящая, манящая свежесть рассветного воздуха.

Вольф с раздражением развернулся к обескураженным охранникам, приказал:

– Удвоенную дозу транквилизатора и носилки сюда. Он все равно не сможет идти на простреленных ногах. Утроить охрану. И не снимать с препаратов, пока не прикажу. – Ученый подошел вплотную к горе-конвоирам и угрожающе посмотрел в глаза каждому: – Вы хоть понимаете, олухи, чем грозит нам его побег? Мало того, что вся общественность узнает, чем мы тут занимаемся, я еще и потеряю уникальный препарат, на который ушли годы исследований и куча денег!

Те закивали, часто и растерянно моргая, словно грубо разбуженные после сладкого сна.

– Нет, вы только посмотрите! – присвистнул вдруг один из охранников, указав взглядом на Тео.

Тот с безрассудным упрямством ползком карабкался по ступенькам вверх – к дверям и окнам, за которыми видел небо.

– Вот видите, какой он, – устало вздохнул Вольф и, кивнув на парня, приказал: – Приступайте. И помните, что я вам сказал.

Крепкие руки неожиданно бережно подняли Тео с пола и уложили на носилки. Опасные приключения так измотали его, что парень был близок к обмороку и даже не сопротивлялся. Когда Хинета прибежала в его камеру после неприятного разговора с доктором Вольфом, бунтарь был уже без сознания. И Нетти было даже жаль, что Тео не видит, с каким уважением смотрят на него обманутые им же охранники.

4.

Что было дальше, ТеоДжей практически не помнил: транквилизаторы удерживали его в почти бессознательном состоянии. В памяти остались лишь жестокие глаза доктора Вольфа, яркий свет, немилосердно бьющий в глаза, чьи-то несмолкающие голоса, страх и боль. А потом тихий плач Хинеты, тепло ее рук, которые не выпускали ладонь Тео, и отчаяние…

Но прошло три дня, и кошмар всех подопытных сменился кошмаром для ученых. Огонь изменил все.

* * *

На Хинете не было лица, когда она вбежала в палату Тео. Она торопливо ввела ему содержимое принесенного с собой шприца и начала трясти юношу за плечо – сначала осторожно, затем все увереннее и настойчивее. С великим трудом ТеоДжей наконец разлепил веки и остановил пустой блуждающий взгляд на девушке.

– Тео! Слышишь меня? Узнаешь? – взволнованно вопрошала та, вынимая из кармана своего медицинского халата ключи от наручников.

Парень несколько секунд смотрел на нее ничего не выражающими глазами, потом неторопливо кивнул и слабо улыбнулся.

– Милый мой, тебе нужно бежать! Сейчас это возможно! Каждый спасает только свою жизнь!

– В чем дело? – с трудом проговорил ТеоДжей. Благодаря уколу сознание достаточно быстро возвращалось к нему. – Говоришь о побеге открыто, дверь за собой не закрыла… А теперь еще и цепи с меня снимаешь! Что происходит?