Новое прошлое

– Твой отец… – он запнулся. Казалось, он впервые был смущен.

– Он считал, что если судьба лишила тебя члена, а вместе с ним и возможности расти по карьерной лестнице, то хотя бы твоя вагина должна помочь тем, за счет кого ты живешь, кормишься и носишь все эти цацки, – девушка дословно повторила слова Зеррабаббеля, которые тот произнес своей дочери и которые она слышала собственными ушами.

– Саргон! – львиным рыком разнесся голос Джераба. – Саргон, мать твою!

– Оставь мою матушку в покое, – произнес парень, все это время стоявший за дверью, а теперь вошедший в комнату.

– Да щас! – усмехнулся Джераб. – Не дождешься!

Саргон обреченно вздохнул и прошел к Джерабу.

– Бухой что ли? – он склонился над Командиром, но тот отпрянул от него.

– За собой следи! – огрызнулся Джераб.

– Вроде трезвый, – не обращая на него внимание, проговорил Саргон.

– Скажешь парням, что Ром… – Джераб осекся, – что она девственница. И так и должно оставаться до тех пор, пока я не передумаю.

– Девственница? – Саргон окинул ее недоверчивым взглядом. – Это она сама тебе сказала?

– Проверил! – огрызнулся Джераб.

– И не исправил? – снова с сомнением спросил парень.

– Саргон, ты действуешь мне на нервы! – голос Джераба стал ровным и строгим, и парень тут же одернулся и выпрямился. Теперь на его лице не было и тени фамильярности.

– А тем, – продолжал Джераб, – кто решит проявить изобретательность, передай, что я разрешил ей откусывать напрочь.

Саргон на секунду прикрыл глаза и поморщился.

–Не представляй! – чуть мягче произнес Джераб. – Это опасно для твой тонкой душевной организации. А если кто будет еще умнее, и скажет, что командир ничего не сказал про зад, сообщи ему, что про его личный зад командир высказал много различных предположений и не побрезгует показать это на практике, случись с этой девушкой хоть что-то, что ей не понравится.

– А если ей понравится? – Саргон снова расслабился и стал разговаривать свободнее.

– Ты что ли ее осчастливишь? – Джераб окинул его насмешливым взглядом. – Ты меня уже реально бесишь, Саргон. Я ведь не посмотрю на твое звание и…

Саргон снова выпрямился, как струна.

Джераб первел взгляд на девушку.

– Как думаешь, почему он такой смелый? – спросил он у нее.

– Потому что знает, что хоть вы и не посмотрите на его звание, ничего ужасного вы с ним не сделаете, – ответила она.

Джераб склонил голову и внимательно стал разглядывать черты ее лица.

– С чего бы это? – наконец, спросил он.

– Я бы сказала, что вы ему чем-то обязаны, – продолжила она, не поднимая глаз, – но, думаю, у вас было достаточно возможностей отплатить ему, за что бы то ни было. Поэтому…– она подняла глаза на Саргона. – Вы не одного возраста, вряд ли одноклассники, вы также не похожи на друзей, поэтому скорее всего вы – родственники.

Она снова опустила глаза.

– Родство не полное, но и не очень дальнее, хотя бы по тому, что вы одинаково склоняете голову, когда внимательно слушаете, немного прикусываете губу, если подбираете слова, и очень похоже усмехаетесь. При этом вы старше, а он – умнее… хотя нет, не умнее, скорее интеллектуальнее.

– Саргон! – Джераб поднял на него взгляд исподлобья. – Пошел вон!

– Как будет угодно, – с сарказмом ответил тот, – мой дорогой старший брат!

Парень быстрым шагом покинул зал.

– Ешь! – Джераб хмуро придвинул ей тарелку с холодным картофелем и мясной консервой. – На вашей кухне мы еще не освоились, поэтому пока едим то, что притащили с собой.

Есть ей совсем не хотелось, но учитывая то, что в последний раз она обедала только вчера, девушка заставила себя придвинуть тарелку и взять в руки вилку.

– Скоро ребята будут сжигать тела, – он продолжал хмуриться. – Если хочешь попрощаться с отцом или братом…

– Не хочу! – резко ответила она.

Он замолчал, потом все же не выдержал.

– С отцом все ясно, – произнес он. – А брат?

– Мелкий трусливый гаденыш! – ответила она, ковырнув кусочек мяса.

– В форме офицера? – удивился Джераб.

– Когда обручен с генеральской дочерью, – ответила она, отправив в рот почти пустую вилку, – форма достаётся в приданное.

– Хочешь сказать, что твоя жизнь – дерьмо? – усмехнулся Джераб.

Она усилием воли заставила себя промолчать и не поднять на него взгляд.

– Что дочь Территориального Канцлера может знать о дерьме? – спросил он. – Жаль, ту молодую рабыню убили, – он тихо выдохнул. – Если б она была жива сейчас, я бы велел привести ее сюда. Вот кто рассказал бы тебе, что такое настоящее дерьмо. Уверен, что в её постели побывали и твой папашка, и его отпрыск, а может ею и гостей угощали. А потом еще и били, когда у самих не вставал.

Она сжала кулаки до белых костяшек, но снова заставила себя молчать.

– И знаешь что? – продолжил он. – Я наплёл им сказку про твою невинность и про то, что ты представляешь собой государственный интерес и, возможно, тебя можно будет выгодно обменять, а пока ты ценный заложник. О высеченной рабыне я бы такого сказать не мог, – ей показалось, что она улавливает в его голосе немного сожаления, – а это значит, что… мои парни не дикари, но это война, и они уже не помнят, какого это – быть человеком. А теперь, – он поднял на нее глаза, – иди и найди себе место для ночлега.

Она тут же встала из-за стола.

– Возьми с собой еду! – добавил он. – И скажи Саргону, чтобы проводил тебя. Не смей покидать комнату, в которой останешься, если только за тобой приду не я сам или не Саргон. Больше никому не открывай.

Девушка взяла со стола тарелку и вилку и вышла из зала. Стоявший за дверью Саргон молча кивнул ей, приглашая идти за собой. Доведя её до спальни хозяина, где она провела почти весь сегодняшний день, он открыл перед ней дверь и пропустил ее вперед.

– Ребята вкрутили тебе лампочку, – произнес он. – И заколотили разбитые окна фанерой. Некрасиво, конечно, но хотя бы от мошек спасет.

– Спасибо! – произнесла она, и поставила тарелку на комод.

Саргон молча кивнул и вышел из спальни. Оставив девушку в комнате, он сбежал по ступенькам и прошел в кухню, где пили несколько солдат. Взяв со стола одну из закупоренных бутылок, Саргон окинул всех присутствующих взглядом.

– Джераб обещал лично кастрировать каждого, кто хоть задумает тронуть девку, – произнес он. – Она, вроде как, девица, так что он точно узнает. Скажите своим, чтоб даже не смотрели на нее косо.

Забрав бутылку брат командира вышел и прислушался. Услышав пару ругательств, он снова заглянул в кухню.

– Приказ Командира обсуждаете? – на улыбке поинтересовался он.

– Иди отсюда, пока мы не выпили столько, что уже ты покажешься нам достаточно симпатичным, – беззлобно огрызнулся один из офицеров.

– Пьяница! – в тон ему ответил Саргон и вышел.

Вернувшись в холл, он пересек его и снова зашел в обеденный зал. Джераб все еще сидел там же, где Саргон видел его в последний раз.

– Я принес бухло! – проговорил Саргон, закрывая за собой дверь и садясь на место, где до этого сидела девушка.

Он вытащил из кармана складной нож, которым откупорил бутылку виски, а затем извлек из ботинка походную фляжку. Наполнив ее алкогольным напитком, он передал бутылку Джерабу и тот взял ее в руки.

–За твою матушку, – усмехнулся Джераб и отхлебнул.

Саргон закатил глаза, но промолчал.

– Что там? – Джераб неопределенно кивнул в сторону окон.

– Ребята устали, – ответил Саргон, отхлебывая из фляжки. – Я разрешил им сжечь трупы завтра.

– Начало весны, – недовольно проворчал Джераб, – ночь будет теплая. К утру начнется вонища и прилетят полчища мух.

– Ребята очень устали, – упрямо повторил Саргон.

– Ладно, – немного помолчав, Джераб согласно кивнул головой. – Но если б они узнали, что в городе есть бордель, то тут же б туда поперлись бы.

– Ну так одно дело сношать, а другое сжигать, – ответил Саргон.

– Поэт! – потянул Джераб, отхлебывая еще. – Она была права, ты умнее меня.

– Она? – не сразу понял Саргон. – А-а, – потянул он, – та девица.

Джераб бросил на него мимолётный взгляд, но тут же снова приложился к бутылке.

– Она тебе понравилась? – спросил Саргон, но Джераб уперто молчал.

– Она не говорила, что я умнее, —осторожно добавил Саргон. – Она сказала, что я начитанее. Но ведь это объективная правда: ты сильнее и смелее, я изворотливее и…

– Болтливее! – перебил его Джераб. Он перевел взгляд на Саргона. – Как подумаю, какие только беды смог принести…

– … один некачественный презерватив, – добавил за брата Саргон уже хорошо запомнившуюся ему фразу.

Джераб покачал головой, вздохнул и сделал несколько глотков из бутылки, после чего виски в ней значительно поубавилось.

– Так понравилась она тебе или нет? – снова спросил младший брат.

– Саргон! – рявкнул Джераб. – Я велю высечь тебя перед всем строем! И ты знаешь, что я не шучу!

– Ладно! – тот нехотя встал. – Тогда пей в одиночестве, как последний забулдыга.

Джераб посмотрел на него и залпом допил остаток.

Саргон подошел к двери, открыл ее, прикинул, сколько миллисекунд ему нужно будет, чтобы выскочить и успеть ею прикрыться, и проронил:

– Четвертая дверь слева на втором этаже.

В следующее мгновение в него полетела пустая бутылка, но он уже успел захлопнуть за собой дверь и улыбнулся звукам разлетающихся во все стороны стеклянных осколков.

Джераб поднялся со стула, прошел на кухню, на которой уже почти никого не было, а те, кто еще оставались, храпели там, где их застал пьяный сон. Взяв со стола початую бутылку, он приложился к ней и она опустела ещё быстрее, чем её предшественница. Пошатываясь,

Джераб поднялся на второй этаж, дошёл до четвертой двери и, высоко занеся кулак, с силой ударил им о деревянную поверность.

Она проснулась от того, что кто-то тарабанил в дверь. Вскочив с застеленной покрывалом кровати, Ромина поспешно натянула на платье жакет и прислушалась. По двери продолжали молотить кулаком.

–Открой! – прорычал пьяный мужской голос, в котором с трудом можно было узнать едва знакомые нотки интонации Командира. – Немедленно! Я приказываю тебе!

Она поспешно подошла к двери. Опыт научил ее, что сопротивляться бесполезно. Ему ничего не стоило самому или с помощью его солдат вынести эту проклятую дверь и ввалиться в бывшую хозяйскую спальню. Но вся эта суматоха могла его только разозлить, и тогда ей могло достаться еще больше.

– Открой сказал! – проорал он, и она повернула ключ в замочной скважине.

– Глухая что ли?! – буркнул он, проходя мимо нее. – Дверь запри!

Она захлопнула дверь и оглянулась. За пару секунд Джераб уже добрался до постели и завалился на нее поперек кровати.

– Представь, – пьяно рассмеялся он, – я пошел на кухню, а они там все даже шевелиться не могут, так напились.

Он попытался перевернуться на спину, но ему этого не удалось.

– Ну так я и спер там еще пол бутылки, – он икнул. – И выжрал её в одно горло. Пойло-то у твоего папашки отменное.

Девушка подошла к нему и опустилась на колени перед кроватью. Она быстро и со знанием дела расшнуровала высокие ботинки и стащила их с его ног.

– А если я женат? – глупо пошутил он и сам себе рассмеялся.

Она молча потянулась к нему, чтобы помочь перелечь вдоль. Когда ей это все же удалось, она хотела было шагнуть назад, но он схватил её за руку и потянул на себя. Ромина попыталась отбиться, но он уже повалил её на постель и, придавив ее одной ногой и рукой, положил лицо ей на грудь. Она снова дернулась, но даже с пьяным справиться с ним было невозможно.

– Не дёргайся, прошу тебя, – сонно произнес он. – Ты такая теплая, мягкая и приятно пахнешь, что это убаюкивает. Не мешай мне спать.

Едва договорив, он негромко засопел, крепко обнимая вё во сне.

Ромина смиренно выдохнула и закрыла глаза. Усталость взяла верх, и она провалилась в сон.

========== Часть 3: Могила ==========

– Не дёргайся, прошу тебя, – сонно произнес он. – Ты такая тёплая, мягкая и приятно пахнешь, что это убаюкивает. Не мешай мне спать.

Едва договорив, он негромко засопел, крепко обнимая её во сне.

Ромина смиренно выдохнула и закрыла глаза. Усталость взяла верх, и она провалилась в сон. Однако самой ей показалось, что она едва успела сомкнуть веки, как громкий голос тут же вернул её обратно в реальность.

– Тебе должно быть стыдно!

Все тело затекло и ныло, а грудную клетку сдавило настолько сильно, что даже дышать было больно.

– Завалился в чистую постель, – продолжал ёрничать голос, —в походной форме. Напился, как последний рядовой. Затащил в постель девушку, но даже просто раздеться не смог…

– Саргон, заткнись! – пробурчал Джераб, даже не думая отрывать щеку от ее груди. – И как ты вообще тут оказался?

–Нашёл в сейфе дубликаты всех ключей, – усмехнулся брат, садясь в кресло, напротив кровати. – А ещё там была примилейшая тетрадь, – он вытащил ее из ботинка. – Этот ублюдок, – Саргон взглянул на девушку, – простите, ваш батюшка, – поправился он, – вёл дневник своих сексуальных утех, – он открыл тетрадь на первой попавшейся странице.

– «Хилини», – стал читать он вслух, – «была запорота так сильно, что это грязное отродье сказало мне, что она не может шевелиться. Но воспоминания о том, как она сначала стонала, а потом и вовсе изошлась под розгами в таком крике, что сорвала голос, распаляли меня все больше и больше. Я приказал этому ублюлку принести её в мою комнату и специально уложил на спину. Она то приходила в себя, то снова теряла сознание, но я старался двигаться так, чтобы она всей своей испоротой спиной чувствовала каждое движение простыни. Хилини была прекрасна. Растрепанные волосы, испарина на лбу, тихие стоны и полная не способность даже хоть немного сопротивляться. В ту ночь…»

– Заткнись! – не своим голосом произнесла девушка. В одно движение она сумела сделать то, что не удавалось ей всю эту ночь – сбросить с себя тело Джераба. Ромина резко села на кровати и закрыла лицо руками.

– Хилини, – проговорил Джераб у нее за спиной. – Это та рабыня, что..?

– Да! – кивнула она, не оглядываясь.

– Похорони её!

По скрипу постели она догадалась, что командир тоже сел.

– Рабыню? – ошарашенно спросил Саргон. – Ты ведь не веришь во всю эту чушь!

– Я не верю, – спокойно ответил Джераб. – Но раз она была рабыней, то, наверняка, была религиозна, как и все они. И скорее всего верила в то, что её душа найдет покой только, если тело предадут земле.

– А остальных? – Саргон разочарованно захлопнул тетрадь и снова сунул ее край в ботинок. – Ребята с ума сойдут копать столько могил.

– Остальных сожги! – ответил Джераб. – Мне плевать на их души. Пошли! – он поднялся и оглянулся на всё ещё сидящую к нему спиной девушку. – Запри дверь! – проговорил он и вышел.

Саргон ушел вслед за ним.

Когда дверь за ними закрылась, она встала с постели, провернула ключ в замочной скважине, а затем, оперевшись о дверь, сползла по ней на пол.

– Ненавижу! – тихо произнесла она. – Ненавижу!

Теперь она понимала, какую именно тетрадь периодически уносил с собой Доктор. В какой-то момент ей показалось, что её вот-вот стошнит. Она поднялась с пола и встала. Всё вдруг стало безразличным. Она отперла дверь и вышла в коридор. «Воспоминания о том, как она сначала стонала, а потом и вовсе изошлась под розгами в таком крике, что сорвала голос, распаляли меня все больше и больше», – стучало у неё в мозгу. Она прошла коридор. «Растрёпанные волосы, испарина на лбу, тихие стоны и полная не способность даже хоть немного сопротивляться», – билось в висках. Услышав все это со стороны, она будто впервые осознала, насколько все это ужасно. Раньше это казалось будто бы закономерным и само собой разумеющимся, но теперь… Призрачная надежда на то, что Хилини больше не она, что теперь она Ромина, дочь Зераббабеля и полноправная гражданка Канцелярии, пусть и взятая в плен, но все же госпожа, погасла вместе с последними, прочитанными Саргоном, словами. Она Хилини… Хилини… И рано или поздно это станет известно даже захватчикам. Но пока… пока… пока ещё несколько часов и…

Девушка замерла у ступенек и крепко сомкнула веки.

– Если мы не найдем ему врача, он помрет часа через два, – послышалось с первого этажа.

– И где я тебе его тут найду? – огрызнулся другой голос.

– Парню едва лишь…

– Да вы что слетелись, как стервятники? – раздался громкий голос Джераба.

–Помрёт он, – упёрто повторил первый голос.

– Как ты можешь это знать? – раздраженно переспросил Командир.

– Джераб! – осёк его голос Саргона.

Видимо Джераб осознал всю серьёзность и замолчал.

Голоса будто снова отрезвили её, вырвав из плена собственных воспоминаний. Девушка сделала шаг, чтобы вернуться в комнату, но вдруг услышала слабый и хриплый сдавленный крик:

– Сестра! Сестра! Я … Сестра!

– Бредит, – снова произнёс кто-то. – Раз начались галлюцинации, то и двух часов уже не протянет.

Она сделала ещё один шаг, затем остановилась. Раздосадованно топнув ногой и развернувшись, Ромина стала спускаться вниз. Идя на голоса, девушка вошла в одну из малых гостиных, где толпились несколько военных, а на роскошном диване метался в бреду юноша.

Ромина молча прошла между офицерами, ловя на себе ошарашенные взгляды.

Подойдя к дивану, она присела на край, и коснулась его лба ладонью, затем стянула с него покрывало, которым он был накрыт, и увидела повязку через все правое плечо.

– Нож, – потребовала она и, не глядя, протянула открытую ладонь.

Никто не шелохнулся, и она подняла глаза, окидывая всех взглядом.

– Ни у кого из бравых солдат нет ножа? – с усмешкой произнесла она.

– Чтобы резать глотки таким, как ты, всегда есть! – ответил кто-то из угла комнаты, но в этот момент Саргон вытащил из кармана свой складной ножик, раскрыл его и подал ей, рукояткой вперед.

– Спасибо! – произнесла она и, снова повернувшись к парню, разрезала повязку. Комната наполнилась неприятным запахом, от которого поморщились многие, но Ромина лишь с интересом стала разглядывать рану.

– Какой дурак сделал это повязку? – произнесла она.

– Ну я! – ответил тот же голос, что говорил про перерезанное горло.

– Оно и видно, – едва слышно ответила она и посмотрела на Джераба. – Если вы выпустите меня в сад, я могу попробовать ему помочь.

– Кто позволил тебе покидать комнату? – ледяным голосом произнёс он.

Девушка продолжала пристально смотреть на него.

– Отвечай! – прикрикнул он, и она вздрогнула.

Через пару секунд Ромина встала, подошла к нему вплотную, и снизу вверх заглянула ему в глаза.

– Никто! – произнесла она. – Но если из-за того, что я ослушалась, вы позволите ему умереть – дело ваше, господин Командир!

– Я не господин! – не сводя с неё глаз, сквозь зубы прорычал Джераб. – Саргон, убериеё отсюда!

Саргон подошел к девушке и взял ее за руку повыше локтя, но она продолжала стоять перед Джерабом. Саргон немного потянул её, но Ромина всё ещё смотрела в глаза Джерабу, ожидая что он позволит ей помочь, однако тот был неприклонен.

– Пойдем! – Саргон потянул её сильнее, и она подчинилась, однако дёрнула руку, вырвавшись из его хватки.

– Дорогу найду! – огрызнулась она, выходя из комнаты.

– А вы, – услышала она голос Джераба, – возьмите его и отнесите в её комнату. Сделайте всё, что она скажет и принесите ей всё, что попросит.

Ромина уже почти поднялась по лестнице, когда услышала, как Джераб вышел из дома, шумно хлопнув дверью.

– Не играй с ним, – прошептал заеё спиной Саргон. – Разбудишь внём зверя, обратно в клетку его будет уже не загнать.

Саргон снова открыл дверь комнаты, пропуская ее вперед. За ней следом зашли ещё трое, которые внесли раненного.

– Его рана затянулась на поверхности, – проговорила Ромина, поправляя покрывало, на которое его укладывали, – но внутри неё скапливается гной.

– Саргон, – она впервые обратилась к нему по имени, – сходи в погреб и посмотри, осталась ли там хоть бутылка чего-то крепче пива. Ты, – она обернулась к другому парню, – иди на кухню и вскипяти воды. На рабской половине есть швейная комната, оттуда возьми иглы, шёлковые нити и чистую ткань.

Она оглянулась на Саргона.

– А где ваша мединская часть? – спросила Ромина.

Он посмотрел на неё и, ничего не ответив, вышел. Следом за ним вышел ещё один, которого она просила принести воду и нити. Вернулись они почти одновременно.

– Как давно ему так плохо? – спросила она.

– Так, чтоб совсем не в себе, уже пару или тройку часов, – ответил кто-то.

– Разденьте его, – она отвернулась.

– Это ещё зачем? – спросил один из мужчин.

– В себя он придёт енё не скоро, – ответила она, не оборачиваясь. – А менять ему штаны, когда он обмочится, я не собираюсь. Разденьте!

За ее спиной послышались недовольные перешёптывания, но она понимала, что парня всё же раздевают.

– Готово, —произнёс Саргон.

Она обернулась, но тут же закрыла глаза рукой и опять отвернулась.

– Накройте его по пояс, – выдавила Ромина, пока остальные четверо военных ухмылялись своей шутке.

– Готово, – снова повторил Саргон.

– Точно? – не оборачиваясь, уточнила она.

– Точно! – хмыкнул он.

Ромина повернулась. Парень затих, и лежал бледный и неподвижный, будто неживой.

Она подошла к комоду, на котором стоял дымящийся чайник. Размотав нитки и взял пару игл, она открыла крышку и бросила нити и иглы в кипяток, а затем опустила туда и лезвие ножа Саргона, который всё ещё оставался неё.

– Алкоголь, – произнесла она, и Саргон протянул ей уже открытую бутылку.

Девушка обдала нож виски, который стекал прямо на пол. Затем она промочила им ткань и подошла к парню. Едва она коснулась его раны, как он застонал и дернулся.

– Вам придётся его подержать.

Один из военных, не церемонясь, прямо в ботинках залез на кровать и уселся на ноги парню, придавив их своим весом. Второй взялся за его правую руку. Ещё один сел в изголовье и взял в ладони голову. Саргон подошёл к ней, опустился на пол и прижал к постели его левую руку.

– Держи крепко, – обратилась к нему Ромина. – Если дёрнется, я могу задеть какой-нибудь сосуд. Тогда он умрет либо от кровопотери, либо от заражения.

Саргон молча кивнул, и в комнате повисла гнетущая тишина.

– И пусть мне хватит сил, умений и мудрости, – прошептала она на своем языке и коснулась его раны ножом.

В следующую секунду пространство вокруг них заполнил истошный крик. Крик разнесся по дому и вырвался за его пределы через разбитые стекла окон.

Услышав его Джераб нервно прошёл вглубь сада. Погребальные костры были уже почти полностью собраны, а чуть поодаль от них, меж двух больших и раскидистых деревьев, идеальность газона была нарушена небольшим, только что набросанным холмиком земли, в один край которого была воткнута палка, длиною в две ладони. На конце палки была маленькая табличка, на которой было нацарапано кривоватое “Хилини”.

Джераб остановился перед могилой и задумался. Мысли унесли его далеко. В тот день, когда он так же стоял перед могилой женщины, чья гордость была попрана, и это стоило ей жизни.

– Она просит разрешения выйти в сад.

Голос Саргона вывел его из оцепенения, и Джераб оглянулся.

– Просит? – его брови взметнулись вверх. – Так уж и просит?

– Ждёшь, когда она смиренно встанет на колени? – сыронизировал младший брат.

– А она встанет? – снова спросил Джераб.

– Ты и не таких ставил, – напомнил ему брат.

Джераб усмехнулся, но промолчал. Саргон знал, что потешил его самолюбие.

– Так что насчёт сада? – напомнил он.

– На кой ей тут шляться? – удивился Джераб, направляясь к дому.

– Она говорит, что так как нужных ей медикаментов здесь нет, а больница эвакуировалась, сжигая всё, что не смогла вывезти, ей нужны лечебные травы: какие-то для отваров, какие-то использовать как ранозаживляющие.

Джераб уже почтиподошеёл к дому.

– Ну вот пусть и попросит, – произнёс он. – Лично!

Саргон закатил глаза, но пошёл вслед за братом.

Перешагивая через ступени, Джераб поднялся на второй этаж, прошёл коридор и сразмаху открыл четвертую дверь.

Знаком велев своим людям покинуть помещение, он захлопнул дверь почти перед самым носом Саргона, не позволив брату остаться в комнате.

– Он будет жить? – грубо спросил Джераб.

Ромина встала с кровати, на краю которой сидела всё это время, и подошла к окну, в одном из проемов которого оставалось единственное уцелевшее стекло, позволявшее ей теперь видеть краюшек сада.

– Я не знаю, – наконец, тихо ответила Ромина.