Светлая память

Следующая композиция содержала строки: « Я любил любить свою девочку!»

«О, что за ужасная тавтология! И этот «гений» русского репа будет говорить тебе о том, что ты «дурочка», «неумная» и как его… "ненормальная"? Как я жалею, что ты пока не можешь защищать свои личные границы, как я жалею, что ты подвержена чужому влиянию…»

Я чувствую некое смятение: видимо, Марте и самой не нравятся прослушиваемые композиции.

«Да это ещё мягко сказано, таким преступников нужно пытать на допросах!»

Затем ответчик сообщает о том, что не читает книг (прочел только одну о футбольных достижениях) и любит фильмы про автокатастрофы, основанные на реальных событиях.

«А у Вас с ним много общего, Марта! Жаль только в реп-начинаниях, но ты, молодец, прекратила свою деятельность по оглушению людей, а он не сдается! Все, заканчивай этот балаган, пора спать!»

Экран мобильного выключается, и свет в комнате гаснет, но не успеваю я моргнуть, как дневной свет уже пробивает в моё окно. Я оборачиваюсь и вижу Марту, полусобранную, посреди комнаты. Я чувствую волнение. В руках у неё телефон, в телефоне сообщение: «Поедешь сегодня со мной на футбольный матч: да или нет?»

Она в неком смятении и полузабытьи отвечает: «да» – и быстро ищет свою косметичку для того, чтобы немного подкраситься. Волосы всё также остаются небрежными и пушистыми: ответчик застал её врасплох тем, что написал так поздно. Марта нервно начинает носиться по всей комнате, подбирая наряд на футбол, и не придумывает ничего лучше красных бархатных туфель на огромных каблуках, белой блузы с голыми плечами и голубых джинсов. Через блузу просматривается её фиолетовый недавно купленный бюстгальтер.

Спустя некоторое время она нервно спускается по лестничной клетке к машинке, которая ожидает её у подъезда.

Я чувствую, как Марта нервничает, она боится не понравиться ответчику и в то же время боится его потерять. Она открывает переднюю дверцу его автомобиля, садится в него и ощущает страх. Я тоже чувствую его: она думает, что внешне не понравилась ответчику, возможно, она словила какую-то соответствующую вибрацию от него. При этом ответчик обезличен, я вижу лишь сальную длинную челку, бежевый батин свитер, джинсы и карие глаза.

Марта и ответчик разговаривают о чем-то. Я ощущаю, как Марта волнуется и тщательно подбирает слова: ей симпатичен ответчик, но она его боится.

– И далеко этот спорт-центр, в котором будут играть в футбол, находится? – едва выдавливает Марта, пытаясь звучать красиво.

– Почти возле твоего суда, – говорит ответчик, но Марта не знает этой части города, ей известен лишь путь от троллейбусной остановки до работы и обратно.

«Это да, ты не хотела выглядеть глупой, но при этом выглядела максимально странно».

– А я в футболе ничего не смыслю, – продолжает Марта притягивать слова в диалог, – У нас в университете было только спортивное право, и я помню про допинг и трансферы игроков. Часто ли футбольные клубы покупают игроков?

«О, Марта, только не говори, что тебе это интересно. Да и ответчик эгоист. Решил совместить приятное с полезным: и на футбол сгонять, и девочку «проверить». Что ж, экономия времени и комфорт – всё в его стиле. Но не переживай так, его текущая пассия тоже фотографируется на футбольных манежах. Теперь она делает вид, что заинтересована в деле, так что предлагаю остыть».

И тут ответчик стал что-то долго и нудно рассказывать, а у меня в голове тем временем закрывалось телевизионное окно и жёстко пищало в ушах.

«Да, я ничего не запомнила о футболе, только о том, что ответчик покупал долю в каком-то клубе. В общем, я пас! Разбирайся, Март, с этим сама».

Затем мы идем ко входу в спорткомплекс, навстречу нам идет знакомый мне милиционер, он здоровается.

Марта отвечает тем же, а я чувствую стыд и стеснение. Видимо, Марта не хочет, чтобы коллеги по работе судачили за её спиной и уличали её в связи с бывшей стороной по делу.

Марта с ответчиком становится в очередь. Кажется, она переживает: не знает, кто будет платить за это представление. Она понимает, что и сама может это сделать, но как вести себя на своём первом в истории свидании (если это можно назвать свиданием) не знает.

Спустя пару секунд к паре подбегает обезличенный парень и предлагает один бесплатный билет на футбол. Марта застывает в нерешительности. Я чувствую эти неуверенность и сомнения: она не хочет обременять ответчика тратами и сама не хочет нести финансовые потери на мероприятие, в котором вообще ничего не понимает. Рука Марты хочет потянуться за бесплатным билетом, но ответчик отказывается от него.

Я чувствую грусть: Марта понимает, что если бы согласилась принять лишний билетик, то не сидела бы вместе с ответчиком и это мероприятие утратило бы для неё всякий смысл.

Затем ответчик и Марта подходят к кассе покупать билеты, и я слышу слова ответчика:

– А давайте 13-ое место и 12-ое. Тринадцать – мое любимое число…

«Ах ты ж, иуда!» – думаю я, пытаясь разозлиться, но чувствую волнение и стеснение Марты.

– Попкорн? Или, может, мороженое? – предлагает ответчик, указывая на небольшой киоск по пути на стадион.

– Н… нет, – опять нудит Марта, которая, очевидно, не понимает, что она взрослая и теперь может делать то, что хочет и что это свидание, мать его!

«А он, жулик, умеет обхаживать девочек! Но ты, Марта, и впрямь дурочка, почему ты не можешь расслабиться и получать удовольствие? Если не ты, то он предложит потом это всё другой девочке и да, небольшой спойлер: тебе будет обидно».

И пока Марта разбирается с новым для себя взрослым миром и свободой в нём – наконец-то её вытащили из подземелья на свет Божий – я ощущаю максимальные тревогу и напряжение.

Марта не знает, что сказать, куда смотреть, ей кажется, что она нелепо выглядит в этом месте.

– Футбольный манеж похож на Колизей, – ляпает Марта как корова на асфальт.

– Да, хлеба и зрелищ! – проходится с совком, метлой и мусорным ведром за Мартой ответчик.

« Да уж… Теперь я понимаю, что он имел ввиду, когда сказал о том, что я не подхожу ему по эмоционалу. Господи, почему я встретила его в момент своей самой мощной неуклюжести? В момент адаптации ко взрослой и самостоятельной жизни, в этот переломный в жизни период, когда приходилось привыкать к тому, что восемь часов из моей жизни каждый рабочий день будет просто улетать в бездну? Может быть, поэтому воспоминания, связанные с теми временами, и имеют для меня такой яркий окрас, поскольку и восприятие всех событий, происходящих со мной в тот момент, было более эмоциональным и глубоким?»