Пальто

– Да, у нас мини-корпоратив намечается, – сквозь звук работающего прибора прокричала она.

Костя выдернул шнур из розетки.

– Что еще за корпоратив в апреле? – спросил он.

– Кость, не глупи! – резко ответила Ксюша. – Небольшой междусобойчик.

– Что-то ты мне раньше об этом не говорила…

– Ай, что там говорить? Ты работал все время. Виктор Алексеевич собирает маркетинговый и пригласил меня.

– С какой это стати? Каким боком ты к маркетинговому? – удивился парень.

– Ему понравилась моя идея для рекламной компании. Помнишь, мы шутили над фразой “Покупайте наши двери от Ташкента и до ТвЕри”? Так вот я ему рассказала, а он меня похвалил и предложил поучаствовать в разработке новой рекламной кампании. Сегодня они отделом собираются в боулинг. Вот и меня пригласили. Я не долго. Поболтаем, обсудим и сразу домой.

Костя хорошо знал Виктора. А еще лучше он помнил его появление в фирме – тогдашнем “Строй плюсе”. В этот день Костя стоял у входа в здание и курил. К нему подошел невзрачный парень, на вид старше всего на несколько лет.

– Витек, – протянул он раскрытую ладонь.

Костя вежливо пожал руку незнакомцу и затушил сигарету, ожидая диалога.

– Дружище, где тут у вас “Строй плюс”? – спросил Витек.

– Вот в этом здании. Внутри налево и по коридору до конца. Последние несколько офисов наши.

– О! Так ты там работаешь! – воскликнул новый знакомый.

– Да. Вам в отдел продаж? – спросил Костя, предвкушая, что перед ним стоит клиент, сам свалившийся с неба прямо в руки.

– Мне нужен ваш руководитель, – Витек загадочно заулыбался, будто знал что-то весьма важное.

– Алексей Ипполитович?

– Верно! Он самый! Отведешь? – Витек смотрел на него жалостливыми щенячьими глазами.

Костя проводил его к директору и вернулся к работе. Они общались больше часа, а затем отправились в кафе “Мечта”, находившееся в этом здании. Шеф ценил свое время и так долго мог разговаривать лишь с крупным клиентом. Костя уже мысленно прикидывал, какой процент сможет получить с Витька.

Но через пару дней выяснилось, что это никакой не клиент, а внебрачный сын Алексея Ипполитовича. У шефа было три дочки и, когда под конец жизни на пороге вдруг появился взрослый сын, он очень обрадовался. Сомнений ни у кого не было – оба были похожи как две капли воды. На радостях шеф подарил новоиспеченному сынку квартиру, машину и назначил директором по маркетингу в своей фирме. Так вчерашний невзрачный Витек стал для всех солидным Виктором Алексеевичем.

Изначально маркетингового отдела в компании не было, но Виктор убедил отца, что нужно идти в ногу со временем и он готов этим заняться. Алексей Ипполитович внял сыну и предоставил ему полный карт-бланш. Первым решением нового директора по маркетингу было сменить название с устаревшего “Строй плюс” на звучащее более современно “Билд Плюс”. Отец было поупирался, что, мол, в городе их компанию давно знают именно под таким именем, но потом все же уступил Вите. Ведь именно ему он планировал передать управление фирмой, когда отойдет от дела, а не вышедшим замуж и разъехавшимся дочкам.

Дальше новоиспеченный Виктор Алексеевич придумал гениальную идею. Он нанял студентов и велел им раздавать листовки пожилым людям в очередях больниц, аптек и банков. В них крупным шрифтом было написано: ”Бесплатная замена замков и ручек для пенсионеров”. После этого в “Билд Плюс” повалили толпы пожилых людей. И не важно было, что, узнав о том, что халявы не будет и акция действует только при заказе дверей во всю квартиру, они ругались и уходили. Шеф матерился на менеджеров, которые не дожимали приведенных клиентов, и грозился снять премии за квартал, а Витя был кристально чист и гениален в глазах отца. И вот теперь он вдруг решил проявить интерес к Ксюше и позвать ее на свой корпоративный междусобойчик. Подобное не могло не настораживать, но Костя ей доверял – искренне и слепо, как доверяет маленький ребенок любому значимому взрослому.

Познакомились они здесь же – в тогдашнем еще “Строй Плюсе”. Костя пришел зеленым новичком на позицию менеджера по продажам и быстро взлетел до матерого волка, став зарабатывать больше остальных. Шеф ценил его энергию и рвение, поэтому повысил до помощника руководителя отдела. Тогда Ксюша, стройная блондинка с ровной челкой, и обратила на него внимание. Видя ведомости с его начислениями, она намекнула, что такому парню, как Костя, полагается жить не где-то в комнате на другом конце города, а в хорошей квартире рядом с офисом. Он прислушался и согласился. Ксюша сама вызвалась помочь ему с подбором жилья и спустя некоторое время нашла удобную квартирку поблизости. Стоила она заметно выше среднего по рынку, но Костя не могу ударить в грязь лицом перед этой красоткой, и согласился.

Ксюша съездила с ним в агентство для заключения договора, а после получения ключей деловито расхаживала по квартире и говорила, что из мебели придется докупить. Она помогла с переездом и обустройством. На этом они и сошлись. Совершенно незаметно для Кости вещи Ксюши оказались в его квартире.

Вскоре у фирмы настали тяжелые времена. Витя, дорвавшийся до красивой жизни, загнал компанию в долги. Когда это обнаружилось, чтобы выбраться из кризиса, Алексей Ипполитович решил урезать расходы, сократив персонал. Под удар попал ряд далеко не самых ключевых сотрудников. В том числе и Ксюша. Ее должны были уволить, но Костя вызвался сам и предложил уйти. Шеф сперва расстроился, но все же принял благородный жест, а с ним и заявление. Костя остался без работы с непомерно высокой арендной платой за квартиру.

Платить за обоих Ксюша не могла, потому что со своей зарплаты оплачивала ипотеку. Родители оплатили ей первый взнос за строящиеся квадратные метры и она, как могла, старалась погашать задолженность перед банком. Пойти в офис в продажники означало опять начинать с испытательного срока и набивать клиентскую базу, чтобы, в лучшем случае, через полгода зарабатывать нормальные проценты. А так, как он был парнем деревенским, и с детства привык работать руками, то пошел работать монтажником окон ПВХ. Работа далась легко и быстро. К концу второго месяца заработок уже достиг зарплаты руководителя отдела продаж бывшего “Билд Плюса”. К тому же оплата за проделанную работу была практически ежедневной. Клиент заключал договор, вносил основную сумму, которую забирал менеджер или замерщик, а остаток получали на руки монтажники после завершения работ.

Его напарник – Васька Телегин – имел свою машину и инструмент. Это позволило, помимо основной работы брать халтурки. Очень часто клиенты, сетовавшие на дороговизну услуг через фирму, подходили к ребятам и спрашивали о том, как бы сделать следующий заказ в частном порядке. Телегин – такой же парень из глубинки, но с деловой хваткой столичных бизнесменов – тотчас же брал заказчика под руку и уводил в соседнюю комнату. Там они долго беседовали, а затем Васька возвращался довольный и загадочно улыбался до конца работ. Вечером они загружали инструмент, садились в машину и делили заработанное за день. Телегин отсчитывал купюры, сгибал их пополам и протягивал Косте. Тот,, не пересчитывая, прятал их в карман.

– Есть халтура на выходные. Заказчик просит поставить еще два окна через нас. Я уже снял замеры, завтра с утра сброшу ребятам на производство. В субботу с утра заберем, потом поставим по-быстрому, и свободны – я на шашлыки с пацанами, ты к своей Ксюхе под каблук, – Ваське весело и задорно проговаривал план.

Костя не спорил. Его все устраивало. С заказом решил Васька, машина и инструмент его, а Костины сорок процентов от чистой прибыли.

В эту субботу все должно было быть именно так, но в последний момент Телегин позвонил и сообщил, что заболел. Заказчика подводить нельзя, поэтому Косте придется ехать одному и, если он верный и надежный компаньон, то должен все понять и отдать двадцать процентов напарнику “за подгон” плюс заправить машину.

Костю все устроило. С утра забрал заказ с производства, затащил инструмент и окна в квартиру, где ждал его довольный сделкой заказчик. Работа с перерывом на обед заняла несколько часов и они, пожав друг другу руки, распрощались. Костя уже начал выезжать со двора, как позвонил клиент. Оказалось, что одна из створок окна закрывается с трудом и клинит. Он вернулся и провел еще долгое время, настраивая нужное положение, пока заказчик не остался доволен. Время постепенно близилось к вечеру. Пораньше уехать домой не получалось.

Когда Костя вышел во двор, обнаружил, что его машину заблокировал черный тонированный внедорожник без номера телефона. Прождав с полчаса, он позвонил в ГАИ. Сотрудница усталым голосом ответила, что из-за гололеда в городе много мелких ДТП и все эвакуаторы заняты. Она, конечно, попробует дозвониться владельцу автомобиля, но, если не получится, придется ждать. Костя не выдержал и в отместку спустил заднее колесо преграждавшей путь машины, а затем сел в машину.

Откинувшись в кресле старой Мазды, пропахшей пылью, очистителем монтажной пены и клеем Космофен, он закрыл глаза. День сразу не задался. Сперва Васька подвел, затем он задержался на производстве и приехал на монтаж позже, чем планировал. Клиент все время стоял над душой, и работа тоже шла в каком-то напряжении. Ну а после уже заклинившая створка и теперь подперший его внедорожник. Костя смотрел на черный автомобиль и пропитывался ненавистью к этому наглому мажору или глупой курице, которые так бестолково бросили свое корыто. Он представлял, как сейчас вернется хозяин и получит от него словесную взбучку. И не важно, что за ним могут быть связи, деньги или физическая сила. Костя чувствовал себя смело, ведь за ним правда.

Утром, уходя из дома, он спросил лежащую в кровати Ксюшу:

– Какие планы на сегодня?

– Выходной же, – сонно ответила она. – Высплюсь, а потом сериал один посмотрю.

– Приготовишь чего-нибудь на ужин к моему возвращения? – Костя робко забросил удочку.

– Посмотрим. Если время будет, – ответила ему Ксюша и отвернулась.

“Если время будет”. Он уже знал, что этот ответ значит однозначное нет. Она всегда так говорила, когда не хотела что-то делать в будущем. Сегодня у неё полно времени, но приготовить что-то даже на скорую руку для него, работающего, чтобы содержать их обоих, было сверх ее сил. Иногда, конечно, она могла удивить и встретить вкусным ужином, но, как правило, это было в случаях, когда Ксюше было что-то нужно. Гораздо чаще всего она говорила простое стандартное: “Я устала”.

В чувство привел звук сработавшей сигнализации. Костя открыл глаза и увидел моргнувшую аварийку внедорожника. Его хозяин быстро запрыгнул в салон, с громким ревом завел мотор и подвинул автомобиль на несколько метров. Костя выехал и остановился. Внедорожник сдал задом и припарковался на его место. За рулем сидел мужчина. Костя еще секунду прикидывал все возможные варианты развития событий, но ущемленное эго само открыло ручку двери и вытолкнуло тело наружу: “Иди и покажи ему!”

Мужчина, видя надвигающегося на него Костю, открыл дверь и тоже вышел. Выглядел он прилично – под стать автомобилю. Даже его старомодная кожаная куртка с меховым воротником, не застегивающаяся на огромном животе, смотрелась элегантно. На ногах блестели лакированные туфли. Костя за мгновение взвесил шансы и ощутил свое физическое преимущество – самый главный критерий, по которому встретившиеся два самца всех видов оценивают друг друга со времен сотворения мира. Он набрал воздуха в грудь, чтобы одним только дыханием повергнуть наглеца, но мужчина оказался первее. Он шагнул навстречу и протянул раскрытую ладонь:

– Дружище! Ради бога, прости! Не хотел тебя задерживать. Привез сына к бывшей жене – давно не виделись с ним. Думал, на минуту забегу, провожу парня до дома. А эта мне весь мозг выела. Ну ты сам знаешь, какими они бывают. Хорошо, звонок из ГАИ помог сбежать. Получается, ты меня спас. Жаль, только с сыном на такой ноте расстались.

Костя стоял, раскрыв рот. Только что он хотел снести мечом башку этому наглецу, но меч бессильно обмяк перед повинной головой. И вот он уже испытывает жалость к противнику. Меховой воротник не такой уж и элегантный, туфли потускнели и поблекли, а внедорожник скромно ужался до размеров собачьей будки. И над всем этим великодушно, высотой с девятиэтажный дом, возвышается Костя.

– Еще раз извини, – мужчина выдохнул из последних сил. – Марат!

Костя пожал протянутую руку поверженного без слов соперника и представился. Эго сдулось и куда-то улетело.

– Да нет проблем. Я не спешу. Пока в магазин сходил, – соврал он. – У вас там, кстати, колесо спустило.

Мужчина обошел автомобиль и радостно вздохнул:

– Спасибо! Второй раз выручил! Может еще компрессор найдется?

Костя засмеялся:

– Сейчас принесу.

Пока слабенький китайский компрессор пыхтел и, сильно греясь, натужно гнал воздух в огромное колесо, мужчины познакомились. Хозяин внедорожника оказался приятным и душевным человеком. Занимался он стройками и был рад, узнав, что Костя занимается окнами.

– Нормальных мастеров днем с огнем не сыщешь! Я и деньги готов платить любые, лишь бы не подводили и без косяков работали, – Марат озвучивал свою боль. – У меня тут крупный заказ на днях намечается. Дай номерок. Как раз для тебя работка будет.

Они обменялись номерами и разъехались. Костя пошевелил дешевый китайский FM-трансмиттер – единственный источник музыки в этой древней японской старушке. Прибор поймал сигнал с флешки и в салоне заиграла легкая классическая музыка. Так они всегда расслаблялись с Васькой после тяжелого рабочего дня.

– Может, я провожу тебя? – спросил Костя. – Время позднее, на улице гололед. Мало ли что.

– Не стоит. Тут недалеко – боулинг на Советской. Помнишь это место? Дойду сама. Можешь запустить стирку и на завтра что-нибудь вкусненькое приготовить, – отвечала Ксюша, надевая туфли с каблуками.

Она осмотрела себя в зеркале, поправила не по погоде легкое платье, застегнула поверх него куртку и, схватив сумочку, выбежала в подъезд. В прихожей остался запах ее духов. Костя несколько раз глубоко вдохнул его и чихнул. Он взял телефон и написал вдогонку “Будь осторожна. Жду тебя дома. Целую.” Ксюша просмотрела сообщение, но не ответила. Пару минут он ждал ответа, глядя в экран. Затем подошел к окну и отодвинул штору. В свете подъездного фонаря он увидел знакомый женский силуэт, садящийся с черный автомобиль, явно не похожий на такси.

Глава 3

Алина тихо вошла в квартиру. Внутри было темно и зябко. Мать всегда перед сном открывала настежь окна. Холодный апрельский воздух, словно только этого и ждал, врываясь внутрь и мгновенно заполняя квартиру. Из-за непривычно теплого марта отопление отключили уже неделю назад, а, значит, спать придется в одежде и под двумя одеялами. Впрочем, подобное Алине уже не впервой.

Мать спала. Алина закрыла окно на кухне и в своей комнате. В квартире стало тихо. Она прокручивала в голове события прошедшего дня и каждый раз зависала на ситуации у пешеходного перехода. Ее могла бы переехать машина, а мать узнала бы только утром. Наверняка бы даже не расстроилась. Разве что неожиданно возникшим расходам на лечение или похороны. Папа, конечно, поплакал, если бы узнал. Но где он теперь? Вот уже давно от отца нет ни весточки. Последний раз он несколько лет назад с незнакомого номера прислал любимой доченьке поздравление с Новым годом и эмодзи с изображением кота в сердечках. Алина ответила лаконичным “Спасибо!”, а затем перезвонила. Но незнакомый мужской голос грубо ответил, что девушка ошиблась. Других зацепок у нее не было. Старый номер был заблокирован, а мать каждый раз разводила руками при упоминании отца. Алина сделала скриншот поздравления и с тех пор хранила его в глубине телефона, как прощальный подарок любимого, но потерявшегося папы.

Ночью не спалось. Сперва из-за холода, а затем мешали мысли. Она думала о Косте. Он совершенно не похож на тех остолопов из универа. Вроде и старше всего совсем не на много, но будто бы на целую жизнь. Когда все случилось, он, в первую очередь, не о себе думал, а о ней. Она прокручивала в голове их разговоры и с каждым разом ощущала, как все больше и больше в нем проступает тот самый архетип заботливого и взрослого мужчины, которого так не хватало. Не повезло ему только с девушкой. Не ценит и откровенно использует. А он, слишком благороден, чтобы это осознать.

Утром Алина проснулась от знакомого скрежета. Мать нервно дергала ручку двери, пытаясь войти.

– Сейчас, мам, – Алина подскочила и открыла замок.

– Привела кого-то что ли? – спросила мать с ехидной улыбкой.

Она обвела взглядом комнату и, с сожалением констатировав отсутствие особи мужского пола, прохрипела:

– Где была вчера?

Алина понимала, что мать донимает любопытство и, пока она его не удовлетворит, не отвяжется.

– Сперва в универе задержали, а затем поскользнулась и упала. Пришлось в травмпункт идти, а там очереди из алкашей. Но ничего серьезного. Вот справку выдали, – она протянула сложенную пополам бумажку.

Мать раскрыла выписку и недовольная скучной историей вышла из комнаты.

– Ты это… Поесть приготовь. А то у меня опять поясница чего-то разболелась, – бросила она заправлявшей постель дочери.

Завтракали молча. Мать тщательно пережевывала каждый кусок приготовленных дочерью сырников и смотрела в экран телефона. Алина не любила воскресенья именно за эти долгие бессмысленные посиделки друг перед другом, когда приходится изображать нормальную семью. Чаще всего ели они раздельно: Алина на бегу, стремясь скорее скрыться в своей комнате под предлогом учебы, а Эмма долго и основательно, будто она не миниатюрная худышка, а разрядник по спортивному поеданию.

– Ну как там твои мымры сегодня? Упали, когда увидели тебя в новом пальто? – мать оторвалась от телефона.

Помимо денег и историй о своем бурном прошлом, больше всего она любила пообсуждать каких-нибудь глупых куриц. Она ненавидела всех, кто имел хоть малейший успех, особенно если понимала, что он достался легко. Пожалуй, единственной возможностью нормально поговорить с матерью, это было посплетничать. Временами Алина сознательно подхватывала это волну порочного осуждения каких-то посторонних людей только для того, чтобы увидеть мать смеющейся и на мгновения представить, будто они не играют в дочки-матери, а по-настоящему близки.

– Да, мам, упали. Кривцова вообще слюной изошла, – ответила она, понимая, что сегодня не хочет поддерживать этот разговор.

Но мать вошла во вкус:

– А парни что? Обратили внимание?

Она снова ехидно прищуривалась, будто желая вывести дочь на чистую воду. Но выводить особо было нечего.

– Лешка Плутов предложил на машине подвезти после пар, – Алина осторожно подбирала слова.

– Это который богатенький сынок? Ну а ты что? – мать не унималась.

– Да, он. Но меня задержали до поздна и не получилось.

Алина ожидала услышать в ответ обзывательство от матери, но так вдруг улыбнулась:

– Так ему и надо! Пусть помучается и постарается. Ты просто так ему не давайся. Должен заслужить. Мужика надо к себе привязать интригой и неопределенностью.

Алине хотелось разбить тарелку о стену и заплакать, но сдержалась.

– Хорошо, мам. Буду знать. Пойду заниматься. Если хочешь, после обеда можем погулять, как освобожусь, – Алина выдавила из себя улыбку.

– Посмотрим. Иди занимайся. Все же толк есть от твоих этих конспектов – вон, пальто какое сама себе купила. Гордость мамкина! Еще бы мужика тебе хорошего, было бы спокойно мое сердце. Желательно бы с богаты холостым папочкой для меня, – засмеялась Эмма во весь голос.

Алина вернулась в комнату и вытащила из-под кровати пальто. Она знала, что ближайший час мать будет зависать на кухне и ее не потревожит. Закрыв на всякий случай замок, она осмотрела вчерашнего пострадавшего. Выглядело все не так удручающе, как казалось изначально. Швы в нескольких местах разошлись, но это поправимо, грязь вполне можно отстирать. Она достала коробку с иголками и нитками и принялась за работу.

Дело шло медленно. Время от времени она теряла концентрацию, отвлекаясь на мысли о Косте. Самым ужасным было то, что они даже не обменялись номерами телефонов. Все, что она знала о нем – это название его старой фирмы и имя девушки. А он знал, что она учится в медицинском и в каком доме живет. Во дворе было тесно и она попросила его не везти к подъезду и вышла заранее. Теперь, если вдруг он даже и захочет увидеться, то не узнает, где ее искать. Судьба свела их на несколько часов, но ей уже казалось, что он стал самым близким человеком из всех живущих на планете.

Наконец пальто было залечено. Словно хирург после многочасовой операции, Алина вытерла лоб рукавом и довольно уставилась на свою работу. Останется только постирать и можно завтра пойти в нем в универ. А если Плутов предложит снова подвести, в этот раз она уже, несомненно, согласится, лишь поломавшись слегка для виду.

– Алин, мне нужна помощь, – послышался голос матери из другой комнаты.

Алина подскочила, открыла дверь и вышла в коридор.

– Да, мам, что случилось?

– Скачай мне это приложение, – мать повернула телефон от себя.

На экране красовалась эмблема сайта знакомств.

– Зачем тебе? – удивленно спросила Алина.

– А что? Я баба интересная. Заброшу анкету со своими фотками, где я секси. А там пообщаюсь с мужиками. И мне весело, и тебе, может, кого найдем.

– Мам, ну брось ты…

– Так, цыц! А ну не перечь матери! Давай устанавливай! – Эмма грозно прикрикнула на дочь и та принялась за работу.

Пару часов мать была занята. Этого хватило, чтобы постирать пальто и незаметно повесить его сушиться возле едва тлеющей батареи, которая снова начала подавать признаки отопления.

Закончив со стиркой, Алина занялась подготовкой к учебе. Но, как бы она не пыталась сосредоточиться на заданиях, в голову раз за разом лезли мысли о вчерашнем дне. Она прокручивала события и ловила себя на мысли, что получает от этого наслаждение. Жаль, конечно, с Костей они теперь вряд ли увидятся, но вот повторить триумф с пальто завтра обязательно получится.

Однако стоило ей оторвать взгляд от учебника, как все вокруг напоминало, где она находится. Пусть она выросла и прожила в этой комнате всю свою короткую жизнь, родным дом ей не казался.

Старая, с низкими потолками и тонкими стенами, хрущевка в унылой грязной девятиэтажке. Через стену живет семья с вечно орущей на детей и мужа мамашей, напротив безобидный, но блюющий в подъезде алкаш, а рядом с ним старая и постоянно жалующаяся бабка. Сверху жила компания гастарбайтеров. Днем, когда они работали, в квартире было тихо, а по вечерам, уставшие мужчины выпивали и начинали шуметь. Временами мать поднималась, устраивала скандал. Они ненадолго затихали, но вскоре все повторялось вновь. Тогда мать сердилась еще больше и металась по квартире, изливая всю злобу дочери. Как же хотелось сбежать отсюда! Куда-нибудь, где никого не будет на многие километры: в глухой лес или чистое поле. Лишь бы никто не трогал и не вторгался в пространство хотя бы пару дней, а лучше всю жизнь.

Она мечтала окончить медицинский и распределиться в другой город, где не будет ни мамаши за стеной, ни алкаша, ни бабки, ни гастарбайтеров. Пусть эта квартира сгорит или ее заберет государство – она ей не нужна. Алина давно бы могла найти постоянную подработку по вечерам, съехать и жить с какой-нибудь приезжей девочкой на съемной комнате. Но здесь ее держала мать. Переехать не позволяла совесть. В какой-то мере она испытывала вину перед за то, что всегда самим фактом своего существования мешала устроить ей нормальную личную жизнь. Возможно, если бы не она, то мать, когда была моложе и здоровей, уехала бы из города с каким-нибудь залетным бизнесменом. Так и жила она в страхе и ожидании: либо рак окончательно добьет мать, оставив в пустой квартире, либо она окончит университет и вынуждена будет все же уйти. В любом случае она останется совсем одна.

– 

Козел! – вдруг раздалось из соседней комнаты. – Да пошел ты!

Алина выглянула из двери:

– Мам, все в порядке?

– Ты представляешь, этот мудак назвал меня старой! – мать ругалась из-за стены. – Нафиг это приложение! Одни малолетние придурки!

Мать еще что-то кричала, но Алина не слушала. Ей сразу было понятно, что вся, эта идея с онлайн-знакомствами – полный фарс.

– Пошли прогуляемся, – мать протянула из-за стены.

– Хорошо, давай.

Алина мигом накинула мамкину куртку-лохушку и стала ждать. Эмма же долго приводила себя в порядок, будто пытаясь вернуть остатки ущемленного самолюбия после унижения в интернете. Она сменила несколько нарядов, каждый раз любуясь собой и будто вспоминая увядшую вчерашнюю молодость. Раньше Алину это бесило, но после всегда накрывало чувство вины, что она молода и красива, а матери приходится так много стараться, чтобы выглядеть просто нормально.

Усталый лифт медленно дополз до первого этажа и выплюнул их наружу. Доводчик подъездной двери жалобно проскрипел, а хриплый динамик домофона попытался то ли поздороваться, то ли попрощаться.