Цепь

И подобных случаев за последнее время было немало. Иногда ему, конечно, все-таки удавалось взять себя в руки и действовать относительно решительно. Как, например, в том случае с мальчишкой, которого гнали хулиганы. Но и тогда он не казался себе эталоном уверенности. Не будь на нем формы, он, скорее всего, просто прошел бы мимо. Сейчас Денис был бледной копией самого себя годичной давности. Но это и не удивительно. Тогда он еще не был убийцей, которого нещадно терзают угрызения совести.

– Это был главный эпидемиолог страны Тарханов Василий Борисович, – мужчину в белом халате на экране сменила ухоженная женщина в студии – главное лицо федеральных новостей. Насколько Денис помнил, ее звали Марией. Фамилию вспомнить не мог – новости он смотрел нечасто. То ли Волкова, то ли Уколова. У женщины на лбу красовалась черная окружность. – Настоятельно рекомендуем прислушаться к его словам и не поддаваться панике. Если у вас возникли вопросы или требуется психологическая помощь, обращайтесь по телефону горячей линии, – внизу появилась плашка с номером телефона. – К другим новостям. Генеральный секретарь ООН выступил с инициативой провести внеочередное…

– А «нулевых»-то побольше, чем вас, – перебила ведущую Алиса.

– Чего? – спросил Денис.

– Ну, «нулевых». Так называют людей с кругами. В Сети, – Алиса указала на смартфон у себя в руках. – Наверное, из-за того, что на нули похоже. Хотя, как по мне, так не очень. Ну смотри… Мужик этот, эпидемиолог который. Ведущая, вон, – принялась загибать пальцы девушка. – Мама. В школе опять же двое. Да и в инете они чаще появляются. Таких как будто больше.

– Да? А у кого линии? Нас как называют? – спросил Денис и поднял брови, как бы стараясь указать ими на узор у себя на лбу.

– Вас? Палочники.

Денис только хмыкнул в ответ.

– Тупо, конечно, – согласилась Алиса, – но, чем тупее штука, тем лучше она приживается.

– И что там говорят в интернете? Про все это.

– Да так… Никто ничего не знает. Все удивляются только: «Что? Откуда?» Теории какие-то строят. Зайди сам, почитай. Ты ж подписан на какие-то каналы, наверное?

– Да у меня ж…

– Ай, да… Кнопочный, – осекла сама себя Алиса. – Забываю постоянно.

Денис не был каким-то ненавистником современных технологий. Не боялся, что через приложения, установленные в смартфон, за ним могут следить спецслужбы. То, что он пользовался простым мобильником за полторы тысячи рублей объяснялось очень просто. В те времена, когда Денис не выходил из запоя, он часто терял смартфоны. И постоянно покупал новые. Может их у него крали. Может он их ронял или забывал где-то сам. Но скоро ему надоело тратить деньги на эти гаджеты – их можно было потратить на куда более насущные для того времени потребности, например, на алкоголь – и он перешел на дешевый кнопочный телефон. Который, кстати, с тех пор так ни разу и не потерял.

– Но сейчас уже начинают все больше ржать, – сказала Алиса. – Вот, смотри.

Девушка протянула Денису свой смартфон.

– Что это? – спросил Денис, вглядываясь в экран.

– Мемы. Клепают уже вовсю.

Денис взял смартфон и вгляделся в фотографию двух молодых людей – парня и девушки примерно лет двадцати. У девушки на лбу была черная полоска. Парень стоял к камере затылком. Рядом с головой девушки висел большой белый пузырь, какими в комиксах обозначается речь. Девушка указывала себе на лоб пальцем и как бы говорила: «Дорогой, хорошие новости. Я не беременна. Одна полоска». Денис никак не среагировал и листнул ленту социальной сети вверх. Появилась следующая картинка. Еще один парень и еще одна девушка. Примерно такого же возраста. Парень с черной линией на лбу держал у головы лист бумаги, на котором было написано «'am». Девушка с кругом на лице тоже держала лист, но на нем была только буква «K». Получалось так, что рисунки на лицах молодых людей и буквы на бумаге собирались в одну надпись «I'm OK». Денис усмехнулся и снова пролистал ленту. Дальше последовала фотография девушки с миниатюрным изображением знаменитого в прошлом исполнителя в жанре шансон у нее на лбу. Надпись на фото гласила: «КОГДА НА ЛИЦЕ ПОЯВИЛСЯ КРУГ». Денис удивленно вздернул брови. Девушке на фото было не больше шестнадцати. Откуда она могла знать про Круга? Когда его песни были популярны, ее даже в планах не было. На следующем фото была новая девушка. На лбу у нее виднелась черная линия. Рядом с ней скакали подрисованные обезьяны с костями в лапах.

– Это из Кубрика. «Одиссея», – уточнила Алиса. – Черный монолит, вроде как.

Денис кивнул. Его всегда удивляла любовь дочери к сложным фильмам, заставляющим задуматься. В то время, когда все ее сверстники набивали кинозалы, чтобы посмотреть очередной опус про супергероев, она предпочитала оставаться дома и включать на ноутбуке что-то из Бергмана, Тарковского и ряда других режиссеров, фамилии которых ничего не говорили даже Денису. Хотя он считал себя довольно продвинутым и образованным человеком.

Денис снова посмотрел на экран смартфона. Последняя картинка ему понравилась больше всего. Насколько он помнил, в фильме этот монолит появился неизвестно откуда. И спровоцировал эволюцию. Может в этом есть какие-то пересечения с происходящим сегодня? Кто знает какой эффект эти рисунки окажут на человечество.

Денис провел пальцем по экрану, «промотал» ленту и запустил короткий видеоролик. В нем темнокожий парень с вертикальной линией что-то активно говорил в камеру. Молодой человек вещал на английском, но снизу были субтитры на русском. Видимо, кто-то скачал ролик с чужого канала и залил на свой, снабдив понятным для жителей России текстом. И как они все успели? Парень жаловался на то, что даже во время конца света – как он называл сложившуюся ситуацию – проявляется расизм. Он возмущался тем, что на его лице отметину почти не видно. И требовал – непонятно у кого –, чтобы у людей с темной кожей линии были белыми. «Все в этом мире только для белых!» – обиженно говорил парень.

Денис и Алиса обменялись улыбками. В интонации молодого человека слышалась ирония. Он явно шутил, все-таки его претензии были не обоснованы – благодаря особому черному оттенку линия отчетливо просматривалась на его смуглом лбу. Цвет узора был идеальным, абсолютным. Что-то в нем было одновременно пугающим и завораживающим. Это даже сложно было назвать цветом. Это была пустота. Полное отсутствие не только света, но и вообще всего. Казалось, прикоснись к отметине пальцем, и ты не почувствуешь никакого сопротивления. Палец просто провалится в эту пустоту.

С улицы донесся звук сирены. Денис и Алиса одновременно встали с дивана и подошли к окну. К одному из подъездов соседнего дома подъезжала машина скорой помощи. Денис почему-то был уверен, что это как-то связано с рисунками на лицах людей. Он скосился на Алису. По ее нахмуренному лицу было понятно, что она думает так же.

Денис положил руку на плечо дочери и немного притянул ее к себе. Хотелось что-то сказать.

– Все будет хорошо, пап, – сказала Алиса и обняла его за талию.

Денис улыбнулся. Алиса успела успокоить обоих родителей.

Олеся что-то промычала во сне и повернулась на другой бок. Звук сирены долетел и до нее и, вероятно, слегка потревожил ее сон. Она спала уже пару часов и за это время успела несколько раз вернуться в прошлое. Во времена еще до аварии. Ее никогда не посещали сновидения. То, что она видела ночами точнее было бы назвать воспоминаниями.

Когда Вере удалось успокоить и уложить Олесю, первое что увидела девушка, провалившись в сон, было бассейном. Она активно перебирала руками и ногами в теплой воде и первой достигала бортика. Снова победа. Поздравления тренера, болельщиков, соперниц, и подъем на пьедестал. На верхней ступеньке она – мокрая, уставшая, но счастливая. На ступеньке ниже – Алиса.

Это было привычное положение девушек на любом пьедестале в то время. Олеся почти во всем была успешнее сестры. Она лучше плавала. Лучше танцевала. У нее было больше друзей и подруг. Она встречалась с самым красивым мальчиком в школе. Да, может Алиса лучше училась и была почти отличницей. Но ботанов никто не любит. Это опять же к вопросу о количестве друзей.

Воспоминание о городских соревнованиях по плаванию сменила картина из школы. Олеся, смеясь, кокетничая и используя все свое обаяние, уговаривает учительницу отпустить их с урока «Технология», по дороге подхватывает Андрея, который уже ждет в коридоре и ведет всех в торговый центр, в кино. За билеты платит Тонька – толстая и прыщавая мажорка, которая на все была готова только бы Олеся считала и называла ее подругой. В кинозале Олеся весь сеанс целуется и обжимается с Андреем. Даже не поинтересовавшись названием фильма, на который они пришли. Вокруг темно, но она прекрасно знает, что Алиса то и дело бросает на них с Андреем грустные, тоскливые взгляды. Она почти видит глаза сестры, которые, как у кошки, светятся в темноте, в ее случае завистью. Ну и пусть. Здесь главные приз снова у Олеси.

Кинозал начинает сжиматься. Пропадают одноклассницы, исчезает Андрей. Олеся оказывается одна. Стены надвигаются на нее и резко останавливаются почти вплотную к ней. Кресло под Олесей исчезает, она теряет опору и падает на кушетку. Ее мотает из стороны в сторону, как во время езды в машине. Лицо заливает кровью. Правая нога ноет от боли. Доносится звук сирены. Олеся понимает, что теперь она в скорой.

В это воспоминание она тоже возвращалась часто.

Олеся резко открыла глаза. Сердце колотилось. Сконцентрировала взгляд и поняла, что над ней знакомый потолок их с Алисой комнаты. Можно было успокаиваться. Она дома. А авария осталась давно в прошлом. В прошлом, которое так беспощадно влияло на ее настоящее.

Олеся выдохнула и тут же потрогала свой шрам. Она делала так каждое утро в надежде, что все произошедшее ей действительно только приснилось. Но предатели пальцы нащупали рубец.

Олеся сдернула с себя одеяло, приподнялась и села на кровати. Голова гудела. Так всегда было, когда Олеся засыпала в одежде. Еще и укрыть ее кто-то додумался.

Где-то наверху у соседей громко лаяла собака.

Протерев глаза внешней стороной ладони, что придало Олесе какое-то сходство с котенком, она поднялась и чуть пошатнулась. Неуверенной походкой, прихрамывая на правую ногу и часто моргая, вышла в коридор. Из гостиной доносился звук телевизора.

Олеся прошла пару метров и переступила порог комнаты.

– Мам, я долго спала? – спросила она и замерла. У подоконника стояли и пялились на нее Алиса и Денис. У отца на лбу была вертикальная черная линия.

– Привет, Олесь, – проговорил отец. – Ты как?

Олеся все вспомнила – почему она сейчас не в школе, почему улеглась спать в одежде, почему чувствовала себя так погано. Эта сумасшедшая начертила ей маркером на лбу полоску. Но…

– А ему ты зачем это нарисовала?

Алиса и Денис посмотрели друг на друга. И, по-видимому, уже собрались что-то объяснить, но внимание Олеси привлекла ведущая по телевизору.

– Еще раз напоминаем номер горячей линии, – произнесла женщина с экрана с черной буквой «О» на лбу. – И убедительно просим не забивать линии скорой помощи и полиции. Звонков очень много, они не справляются. По всем вопросам о случившемся звоните по телефону, который вы видите внизу экрана.

Олеся снова посмотрела на сестру. На этот раз возмущение в ее глазах сменилось вопросом.

– Ты еще маму не видела, – хмыкнула Алиса в ответ.

У Дениса зазвонил мобильник. Он торопливо достал его из кармана и посмотрел на экран.

– Вот и начальство очухалось, – вздохнул он.

Собрание проходило в кабинете у Вадима. В офис пришло только девять человек – даже не пятая часть от общего числа сотрудников – поэтому располагаться в «переговорке» не было смысла. Все вполне уместились и здесь.

Вадим сидел за своим столом. Он был хмур и сосредоточен. На лбу у него виднелась вертикальная черная линия. Веру почему-то это порадовало. Еще с детства ей запомнилась легенда о том, что когда-то люди выглядели иначе. У каждого было по две головы, четыре руки и четыре ноги. Но потом, после какого-то катаклизма, они разделились пополам. И вот, с тех пор, каждый человек ходит по миру и ищет свою половинку. Так, может, все эти знаки на лицах просто подсказка? Если у тебя нолик на лбу, надо искать кого-то с единицей? Лично она такого уже нашла.

Вера несколько раз моргнула, стараясь сосредоточиться на разговоре. Опять она отвлекалась на какие-то глупости. А нужно было слушать Вадима.

– Наша компания ковид пережила… А это было очень сложное время… Вон, Сергей помнит, – кивнул Вадим на бородатого мужчину в пиджаке, через борты которого пробивалось внушительное пузо. – Как мы показы онлайн устраивали. Сделки по удаленке проводили. Ужас, конечно. Но ничего, справились. Тогда умудрялись квартиры и дома продавать, вот и с этой ерундой тоже справимся. В конце концов, насколько я знаю, эта штука безвредная и от нее еще никто не умер. А значит скоро все привыкнут. Человек ко всему привыкает.

– У нас в доме бабулька одна умерла. Вроде как сердце не выдержало, когда у себя на лице такое увидела, – произнес высокий, тощий парень с нолем на лице. Вера тут же подумала, что ему бы больше пошла линия. Она бы отлично гармонировала с его фигурой.

– Это другое. Надеюсь, среди наших клиентов таких впечатлительных будет по-минимуму. Кстати, узнай по этой бабульке, – как-то приободрился Вадим. – Она одна жила или как? Есть дети, внуки? Вдруг решат продать квартирку. А ты уже тут, как тут.

Тощий одновременно пожал плечами и кивнул. Вероятно, он до конца не понял, шутит начальник или нет. Он явно еще не привык к такому уровню делового цинизма. Вера-то знала, что Вадим вообще никогда не шутит и к его словам всегда надо относиться серьезно.

– Значит, план действий у нас такой, – продолжил Вадим. – Сколько нас тут? Девять человек? Три главы отделов и шесть сотрудников, да?

– Два главы, Вадим Борисыч, – подала голос невысокая полноватая женщина в очках. Ее звали Татьяной. Она всегда хмурилась, и от этого выглядела теперь забавно – черная линия на ее лице располагалась ровно между складками ее бровей.

– Нет, я не оговорился, – ответил Вадим. – Раз уж все равно речь зашла, хочу сделать объявление, – Вадим остановил взгляд на Вере. – Вера Юрьевна теперь новый глава отдела по продажам элитной недвижимости. Приступать ей приходится в сложных обстоятельствах… Но я уверен, она справится. Давайте поприветствуем и поздравим коллегу.

Собравшиеся принялись вяло аплодировать. Кто-то даже сумел выдавить из себя приветливую улыбку.

– Подождите, а как же Абросимов? – снова подала голос Татьяна. – Он же был вашим замом по элитке.

– Абросимов больше у нас не работает. Еще со вчерашнего дня, – ответил Вадим. – Вас не было, Татьяна Марковна. Вы на показ отлучались, поэтому не в курсе. Мне пришлось его уволить.

– Я слышала. Это из-за того, что вы у него на лице круг увидели, да? – не успокаивалась Татьяна. У нее был уверенный голос, да и по характеру она была женщиной боевитой, пробивной. Отличное качество для риэлтора. Вера ей даже завидовала в этом. Но одновременно этой напористостью она отталкивала от себя людей. Часто говорят о людях с негативной энергетикой и аурой. Татьяна была, безусловно, из их числа. Даже когда она улыбалась, было видно, что делает она это через силу. Вот это для риэлтора было уже не очень. Может поэтому она, проработав в этой компании куда дольше Веры, до сих пор оставалась простым штатным сотрудником и не продвинулась по службе. – И подумали, что это он такую татуировку сделал, – продолжила Татьяна. – Но теперь-то понятно, что это не он сам… Что не виноват.

– И что вы мне предлагаете? Идти и в ножки ему кланяться? Знаете что он мне вчера наговорил? – начал раздражаться Вадим.

– Нет, но…

– Все. Я решение принял, – отрезал начальник.

Татьяна кивнула и отступила. Вера знала, что ей плевать на Абросимова. Возмущалась эта женщина не несправедливостью по отношению к коллеге, а тому, что новым главой отдела стала Вера. Выскочка, которая и полугода не проработала в этой компании. Что, безусловно, тоже было несправедливо. Уже по отношению к самой Татьяне.

– Давайте к делам вернемся, – сказал Вадим. – Значит, сейчас все: заместители, сотрудники – садимся за компьютеры и обзваниваем всех наших клиентов. Сначала, конечно, вежливо интересуемся, как они себя чувствуют, а потом напоминаем о будущей сделке.

– Извините, Вадим Борисыч, – чуть подался вперед все тот же тощий паренек. – Всех клиентов это то есть?…

– Всех, значит, всех, – не дал договорить ему Вадим. – Даже тех, кого ведут другие сотрудники. Я вам дам пароли, заходите в их аккаунты, вся информация там.

Собравшиеся растерянно переглядывались. С первых минут в этой риэлторской компании каждому новому сотруднику первым делом доносили золотое правило – не отбирать клиентов у коллег. Это правило помогало избежать множества конфликтных ситуаций. И сейчас тот, кто это правило придумал, просил его же нарушить.

– А что? – продолжил Вадим. – Я лично всех обзвонил, попросил прийти. Хотя не обязан был. Сегодня рабочий день так-то. Два часа потратил. Так что, кого нет, тот сам виноват. А вы бы радовались. Да, работы много будет, но и объектов у каждого прибавится. А значит и комиссия.

Упоминание комиссии, а, следовательно, и денег, всех немного взбодрило. Присутствующие были явно ущемлены в средствах. А иначе не поплелись бы на работу в момент, когда в мире происходило такое. Поэтому перспектива дополнительного заработка, и немалого, как можно было надеяться, многим понравилась.

– Все, давайте, за работу. И так сколько времени потеряли. Если что, я всегда на связи. Расходимся, – скомандовал Вадим и собравшиеся стали выходить из кабинета. – Вера Юрьевна… Задержитесь на минуту.

Вера кивнула и поймала на себе короткий и недобрый взгляд Татьяны. Она, безусловно, уже знала, или как минимум догадывалась об отношениях Веры и Вадима. Вера даже уже представила, как та перемывает ей косточки. Рассказывает коллегам, что Вера получила эту должность только потому, что легла под начальника. Ну и пусть. Неприятно, конечно, но Вера переживет. Она всегда была красивой женщиной, так что к сплетням о себе давно привыкла.

– Прикройте дверь, пожалуйста, – вежливо попросил Вадим.

Вера закрыла дверь за последним вышедшим, обернулась и тут же оказалась в объятиях любимого мужчины. Вадим, очевидно, не боялся, что их увидят. С остальным офисом его кабинет соединялся только теперь уже закрытой дверью. Он не понимал тех современных тенденций, по которым сотрудники всегда должны видеть начальника. Всей этой показушной открытости. Стеклянных стен и т. д. Он ценил свое личное пространство. И сейчас это было очень кстати.

– Ну как ты? – нежно произнес Вадим.

– Нормально, – улыбнулась Вера. – Сначала запаниковала, конечно. Но сейчас вроде…

Вадим нежно поцеловал Веру. Все-таки она в нем не ошиблась. Она и правда дорога ему. А вся эта холодность и деловитость в общении только из-за сложившихся обстоятельств. Сейчас он должен быть максимально собран и мобилизован. Обязан думать только о деле. Но в те секунды, когда они могут остаться одни, Вере снова предстает настоящий Вадим, нежный, заботливый и, вероятно, любящий.

– Как девочки? – спросил Вадим, подтверждая мысли Веры о себе. Он повел ее за руку по кабинету и усадил на небольшой диванчик.

– Олеся сильно перепугалась. Но у нее рано это на лице появилось. Еще до меня. Мы еще не знали, что к чему. А вот Алиса… У нее нет ничего. Представляешь?

– Как нет? – удивился Вадим.

– Вообще. Чистый лоб. Как и раньше. Не знаю, может сейчас что-то появилось. Но когда я уходила… – Вера отрицательно покачала головой.

– Вот бы нам хоть одного такого сотрудника, – вздохнул Вадим. – Если бы кто-то пришел на показ без этой фигни на лбу, это многим бы понравилось. Добавило бы надежды, наверное. Продажам бы точно не помешало.

– Я Алису сюда не приведу, – пошутила Вера.

– Нет-нет, и не надо, – серьезно ответил Вадим. – Ее обучать еще. Да она и несовершеннолетняя – мороки куча будет.

Вера согласно промычала. Вадим не только сам никогда не шутил, но и шутки других понимал редко.

– Ладно, – хлопнув себя по бедру, сказал Вадим. – Если все хорошо, давай к делам. Смотри… С отдела элитки сегодня никто не пришел. Никого из этих, – Вадим кивнул на дверь, – на такое важное дело я тоже посадить не могу. Так что тебе придется все одной разгребать. У нас три объекта сейчас. На каждый найдены потенциальные покупатели. Я их уже обзвонил. Все готовы сегодня посмотреть и, возможно, выходить на сделки, если все понравится.

– На сделки? – переспросила Вера.

– А что? Элитку покупают только деловые люди. Они понимают, что сейчас цены подскочат из-за этого, – Вадим указал себе на лоб. – Как во время любого кризиса. Так что лучше брать побыстрее. Ну, то есть, сами они это, конечно, не понимали, – уточнил Вадим. – Но я им все объяснил.

– Подожди. А это правда? – уточнила Вера.

– Что?

– То, что цены подскочат.

– Не знаю. Наверное, – растерянно произнес Вадим, как будто совсем не ожидая этого вопроса, но тут же придал голосу былую твердость. – Тут не в правде дело, Вер. Так надо говорить. Я тебе их контакты сейчас скину. Обзванивай. Назначай встречи и вперед. И поактивнее. Если начнут сомневаться, делай упор на то, что завтра все будет стоить в два раза дороже.

Вера согласно кивала.

– Да, и продавцов не забудь обзвонить, – продолжил Вадим. – Не дай Бог начнут с ума сходить и решат снять квартиры с продажи. Им говори, что рынок, наоборот, может просесть и квартиры подешевеют. Поняла? – Вадим, не дождавшись ответа, достал смартфон, открыл мессенджер и отправил Вере несколько номеров. – Вся информация по объектам – метраж, год постройки, количество собственников – в карточках. Все у тебя на почте будет. Постарайся изучить все побыстрее.

– Подожди, Вадь… – опомнилась Вера. – Этим сейчас надо заняться? Я… Мне просто домой, наверное, надо. Я же говорю, там Олеся. Денис пришел, конечно. Он за девочками присмотрит. Но я же рассказывала, как Олеся к нему…

– Вер, – перебил ее Вадим. – Ты шутишь сейчас? Я ж говорю, это очень важные объекты. Я никому не могу доверить, только тебе. Ну сама подумай. Ну что с твоими девчонками будет? Им же не по десять лет. Ну звони им постоянно. Успокаивай по телефону. Тем более сама говоришь, там отец их. Чего, они втроем не справятся?

Вера задумалась. По сути, Вадим говорил правильные вещи. Но у него просто не было своих детей. И он не знал, каково это, когда ты знаешь, что твоим девочкам угрожает хоть какая-то опасность. Хоть и совершенно непонятная. И даже если ты не можешь им ничем помочь, все равно испытываешь непреодолимую тягу просто быть рядом. Обнимать, гладить по голове, шептать что-то успокаивающее. Вера с большим трудом ушла-то из дома, уговаривая себя, что скоро вернется. А теперь Вадим просил ее задержаться вообще допоздна.

– Вер, есть два типа людей. Те, кого новые обстоятельства давят. И те, кто эти обстоятельства подминает под себя. Пользуется ими. Я очень надеюсь, что в тебе не ошибся и ты из второй категории.

Вера смотрела на Вадима и не могла ничего ответить. Она не хотела его подводить, но тревога за дочерей все равно не отступала. Какой долг был важнее – долг перед любимым человеком, или долг матери?

– Ладно. Объясню проще, – продолжил Вадим. – Я предлагаю тебе заняться тремя квартирами в элитных жилых комплексах. Каждая из них стоит по тридцать-пятьдесят миллионов. Комиссия у тебя будет три процента. Представляешь сколько это денег? Да ты за два года столько не заработаешь. Сможешь и девочек своих обеспечить и себя. Вер… Скоро жизнь в нормальное русло вернется. Все успокоятся. И в выигрыше останутся только те, кто раньше всех опомнился. То есть, такие, как мы. Теперь понимаешь?

– Понимаю, – согласно кивнула Вера. Все-таки Вадим умел подбирать слова и добиваться своего.

– Ну и отлично. Одета ты, конечно, странновато для деловых встреч, – осмотрел Вадим Веру.

– Да это я не переоделась просто. Я вчера в этом же платье была. Не помнишь разве?

– Да? – удивился Вадим. – Ну, наверное. Ладно, все иди. И вот… Соберешься ехать, машину мою возьми. Чтоб успеть везде. Да и вообще, для респектабельности.

Вадим взял со стола брелок и протянул его поднявшейся с диванчика Вере.

– Все у тебя получится, – сказал он Вере, обнял за плечи и еще раз поцеловал. Но в этот раз уже без особой ласки, а как-то напутственно. «Когда-нибудь, когда он избавится от этой компании, мы будем счастливы, как никто», – еще раз повторила про себя эту мысль Вера.

Денис торопливо выскочил из автобуса и направился в сторону дома, на первом этаже которого находился его участковый пункт. Будь его воля, он, конечно, провел бы весь день с дочерями. Но Аркадий Вячеславович, майор, начальник его отдела, дал четко понять, что, если он тут же не явится на место службы, с этого самого места он полетит пинком. А Денис, как ни странно, за эту работу держался. Несмотря на мизерную зарплату и на всю сложность профессии. Во многом это объяснялось чувством благодарности. Подводить товарища майора не хотелось. Полгода назад, когда Денис был спившимся, опустившимся человеком, только осознающим, что бесконечно утопать в чувстве вины нельзя, что у него есть обязательства перед бывшей женой, перед дочерями, что со дна надо как-то выбираться, Аркадий Вячеславович пошел ему навстречу и устроил к себе в отдел. Майор был совершенно не обязан этого делать. Да, у него не хватало людей. Но и у Дениса не было никакого опыта службы в органах, так что подмогой он был, мягко говоря, слабенькой. У него имелся только диплом юриста. Конечно, майор оказывал услугу, не Денису, а его отцу, под началом которого Аркадий Вячеславович в свое время работал, и с которым до сих пор поддерживал хорошие отношения. Но Денис все равно был ему сильно благодарен.