Лик за покровом света

– Я не уверен, зачем мы потратили столько денег на этого юношу, – слегка раздосадовано говорил чати своей жене. – На все это золото я вполне мог купить дюжину крепких рабов, вместо этого одного мальчишки.

– Это было бы несмываемым позором для главного вельможи страны, если бы кто-то купил этого раба у Вас под носом, а у Вас не хватило денег, – уверенно возразила ему Зулейха. – Вы самый главный казначей страны, и только Ваш дворец должен быть украшен самыми дорогими рабами. Вы должны быть довольны тем, что я помогла Вам сохранить статус, пожертвовав даже своими украшениями.

Я одобрительно хмыкнула, обрадовавшись, что моя госпожа не выдала бушевавших в ней чувств.

– Я сама обучу этого раба всем тонкостям служения первому лицу Египта, – решительно закончила Зулейха. – И все увидят, что только Ваш дворец – самое достойное место после покоев фараона.

– Ладно, – махнул рукой чати и распорядился отвезти нового раба в комнаты для невольников, – посмотрим, на что он будет годен.

Отобедав с мужем и ублажив его славословиями, Зулейха, сгорая от нетерпения, ждала, когда же он отправится ко двору по своим ежедневным делам. Едва только он покинул ее дворец, она позвала меня и сказала, что хочет немедленной встречи с новым невольником.

– Будьте осторожны, моя госпожа! – возразила ей я. – Нужно сначала хорошенько разузнать, что он за человек и достоин ли он вашего внимания!

– О, няня! – глаза Зулейхи сияли, как звезды. – Я сама не понимаю, что со мной происходит в его присутствии. Стоило мне увидеть его, я почувствовала вновь огромное счастье, свет тысячи солнц озарил мое сердце. Я даже не могла рассмотреть его лицо. Я просто чувствую его, и… я не могу это объяснить. В его присутствии я сразу чувствую себя другой! Мне не нужно ничего узнавать о нем! Я просто знаю, что это человек, которого я жду так давно!

– Ну, надо, по крайней мере, узнать, как его зовут и из какого он народа…

– Его зовут Йосейф, мидяне привезли его из восточных земель. Они нашли его связанным в колодце и обратили в раба.

– О боги! А если он преступник какой?– всплеснула руками я.

– Да какой он преступник! – Зулейха рассмеялась счастливым смехом. – Он чист, как небо. Разве ты не чувствуешь это? Скажи, положив руку на сердце, разве он не самый прекрасный мужчина на свете?

– Он-то? – я призадумалась. На мой вкус крепкие черные парни Ливии были куда привлекательнее, а этот юноша выглядел уж слишком утонченным, слишком неземным. – Тощий он малость, – наконец неуверенно произнесла я.

– Да что ты понимаешь, глупая ты женщина! – неожиданно вспылила Зулейха. – На рынке не было ни одного человека, равнодушного к его красоте. Все хотели выкупить его! Принеси мне самые благоуханные масла и самое лучшее платье, а потом, пожалуйста, ступай и приведи его ко мне!

Как следует умастив маслами и причесав мою госпожу, я помогла ей одеться в изысканный голубой наряд из тончайшего шелка, прекрасно сочетавшийся с ее смуглой кожей и сияющими голубыми глазами. Принцесса выглядела просто неотразимо, и было понятно, что бедняга невольник просто обречен. Но Зулейха не собиралась наслаждаться созерцанием собственной красоты. Сгорая от нетерпения, она отправила меня за своим избранником.

Судя по всему, Йосейф только покушал, он молча сидел в тени на заднем дворе. Его большие глаза были полузакрыты, а губы слегка шевелились, словно он возносил молитвы богам.

– Эй, Йосейф, новый раб, меня прислали за тобой, чтобы показать тебе твою работу, – громко сказала я, чтобы никто не догадался об истинных намерениях моей госпожи. – Следуй за мной.

Вежливо поклонившись, этот бледнолицый парень встал и пошел за мной. По дороге он не проронил ни слова, и я порадовалась тому, что он не слишком болтлив. Я провела его в покои госпожи окольными путями.

– Сейчас заходи, наша повелительница лично объяснит тебе твои задачи, – с этими словами я втолкнула его в покои принцессы и захлопнула дверь.

Теперь моей работой было только стоять на страже, а остальное я поручила судьбе, соединившей Зулейху с героем ее сна в далеком Египте…

Предположив, что истомленная годами разлуки принцесса не скоро расстанется со своим возлюбленным, я мудро решила перекусить. Тем более, что обед сегодня был приготовлен на славу! Поставив перед собой два подноса с жареными, солеными, сладкими и кислыми блюдами, я с чувством исполненного долга предалась чревоугодию, благословляя свою воспитанницу на наслаждения…

1.3. Ловушка для Йосейфа

Однако, моему счастью не суждено было длиться долго – из комнаты Зулейхи раздался громкий крик, еще более пронзительный, чем в ту злосчастную ночь, когда ей приснилась ее свадьба с этим «чати».

Вскоре из распахнувшейся двери выскочил раскрасневшийся невольник и стремглав бросился вниз. А я с ужасом услышала громкие проклятия и крики своей госпожи. Я стремительно кинулась в ее покои и нашла принцессу рыдающей на полу.

– Что он сделал, этот изверг? Он оскорбил Вас?– вскричала я, поднимая госпожу с пола и с тревогой осматривая ее тело.

– Он… он убил меня! Лучше бы он убил меня! – со слезами вскричала принцесса. – Неси мне мой яд, я не переживу этот день! Этот день самый худший в моей жизни!

Такого финала я никак не ожидала:

– Госпожа, возьмите себя в руки! Вам не пристало говорить такие слова из-за ничтожного раба! Лучше расскажите мне, что произошло, и я найду способ решить любую проблему!

Выпив воды, принцесса немного успокоилась. Хотя ее глаза, красные от слез, сверкали лихорадочным блеском, а тело била нервная дрожь.

– Он оскорбил меня и унизил так, как даже невозможно себе представить! Со всей любовью своего измученного сердца я усадила его на ложе и робко обратилась к нему: «О, Йосейф, как прекрасны твои волосы». А он…

– А он?..

– А он в ответ: «Моя госпожа, это первое, что будет рассыпано из моей плоти»… Представляешь?!

– Философ? – презрительно оттопырила губу я.

– Не обратив внимания, я нежно продолжала: «О, Йосейф, как прекрасны твои очи», а он: «Они первыми истлеют в земле»!

– Похоже, он пророк и видит свою скорую смерть, – угрожающе пробормотала я.

– Охваченная безумием любви, я вновь обратилась к нему: «О, Йосейф, как прекрасен твой лик!» Но жесткосердный раб лишь прошептал: «Земной прах поглотит его». О, что за проклятье надо мной? Я родилась на царском троне, но была осмеяна жалким рабом!

– Так туда ему и дорога, – пожала плечами я, – если он так мечтает о могиле, пускай она примет его в свои объятья. Воистину, мир не видал такого дурака. Ему предложен земной рай, а он стремится в пасть смерти!

Услышав мои слова, Зулейха задрожала:

– Нет-нет, я не смогу этого видеть! Днем и ночью во сне и наяву я бредила лишь им. Скорее пусть меня поглотит тьма могилы. А лучше – нас двоих. Чтоб он не достался никому!

Разговоры принцессы о самоубийстве изрядно действовали мне на нервы.

– Вот этого не надо, – поморщилась я, – стоило ли столько лет идти к своей цели, чтобы так глупо остановиться на полпути? Для начала надо разобраться, почему мальчишка думает подобным образом. Да и вообще, он что слепой? Неужто его сердце не дрогнуло от твоей красоты?

– Проклятье! За все время он ни разу не оторвал глаза от пола! Он даже не видел меня!

– Вот уж скромник нашелся!

– Все время он твердил, что его Бог запрещает даже смотреть на чужую жену и что он никогда не нарушит заветы Бога и своих предков.

– А! Вот в чем дело! Наверное, он жреческий сын, непонятно, конечно, как он оказался в колодце. То-то я вижу, что осанка у него и стать не простого трудяги, – я призадумалась.

– Какое горе, что я оказалась замужем! В этом проблема! Из-за этого он даже не взглянет на меня! – заламывая руки, стенала принцесса.

– И нет тут никакой проблемы, – усмехнулась я, – никто не вечен в этом мире. А Потифар так стар. В нашей стране достаточно ядов: медленных и быстрых. Есть и такие, что всякий подумает, что у чати просто разлилась желчь…

Зулейха вздрогнула и подняла на меня испуганные глаза:

– Но… Я… Я не хочу смерти Потифара. Он ни в чем не виноват. А вдруг Бог Йосейфа и правда так грозен и не любит грехов? Он отвратит его от меня… Я бы хотела просто сбежать вместе с ним в другие земли!

– И это тоже вариант, – кивнула я, – но нужно все спланировать…

– О чем ты, няня?! Бог Йосейфа не разрешает даже смотреть на замужних женщин!

– Ай, знаем мы этих богов, – махнула рукой я.– Скажи мне, дитя мое, где ты видела бога, который бы не закрыл глаза на все грешки людей, если хорошенько подмазать его жрецам? В Египте это знает каждый. Ты уже раскошелилась, чтобы купить себе этого раба, так заплати немного его Богу, чтобы Он оставил вас в покое. И совесть мальчишки будет чиста.

Зулейха внимательно слушала меня, и глаза ее наполнялись надеждой:

– А где ж я найду его Бога?

– Не надо торопиться, предоставь это дело мне, – деловито произнесла я. – Для начала наберись терпения и оставь мальчишку в покое. Пускай он расслабится и подумает, что ты больше не интересуешься им. Привыкнет к дому малость…

– А что потом?!

– Сдается мне, что он не столько боится Бога, сколько твоего мужа. И не без оснований. Приглашать его сюда было полным безрассудством.

– Тогда что же мне делать? – в нетерпении повторила принцесса.

– Я думаю, тебе нужно построить отдельное помещение в том заброшенном саду, который подарил тебе муж. Пусть внешне оно будет выглядеть как баня и мужчинам не будет туда дороги. А внутри его нужно обустроить так, чтобы куда бы ни смотрел Йосейф – пусть только на пол, чтобы он везде видел картины, нарушающие невинность. Пусть он везде видит твой облик: тебя в своих объятьях. Такие картины всегда нарушают покой умов молодых людей – это известная уловка. Я отберу самых верных служанок, которые будут охранять то место. Никто не сможет войти туда. И там, в безопасности, ты побеседуешь с мальчишкой. Не думаю, что он будет долго артачиться и вспоминать своего Бога, когда его умом и чувствами начнет повелевать мать Хатхор.

– Няня! Ты моя последняя надежда! – вскричала Зулейха, сжав мои руки. – Если твой план сработает, ты спасешь меня. Если нет, то жизнь не нужна мне больше!

Итак, мне не оставалось ничего иного, кроме как со всем рвением взяться за дело. Зулейха возвестила супруга, что хочет построить для себя небольшую баню, и я начала серьезную подготовку к задуманному.

Следуя моему совету, принцесса держалась от Йосейфа подальше. Сказавшись больной, она перепоручила его Потифару, а сама узнавала о нем только от меня. Между тем старый чати, побеседовав с новым рабом, неожиданно для себя обнаружил, что тот хорошо образован, учтив и прекрасно осведомлен в вопросах ведения хозяйства. Немного пораздумав, Потифар поручил ему заниматься хозяйственными вопросами в нескольких своих дворцах. К моему удивлению, новый раб неплохо справлялся со своими обязанностями и потому быстро завоевал доверие прижимистого Потифара, всегда беспокоящегося о расходах и доходах в своих владениях. Вскоре дело дошло даже до того, что он стал спрашивать советы Йосейфа по государственным вопросам, касавшимся его прямых обязанностей чати. Такое стремительное сближение Йосейфа с Потифаром вызывало у меня беспокойство, я переживала, что мальчишка проболтается о своем первом неординарном знакомстве с моей госпожой. Однако, к нашему счастью, он умел держать язык за зубами: издали слыша о ее появлении, он, как и положено рабу, отбивал почтительные поклоны, по-прежнему не поднимая глаз.

Выждав время, я решила поближе познакомиться с ним и выведать побольше о его прошлом и его взглядах на жизнь. Во дворце Потифара мы были на равных, занимая место наиболее приближенной к господам прислуги. И хотя, в отличие от меня, Йосейф был рабом, его положение распорядителя дворца позволяло мне, не роняя своего достоинства, беседовать с ним. Сам Йосейф, несмотря на свой успех, оставался довольно скромным парнем – он дружелюбно общался со всеми слугами и рабами во дворце и не гордился своей ученостью и положением любимца чати.

При всей своей открытости и дружелюбии, он старательно обходил молчанием тему своего прошлого, и мне никак не удавалось выведать, кем были его родители и из какого он рода племени:

– Ты неплохо разбираешься в экономике и политике, – издалека начала разговор я, – должно быть твои родители были жрецами и обучали тебя разным наукам.

Йосейф слегка улыбнулся и уклончиво ответил:

– Каждый родитель старается дать своему ребенку самое лучшее, но все знания исходят от Верховного Господа, и Он отмеряет каждому его способности и возможности.

– И все же, чем более образованны и влиятельны родители, тем больше возможностей получает сын. Кто твой отец, и каким образом ты, будучи образованным человеком, оказался на невольничьем рынке в качестве раба?

– Судьба каждого находится во власти всемогущего Господа, и лишь Он один знает, где и почему мы должны оказаться, – вновь ушел от ответа Йосейф.

Глядя в его утонченно красивое юное лицо, я молча удивилась, как в столь молодом возрасте можно быть столь изощренным в искусстве уклоняться от расспросов.

– Уж больно много ты рассуждаешь о Боге, покачала головой я. − Ты что, сын жреца?

– О нет, я из рода пастухов, − рассмеялся он, − я простой пастух.

– Так уж и простой! Ну, да ладно, а какому Богу ты поклоняешься и про кого ты постоянно говоришь нам? Кто Он? Амон? Тот? Гор?

Тут большие темные глаза Йосейфа по-настоящему загорелись, похоже, он обрадовался возможности поговорить о своем Боге.

– Верховный Господь выше всех в Своем творении. Он – источник миров и всех сотворенных живых существ, Он находится за пределами времени и пространства. Он не Амон, не Тот и не Гор.

– Ну ладно, – я не слишком обиделась за египетских богов, поскольку сама предпочитала поклоняться духам предков, вызывавшим у меня куда больше доверия. – А как Он выглядит-то хоть? Как бык, или лягушка? Или может бегемот или крокодил?

Услышав мои предположения, Йосейф с трудом сдержал улыбку. А улыбался он, надо признать, на редкость обаятельно.

– Изначальный Господь не похож на египетских божеств. Человек создан по Его образу и подобию. Но Его прекрасный лик скрыт тысячами завес света. И только чистые сердцем могут обрести это блаженство – узреть Его истинный лик.

– Ну и у нас Амон тоже ничего, с человечьей головой, – справедливости ради напомнила я. – Твой Бог вроде него, наверное. В твоей стране, видимо, животных мало. Не понимаете вы наших богов.

– Богов не много, Бог один. Есть только одно Верховное Существо. Все остальные – Его творения и слуги,– серьезно ответил Йосейф.

– Ну, это ты совсем загнул, – присвистнула я, – бедная у вас какая-то религия. Всего один Бог. Ты посмотри, сколько богов почитают в Египте. И ведь не зря – самая богатая страна на свете.

– Богатство – не мерило праведности, – пожал плечами Йосейф. – Высшая религия – бескорыстная любовь к Верховному Господу. Он наш Господин, и все, что Он делает, – для нас высшее благо.

– Да уж, – не могла не съязвить я, – значит, высшее благо для тебя было оказаться избитым и связанным в колодце? И быть проданным в рабство в чужую страну? Что-то не видно, чтобы твой Бог особенно заботился о твоем благе, сынок… Или, может, не такой уж Он и всемогущий? Я бы на твоем месте хорошенько подумала, не сменить ли объект поклонения.

Несмотря на мои насмешливые слова, Йосейф оставался спокойным. Даже не изменившись в лице, он задумчиво посмотрел вдаль и медленно ответил:

– Не буду лицемерить, были минуты, когда и мне приходили на ум подобные сомнения. Но мои предки учили нас, что если мы поклоняемся Господу только за благодеяния, в том нет истинной преданности. Это просто торговля. Истинная любовь проверяется в испытаниях. Мы должны с верой принимать все, что посылает нам Господь.

Слушая странные рассуждения Йосейфа, я могла лишь пожать плечами. Похоже, несмотря на познания в экономике, он не совсем дружил с головой – она была наполнена бредовыми идеями, и было понятно, отчего он так безумно повел себя с моей госпожой.

В другие дни, общаясь с Йосейфом, я обнаружила, что разговоры о Боге были его излюбленной темой. Он добросовестно выполнял все свои обязанности и обстоятельно докладывал обо всем, что касалось имущества чати. Однако стоило разговору коснуться религиозной темы, его лицо озаряло истинное вдохновение, и он становился еще красивей. Что касается меня, то все эти рассуждения о каком-то непонятном Боге, казались мне скучными и бессмысленными, и я вежливо выслушивала его лишь с одной целью – выведать побольше полезной для моей госпожи информации.

Баня принцессы была построена по прошествии нескольких лун. Внутри мы разделили это округлое помещение на несколько зал, в самом центре находились уютные спальные покои. Я нашла талантливых мастеров для росписи пола, стен и потолка внутренних покоев. Как и было задумано, они покрыли их нецеломудренными миниатюрами, призванными воспламенить ум Йосейфа, привлекая его к земным утехам. Зулейха с нетерпением расспрашивала меня о строительстве каждый день. В щелки дверей она втайне следила за Йосейфом и каждый день заставляла меня подробно рассказывать, что он делал, что он сказал, что он ел, и какое у него было настроение… Ее безумная привязанность к нему росла день ото дня, и было понятно, что она никогда не отступит от своей цели, каким бы чудаковатым не был этот малый.

1.4. Баня

И вот, наконец, долгожданный день настал. Потифар уехал собирать налоги с правителей Южного Царства. Следуя моему совету, Зулейха отправилась делать первое омовение в своей еще пахнущей свежей краской бане, где выложенная зеленым камнем купель была отделена от алькова тонкими шелковыми занавесками. Согласно египетской моде, я подвела ее голубые глаза черной краской, отчего она стала похожей на богиню-кошку, умастила ее шелковую кожу ароматическими маслами и оставила ее в глубине купели.

Отправившись во дворец, я нашла Йосейфа за расчетами и обратилась к нему внушительным тоном:

– Уважаемый смотритель дворца великого чати, сегодня мастера закончили строительство купальных помещений и требуют оплату за свою работу. Тебе следовало бы проверить качество работ и прикинуть, сколько мы должны отдать им за материалы и за их труд. Пожалуйста, проверь их работу: кладку и роспись стен, водостоки. Великий чати доверил свое имущество тебе, и мы не станем тратить его средства без твоей проверки.

Отложив свой папирус, Йосейф молча поднялся и покорно последовал за мной. Мои расчеты оказались безошибочными. Он добросовестно относился к своей работе и не мог ей пренебречь.

Баня находилась в укромном месте в саду на заднем дворе. Как и все постройки Инбу-Хеджа, она была сделана из белых мраморных камней, качество кладки которых Йосейф проверил в первую очередь, несколько раз обойдя и тщательно осмотрев строение.

– А теперь изволь проверить внутренние покои, – невозмутимо сказала я, заходя с ним во внутрь. Заранее я приказала пятерым верным служанкам охранять баню снаружи, как и тропинку к ней, и не пропускать сюда ни одну живую душу. Стоило нам зайти в баню, они закрыли ее двери снаружи, отрезав Йосейфу возможный путь к отступлению.

В округлых стенах бани не было окон, и солнечный свет не проникал вовнутрь, она освещалась множеством золоченых светильников, прикрепленных к стенам. Их мерцающий свет таинственно озарял откровенные сцены, изображенные на каждом метре стен. Подойдя ближе, чтобы проверить качество росписи, Йосейф с ужасом отшатнулся и растерянно посмотрел на меня.

– Ну, что ты стоишь, надо оценить работу мастеров и решить, сколько им заплатить, – как ни в чем не бывало, сказала ему я.

– Я не думаю, что я достаточно разбираюсь в этом искусстве. Лучше Вам пригласить другого оценщика, – запинаясь, сказал, красный, как воды дальнего моря, Йосейф.

– Э нет, господин чати поручил эту работу тебе. Где мне сейчас искать еще одного оценщика? Мастера ждут оплату до захода Ра. Будь добр, прикинь, сколько мы им должны и справедливы ли их требования.

Йосейф побледнел, как мертвец. Он не знал, куда деть свои глаза – куда бы он ни смотрел, его взгляд падал лишь на виды любовных сцен. Мне стало смешно, и я с трудом сохраняла серьезный вид. Похоже, Бог Йосейфа не слишком защищал его целомудрие…

– Ладно, ты тут поработай, осмотри помещение, а я займусь другими делами, – сказала я, указывая ему на вход в следующую залу.

Надеясь на смену декораций, бедняга чуть ли не опрометью бросился туда, но там его ожидал больший сюрприз… Я быстро захлопнула за ним дверь, и наш красавец, уже изрядно смущенный, оказался в ловушке. То, что происходило дальше, я могла лишь отчасти видеть в замочную скважину.

Итак, на сцене появилась моя полуодетая госпожа, внезапно вышедшая из купели. По-видимому, Йосейф не ожидал ее увидеть и потому не успел быстро опустить глаза – он все-таки увидел сияющую красоту принцессы. Громко вскрикнув, он упал перед ней на колени и взмолился о прощении:

– Простите, госпожа, я не знал, что Вы здесь, я никогда бы не осмелился войти сюда.

– Да, я вот тоже решила проверить качество постройки. Купель оборудована замечательно. Так и хочется окунуться в ее прохладные воды во время дневного зноя, – проговорила Зулейха с милой непринуждённостью. – Я слышала, ты из страны, где текут полноводные реки. Возможно, ты тоже любишь воду, Йосейф?

– Нет, нет, я пришел сюда только, чтобы просчитать затраты на постройку, – поспешно ответил Йосейф, пятясь от нее к выходу. – Я приду сюда позже вместе с господином чати и все рассчитаю.

– Позже – не получится! – теряя терпение, возразила Зулейха, горячий нрав которой мне был хорошо известен. – Почему бы тебе не проверить эту купель со мной, ведь это, в конце концов, моя личная баня!

– Моя госпожа, – не вставая с колен, возразил раб, – согласно законам Господа, я не могу оставаться с Вами наедине, хотя уважаю Вас как родную мать. Простите меня, я приду сюда позже. Позвольте мне уйти!

– Какая еще мать! – возмущенно воскликнула она.

Это была весьма забавная картина: с одной стороны Зулейха, недоумевающая, еле сдерживающая свой гнев, чтобы не показаться фурией, а с другой – дрожащий раб, мысленно, наверное, проклинающий меня. Он, небось, думал, что сам Сет[2] заманил его в свою дьявольскую ловушку.

– Ваш супруг заботится обо мне как родной отец, и я с верой служу ему. Вы же для меня столь же почитаемы, как родная мать. Поверьте, я готов стать Вашим сыном, – поспешно проговорил Йосейф.

Однако его слова еще больше раззадорили принцессу.

– Ладно, хватит спектаклей, маски прочь! – воскликнула она. – Знаешь ли ты Йосейф, что я такая же чужестранка в Египте, как и ты? Я родилась принцессой Ливии, на царском троне. Знаешь ли ты, из-за чего я оказалась запертой в этом белом каменном мешке в чужой стране?

– Нет, госпожа, – тихо ответил Йосейф.

– Я оказалась здесь от того, что в детстве увидела сон, в котором в далеком Египте сочеталась узами брака с тобой! – после этого она сделала длинную паузу, наверное, стараясь рассмотреть выражение лица Йосефа, а после продолжила: – Я видела тебя во сне так же отчетливо, как и сейчас, когда ты стоишь здесь передо мной. Этот сон перевернул мою жизнь! Несмотря на протесты родителей, я приехала сюда, чтобы найти тебя. Я ждала тебя долгие годы! И для чего? Чтобы усыновить тебя что ли? Скажи, не ты ли говорил, что твой Бог говорит с тобой через сны? Кто же послал мне этот сон? Не тот ли самый Бог? И не должна ли я слушать Его волю?

Шепча эти слова, она приближалась к оцепеневшему Йосейфу все ближе и ближе и, наконец, попыталась взять его за руку. Очнувшись от ее прикосновения, Йосейф отшатнулся:

– Но сейчас Вы замужем, моя госпожа, – глухо сказал он,– а Верховный Господь говорит с нами не через сны. Нет, главным образом Он говорит через слова Завета. Он взял с моих предков обет следовать безгрешной жизни. И даже не смотреть на чужую жену. Я никогда не нарушу его приказа…

– Но не ты ли проповедовал, что Бог твой – любящий Бог. Что же Он может иметь против любви, столь сильной, как моя? Ведь ни на минуту мой ум не отклонялся от тебя все эти годы, мой любимый! – с этими словами Зулейха нежно схватила руки Йосейфа своими руками.

– Моя госпожа, любовь к телу – тленна, – воскликнул Йосейф дрожащим голосом, высвобождая руки и отступая. – Она кончается со смертью этого мешка из кожи и костей! Но мы не тело – мы вечные души внутри него. И вечная настоящая любовь возможна лишь на духовном уровне. Господь – истинный объект любви. Это Его, а не меня ищет Ваша душа, и я не могу становиться между вами!

– Какая чушь, какая чушь! – нетерпеливо топнула ногой принцесса, выходя из себя. – Я, принцесса Ливии, открыла тебе сердце, а ты, презренный раб, плюешь в него и смеешься надо мной!