Новеллы

От образов чудесныхОстались тлен и прах,Еще остались песниИ дикий сад в цветах.Тень канувшего РимаЛежит у ног сейчас,Италия ей имя,Она встречает нас.Когда потоком вешнимПовеет на поля,Воскреснет с силой прежнейИ расцветет земля.Как будто морок гневный,Исчезнувших веков,Возникнет идол древнийЯзыческих богов.Здесь души в страхе млеютСреди могильных плит,Природа цепенеет,И лишь мечта летит.Вуалью ароматнойВесну встречая, всластьВплетает в праздник знатныйВолшебной ночи власть.Венера, словно слыша,Веселых пташек зов,Встает и бурно дышитИз зарослей цветов.Она свой замок помнит,Где с колоннадой вход,Тот уголок укромный,Где был фонтан и грот.Но поросли травоюРазвалины дворца,Гуляет под луноюЛишь ветер без конца.А где ж ее подружки?Диана спит в лесу.Нептун уснул в ракушкеС трезубцем навесу.Сирены лишь, вздыхая,Всплывают на волнах,И пеньем завлекаяВселяют грусть и страх.Она сама застыла,В лучах весны горятГлаза, что опустила,На мраморный наряд.Ведь в небе появился,Заполонив собой,И в радуге светился…Лик женщины другой.Прекрасное виденьеС младенцем на руках,Небес благословеньеМерцает в облаках.От дивного сияньяПроснулся человек,Стряхнул тень изваянья,Как злые грезы с век.И будто певчей птицейИз клетки колдовскойДуша его стремится,В небесный дом родной.

Все замолчали, слушая песню. – «Эти руины, – наконец сказал Пьетро, – были бывшим храмом Венеры, если я правильно тебя понял?» – «Конечно, – ответил Фортунато, – насколько можно судить по расположению всего и сохранившимся украшениям. Говорят, что дух прекрасной языческой богини не нашел покоя. Из ужасной тишины могилы память о земных наслаждениях призывает ее каждую весну подниматься в зеленое уединение ветхого дома и посредством дьявольских иллюзий практиковать старое обольщение на молодых, беззаботных умах, которые затем, отойдя от жизни и еще не принятые в покой мертвых, блуждают между дикой похотью и ужасными угрызениями совести, потерянные телом и душой, и поглощают себя в самом ужасном заблуждении. Очень часто, как говорят, искушения призраков ощущались в одном и том же месте, где появляется то прекрасная дама, то несколько красивых кавалеров, и ведут прохожих в сад и дворец, воображаемые перед глазами». – «Вы когда-нибудь были там наверху?» – быстро спросил Флорио, очнувшись от своих мыслей. – «Только позавчера вечером», – ответил Фортунато. – «И вы ничего страшного не увидели?» – «Ничего», – сказал певец, – «кроме тихого пруда и таинственных белых камней в лунном свете вокруг него и огромного, бесконечного звездного неба над ним. Я спел старую благочестивую песню, одну из тех первобытных песен, которые, как воспоминания и отголоски из домашнего мира, плывут по райскому саду нашего детства и являются истинным ориентиром, по которому все поэты узнают себя позже, в своей зрелой жизни. Поверьте мне, честный поэт может осмелиться на многое, ибо искусство, без гордыни и злобы, говорит с дикими духами земли, которые тянутся к нам из глубин, и укрощает их».

Все молчали. Солнце едва вставало перед ними, бросая свой сверкающий свет на землю. Тогда Флорио будто встрепенулся, быстро поскакал вперед и запел чистым голосом:

Я здесь, Господь! Мне люб твой свет,Что бьется мощным и прохладнымПотоком из безмолвья недрГруди усталой в мир отрадный.Свободен я, хоть слаб мой шаг,Хоть я в себя прийти пытаюсь,Отец, благослови сквозь мрак,Вовек с тобой я не расстанусь.

После всех бурных эмоций, которые охватывают порой все наше существо, на душу нисходит тихая, ясная безмятежность, как на поля, которые зеленеют и вздыхают с облегчением после грозы. Флорио тоже почувствовал себя внутренне обновленным; он вновь почувствовал себя уверенным, огляделся и спокойно ждал своих спутников, которые, беседуя, медленно ехали за ним по зеленому полю. Изящный мальчик, сопровождавший Пьетро, тем временем тоже поднял голову, как цветок под первыми лучами рассвета. Флорио с удивлением узнал Бьянку. Он был потрясен, увидев, какой бледной она стала по сравнению с тем вечером, когда он впервые увидел ее в палатке, полную очаровательного озорства. Бедная девушка была застигнута врасплох силой первой любви, которая обрушилась на нее со всей жестокостью, когда она едва отошла от беззаботных детских игр. И когда ее любимый Флорио, покоренный темными силами, стал таким чужим и отдалился от нее, пока она, наконец, почти не отказалась от него, погрузившись в глубокую тоску, не открывая никому свою тайну. Но мудрый Пьетро хорошо это понял и решил увезти свою племянницу подальше и, если не излечить ее, то хотя бы развлечь и поддержать ее в чужих краях. Чтобы во время путешествия чувствовать себя свободнее и в то же время как бы сбросить с себя все прошлое, ей пришлось переодеться в мужское платье.