Дух Свободы: Тень Создателя

– Мне кажется, наша миссия явно не ограничивается посещением тюрьмы.

Минди не дала Джозефу возможности её перебить. Спустив с розовых облаков подростковых мечтаний, она стала серьёзнее, разрушая фантазии Джозефа о лёгком завтраке с намёком на свидание.

– Простите, дайте мне договорить, – сказала она, её тон становился всё твёрже с каждым словом.

– С 13 лет я так или иначе работаю в различных научных учреждениях со всевозможными уровнями секретности. Я была в составе лучших и умнейших учёных, чьи труды остаются неизвестны широкой публике. Но, несмотря на это, все вокруг в полной мере пользуются результатами наших исследований.

Минди сделала паузу, глядя в окно на суету космопорта.

– Эти труды часто были оплачены не только жизнями специалистов, но и рисками более нлобальными. Я осознала, что согласилась на эту миссию задолго до инъекции "Химеры", – она улыбнулась горькой улыбкой, словно смеясь над собой.

– Словно всю жизнь меня вело к чему-то подобному шестое чувство, – завершила она, вглядываясь в глаза Джозефа.

– Но, Адмирал, проходя этот путь от одной лаборатории к другой, я везде сталкиваюсь с одной и той же проблемой. Проблемой, не будь которой, можно было бы существенно ускорить работу и минимизировать провалы, – Минди смягчила тон, чуть улыбнулась и задала вопрос:

– Знаете, какая, Адмирал?

– Секретность, мисс Гальцбург, секретность, – ответил Джозеф, прекрасно понимая, к чему она клонит.

Ответ застал Минди врасплох. Её улыбка исчезла, уступив место лёгкому разочарованию.

– Ничего нового я не узнаю, да? – она вздохнула. Её попытка вразумить адмирала оказалась тщетной, но она сдалась как-то слишком быстро.

– Мне жаль, Минди. Мне бы очень хотелось рассказать тебе больше, но есть вещи, которые должны происходить в своё время. Обещаю, ты узнаешь даже больше, чем ожидаешь, – Джозеф улыбнулся и отвернулся, наблюдая за стартом капсулы с магнитного разгонника катапульты.

– Ясно, – с печалью ответила Минди, последовав его примеру.

Капсула стартовала с разгонного контура и, словно подгоняемая молниями, стремительно унеслась к трамплину. Мгновение – и капсула, став почти невидимой, образовала вокруг себя белое кольцо в воздухе, сопровождаемое резким хлопком перехода в сверхзвуковую скорость.

– Знаешь, Минди, – адмирал отодвинул пустую тарелку и, допив минеральную воду, продолжил смотреть вдаль. – Мой дед, в своём родном веке, был свидетелем того, как искоренение многих заболеваний в некоторых районах Земли привело к стремительному росту рождаемости, голоду, бедствиям и войнам за ресурсы.

Минди повернула голову, слушая адмирала с неожиданным интересом.

– Он видел, как недавно объединённое человечество, пережившее угрозу вымирания, стремительно мчалось вперёд, развивая все отрасли. Видел, как в мирное время учёные создали квантовый компьютер и попытались соединить его с искусственным интеллектом.

Джозеф грустно улыбнулся:

– Мало кто знает, что их учёный ум чуть не привёл человечество к угрозе уничтожения биосферы восставшими машинами. Если бы не секретность и санкции на совместное использование этих двух достижений, мы бы с тобой сейчас вряд ли разговаривали.

Минди замерла. Слова Джозефа нашли отклик в её сознании. Она была умной и упрекнула себя за то, что раньше не подумала об этой стороне медали.

– Возможно, вы правы, – наконец прошептала она, глядя в окно, где едва различимый след капсулы исчезал за горизонтом.

Баклер продолжил, тяжело вздохнув:

– Каждое новое преимущество порождало свои собственные недостатки. Похоже, то же самое происходит и сейчас. Мы просто пока не видим этого, поэтому нужно строго следовать плану.

Джозеф оплатил счёт в размере 0.0007 РЕВВ за их совместный обед, всем своим видом демонстрируя, что в его обществе за женщин платят мужчины.

– Нам пора, мисс Гальцбург, – он жестом пригласил её.

– Благодарю, Джозеф. И отдельное спасибо за разговор, он мне был необходим, – наконец, Минди улыбнулась ему так, как умеют улыбаться девушки, которым приглянулся парень. Улыбка была скромной, но многозначительной.

У стойки регистрации было немноголюдно. Максим, Виктория и Анна уже завершили процедуру и умиротворённо сидели в VIP-зале.

Минди и Джозеф подошли к стойке регистрации.

– После вас, – с лёгким поклоном пропустил адмирал Минди вперёд.

Она шагнула к биометрической камере. Автоматические двери разъехались в стороны, и Минди аккуратно положила ладони на сканеры в форме контура пяти пальцев.

Сканер бесшумно сверил её биометрические данные с базой ЦУП, и створки дверей со стороны зелёного коридора открылись.

Джозеф прошёл ту же процедуру и, вскоре миновав проверку, воссоединился с членами миссии в VIP-зале.

Глава 3

Лексо проснулся в холодном поту. Снова этот странный сон. Омерзительное ощущение, словно тебя приковывают к креслу в кинотеатре, парализуют тело и заставляют смотреть фильм. Фильм, который находится в твоей голове. Ты не в состоянии отвернуться, сцены проносятся перед глазами, и ты не просто их наблюдаешь, а чувствуешь эмоции актёров, вдыхаешь запахи, испытываешь боль. Каждой клеткой своего тела ты участвуешь в этих леденящих душу сценах. Беспомощно и безуспешно ты молишь, чтобы этот кошмарный киносеанс прервался пробуждением.

– Они все умерли, они все убивали, они все погибли, – мрачный голос бестелесного существа звучал то ближе, то дальше, растворяясь в глубине тёмного пространства, созданного подсознанием Лексо.

– Ты ничего не сможешь изменить! – Голова существа, вытянувшись на невероятно длинной шее, приблизилась, оставив тело в густой тьме.

– Или сможешь? – С насмешкой произнесло оно, и голова вместе с шеей рассеялась в туман.

– Сможешь! Не сможешь! Сможешь! Не сможешь! – Голоса эхом разносились по комнате, накладываясь друг на друга.

В центре помещения появились маленькая девочка и мальчик, примерно трёх лет. Они радостно смеялись и играли, протягивая друг другу пирожные в форме фруктов и ягод.

С аппетитом съедая пирожные, дети с каждым кусочком становились старше. Их смех звучал громче, лица сияли радостью. Но вдруг над их головами появилось серое облако. Из его глубин вытянулось бестелесное существо с длинной шеей. Из-под капюшона выросли уродливые, тонкие руки, которые потянулись к детям.

Существо предложило малышам печенье в форме зверушек. Радостно схватив угощение, дети начали его есть, но с первым же укусом из печенья хлынула кровь. Она стекала по их рукам, подбородкам, шее, оставляя липкие алые следы. Они замерли, глядя друг на друга, их глаза наполнились слезами, и вскоре малыши разразились истеричным плачем.

Существо, наслаждаясь их страхом, разразилось зловещим хохотом. Вдруг из капюшона вырвались сотни уродливых рук, которые начали засыпать детей сладостями – конфетами и печеньем в форме растений, птиц, рыб и животных. Леденцы падали нескончаемым потоком, превращаясь в гору угощений, в которой дети вскоре утонули.

Спустя мгновение девочка взяла леденец в форме голубя и откусила ему голову. Из сладости потекла кровь, заливая её лицо. Казалось, невидимая сила кукловода управляла их телами: малыши жадно хватали сладости, поглощая их с неистовым энтузиазмом. Их тела начали стремительно расти, превращаясь в подростков.

Дождь из сладостей усилился, и теперь подростки кормили друг друга причудливыми творениями невидимого создателя. Их тела продолжали меняться, обретая взрослые очертания. На обнажённых фигурах парня и девушки тёмные липкие следы покрывали кожу с головы до ног.

Наконец, облако исчезло, оставив за собой тишину. Парень и девушка, стоя на коленях в темном помещении, освещённом лишь редкими проблесками света, смотрели друг на друга. Они были по пояс в крови, а вокруг них лежали остатки мрака.

На мгновение их взгляды встретились, полные боли и пустоты. Но затем, разорвав эту связь, они устремили глаза ввысь. Увидев лишь непроглядную тьму, они начали неистово, душераздирающе кричать, словно пытаясь вырвать из этой бездны хоть крупицу ответа.

Девушка опустила руки в густое кровавое болото, прерывисто дыша, будто отчаянно искала что-то на дне. Парень, не замечая её, повторял её действия, погружая ладони в вязкую алую массу. Они оба искали, не обращая друг на друга никакого внимания, лишь усиливая свою истерию.

Истерично взмахивая руками, они били по поверхности крови, и алые брызги разлетались вокруг, покрывая их лица и тела свежими ручейками, смешиваясь с уже засохшими пятнами. Яркая вспышка на мгновение освещала пространство, напоминая свет стробоскопов, возвращая глаза в привычную тьму.

Кровавое болото между ними вдруг забурлило. Из глубин начали подниматься пузыри, выпуская серый дым и зловонный запах разложения. Молодые люди вдыхали этот аромат, морщились, закрывали носы окровавленными руками. Девушка внезапно заплакала, но её голос стал младенческим, хрупким и беззащитным. Парень, дрожа, поднялся на ноги, вдруг заметив нечто необычное – мужской половой орган, словно символ, торчащий из бурлящей массы.

Вспышки света, словно неумолимые молотки, фиксировали искажённые от боли и ужаса лица. Кровавый бульон внезапно утих. На его поверхности медленно всплыло печенье, очертания которого напоминали материки.

Девушка заметила это первой. Она замерла, её взгляд застыл на печенье, с которого кровь медленно стекала, оставляя яркие и живые краски. Очертания континентов и морей, изображённых на печенье, сияли чистотой.

Парень прекратил истязать себя, увидев, что девушка замолчала. Их взгляды встретились. Потом оба уставились на печенье, которое словно дышало жизнью. Девушка впервые за всё время улыбнулась – её белоснежная улыбка резко контрастировала с испачканным кровью лицом.

Осторожно, с трепетом, она подняла печенье и протянула его парню. Тот ответил улыбкой и положил свою ладонь под её. Вместе они держали планету, словно она была воплощением их последней надежды.

Внезапная вспышка, и планета в их руках начала сиять. Из неё вылетали полупрозрачные птицы, рыбы, животные, растения, насекомые. Великолепие жизни устремлялось ввысь, оставляя за собой лёгкие хлопья тумана, который растворялся в бесконечности.

И вдруг – зловещий вопль. Он раздался со всех сторон, наполненный яростью и ненавистью. Острые звуковые волны вонзались в головы молодых людей, как кинжалы. От невыносимой боли они уронили планету в кровь. Корчась, закрывая уши руками, они упали на колени. Их падение создало круги, превращая болото в кровавые сферы, затягивающие их всё глубже.

Из глаз, ушей, носа и рта молодых людей струилась кровь, заполняя помещение густым багровым потоком. Девушка внезапно нырнула, отчаянно ища утонувшую планету. Её руки метались в алой тьме, пока она не нащупала хрупкий силуэт печенья. Подняв его над собой, она торжественно взглянула на него, словно на реликвию, и затем резко поднесла к губам.

Её зубы сомкнулись на поверхности печенья, и с первого укуса в воздухе раздался зловещий хохот, наполняющий пространство. Парень, обезумев от происходящего, закричал и бросился к девушке, кусая противоположный край планеты. Остатки печенья осыпались крошками в кровавую жижу между ними, но это их не остановило.

Девушка резко вцепилась в его губу, вырывая её, как хищница, обнажая нижний ряд зубов парня. Он в ответ вонзил зубы в её шею, вырывая кусок плоти. Их тела сплелись в хаотичном, безумном танце соития, поглощая друг друга с каждым движением. Мужчина и женщина, старик и старуха, они менялись, словно обретая и теряя жизни в бесконечном цикле. Под аккомпанемент хохота и зловещих криков их образы растворились, исчезая в бескрайнем океане крови.

И настала тишина. Зловещая, абсолютная, пустая.

– Лексо… – мягкий, знакомый голос нарушил безмолвие. Он пробивался через густую тьму, теплый, как солнечный луч, пробивающий плотный мрак. – Лексо… Леша… – Голос продолжал звать, будто пытаясь вернуть его из глубин кошмара.

Туман. Всё вокруг превратилось в густой, непроглядный туман, обволакивающий его сознание. Он был плотным и удушливым, словно мешал дышать.

– Ахахах, мы столько раз это уже делали, – раздался голос из тумана, и перед Лексо появился круглый стол. За ним сидел человек в тёмной рясе, его лицо скрывала тень.

– Но они видят лишь то, что доступно их глазам, – произнёс второй голос. Теперь напротив появился человек в робе.

– И даже тем, что видят, они не умеют пользоваться, – добавил третий. За столом появился ещё один силуэт, полностью скрытый в тумане.

Голоса исходили от неподвижных фигур. Их лица были неразличимы, тела покрывали странные одежды, будто принадлежавшие эпохам, давно канувшим в лету.

– Всё почти готово, братья, – из тумана поднялась огромная медная змея, её глаза мерцали зловещим огнём. Она пронзительно шипела, обвиваясь вокруг стола.

– Мир готов. Мы готовы. Всё построено и подготовлено к очередному обнулению, – голос из тумана эхом разносился вокруг, сливаясь с шипением змеи.

– Да… наши обновлённые города. Подземные и подводные жилища. Мы создали идеальную экосистему, готовую к новому началу, – шёпот второго голоса проникал в сознание, будто сквозь туман.

– Всё необходимое собрано, – добавил третий. – Следующее тысячелетие мы встретим с удовольствием. Мы превзошли всех предшественников.

– Как же нам повезло с глупцами, которые считают себя лидерами! Они так уверены в своих иллюзиях, что нам даже не придётся выходить из тени, чтобы столкнуть их лбами, – раздался хриплый смешок.

– Следующее воплощение жизни на Земле будет нашим царствием, – с силой прошептал голос.

– В своей лжи, коварстве и искусстве манипуляции мы создали щит, скрывающий истину от людских глаз, – начал голос, наполненный холодным торжеством. – Мы оберегаем её от воплощения к воплощению, вновь и вновь обнуляя цикл.

– 100 или 200 лет эволюции, оставленные в резерве от Ордена, – это наша страховка. Но в этот раз мы превзошли себя, создав идеальную иллюзию. Слепые самоубийцы замедленного действия, – голос звучал с нескрываемой гордостью.

– Они снова не успеют пробудиться.

– Не успеют! – раздался громкий смех, эхом разлетаясь по густому туману.

– Эра Водолея, – с насмешкой произнёс голос. – Смотрите: с лица Земли исчезают не только догадки о нашей тайне, но и следы наших предшественников.

– Мы достойны чистого листа, – голос нарастал, но вскоре его эхо затихло, будто растворяясь в пустоте.

– Глупцы сами создали оружие своего уничтожения.

– И мы им помогли, – хрипло добавил другой голос.

– Мы научили их, поколение за поколением, готовить почву для дня, когда оно будет применено.

– Их сознание воспитано в культе разрушения, – прозвучало с удовлетворением. – А их эго возвеличено до небес.

– Как же мне милы человеческие пороки, – лукаво усмехнулся один из присутствующих. – Эти "лидеры", полные убеждений, движимые ложными знаниями, – они не станут долго колебаться, когда придёт момент.

– Перед лицом врага, – добавил другой. – Врага, которого они каждый день видят в зеркале!

Громкий, злорадный смех сотряс пространство.

– Мы прагматичны. Мы взяли единый народ и, внедряя ложные ценности, разбили их на бесчисленные национальности, – хвастался голос, насыщенный самодовольством.

– Каждое новое воплощение мы ведём их по ложному пути.

– Чем дальше, тем сложнее им пробудиться, – тихо добавил другой голос. – А если кто-то находит свет, мы уже имеем заготовленный сценарий следующего апокалипсиса.

– Кислотные дожди, потоп, ледниковый период, ресурсные войны, падение бомб… – голос холодно перечислял. – Наш арсенал безграничен.

– Наш долг – сохранить контроль любой ценой, – торжественно сказал первый. – Нельзя позволить людям понять свою природу.

– В прошлый раз, когда всё рушилось, наши братья укрылись под землёй, – голос заполнился насмешкой. – Бомбы падали, а океаны накрывали города смертоносными цунами.

– Венец творения, – с презрением протянул другой голос, – лишился всего, что ему было даровано.

Человечество вернулось к своему примитивному образу жизни, утратив всё, что сделало его венцом творения. Радиация, голод, болезни нещадно терзали тех, кто выжил. Лишённые медицины и науки, подавленные и истощённые, они проходили естественный отбор.

– А тем временем, – продолжил один из голосов, – под землёй наши предки продолжали жить. Они, как и мы сейчас, создали там райские сады, мир и спокойствие.

– И мы сделаем то же самое, – заключил голос за круглым столом.

– Мы переждём. Пока спадёт радиация, пока планета самоочищается. Пройдёт 70–100 лет. Оставшиеся в живых, измученные болезнями, дадут начало новым поколениям. Люди снова станут дикарями. Охота, копья, стрелы – это будет всё, что у них останется. Всё наследие предков сотрётся, останутся лишь обрывки воспоминаний, которые смогут передать единицы.

– Никаких наук, знаний, империй, – подхватил другой голос. – Лишь ветхие упоминания архитектуры прошлого, которые природа безжалостно поглотит и уничтожит.

– И тогда настанет наше время! – торжественно провозгласил ещё один голос.

– Мы начнём с малого, – голос стал более мягким, но в нём сквозило коварство. – Мы начнём выпускать на поверхность разведчиков, которые, как и наши предки, будут внедряться в первобытное общество.

– Первых из них дикари будут рисовать на стенах. В скафандрах, окружённых светящимися нимбами, – прозвучало с насмешкой.

– Потом наши разведчики станут одеваться как дикари, готовя их к главному представлению.

Снова раздался злорадный хохот.

– Мы спустимся с небес в сумерках. На вертолётах, с яркими прожекторами, с громкими выстрелами ружей. Их воображение разыграется, и они поверят, что боги сошли на землю и даровали им ангелов-помощников.

– Так начнётся наша новая эра. Наше время. Жизнь после очередного обнуления, – голос звучал торжественно.

– Религия, колесо, порох, электричество, телефон… – перечислил другой голос. – Мы будем поэтапно внедрять технологии. Пусть они развлекаются в заданном нами ритме эволюции, пока не дойдут до следующего неизбежного обнуления.

Хохот, наполненный триумфом, вновь заполнил помещение.

– Главное сейчас – не допустить…

Туман стал гуще, превращаясь в удушливую тьму. Голоса превратились в оглушительный звон.

Лексо резко проснулся. Он снова стал невольным свидетелем этого кошмара – жуткого разговора, который изредка вторгался в его сны. Мучительные догадки и страхи терзали его. Тяжело дыша, он смотрел в темноту, пытаясь избавиться от тени навязчивого видения.

***

К участникам миссии подлетела кабина труболифта. Стеклянные двери бесшумно разошлись в стороны, пропуская прохладный поток воздуха.

– Прошу всех на наш транспорт до шаттла, – произнёс адмирал, учтиво пропуская женщин вперёд.

Члены миссии молча последовали за ним и разместились в передней части прозрачной, каплевидной кабины. Весь интерьер словно парил в воздухе, окутанный приглушённым светом.

– Уважаемые пассажиры, пристегните ремни безопасности. Расчётное время прибытия на площадку разгонной катапульты – 10 минут, – раздался мягкий женский голос из динамиков.

Кабина плавно тронулась, ускоряясь по трубопроводу. Сквозь прозрачные стены открывался завораживающий вид на равнину космопорта, усеянную высокотехнологичными сооружениями. На горизонте виднелась магнитная катапульта, ведущая к платформе старта.

В закрытом, частном ангаре космопорта "Восточный" их ожидал "Необерд 200" – коммерческий шаттл нового поколения для межпланетных переходов. Несмотря на свои компактные размеры, он по запасу хода не уступал дальнемагистральным лайнерам и превосходил их по скорости и манёвренности. Эта модель была настоящим воплощением передовых технологий SpaceX.

Минималистичный дизайн судна привлекал взгляд: треугольный корпус, утолщающийся к основанию, плавно переходил в короткие рудиментарные крылья. Два прямоугольных сопла плазменных двигателей в задней части придавали конструкции особую строгость. Мощность каждого двигателя составляла сто мегаватт. Это было настоящим прорывом в технологиях, хоть и чрезвычайно дорогостоящим. Конструкция судна полностью лишена иллюминаторов или каких-либо привычных элементов, обычно встречающихся на гражданских космических кораблях. Его гладкий корпус, словно вылепленный из ферромагнитной смолы, простирался от носа до двигателей, завораживая своей строгостью и лаконичным изяществом.

С расстояния в пятьдесят метров это технологическое чудо выглядело как нечто магическое – корабль словно парил в воздухе, окружённый ореолом света, созданным системой прожекторов.

– Ого, я видел его в одном из недавних выпусков "Ростехно"! – с восторгом воскликнул Максим, едва кабина труболифта замерла на станции.

Двери разъехались в стороны, и участники миссии, оглядываясь вокруг, вышли на узкий хромированный мост внутри стеклянного коридора. Мост находился примерно в двадцати пяти метрах от эскалатора, ведущего к стартовой платформе. В этом огромном подземном ангаре царила непроглядная тьма. Единственным источником света были мощные прожекторы, яркими лучами выделяющие сам шаттл, его посадочную платформу и дорожку, ведущую к нему.

– На улице ведь утро… – пробормотала Анна, её голос звучал напряжённо.

– Наша стартовая площадка расположена в подземном ангаре, – спокойно пояснила Фролова, окинув взглядом скрывающуюся во мраке территорию.

– Да, всё верно. Это коммерческий ангар, – подтвердил адмирал. Указав в обе стороны, он добавил: – Там, в темноте, находятся и другие корабли. Их укрыли от посторонних глаз – одно из главных требований частных перевозчиков.

– От глаз богачей, чтобы ни в коем случае не увидеть транспорт своих конкурентов, хоть в чём-то превосходящий их собственный, – съязвил Макс, добавив с усмешкой: – Иначе расстроенный хозяин будет весь полёт мозги экипажу канифолить.

– Нет смысла освещать весь ангар, – вступила мисс Гальцбург, явно недовольная теорией Макса. – Кабина труболифта подводит нас непосредственно к готовому транспорту. Всё дело в энергоэффективности. Это основа современной автоматизации, – поставила она точку в разговоре, уверенно глядя вперёд.

– Мне кажется, или шаттл действительно парит в воздухе? – спросила Виктория, которая, даже со своим привычным спокойствием, не смогла скрыть удивления, спускаясь по эскалатору.

– Нет!!! – Максим чуть ли не подпрыгнул от восторга, чувствуя шанс блеснуть знаниями. – Он не парит. Он стоит на опорах из аэрогеля! – заявил он с видом знатока, выдержав паузу, чтобы все успели впечатлиться.

– А ещё, – продолжил он, подняв палец вверх для наглядности, – защитный контур шаттла выполнен из многослойного сверхпрочного лёгкого графенового композита. А сверху он покрыт адаптивным слоем аэрогеля! – Закончив с техническими пояснениями, Максим выглядел так, словно только что защитил докторскую диссертацию.

Компания предпочла не задавать больше вопросов, чтобы не провоцировать очередной всплеск энтузиазма Максима.

У всех, кто хоть немного разбирался в своих научных областях, общение с подобным энтузиастом могло вызвать лёгкое раздражение, а у особо чувствительных – даже комплекс неполноценности, глубоко зарождающийся в душе. Единственный неозвученный, но объединяющий всех вопрос повис в воздухе: кто всё это оплачивает?

Джозеф, Максим, Минди, Виктория и Анна остановились у шаттла, который действительно покоился на невероятно тонких опорах, напоминающих матовый, плохо отполированный пластик. По середине корпуса корабля неожиданно обозначились овальные контуры двери. Раздался глухой шипящий звук, и дверь, словно растворившись в фюзеляже, исчезла. Из образовавшегося проёма плавно спустились лестницы, одна за другой, изготовленные из того же полупрозрачного материала, что и опоры.

Первой на трапе появилась женщина в парадной форме лейтенанта ЧВК МИСР. Коротко стриженные каштановые волосы подчёркивали её строгий вид, а стоячий ворот кителя с тремя звёздочками и эмблемой МИСР придавал её образу подчёркнутую официальность. Женщина приветливо отсалютовала прибывшим и, не торопясь, начала спускаться по едва видимому трапу.

– Четыре представительницы женского пола, – с лёгкой улыбкой толкнул Джозефа плечом Максим.

– Сам теряюсь в догадках, – сдержанно поддержал его адмирал.

Следом за женщиной появился полный мужчина, едва протиснувшийся в дверной проём. Его тяжёлая походка и заминка на выходе выдали явное замешательство: спускаться ли ему вниз или встретить пассажиров внутри шаттла. Неловко оглянувшись, он, видимо, принял решение следовать за напарницей, хотя это явно далось ему с трудом.

– Правила воинского этикета, мать их! – промелькнуло у него в голове, судя по выражению лица, с которым он неуклюже шагнул на трап.

– Полетим с перегрузом, – весело, с присущим ему оптимизмом, заметил Максимилиан, наблюдая за массивной фигурой мужчины.