Дух Свободы: Тень Создателя

Бункер, словно гигантский километровый шуруп, был спирально вкручен в горную породу. Конструкция выполняла функцию мощной антенны, с жилой сферической платформой в верхней части.

С воздуха локация была практически незаметна благодаря плотной маскировке местной растительностью. Только в центре «шляпки» можно было разглядеть наклонённые рододендроны и редкие проплешины деревьев – едва заметные следы над грузовым ангаром подземного комплекса.

На втором уровне бункера располагались рабочие помещения, включая столовую и зал для селекторных конференций в VR-пространстве. Третий уровень включал спортзал, спа-зону, бассейн с сауной и спальные помещения.

С четвёртого по шестой этажи находились складские помещения, блоки жизнеобеспечения, насосные установки для фильтрации воздуха и грунтовой воды, а также энергетическая установка. Энергетическая система сочетала геотермальный насос с мощной системой воздушных каналов, круглогодично прогоняющих горный воздух к турбинам, что обеспечивало полную автономию комплекса.

Начиная с седьмого уровня, находившегося на глубине 250 метров, конструкция бункера резко сужалась и напоминала шахту, ведущую к вратам ада. Уникальность комплекса заключалась в его функции антенного щупа осциллографа. Гористая местность использовалась как естественный усилитель сигнала для приёма и передачи информации. Комплекс мог регистрировать сигналы не только на Земле, но и за её пределами.

Основной принцип работы заключался в том, что с помощью сервоприводов и магнитных контуров информация передавалась через земную твердь. Это позволяло безопасно фиксировать данные специальными омметрами в любой точке планеты. Однако основное применение заключалось в приёме секретной информации МИСР и её последующем распределении.

Денис не имел ни звания, ни должности, ни официального статуса. Более того, юридически он был мёртв уже семь лет. В моменты грусти он выводил на гала-доску своё "Свидетельство о прекращении жизни" и пил.

Пил самозабвенно, дорого и демонстративно, как только может пить человек, лишённый доступа к "экосистемам жизни" и поэтому без угрызений совести транжирящий корпоративные средства. С момента его юридической смерти и начала фактической секретной деятельности в «МИСР», Денис меньше всего задумывался о личных желаниях. Таков был его контракт – жёсткий, но неукоснительно выполняемый обеими сторонами.

– Такого… ик… такого! – Денис, опустив голову, глотнул прямо из пузатой коллекционной бутылки текилы. Он плакал, держась за массивный лоб правой рукой, а левой размазывал солёные слёзы по лицу, слизывая их вместо лайма и соли.

– Мир потерял гения! – рыдал он, безуспешно оплакивая самого себя.

Потом наступала пауза: бутылка выскальзывала из рук, а сам Денис, открыв глаза, начинал истерически хохотать:

– А хрен вам, сосунки! Я жив! Ахахаха!

И снова отключался.

Однако, несмотря на этот самоуничтожающий образ жизни, Денис заслуживал уважение за свою уникальность. В каком бы состоянии он ни находился, стоило поступить входящему сообщению от руководства, как он мгновенно приходил в себя. Словно встроенный бэкап возвращал его сознание к последнему адекватному состоянию.

Порнография, дорогой алкоголь, бесконечные VR-развлечения, гастрономические изыски, доступ к передовым технологиям и знаниям – всё это компенсировало его одиночество, находясь в изоляции подземного комплекса.

Компанию ему составляли только десять дронов, обслуживающих станцию, и Лариса – голос системы персонального ассистента с ограниченным доступом к внутренним блокам комплекса. Она служила своеобразным психологическим партнёром.

Однако последние десять дней всё изменилось. Денис не притрагивался ни к алкоголю, ни к фильмам, ни даже к новым сексуальным VR-имитациям. Всё его внимание было сосредоточено на выполнении не столько сложного, сколько необычайно запутанного задания.

Он считал, что справился с ним в лучшем виде.

На стене, в стеклянном холодильнике, стояла бутылка светло-коричневой жидкости с силуэтом джентльмена в цилиндре и с тростью. Это был небольшой презент – награда за блестяще организованную подмену задач дата-центра. Но радость от выполнения задания омрачал один настойчивый майор Фатра Нумборти с орбитальной тюрьмы СИЗЫЙ-3.

Майор обнаружил нестыковки и теперь закидывал Дениса дополнительными запросами, требуя уточнений к уже утверждённым задачам дата-центра, которые тот разместил от имени ФСИН и ЦУП Земли.

После революционного открытия Сбероники в области вычислительных технологий их услуга по удалённому резервированию задач стала не просто передовой, но практически монопольной. Сбероника стремилась к абсолютному контролю над всеми процессами, связанными с вычислениями.

И теперь Денис оказался в эпицентре сложной игры, где даже малейшая ошибка могла стоить ему не только секретной должности, но и оставшегося шанса на жизнь.

Монополия Сбероники охватила не только земную промышленность, науку, социальные институты, органы правопорядка, армию и сотни других сфер, но и стала незаменимой для глобальной космической экспансии человечества. Ни один килограмм груза не отправлялся в космос или возвращался на Землю без сверхточных расчётов дата-центров Сбероники.

Например, если вы хотите порадовать маму свежими мандаринами из солнечной Абхазии ко Дню независимости Луны, достаточно сделать запрос в приложении «Карго ПегасГалактикс», предоставляемом экосистемой Сбероники.

За время, которое вы потратите на моргание, дата-центры рассчитают всю логистику:

1. Отправят транспортный бот к вашему адресу для забора посылки.

2. Доставят её на сборочный узел, где груз упакуют, взвесят и присвоят уникальный номер.

3. Организуют транспортировку на ближайший космопорт.

4. Определят необходимое количество сборного груза, проведут консолидацию по множеству параметров.

5. Инструктируют дрон-логиста упаковать контейнер и разместить его в стеке орбитально-разгонной капсулы.

6. Зарезервируют энергию для пуска гаусс-магнитоускорителя, чтобы отправить груз в космос.

7. Передадут ЦУП информацию о времени запуска, точке сброса контейнеров, месте захвата капсулы и траектории её движения.

8. Скоординируют работу Лунного транспортного порта для захвата груза и его передачи почтовому дрону.

Вам остаётся только согласиться с офертой, оплатить услугу, и мама сможет забрать мандарины из своего почтового бокса на Луне.

Дата-центры Сбероники выполняют такие операции сотни миллионов раз в секунду, охватывая все области человеческой жизнедеятельности, где нужны вычисления.

Но у этой системы есть существенный недостаток: задачи для неё формирует человек.

Даже с учётом нейропаутины, связывающей человеческие мозги в единую сеть, человеческий мозг остаётся уязвимым звеном. Процессоры в Сберонике, несмотря на свою мощь, зависят от инструкций – программных комплексов и алгоритмов, созданных людьми. Это делает систему бездушной машиной, которой управляет небольшая каста элиты.

И, как у любой машины, у неё есть свои баги и уязвимости.

Денис был одним из немногих гениев, кто умел играть на этих уязвимостях, создавая, перехватывая и изменяя задачи, чтобы затем размещать их в нужных нейробанках под видом легитимных запросов.

На этот раз его творческая работа охватывала запросы сразу нескольких крупных заказчиков: ФСИН, ЦУП Земли, Институт атмосферных явлений, ЦУП геостационарной орбитальной тюрьмы СИЗЫЙ-3, военные и гражданские радиолокационные станции, а также метеоспутники Земли, Луны и Марса.

– Всё просчитано идеально, – думал Денис, просматривая список задач.

Он даже предусмотрел маскирующий элемент: симуляцию магнитной бури, вызванной солнечным протуберанцем. Этот фактор был встроен в алгоритм задания для отвлечения внимания от основной миссии.

Теперь всё зависело только от выполнения задач на местах. Денис расслабился, оглядывая свою мастерскую работу, но знал: малейший сбой, и все его усилия могут пойти насмарку.

Виртуализация полёта для ока бездушной системы была идеальна.

– Вот же ж, заноза гвардейская… – пробормотал Денис, тарабаня указательными пальцами по стеклянному тактическому столу.

– Шеф, ну давай, свяжись со мной! – воскликнул он, начиная кружиться в своём кресле. Скорость была такой, что вся комната вокруг превратилась в смазанное пятно. Единственное, что оставалось чётким, – бутылка сорокаградусного напитка.

Она словно говорила: «Я – важна.»

– Интересно, успею я подро… – Денис не успел поддаться своим похотливым мыслям, когда на всю стену появилось статическое изображение логотипа МИСР, а под ним – уведомление о входящем вызове.

– Он что, телепат? – подумал Денис, анализируя тот факт, что Джозеф всегда выходил на связь именно в тот момент, когда он собирался покинуть рабочее место.

– Что случилось, Денис? – голос адмирала звучал спокойно, но требовательно.

– Шеф, как дела? Всё идёт по плану? – спросил Ден, прекрасно зная, что в лучшем случае получит односложный ответ.

– Плюс-минус всё по плану. У тебя что? – неожиданно для Дениса адмирал переспросил его первоначальный вопрос.

Денис скрестил пальцы рук, хрустнув суставами, вытянулся в кресле, как ленивый кот, и начал своё повествование:

– Адмирал, – начал он, театрально откашлявшись, – все поставленные задачи с тремя, – он сделал акцент на слове «тремя», – запасными контурами сформированы. Маскирующее представление создано и ожидает своей очереди. В общем, всё сделано на сто пятьсот процентов!

Его голос был полон гордости. Денис отрапортовал с уверенностью, зная, что адмирал вряд ли сомневался в его мастерстве.

– А в чём проблема? – Джозеф по-прежнему выглядел невозмутимо.

– Проблема в майоре Фатре Нумборти, – начал Денис, немного раздражённо. – Этот, с позволения сказать, гвардеец провёл ручную проверку заявленных параметров в сопроводительных документах полёта.

Он замолчал на секунду, словно собираясь с мыслями, и продолжил:

– Он засыпает ФСИН Земли и ЦУП рапортами. Я уже устал отлавливать их из нейробанков. Приходится отправлять ответы, что, мол, всё в полном порядке, а найденные им "технические нестыковки" на самом деле соответствуют норме.

Денис откинулся в кресле, чуть улыбнувшись:

– Я даже принял голосовое сообщение от него лично, представ перед ним в скине крайне сексуальной операторши ФСИН, – он приосанился, почти сияя от самодовольства. – Лично пояснил, что всё в полном порядке, документы соответствуют действительности, а уровень секретности позволяет видоизменять данные судна, на случай перехвата злоумышленниками. Абсурдно, но похоже, это успокоило нашего неугомонного майора… или, по крайней мере, оставило его интерес до момента непосредственного контакта с вами.

– Как такое может быть? – Джозеф, любивший избыточную информацию в критически важных вопросах, нахмурился.

Денис закинул ногу на ногу, подмигнул джентльмену с бутылки и начал рассуждать:

– Скорее всего, причина в твердотопливных блоках с сублимированным гелием, которыми вам предстоит заправиться в доках тюрьмы. Если бы их зарезервировали на Земле, это привлекло бы внимание не одного человека. Поэтому, выбирая из двух зол, я выбрал меньшее.

Он сделал паузу, чтобы придать словам весомости:

– В случае какой-то неразберихи там, на орбите, вашему природному таланту убеждать, – Денис многозначительно выделил это слово, – придётся убедить одного-двух человек на станции. А любые их попытки дополнительно проверить ваши личности, связавшись с Землёй, будут мной перехвачены.

Он чуть наклонился вперёд, с блеском в глазах:

– Вместе у нас почти стопроцентные шансы на успех.

– Понял, Денис. Благодарю за службу! – Адмирал собирался завершить связь, но вдруг уточнил: – Ден, во всём остальном точно никто ничего не заподозрит? Хотя бы до тех пор, пока мы всё не закончим?

Денис улыбнулся, уверенно кивнув:

– Шеф, если кто-то и заподозрит, то это один-два человека. Для ока системы всё идёт планомерно, и оно исключает любые ошибки. И по факту всё так и есть, – он хмыкнул. – Единственное отличие – это то, что прибудет не совсем стандартное судно МКФСИН. Если вас никто не встретит прямо в стыковочном боксе, вообще никаких вопросов не возникнет.

– А если встретят? – перебил Джозеф, пристально глядя на Дениса.

– А если встретят, – невозмутимо ответил Ден, – включайте свой природный дар убеждать, а я буду прикрывать вас с Земли.

Он чуть улыбнулся и продолжил:

– Более того, у вас будет шифрованный канал связи со мной, доступный 24/7. Мы можем держать связь нон-стоп. Если я уловлю в разговоре нотки сомнений у сотрудников тюрьмы, сразу что-нибудь придумаю.

Ден говорил уверенно, как всегда, успокаивая адмирала своим блестяще выстроенным планом.

– Ден, ты невероятно умен для своих лет! – с уважением произнёс Джозеф, хотя в его мыслях неожиданно промелькнула картинка: "Интересно, что будет, если познакомить его с Минди?" Однако он тут же отогнал эту мысль от целомудренной мисс Гальцбург.

– Я знаю, шеф, я знаю! – с нескрываемой гордостью ответил Ден, положив ноги на стол.

– Конец связи! – сказал Джозеф, уже готовый отключиться. – Ещё раз благодарю! И держи руку на пульсе, Ден!

Связь прервалась.

Денис вскочил с кресла и направился к манящей бутылке.

– Лариса, а теперь… Блудить! – торжественно провозгласил он, устремляясь к лифту, ведущему на уровень ниже.

– Готовлю VR-зал, мой гений, – ответил сексуальный голос виртуального ассистента, сопровождая слова лёгким смехом.

***

Максим вопросительно смотрел на Джозефа, невольно подслушав его разговор с аналитическим центром.

– У нас всё в порядке? – осторожно спросил он.

– Да, Максим, всё по плану, – ответил адмирал, скрывая раздражение.

Джозеф хотел было сделать замечание своему помощнику, чтобы тот не совал нос – вернее, уши – в чужие дела, но решил вернуться к брифингу.

В комнате брифинга витало напряжение. Минди показательно пересела в дальнее левое кресло, погрузившись в изучение чего-то на гала-планшете. В противоположном углу, в правом ряду кресел, Анна, уткнувшись лицом в грудь Виктории Фроловой, тихонько плакала. Виктория, неожиданно заботливая, почти по-отечески обнимала девушку и, казалось, утешала её.

«Этого явно кураторы не предусмотрели,» – пронеслось в голове адмирала.

– Три особи женского пола, Джо, это даже по военным меркам – группа риска, – словно читая мысли, тихо заметил Макс, наблюдая за происходящим в комнате.

– Итак, – Джозеф резко сменил тон, вновь подходя к гала-доске, чтобы сосредоточить всех на главном. – Теперь, когда мы познакомились и обсудили основные задачи, нам осталось проверить оборудование и перейти в наш транспорт.

Он махнул рукой, и на гала-доске появился логотип компании «RST Connections», одного из ведущих производителей телеметрии и средств связи.

– Наши партнёры любезно предоставили нам передовой нейрочип связи, – начал адмирал, показывая на схему, появившуюся рядом с логотипом. – Чип вживляется в ушную раковину. После установки Громов сможет пользоваться связью, подключаясь напрямую к местным базовым станциям.

Джозеф сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность сказанного.

– Авторская прошивка МИСР сделает эту связь максимально защищённой и практичной. Конструкция чипа позволяет внедрить его с помощью стандартного пневмошприца, так что никаких проблем с установкой у нас возникнуть не должно.

Минди и Макс молча обменялись взглядами. Анна, поджав свои длинные, роскошные ноги под себя, безучастно лежала на коленях у Виктории Фроловой. Фролова внимательно слушала брифинг, оставаясь внешне невозмутимой, словно происходящее вокруг её совершенно не касалось.

На гала-доске появился следующий логотип – «Карл Цейс Нейроптикс».

– Мультиспектральные хрусталики глазного яблока – редкая вещь, но незаменимая для анализа пространства, – начал Джозеф, указывая на появившуюся голограмму. – Они позволяют переключаться между различными спектрами зрения, имеют функции зуммирования и фиксации изображений для последующего анализа. Ночное видение, инфракрасное, органико-газовый спектр и множество других возможностей в сочетании с другими устройствами.

Джозеф бросил взгляд на Минди, продолжая:

– Для установки необходима стандартная офтальмологическая операция по замене хрусталика.

Минди кивнула, слегка улыбнувшись.

Она была из тех, кто даже в зрелом возрасте испытывал детское восхищение, предвкушая работу с любимыми технологиями. В этом она была похожа на Макса: оба оживали, даже если упоминалось что-то, связанное с их сферой интересов – будь то технологии, разборка или сборка чего-либо, пусть даже речь шла о человеке.

Джозеф махнул рукой, и на гала-доске возникла голограмма боя в октагоне. На арене стоял здоровенный боец с обнажённым торсом, напротив него – оппонент, значительно ниже и легче по массе.

Сцена разворачивалась быстро: здоровяк провёл серию ударов, пытаясь пробить защиту соперника, но вдруг получил короткий удар в солнечное сплетение. Маленький боец сделал это правой рукой, прицельно, используя предплечье. Громадина застыла на мгновение, затем отступила на два шага и рухнула замертво, заливая арену кровью.

Внизу появился слоган:

"Боевые мышечные модуляторы и костные усилители от Armo Bones и Lorin Farma".

– Чем больше шкаф, тем громче он падает, – не удержался Макс, с ухмылкой глядя на экран.

– Фу, какая гадость! – Минди поморщилась, отвращённо отвернувшись от голограммы.

Фролова с недоумением посмотрела на Минди. Её охватило желание сказать, что куда более отвратительными были картины утилизации тел тех, кто не прошёл эксперименты юной особы и её последователей. Но она решила промолчать: день уже выдался слишком эмоциональным, несмотря на раннее утро. Сегодня нервы и энергию стоило поберечь – кто знает, что ещё припасено у Джозефа.

– Так вот, с мышечными модуляторами эксперт имеется, – сказал адмирал, скрывая улыбку и гордо взглянув на Макса.

– Сделаю на высшем уровне! – Максим смутился от неожиданного внимания, но в глазах читалась уверенность.

Комплекс БАДов для усиления костной ткани, предусмотренный программой, Громов сможет проколоть самостоятельно. А дальше начиналась вотчина Фроловой. Её ответственность включала восстановительную фармакологию, гормональные модули защиты, блокаторы мутаций. Всё это было предоставлено гигантом индустрии красоты, фармакологии и генетических модификаций человека – «LC».

– И самое главное, – продолжил адмирал, – операционная капсула для вживления в зрительный центр мозга нанокристалла с ИИ.

Минди едва могла сдержать возбуждение. Её глаза блестели, а сквозь тонкую ткань комбинезона проступили соски, выдавая её волнение перед предстоящей операцией.

Джозеф испытал неоднозначное чувство ревности. Он не мог понять, к чему – или к кому – он ревновал. К Минди, к её энтузиазму, к таинственному Громову, к науке? Его разум упрямо пытался собрать это в целостную картину, но пока безуспешно.

Отогнав крамольные мысли, Джозеф отключил гала-доску и объявил всем присутствующим:

– Оборудование загружается в шаттл. До посадки остаётся около одного часа. Строго через 30 минут всем необходимо подойти к VIP-стойке регистрации в секторе С.

Он сделал паузу и добавил:

– А пока перекусите, соберитесь с мыслями и настройтесь на полёт. Если вопросов нет, то брифинг окончен.

– Адмирал, могу я поговорить с вами наедине? – Минди поднялась со своего кресла.

– Да, конечно, мисс Гальцбург. Если вы не против, я бы хотел чего-нибудь поесть. Не хотите составить мне компанию? – Джозеф говорил с лёгкой ноткой игривости, которую уловила даже успокоившаяся Анна. В глубине души она обрадовалась этой неожиданной человечности в странной компании.

– Идёт, – деловито согласилась Минди, без тени подозрения.

Макс, Виктория и Анна удалились в уборные, а Джозеф с Минди направились в одну из сетевых кафетерий – «Белка и Стрелка».

Кафе находилось в главном здании космопорта "Восточный", в купольном стеклянном помещении. Отсюда открывался завораживающий вид на уходящую к горизонту равнину. В десяти километрах виднелась узкая запятая трамплина, по которой на невероятной скорости поднимались на орбиту магнитные капсулы с грузами и шаттлами малого и среднего размера.

"Восточный" специализировался на пассажирских рейсах – как межпланетных, так и локально-орбитальных.

– Рейс S102, Восточный-Атланта, стартует с магнитной площадки D8.

– Началась регистрация пассажиров на орбитальный рейс S104 Восточный-Мехико, стойка D10, – доносился приятный женский голос из громкоговорителей космопорта.

Космопорт был важнейшим стратегическим транспортным узлом, к которому стягивались скоростные магистрали из ближайших населённых блоков. Эти блоки, по старой памяти, сохранили свои исторические названия городов в наследие сгинувших государств.

Большинство крупных аэропортов, таких как Хитроу в Англии, Домодедово и Сочи в России, хотя и перестали быть частью государств, канувших в Лету во второй половине XXI века, оставались стратегически важными объектами единой транспортной сети Земли.

После разрушительных событий третьей мировой войны и десятилетней эпидемии полимутантного штамма пневмоаируса, выкосившей милионы людей по всей планете, человечество столкнулось с острой нуждой в глобальной логистике.

Точнее, нужда была во всех сферах жизни, но особенно в логистике. Когда пали государственные границы, экосистемы жизни объединились в едином порыве и создали единую транспортную сеть Земли.

Отсутствие границ и желание охватить весь мир связали не только автомобильный и железнодорожный транспорт, но также морской, авиационный и инновационный транспорт новой эры.

Рассвет неотехнологического прогресса пришёлся на 2040-е годы, когда технологии из разряда абстрактных и научно-фантастических стали реальными и повседневными. Это всегда происходит, когда практика обгоняет теорию.

Обычные автомобили исчезли с дорог, уступив место полностью автопилотируемому транспорту – как наземному, так и околоземному. Поезда перешли на высокоскоростные магнитные рельсы. Аэропорты либо трансформировались в космопорты для орбитальных и межпланетных сообщений, либо, если их геолокация была неудачной, стали пунктами старта суборбитальных шаттлов. Например, полёт на суборбитальном рейсе Москва-Нью-Йорк теперь занимал всего 1 час.

Транснациональные трубопроводы нефтегазового сегмента, утратившие свою значимость, обрели вторую жизнь благодаря амбициозному проекту «Труболифт». Их гигантские диаметры и высококачественные материалы позволили использовать трубы для транспортировки пассажирских и грузовых капсул под землёй и водой, связывая континенты единой инфраструктурой.

Наземные нефтегазовые распределительные центры и устаревшие крупные НПЗ стали частью единой транспортной сети. Вокруг них, словно в доиндустриальную эру вокруг водоёмов, начали формироваться жилые блоки, строились дата-центры и процветали новые формы жизнедеятельности. Эти транспортные узлы манили к себе людей, становясь современными очагами жизни в её многообразии.

Минди и Джозеф уселись за столик на четверых, разместившись на удобных бежевых диванах напротив друг друга. Некоторое время они молча смотрели в огромный витраж, тянувшийся от пола до потолка.

Перед ними открывался вид на здания причудливых форм, окружающие главный магнитно-разгонный комплекс Восточного. Квадратные прозрачные сооружения из стекла, заполненные суетящимися людьми, напоминали домашние муравьиные фермы из плексигласа. Между этими "шахматными фигурами" высились серые купольные постройки. Из их массивных конструкций торчали исполинские грибы и цилиндры, усеянные оборудованием, необходимым для жизнеобеспечения космопорта.

Космопорт "Восточный" был символом технологического прогресса, сочетающим утилитарность с почти художественным изяществом.

В одном из таких "грибов", в куполе на высоте 130 метров над уровнем земли, Минди заказала Лунный латте – тот самый, который испачкал её блузку на входе в космопорт. Джозеф, в свою очередь, выбрал газированную артезианскую воду из предгорного района Кавказа и ожидал стейк из сёмги от знаменитого бренда аквакультуры "GolushkoFish".

– Итак, Минди, о чём ты хотела поговорить? – спросил Джозеф, отпивая из стакана, наблюдая за её юным лицом с ровными блестящими волосами, убранными за аккуратные ушки.

В ней всё казалось гармоничным: мягкие черты, спокойный взгляд, и даже серьги в форме открытого зонтика с красно-белыми секциями дополняли её образ.

Минди, словно в замедленной сцене из романтического фильма, повернулась к нему и произнесла:

– Адмирал, что происходит? Несмотря на мои 29 лет, я умею мыслить не по годам.

Она запнулась на мгновение, и продолжила: