Чёрное око затмения

Майкл оставил ящик в храме, положив в него и тот самый прибор, создававший помехи, чтобы полиция поняла, каким образом ей помешали выполнять свои функции в день, когда были похищены украшения. Пусть разберутся, что это за штука и как она попала в руки грабителей. Может, сами и выйдут на них. Не Майклу же заниматься их поисками, он свою роль уже сыграл – и, кажется, весьма неплохо.

Следующим утром весь город только и говорил, что о спасении драгоценностей. Ватикан тут же объявил произошедшее чудом.

То, что Майкл фактически перенёс выставку в храм, простым римлянам пришлось по душе. Когда и где ещё увидишь столько красивых вещей, не тратясь на входные билеты? Вот только проработала эта «народная выставка» совсем недолго. Прибывшие стражи порядка освободили библейские фигуры от не освящённых и не очищенных от пошлости и гордыни предметов, на которые они, помимо всего прочего, не имели права,.

Полиция тем временем активно разыскивала похитителей. Свидетели не могли сойтись во мнении: одни утверждали, что видели высоких людей, другие – маленьких; кто-то говорил об одном, кто-то – о многих. С приметами тоже была сплошная неразбериха. Как обычно, в таких случаях реальных свидетелей ограбления не было, да и не могло быть, и в их число записали всех, кто оказался рядом во время столкновения машины карабинеров с продуктовой фурой.

Зафиксировав все показания, полиция наконец обратила внимание и на посторонний предмет, найденный среди украшений. У следствия появилась версия, что вокруг похитителя распространялись волны, создававшие помехи в работе средств связи. И приметы Майкла, засветившегося в базилике. Но во внешности репортёра не было ничего особенного – он был похож на многих молодых мужчин, в том числе коренных итальянцев. Оденься он по-другому – и его не признал бы даже говоривший с ним церковный служка. Поэтому, наверное, большее значение в расследовании придали фиксации помех и задержанию тех, кто их создавал.

Прошло некоторое время. Как-то после обеда Майкл отдыхал в тенёчке на площади Испании (пьяцца-ди-Спанья) с чашечкой холодного кофе, наблюдая за галдящими и нелепо ведущими себя туристами. Почему, находясь в гостях, люди ведут себя неестественно, как не вели бы себя в родных, привычных стенах? Например, одна из туристок, слишком увлечённая осмотром площади, упустила из виду своего ребёнка, и тот решил искупаться в фонтане. Перелез через бортик, промок до нитки, а обратно выбраться не смог и заплакал. Мать заголосила громче него, но никто из прохожих не захотел лезть в воду. Тогда ей на помощь пришёл полицейский и вытащил промокшего ребёнка. Женщина с благодарностью обняла человека в форме и, стараясь сделать ему приятное, припомнила целый ворох итальянских словечек, выученных из путеводителя, а потом громко отчитала своего незадачливого мокрого малыша.

И тут полицейский посмотрел в сторону Майкла. Их взгляды встретились, и офицер внезапно побледнел. Затем он достал из кармана свисток и оглушительно засвистел. Тотчас со всех сторон к нему поспешили его товарищи. Он показал им на Майкла, они вытащили оружие и стали осторожно окружать репортёра, убирая в сторону столики и стулья, выставленные на улице. Майкл огляделся – вокруг никого, кто мог бы вызвать такой интерес у служителей закона, не было. Случайные прохожие, страдающие от жары, и только. Полицейским нужен именно он!

Майкл встал с места, гордо выпрямился и, стараясь казаться невозмутимым, прошёл сквозь строй поражённых такой наглостью полицейских. Они расступились, но оружие не убрали. Когда репортёр подошёл к лестнице и начал нарочито спокойно подниматься по ней, они засуетились, один закричал: «Он уходит!», другой уже связывался с кем-то по рации, прося помощи, остальные так же медленно и осторожно следовали за Майклом.

До сознания репортёра наконец дошло, что полицейские реагируют не на него самого, а на спрятанное на его груди «Око». Оно перенастроилось на другую волну, но стражи порядка уже успели уловить, что кто-то считывает сигналы. Те самые, которыми полицейские обменивались между собой, используя выданные каждому из них средства связи. Они не знали примет похитителя украшений, но, согласно полученным инструкциям, должны были отслеживать источник помех.

Когда Майкл, сопровождаемый почётным эскортом, наконец поднялся на самый верх лестницы и готов был свернуть в тенистую улочку, уходящую направо от церкви Тринита-деи-Монти, на площади за ним и на самой лестнице началось нечто невообразимое. Вся пьяцца-ди-Спанья была заполнена оглушительным шумом и вспышками. Майкл оглянулся и увидел, что полицейские стреляют по нему изо всех пушек, стараясь не дать ему уйти. Однако пули, не долетая до цели, почему-то сворачивают в сторону и разбиваются о стены церкви и соседних зданий. А некоторые даже возвращаются к самим стреляющим и наносят им разящие уколы, если изумлённые полицейские не успевают увернуться. Майкл подумал, что, если бы пули были не резиновыми, а настоящими, вся эта суета могла бы превратиться в кровавую бойню.

От неожиданности Майкл замер на месте, застав кульминацию этого «представления». В небе над площадью появился вертолёт. Он сделал пару кругов над собравшейся толпой, а затем, оказавшись прямо над головой Майкла, выпустил не лестницу или парашют, а металлическую сеть, наподобие тех рыболовных сетей, которыми пользуются рыболовные траулеры. Ей они, по-видимому, собирались поймать репортёра. Но не тут-то было. Всё происходило настолько быстро, что он не успел даже ничего сделать. Да и что он мог поделать с такой махиной?! Внезапно сеть словно ветром унесло в сторону, и она уцепилась за церковный шпиль, а вертолёт потерял управление и перестал вращать лопастями. Тут мотор остановился, и вертолёт повис на растянувшейся от его веса сетке кверху колёсами, раскачиваясь возле стены церкви, из которой повалили люди, чтобы увидеть своими глазами чудесное спасение экипажа вертолёта. Это была удача, иначе он бы врезался в здание и непременно взорвался.

– На это стоило посмотреть, честное слово! – с усмешкой буркнул Майкл себе под нос.

Полицейские замерли в отдалении, не решаясь приблизиться, пока репортёр не ушёл, пожав плечами в ответ на их невысказанный протест. По стене церкви спускались бедные лётчики, но никто из полицейских не предложил им помощи. Как беднягам удалось добраться до мостовой и не свернуть себе шеи – уму непостижимо… Только после того, как Майкл покинул место действия, к лётчикам подошли прогуливавшиеся мимо солдаты, а главного преследуемого, похоже, оставили в покое.

В тот раз Майкл принял происходившее на его глазах за нелепую шутку, розыгрыш. Но через пару недель, когда он снова стал ездить на работу, произошло поистине ужасное событие.

В подъезде его дома был найден убитым молодой человек, практически вчерашний школьник. Парня, без сомнений, зарезали, причём удар был нанесён в левый бок с такой силой, что оказался смертельным. Орудие убийства не нашли. Камера у входа в подъезд зафиксировала, что примерно в это время в дверь заходили только двое – Майкл и его сосед по лестничной площадке. Самого парня камера почему-то не заметила. Впрочем, часть записи была засвечена, будто в подъезде произошла вспышка или взрыв, хотя никакого шума никто не слышал. На остальных соседей подозрение не пало. Но эти милейшие люди рассказали, что в тот день слышали какой-то разговор в подъезде на повышенных тонах. Вот только кто с кем спорил – разобрать не удалось.

Что там нашли у соседа – неизвестно, но после него люди в форме пришли к Майклу и провели в его квартире обыск, в ходе которого изъяли все колющие и режущие предметы. Следователь был внешне доброжелателен, даже улыбался. Но улыбка эта показалась Майклу издевательской, в чём-то даже плотоядной. Сыщик словно был уверен в его виновности и наблюдал, как репортёр будет изворачиваться. Он назвал своё имя – Айво Кьяренци. Итальянец с плохо скрываемым желанием любыми силами поскорее завершить это громкое дело и пойти на повышение. Допрос Майкла для него, похоже, стал шансом улучшить свой разговорный английский. Значит, ищут иностранца, считают, что здесь замешаны заокеанские спецслужбы. Ну да, откуда же ещё может брать корни мировое зло? Подражая героям спагетти-вестернов, Айво закинул руки за голову, и Майкл заметил у него под летней курткой кобуру.

«И допрос не умеет вести – насмотрелся американских триллеров», – подумал Майкл.

Перед приходом полиции он успел-таки убрать камешек подальше – отвинтил лейку от душа и спрятал сокровище в шланг. Когда визитёры ушли, Майкл с трудом вытащил его, так как внешняя оболочка «оберега» порядком разбухла от воды.

Майкла давно внесли в полицейскую базу – ещё после того случая у Дворца правосудия. Но его приняли за репортёра, не связанного с банковскими слитками. Тем более, что все их до единого вернули. Сейчас об этом вспомнили, но каким образом в полиции могли связать между собой два этих дела?

Пару дней спустя Майклу вернули изъятые ножи и вилки и даже формально извинились перед ним, но наблюдение – можно даже сказать «слежка» – продолжалось. Высказанные сожаления он принял, вот только выражали их натянуто и неискренне – так пытается успокоить тебя торговый или банковский представитель, когда хочет навязать свой продукт. Значит, не оставят в покое и будут держать в поле зрения. Выдают такого «извиняющегося» обычно предательски равнодушные, но как будто ускользающие в сторону глаза, прячущиеся за фальшивой, неумело разыгранной доброжелательностью. Он начал замечать тех же агентов, производивших обыск, в разных местах города – один раз этот, другой раз тот.

С этого момента, покидая квартиру, Майкл всегда брал злосчастный камешек с собой. И это не была излишняя подозрительность. Причина заключалась в том, что отныне, возвращаясь после выполнения того или иного рабочего задания домой, Майкл постоянно натыкался на следы посещений, оставленные кем-то в его отсутствие. То неизвестно откуда взявшийся окурок, то царапина возле замка…

Когда он поделился этими подозрениями с Вайнмун, она посмотрела на него с сочувствием и жалостью. Хорошо, что хотя бы не как на умалишённого. Но, справедливости ради, Майкл почти никогда не рассказывал ей о своих предыдущих приключениях, кроме тех, которым она была свидетелем. И не только из-за того, что она могла в них не поверить, а ещё для того, чтобы на какое-то время не сближаться с девушкой и уберечь её от излишнего внимания тех, кто за ним следил, ради её же безопасности.

Вообще никто не должен знать, что с ним происходило, начиная с того дня, когда к нему на улице пристали пигмеи. Всё это выглядело настолько неправдоподобно, что Майкл, поразмыслив, не счёл возможным делиться своими приключениями с американскими читателями. Пусть недоброжелатели думают, что он будет молчать. Меньше болтаешь – дольше проживёшь.

И хотя Майкл был на сто процентов уверен, что за ним продолжается слежка, он делал вид, что не замечает её. То одна тень, то другая сопровождала его, пока он, часто сливаясь с толпой, блуждал по вечерним улицам. И как только он сворачивал в переулок, где никого не было, сразу же начинал слышать шаги догонявшего его человека. Но стоило резко обернуться, как этот преследователь исчезал, переулок был пуст, а чужие шаги оказывались его собственными, отдававшимися эхом. А возможно ли, что за ним следит человек, которого Майкл хорошо знает и который не должен показываться ему на глаза именно поэтому? Вдруг это Неро крадётся за ним с ножом по тёмным переулкам? Он не посмеет наброситься, пока Майкла охраняет его же оберег.

Послонявшись по городу, корреспондент вышел к реке и прошёл вдоль неё сначала по одному берегу, затем по другому. И вышел к дому Вайнмун.

– Любовался закатом над рекой и заблудился, – объяснил он своё появление слегка удивлённой Вайнмун. Она пригласила его в комнату и предложила выпить травяного чая. До прихода Майкла Вайнмун медитировала и ещё не отошла от исцеляющих дух буддийских мантр. Она была одета в традиционное многослойное шёлковое ханьфу1, полностью скрывающее фигуру.

Как Майкл и ожидал, она сразу начала расспрашивать его о физическом здоровье. Видимо, оно её интересовало несравненно больше, нежели его душевное состояние, о котором, как она считала, он должен заботиться сам, поскольку проигнорировал её совет медитировать.

– Ищите причины в себе, – говорила она. – С вами общается небо, но оно не может направлять вас, если ваш внутренний наставник сопротивляется.

Иногда она обращалась к Майклу на «вы», когда хотела указать на черты характера, объединяющие его с другими мужчинами. Вайнмун видела и толковала его ситуацию по-своему, не только полагаясь на то, что видела собственными глазами, но и ограничиваясь этим. Это огорчало Майкла. Она не до конца верила в то, что совершалось на его глазах и чему она не была свидетелем, и, хотя не спорила в открытую, но слушала его даже сильно сокращённые рассказы с изрядной долей скепсиса во взгляде. Конечно, любому на её месте хотелось бы неоспоримых доказательств.

Майкл в глубине души не оспаривал, что владение только частью информации может привести к неверным, подчас роковым выводам. Описывая Неро как своего преследователя, он не мог до конца открыть Вайнмун его мотивов – за чем конкретно он охотился. А без этого девушка не могла до конца принять позицию Майкла в отношении его врага. Так благородные героини, описанные Уилки Коллинзом в романе «Женщина в белом», легко попались в ловушку, расставленную нечистоплотным и низким персонажем, не располагая истинными сведениями о его намерениях. В результате искреннее благородство и доверчивость одних сыграли другим на руку и привели ситуацию к самым неблагоприятным последствиям.

Однако, в отличие от «сомнамбулических блужданий» Майкла, которые могли бы так и остаться причудами его сознания, труп молодого человека, найденный в подъезде его дома, представлял вполне реальный факт. Что может сделать с этим полиция с её допотопными методами? Искать улики там, где это делать комфортно – под ярким солнечным светом, в то время как преступники выбирают тень. Поэтому Майкл решил взяться за расследование самостоятельно. Он должен докопаться до истины, иначе следующей жертвой может оказаться он сам.

Его приятель, местный компьютерщик Лео, с которым Майкл познакомился в первые дни пребывания в итальянской столице благодаря Данте, отнёсся к его рассказу не в пример более серьёзно, нежели Вайнмун. Будучи любителем фантастики, он здорово воодушевился, легко приняв на веру, что описанные Майклом события совершаются в наше время и в нашем мире буквально в нескольких кварталах от его унылой квартиры. Каждому, кто заперт в четырёх стенах один на один с компьютером, так хочется верить в то, что чудеса, демонстрируемые в фильмах и комиксах, реальны. Какой смысл в жизни без магии?

Когда Лео захотел посмотреть на камешек, Майкл не стал сопротивляться и показал ему своё сокровище. Покрутив «Око» в руках – компьютерщик на всякий случай надел защитные перчатки – и измерив радиационный фон вокруг него, Лео озадаченно посмотрел на Майкла. Мол, как, и это всё? Никаких чудес перед ним не совершилось, небо не обрушилось, твердь земная не разверзлась. «Не всё сразу», – попытался его успокоить Майкл. Он и сам не знал, когда, в какой момент и по чьему приказу «Око» начинает действовать.

В недоумении сев за компьютер, Лео решил поискать хоть какую-нибудь информацию о подобном явлении в интернете, но у него ничего не вышло. Как оказалось, внезапно перестал работать Wi-Fi. Лео перезагрузил компьютер и попробовал подключиться заново, но, как он сам признался Майклу, в списке доступных сетей он не нашёл свою и подключился к единственной, которая появилась на экране.

Через секунду он вскрикнул от удивления. Майкл подошёл к нему, чтобы посмотреть, что случилось. По экрану быстро бежали колонки цифр. Лео выключил компьютер и сказал с самым огорчённым выражением лица:

– Что за чёрт! Похоже, мой рабочий ноут подхватил вирус из той самой неизвестной сетки, к которой я подключился. Неужели придётся чистить диск?

Он бросился искать среди вороха коробок на полках дистрибутивы с антивирусом и временно потерял интерес к Майклу и его чудачествам. Репортёру пришлось удалиться вместе со своим «сокровищем», чтобы не мешать Лео и не слышать его проклятий, вызванных неудачными попытками реанимировать заражённый компьютер.

Однако не прошло и двух суток, как Лео сам вышел на связь с Майклом. После восстановления ноутбука компьютерщик обнаружил на нём странные файлы, содержащие какие-то бесконечные наборы цифр. Ни к одному из известных ему форматов они не подходили, и Лео отправил их в службу поддержки антивирусного обеспечения. Там, посмотрев на всё это со своей колокольни, а может, просто решив подшутить, в качестве рекомендации предложили обратиться к услугам дешифровальщиков Министерства обороны. Лео так и сделал. С некоторыми из них он работал в одной команде, когда ему поступил заказ написать часть кода для отображения информации на экране оператора систем ПВО. Тогда он вместе с ними тестировал подсистему декодирования поступающего сигнала. У его знакомых в этом строгом ведомстве отыскался мультиконвертер, который смог преобразовать один из файлов в старый, давно забытый формат видео. Лео поделился записью с Майклом. Это была запись одного из его недавних похождений. Если этот файл был послан на компьютер Лео находившимся тогда при Майкле камешком, то выходит… этот осколок, этот пончик с дыркой, это «Око»… работало как видеокамера, и это не шутки!

Лео увлёкся конвертацией остальных файлов, а Майкл отправился домой обдумывать это открытие, сжимая проклятый камень под рубашкой. Тот уже порядком пообтесался и не так царапал грудь, как раньше. Значит, Неро подкинул его Майклу, чтобы следить за ним! Но зачем? Почему именно рядовой репортёр его так заинтересовал? Что в его жизни настолько примечательно, чтобы изучать её? Или с помощью «Ока» изучают не личность самого Майкла, а его поведение, заметно изменившееся с появлением этого «подарка»? Не являются ли перемены в поведении репортёра следствием воздействия камня? Эти мысли вызвали у Майкла холодный пот на лбу – он почувствовал, что близок к разгадке.

Дома Майкла ждала записка – от того, от кого он меньше всего ожидал. От мерзавца Неро! Он набрался наглости, чтобы в отсутствие Майкла заявиться к нему домой, и, не застав хозяина, напомнить о себе. Записка была прикреплена к двери и содержала лишь несколько строк: «Привет! Я уезжаю, так и не получив того, что вы мне обещали вернуть. Но ничего, к вам придут другие. А мне некогда ждать. Когда вы будете читать эту записку, я уже буду очень далеко. Передавайте привет вашей девушке, с которой мы прекрасно повеселились в прошлом, и скажите, что я навсегда сохраню в сердце её любовь. Неро».

«Какой наглец! – подумал Майкл. – А Вайнмун тоже хороша: такая с виду тихоня, а у неё в любовниках ходил этот проклятый Неро, испортивший мне жизнь отныне и навсегда своим гнусным признанием». Ревнивый репортёр пришёл к выводу, что его соперник на самом деле когда-то мог быть возлюбленным Вайнмун. Она могла уступить ему с её-то воспитанием и темпераментом, или он мог попытаться – здесь Майклу представилось что-то экзотическое – сломать её характер и сделать из неё куклу для утех и, ещё чего доброго, сообщницу в совращениях других женщин и домогательствах к ним. Репортёр даже в мыслях не мог допустить, что у негодяя могут быть с кем-то нормальные отношения, не имеющие преступного оттенка. Как там, на Востоке, относятся к мужчине – как к господину, кажется? Так что, расставшись с ним, она ещё легко отделалась! Это единственное объяснение, которое Майкл мог допустить, зная скромность и податливость бедной девушки. Несмотря ни на что, он всё ещё ей симпатизировал. Разумеется, он не мог проверить эту версию, не нанося Вайнмун душевной травмы. Майкла терзало, что если бы не его подозрения, которые он собирался высказать ей, девушка могла бы забыть о Неро – если уже не забыла.

А что, если Вайнмун приставлена к Майклу, чтобы следить за ним по заданию Неро? Скрывала ли она от него какую-то свою роль в происходящем? Он вспомнил про сумку с завёрнутым в ткань минералом – разве её собрала не Вайнмун? Она собиралась вынести эту сумку из дома и передать её кому-то – кому? Но Майкл помешал ей. Или у него опять видения, и он хочет опорочить ни в чём не повинную подругу, не раз выручавшую его и всегда так заботившуюся о нём?

Записка была прижата к двери квартиры магнитом. Майкл его там и оставил, увлёкшись чтением. Когда Вайнмун навестила его тем же вечером, то не смогла удержаться от вопроса:

– Это, конечно, не моё дело, но что там за магнит на двери? Ну там, снаружи… Кажется, его раньше не было.

– Где? Ах там… Как ты считаешь, это вино можно добавить в спагетти? – Майкл, естественно, постарался отвлечь её внимание от двери. Он решил пока ничего не рассказывать ей о полученной записке. Но сомнения не покидали его.

Уже через пару минут, когда Вайнмун наводила порядок у него на столе, Майкл не смог удержаться, чтобы невзначай не выведать у неё о её отношениях с другими мужчинами, поинтересовавшись с улыбкой:

– Скажи мне, милая, откровенно: насколько привычны для тебя такие длительные отношения с коллегой?

Она ответила Майклу совершенно спокойно:

– Я всегда подхожу ответственно и серьёзно к любым отношениям, как к профессиональным, так и к личным.

«Ах так! – мелькнула мысль у Майкла. – Выходит, что и с Неро у неё были серьёзные отношения?»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ханьфу (汉服) – это традиционный костюм, который был популярен в Китае до XX века. Он состоит из разных элементов, таких как рубашка, штаны, кофта и длинный халат. Ханьфу надевают не только в особых случаях (например, принимая гостей), но и в качестве выражения культурной самобытности и интереса к истории. Этот костюм становится всё более популярным среди молодёжи в качестве элемента повседневной одежды.