Чёрное око затмения

– Советую тебе, парень, и дальше держаться Вай. С ней не пропадёшь. – Данте одобрительно кивнул на «невесту», помахал Майклу рукой и исчез.

– Я не пропаду и сам по себе, – проворчал Майкл, когда Вайнмун пошла закрывать за гостем дверь.

Майкл не хотел расстраивать ещё кого-то своими фантазиями, тем более представительницу женского пола. Он не желал выглядеть в её глазах глупцом. Пройдёт немало времени, прежде чем она привыкнет к нему и научится воспринимать его всерьёз. И нужно ли это ей и ему самому? Да, она ему нравилась, временами даже очень, но ничто не мешало им разойтись в разные стороны. Он не мог объяснить, чем она ему приглянулась. Когда раскладываешь кого-то, кто тебя привлекает, по полочкам, то приходишь к выводу, что по отдельности все эти черты зачастую проигрывают в сравнении с другими их носителями, но все вместе они образуют в любимом человеке такое целое, которому трудно – а подчас и невозможно – найти равноценную замену. Но это было самое простое, даже слишком простое объяснение. Поэтому ей о нём знать пока было рано. Да и оба они вряд ли к нему были готовы в те дни…

После ужина Вайнмун старалась осторожно расспросить Майкла, сподвигнуть его на откровенность. Но все её попытки так ни к чему и не привели, он сослался на туман в голове и остался спать на диване в гостиной перед экраном телевизора, а девушка с разочарованным видом скрылась в спальне.

Но тревога не отпускала его. Майкл давно бы отдал эту проклятую штуку владельцу, если бы не странные происшествия, в которых ему пришлось участвовать. Сначала он пригоняет полицейским фургон с золотыми слитками, потом он же нейтрализует террористов на соборной площади… Майкл вдруг обрёл могущество, о котором не мог и мечтать.

Он бы теперь не удивился, если бы оказалось, что и Неро из госпиталя выкрал тоже он. А что, если правда?.. Где одно – там и другое.

Но к чему оно, это могущество Майклу, если его руками управляет какая-то иная сила? Если его ни о чём не спрашивают, а, наоборот, лишают свободы воли? Он же не безмолвная игрушка, в конце концов? Тем более такая сила, которой Майкл не может противостоять. Вернуть осколок теперь? Ну уж нет, пусть лучше пострадает он один, лишь бы такая удача не вернулась в руки настоящего бандита, каковым он отныне считал этого проходимца Неро. В банке, кажется, все ему сразу повиновались и по его приказу вынесли то, что он потребовал. Вот ещё один пример действия «оберега» на окружающих. Майкл лишил Неро украденного золота, и теперь ему самому может не поздоровиться. И тем, кто с ним рядом. Он посмотрел на дверь в спальню, где находилась Вайнмун. Бедная девочка, он не переживёт, если с ней что-нибудь случится. Проворочавшись пару часов и так ничего и не придумав, Майкл решил отложить все вопросы до утра.

Но, возможно, неспроста его последней мыслью перед сном стала Вайнмун, потому что в этот раз он очнулся на перроне станции метро – почти голым. Даже чудесный осколок, который он бережно прятал на шее, когда выходил из дома, он поначалу не мог найти и подумал, что тот куда-то пропал. Но, к счастью, в руках у него осталась сумка, которой он кое-как прикрывал наготу и в которой оставался завёрнутый в широкую ткань камешек. Что за сумка, откуда она взялась и кто туда положил этот свёрток – разбираться было некогда.

Майкл спрятался в туалете и обернул этим куском ткани бёдра. От объяснений с полицией это его всё-таки не спасло, но, изучив его реакции и не обнаружив в его дыхании паров алкоголя, полицейские его отпустили. Как Майклу удалось отстоять заветный камешек и как стражи порядка смогли обойти вниманием его сумку, в которой светился доставшийся от Неро оберег, непонятно, но он и не нуждался в срочном ответе. Во всяком случае, об этом приключении он уж точно сообщать своим читателям не будет.

Чтобы попасть обратно в квартиру Вайнмун, где осталась его одежда, Майклу пришлось разбудить хозяйку звонком. Видимо, уходя, он не взял с собой ключ. «А вот сумку взял, с ума сойти!» – ругался Майкл про себя. Ну что ж, раз Вайнмун связалась с Майклом, пусть она будет готова ко всему. Однако в этот раз приключение завершилось как нельзя лучше. После того как он предстал перед Вайнмун в набедренной повязке, она решила больше не отпускать Майкла из виду, и остаток ночи он провёл в её постели, впрочем, не без взаимного удовольствия.

С той ночи в их отношения обрели интимный оттенок. Правда, в остальном они не выходили за рамки дружеских. О чём они могли говорить? У них слишком разные интересы. Она смотрела в сторону востока, он – запада.

Во что верила Вайнмун? В то, что все мы песчинки, нас разносит ветер туда, куда ему вздумается. Счастье в вечном, а не в сиюминутном. Зла нет, у каждого свой путь к Истине. Майкла воспитали по-другому, и жил он всегда среди людей, ставящих на пьедестал личность, каждую отдельную душу со всеми земными и небесными правами. Кроме того, как западник, слепо верящий в господство современных технологий над разумом, он с сомнением относился к религиозным и вообще мистическим объяснениям причин человеческих поступков.

К тому же Майкл не мог ограничиться только растительной пищей – как бы она ни приближала его к Истине. Ему хотелось мяса и пасты, бродить по улицам в одиночестве и размышлять о чём придётся, не спрашивая ни у кого разрешения.

Поэтому вскоре Майкл перебрался к себе домой, а Вайнмун осталась жить у себя. Их встречи сократились до физиологически необходимого количества. И так продолжалось бы и дальше, если бы не череда последовавших за его возвращением происшествий, перевернувших жизнь Майкла и его отношения с заботливой китаянкой с ног на голову.

Через пару дней он шёл с работы домой – может быть, не самым коротким маршрутом, но зато в тени. И вдруг подумал: женщины в Риме обладают особенным шармом, даже китаянки, как ему теперь верилось, способны измениться и превратиться в римлянок – свободных, слегка заносчивых, нескучных и понимающих юмор. Он надеялся, что Вайнмун тоже в конце концов начнёт понимать его и доверять ему.

И вдруг – мысли иногда материализуются – взгляд Майкла привлекла фигура идущей ярдах в пятнадцати впереди него молодой женщины в брючном костюме. Она показалась ему слишком знакомой, хотя он никак не мог разглядеть её лицо. Где он видел её раньше? Точно не в Риме!

Когда Майкл приблизился к ней и уже готовился протянуть руку, чтобы дотронуться до её плеча, его взяла в тесное кольцо банда назойливых пигмеев. Американец не мог и шагу ступить, порывался поднять ногу, но они не дали ему поставить её обратно, естественно, он упустил эту женщину. От досады Майкл наорал на них, и они тут же разбежались, наполнив воздух отвратительным, неестественно звучавшим смехом. Других преград на пути до дома он в тот день не встретил, но этот эпизод немного испортил ему настроение.

В следующий раз, когда Майкл снова пробирался по тенистым улочкам, он заметил группу мальчишек, что-то рисовавших на асфальте, и попытался обойти их. Тут один из детей вытащил откуда-то из тёмного угла металлический прут и метнул его с неожиданной силой вслед репортёру Проклятая железка попала ему в ногу и повредила сухожилие. Майкл взвыл от боли и с гневом повернулся назад, но мальчишки уже бросились врассыпную. Ему – от боли или от обиды – показалось, что это, вероятно, и не дети были, а те самые пигмеи, злобно хохотавшие над ним тогда. Это произошло на виа Руа, где некогда считалось обычным делом готовить еду прямо на уличных печах, а стайки ребятни непрерывно сновали и путались под ногами сердитых взрослых.

В клинике, куда Майкл добрался на такси, ему наложили швы. На две недели минимум репортёр лишился возможности гулять – даже с палкой. Вайнмун снова его поддерживала, приходила к нему по вечерам, готовила еду, убирала, развлекала его разговорами. Он мог работать из дома, но что можно увидеть, если сидишь дома? В ночных снах, однако, у него ничего не болело, и он бегал по городу в поисках приключений, как гончая собака за зайцем. Черпая впечатления то ли из этих снов, то ли из своих воспоминаний, Майкл задумал написать серию заметок о римской весне, о простых римлянах, с которыми общался ежедневно. Он перестал обижаться на пигмеев, вероятно, вырвавшихся на волю из сказочного рабства. «Боже, неужели в современном мире людей можно обижать за их рост? – удивлялся Майкл в мыслях. – Да, маленькие люди. У них заниженный взгляд, “низкая базаˮ, говоря казённым языком. Зато у них свой мир, свои мысли, свои привычки. Когда падает кто-то большой, для них это праздник».

Майкл не привык жаловаться на своё невезение, но тут всё сходилось к одному: с его кармой, как наверняка сказала бы Вайнмун, было что-то не так. Когда он начинал задумываться над этим, то приходил к выводу, что даже рациональные люди бывают суеверными. Всё оттого, что мы ещё не всё знаем. Днём он снова стал носить амулет –«Око», как он решил окрестить осколок. Майкл отходил от дома совсем недалеко – за продуктами и элементарным общением – и старался держаться людных мест, где вероятность нападения на него, как он считал, была минимальной.

Через пару недель он получил от редакции новое задание. В Риме на днях должна была открыться выставка роскошных украшений, привезённых одним из крупнейших домов моды. Ожидалось, что на ней будут представлены как старинные, так и современные образцы ювелирного искусства. Планировался наплыв богатой публики в ярких модных платьях и на шикарных авто.

До открытия выставки оставалось совсем немного времени, и Майкл пока занимался подготовкой: выяснял список гостей, искал фотографа с опытом съёмок светской жизни, ивентов и вечеринок, хорошо знакомого с местной элитой. Данте по долгу службы знал одного такого мастера, жившего на другом конце города, и помог устроить с ним встречу. Майкл решил отправиться к нему утром следующего дня. Опасаясь новых нападений, репортёр сказал себе: «Хватит приключений. Лучше на этот раз взять такси. И наплевать на пробки!»

Но до фотографа Майкл не добрался. Всё вышло совсем не так, как он планировал. Точнее, ровно наоборот.

Ранним утром он почувствовал, как «Око» подаёт ему едва заметные сигналы. Что-то внутри камушка настойчиво стучало через равные промежутки, будто это пульсировало его каменное сердечко. Майкл вышел из дома и в конце улицы, ярдах в тридцати от него, увидел нескольких полицейских, которые оживлённо переговаривались друг с другом. В руках у них были рации, которые издавали примерно такие же звуки, что и «Око», только громче. Что это? Может быть, они вызывают Майкла? Он подошёл ближе и уловил из их разговора, что все рации в районе по какой-то причине перестали работать. Ну ладно полицейские передатчики, но при чём тут «Око»? Майкл слегка удивился и попробовал вызвать такси по телефону. Сначала все линии оказались заняты, а потом и вовсе связь пропала во всём районе.

Тогда он свернул в переулок, чтобы не попасться на глаза полицейским, и вышел на другую улицу. Тут «Око» забилось сильнее. Майкл развернулся и сделал несколько шагов в обратном направлении. Камень тут же вернулся к прежнему ритму. Ага, значит, Майкл где-то недалеко от источника помех. Если он будет ориентироваться на изменения в пульсации «Ока», то сможет набрести на того, от чьего имени оно подаёт ему сигналы. Когда в городе нет другой связи, подойдёт и эта…

Петляя по улицам, он то терял, то вновь находил быстро пульсирующий сигнал. Майкл вышел к старому пятиэтажному зданию, охраняемому несколькими карабинерами. В этом квартале не было новых домов, да и некуда их было втиснуть. Если кто-то и замахнётся на модернизацию – придётся сносить весь квартал. Проходя мимо охранников, Майкл заметил, что они тоже будто растерялись: стучат по своим рациям, не понимая, что происходит с оборудованием, громко шумевшем при попытке включения, и почему оно вдруг вышло из строя.

Майкл повернул за угол дома и увидел припаркованную машину, в которой сидел человек с каким-то прибором в руках. Через равные отрезки времени на этом аппарате мигала лампочка. «Око» в кармане тут же забилось как сумасшедшее. И тут сверху хлопнула дверца. Подняв глаза, Майкл понял, что на крыше здания что-то происходит. Он отошёл в сторону и сощурил поднятые к небу глаза, заслонив их рукой от солнца. Так и есть. По крыше бегали маленькие фигурки. Дети? Нет, должно быть, те же пигмеи, что мешали Майклу пройти. Что они там делают?

Майкл перевёл взгляд на машину, и как раз в эту секунду из машины вышел человек и посмотрел в направлении крыши. Репортёр замер от изумления. Он мог поклясться, что перед ним Неро! Майкл пригнулся и спрятался за машиной, припаркованной на другой стороне проезжей части.

Пока он перебегал, с крыши сбросили один конец толстой верёвки, и одетая во всё тёмное маленькая фигурка начала, держась за этот канат, спускаться по стене. Повисший в воздухе человечек остановился как раз напротив окна на третьем этаже. Майкл разглядел, что верёвка была закреплена на ремне пигмея, и тот мог свободно пользоваться руками. Маленький человек достал из-за пояса металлическую линейку и просунул её в щель между форточкой и оконным переплётом. Одно нажатие кнопки – и миниатюрная пила разрезала язычок от замка. Форточка подалась внутрь, и юркий пигмей легко пролез в открывшийся проём. Что он будет делать дальше? Ага, судя по перемещающемуся свету от фонарика, он ходит по комнате.

На короткой, по три дома с каждой стороны, улице было по-прежнему тихо. Изредка кто-то проходил или проезжал вдалеке, но никто не сворачивал. Возможно, в конце улицы поставили ограждение, чтобы никто не ходил мимо охраняемого здания. А как же Неро попал на неё? Должно быть, заехал раньше. Неро сел обратно в машину, его сообщники на крыше тоже притихли. Ловко! Если даже сейчас кто-то из охранников пройдёт мимо, то ничего не заметит.

Прошло несколько минут – и в форточке показалась голова ловкого пигмея. Потом она исчезла, и вместо неё появилась сумка, которая с трудом протиснулась через отверстие. Но она не упала, а начала спускаться на землю, привязанная к канату, который придерживал из комнаты укрывшийся в ней маленький человек. Она довольно быстро достигла мостовой, и Неро, подхватив сумку и отвязав канат, тут же спрятал её в багажнике машины. Канат подтянули обратно, и скоро тот же путь проделала и вторая сумка. Пока Неро возился с ней, пигмей легко выбрался из форточки наружу, и те, кто ещё находился на крыше, подтянули его наверх. Теперь всем собравшимся на крыше оставалось только скрыться в чердачном окне. Не успел Неро завести машину, как они уже бежали к нему через арку, соединявшую соседние дома.

На глазах у Майкла совершилась кража, и в этом не было сомнений. Но на улице всё ещё никого не было, а машина уже отъезжала. Как её задержать? Её уже было не догнать. Майкл бросился за угол дома – к той улице, где ещё недавно стояли карабинеры. Они всё ещё были там. Майкл, прихрамывая, подбежал к ним и, путаясь в словах, стал убеждать их, что только что стал свидетелем преступления.

Карабинеры переглянулись – до них, видимо, дошёл общий смысл сказанного. Они невероятно встревожились. Значит, речь шла о чём-то очень ценном. Двое из них вскочили в машину, к ним уже на ходу присоединился и Майкл, и они пустились в погоню. Но похитители за эти полминуты пропали из поля зрения, и репортёру пришлось определять направление, в котором нужно было их искать, только по пульсации «Ока». Ориентируясь на поведение амулета, Майкл командовал: направо, налево, прямо!

Проскочив несколько кварталов, преследователи выехали на широкую улицу со светофорами и увидели вдали машину Неро. Теперь им уже не уйти! Один из карабинеров включил мигалку, и машина начала маневрировать, объезжая попутные авто, то по встречке, то по тротуару. Через несколько секунд они должны были настигнуть похитителей, но тут свет на светофоре переключился на красный, и движение остановилось. Если бы только Неро их не видел! Но он уже заметил погоню и, невзирая на светофор, помчался наперерез машинам, выезжавшим на перекрёсток с боковой улицы.

Автомобиль Неро проскочил прямо под колёсами огромной фуры, перевозившей продукты. Карабинер за рулём догонявшей машины, в которой сидел Майкл, опешил от такой наглости, но не решился повторить опасный манёвр и уже хотел затормозить, чтобы не разбиться о выехавший на перекрёсток гигантский грузовик. В этот момент Майкл, сидевший рядом и почувствовавший, что они сейчас встанут, сам не понимая зачем, нажал рукой на ногу водителя, упиравшуюся в педаль газа, и они, не останавливаясь, проехали через фуру насквозь. При этом машине карабинеров ничего не было, зато из брюха фуры посыпалась, как из рога изобилия, капуста и помидоры. Несколько мгновений – и раздавленными овощами была заполнена вся проезжая часть.

Но главное – дорога теперь была открыта! Только, кроме Майкла, никто уже не был в состоянии действовать. После того как они самым чудесным образом проскочили перекрёсток, два карабинера впали в истерику. Они словно не понимали, что происходит вокруг и почему они здесь оказались. Опять амнезия после действия оберега, как и в тот раз на соборной площади? Хорошо ещё, что Майкл успел по дороге выяснить у них, связано ли похищение с привезёнными на выставку украшениями. Их доставили из разных стран и сложили перед запланированным вернисажем как раз в том здании, возле которого Майкл встретил Неро. Было собрано огромное количество экспонатов. Судя по всему, преступники знали, что искать, и добрались до самого ценного.

Как же теперь догнать машину, которая уже превратилась в точку на горизонте? Что находится в той части города, куда она спешит?

Карабинеры вышли – точнее, вывалились – на ватных ногах из машины, силясь понять, как они оказались в этом месте, и разобраться с тем, что произошло на перекрёстке. Не так-то просто было навести порядок, если в заторе уже зажато столько машин, а водитель фуры орал и гудел громче всех. Но чем им теперь мог помочь Майкл? Его показания только ещё больше бы всё запутали.

Майкл, недолго думая, пересел за руль машины охранников и погнал её вперёд – туда, где только что скрылся Неро с сообщниками. Он не мог так же ловко объезжать попутные машины и не знал город настолько же хорошо, как оставшиеся на перекрёстке карабинеры. Но зато у Майкла было время посмотреть по сторонам и разобраться, в каком направлении он ехал. Он немало покружил в той части города, пока не заметил афишу цирка пигмеев с адресом этого заведения. Ну что ж, маленькие человечки что-то стали часто путаться под ногами у Майкла, пора посетить их логово!

Машины Неро у цирка не было, но Майкл всё же решил заглянуть внутрь. Он открыл дверь служебного входа и, миновав несколько коридоров и поворотов, дошёл до гримёрных, реквизитной и склада декораций. Майкл никого не встретил, но где-то неподалёку кто-то передвигал стулья и вполголоса разговаривал. Репортёр сделал вывод, что его здесь не ожидают увидеть. Они совещаются, значит, не решили, что будут делать дальше. Но если промедлить, они могут ускользнуть. А если появиться внезапно – можно застать их врасплох, и они в панике допустят какой-нибудь промах.

«Око» снова пульсировало как бешеное, когда Майкл влетел в комнату, где собрались артисты-пигмеи. Он не разобрал, о чём они говорили, но испуг на их лицах был очевиден. Они не могли убежать – Майкл перекрыл выход из комнаты. Но могли попытаться взять дверь штурмом. Глаза их, в которых только что читался испуг, вдруг налились злостью. Создававший помехи прибор, который Неро держал в руках во время ограбления, лежал на столе. Значит, они не хотели, чтобы их отыскали полицейские, оснащённые рациями. В округе наверняка не работает связь.

Пигмеи набросились на Майкла все разом, и он решил отступить, ведь Неро среди них не было. Он либо давно покинул здание цирка, либо прятался неподалёку, но в другом месте. Вот только где?

Пигмеи выскочили в коридор и разбежались, как дети на школьной переменке, оставив Майкла в недоумении. Он огляделся. С одной стороны коридор заканчивался выходом на сцену, с другой поворачивал в узкий проход, ведущий на улицу. Прежде всего Майкл выключил прибор и прикрепил его к ремню на поясе. Обыскать остальные комнаты? Этим он и решил заняться. Часть из них оказалась заперта, из других помещений повеяло тьмой и пылью. Осталась сцена. Но разве мог здесь спрятаться человек отнюдь не маленького роста, каким и был Неро? Ведь там, как и в зрительном зале, всё хорошо просматривается…

На сцене и в самом деле никого не оказалось. Майкл обошёл вокруг всей сцены, переступая через сложенные по углам декорации. Благодаря поднятому занавесу он увидел совершенно пустой зал, освещённый только лампочками, указывающими направление выхода. Лишь шаги Майкла отдавались эхом в пустом помещении. Он посмотрел за декорациями, во тьме ничего не было. И всё-таки кто-то был здесь совсем недавно. По сцене разбросаны ремни и верёвки. Майкл поискал щит освещения, чтобы добавить свет, и, обнаружив его в одном из боковых проходов к сцене, зажёг все лампы в зале и на самой сцене. И сразу догадался! Его внимание привлекло то, что висело над сценой под самым потолком. Майклу кто-то рассказывал, что иногда в цирке часть реквизита прячут тут же, рядом со сценой или прямо над ней. Вот и сейчас на самом верху он увидел продолговатый чёрный ящик, частично прикрытый складками занавеса. Что или кто там находится? Не прячется ли там Неро?

Майкл громко кашлянул, чтобы убедиться, что рядом никого нет. В ответ – тишина. Ну что ж, тем лучше! Значит, никто не помешает ему детально рассмотреть всё вокруг. Он нашёл шкафчик с кнопками, управляющими занавесом, и среди них была одна, которая позволила Майклу опустить ящик на сцену. И только тот оказался внизу, как со всех концов на репортёра налетели пигмеи, нагло улюлюкающие и вооружённые чем попало.

Однако добежать до Майкла они не успели – он отшвырнул их одним движением руки. Одного пигмея репортёр схватил за шиворот прямо на лету и тряхнул так, что душа бедняги ушла в пятки. Брошенный товарищами, он притих и по команде открыл ящик. На первый взгляд Майклу показалось, что внутри совсем ничего нет, но циркач, напуганный свирепым видом репортёра, что-то повернул, что-то сложил, и тут открылось второе дно.

В глубине ящика оказались те самые футляры с украшениями.

Пигмей не стал отпираться и выложил Майклу всё как на духу. После того как Неро с сообщниками оторвались от погони, они решили временно укрыться в цирке, чтобы решить, что делать дальше. Ведь в самом начале они не предполагали, что их заметят и что у карабинеров в распоряжении окажутся такие уличающие похитителей приметы – машина, по которой легко найти владельца, и необычайно маленький рост пассажиров.

Предполагалось, что циркачи вывезут Неро и украденные драгоценности за границу. Вместе с декорациями и реквизитом, куда должны войти ящики с зеркалами, которые используют фокусники и где должен будет спрятаться главарь всей банды. Но до отъезда оставалось несколько дней, и нужно было где-то спрятать украденное, а самому Неро держаться подальше от цирка, если туда всё-таки нагрянет облава. В один из ящиков, в котором потом они предполагали спрятать главаря, пигмеи сложили драгоценности и подвесили его под самым потолком. Конструкция была отнюдь не простой, а с секретом, известным только артистам. А Неро благоразумно покинул цирк ещё до приезда Майкла. Но он, разумеется, должен был предостеречь пигмеев, что Майкл не так наивен, как кажется!

Поэтому оставшимся в цирке было поручено дождаться репортёра, чтобы помешать ему найти украденное. Пигмеи не предполагали, что Майкл обладает сверхъестественными способностями – вероятно, Неро не предупредил их об этом или они ему не поверили. Если бы они не полезли за Майклом на сцену, тот, возможно, сам бы не разобрался в устройстве ящика с потайным дном. Что бы там ни говорили, а жадность и глупость идут рука об руку.

На сей раз Неро удалось уйти, но с украшениями ему и его шайке всё-таки придётся расстаться. Майкл вместе с пленным погрузил ящик в машину карабинеров и отъехал от цирка. И тут только до сознания мужчины дошло, что он не может просто так отнести украденное в полицию, где ему вполне могут не поверить, да ещё и арестуют, а «Око» вообще отберут как улику, с помощью которой была совершена кража.

Через некоторое время машина остановилась возле базилики Сан-Пьетро-ин-Винколи. Вышедшие из неё Майкл и его низкорослый помощник занесли ящик внутрь. Церковный служка, уже готовивший запереть двери в базилику, остановился в недоумении и уступил им дорогу. Почесав затылок, он поинтересовался:

– Бог вам в помощь, синьоры. Что вы несёте?

– О, ваше преподобие, нам поручено преподнести этому великолепному храму скромные дары, – ответил Майкл и поклонился.

Служитель пошёл советоваться со старшим по чину, а Майкл с пигмеем тем временем развесили украшения на статуях Моисея, Рахили и Лии. Циркач, подсаженный репортёром, ловко вскарабкался по выступам величественной фигуры Моисея, а потом так громко расхохотался над своей проделкой, что Майклу пришлось дать негодяю подзатыльник. Но на выходе из храма он отпустил пигмея, как и обещал. Циркач поскакал, как футбольный мяч, по ступеням вниз.