Инструкция по соседству

– Не из-за фикуса. Из-за принципа.

– Какого принципа?

– Принципа цивилизованного решения конфликтов. Вы же этого хотели?

Долгая пауза. Она изучает меня взглядом, и я чувствую себя экспонатом в музее. Что она видит? Занудного соседа, который не умеет расслабляться? Или что-то еще?

– Знаете, что меня больше всего поражает? – говорит она наконец, и голос звучит задумчиво. – Вы действительно потратили несколько часов на составление этого документа. Сидели, изучали законы, форматировали, проверяли ссылки.

– И что в этом странного?

– Ничего странного. Даже… впечатляющего. Большинство людей просто бы накричали или пожаловались управляющей компании. А вы… – она слегка качает головой, – вы превратили бытовой конфликт в интеллектуальную игру.

Что-то в ее тоне заставляет меня напрячься. Она не издевается, не насмехается. Она анализирует. И, кажется, не находит мой поступок абсурдным.

– Это плохо? – спрашиваю я, неожиданно для себя.

– Нет, – быстро отвечает она. – Это… интересно. Вы не такой, как я думала.

– А каким вы меня думали?

Она прикусывает нижнюю губу, обдумывая ответ. Жест неосознанный, но почему-то он приковывает мое внимание.

– Высокомерным снобом, который считает, что мир должен подстраиваться под его расписание, – честно отвечает она. – А оказывается, вы просто… системный. У вас есть правила для всего, и вы искренне не понимаете, почему другие эти правила не соблюдают.

Меня это задевает больше, чем должно.

– Правила существуют для того, чтобы жизнь была предсказуемой, – говорю я сдержанно. – Это плохо?

– Не плохо. Но иногда самое интересное происходит именно тогда, когда правила нарушаются.

Она смотрит на меня еще несколько секунд, потом закрывает папку и прижимает к груди.

– Знаете что, Арсений? Вы правы. Давайте жить по правилам.

В ее голосе звучит что-то, что заставляет меня насторожиться. Слишком легко она согласилась.

– Отлично. Тогда увидимся в рамках регламента.

– Увидимся, – соглашается она и добавляет с улыбкой, которая обещает новые неприятности: – Обязательно увидимся.

Дверь закрывается, и я остаюсь стоять в коридоре, глядя на белую краску. Что-то пошло не так. Она слишком спокойно восприняла мой ход. Слишком быстро согласилась играть по моим правилам.

Возвращаюсь к себе и закрываю дверь. В квартире все так же тихо и упорядоченно, только фикус напоминает о произошедших событиях. Подхожу к растению и рассматриваю его внимательно.

– Что ж, – говорю я вслух, – теперь ты свидетель того, как начинается настоящая война.

Но почему-то слово «война» звучит не так, как раньше. Раньше война означала проблему, которую нужно решить. Сейчас… сейчас это больше похоже на вызов. На игру, правила которой я не до конца понимаю.

Сажусь в кресло и смотрю на телефон. Можно позвонить Марку, рассказать о последних событиях, выслушать его советы. Но почему-то не хочется. Хочется самому разобраться, что происходит.

Регина – загадка. Она не вписывается ни в одну категорию женщин, с которыми я имел дело. Не истеричка, не карьеристка, не золотоискательница. Она играет, но не ради выгоды. Она умна, но не расчетлива. Она красива, но не кокетничает.

И самое странное – она не пытается мне понравиться.

Встаю и подхожу к окну. За стеклом вечерняя Москва зажигает огни, но мой взгляд невольно скользит к соседнему балкону. Там горит свет, видны силуэты растений. Интересно, что она сейчас делает? Читает мой регламент? Смеется над ним? Или планирует ответный ход?

Последняя мысль почему-то не пугает, а интригует.

Фикус тихо шелестит листьями – то ли от движения воздуха, то ли от предвкушения.

Глава 5: "Война и мир в отдельно взятом коридоре"

Регина

Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, все еще сжимая в руках папку с регламентом. В груди бурлит что-то среднее между восхищением и желанием рвать и метать. Восемь страниц. Он действительно потратил несколько часов на составление восьми страниц правил соседского общежития.

И самое невероятное – они грамотные. Профессиональные. С ссылками на законы, которые я даже не знала, что существуют.

Иду на кухню, ставлю чайник и снова открываю папку. Читаю внимательно, от первой строчки до последней. «Время проведения шумных работ», «Порядок использования лифта при перевозке крупногабаритных предметов», «Правила размещения личных вещей в местах общего пользования».

А в конце – это чудо. Пункт о подарках, где черным по белому написано, что я должна возместить ему расходы на содержание фикуса. Увлажнитель за тридцать тысяч, подкормка, услуги фитодизайнера.

Смеюсь вслух, и смех получается какой-то истеричный. Потому что это… это гениально. Абсолютно, чертовски гениально.

Он не накричал, не пожаловался в управляющую компанию, не написал гневную записку. Он подошел к проблеме системно, как настоящий профессионал. Изучил вопрос, проанализировал законодательную базу, составил документ, который можно смело подавать в суд.

И знаете что? Мне это нравится.

Чайник закипает, и я завариваю ромашку – нужно что-то успокаивающее, потому что адреналин зашкаливает. Не от злости, а от предвкушения. Наконец-то достойный противник! Не тот, кто будет ныть и жаловаться, а тот, кто умеет играть красиво.

Устраиваюсь в кресле у окна с кружкой и регламентом. За стеклом вечерняя Москва зажигает огни, а я перечитываю документ, делая пометки на полях. Вот тут можно придраться к формулировке, здесь ссылка не совсем точная, а вот этот пункт открывает интересные возможности…

«График полива растений в коридоре». Коридор – место общего пользования. Фикус сейчас стоит у него в квартире, но что мешает переместить его в коридор? Ведь это подарок для «создания уютной атмосферы». А где атмосфера нужнее – в частной квартире или в общественном пространстве?

Достаю телефон и звоню Милане.

– Ну как, – отвечает подруга без приветствия, – он сдался?

– Наоборот. Он контратаковал.

– Как?

– Прислал регламент добрососедских отношений. Восемь страниц, все по форме, с печатью организации.

Молчание. Потом взрыв хохота.

– Ты шутишь! Он что, спятил?

– Нет, он умен. Очень умен. И у него чувство юмора есть, хотя он этого, кажется, сам не понимает.

– Рина, ты же не влюбилась в своего врага?

Вопрос застает врасплох. Влюбилась? Нет, конечно. Просто… заинтересовалась. Когда в последний раз мужчина меня удивлял? Когда кто-то в ответ на мою провокацию не обижался, а принимал вызов?

Глеб, например, всегда воспринимал мои розыгрыши как детскость, от которой меня нужно отучить. «Регина, ты же взрослая женщина, зачем эти глупости?» А этот… этот играет. И играет всерьез.

– Не влюбилась, – отвечаю я Милане. – Но признаю – он интересный.

– А что планируешь делать?

– Играть по его правилам. Раз он хочет официоза, получит официоз.

– И как?

Смотрю на пункт о поливе растений и улыбаюсь.

– Составлю график ухода за нашим совместно нажитым фикусом. С указанием дней, времени и ответственных лиц.

– Наш общий фикус? – Милана хохочет. – Рина, ты монстр.

– Я просто внимательно читаю документы. Растение находится в квартире номер сто тринадцать, но подарено для создания уютной атмосферы в доме. А дом – это весь жилой комплекс, если мыслить широко.

– Значит, фикус должен стоять в общих зонах?

– Логично, не правда ли? А уход за растениями в местах общего пользования, согласно его же регламенту, осуществляется по согласованному графику.

– Ты его достанешь, – восхищается подруга.

– Нет, я буду строго следовать правилам. Его правилам.

Кладу трубку и иду к компьютеру. Если Арсений хочет официальных документов, то получит их в полном объеме.

Открываю текстовый редактор и начинаю печатать:

«ГРАФИК УХОДА ЗА РАСТЕНИЕМ в рамках Регламента добрососедских отношений квартиры № 112-113»

Дальше – творчество. Расписываю дни недели, время полива, ответственных лиц. Понедельник и среда – Арсений Константинович, вторник и четверг – Регина Олеговна. Пятница – совместно, для обеспечения качественного ухода и координации действий.

Добавляю пункт о том, что растение рекомендуется разместить в холле седьмого этажа для создания благоприятной атмосферы всем жильцам. Ссылаюсь на его же регламент – раздел о растениях в местах общего пользования.

И в конце – самое вкусное. Пункт о консультациях специалиста. Поскольку Арсений Константинович в своем регламенте указал необходимость привлечения фитодизайнера, я беру на себя обязательство обеспечить такие консультации на безвозмездной основе. График консультаций – по мере необходимости, но не реже одного раза в неделю.

Перечитываю текст и довольно хмыкаю. Все по его правилам, все строго в рамках регламента. Не к чему придраться.

Распечатываю документ, вкладываю в файл. Выглядит солидно – почти как его регламент, только короче и с большим чувством юмора.

На часах половина девятого вечера. Самое время нанести ответный визит.

Подхожу к зеркалу в прихожей, поправляю волосы. В джинсах и футболке выглядю слишком домашне для официальной встречи. Переодеваюсь в темное платье – простое, строгое, но подчеркивающее фигуру. Если мы играем в деловых людей, то нужно соответствовать.

Беру график и направляюсь к двери. В коридоре тихо, только слышно, как работает вентиляция. Подхожу к двери напротив, нажимаю на звонок.

Жду. Никого. Звоню еще раз.

Наконец дверь открывается. Арсений стоит на пороге в домашних джинсах и белой рубашке с засученными рукавами. Волосы слегка растрепаны, на переносице следы от очков – видимо, работал за компьютером.

– Регина? – он смотрит на меня удивленно, и я замечаю, как его взгляд скользит по платью. – Что-то случилось?

– Да, случилось. – протягиваю ему файл. – У меня есть ответ на ваш регламент.

Он берет документ, открывает, пробегает глазами первые строчки. Брови поднимаются все выше.

– График ухода за растением? – читает он вслух.

– Совершенно верно. Вы же сами написали, что растения в местах общего пользования требуют согласованного графика ухода.

– Но фикус стоит в моей квартире.

– Пока стоит. Но согласно логике вашего регламента, подарок предназначался для создания уютной атмосферы в доме. А дом – это весь жилой комплекс.

Он читает дальше, и на лице появляется выражение, которое сложно интерпретировать. Удивление? Восхищение? Или что-то среднее?

– «Консультации специалиста на безвозмездной основе», – читает он. – Вы специалист?

– Ландшафтный дизайнер. Растения – моя профессия.

– Понятно. – он закрывает файл и смотрит на меня внимательно. – А как вы предлагаете координировать совместный уход? По пятницам?

– Именно. Если это вас устраивает, конечно.

– А если не устраивает?

– Тогда вы можете внести поправки в регламент. Или предложить альтернативный график.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд. В его серых глазах читается что-то новое – не раздражение, не снисходительность. Интерес. Живой, неподдельный интерес.

– Знаете, Регина, – говорит он наконец, – вы не такая, как я думал.

– А какой вы меня думали?

– Импульсивной. Склонной к эмоциональным реакциям. А оказывается, вы умеете мыслить стратегически.

– Вы тоже не такой, как я думала.

– А каким?

– Занудой без чувства юмора. А оказывается, вы просто… методичный. И у вас есть принципы.

Он усмехается, и эта усмешка полностью меняет его лицо. Становится моложе, живее, почти… привлекательным.

– Методичный, – повторяет он. – Звучит не так обидно, как зануда.

– Определенно не так обидно.

– Хорошо. – он прижимает файл к груди. – Принимаю ваши поправки к регламенту. График вступает в силу с понедельника.

– Отлично. – улыбаюсь и разворачиваюсь к своей двери. – Увидимся в понедельник. В восемь утра, как указано в графике.

– Регина, – окликает он меня.

Оборачиваюсь.

– Это… интересно, – говорит он, и в голосе слышится что-то похожее на признание. – Давно я не встречал достойного противника.

– Противника? – переспрашиваю я, и сердце почему-то учащается. – А может, партнера?

– Возможно, – соглашается он после паузы. – Время покажет.

Захожу к себе и закрываю дверь. Прислоняюсь к ней спиной и закрываю глаза. Адреналин все еще бурлит в крови, но теперь к нему примешивается что-то еще. Что-то теплое и незнакомое.

«Достойный противник». «Партнер». Когда в последний раз мужчина говорил со мной как с равной? Не пытался защитить, научить, исправить – просто принимал такой, какая есть?

Иду на балкон, смотрю на огни города. Где-то там, за стеной, Арсений читает мой график и, возможно, улыбается. Думает ли он обо мне? Планирует ли следующий ход?

А может, тоже стоит у окна и размышляет о том, как странно складывается этот день?

Достаю телефон, пишу Милане: «Война перешла в новую фазу. Теперь мы партнеры по фикусу».

Ответ приходит через минуту: «Партнеры – это хорошо. Из партнерства может вырасти что-то интересное».

Убираю телефон и снова смотрю на соседний балкон. Там тоже горит свет, но силуэта не видно.

Интересно, что будет дальше? Как долго мы сможем играть в эту игру? И главное – во что она превратится со временем?

Одно я знаю точно – скучно не будет. А скука, как выяснилось, была моей главной проблемой в последнее время.

Иду на кухню, завариваю себе еще чай. Руки слегка дрожат – не от холода, а от возбуждения. Когда в последний раз я чувствовала себя так живо? Когда кровь так бурлила в жилах от предвкушения завтрашнего дня?

Вспоминаю Глеба. Три года отношений, из которых последние два – сплошная предсказуемость. Он всегда знал, что я скажу, как поступлю, чего захочу. "Регина такая", "Регина не любит", "Регина предпочитает". Будто я была хорошо изученным механизмом, у которого нет права на сюрпризы.

А сегодня… сегодня я сама себя удивила. Кто бы подумал, что я способна составлять официальные графики ухода за растениями? Или что буду получать удовольствие от интеллектуальной дуэли с соседом?

Арсений не пытается меня предсказать. Он изучает, анализирует, адаптируется. Как будто я – увлекательная головоломка, а не набор привычек и предпочтений. И это… освежает.

Подхожу к зеркалу в прихожей, смотрю на свое отражение. Щеки розовеют, глаза блестят, в уголках губ играет улыбка. Выглядю как женщина, у которой есть тайна. Приятная тайна.

Понедельник. Восемь утра. Совместный полив фикуса.

Представляю, как мы встретимся в его стерильной квартире – я с лейкой и опрыскивателем, он со своим методичным подходом ко всему на свете. Будем ли мы говорить? О чем? О правилах полива или о чем-то еще?

А если он приготовит кофе? Если предложит позавтракать после "рабочего процесса"? Глупые мысли, конечно. Мы же партнеры по регламенту, а не… не что?

Иду в ванную, смываю макияж. В зеркале отражается лицо без прикрас – веснушки на носу, которые я обычно маскирую тональным кремом, естественный цвет губ, слегка вьющиеся волосы. Обычная женщина, которая полчаса назад флиртовала с соседом через официальные документы.

Флиртовала? Да, пожалуй, именно флиртовала. Только очень изощренно.

Переодеваюсь в пижаму – ту самую, с авокадо, в которой встретила его утром. Кажется, это было в прошлой жизни. За один день изменилось так много… Нет, не изменилось. Началось. Что-то новое, непонятное, волнующее.

Ложусь в постель с книгой, но читать не получается. Мысли постоянно возвращаются к сегодняшним событиям. К тому, как он произносил мое имя. К его усмешке, когда я назвала его методичным. К паузе перед словом "партнер".

А еще – к тому, как он смотрел на меня в платье. Быстро, почти незаметно, но я видела. Мужской взгляд, оценивающий и одобряющий. Значит, я ему не безразлична? Не только как противник в интеллектуальной игре, но и как женщина?

Опасная мысль. Опасная и… волнующая.

Выключаю свет, ложусь на спину, смотрю в потолок. За стеной тишина – видимо, Арсений тоже готовится ко сну. Интересно, о чем он думает? Анализирует ли сегодняшний день? Планирует ли стратегию на понедельник?

А может, тоже лежит без сна и размышляет о том, как странно иногда складывается жизнь? Еще вчера он был просто соседом, источником утреннего шума. А сегодня… сегодня он стал самым интересным мужчиной, которого я встречала за последние годы.

Переворачиваюсь на бок, обнимаю подушку. Сон не идет, но это не беспокоит. Хочется еще немного побыть в этом состоянии предвкушения, когда завтра обещает быть непредсказуемым.

Закрываю глаза и улыбаюсь в темноту. Завтра, в восемь утра, начнется новая глава нашей странной истории. И я не могу дождаться, чтобы узнать, что она нам принесет.

Теперь проблема решена. У меня есть сосед Арсений, регламент на восемь страниц и совместно нажитый фикус.

Жизнь определенно стала интереснее.

Глава 6: "Аномалия по соседству"

Арсений

Я проснулся в шесть утра, как обычно. Без будильника – внутренние часы работали точнее любого механизма. Пробежка, душ, завтрак по расписанию. Понедельник начинался как любой рабочий день, но что-то было по-другому.

Сегодня в восемь утра я должен был встретиться с Региной для "совместного ухода за растением". Абсурдность ситуации не укладывалась в голове – еще неделю назад мы были врагами, а теперь у нас официальный график полива фикуса.

Поставив чашку в посудомойку, я машинально подошел к панорамному окну. Не для проверки погоды – для чего-то еще, чего я пока не готов был себе признать.

На перилах, словно разноцветные солдатики, выстроились в ряд пластиковые стаканчики с зелеными ростками. Рассада. В конце октября. Это уже само по себе нарушало всякую логику, но дальше становилось только интереснее.

Между горшками с геранью и фикусами были натянуты веревки, на которых сушились… семена? Или травы? Какие-то коричневые стручки покачивались на осеннем ветру, создавая хаотичную симфонию. А в углу балкона я разглядел самодельную конструкцию из деревянных ящиков – мини-грядки, в которых что-то активно зеленело.

Городская дача. Прямо в центре Хамовников, на балконе квартиры за сорок миллионов.

Интересная женщина, эта Регина Антонова. Чем больше я наблюдал, тем больше понимал – за кажущимся хаосом скрывается своя логика. Не моя, но логика.

Отошел от окна и попытался сосредоточиться на работе. Но через полчаса, разбирая документы в кабинете, снова поймал себя на том, что смотрю в ту сторону. На балконе появилась она сама – в старой футболке с какой-то выцветшей надписью и джинсах, испачканных землей. Волосы убраны в небрежный хвост, никакого макияжа. Она поливала свои растения из обычной пластиковой бутылки с проделанными в крышке дырочками.

Самодельная лейка. Конечно.

Регина что-то напевала себе под нос – мелодию я не узнавал, но голос был приятным, чуть хрипловатым. Она двигалась между ящиками легко, без суеты, словно выполняла ритуал, отточенный годами. Остановилась возле фикуса в углу, погладила его листья, что-то ему сказала.

Говорит с растениями. Логично для человека, который дал растению имя и составляет для него графики полива.

Я попытался вернуться к квартальному отчету, но цифры расплывались перед глазами. За окном продолжался странный спектакль. Она перетаскивала ящики с места на место, словно играла в огородные шахматы. Логика этих перестановок ускользала от меня – то ли дело было в освещении, то ли в каких-то других факторах, понятных только ей.

В какой-то момент Регина замерла, вглядываясь в один из горшков. Наклонилась ближе, осторожно коснулась земли пальцем. Ее лицо озарилось улыбкой – настоящей, радостной, словно она обнаружила клад.

Новый росток, конечно. Вчера она рассказывала о своих "подопечных" с такой теплотой, что я понял – каждое появившееся семечко для нее маленькое чудо.

Я встал из-за стола и подошел к окну вплотную. Любопытство – вот что меня погубит. Но мне действительно хотелось понять, что вызывает такие эмоции у человека, который вчера еще объявлял мне войну за музыку после одиннадцати.

Регина аккуратно поддела что-то из земли – крошечный зеленый всход. Подняла горшок к лицу, рассматривая свое сокровище. Потом прижала его к груди, закрыла глаза и замерла на несколько секунд.

Что она делает?

Сценка была настолько личной, интимной, что я почувствовал себя подглядывающим. Но отойти от окна не мог. Ее лицо в этот момент было совершенно открытым – никакой иронии, никакой защитной маски. Просто тихая радость от чего-то, что она вырастила сама.

Внезапно Регина подняла голову и посмотрела прямо на меня.

Наши взгляды встретились через два слоя стекла и десять метров пространства. Вчера я бы ожидал увидеть смущение или раздражение – нормальную реакцию на то, что за тобой подсматривают. Но Регина просто улыбнулась, помахала мне горшочком с ростком и показала большой палец.

Смотри, что у меня получилось.

Партнер делится успехами. Это было… неожиданно приятно.

Это было… неожиданно.

После этого сосредоточиться на работе стало окончательно невозможно. Я закрыл ноутбук и решил заняться уборкой – воскресная рутина, которая обычно помогала упорядочить мысли.

Разбирая бумаги на прикроватной тумбочке, я обнаружил сложенный вчетверо листок, который определенно не был моим. Развернул – и уставился на аккуратный женский почерк:

"График полива фикуса Бенджамина (на случай отъезда): Понедельник, среда, пятница – 200 мл отстоянной воды Вторник, четверг – опрыскивание листьев Суббота – подкормка (жидкое удобрение, 1 колпачок на 500 мл) Воскресенье – день отдыха P.S. Его зовут Фикус. Он любит, когда с ним разговаривают."

Внизу была дата – позавчерашняя – и подпись: "Р. Антонова, кв. 112".

Я перечитал записку дважды. Потом еще раз.

У ее растения есть имя. Конечно, есть. И она оставила инструкции для… кого? Для меня? На случай, если она уедет? Откуда у нее мой номер телефона, чтобы… стоп. Она не звонила. Значит, записка предназначалась для кого-то другого. Но как она попала ко мне?

Вчерашний ветер. Когда она оставила дверь на балкон открытой, а я проветривал спальню. Листок просто перелетел с ее балкона на мой.

Но самым странным было другое – я не выбросил записку сразу. Вместо этого я стоял и перечитывал инструкции по уходу за фикусом по имени Фикус, который любит беседы.

Что со мной происходит?

Я сложил листок и сунул в карман джинсов. На всякий случай. Мало ли пригодится.

День тянулся медленно. Я привел в порядок документы, проверил почту, даже разобрал шкаф в гардеробной – нашел два костюма, которые не надевал больше года. Но мысли то и дело возвращались к соседке и ее балконному хозяйству.

В три часа дня терпение лопнуло. Я снова подошел к окну.

Регина сидела на складном стульчике посреди своих владений с чашкой в руках. Пила чай и читала толстую книгу. Время от времени что-то записывала в блокнот на коленях. Учеба? Работа?

Из динамиков, которые я вчера проклинал всеми доступными способами, лилась музыка. Но не попса и не рок. Что-то классическое, с большим количеством струнных. Концерт? Симфония?

Регина читала и слушала, периодически отхлебывая из чашки. Картина домашнего уюта, которая почему-то вызывала у меня не раздражение, а что-то другое. Что именно – я предпочитал не анализировать.

В четыре она исчезла в квартире, а в пять вернулась с сумками продуктов. Разложила покупки на балконном столике – овощи, фрукты, что-то в бумажных пакетах. Выбрала несколько морковок и, к моему удивлению, воткнула их в землю одного из ящиков.

Зачем сажать морковь в октябре? И на балконе?

Ответ пришел через полчаса, когда из морковок показались зеленые хвостики. Она выращивала ботву. Для чего? Салатов? Или это тоже какой-то дизайнерский проект?

В шесть часов я признал поражение. Вместо продуктивного воскресенья я провел полдня, наблюдая за соседкой, которая превратила свой балкон в мини-ферму и разговаривает с растениями. Идиотизм.

Но когда я собрался идти на кухню ужинать, из коридора донесся глухой удар, а затем – серия звуков, которые можно было интерпретировать только как рассыпавшиеся по полу мелкие предметы.

Через секунду послышалось отборное ругательство на чистом русском языке.

Я открыл дверь квартиры и выглянул на лестничную площадку.

Регина стояла рядом с лифтом в окружении рассыпанных по полу апельсинов. Пакет в ее руках зиял дырой, а на лице была написана такая степень расстройства, что мне вдруг захотелось что-то предпринять. Странное чувство – обычно чужие проблемы меня не касались.

– Пункт семь целых три десятых, – пробормотала она, глядя на оранжевый хаос у своих ног. – Не создавать препятствий в местах общего пользования.