Багровые волны Чёрного моря

Эминек всё ещё в замешательстве взял горсть золотых монет и поднёс их к лицу:

– Нет, я не сплю. Но что-то не особо верится, что «будущий визирь» доверился женщине.

– Господи, соображай скорей. Я выгляжу настолько глупой, чтобы открыться тебе и предложить целое состояние? Знаешь, чем я рискую? Да и откуда у меня такие деньги? Если бы я была обычной, но очень богатой глупышкой, разве принесла бы тебе золотые монеты в придачу к своей невинности, которой ты попользовался за просто так. Повторю, кошель, набитый дукатами – это не подкуп. Для подкупа сумма недостаточная. Кошель – моя верительная грамота, выданная султаном. Это прямо говорит о том, что я доверенное лицо и обращаюсь к тебе с серьёзным предложением. Повторюсь: это не подкуп. Это дверь, через которую ты войдёшь в новый мир. Мир полный славы, величия и достатка. Ты впишешь своё имя в историю.

Эминек наконец собрался с мыслями, хлебнул из бокала и переспросил:

– Погоди-погоди. На счёт двери в новый мир и места в истории я всё понял. Не надо выражаться столь льстиво и выспренно. Давай по порядку. Для начала объясни, в чём моя выгода. И почему турки готовы отваливать набитый золотом кошель за женский монастырь? Им-то какая от этого польза?

Лейла расслабилась, откинувшись в постели:

– А ты ещё подозревал меня в скудоумии. Эх, мужчины, мужчины… Это моя идея. Лично моя. И Гедик сразу её утвердил. И средств не пожалел. Прежде, чем я посвящу тебя в наши планы, ответь: ты готов служить турецкому султану? Ещё раз подчеркну, при утвердительном ответе турки вознесут тебя на место Менгли.

– Ну, да…, готов.

– Не мямли! Ответь твёрдо.

– Да, готов!

Лейла вновь протянула руку и достала из-под кровати заготовленный Коран.

– Поклянись на священной книге.

Выполнив все условия, Эминек спросил:

– Теперь растолкуй, в чём моя выгода.

Лейла, нисколько не смутившись, начала спокойно объяснять:

– Во-первых, золотые дукаты. На них можно купить целую армию своих сторонников. Спокойно, – она вытянула вперёд ладошку, не позволяя себя перебить. – Во-вторых, этот монастырь просто жиреет от своих доходов. Армянская диаспора сыпет в монастырские сусеки несметные пожертвования. Насколько я знаю, даже мой приёмный папочка ввалил туда кучу денег. К тому же, у них есть сады и огороды, маслобойня, отличные ткачихи и ещё масса всяких ремёсел. По моим сведениям, сундуки монастыря просто ломятся от богатств. Всё это ты можешь смело положить в свой карман. Главное, блондинку отдай Теодоро. Обязательно отдай. Смотри, чтобы никто её не тронул.

– Это ещё почему?

– А в этом и заключается твоя третья выгода. Цель в том, чтобы поссорить армян с генуэзцами.

– Зачем?

– Затем, что тебе вот эти золотые дукаты были переданы именно для этого. Армян в колониях гораздо больше, чем латинян или греков. Если удастся их поссорить с нобилями, то это очень поможет интересам султана.

– А в чём его интерес?

– Об этом позже. Давай поговорим о том, как поссорить. Надо сделать так, чтобы все подумали, что монастырь разгромил Гуаско. Для этого твои бравые воины должны спрятать свои легко узнаваемые рожи под масками. Одежду можно не менять. Пусть все считают, что оргузии маскировались под татар. Вот тебе маски, – она вновь нагнулась и вытащила из «бездонной бочки» свёрток косынок с прорезанными под глаза и рот дырками. Оттуда же девица извлекла дорогой бархатный берет. – Это головной убор Теодоро. Он его давно не носит, но на берете есть родовой вензель Гуаско. Подбросите где-нибудь так, чтобы его обязательно нашли. И не плохо бы оставить пару трупов оргузиев маркиза. Есть такая возможность заранее побеспокоиться и привезти их на место готовенькими?

– Не знаю, нужно подумать.

– Подумай, подумай. Только надо это сделать тихо. Если не получится тихо, то лучше обойтись без этих трупов. И без того все в Каффе знают, что Теодоро одержим этой девкой. Берета с вензелем будет достаточно. А ты найди повод встретиться во время налёта с консулом. И так невзначай проболтайся, мол Теодоро приставал с просьбами о нападении на монастырь, но ты наотрез отказался. Когда армяне узнают, что их монастырь разгромил Гуаско – это будет фурор!

– Как они узнают? Скварчиафико постарается замять это дело. И меня попросит не болтать.

– Пусть просит – ты и не болтай. А узнают по факту. Блондинку нашу мы кому отдадим? Все знают, что он к ней сватался. Делай вывод. И все сделают точно такой же вывод. А я устрою так, чтобы этот вывод вся армянская диаспора сделала как можно скорей. Не веришь?

Такая всё может. Смысла возражать не было. И Эминек промолчал. Лейла самодовольно ухмыльнулась и продолжила излагать свой план:

– С монашками творите всё, что заблагорассудится. Можете не убивать их, но настоятельницу на воротах повесьте непременно.

– Зачем?

– Это моя личная просьба. Ну вроде всё, – Лейла вздохнула, уселась на подушку, скрестив ноги по-турецки, нисколько при этом, не заботясь о прикрытии интимных мест своего нагого тела. – Надеюсь, я доходчиво обрисовала. Вопросы есть? – она взяла в руки бокал с вином.

– О настоятельнице. Зачем тебе это?

– Это моя тётка – сестра Тер-Ованеса. Очень хочется понаблюдать, как эта семейка страдает.

Бек, много повидавший в своей жизни, мысленно содрогнулся. Бог ты мой, что там внутри такого невинного на вид существа? Там шайтаны просто кишат.

В тоже время он был поражён её изворотливым умом и смелостью суждений.

– Откуда ты такая? Сколько тебе лет?

– Уже семнадцать.

– Всего семнадцать? И ты не боишься?

– Чего? Я убила свою мать, поэтому и оказалась у Пангиягера. Чего мне бояться? Если султан пожелает, я и папочку отравлю. Отравлю самолично и с большим удовольствием.

Она сдвинула потайную задвижку на перстне и показала содержимое беку, у которого враз пропало желание задавать дополнительные вопросы. Внутри перстня виднелся какой-то белый порошок. Назначение его было вполне понятным.

– А теперь о ханском троне. Не буду вдаваться в подробности своего плана. Просто слушайся меня и всё станет явью.

Эминек недоверчиво усмехнулся.

– Слушайся, – ласково пропела Лейла. – Слушайся.

Она нежно поцеловала любовника и продолжила:

– Для начала надо, чтобы о тебе услышали. Нет, не здесь. За морем. В Константинополе. Для этого устрой грандиозный скандал. Потребуй от Менгли своё. Он с тобой делится данью, которую выплачивают генуэзцы?

– Слёзы. Ты сегодня дала в десять раз больше, – на всякий случай прибеднился бек.

– Вот видишь. Скажи всем своим беям, что генуэзцы платят огромные деньги. Сам придумай цифру. А Менгли, жадный ублюдок, не хочет делиться. А за что платят генуэзцы? За голодную степь, которую топчут копыта ханских коней? Нет, они платят за Кампанью. За плодородные земли, которые по праву принадлежат роду Ширин.

– Мы и так каждый раз с ним по этому поводу грызёмся.

– Нет-нет. Это должна быть не грызня. Это должен быть грандиозный скандал. Потребуй с него несусветную сумму недоплаченной тебе дани. Обвини в жадности, жульничестве и в воровстве. Вспомни и все другие его прегрешения. Унижения перед неверными, к примеру. Беям скажи, что сам лично видел, как Менгли ручку консулу целовал и на колени перед ним вставал. Вспомни обиды и многократно преумножь их. Не бойся нереальных цифр. Цифры забудутся – обиды останутся. И с консулом веди себя вызывающе. Генуэзцы шикуют на твоих землях. Не на землях Гераев – на землях Ширинов! Потребуй с них отдельную дань за Кампанью. Вся Газария с твоих рук кормится. Пригрози запретом на поставку продовольствия в Каффу и в Сугдею.

– Это уж слишком, – Эминек качнул головой. – Слишком даже для меня.

– Ты хочешь стать здесь главным? Хочешь, или нет? Султан отблагодарит сполна всех своих союзников.

Глава 34

14 сентября 1474 года, понедельник

О второй попытке Астериона

И снова камни, камни, камни. Кругом сплошные камни. Бесконечные коридоры, пыль, грохот молотков, звон кайло, вонзающихся в стены каменоломни.

Астера наконец выпустили из зиндана. И он вновь окунулся в заунывную жизнь каторжника…

Нет, не так. Никуда он не окунулся. Он сразу стал прорабатывать новый план побега.

Для начала надо было избавиться от кандалов. Но как? Они кованные, кузнец их клепал прямо на теле каторжан. Нет, обручи без специального инструмента и навыков не снять. Остаётся цепь. Но и от цепи так просто не избавишься. Только попробуй ударить по ней камнем, надсмотрщики плетьми напрочь отобьют все поползновения.

Бежать, бежать, бежать… Как, как, как? Только эти мысли крутились в голове. Здесь слишком всё продуманно. Просто так не сбежишь. Это он знал на своём опыте. На своей шкуре. Из каменоломни не сбежишь – она под землёй. И во время конвоирования не сбежишь – рабы в кандалах, а охранники в седле. И из крепости не сбежишь – она каменная и хорошо охраняется. Но должен быть какой-нибудь выход. Должен! Должна быть лазейка, счастливый случай.

Господи, помоги! Помоги мне увидеться с ней. Не может быть, чтобы нас разлучили навсегда. Не может быть! Господи, ведь не просто так ты мне на неё указал.

То ли господь услышал несчастного влюблённого, то ли «кто ищет, тот всегда найдёт». Счастливый случай не заставил себя долго ждать. Лазейка сама открылась удивлённому взору Астера.

На одном из участков тоннеля произошёл обвал, преградивший путь. Астериона вместе с другими каторжниками тут же бросили на его разбор. Большие камни откатывали в сторону, мелкие грузили в тачки. Неожиданно среди кучи огромных валунов, вывалившихся из стены, пытливый взгляд паренька заметил странное чёрное пятно. Валуны никто не собирался трогать, они не перекрывали проход. Астер решил проверить, что там, между ними. Разбирая мелкие камни, он постепенно приблизился к интересующему его месту. При ближайшем рассмотрении «чёрного пятна» у него гулко забилось сердце. Точно! Это дыра! В отверстие могли проникнуть мышка, кошка или небольшая собачка. Человек? Вряд ли. Астер всегда был стройным. Молодым и стройным. А сейчас после продолжительной отсидки на воде и хлебе он совсем исхудал. Каждый пацан знает: если голова пройдёт, то окорока не застрянут. Астер взобрался ещё выше, поближе к дыре. Пролезет моя голова? Может и пролезть. Может. В этот момент он увидел, как к нему приближается надсмотрщик. Парень тут же заткнул щель подвернувшимся под руку камнем. Другой камень скинул вниз. Тот, ударившись о землю, отскочил под ноги надзирателя. Тюремщик сиганул в сторону и замахнулся плетью. Но неожиданно сменил гнев на милость:

– Вот, тупое отродье. Чего туда залез? Не надо оттуда скидывать.

С этого момента «тупое отродье» стал готовиться к побегу. Впрочем, «готовиться» – слишком сильно сказано. План был прост: запастись сухарями, а там как пойдёт. Но главное, выждать момент, когда никого не будет рядом.

Ему было невтерпёж. Поэтому влюблённый каторжанин решил устроить побег уже на следующий день с одним маленьким сухариком в кармане.

Для этого он постоянно дольше всех нагружал свою тележку известняком. Да, получил несколько болезненных батогов, зато в конце концов оказался в хвосте цепочки каторжан, толкавших перед собой тачки.

В тоннеле рабов никто не сопровождал. Не было смысла. Охрана встречала их на выходе. Поэтому Астер потихоньку отстал и остановился перед спасительной дырой уже в полнейшем одиночестве. Сообразив, что по тачке его легко найдут, он бросился догонять караван. Догнав, оставил тележку, а сам быстро вернулся назад.

Голова пролезла только с пятой попытки. Раны и царапины саднились на ушах, плечах и бёдрах. Но Астер был счастлив – у него получилось! Слава богу, за дырой оказалось пространство. Большое пространство. Насколько большое – определить невозможно. Темно, как в преисподней. Да и не собирался он определять. Надо было просто отсидеться до тех пор, пока все уйдут. Заткнув дыру изнутри подходящим камнем, беглец стал ждать.

Вечером началась суета. Надзиратели шныряли туда-сюда, ругаясь и угрожая пропавшему заключённому. Топот и крики хорошо было слышно. Даже очень хорошо. Астера охватило ощущение, что на его голове шапка-невидимка – так близко ходили стражники.

Наконец всё затихло. Глубокой ночью он выбрался из тайника. Привычных факелов не было – их забрали. Пришлось искать выход в кромешной темноте. Такой кромешной, что и глазам невозможно привыкнуть. Всё же беглец добрался до выхода. Но здесь его ждало полное разочарование. Оказалось, что на ночь вход в каменоломню закрывают на замок. После целого ряда попыток взломать дверь несчастный каторжник наконец осознал тщетность своих усилий. Вслед за осознанием пришло полное отчаяние.

Что теперь делать? Сдаться? Нет, ни за что. Лучше сдохнуть. Другого случая может уже и не представиться. Да и дадут ли дожить до другого случая? За повторный побег могут и казнить. Нет, сдаваться не буду.

И Астер вернулся в убежище. Измученный организм тут же блокировал все жизненные запросы и заставил хоть немного поспать. Очнулся беглый каторжник от стука и грохота. Рабочий тоннель вновь наполнился звуками заготовки камней. Ничего умного в голову не приходило, и парень решил изучить окружающее пространство. Оно оказалось не маленьким. В надежде найти выход он направился, куда глаза глядят. Вернее, не глаза, а руки, контактирующие с каменной стеной.

Двигаясь таким образом, парень вскоре увидел проблески света.

Спасибо, господи! Это выход!

Он ускорил шаг. Но тут же встал, как вкопанный. Чей-то голос скомандовал:

– Ломайте решётку, он, наверняка здесь прячется.

– Точно! Помнишь армяшку, которого мы ловили в позапрошлом году?

«Ах, вот оно что! – дошло до беглеца. – Я в заброшенной штольне». Её замурованный металлической решёткой вход находился рядом с входом в рабочий тоннель.

– Ломайте, а я пока за собаками схожу.

Ломайте?! За собаками?!

Астер рванул прочь, спотыкаясь, падая и натыкаясь на стены. Было страшно. Очень страшно. Казалось, что это последние минуты его жизни.

Бежал он долго, вплоть до изнеможения. До тех пор, пока не упал. Прислушался. Собак не слышно. Очевидно, крепкая решётка предоставила беглецу хорошую фору.

Очень хотелось пить. Страшно хотелось. Он был готов стены лизать. Но стены наощупь оказались предательски сухими. Усталость и истощение выворачивали наизнанку. Хотелось лежать и лежать. И он лежал бы до последнего вздоха. Но издали донёсся многоголосый лай. В штольню выпустили свору.

Астер вновь подорвался и пустился наутёк. Если так можно было назвать процесс непрерывных спотыканий, падений и болезненных столкновений с острыми краями стен. Но беглец не сдавался. Он неустанно двигался. Двигался к свободе, к своей мечте. Голодный, обезвоженный, изнемождённый, сплошь покрытый синяками и ссадинами.

Жаль, что человеческие силы не бесконечны. В кой-то момент они предательски покинули его бренное тело, и обессиленный узник рухнул на пол.

Хаос мыслей, как в бреду: «Вот и всё… Напрасная надежда… Не убежать… Спасенья нет… Прости… Мне очень жаль… Надеюсь, встретимся… Там, на небесах…»

Мерцающие в глазах огоньки рассыпались на искорки и радугой разбежались по периферии глаз. Среди этих фейерверков неожиданно высветился образ. Её образ.

Астер мысленно улыбнулся: слава богу, она со мной до конца. Глаза закрылись сами собой. Организм отключился, пытаясь сохранить тлеющий огонёк жизни в выработавшем все ресурсы теле. Почти отключился. Слух и голова ещё работали: «Собаки уже близко. Их лай прослушивается вполне явственно. Сейчас они доберутся сюда и разорвут меня на куски. Ничего не меняется. Меня разорвут, как бедолагу Актеона. Вот и скажи, что мифы – это сказки наших глупых предков. Мстительная Артемида не прощает. Меня настигло древнее проклятье».

Стало невыносимо больно из-за такого несправедливого итога жизни. Без-ыс-хода! Сплошной безысходный тупик. На глаза навернулась невесть откуда взявшаяся слеза. Астер машинально смахнул её пальцем. Смахнул и его озарило. Я вижу! Я вижу палец! Свет?! Свет – это путь к свободе.

Лай приближался. Свобода или смерть? Откуда силы взялись? Незнамо весть откуда. Беглец вскочил и побежал. И не зря. Впереди замаячил свет. Он становился всё явственней. Вскоре Астерион оказался у провала. Груда камней, а над грудой солнце! Нет, не солнце – небо. Небо, затянутое грозовыми тучами. Да какая разница? Свобода. Она совсем рядом. Она манила и звала.

Пусть меня лучше поймают там, на воле, а не в этих мрачных казематах. Пусть.

Неожиданно легко он вскочил на верхний камень террикона и подпрыгнул, насколько сил хватало. Уцепившись за край провала, долго не мог взобраться. Наконец вылез, вовремя подтянув ноги. Очень вовремя. Внизу виднелись слюнявые пасти злобных псов. Обладатели страшных оскалов мечтали ухватиться за живое. Ухватиться и рвать, рвать, рвать. Им было это позволено. Их на это натаскивали. Их науськивали рвать человека на куски.

Парень поднялся на ноги, но даже не успел оглядеться по сторонам. В глазах потемнело, и он рухнул, потеряв сознание. Голодные дни, проведённые в зиндане, не прошли бесследно. Измождённый организм штормило.

Беглец не слышал, как внизу, звеня эхом, зазвучала человеческая речь. Это вслед за собаками подтянулись преследователи. Астерион не видел, как один из них попытался проделать его путь и вылезть из тоннеля на поверхность. Но хрупкие известковые кромки провала не выдержали его веса и обрушились. Тюремщик грузно шлёпнулся на камни, сломав при этом ногу.

Вскоре его унесли. Тоннель опустел. Лай собак затих вдалеке. Но это не означало, что про беглеца забыли, отпустив на все четыре стороны. Преследователи решили вернуться к месту провала по земле.

Очнулся Астер от потоков воды, низвергающихся с небес.

Опять побег. Опять гроза. Как всё односложно! Замкнутый круг. Откуда вышел, туда же вошёл. Только с каждым разом ещё страшней, ещё больней! Неужели всё предрешено? Девять кругов ада. Осталось семь. Нет, я ещё не закончил второй.

Провал находился на дне глубокого оврага. Ливень хлынул в него ручьями, исчезающими в дыре тоннеля. Парень открыл рот, пытаясь проглотить как можно больше капель. Для измученного обезвоживанием беглеца дождь казался божьим даром. Но насладиться жаждой ему не дал резко усилившийся ливень. Овраг мог моментально заполниться, если бы не пролом. Вся влага исчезала там. Потоки воды легко превратились в ручьи, а ручьи вскоре стали напоминать горные реки. Казалось, что кто-то вылил из небесной ёмкости целый океан. Вскоре в бурном потоке появились камушки, камни и даже каменюги. Несчастный каторжник попытался спастись и выбраться из оврага. Но сделать это было ой как не легко. Ноги проскальзывали, не находя уступа. Почва моментально вымывалась из-под рук, словно пшено из сита для бобов. В конце концов, поток подхватил худое тело с растопыренными руками и, скользя по илистым ложбинам, Астер вернулся в каменоломню. Он больно ударился при падении с высоты и долго не мог встать. А когда встал, поблагодарил бога, что руки и ноги целы. Особенно ноги. Он всё ещё не терял надежды, что они приведут его к любимой.

Ливневые стоки заливали всё вокруг. Но было видно, что потоки, попав в тоннель, устремляются в одну и ту же сторону. Другая сторона оставалась сухой. Выбравшись из лужи, измученный беглец попался в радужные сети, что по ночам плетёт Морфей. Попался и забылся в тревожном сне.

Этот сон не отличался от других. Вновь Эсмина. Вновь в наряде неземной богини. Она умоляла спасти её. Астер в ответ кричал, что скоро явится за ней. Он преодолевал высокие горы, снега и пустыни, переплывал моря, сражался с демонами и вопреки преградам достигал намеченной цели. Они бежали навстречу друг к другу по маковым полям. А затем обнимались, упиваясь счастьем и густым запахом полевых цветов…

Астер проспал до следующего утра. Проснулся бодрым и счастливым. Сон долго не покидал его голову. Наконец он вернулся к реальности. Из провала в каменоломню проникал яркий свет. На лазурном небе не было ни туч, ни облаков. Уже вовсю светило солнце. Он было собрался выбираться, но снаружи донеслось ржание лошадей и всё тот же ужасающий лай волкодавов. Вскоре стала слышна и человеческая речь.

– Ни одного следа. Может, он вновь в штольню спустился?

Собеседник ответил не сразу:

– Он что, болван? Наверное, как только выбрался, вчистил во всю прыть. А следы ливень смыл. Я такой грозы с детства не помню.

– Всё же надо проверить.

– Как?

– Сейчас увидишь.

Астер напрягся и сжал в руке увесистый булыжник.

Преследователи продолжали разговор:

– Ты сдурел? Куда попёрся? Поскользнёшься – шею сломаешь.

– Погоди… Барс, ко мне! На! Возьми!

В следующий момент через провал в пещеру что-то упало. И тут же с края отверстия свесилась собачья морда. Почуяв чужака, она зарычала. Вот только на опасном спуске никогда не стоит отвлекаться. Кромка осыпалась, и псина полетела вниз, стараясь при этом выставить перед собою лапы. Кувыркаясь по отвалу, выросшему после ливня, Барс долетел до его основания. Здесь его уже поджидал Астер. Не давая опомниться, он огрел волкодава каменюгой. Никакой жалости. Либо ты – либо тебя. После трёх ударов камнем, псина затихла. Затихла навсегда.

Сверху долетело:

– Барс! Барс!

– Кажись, твой Барс сломался. Так что не суйся туда.

– И всё-таки штольню надо проверить.

– Нет, сегодня мы пошукаем в степи. Если не найдём, то завтра с утра…

– Как скажешь. Может, ты и прав.

– Куда он денется? Отсюда ещё никто не сбегал.

Цокот копыт вскоре затих. Беглец перевёл взгляд с трупа собаки на предмет, влетевший в штольню до неё. Это был кусок вяленного мяса. Весьма кстати. Парень набросился на него с таким удовольствием, словно в жизни не ел ничего вкусней. В ход пошёл и размякший от воды сухарик. Но разве таким рационом угомонишь многодневный голод? Нет. Взгляд Астера вновь упёрся в пса. Из его головы продолжала струиться кровь.

Кровь – это же тоже еда. Да и мясо свежее, парное. Если отбросить предрассудки…

В следующий момент его согнуло пополам. Рвотный спазм подкатил к горлу.

Нет, я не опущусь до этого. Съесть собаку – почти то же самое, что съесть человека.

Мысль о каннибализме тут же убила аппетит.

Выждав с час, Астер выбрался наружу. Солнце пылало, выпаривая залитую ливнем степь. Слышны были жужжания пчёл, стрёкот цикад и чириканье птах. Но Астеру было не до созерцания и упоения свободой. Взглянув на устремившуюся на юг бескрайнюю равнину, за которой пряталась Каффа, он повернул на север. Опыт. Это был не первый его побег. В степи не скроешься. Следопыты найдут отпечатки твоих ног. Собаки обязательно догонят.

Оказалось, что до моря рукой подать. Минут через пятнадцать он уже спустился с крутого склона к песчаному берегу Арабатского залива. Немного поразмыслив, повернул на восток. На запад путь был закрыт. Там на морском берегу возвышалась цитадель Арабат. Та самая, где парень провёл в заточении долгие дни и ночи.

Дорога была трудной, но главное – безлюдной.

Ничего, дойду. Лучше тяжёлый путь на свободе, чем лёгкая похлёбка в тюрьме.

Глава 35

15 сентября 1474 года, вторник

О важном винтике в сложном механизме

Лейла откровенно врала Эминеку, когда говорила, что её план одобрил сам Ахмед-паша. Нет, она с ним не встречалась. До поры до времени и сам великий визирь не подозревал о её существовании. А когда узнал, оценил по достоинству. Но это было позже…

Служить султану Лейла начала вовсе не по инициативе Гедика. Когда султан поручил Ахмед-паше разработать планы по покорению Северного Причерноморья, будущий великий визирь взялся за это дело с особым рвением. Вникнув в суть, он сразу понял, что есть всего два варианта захвата Крыма. Первый – более сложный с военной точки зрения. Второй – невероятно трудный в тонком деле плетения хитроумных интриг. В первом варианте необходимо было победить молдавского господаря на поле брани. Во втором – поссорить генуэзцев, феодоритов и татар. Первый вариант был более простым и предсказуемо реализуемым. Таково было мнение Ахмед-паши. Мнение полководца, участвовавшего во множестве битв. Для второго варианта надо было долго и кропотливо подбирать талантливых исполнителей. Но где их взять? Для реализации второго плана требовалось вникнуть в тонкую суть взаимоотношений многочисленных игроков, выстраивающих политику Газарии. Для этого нужны были не только большие средства и талантливые исполнители. Этого было недостаточно! Для этого необходимо было, чтобы звёзды на небе сошлись в правильном сочетании. Поэтому, Ахмед-паша сделал основную ставку на военный поход за Дунай, где туркам противостоял молдавский господарь Стефан. Но от второго варианта опытный царедворец тоже не отказался. Это был запасной план. План, который вряд ли понадобится воплощать, так как в успехе задунайского похода Гедик не сомневался. Тем не менее, он изложил султану оба плана. Удивительно, но Мехмеду больше понравился второй. Удивительно потому, что султана ещё при жизни официально называли Аль-Фатихом, что означало «Великий Завоеватель». Аль-Фатих одобрил оба плана, выделив на их осуществление немалые средства. Именно поэтому, Гедик, начав активную подготовку к походу против молдавского господаря, столь же серьёзно отнёсся и к реализации второго варианта.