В плену лжи

– Беда какая стряслась с Наиной?!– говорила взволнованная женщина. –  Не едет к нам уж давно.

– Кто же ее знает?!– размышлял муж. – Дел в городе тоже немало, дом у Федора большой…

– Неужель сердце у нее не болит по дочери?– забеспокоилась Степанида Герасимовна.

– Как не болит, она там тоже страдает,– успокаивал жену муж.

– Беспокойно у меня на душе, спать не могу,– продолжала хозяйка.

– Так и я весь в думах,– поддержал Владимир Тимофеевич.

– Ты бы съездил в город, подсобил ей,– предложила жена.

– Близко место до города?!–  усмехнулся хозяин. – Туда ехать, да ехать…

– А ты все равно поезжай,– настаивала хозяйка,– ты покрепче меня будешь, да и внучка не отпустит меня…

– Слышь, Степанида, вот смотрю я на Асю, не похожа она на Федора,– выдал Степаниде свои мысли муж, а они преследуют его с самого приезда сына с семьей в деревню.

– На мать она похожа,– убеждала мужа жена.

– Нет, и на мать никак не похожа,– стоял на своем Владимир Тимофеевич.

– Да полно тебе, выдумываешь ты все,– обиделась бабка.

– Я у Федора спрашивал,– вдруг сказал муж.

– И что он говорит?– теперь уже заинтересовалась Степанида.

– Молчит! – зло сказал муж.–  После, говорит, все узнаешь, а сам уехал, так ничего и не сказав.

– Ну и ты не сочиняй,–  остепенила мужа жена,– не бери в голову дурь всякую.

– Да мне что, как Федор скажет, так и пойдет дело, – расписался в своем бессилии Владимир Тимофеевич.

– Пойду я к ней, как бы не ушиблась,– сказала Степанида и пошла на улицу.

Вечером Владимир Тимофеевич сказал жене, что поедет- таки в город, достал из сундука рубаху, которую надевал только по праздникам и штаны, что надевал два раза, один из которых на свое венчание.

Он доехал на своей лошади до первой почтовой станции, где оставил ее в стойле, предварительно заплатив за постой, а сам отправился на почтовой до города, пересаживаясь на станциях. Дорога показалась ему изнурительной, и, если в начале пути он любовался природой, находя красоту даже в малом деревце у дороги, то уже ближе к городу дремал, покачиваясь на ухабах вместе с тарантасом.

В городе он не сразу нашел дом Федора Столетова. Пришлось покружить по улицам, но как говорится в народе, «язык до Киева доведет». Нашел он дом своего сына и подивился его мощи и красоте, своя изба в деревне была в разы меньше этого. Он прошел к дому и постучал в дверь, ему открыла горничная.

– Вам кого, дедушка? – спросила она.

– Какой я тебе дедушка?!– выругался Владимир Тимофеевич.

– А кто же вы? – смутилась горничная.

– Я Владимир Тимофеевич Столетов! – отрапортовал он, закручивая ус.

– Я про вас ничего не знаю,– еще больше смутилась девушка, меня Анной зовут.

– А в чьем же ты доме, Анна, служишь? – спросил Столетов.

– У меня хозяйка Аглая Лукинична Приказчикова,– растерянно произнесла горничная.

– Постой. Ты меня часом не разыгрываешь?– хитро спросил Столетов.– Хозяйка этого дома- Наина, Наина Павловна Столетова.

– Господь с вами, Владимир Тимофеевич?! – удивилась горничная незнанию гостем положения дел,– ее сослали в монастырь…

– Как это в монастырь? – испуганно спросил Владимир Тимофеевич,– а ну-ка давай все мне рассказывай подробно.

– Я могу сказать только все со слов моей хозяйки,– извинялась горничная.

– Ты говори, Анюта, после разберемся,– настраивал гость горничную на беседу.

– Может вы присядете, коль пришли,– предложила Анна.

– Пожалуй и присяду, да и водицы с дороги испью,– сказал Столетов.

 Пока горничная ходила за водой, он разглядывал дом изнутри. Такой красоты он на своем веку никогда не видел, потому как выезжал за всю свою долгую жизнь из деревни второй раз. И пускай сам он не мог быть хозяином такого дома, но за сына радовался от души.

– Да, исправно живет сын,– разговаривал Столетов вслух.

 Горничная принесла воды, и он залпом выпил кружку.

– Хороша водица,– благодарил Владимир Тимофеевич горничную, при этом перекрестился и что-то прошептал себе под нос.– Ну, продолжай, Анна, свой рассказ.

– Вернулась Наина Павловна в город, – продолжила горничная,–  а тут к ней пришли из полиции, она все им рассказала.

– А что она им рассказала? – не унимался гость.

– Рассказала, что нашла на дороге девочку, но не отдала родителям, а присвоила себе. А родители у девочки помещики Говоровы, богатые, но странные, все время ругались между собой и на детей ругались, потому она и не захотела им эту девочку отдать, – рассказывала Анна, а сама видела, как меняется гость в лице, становясь угрюмее от ее слов.

– И что же они? – еле выговорил Столетов.

– Кто они? – не поняла Анна.

– Ну полицейские эти?! – поправил Владимир Тимофеевич.

– Стали расспрашивать про девочку, а она говорит, что хотела привезти ее родителям, но по дороге цыгане украли у нее ребенка,– выдала все, что знала горничная.

– Вон как?! И что же дальше? – еще любопытнее стало Столетову узнать теперь уже раскрытую тайну.

– Все!–  вдруг остановилась Анна.

– Что все?! – не понял гость.

– В суд ее повели и осудили,– добавила горничная.

– Сколько дали? – глухо спросил гость.

– Чего дали? – теперь уже не понимала Столетова Анна.

– На сколько лет каторги осудили? – переспросил Владимир Тимофеевич.

– Так как она не из крестьян и еще прежде была черничкой, то отправили ее в монастырь,– ответила горничная.

– В какой монастырь? – заинтересовался вновь Столетов.

– А вот этого я знать не могу,– ответила девушка.

– Плохо,– сказал гость.

– Что плохо? – растерялась Анна.

– Служишь плохо, что не все знаешь,– ругал горничную Владимир Тимофеевич.

– А мне это зачем?– обиделась девушка.

– Как зачем? Вот явился я к тебе, а ты мне не все рассказала, а коли сын мой приедет с приисков и спросит тебя, что ему скажешь?!– отчитывал по- хозяйски горничную гость.

– Так у него жена есть,– отговаривалась горничная.

– Нету жены, ты же сама сказала, что в монастырь ее сослали! – начал нервничать Столетов.

– Да нет, жена у него Аглая Лукинична, она сама мне про это говорила,– старалась переубедить Столетова горничная.

– Запутала ты меня, девка, все не так говоришь,– махнул рукой гость.

– Говорю, как знаю,– обиделась Анна.

– Ну ты не серчай, я пошутил,–  смягчился Столетов. – Выходит, нечего мне в этом доме делать, пойду я.

– Вы погодите, скоро хозяйка приедет, – хотела остановить гостя горничная,– у нее все подробно расспросите.

– Хозяйка, я вижу, долго теперь не приедет,– вздохнув, сказал Столетов,– а, возможно, никогда…

И в это время в дом вошла Аглая,  услышав мужской голос, ей показалось, что вернулся с приисков Федор. Сбросив туфли, она побежала в гостиную. На пороге Аглая столкнулась с Владимиром Тимофеевичем.

– Позвольте узнать, кто вы? – официальным тоном спросила она Столетова.

– Да теперь уж посчитай никто,– равнодушно ответил гость.

– Кто же вас впустил без разрешения, опять Анна?!–  сердито говорила Аглая.

– А я, как погляжу, ты здесь хозяйкой себя чувствуешь?– усмехнулся Владимир Тимофеевич.

– Да, я хозяйка этого дома!– гордо сказала Аглая.

– Вон оно как?! – протяжно произнес Столетов. -Тогда мне здесь делать нечего,–  сказал Владимир Тимофеевич, ухмыльнувшись.

– Я никому не позволяю появляться в доме без моего разрешения,– продолжала отчитывать гостя Аглая.

– Много на себя берешь, девка, гляди, надсадишься!– резко выпалил Столетов.

– Как вы смеете мне так говорить, мужик! – крикнула она. – Уходите отсюда!

– И минуты здесь не задержусь, – сказал Владимир Тимофеевич, – только скажу тебе на прощание, кто быстро бежит – споткнется и лоб расшибет.

Столетов хлопнул дверью и ушел прочь. Аглая была в ярости, она крикнула Анну, которая во время разговора спряталась за портьеру.

– Здесь я, барыня, – тихо сказала горничная.

– Я тебя предупреждала, чтобы ты никого не впускала в дом? – сурово спросила Аглая.

– Предупреждали, – тихо ответила Анна.

– А ты еще мужиков приводишь?! – отчитывала горничную девица.