В плену лжи

– Смею вам заметить, – прервал ее мысли врач, – завтра нас посетит купец Смеловский, который имеет приют частным лицам. Я мог бы спросить у него для вас место.

– Позвольте, зачем же мне в приют? – не понимала Наина.

– Вы могли бы трудиться в приюте и получать жалованье, – пояснил Ягодин, – к тому же девочка всегда была бы при вас. Я не смею спросить, а вы обучены грамоте?

– Да, я сама учила грамоте деревенских детей, – уверенно ответила Наина.

– Тогда готов предложить вам задержаться еще на денек в больнице, – улыбнувшись сказал врач, – а завтра мы все решим.

– Благодарствую вам, Борис Глебович, – искренне ответила девушка, и словно с души ее свалился камень, который давил и не давал спокойно дышать.

– Рано пока меня благодарить, – смутился Ягодин, – завтра порешаем, уж тогда приму вашу благодарность, – улыбнувшись, добавил врач.

На следующий день в больницу приехал Георгий Александрович Смеловский. Это был статный купец сорока лет, выходец из зажиточных крестьян, позже разбогатевший на торговле. Он безвозмездно помогал больнице средствами, сам же при этом имел собственные заведения: торговый рынок, приют частным лицам, трактиры. Объезжал Смеловский свои заведения ежедневно, владея всей информацией по любым вопросам. Вот и в этот раз купец прошел с Ягодиным по больнице, а после заглянул в кабинет главного врача.

– Вижу, Борис Глебович, дела у вас идут неплохо, да и от больных не слышал жалоб,– похвалил купец Ягодина.

– Стараемся, Георгий Александрович, возвращать людей к нормальной жизни,– спокойно говорил врач.

– Приготовьте мне к следующему приезду список, в чем нуждаетесь особо,– давал задание Смеловский.

– Будет все исполнено, Георгий Александрович, – в ранге подчиненного ответил главный врач.

– Тогда я смею вас покинуть,– сказал Смеловский и протянул Ягодину руку, чтобы попрощаться. Тот ответил рукопожатием, но на секунду задержал свою руку не разжимая.

– Позвольте, Георгий Александрович обратиться к вам с еще одним вопросом? – осторожно спросил Ягодин.

– Обращайтесь, коли есть на то нужда, – спокойно и уверенно ответил купец. Он чувствовал себя хозяином положения, и ему доставляло удовольствие, когда к нему обращались по разным вопросам. Георгий Александрович мог позволить себе исполнять любую просьбу, но при этом желал, чтобы просили его не один раз.

– В больнице у меня была девочка на излечении, – начал врач, – а мать ее, молодая еще совсем женщина, была при ней и помогала нам во всем. Девочка пошла на поправку, а вот матери ее негде в городе остановиться, из деревни они, попали к нам в срочном порядке.

– Что-то я не могу вас понять, Борис Глебович?-удивленно спросил купец.

– Нет в городе у мамаши живой души, одинешенька она с ребенком на руках, – оживленно продолжил беседу врач,–  работать ей негде. А как же прожить бедной?! Уж будьте великодушны, Борис Глебович, возьмите ее в приют, или другое заведение, она работящая и спокойная.

– Распорядитесь пригласить ее в кабинет, я хоть посмотрю на мамашу,– слегка усмехнулся Смеловский.

Ягодин  дал задание  пригласить Наину в кабинет, и вскоре она вошла вместе с Аксиньей осторожно, словно ожидала чего-то нехорошего.

– Доброго здоровья,– тихо сказала Наина.

– Вот, Георгий Александрович, та самая мамочка, ее зовут Наина, – представил врач девушку гостю.

– Наина, говорите, что значит «невинная»,– зачем-то сказал купец. – А ребенка как назвали?

– Аксинья, – тихо ответила Наина.

– А у дочери много значений: гостеприимная, чужестранка, гостья, – опять блистал своими познаниями Смеловский. –  Ну да ладно про пустяки. Мне Борис Глебович рассказал про вас, чужая вы в этом городе?

– Да,– совсем тихо сказала Наина.

– А как же вы попали в город?– заинтересовался купец,– бежали от кого-то?

– Позвольте мне пока не говорить про свою судьбу,– ответила Наина, а щеки ее стали в эту минуту пунцовые.

– Как же я смогу узнать про вас?! – не унимался купец. – Меня просили оказать вам помощь, но я не знаю, правильно ли поступаю, а вдруг вы замужняя и убежали от семьи?

– Моя семья- я и Аксинья,– насупившись, сказала Наина.

– Тут обижаться неуместно, – успокаивал Смеловский,–  я хочу помочь решить вашу  судьбу…

– Благодарствую, но я как-нибудь сама,– обиженно сказала девушка.

– Полно на меня обижаться, – по- доброму сказал купец,– я не хотел никого обижать, но коли не желаете поведать мне свою тайну, прощайте.

– Хранит вас Господь,– сказал Наина и поклонилась.

– Позвольте, Георгий Александрович,– вмешался врач,– не слушайте вы ее, она сама не ведает, что сейчас говорит, –  очень живо вступился за девушку врач,– нужна Наине ваша помощь, не откажите в любезности, помогите молодой маме и ее чаду.

– Ну хорошо, Борис Глебович,– сменил тон гость,– вас я знаю давно и верю, что вы не станете держать рядом с собой плохого человека, а по сему возьму  ее к себе.

– Низкий вам поклон, Георгий Александрович,– сказал удовлетворенный беседой врач.

– Что же, собирайтесь, барышня, – теперь уже купец обратился к Наине.

 И вот Наина вместе с Аксиньей едут в экипаже неизвестно куда, понимая всю нелепую ситуацию с девочкой, потому что вполне могла вернуть ее родителям, но зачем- то везет ее с собой. Когда они подъехали к приюту, сердце Наины забилось от тревоги. Впереди ее ждала неизвестность, позади осталась размеренная жизнь в уединении и молитвах. И ничто, казалось тогда, не может произойти неожиданного, но по ее же воле все произошло.

В приюте, куда они вошли, было чисто, светло и просторно. На встречу к ним вышла женщина средних лет с красиво убранной головой. Одета она была в строгое платье. Ее внешний вид больше походил на гувернантку. При этом держалась женщина достойно, понимая свое положение и значимость прибывшего покровителя и неизвестных гостей.

– Марта Прокопьевна, – обратился купец к женщине, – позвольте представить вам молодую особу с ребенком. Это Наина и ее дочь Аксинья. Они по рекомендации Бориса Глебовича. Прошу вас принять ее в свою обитель и дать ей работу с жалованьем, все подробности мы обсудим позже.

– Все будет исполнено, как полагается, Георгий Александрович, – спокойно произнесла хозяйка приюта,– сделаем должным образом.

– Мне необходимо удалиться, решайте здесь все сами,– сказал купец, а затем обратился к Наине,– советую вам впредь быть открытой, прощайте.

– Спасибо вам за заботу, – тихо отблагодарила Наина купца.

 Смеловский ушел быстро, точно куда-то торопился. Наина была взволнована, но старалась не подавать вида.

– Позвольте узнать у вас, Наина,–  Марта Прокопьевна обратилась к гостье,– вы проживали в этом городе?

– Что вы, Марта Прокопьевна, я приехала в город из деревни,– старалась быть уверенной Наина.

– Следовательно, родных у вас здесь нет?– продолжила беседу хозяйка приюта.

– Никого…

– Я пока не стану терзать вас вопросами, – успокоила Наину Марта Прокопьевна,– пойдемте, я покажу вам место вашего проживания, и пора вам отобедать и накормить вашу крошку.

Тут, уважаемый читатель, я должен заметить, что Аксинья во все время нахождения с Наиной, вела себя спокойно и безропотно переносила проживание в больнице и переезд в приют. Постепенно в ее памяти начал размываться образ своей настоящей мамы. Теперь она уже, то ли забывшись, а, возможно, от своих детских чувств, начала называть Наину мамой, отчего сердце девушки сжималось.  Безусловно, были моменты, когда она хотела пить или есть, проявляя свой характер, но в целом это уже был вполне послушный ребенок.

 Так проходили неделя за неделей. Аксинья заметно подросла и начала хорошо говорить. Однако в Наине продолжали бороться два желания: незамедлительно вернуть дочь матери и оградить Аксинью от той жесткой женщины. Время шло, но все оставалось неизменным. Они жили в приюте, где работа воспитателя очень нравилась Наине. Конечно же, были здесь и свои трудности.

Детей поднимали в шесть часов утра на молитву, затем они проходили различные процедуры с умыванием, приведением в порядок себя и постели, уборка комнат. На завтрак шли в начале десятого, а уж после начинались с ними занятия и игры. После обеда детям давали два часа свободного времени при непосредственном внимании со стороны воспитателей. В течение дня воспитатели занимались с ними гимнастикой, рисованием и пением.

Безусловно, жизнь здесь складывалась нелегкой. Воспитанников не баловали едой, она была простой и не слишком обильной, однако не позволяла умереть с голоду.  При этом стояла задача убедить детей кушать совсем невкусную порой пищу. И одевали детей скромно, лишней одежды у них не имелось. Присутствовали в приюте и наказания. За леность и провинность детей лишали еды, наказывали розгами и дополнительной работой. А еще Наина узнала, что в приюте часто возникали эпидемии, а учитывая скученность детей, болезни распространялись быстро.

Воспитанники изучали Закон Божий, историю, арифметику, чтение и письмо. А наряду с учителями, которых нанимал Георгий Александрович лично, работали за небольшое вознаграждение воспитатели и няни, если не учитывать остальную прислугу.

Однажды хозяйка заведения пригласила Наину к себе в кабинет для разговора. Аксинья уже спала, и можно было говорить долго.

– Я постоянно наблюдаю за вами,– начала разговор Марта Прокопьевна,– ваша дочь совершенно не походит на вас …

– Она, должно быть, походит на своего отца,– попыталась соврать Наина.

– А кто ее отец, если не секрет? – спросила хозяйка приюта.

– Он был гусаром,– продолжала запутывать Марту Прокопьевну черничка.

– Он что же вас бросил? – настаивала на откровенном разговоре хозяйка.

– Нет, он погиб в бою,– ответила Наина, при этом постаралась сделать грустное лицо. И это ей не понравилось самой. Как она могла сейчас врать, когда еще недавно была чиста в помыслах, стоя перед иконами. Что могло произойти такое, что глубоко верующая в Господа черничка, отказавшаяся от мирской праздности, вдруг совершила такой грех, при этом не раскаиваясь и не ища выхода. Она словно плыла теперь по течению, как неуправляемый лист, упавший с дерева в ручей. Что послужило причиной столь резкого изменения состояния души. Мучения от этого греха почему-то начали притупляться. Наина теперь все больше стала убеждать себя в материнской значимости для ребенка. Но почему, лишив радости той женщины, настоящей матери Аксиньи, имени которой девушка даже не знала, как, впрочем, не знала и настоящего имени Аксиньи, она оправдывает себя?!

– Сожалею, – посочувствовала Марта Прокопьевна, – но я заметила также, что вы обращаетесь с Асей как-то осторожно, словно она вам чужая.

– Почему же, я очень хорошо с ней обращаюсь,– возразила Наина, и вновь кольнула ее мысль о том, что Марта Прокопьевна догадывается или даже все про них знает.

– Понимаете, Наина Павловна, я долго прожила на свете, и через меня прошло много детей, – спокойно и рассудительно продолжала хозяйка приюта. – Я понимаю, какой контакт бывает между мамой и дочкой…

– Вы, Марта Прокопьевна, в моем случае ошибаетесь, – вновь возразила хозяйке приюта девушка.

– Возможно, я ошибаюсь, – несколько растерялась Марта Прокопьевна. –  Просто вы еще очень молоды и смотрите на мир другими глазами. У вас пока все проще…

– Я еще только учусь быть мамой, – постаралась убедить женщину Наина.

– Мне все же кажется, что вы что-то от меня скрываете и не только от меня, – тихо, словно сама себе, сказала хозяйка приюта.

– Почему вы так решили? –  спросила Наина.

– Вы бываете осторожны, когда видите посторонних людей, – постаралась доказать свою правоту Марта Прокопьевна,– еще  уединяетесь, уводя с собой дочь.

– Вы правильно заметили,– теперь уже осмелевши продолжила Наина.– Ася была очень нервная до приюта, мне не хотелось лишний раз ее травмировать,– опять врала девушка.

– У нее какое – то заболевание? – осторожно спросила Марта.– Почему она нервная?

– Нет. Думаю, что это просто возраст, – со знанием возрастных особенностей ребенка, ответила Наина.

После разговора с Мартой Прокопьевной Наина несколько успокоилась. Теперь можно было проявить все свои способности в работе с детьми, а они ее любили за доброту и внимание к ним. Она учила их дружить и уступать друг другу, дети играли вместе с Аксиньей, которая всегда была в центре внимания. Наина видела результат своей работы, отчего ей было радостно на душе.  Наина даже придумала день рождения для Аксиньи, чтобы отпраздновать его вместе с остальными детьми. В этот день черничка прикупила сладостей и угощала всех в приюте. Дети, в свою очередь, нежно обнимали Аксинью, отдавая ей тепло своей души.

Успокоившись, человек начинает верить в то, что все плохое в прошлом, а в будущем ничего не случится. Притупляются тревога и волнение, в памяти стираются события, тревожившие чувства. Равнодушие приходит на смену опасениям. Мир словно приобретает иные краски. Солнцем залитый внутренний мир теперь уже не готов к переменам. Но не может мир оставаться безоблачным, как бы мы этого не хотели.

Как – то в приют пришел человек из уездного полицейского участка. Он прошел в кабинет Марты Прокопьевны. Наина увидела его и насторожилась. До настоящего времени полицейский в приюте не появлялся. Теперь надо было вести себя по- другому, но как?! Броситься и все рассказать полицейскому?!  Наина ждала, никакая работа не шла на ум, даже просьбы ребят она словно не слышала, все ее внимание было направлено на кабинет Марты Прокопьевны. Время тянулось медленно, ей показалось, что полицейский находится там уже очень долго. Прошло еще какое-то время, и он покинул приют, а вскоре Марта Прокопьевна пригласила в кабинет Наину.

– Вы звали меня, Марта Прокопьевна? – скрывая страх, спросила девушка.

– Не то, чтобы звала, но хотела тебе сообщить одну новость,– сказала хозяйка приюта и посмотрела на Наину  выпытывающим взглядом.

– Какую новость? – спросила настороженно Наина.

– Приходил человек из полиции,– тут Марта Прокопьевна сделала паузу, словно ждала реакцию Наины. – Они разыскивают маленькую девочку, которую потеряла молодая семья помещиков Говоровых.

– Что значит потеряла? – спросила Наина, пытаясь при этом не выдать волнения.

– История произошла у них странная, – неспеша продолжала Марта Прокопьевна, при этом не сводила глаз с Наины, словно ожидая изменения ее состояния. – Молодая барыня была в истерических чувствах и высадила маленькую дочь в поле, а сама уехала. Барин же, узнав про поступок жены, был зол и поехал сам в поле искать дочь, но не нашел. Объехал все ближайшие деревни, но девочка точно сквозь землю провалилась…

– Не погибла? – осторожно спросила Наина.

– Никто про это не знает, – Марта Прокопьевна передавала слова полицейского.– Они не теряют надежду, что девочку кто-то мог взять из деревенских к себе, но пока вот никто не объявился, а прошло уже много времени.

Марта Прокопьевна о чем-то догадывалась, но хотела, чтобы Наина осмелилась, и сама рассказала свою историю, возможно не схожую с историей семьи Говоровых. Как ей было жалко эту несчастную девушку, которая мечется, ищет чего-то, но никак не может выпутаться из своих сомнений, которые зацепили ее, как сеть.

– И что они хотят от нас? – даже не понимая до конца своего вопроса, еле слышно произнесла Наина.

– Они ищут девочку по всем местам в городе,– не меняя тона, чтобы не нарушить беседу, продолжила Марта Прокопьевна. – Подумали, что кто-то мог сдать ее в приют, но я  им сказала, что никто не приводил девочек в ближайшее время.

– Вы же не сказали, что в приют пришла я с маленьким ребенком?! – осторожно спросила Наина.

– Нет, не сказала, вы совсем другое дело,– постаралась успокоить теперь уже тревожную Наину женщина.

– Я испугалась, а вдруг начнут пытать меня?! – зачем-то сказала Наина.

– Зачем им пытать вас, если вы мать этой девочки,– все еще стремясь вывести на откровенность девушку, сказала Марта Прокопьевна.

– Все верно,– сказала Наина и почувствовала слабость в теле.

– Погодите, Наина, а что вы так побледнели?– заметила Марта Прокопьевна.– Вам нездоровится?

– Да, я плохо сегодня спала, – ответила девушка,–  Аксинья тревожилась…

– Моджет вам отдохнуть днем, вас заменят, – посоветовала женщина.

– Нет, что вы, Марта Прокопьевна, я справлюсь,– взяла себя в руки Наина.

После разговора в кабинете Марты Прокопьевны все вернулось на круги своя, Наина успокоилась и с удвоенным рвением выполняла свои обязанности. Только однажды к ней подошла молодая воспитательница Галина, она была в хороших отношениях с Наиной.

– Наина, я уличила момент, пока нет Марты Прокопьевны,– старалась побыстрей сказать Галина, при этом все время огладывалась и прислушивалась,– Марта Прокопьевна написала письмо в полицию.

– Какое письмо?!– не понимала Наина.

– Мне это неведомо, – продолжила подруга, – а мне велела следить за тобой и подслушивать все твои разговоры.

– Зачем ей это нужно?! – попыталась понять Наина.

– Мне так видится, что она считает, что Аксинья не твоя дочь,– выпалила Галина.

– Ты это точно знаешь? – допытывалась Наина.

– Точно! – утвердительно сказала подруга.

– Что же теперь будет?! – растерялась Наина.

– Бежать тебе надо вместе с Аксиньей, если хочешь ее спасти,– посоветовала подруга.

Теперь уже размышлять было поздно. Наина, не думая, собрала вещи, взяла Аксинью и задней дверью покинула приют. Этот побег окончательно затянул ее в петлю греховного поступка, но иначе она не могла понять своей душой, как расстаться с этим маленьким чудом, хотя и теплилась еще в ее душе мысль вернуть ребенка Говоровым.  Наина узнала, где живет это семейство.  Наняв извозчика, она с Аксиньей поехала к дому Говоровых. Когда бричка подъехала к особняку, и Наина уже собиралась сойти на землю, чтобы спустить Аксинью, то вдруг увидела, как из дома вышла молодая барыня с девочкой, по всей видимости, сестрой Аксиньи. Родительница принялась таскала ее за волосы, приговаривая при этом: «Ты мне всю кровь выпила! Я тебя ненавижу…»

Этот поступок так возмутил Наину, что она приказала извозчику поскорее покинуть это место. Ей было больно и страшно видеть подобную сцену. Теперь уже Наина поняла, почему мать могла оставить в поле свою младшую дочь. Доехав до парка, где отдыхают горожане, она приказала извозчику остановиться. Сойдя с брички и расплатившись с ним, Наина взяла Аксинью и повела к лавочке, которая стояла у входа в парк.

 Несмотря на то, что вечер был теплый и ясный, Наину знобило, а на душе у нее было неспокойно. Ей предстояло решить свою судьбу и судьбу ребенка. Тут же возникло желание вернуться в деревню, но настораживал один момент, как на это посмотрят односельчане?! К тому же деревенские сразу бы догадались, что черничка украла дочь помещика Говорова. Незаметно для себя, Наина вдруг расплакалась. Это проступили слезы отчаянья. Сейчас ей было так горько, что никто на свете не смог бы ее утешить, кроме Аксиньи.

– Мама, а почему ты плачешь? – спросила девочка.

– Что ты, я совсем не плачу, – постаралась успокоиться Наина.

– Я же вижу, что ты плачешь, – говорила Аксинья, – вон у тебя слезки покатились, указала она рукой на щеку. Наина взяла ее ручку и прижала к щеке.

– Никому тебя не отдам,– сказала Наина Аксинье.

Проезжающий мимо экипаж остановился, и из него вышел молодой человек, одетый в длинный сюртук черного цвета, белоснежную рубашку, с платком на шее, на нем были жилет и штаны, заправленные в сапоги, на голове красовался картуз.

– Позвольте узнать, барышня, отчего вы плачете? – спросил незнакомец.

 Наина подняла глаза и посмотрела на мужчину. Весь его внешний вид располагал к себе, к тому же  добродушная улыбка не оставляла сомнений, что это хороший человек.

– Я не плачу,– попыталась оправдаться Наина.

– Ну что вы, я  все вижу, – снова улыбнулся незнакомец.– А рядом с вами такое прелестное дитя…

– Да, она очаровательная, – сказала Наина и еще ближе прижала к себе Аксинью.

– И все же, у вас что-то произошло?! – настаивал на своем молодой барин.

– Произошло,– тихо сказала девушка.

– Если я могу вам чем-то помочь, то готов это сделать,– браво говорил незнакомец.

– Я одна в этом городе и не знаю, что мне делать,– расписалась в беспомощности девушка.

– Как вы оказались в нашем городе? – живо спросил барин.

– Это долгая история,– попыталась остановить беседу Наина.

– Не стану настаивать на вопросах. Позвольте, я довезу вас с девочкой,– предложил незнакомец.

– Мне некуда ехать,– расстроилась девушка.

– Тогда предлагаю временно остановиться у меня,– все так же весело говорил барин.

– Вы это говорите для того, чтобы просто утешить мое горе? – спросила Наина.

– Я говорю это вполне серьезно, у меня сегодня счастливый день, и я хотел поделиться этим счастьем еще с кем-нибудь, – продолжал веселым тоном незнакомец.

– Но я вас совсем не знаю и даже побаиваюсь,– осторожно сказала Наина.

– Меня не стоит бояться, я никому не делал в жизни плохого,– искренне произнес барин.

– А вдруг вы хотите заманить меня, а после погубить?!– продолжала осторожно расспрашивать незнакомца Наина.

– Что вы, это исключено,– засмеялся незнакомец.

– Позвольте отказаться от вашего предложения,– вдруг решительно сказала девушка.

И тут Наина заметила полицейского, который продвигался в ее сторону, и хоть шел он еще далеко, но сердце подсказывало ей, что лучше укрыться.

– Хорошо, я согласна, – быстро сказала она,– можно отправляться.

– Тогда прошу вас в мой экипаж,– предложил незнакомец…

И вот уже экипаж трясется по дороге, покидая то место, где могла закончиться история спокойной жизни Наины.

– Мы не успели познакомиться,– продолжил разговор незнакомец в дороге, – меня зовут Федор Столетов, а вас?

– Я – Наина, а дочь мою зовут Аксинья,– опять соврала насчет дочери девушка.

– Вы с ней совсем не похожи, – внимательно посмотрев, сказал Столетов.

– Она похожа на отца,– убеждала барина Наина.

–Понимаю, вопросы на эту тему больше не задаю,– улыбнувшись, произнес Столетов.

– А куда мы едем? – спросила Наина после небольшой паузы.

– Я уже говорил, что хочу предложить вам пожить, коли захотите, у себя, – сказал Федор.

– А как же ваши родные отнесутся к нашему появлению?– спросила девушка.

– У меня нет в городе родных, как и у вас, насколько я понял, – продолжал барин. – Дом я приобрел не так давно, он еще не обжит.

– Вы добрый человек, если предлагаете жить в доме неизвестным людям, – искренне сказала Наина, – или, напротив, хотите что-то с нами сделать, но мне теперь уже все равно.

– Не надо меня бояться, вы считайте, что это счастливый момент в вашей жизни, – все так же добродушно говорил Столетов.

– А кто вы по своему положению в обществе? – неожиданно поинтересовалась Наина.

– Я золотопромышленник,– теперь уже несколько пафосно сказал Столетов.–  Большую часть времени меня нет в городе, поэтому и хотел предложить вам пожить у себя, заодно и будете хозяйничать в доме.

– Неужели вы не боитесь селить у себя незнакомых людей?– недоумевала Наина.

– Я по глазам вижу, что вы честная девушка,-успокоил ее барин,–  к тому же у вас на руках ребенок, вы не станете рисковать им?!

– Уже рискую, поехав с вами,– ответила Наина.

– Все будет замечательно, вот увидите,– поставил точку Столетов. Ему было хорошо сейчас от того, что он может помочь кому-то, потому как денег у него много, и он не может себя ни в чем стеснять.

Дом купца Федора Столетова стоял почти на окраине города недалеко от большого тракта. Двухэтажный особняк с большими колоннами на входе и множеством окон поражали воображение Наины.  Это был загадочный мир, в который она должна была войти с Аксиньей, а что ждало их дальше, об этом думать было уже поздно…

 Как и говорил Федор, мебель здесь была расставлена не полностью, не все светильники горели, но этот беспорядок придавал дому некую загадочность, потому что он давал надежду на будущий уют. Мебель же при этом была массивная с инкрустацией и богатой обивкой, на одной был бархат, на другой шелк. В гостиной стоял большой шкаф для посуды, пара диванов и кресла, а также большой обеденный стол с резными ножками и стульями с высокими спинками. На столе постелена бархатная скатерть с кистями.

– Этот дом еще не обжит, потому что до него не доходили руки, – объяснял хозяин,– я приехал в город решать некоторые вопросы, а домом вообще не занимался.

– Да, здесь не хватает прислуги, чтобы привести все в порядок,– поддержала разговор Наина.

– Позвольте, Наина, предложить вам заняться обустройством дома, вы сами можете нанимать прислугу и платить им за работу, – неожиданно для гостьи сказал Столетов,– я оставлю вам деньги на содержание дома.

– Но как же так, вы совсем меня не знаете, к тому же вы здесь хозяин,– не понимала решения Столетова Наина.