Трансформатор

– Все клингонцы в «Звёздном пути», – сообщил Ярослав, как будто такую простую истину должен знать каждый.

– Сынок, ты не прав. Ты должен извиниться.

– За что?

– Подумай сам, – папа терпеливо смотрел на задумавшегося Ярослава.

– Я понял. Вы правы. Извините меня, пожалуйста!

– А что ты понял? – спросила учительница.

– Вселенные «Звёздных войн» и «Звёздного пути» нигде не пересекаются. Правильнее было бы говорить на языке ситхов, но информация о нём утрачена. Теоретически, Тёмный Лорд мог бы говорить на языке родной планеты – Татуина, но его фонетика настолько примитивна, что это даже неинтересно. Так что да, вы абсолютно правы – некорректно было общаться на клингонском в образе Дарта Вейдера.

Директор с учительницей выслушали всю тираду с открытыми ртами.

– Скажите, а ваш сын что-то кроме фантастики читает, смотрит? – спросила наконец учительница.

– Да, конечно. Он изучает научные статьи, подписан на лекции, – ответил папа.

– Вы же понимаете, что для полноценного развития мальчику нужны нормальные, детские книги. Общение со сверстниками, – продолжила мысль учительницы директор.

– Социализация, насколько я понимаю, одна из ключевых задач школы. Заинтересуйте его, помогите усвоить новые знания, подружиться.

– Можно я пойду? – спросил Ярослав.

– Подожди, сынок, мы разговариваем о тебе, и беседа ещё не окончена. Мне кажется неэтичным вести её без тебя.

– Хорошо, – решила директор, – давайте спишем произошедшее на темперамент и своеобразную эрудицию вашего сына. Но, Ярослав, – обратилась она к Ярику, – я хочу, чтобы ты подумал о том, что нужно разделять реальную жизнь и вымышленные миры. Хорошо, что у тебя есть научные интересы, здорово, что ты делишься своими знаниями с ребятами, но давай ты будешь это делать без разрушений?

– Я принимаю ваши условия! – важно ответил Ярослав, встал, кивнул директору, – с этого мгновения в этих стенах вселенные впредь не пересекутся.

– Ну, надеюсь, – тихо проговорила учительница.

Наше время.

Мама отправила Ярослава в свою комнату принять душ и переодеться. Оказалось, в просторном доме у него был целый этаж под самой крышей. В своём родном мире они жили в уютной двухкомнатной квартире в панельном доме, и всё личное пространство Ярика ограничивалось письменным столом и шкафом с книгами.

Это, без всякого сомнения, был именно его этаж. На чёрном потолке с невероятной детализацией были нарисованы созвездия. На тонких лесках висели, видимо, сделанные своими руками модели космических кораблей. У наклонного окна в крыше стоял электронный телескоп. На одном из столов стояло два огромных компьютерных монитора. В комнате не было перегородок – рабочее пространство от спального ничем не отделялось. Большая кровать стояла в углу, но, судя по набросанным на неё чертежам, редко использовалась по назначению. Душ отделяла от рабочего и жилого пространства прозрачная стеклянная стена.

Ярослав скинул полувоенную одежду. Корзины для грязного белья он не нашёл, но в стене рядом с душем он увидел дверцу люка. Это, конечно, мог быть и мусоропровод, но, бросив в него полевую форму, он подумал, что ни капли не пожалеет, если окажется, что он отправил её на помойку.

Вода смоет усталость, пыль полигона, успокоит. Неожиданно оказалось, что она солёная. Ярослав пожал плечами, закрыл кран, намылился гелем. Попадая на кожу, гель начал менять цвет с белого на фиолетовый. Начало щипать. Ярослав, поморщившись, снова включил воду, смыл с тела пену. Это неожиданно оказалось даже приятно. Чистая кожа задышала. Он выключил воду, взял полотенце, начал вытираться. Кожа действительно казалась шелковистой, чего никогда не бывает после солёной воды. Он даже лизнул руку – никакого привкуса соли. Взял с любопытством пластиковую бутылочку геля, прочитал состав. Судя по описанию, гель содержал энзимы, активирующиеся только в солёной воде, и какой-то кокамидопропилбетаин, особенно эффективно очищающий кожу, судя по заверениям производителя.

В шкафу Ярослав нашёл домашнюю одежду. Выбрал оранжевые шорты до колен и чёрную шёлковую рубашку.

Стол накрыли прямо на террасе. ИИ тоже, видимо, принял душ, переоделся в красный халат и уже ждал, сидя во главе небольшого стола.

Мама поставила широкую тарелку с картофельными драниками рядом с блюдом, наполненным жареным мясом. Села на один из двух свободных стульев, не оставив Ярославу сомнений, что его место напротив Игоря Имануиловича.

– Игорёша, пока вы играли в солдатиков, Ярику пришло письмо, – сообщила мама, раскладывая золотистые кусочки поджаренного мяса по тарелкам.

– Лотерея? – спросил ИИ.

– Да, он опять выиграл, – она села, опустила взгляд на тарелку перед собой.

– Ожидаемо, – наконец проговорил ИИ. Посмотрел на Ярослава, – сынок, постригись, что ли. Не будешь же ты всю жизнь дома прятаться.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – спросила мама Игоря Имануиловича.

– Постараюсь, – проворчал он, – работы над щитом, считай, закончены. Официальную отсрочку больше получать не получится. Ярик, надо что-то придумать.

– Зачем? – не понял Ярослав.

– Тебе же двадцать пять, оболтус! Теперь ты участвуешь в лотерее каждые три месяца. Сам понимаешь – шансы победить будут только расти.

– Может, ему добровольцем пойти? – с надеждой в голосе спросила мама.

– Можно, конечно. Но ты же знаешь – старых добровольцев держат на передовой до уничтожения или до тридцати. Пять лет выживать нереально, – ИИ задумался, – а как сейчас воюют эти мрази, думаю, он и месяца не протянет.

Ярослав слушал разговор, раскладывая обрывки информации в голове по полочкам. Во-первых, он выиграл в какой-то лотерее, но это почему-то плохо. Во-вторых, по меркам этого мира он старый в свои двадцать пять лет. В-третьих, и это, наверное, самое главное, идёт какая-то война. Причём идёт давно, на полное уничтожение, и избежать участия в ней невозможно.

***

После вкусного, сытного обеда прогулка по цветущему летнему городу принесла Максу и Алисе неописуемое удовольствие. Даже настроение как будто улучшилось.

– Знаешь, что я заметил? – спросил Максим, когда они вышли к Садовому кольцу, – здесь машины как будто тише, и совсем нет пробок.

– Посмотри, сколько зелени! – заметила Алиса, – Она чистая, не запылённая, яркая, свежая. Вообще, очень спокойно и тихо, как будто никакой войны нет. Посмотри на людей – они, в основном, счастливые.

– А может, и нет никакой войны? – предположил Максим.

– То есть как нет? Посмотри на себя! Мы не встретили ни одного мужчины в гражданской одежде.

– Да. Я это заметил. А ещё, что все они примерно наши ровесники. Пожилые женщины есть, а взрослых мужиков мы не видели ещё ни разу.

– Ты можешь это как-то объяснить? – спросила Алиса.

– Только предположение. Есть теория «золотого миллиарда». Согласно ей, на нашей планете, с учётом доступных ресурсов, комфортно может проживать не больше этого самого миллиарда. Регулировать рождаемость бесполезно. В Китае попробовали, получили демографическую катастрофу. Значит, нужен какой-то естественный фактор, ограничивающий население. Половой зрелости люди достигают в пятнадцать лет. Если выдёргивать мужчин, начиная с этого возраста, размножаться будет просто не с кем. Но главный фокус – сделать так, чтобы мужчины сами мечтали пойти на войну. Я думаю, здесь придумали какую-нибудь сложную систему бонусов и выплат. Плюс, конечно, почёт и уважение.

– Люди по своей природе не хотят умирать. Много тех, кто не готов идти на фронт ни за какие деньги или почёт.

– Логично, – Макс задумался, – тогда тех, кто избежал кирзовых сапог, надо назначить изгоями. Лишать их не только привилегий, но вообще всех социальных благ. Например, отказать в медицинской помощи.

– Как-то это жестоко, – заметила Алиса.

– Ну а как ты хотела? Зато, вон, город-сад.

Через небольшой сквер, утопающий в зелени яблонь и вишни, они вышли на Тверскую. Далеко впереди показались шпили башен Кремля. Вопреки ожиданиям, машины двигались настолько тихо, что было слышно, как в кронах растущих вдоль тротуара пышных деревьев поют птицы.

Алиса наклонилась к газону, сорвала несколько ярко-красных ягод, догнала Максима.

– Макс! Смотри – земляника!

– Я бы не советовал есть что-либо, растущее у дороги.

– Да, ты, наверное, прав, – согласилась Алиса, но не удержалась и положила одну ягодку в рот. Она была сладкая, сочная и даже, кажется, чистая.

– Алиска! Вот ты как ребёнок, всё в рот тащишь.

– Ты сам попробуй! – Алиса протянула Максиму раскрытую ладонь с красными бусинками ягод.

Макс смотрел на них какое-то время скептически. Взял одну, осмотрел со всех сторон и, наконец, положил в рот.

– Ты права, – сказал он, разжёвывая ягоду, – обычная садовая земляника. Интересно, чем они её поливают, что на ней нет ни копоти, ни грязи?

Красная площадь встретила привычной суетой туристов. В основном это были группы школьников, которые, увидев Максима в солдатской форме с автоматом на плече, радостно приветствовали криками: «Слава героям!» К такому отношению Макс даже начал привыкать.

Мавзолей Ленина был в этом мире на прежнем месте. С двух сторон его широкие двери охраняли мальчишки в школьной форме с карабинами. Судя по виду, им было лет по тринадцать, но выглядели они невероятно важными, сосредоточенными.

А вот Храм Василия Блаженного изменился. Многоцветия луковок не было. Все купола были выкрашены в нежный голубой цвет.

– Пойдём на набережную, – предложил Максим.

По Васильевскому спуску они спустились к реке. Москва-река оказалась спрятана под сводами металлической конструкции, сделавшей её похожей на невероятно длинную блестящую стальной чешуёй змею.

– Странная конструкция, – призналась Алиса, – пойдём обратно?

Проходя мимо Храма Василия Блаженного, пришлось пробираться через длинную многолюдную очередь паломников.

– Батюшки! – всплеснула руками какая-то бабушка в голубой косынке, увидев Максима, – Слава Героям! Зачем же тебе стоять-то, внучек! Проходи без очереди!

Люди расступались, увидев Макса с Алисой. Их буквально провели ко входу в Храм, несмотря на лёгкое сопротивление Максима, у которого не было в планах посещение церкви.

– Да ты не тушуйся, родной! – подбадривала их всё та же бабушка, решившая, видимо, сократить время ожидания входа таким нехитрым способом, – Ты же заслужил! Проходи, причастись!

Отказывать заботливой бабушке было неудобно, и Максим с Алисой вошли в Храм.

Привычных образов с мудрыми святыми внутри не оказалось. В прохладе древних каменных стен робко перемещались люди, рассматривающие иконы с непривычными деталями: Георгий Победоносец, убивающий копьём змею возле голубой реки, Христос, идущий по водной глади, Моисей, перед которым расступаются воды Красного моря, а вдалеке видны почему-то минареты.

Но основная толпа была вокруг чего-то в центре зала. Алисе стало любопытно, что же так привлекает людей, и она потащила Макса, взяв за руку. Люди уже не расступались так же охотно, как в очереди на улице, но пройти не мешали.

Они подошли к небольшому фонтану, из которого каждый пытался зачерпнуть воду. Кто-то её пил, кто-то умывал лицо, бормоча, видимо, молитвы.

Алиса подставила сложенные лодочкой ладони, набрала в них воды, отхлебнула.

– Вкусная. Холодная. Попробуй, – предложила она Максиму.

Он поднёс единственную ладонь, немного зачерпнул, сделал глоток:

– Ну да. Обычная вода. Скорее всего, святая, – пожал он плечами, – пойдём, наверное.

Они пробрались к выходу. Возле дверей собралась очередь в основном из набожных бабушек. Макса прижали к прилавку церковной лавки. За стеклом стояли миниатюрные версии увиденных только что икон, но основная торговля шла запаянными стеклянными колбами разного размера с водой внутри.

Пока Макс изучал ассортимент, Алиса почти протиснулась к выходу.

– Стоп! Всем стоять! – раздался резкий громкий голос. Максим рефлекторно схватился за автомат, опасаясь самого худшего – теракта.

Он увидел, что Алису крепко держит под локоть какой-то парень в чёрной одежде.

– Ты боевая подруга? – спросил парень, тряся Алису.

– Да! Отпусти немедленно!

– Где муж? Быстро отвечай!

Народ начал пятиться, стараясь убежать от чёрного парня как можно быстрее и дальше.

– Я её парень! Отпусти её! – потребовал Максим, угрожающе поднимая ствол автомата.

– Почему она без тебя шляется? Следи за женой! Слава Героям! – добавил парень в конце, толкая Алису к Максиму.

– Пойдём отсюда, – Макс обнял Алису за плечо, медленно продвинулся к выходу, не спуская глаз с парня в чёрном, – психи, фанатики.

На улице Алиса разрыдалась, уткнувшись лицом в пыльную гимнастёрку Максима.

– Макс! Да что же это? Я так испугалась! Я почти вышла, а он меня просто схватил. Я даже сделать ничего не могла. Где Ярик? Куда он уехал? Почему он бросил меня?

Макс гладил Алису по голове, стараясь успокоить, хотя у самого сердце бешено колотилось в груди, пытаясь выскочить от пережитого испуга.

– Алиса, всё хорошо будет! Поверь! Пойдём куда-нибудь.

Они прошли по брусчатке площади к историческому музею. Здесь тоже в очереди стояли люди, но их было намного меньше, чем у Храма.

– Пойдём в музей сходим? Там прохладно, людей поменьше, – предложил Макс.

– Хорошо, – тихо согласилась Алиса.

Здесь никто ветерана вперёд не пропустил, правда, поприветствовать не забыли.

Через двадцать минут они оказались перед входом.

– Два билета – тысяча, – равнодушно объявила женщина на контроле.

– А ветеранам есть скидки? – решил воспользоваться вероятными льготами Максим.

– Я же сказала вам – тысяча. Без льгот вход бесплатный.

– Как это? – удивился Максим.

– Вы не местные. – поняла контролёр. – Главная задача музея – воспитание патриотического духа, – процитировала она какую-то методичку, – вы же уже отдаёте долг Родине, уже патриот, значит – пришли просто поглазеть. Тысяча рублей, не задерживайте очередь.

Макс приложил к платёжному терминалу солдатский жетон.

– Макс. Посмотри без меня, пожалуйста, – попросила Алиса, – я тебя на улице подожду. Я не хочу идти в этот музей.

– Вы с ума сошли! – вдруг заверещала контролёрша, – вы клятву боевой подруги дали! Вы обязаны быть рядом с бойцом!

– Да не волнуйтесь вы так! – попытался успокоить женщину Максим, – я ей доверяю и разрешаю остаться возле музея. Ничего страшного не случиться.

– Значит так! Я не собираюсь отмывать ваши мозги с экспонатов.

– С чего вы вообще решили, что вам придётся это делать? – удивился Макс.

– Так. Сюда подошла, ряженая, – скомандовала Алисе женщина.

Алиса послушно сделала шаг к контролёру.

– Повернуться! – скомандовала та.

Алиса почувствовала, как холодные твёрдые пальцы начали что-то ощупывать на затылке.

– Ты чего мне голову морочишь! – отпустив Алису, сказала женщина, – ты дала клятву быть с мужем до победы или смерти вдвоём, – Алиса дотронулась до затылка. Почувствовала под кожей что-то продолговатое, твёрдое, – захотела дезертировать? Взорваться? Нет уж, девочка! Сама соглашалась. Так идёте или нет? Деньги не верну.

– Идём, – сказал Максим, утаскивая Алису за руку в музей.

Когда они, наконец, оказались наедине в зале, Алиса, сжав кулаки, зарычала.

– Макс! Что это за хрень у меня в башке? Что, чёрт возьми, за боевая подруга!

– Успокойся! Я знаю не больше твоего. По всей видимости, это какая-то высшая форма проявления любви и верности. Ты была единственной девушкой на фронте. На тебе полувоенная форма, в ресторане отношение к тебе резко поменялось, когда ты сказала, что ты моя боевая подруга, в Храме чёрный устроил истерику, когда увидел тебя одну. Похоже, мы с тобой связаны не только клятвами, но и чем-то более сильным.

– Бомбой в голове? – догадалась Алиса.

Максим дотронулся до своего затылка. Нащупал имплант.

– Без сомнений. Поэтому ИИ так удивился, когда Ярик назвал тебя своей любовницей.

– То есть, мы с тобой в любой момент можем взорваться?

– Не в любой. Думаю, если один из нас погибнет, – предположил Максим.

– Или отойдёт дальше критического расстояния, – добавила Алиса, – интересно, насколько длинный у нас поводок?

– Мне кажется, предупреждающего звука, как в кино не будет. Будет сразу «бум!»

– Очень смешно, Макс.

– Ладно, давай подумаем. В казарме мы лежали на разных кроватях. Длина казармы метра четыре. В ресторане я отходил в туалет. Это, допустим, метров десять, двенадцать.

– Макс. Я не хочу выяснять, насколько далеко нам нужно разойтись, чтобы потерять голову друг от друга. Давай просто будем внимательнее. Пожалуйста.

– Договорились. Пойдём посмотрим экспозицию – с детства обожаю музеи!

Залы показались привычными. Каменный век, железный век и Великое переселение, домонгольская Русь, объединение государств… Ничего нового или явно отличающегося Максим не увидел. Экскурсоводы пересказывали группам детали истории. Он мог продолжить с любого места и даже сам провести экскурсию благодаря детству, проведённому на маминых лекциях.

Ещё была надежда понять, что пошло иначе в этом мире в последних залах, посвящённых истории России в девятнадцатом веке. Но и здесь они ничего не узнали. Тот же быт, одежда, поделки из кладов.

Последний зал, посвящённый истории России в двадцатом веке, рассказывал о революционной борьбе с царизмом. Первая мировая называлась просто «Мировая война».

– Я не понимаю, – признался Максим, – возможно, есть какие-то мелкие отличия, но ничего, что так сильно изменило бы цивилизацию, я не вижу.

Они переходили от одного стенда к другому. Письма, карты, воспоминания, фотографии, личные вещи героев.

– Знаешь, что странно, – спросил Максим, читая на интерактивном экране информацию, – здесь не было Второй мировой войны.

– Разве это плохо? – удивилась Алиса. – Она же была чудовищная! Весь мир разрушен, миллионы погибших.

– Это так, но есть одна маленькая деталь – так называемая «Первая» мировая война длилась немного дольше.

– На сколько дольше, Максим? – Алиса подошла ближе, тоже начала читать информацию на экране.

– Как бы тебе сказать… Я так понимаю, она продолжается до сих пор.

Алиса с ужасом посмотрела на Максима:

– Но это больше ста лет! Это невозможно!

– Согласен. Но здесь принят «кодекс ведения боевых действий», согласно которому за всё время ни одна армия не применила ни химическое, ни ядерное оружие. Так они избежали массового уничтожения.

– А кто с кем воюет? – спросила Алиса.

– Не знаю, пойдём посмотрим.

Они переходили от стенда к стенду, но нужной им информации найти не смогли. Зато убедились, что война действительно не прекращается больше ста лет – личные вещи героев становились всё современнее, письма, написанные от руки, сменились распечатками переписок в мессенджере.

В конце зала, украшенный Георгиевскими лентами, стоял большой экран, на котором под героическую музыку шёл ролик о подвигах героев. Кадры хроники накладывались на карты боевых действий. Судя по изображению, действительно было намного больше двух воюющих сторон. Кляксы армий растекались, захватывая новые территории, и сжимались под неумолимым гнётом красных стрелок. Названий стран не было. Отвоёванные нашей армией территории светлели, ярко вспыхивали голубым светом извилистые, как вены, русла рек. Ролик крутился по кругу. Без явного начала и очевидного конца. Понять, в каком положении находятся армии на данный момент, было совершенно невозможно.

***

Они вышли на улицу.

– Вечереет, – заметила Алиса, – надо добраться до лаборатории.

– Знать бы ещё, где она и вообще, что это за лаборатория.

На Москву опустились сумерки. Включилась иллюминация, ожерелья лампочек осветили улицы, фасадные лампы превратили дома в новогодние украшения.

– Как будем искать лабораторию? – спросила Алиса.

– Понятия не имею! – признался Максим. – Надо с таксистами поговорить, они всё знают.

У гостиницы «Москва» в ряд стояло несколько жёлтых машин. Кто-то из водителей дремал или смотрел новости на смартфоне. Две женщины курили в сторонке.

– Простите, пожалуйста! – подошёл к ним Макс.

– Слава Героям! – уже привычно, но как-то без энтузиазма поприветствовали его женщины.

– Да-да-да. Вы не подскажете недорогую гостиницу?

– Увольнительная? – спросила та, что была в чёрной кожаной фуражке.

– Да, увольнительная, – подтвердил Макс.

– Понимаю. Какой смысл ехать в столицу, чтобы жить в казарме? Вам надолго?

– На одну ночь.

– Ну, такая, чтобы без регистрации, только на окраине, наверное. Но она почасовая. И патруль может приехать, если администратор стуканёт.

– Может, в Химки? – предложила вторая женщина. – Там, вроде, спокойно.

– Может, – согласилась таксистка в кепке, – а завтра где и во сколько вам приказано быть?

Макс замялся. Он боялся выдать какую-нибудь военную тайну, но решил, что обтекаемая «Лаборатория» не наведёт никаких шпионов на секретный объект.

– Да там, в лабораторию приказано явиться, – сказал он максимально безразлично.

– Ого! – женщины выбросили окурки. – Так вы не успеете же к утру.

– Почему не успеем? – удивилась Алиса.

– Лаборатория в Дубне. Вам надо по-хорошему сейчас ехать, чтобы на построении быть.

– Она что, единственная? – удивилась Алиса.

– В России да, – усмехнулась женщина. – Или вам нужна Пекинская?

– Нет-нет-нет! Наша, русская, конечно! – замахал рукой Максим. – Как туда добраться?

– Так садитесь, отвезу.

Максим посмотрел на блестящую машину. Сколько может стоить такая поездка? У него, кажется, есть деньги, но так бездарно их потратить очень бы не хотелось.

– Сколько? – наконец спросил он.

– Часа два, я думаю. Только заправиться надо по дороге. Но ты не переживай, боец! Нас с тобой заправят по воинскому лимиту.

– Это хорошо. Сколько будет стоить поездка?

Женщины переглянулись.

– Тебя контузило что ли, родной? – спросила та, что была в кепке. – Бойцов к месту выполнения боевой задачи мы бесплатно доставляем.

– Да, – кивнула вторая женщина. – Мы бесконечно благодарны вам за великий подвиг. Мы вечно будем в неоплатном долгу.

– Вот-вот, – подтвердила первая таксистка. – Поехали. Залезайте!

Максим с Алисой устроились на заднем сидении невероятно удобного «Мерседеса».

– Хорошая машина! Удобная, – похвалил автомобиль Макс.

– Трофейная. От мужа досталась.

– Развелись? – предположила Алиса.

– Кто же сейчас разводится? – женщина вырулила на Тверскую, машина бесшумно набрала скорость. – Погиб, слава богу! Ему уже двадцать почти исполнилось. Всё расстраивался, что не везёт в лотерее. А тут такой подарок на день рождения – выигрыш. Так ещё и подарок от мэрии – вот этот красавец! – женщина ласково похлопала по рулю.

– А дети у вас есть? – спросил Максим.

– Есть. Дочка, к сожалению. Ох, не выйдет она замуж, чувствую. Сейчас же, сами знаете, в лотерею стали чаще выигрывать. Ей уже почти двадцать. Кому нужна такая старуха?

Через час задремавший Максим почувствовал, что они останавливаются.

– Заправимся? – женщина повернулась к Максиму.

– Да, конечно, заправляйтесь, – согласился он.

– Так пошли!

– Куда? – не понял Максим.

– Заправляться, конечно! Или вы хотите в очереди ночевать? – женщина-таксист кивнула на стоящие на огромной парковке автомобили.

– Нет, не хотим. Алиса, просыпайся, пойдём прогуляемся, – он попытался растолкать девушку.

– Ярик, блин, сходи один, – она приоткрыла глаза, – ой, извини, Макс, сон. Сходи один, я здесь подожду.

– Нет уж, подруга! Пошли вместе, если не хочешь, чтобы вся заправка на воздух взлетела.

Они выбрались из уютного автомобиля в пахнущую жасмином ночь.

– Идите на кассу. Скажите, что на боевой пост. Только про Лабораторию не говорите, – шепнула женщина на ухо Максима.

– Хорошо, не буду! – также громким шёпотом ответил Макс.

На кассе дремала симпатичная девушка в белой блузке и кепке с красным козырьком.

– Барышня, заправьте нас, пожалуйста! – вывел её из дрёмы Максим.

– Да, конечно. Слава героям! – девушка посмотрела на монитор, поняла, на какой из двух колонок стоит автомобиль, нажала на компьютере кнопку.

– До полного бака, пожалуйста! – попросил Максим.

– А вы куда едете? – сонно спросила заправщица.

– Это секретная информация.

– Дальше Дубны?

– Сильно дальше, – загадочно подтвердил Максим.

– А, – девушка зевнула, – объект «Дуга». Ладно, заправлю.

– Что мы вам должны? – Максим решил закрыть финансовый вопрос, чтобы хоть так отплатить отзывчивой таксистке.

– Женитесь на мне сегодня, пожалуйста! – искренне попросила девушка.

– Я же с боевой подругой, – Максим удивлённо кивнул на Алису.