Трансформатор

Грохот в дверь повторился.

– Я кому сказал! Открыть дверь, инвалид!

Макс почему-то догадался, что команда относится именно к нему. Он наощупь приблизился к штурвалу, крутанул его против часовой стрелки, отодвинул тяжёлую дверную плиту. Повернулся посмотреть, где Алиса. В проникшем из коридора тусклом свете среди кроватей он увидел ощетинившихся стволами бойцов. Хладнокровные. Готовые убивать и умирать. В их глазах не было ни жалости, ни страха. Вот только лица… Это были лица пятнадцатилетних мальчишек.

В проёме было пусто. Откуда-то сбоку, с безопасного, непростреливаемого угла послышался голос:

– Филин четыреста тридцать семь. Отделение на выход. Построение, осмотр оружия.

Видимо, голос назвал правильный пароль, потому что бойцы опустили автоматы, организованно, поэтому очень быстро вышли в коридор. На верхней полке в углу на Максима огромными перепуганными глазами смотрела Алиса.

– Я не понял! Почему некомплект? – услышал Максим грозный голос из коридора. – Старшина! Вы заблокировались до срока?

– Никак нет! Не хватает одного инвалида и одной боевой подруги!

– Дисциплины у тебя не хватает! На гражданку захотел?

Максим подал единственную здоровую руку Алисе:

– Пошли! Надо выйти на построение, потом разберёмся.

Девушка спустилась. На дрожащих ногах вышла в коридор, щурясь от света.

– В строй! Немедленно! – заорал на неё человек в тёмно-зелёной чистой форме, видимо, никогда, в отличие от стоящих в строю бойцов, не бывавший на поверхности.

Алиса и Макс послушно встали в конце строя.

– Слушай мою команду! Ваш отряд выступает немедленно. Боевая задача на сегодня – высота четырнадцать. Занять, закрепиться, дождаться смены. Всё понятно?

– Так точно! – хором ответили бойцы.

– Выполнять! Бегом!

Строй рассыпался, все побежали по коридору. Остались только Максим, Алиса и офицер. На вид ему было не больше шестнадцати.

– Какие проблемы, бойцы?

– Никаких! – выпрямился Максим. – Нам было приказано сегодня к семи утра явиться на перрон.

– Во-первых, в семь ноль-ноль или к семи?

Максим задумался. Тонкая фонетическая разница, конечно, была. Если он ответит: «В семь», на оставшееся до отправления время их легко могут отправить в бой.

– К семи!

– Во-вторых, кто приказал?

Макс силился вспомнить фамилию Игоря Имануиловича, но, как назло, это никак не получалось. Растерянная Алиса стояла рядом оцепеневшая и ничего подсказать не могла.

– Я жду, боец!

– ИИ, – наконец выдавил из себя Максим.

– Какого чёрта вы здесь стоите, когда у вас чёткий приказ? Немедленно отбыть на перрон! – молодой офицер развернулся, ушёл по коридору.

Максим и Алиса остались вдвоём.

– Макс! Мне страшно! Ты видел их? Они уже не люди!

– Успокойся! – Макс обнял Алису единственной рукой, прижал к себе. – Мы на передовой. Такое бывает. Надо найти Ярослава и перрон.

Система коридоров была крайне запутанной. Практически не было прямых участков длиннее пятидесяти метров. Выходящие в коридор двери были абсолютно одинаковые. Открытых практически не было. Алиса начала с ужасом осознавать, что, если они опоздают к отправлению поезда, они с Максом навсегда останутся здесь. В этом бункере, на этой войне, с этими людьми. А судя по тому, что бойцов отправили в бой, не покормив, в живых здесь остаются недолго.

Алиса остановилась возле одной из незапертых дверей.

– Ты чувствуешь? – спросила она Максима.

– Что?

– Сквозняк. Бункер герметичен, значит, там, – она указала в открытую дверь, – большое пространство.

– Так чего мы стоим? Пошли!

Тёмный коридор, высеченный прямо в скальной породе, резко повернул, и Максим с Алисой уткнулись в блокпост. Пять человек в тяжёлых бронежилетах и касках внимательно на них посмотрели.

– Приказ ИИ. Явиться на перрон до семи утра, – повторил Максим сработавшую однажды мантру.

Один из бойцов, возможно, старший, поднял вверх указательный палец. Тут же включился яркий свет, от которого Максим и Алиса зажмурились. Кто-то громко похлопал в ладоши. Максим открыл глаза – это был отдававший команды военный. Он показал пальцем на лампу.

– Алиса, открой глаза, постарайся, пожалуйста!

Девушка, морщась, сумела посмотреть на свет. В то же мгновение яркий свет погас. Военный показал пальцем в боковой коридор. Максим с Алисой поспешили пойти в указанном направлении. Часов нигде не было. Шанс, что они успели, был близок к нулю.

Наконец, за одним из поворотов они оказались в чуть более широком тоннеле с рельсами посередине. В тоннеле было тихо и пусто. Алиса упала на каменный пол, закрыла лицо руками, громко заплакала:

– Я так и знала! Проклятый мир, проклятый Ярик – бросил нас, скотина. Я не вернусь в казармы! Я пойду по рельсам, и, если меня собьёт поезд, буду только счастлива!

– Ну подожди, – Максим пытался придумать, как успокоить Алису, но никак не мог найти позитивные аргументы, в которые поверил бы сам, – мы у своих, нас не арестовали, не пытали, не расстреляли. Нас пустили на перрон – значит, о нас помнят и заботятся.

– Нет, Макс, – Алиса размазывала слёзы по грязным щекам, – я, кажется, всё поняла. Здесь нет бюрократии. Все верят друг другу на слово. Мальчишки пошли умирать на какой-то там высоте, получив приказ от незнакомого офицера.

– Это мы никого не знаем, может, нас-то здесь знают?

– Это война. Здесь стараются не заводить близких отношений, чтобы не рыдать, когда товарищ погибнет в бою. Вспомни столовую – они биороботы.

– Почему же нас сюда пустили, по-твоему?

– Нам просканировали сетчатку. Мы «свои», а какой у нас приказ и какие задачи, никому не интересно.

Максим тяжело опустился рядом с Алисой. Девушка положила голову ему на плечо.

Семнадцать лет назад.

Зайчики, пингвины, снежинки, принцессы водили хоровод под руководством румяного Деда Мороза. Учителя подбадривали учеников, за руку подводили к хороводу, громко пели с ними новогодние песни.

Он опоздал, но это был продуманный ход – все должны обратить внимание на его костюм. Он появился в дверях в чёрном длинном плаще и чёрном блестящем шлеме, закрывающем лицо. Хоровод остановился. Все уставились на гостя.

– А это, – пыталась найтись растерянная учительница, – наверное, волшебник?

– Нет! Я Дарт Вейдер, лорд ситхов! – мальчик вытянул вперёд руку в чёрной вязаной перчатке, и часть детей схватились за шеи, как будто их кто-то душит.

– Ярик пришёл! – радостно закричал кто-то из одноклассников в костюме мушкетёра.

Дети, бросив хоровод, подбежали к запоздавшему гостю.

– Дети, дети! Давайте споём песню с Дедушкой Морозом, – попыталась вернуть контроль молодая учительница, но её никто не слушал. Все окружили Ярослава в плаще.

Тяжело дыша, мальчик подошёл к ёлке. Снял с неё один из крупных шаров, поднял над головой:

– Это моя «Звезда смерти»!

– Да! – заголосили дети.

– Я призываю всех в свою армию! Мы должны уничтожать повстанцев на каждой планете!

Ярослав повернулся к украшенной игрушками ёлке. Нашёл стеклянную ракету и, не задумываясь, разбил её. Дети в восторге загудели, подбежали к ёлке, начали срывать и бить шарики.

Учительница пыталась прекратить разгром, но Ярик-Вейдер надвинулся на неё со свистящим дыханием.

– Ярослав! Сними, пожалуйста, маску! Тебе же в ней трудно дышать!

– Я потерял свои лёгкие в битве на Мустафаре, смертная! Знаешь ли ты, какое страдание мне причиняет твой мир?

На помощь учительнице подоспел Дед Мороз с посохом.

– А ну-ка прекратить безобразие! – подняв посох над головой, громко сказал он.

– Тебе меня не остановить, джедай, но ты достойный противник! – Ярик достал из кармана старый серебристый фонарик, нажал кнопку. Фонарик засветился. Ярик звуками изобразил гудение лазера. Встал в боевую стойку. Дед Мороз испуганно сделал шаг назад.

– Так! Я вызываю родителей в школу! – немного истерично заявила учительница. – К директору!

– Тебе меня не запугать! Я родился в песках Татуина. На планете двух солнц. СохваД джихваД йИнбеъ!

– Ярослав! Немедленно прекрати материться! – потребовал Дед Мороз.

– Нет, он не матерится, – пришёл на выручку «мушкетёр». – Он по-клингонски сказал: «Над тобой я не живу». Ну, то есть: «У тебя нет власти надо мной!»

– Вы во втором классе! Вы этого ещё не изучаете! – вышедшая из себя учительница схватила Ярослава сзади за длинный чёрный плащ и вывела из актового зала.

Он старался идти медленно, представляя, что двигается как в кино, в замедленной съёмке, оставляя за спиной взорванные звёзды, разрушенные миры и сторонников.

Наше время.

В тоннеле послышалось приближающееся низкое гудение. Сбоку из коридора вышли Игорь Имануилович и Ярослав.

Поезд появился внезапно. Его приближение предвещал вытолкнутый горячий воздух и запах крови. Когда он остановился, с передней части упало с десяток порванных тушек тоннельных крыс. Подбежали несколько инвалидов с пакетами, быстро собрали их и, кто на протезе вместо ноги, кто вообще без них, растворились в боковой штольне.

ИИ, не замедляя шаг, вошёл в открывшуюся дверь.

– Алиса, пошли! – Максим потянул девушку в вагон.

Судя по взгляду, не понимающая происходящего Алиса переползла в вагон. Следом вошёл Ярослав. За его спиной двери сдвинулись. Вагон дёрнулся. Поехал, быстро набирая скорость.

Внутри было по-военному минималистично: длинные перфорированные скамейки вдоль стен. Между ними узкий проход. Они уносились по подземным магистралям в бочке без окон диаметром едва ли больше полутора метров. Двухметровый Ярослав попытался усесться на скамейку, но скругление корпуса вынудило сгорбиться. В конце концов он сел на пол.

– Я написал маме, что приедем. Она обрадовалась – обещала драников твоих любимых наделать, – Игорь Имануилович по-отечески потрепал Ярослава по голове, – поспи пока – часа полтора у нас точно есть.

Максим смотрел на друга с каким-то раздражением.

– Вы как? Выспались? – спросил Ярослав.

Алиса отвернулась от него, уткнулась в грудь Максима, обняла. Макс осуждающе покачал головой.

ИИ поднял с пола метровую полку, положил её на скамейки и уселся посередине вагона, прижавшись спиной к перегородке. Достал планшетный компьютер, углубился в чтение.

– А мама, – Ярослав старательно подбирал слова, стараясь не выдать своего неведения, – как вы познакомились?

– Я же рассказывал, Ярусь! – ИИ убрал планшет, сел поудобнее. Каким-то тёплым взглядом посмотрел на Ярослава, – Я аспирантом был, ездил с лекциями. Дубна – чудесный город, но скучный, как вся моя жизнь, – он засмеялся, – шёл по набережной и увидел девушку. Предложил прогуляться. Спросил, какой у них там лучший бар. Она сказала, что не знает – муж не пускает гулять. Я и предложил заходить в каждый, чтобы найти лучший.

– Нашли? – спросил Ярослав.

– Конечно! В первом же и застряли. А потом ко мне в гостиницу пошли, и она со мной осталась. Навсегда.

– А муж?

– Муж – объелся груш! Детей у них не было, развели без проблем, а через девять месяцев у нас ты родился.

– Понятно, – опустил голову Ярослав, – не знаешь, чем он у неё занимался?

– Почему же не знаю? Психиатром был. Ну какое он будущее ей мог дать? Врач, с уклонистами постоянно. Сейчас наверняка где-нибудь в «Санатории позора» отдыхает. Он же трус!

– Почему? – удивился Ярослав.

– Ну, может, конечно, выиграл в лотерею, но добровольцем он точно не пойдёт. Я таких знаю.

– Понятно, – соврал Ярик.

***

Вагон резко остановился. Двери раскрылись. За ними был светлый перрон. Первым вышел Игорь Имануилович. За порогом он лучезарно улыбнулся, надел фуражку, одёрнул китель. Максим помог выйти сонной Алисе. Ярослав вышел последним. Хотел что-то сказать Максиму, но ИИ его отвлёк.

– Так! Едем домой, машина ждёт.

– А ребята? – Ярослав кивнул на Максима и Алису.

– А что с ними?

– Они к нам поедут?

– С чего это вдруг?

Ярослав хотел сказать, что они его друзья, но, похоже, в этом мире у них какая-то иная система взаимоотношений.

– Куда прикажете ехать? – Максим, наконец, нащупал правильную форму общения в этом мире.

– Поезжайте в лабораторию. Встанете на довольствие. Завтра утром должен быть готов отчёт по испытаниям. Всё ясно?

– Никак нет, – рапортовал Макс.

– Чего тебе не ясно, боец?

– В какую из лабораторий должны явиться?

– Тебя что, контузило? Она у нас одна. Свободны!

Оставив Максима и Алису, ИИ увлёк Ярослава на парковку. Они подошли к чёрному блестящему наглухо тонированному седану, сели сзади. Молчаливый водитель в чёрном костюме нажал кнопку, двери заблокировались. Машина бесшумно набрала скорость. С двух сторон дорогу закрывали от остального мира высокие серые щиты. Только через минут десять они выехали на трассу. За окнами замелькали деревья. Судя по их бегу, ехали со скоростью километров сто шестьдесят.

«Деревья, лес, – подумал Ярослав, – война сюда пока не дошла».

Очень хотелось спросить про её причины и вообще про положение на фронтах, но выдавать неосведомлённость было страшно.

***

Проследив взглядом уносящийся вдаль чёрный хищный корпус генеральского седана, Максим повернулся к Алисе.

– Ты как?

– Нормально, Макс. Здесь хотя бы не стреляют.

– Нам надо как-то добраться до лаборатории. Надо отсюда выбираться.

– Куда пойдём?

– Давай для начала в город выйдем, а там посмотрим.

Проходя мимо таксистов, они услышали кучу комплементов и предложений довезти «с ветерком», но благоразумно отказались, осознавая, что вокзальные таксисты – редкое жульё, несмотря на то, что это были одни женщины.

Город начинался сразу за высокой серой стеной, ограничивающей вокзальную парковку. Безо всякого сомнения, это была Москва. Судя по всему, они приехали на вокзал, который в их мире назывался «Савёловским». Из остановившегося высокого автобуса высыпали школьники. Они окружили Макса с Алисой.

– Слава Героям! – наперебой закричали они. – А можно с вами сфотографироваться? Вы с фронта? Я тоже хочу в четырнадцать пойти добровольцем!

– Егор! Успокойся. Никто тебя в четырнадцать на фронт не пустит, – успокоила самого вертлявого мальчишку подошедшая учительница. – Вот исполнится пятнадцать – тогда и пойдёшь! Простите, что задержали вас, герои, – обратилась учительница к Максиму с Алисой, – на экскурсию возила в музей боевой славы.

– Как вы одна с ними справляетесь? – спросила Алиса.

– У меня разговор короткий – непослушных на фронт не пускают. Хорошей увольнительной, Герои! – и учительница повела детей на вокзал.

– Я к тебе приеду, боец! Дождись – погибнем вместе! – радостно закричал Максу тот самый непоседа Егор.

– Это какой-то сюр, – Алиса передёрнулась, – пойдём куда-нибудь.

Они шли по дороге, ведущей в центр. Туда, где в их мире стояло в вечных пробках Садовое Кольцо. Возможно, из-за того, что время было рабочее, машин на дороге было совсем немного. В основном знакомые марки. Никакой экзотики.

Когда дошли до Новослободской, Алиса пожаловалась:

– Макс, я голодная. Сутки ничего не ела. Давай зайдём куда-нибудь?

– Посмотрим карманы: деньги, карточки, может что-то есть?

– Я уже проверила, даже мобильного нет.

– У меня тоже, – признался Максим.

Они остановились рядом со стеклянными витринами какого-то ресторана.

– Слава героям! – услышал Максим хриплый голос, принадлежащий сидящему на табуретке рядом со входом безногому инвалиду в зелёной военной форме. Парню на вид не было и двадцати.

– Слава Героям! – полувопросительно повторил Макс. Видимо, приветствие оказалось уместным.

– С передовой?

– Да, только что приехали, – ответила за двоих Алиса.

– Завидую. Эх, я дважды в этом месяце рапорт подавал, говорят: «мест нет, укомплектовано победителями». Заходите к нам поесть!

– У нас нет денег, – признался Максим.

– Тебе-то они зачем? У тебя вон, – инвалид кивнул на жетон с личным номером на груди Максима.

– А с этим разве можно? – Макс показал на висящий через плечо автомат.

– Ну, если мешает – сдай в гардероб. Делов-то!

Они зашли внутрь. Слева, возле туалетов, действительно был гардероб, в котором встречала посетителей улыбчивая девушка. Она приняла у Максима оружие, привычно проверила, что автомат стоит на предохранителе, поставила в стойку, дала номерок.

Обеденный зал оказался длинным, тянулся вдоль высоких витринных окон. Здесь были в основном девушки и женщины. Только два столика занимали люди в военной форме. За одним мальчишка в новеньком кителе ел мороженое из круглой вазы, судя по возрасту, с мамой. За другим – безрукого инвалида кормила из ложечки супом молодая беременная женщина. Они были неправдоподобно счастливы.

Подошла официантка.

– Слава Героям! Выбрали столик?

Максим оглядел зал. Свободным был только один – в дальнем тёмном углу. Вдруг он вспомнил, что им нечем заплатить за обед.

– Простите, наверное, мы пойдём, у нас нет ни наличных, ни карточки, – Макс повернулся, чтобы уйти, но официантка заметила армейский жетон на шее Максима.

– Давайте проверю, – девушка приблизила к жетону платёжный терминал, – можете не беспокоиться, вам тут на квартиру хватит, не то, что на обед. Какой столик вам понравился?

Алисе очень хотелось сесть у большого окна, чтобы рассматривать людей этого мира. Она ткнула в один из столов в середине зала:

– Мы подождём, когда этот освободится. Можно?

– Ну конечно, можно!

Официантка подошла к понравившемуся Алисе столику. Сидевшие за ним девушка и бабушка мгновенно встали, оставив почти нетронутые блюда. Прошли к выходу мимо растерявшихся Максима и Алисы.

– Слава Героям! – прошептала бабушка, – живи с пользой, погибни с честью!

– Проходите, пожалуйста! Мы всё прибрали, – пригласила их официантка.

Они сели у окна.

– Макс, так нельзя! Мы просто выгнали людей, не дав поесть.

– Что ты предлагаешь? Это ты захотела у окошка сесть.

– Ну прости!

– Проехали.

Официантка принесла меню, раскрыла перед Максимом.

– У нас сегодня очень вкусный суп харчо с бараниной, рёбрышки в медовом маринаде, салат с копчёным мясом, на десерт советую пирожки с почками.

– А чьё мясо? – поинтересовался Максим.

– Какое? – не поняла официантка.

– Салат с каким мясом?

– С курицей, конечно же. Вообще мы используем грудку, но, если хотите, можем заменить на бёдрышки.

– Да нет, оставьте грудку. Ты что будешь? – обратился Максим к Алисе.

– О! Вы прогрессивная пара! – удивилась официантка.

– У вас есть блюда без мяса? – спросила Алиса, но официантка сделала вид, что не услышала. Она смотрела сквозь Алису.

– Простите, у вас есть блюда без мяса? – спросил уже Максим.

– Конечно есть! Могу предложить говяжий бульон, на второе – пюре из брокколи и салат без копчёной курочки.

Максим вопросительно посмотрел на Алису.

– Ты будешь это есть?

Официантка смутилась. Кажется, это был всё-таки не флирт. В этом мире женщина рядом с бойцом действительно утрачивала право на личное мнение.

– Макс. Говяжий бульон? Серьёзно?

– Девушка, давайте всё, что вы посоветовали, только без говяжьего бульона.

Официантка удалилась, пообещав приносить блюда по мере готовности.

Алиса смотрела на улицу через большое чистое окно, пытаясь понять этот мир. В целом, всё было так же, как в их родном. Даже дома как будто те же и в тех же местах. Небо голубое, что уже неплохо. Люди… Обычные люди. Да, в основном девушки и женщины. Мужчины, скорее всего, работают или воюют. При мысли о воюющих мужчинах её настроение испортилось.

– Макс. Как думаешь, что здесь происходит?

– Я не знаю, Алиса. Война. Кто-то на кого-то напал. Такое и в нашем мире постоянно происходит.

– Но город не выглядит осаждённым.

– Нет, не выглядит, – согласился Максим, – я бы даже сказал, он выглядит благополучнее нашей Москвы.

– Почему это? – удивилась Алиса.

– Чистое небо, нет смога, на стенах домов и окнах нет копоти. Даже воздух как будто свежее. Если это вообще возможно, даже слишком свежий для большого города.

– Тебе так кажется после казарм.

– Возможно. Я просто делюсь своими наблюдениями.

– Какой здесь сейчас год?

– Хороший, кстати, вопрос! Не знаю. Нигде нет календарей.

Официантка принесла поднос с едой. Бережно поставила тарелки сначала перед Максимом, потом перед Алисой.

– Если хотите, для меня будет честью помочь вам, – сказала она с улыбкой.

– Да нет, не беспокойтесь, я справлюсь, наверное, – растерялся Максим.

– Я понимаю. Но если нужно покормить, я с радостью это сделаю.

Макс поперхнулся:

– Не беспокойтесь – у меня для этого есть жена, – кивнул он на Алису.

– А! Так вы боевая подруга! – повернулась официантка к Алисе, – я думала, ряженая, честно говоря. Такие часто заходят поесть на халяву.

Алиса одёрнула гимнастёрку.

– А почему вы решили, что я ряженая?

– Вы в форме, но все конечности есть. Без увечий в увольнение раньше никогда не отпускали. Но если вы боевая подруга Героя – я выражаю вам своё почтение! – официантка встала на одно колено, преклонила голову перед смутившейся Алисой, – быть женой Героя до смерти вместе – высочайший подвиг!

Официантка убежала, прижав круглый поднос к груди.

– Ну спасибо, муженёк, – усмехнулась Алиса, – мы с тобой умрём вместе.

Еда оказалась невероятно вкусной! И можно было бы сказать, что они, наконец, получили обещанный ужин, но Ярослава с ними не было, а значит, не считается.

***

Машина подъехала к воротам, открывшимся в точно рассчитанное мгновение так, что въехали, не снижая скорость.

– Просыпайся, сынок! – Игорь Имануилович потрепал Ярослава по плечу.

– Приехали? – Ярик открыл глаза. Оказывается, он задремал.

– Дома. Пойдём, мамка ждёт.

Его мама сидела в плетёном кресле на большой уютной террасе. Увидев ИИ и Ярика, поднялась, спустилась к ним по ступенькам. Подошла к Игорю Имануиловичу, снявшему фуражку, обняла, поцеловала в губы.

– Лариска, ты представляешь, что учудил засранец, – он растрепал волосы на голове Ярослава, – на полигоне остался рядом со щитом, чтобы доказать мне, что изделие работает.

– Ярушка! Ну ты чего? – мама подошла к сыну, – ты у нас слишком умный, чтобы такие глупости делать! Есть же «поросята» – пусть они испытывают. Ты же у мамы один!

Ярослав не знал, что делать. Это действительно была копия его мамы в родном мире. Но здесь он прожил какую-то совершенно иную жизнь. И что случилось с отцом?

Семнадцать лет назад.

Ярослав сидел с папой перед кабинетом директора школы.

– Заходите! – классный руководитель распахнула дверь.

Ярик угрюмо вошёл в просторный кабинет.

– Олег Владимирович! Это вопиющий случай! – сразу начала директор, – Ваш сын сорвал утренник своими выходками. Если он у вас идиот, переводите его в специализированную школу!

– Так, – перебил женщину отец, – во-первых, «идиотизм» – это клинический диагноз, который может поставить только специалист. Насколько я знаю, у вас соответствующего диплома нет. Во-вторых, прежде чем делать выводы, полагаю правильным ознакомиться со всеми доводами каждого участника.

– Хорошо, какие могут быть оправдания тому, что сделал ваш сын? – включилась учительница.

– Ярушка, расскажи, почему ты решил прийти на праздник в этом костюме? – обратился отец к Ярославу.

– Нам сказали выбрать костюм любого сказочного персонажа.

– Надо же понимать! Это детский утренник – надень, как все, костюм, ну не знаю, пирата, мушкетёра, в конце концов, – продолжала давить директор.

– Я не хочу быть как все. Мне нравится Дарт Вейдер.

– Но такого персонажа не существует.

– Деда Мороза тоже не существует, – пожал плечами Ярослав.

– Но Дед Мороз добрый!

– Дарт Вейдер тоже – он хочет принести порядок в Империю.

Учительница прикрыла глаза, покачала головой.

– А зачем игрушки на ёлке побили? – продолжила директор.

– Это миры повстанцев, мы боролись с хаосом, – понурившись признался Ярослав.

– Так. Давайте подытожим, – включился папа, – главная задача праздника – подарить детям сказку и радость, так?

– Допустим, – согласилась директор.

– Сказка была, сказочные персонажи были, дети были счастливы.

– Ещё ваш сын обложил матом Деда Мороза! – вспомнила учительница.

– Ярик, куда и зачем ты послал Деда Мороза?

– Пап, ты чего? – Ярослав округлил глаза, – как я мог? Я сказал: «СохваД джихваД йИнбеъ»!

– Кхм. Что это значит?

– «У тебя нет власти надо мной» на клингонском.

– Вот видите, – повернулся к директору папа, – у мальчика талант к языкам, а вы его в идиоты записали.

– Да ну какой это язык? В какой стране на нём разговаривают? – не удержалась от повышения тона учительница.