Время. Книга первая. Империя

Вот тут Квинт прав. Мне второй раз повезло – действительно, с ребятами из Ordo встречаться никто не хочет.

– Тарен, когда ты наконец начнёшь думать о последствиях?

Я вздохнул. Опустил голову, ничего не ответил. Мысли роились совершенно другие.

Где ошибся? В коде глифов или замкнул не тот эфирный канал? Может, вообще встроить в плащ и объединить с остальными глифами в одну сеть. Хорошая идея – это же сколько лишних движений смогу исключить! Мысли о том, что стоит изменить в оборудовании, накрыли меня, пока глайдер снижался у Nexus.

*******

Выйдя от ректора, я шёл домой, обдумывая его слова. Улица Марка Аврелия, где мы жили, находилась в десяти кварталах от Института Потока. Несмотря на усталость, я решил пройтись, чтобы привести мысли в порядок.

Я ожидал всего: от разжалования в архивиста до ссылки в забытый угол Империи, где ничего не происходит.

Мои опасения не оправдались. Всё свелось к тому, что Тарен Мальд, молодец, проявляет редкий талант и вообще далеко пойдёт. Империя поощряет разработки новых технологий и модификации существующих. Если господин Мальд хочет и дальше разрабатывать что-то – ради Бога – только на все испытания должно быть получено разрешение от Института Потока.

Удивительно, но я отделался только устным выговором, хоть и от самого ректора. Конечно, мне дали понять, насколько серьёзную ошибку я мог допустить: сам Сайрон Делт, человек, который был наставником Императора, решил указать мне на совершённые ошибки.

Как ни удивительно, я понял и принял критику. Не знаю, что тут больше сработало – личность ректора и его авторитет или слова, которые он произнёс, когда я, не веря в своё счастье, уже стоял на пороге, готовый исчезнуть с глаз долой.

– Тарен, Империя не смогла бы существовать без ошибок и катастроф, которые они вызывают. Риск – благородное дело, и не всегда разум поспевает за действием. Только совершив ошибку, вернись назад, оцени, сделай вывод и исправь. Если же ты добился успеха, вернись, проверь ещё сильнее и глубже.

После этих слов я покинул кабинет ректора. Очень хотелось домой, день выдался непростым. Шёл быстрым шагом, оставил позади несколько кварталов и Башню Основателей, в чьём архитектурном ансамбле располагался Институт.

Башня Основателей – архитектурный и символический центр Nexora. Она стоит на самом мощном эфирном разломе. Это историческое место – здесь была зафиксирована первая стабилизация Потока, ставшая нулевой точкой имперского летоисчисления.

Видимо, она же стала своего рода и моей точкой стабилизации. Гравировка в одном из залов Башни гласила: «Поток – часть жизни каждой семьи».

Шёл и думал. Не мне рисковать жизнями людей. Я дал себе установку: больше никаких подобных испытаний без дополнительных проверок. Насчет согласования ещё не определился. Вся эта бюрократия жутко утомляет.

Многие, кого я встречал, несли в себе тени прошлого – иногда слишком тяжёлые для одного сердца. Одни ломались, теряли себя другие становились жёстче, словно броня от постоянных ударов. Но настоящая сила – не в ударах и не в умении их наносить. Сильные – это те, кто умеет пережить боль, не потерять радость, не утратить доверие к миру. Те, кто, несмотря на унижения, тяжёлое детство или бури юности, не стал жестоким, сохранил в себе человека. Возможно, это единственный смысл – не дать себе превратиться в тень того, кто тебя когда-то бил.

За этими мыслями, подошёл к дому, где родился и вырос. На душе стало тепло, хорошо, легко, даже усталость отступила.

Я открыл дверь и вдохнул запах свежей выпечки. Мама встретила меня с тем самым неизменным взглядом – внимательным, мягким и изучающим, всё ли с её сыном в порядке.

На кухне горел свет, стол уже был накрыт – четыре чашки, глубокая миска, в ней ждали пирожки с корицей, наша семейная традиция и любимое лакомство.

Мама всегда их напекала, когда мы собирались все вместе, родители, я и Марк.

– Привет, мам!

– Привет! Ты уже вернулся! – Она убрала локон за ухо, внимательно посмотрела на моё лицо, проверяя всё сразу: настроение, усталость, даже след от синевы под глазами.

– Да, в этот раз мы быстро, – ответил я, стараясь улыбнуться и говорить уверенно. Быстро – не значит качественно, не люблю расстраивать родителей. – Марк уже дома? – спросил я.

Мама заваривала чай в пузатом чайнике с символами Института Потока – голубой энергетической спиралью.

Помню, как восхищался в детстве, когда впервые увидел эмблему Института вживую. Мы тогда не жили в столице, посещение Площади Первого Потока было событием для мальчика пяти хронов от рождения.

Меня не могли оторвать от огромной эмблемы, расположенной над центральным входом в Институт, в виде идеально симметричного шестиугольника (гексагон), выполненного на мягком тёмно-сером металле с лёгким свечением по контуру.

Внутри – три гладкие светящиеся линии, исходящие из центра, направленные вверх, влево и вправо, как расходящиеся лучи. Цвет линий – градиентный: от ярко-голубого в центре до холодного светло-голубого на концах. В самом центре – стилизованный глиф в виде плавного энергетического завитка. Фон – гладкий тёмный гранит, подчёркивающий свечение.

Эстетика – техномагия, стабильность, научная строгость. Без агрессии, без боевых элементов. Создание эмблемы Института Потока, настоящее произведение искусства!

– Ещё нет, но скоро обещал прийти. У него срочное совещание, или как там это называется в Ordo.

Брифинг – так это называется. У меня внутри, появилось плохое предчувствие, но тут же пропало.

– Странно, он же только с задания вернулся, пустяки, наверное, – Конечно, Марк не рассказывал нам ничего конкретного, он всё-таки агент Ordo Nexus.

Элитная служба Империи, которую не встретишь на улицах и не увидишь на парадах. Это не просто стражи порядка или бойцы спецподразделений, а носители иной ответственности: стратегической защиты самой реальности.

Их задача – удерживать Поток от разлома, локализовать аномалии, предотвращать хроносбои, охранять тонкую ткань времени от внутренних и внешних угроз. Особенно от внешних.

Агенту Ordo не нужно подтверждение приказа – только сигнал из Института Потока или личное распоряжение Императора. У них свои методы: боевые модификации КЛИО, глиф-щиты, гарпуны Риаль-Т и множество других.

– Сложный вылет был? Выглядишь сильно уставшим, ты себя хорошо чувствуешь? – спросила мама, смотря на меня.

Лгать было бессмысленно, маму обмануть? Ха, проще стать Императором. Все мои уловки, с голосом и наигранной бодростью, ожидаемо не сработали. Я ответил честно.

– С переменным успехом. Попытался модернизировать свой стабилизатор в костюме и.… – знаете, как сложно подобрать слова, когда ты несколько минут назад, думал, что карьере и службе конец и заготовил совершенно другую речь, для родителей.

– И ничего! Его ласково попросили не приближаться ни на шаг, к приборам, связанным с Потоком.

– Марк! – вскрикнула мама, брат снял сумку, бросил её на кушетку, стоявшую при входе в дом, и принял в объятия бросившуюся к нему со всех ног маму. Она поцеловала и долго не отпускала его.

В нашей семье выбор, который сделал Марк, служить в Ordo Nexus, всегда оставался темой для особой гордости и тревоги. Он принес в дом свои истории о зачистках разломов, о забегах по слоям, о том, как однажды только мгновенный импульс браслета КЛИО спас его от фантома, в разрушенной станции на границе Империи.

От того, у матери седых волос в сорок пять хронов, куда больше, чем у её подруг. Она переживает за нас обоих, сильнее, чем мы сами за себя. Я и Марк, как-то попытались объяснить и доказать, что мы взрослые и сами можем за себя постоять, сделать верный выбор, а если будем сомневаться, то всегда обратимся за советом, и с нами ничего не случится.

В ответ, от мамы и папы слышали. «Вот будут у вас свои дети, поймёте!»

– Мам! Да я это! Я! Ты же меня задушишь так! – смеясь сказал Марк, проводя опасный приём, целуя и одновременно вырываясь из её крепких объятий. Фокус удался, и он подошёл ко мне, я вставать отказался.

– Слушай, тебе 22 хрона, а обижаешься как ребёнок! – сказал Марк, смотря на меня сверху вниз. Если бы я встал, расклад не сильно бы поменялся.

Марк был высоким, с небрежно зачёсанными назад светлыми волосами, он выглядел как воплощённый порядок – тот самый, что у Потока на службе.

В движениях – уверенность, в осанке – стойкость, в плечах – запас силы, которой он не хвастался. Гора мышц, а глаза – словно архив Института: внимательные, всё запоминающие, ищущие.

Марк был настолько умен, насколько и физически крепок. В отличие от меня, он занимался спортом с раннего детства – не из-за необходимости, а из-за неспособности остановиться.

Мама всегда говорила: «Тарен ушёл в теорию, Марк – в применение» Он с детства знал, что станет агентом. Я – с той же одержимостью чертил схемы хронорезонанса и искал сбои в Потоке. Так мы и росли: два пути в одном доме – каждый по своей траектории. Если быть откровенным полностью, то в приборах он разбирался лучше, чем я.

– Подумаешь, чуть не свернул пространство–время само в себя! – засмеялся я, встал и обнял брата. – Я скучал, брат.

– Я тоже, братишка! – Марк похлопал меня по плечу и спросил: – Мам, а где папа?

– Ну где он ещё может быть? В своей мастерской, конечно! – в голосе матери, отчётливо слышались нотки обиды на мужа.

Отец полностью погружался в дело, он инженер, причём один из лучших в Империи. Беря очередной заказ, уходит настолько глубоко в работу, что забывает не только о семье, но и о том, чтобы просто попить воды.

Однажды не пил, не ел сутки. Мы не хотели тревожить его: сроки поджимали, а отдать дефектный прибор не позволяли ни принципы, ни характер, ни строгие установки самому себе (как можно догадаться, не все его сыновья переняли его черты характера).

Мама попросила проведать и узнать, когда его ждать. Мы зашли к нему, но на все уговоры пойти домой и отдохнуть он только отмахивался, и говорил, чтобы ему не мешали.

Только приход мамы, и угрозы сжечь все его чертежи в гараже, он согласился сделать перерыв. Мама не бросалась словами: сожгла бы, не задумываясь. Для неё здоровье и благополучие семьи – главное

– Папа всё работает над конденсатором поля Reso+? – спросил Марк.

– О, нет! Тебя не было три месяца, сынок. Теперь он с головой ушёл в свой проект Стенд-Врат.

Я улыбнулся, Марк хмыкнул.

– Всё не успокоится – хочет-таки найти своего единорога.

В этот момент вошёл отец с таким видом, будто шагнул прямо из своей мастерской, забыв, где заканчиваются его чертежи и начинается дом.

Волосы растрепаны, рукава рубашки закатаны, на щеке – следы графитной пыли, словно только что вынырнул из своих схем, не отрываясь от чертежей. На поясе – потухший планшет его собственной разработки, отдалённо напоминающий кронолиск. Лоб в лёгкой пыли ферронита, пальцы испачканы белой краской, а глаза…

Глаза ясные, спокойные. Как будто весь мир мог рухнуть, а он бы только сказал: «Сбой в системе. Пересчитаем. Исправим».

Он посмотрел на нас, слегка удивившись, мне показалось, отец, только заметил, что в доме, кто-то говорит, дышит, живёт. Потом моргнул, улыбнулся – медленно, словно вспоминая, как это делается.

– Найду, совсем немного осталось, – сказал он, кивнув Марку. Голос тёплый, чуть хриплый, привыкший больше к формулам, чем к разговорам.

– Здравствуй, пап, – сказал Марк, шагнув к нему. Они обнялись, и в этот момент даже он, агент Ordo, стал просто сыном.

– Здравствуй, Марк. – отец повернулся ко мне, прищурившись посмотрел и произнёс, – Слышал, что мой младший сын прослыл гением, который решил, что может сделать то, что не смог сделать ни один хроноинженер и Императоры.

Я сглотнул, чувствуя, как жар заливает лицо. Отец уже знал о моей ошибке – как всегда, новости в Nexus разносятся быстрее света.

– Эм… Привет. – Нет, вовсе не страх перед папой заставлял меня забывать, как слова соединять в предложения и доносить информацию окружающим. Я опешил от того, что он уже знал о моём неудачном испытании. – Откуда ты уже знаешь?

– Сергий! О чём ты сейчас говоришь? – спросила мама, возвращаясь с кухни.

– Ни о чём, всё хорошо, Тамара! – папа тут же сменил тон – как и мы, не хотел лишний раз тревожить маму.

– Пап, там был сбой, обычный. Я всё делал по инструкции… почти.

Марк не выдержал, прервал мои мучительные попытки оправдаться в глазах отца и сказал:

– Пап, я устал. Эти задания… Иногда кажется, Поток просто играет с нами. – Давай иди умываться, и давайте уже за стол садиться! Умираю с голода!

Папа посмотрел на Марка с удивлением, а мама в голос смеялась.

– Ну вот, Сергий! Дети выросли, команды раздают. Попробуй теперь не подчиниться!

Папа тоже засмеялся, буркнув под нос, что вот он сейчас умоется, и расскажет, кто кому и какие приказы будет отдавать. Но руки мыть пошёл – единственный человек в Империи, который входил в семью, как в лабораторию: внимательно, аккуратно – и с теплом, которое чувствовалось в каждом его движении.

Мама упорхнула на кухню, накрывая стол.

– Пошли помогать!

– Слушай, я хроноаналитик, между прочим! С дипломом!

Марк слегка толкнул меня в спину в направлении кухни и ответил:

– Иди-иди, аналитик!

Мы пошли с братом помогать маме, смеясь и дурачась. Между мной и Марком было пять хронов: мне 22, ему 27, но вместе мы становились детьми – большими детьми, умеющими восстанавливать Поток и предотвращать катастрофы.

Мы смеялись, но в глубине души чувствовал: что-то меняется – в Потоке или в нас самих. Я не знал. Надеялся, что всё это лишь усталость.

*******

Tempora labuntur, tacitisque senescimus annis

«Время струится, хроны безмолвно ведут к зрелости»

Родители спали, в доме воцарилась уютная полутьма. Мы с Марком остались в гостиной. Он вытянулся на диване, положив одну ногу на спинку. Я устроился в кресле у окна, закутавшись в старый плед.

В его руках – игрушечная Башня Основателей с яркими глифами и мягким, голубым свечением эфирных лент. Мы купили её в детстве на Площади Первого Потока – тогда ещё думали, что настоящая Башня вырастает из облаков. Мы с братом продолжили разговор, который начали ещё с родителями за ужином.

— Ты серьёзно считаешь, что у меня есть шансы стать старшим хроноаналитиком Nexus? – спросил я у брата.

– Чем ты хуже… эм, как там её зовут, ну та девушка, по которой ты сохнешь не один хрон?

– Миора, – буркнул я, опуская взгляд и делая вид, что нашёл что-то важное в складках пледа.

– Точно, Миора. Любишь ты сложные задачки – в том числе влюбиться в такую девушку, – с улыбкой ответил мне Марк, явно показывая, что зацепить, на этот раз, он не пытается, говорит вполне серьёзно.

Он прав, меня угораздило влюбиться не только в красивую, но и в самую умную в Институте Потока. Да ещё и старше. Настроение начало стремительно портиться.

– Почему она способна стать самым молодым заместителем главного хроноаналитика Империи и после Раисы Асгальд, безусловно, станет главным, а ты нет? Институт Потока – место, где время превращают в науку. Здесь не боятся смотреть на разломы, здесь изучают каждую трещину в Потоке, чтобы построить мост через неё. Тебе в этом с детства не было равных. Про твоё любопытство, я вообще молчу.

– Ну допустим, но ты всегда понимал быстрее, мне приходилось часами изучать одни и те же материалы, чтобы понять саму суть и вбить это в голову.

– Вот именно! Тут и кроется главное отличие тебя от меня. Я вижу результат и двигаюсь. Ты – видишь суть и задерживаешься. Чтобы понять до конца. Ты не просто наблюдаешь Поток – ты разговариваешь с ним, и он тебе отвечает.

– Ты прям меня захвалил! С чего бы это?

– Ну, мой брат, закончил Институт Потока с отличием, и стал самым молодым полевым хроноаналитиком Империи! Как не похвалить и не гордиться младшим братом? Ещё, я изучил всю твою учёбу, все практики и увидел закономерность, почти ни в одной практике не следовал стандартам. Всегда, было что-то, что ты добавлял от себя. Поток, принимал эти действия, утверждал и встраивал в общее течение. Ты реально думаешь, что после твоего экзамена, никто не знает Тарена Мальда?

Под таким углом, свою учёбу и финальный экзамен не рассматривал. Лукавить не буду, если бы Марк не сказал, я бы и не задумался. Мне в целом, всегда было всё равно, на мнение остальных, кроме семьи и конечно Миоры.

Я потянулся за чашкой с уже холодным чаем, сделал глоток и скривился. Марк рассмеялся, встал, пошёл на кухню и вернулся с двумя кружками, из которых шёл лёгкий пар. Протянул мне одну, сел обратно.

– Марк, вообще не думал об этом. Я просто занимаюсь тем, что интересно, и всегда ищу, как сделать проще, оптимизировать действия.

Марк засмеялся, негромко, чтобы не разбудить родителей и поставил фигурку Башни Основателей на журнальный столик и сказал.

– Это и есть ты, Тарен! Признайся, лень у тебя – двигатель прогресса!

На самом деле нет. Да, оптимизация – это избавление от лишних ручных и рутинных действий. Понимание, что я хочу стать хроноаналитиком, пришло после рассказа папы, что это за структура.

Папа сказал, что Архивы Института хранят маршруты всех событий, лаборатории – бурлят новыми идеями, коридоры заполнены тихими спорами и искренней жаждой объяснить невозможное.

Хроноаналитики Института всегда ищут смысл там, где другие видят только сбой. Для них Поток – не просто движение времени, а живая ткань, которую можно услышать, прочитать и, если повезёт, понять.

В стенах Института ценят любопытство выше спокойствия. Здесь рождаются те, кто однажды найдёт путь даже в тот сектор, где Поток замирает.

Именно потому я связал свою жизнь с Институтом Потока.

– Спасибо, Марк.

Спорить о том, что именно мной движет, я не стал. Слишком редко мы стали видеться. Не хочется тратить время на пустые споры.

– Не за что, братишка. Мы с тобой своего рода маленькая Империя, как и в Nexora, всё держится на равновесии и симметрии. Ты как Институт Потока, строишь маршруты, рисуешь карты времени, ищешь закономерности и объясняешь их миру.

Я слушал и ловил себя на мысли, Марк прав. Подхватив, я продолжил.

– А ты, Ordo Nexus, который держит наготове боевые стабилизаторы, Сферы Неррона, реагируешь быстро, когда время вдруг начинает вести себя, как капризный ребенок.

– Именно! – воскликнул Марк— Институт – глаза и память Империи, Ordo – крепкая рука и быстрый отклик. Иногда они спорят – учёные любят искать причину, оперативники предпочитают просто зафиксировать разлом и двигаться дальше. Вместе они напоминают два слоя одной защиты: один замечает сбой, другой не даёт ему разрастись. В мире Tempora, нас часто видят рядом, хотя пути и взгляды редко совпадают. Здесь наука и порядок встречаются на границе Потока, чтобы Империя продолжала идти вперёд, не теряя ритма. А наша семья жила в гармонии и спокойствие.

– Вот это мы с тобой конечно завернули! – рассмеялся я.

– Да, получилось у нас здорово.

– Ладно, Марк, расскажи, конечно, то, что можешь, как служба идёт, наверное, скоро командиром станешь?

Марк посерьёзнел.

– В Ordo, с повышением проще, чем в Институте, сам понимаешь.

Прекрасно понимал. Их отряды выполняют самые сложные задачи, где ошибка и, в прямом смысле, неверный шаг на маршруте ведёт к гибели – и не просто к смерти

Именно эта вероятность очень сильно пугает любую из матерей – забыть собственных детей, словно их и не было.

– Понимаю и даже думать об этом не хочу. Иногда представлю, что провалился в хроноразлом и стабилизатор отказал, не успел мне «пяточек» создать и всё, нет Тарена, нигде и никогда, только в «Глубоком Архиве» Института. Ни мать, ни отец даже не вспомнят, что был такой.

Пришлось замолчать, чтобы остановить картины, которые начало писать моё воображение. То, о чём я говорил, крайне редкий случай, вероятность один к двадцати миллионам, но она есть. Империя нашла способ сохранять данные о своих людях, относительно недавно, около трехсот хронов назад.

Мы молчали достаточно долго, потом Марк сказал.

– Я тоже иногда ловлю себя на таких мыслях, умереть даже в воспоминаниях, очень страшно.

– Давай, ради родителей, постараемся быть максимально осторожными, а то, чем дальше, тем наши с тобой пути, становятся всё менее устойчивыми и более опасными.

Марк ответил очень серьёзным голосом, словно произносил слова Присяги агента Ordo Nexus.

– Обещаю, Тарен! Осторожно и только по стабильным маршрутам! Кстати, о устойчивости. Я домой вернулся позже, чем обещал, потому что необходимо было Куратору Ordo, доложить о ситуации в Океане Времени.

Я затаил дыхание, Марк, крайне редко делился подробностями о действующих миссиях.

– Очень активизировались авантюристы… – Марк дотронулся пальцем до основания фигурки Башни, как будто хотел показать координату. – Вон там, к югу от архипелага, кто считает, что Поток можно разрезать, как пирог.

– И насколько много?

– Каждую неделю, перехватываем от пяти, до десяти глайдеров с этими чёртовыми охотниками за артефактами. На прошлой, спасали экипаж с двух лёгких катеров. Они меняют тактики, пытаются прорваться, как по воздуху, так и по воде Ума не приложу, откуда взялись эти рассказы, что берега Древней Калестии, прям усыпаны артефактами, приходи и бери.

– Не слышал о таких случаях. В новостях точно не было, – мне положено быть в курсе событий, происходящих в Империи. Каждое утро, читаю сводки, слушаю радио.

– Конечно не слышал. Император лично отдал приказ интенданту Кессару Лотену, исключить, любые упоминания в СМИ.

– Не понял! Есть те, кому, удалось прорваться сквозь установленные наблюдательными платформами, барьерами?

– Нет. Никому не удалось. В том то и дело, отсекать все сводки, необходимо для того, чтобы, не создавать челленджи.

Я хлопнул себя по лбу.

– Марк, что ещё за челленджи?

Удивлению брата не было предела. Наверное, незнание определения слова челлендж, удивило его больше, чем сообщение о моём самовольном испытании нового прибора.

– Тарен! Наверное, тебе чаще нужно выходить в обычный мир. Не знаю, собраться с силами и пригласить Миору, на свидание или друзей найти.

– Я учту, твои пожелания, – только ещё от старшего брата, мне не хватало, наставлений, о том, что и как лучше, делать. Среди книг, схем и карт, мне гораздо комфортнее.

– Не обижайся, но даже я, нахожу время, чтобы встретиться с друзьями. Челлендж, это своего рода вызов и испытание. Если дойдёт информация о том, что множество людей пытается попасть в запретную зону и пробраться сквозь установленную защиту Империи. Количество таких вылазок увеличится в разы. Поэтому сводки о всех пресечённых попытках (хоть их доля и составляет 100%) также исключены.

– Боитесь, что защита не выдержит. – ответил я.

– Не совсем. Сам знаешь, Океан Времени – самое нестабильное место в Tempora после Древней Калестии. Наши аналитики и ваши, посчитали…– Марк оборвал объяснение, видимо осознал, что может выдать информацию, которая только для агентов Ordo и именно с его уровнем допуска, – в общем, могут возникнуть проблемы.

– Проблемы? – переспросил я, ощущая как холодок пробежал по спине. Океан Времени… это было что-то из детских историй, полным тайн и страшилок.

Марк кивнул, переворачивая фигурку Башни в руках. Она вспыхнула голубым кольцом по периметру основания – один из глифов сработал от тепла ладони. Свет на миг дрогнул, словно вспоминая нечто важное. Марк не заметил – я заметил.

– Да нет, всё под контролем. Слушай, долгий день. Пора спать.

Я вздохнул. Он прав. Пора: силы закончились, но отчего-то, хотелось остановить мгновение, не дать ему завершиться. Я не успел ничего ответить – Марк встал, наконец оставил фигурку Башни в покое и сказал:

– Спокойной ночи, братишка.

– И тебе. Пока, до завтра.

Он ушёл в свою комнату, оставив меня в полной тишине. Я смотрел на фигурку Башни, встал, взял её в руки и подумал: у каждой Империи есть своя точка отсчёта. Для меня – это вечера, когда семья вместе, когда за окном дождь, а в руках – светящийся символ будущего, настоящего и прошлого.

Завтра Поток поведёт дальше. Пока – тишина и уверенность в том, что путь только начинается. За окном дождь усилился – капли стекали по стеклу, словно Поток вливался в ритм ночи. Я пошёл спать, без сил и мыслей, вернув башню на стол – она ещё светилась, пульсировала ровно, как сердце мира.

Глава I – Контур

Finis ab origine pendet

«Исход зависит от истока»

Утро началось не с моры. В 7:03, сигнал кронолиска выдернул меня из сна: уже третью ночь подряд я засыпал прямо в лаборатории.