Полная версия
Kitova 18+
Нёвиллет и Люмин
Возвращение в Гавань Справедливости.
Фонтейн встретил Люмин влажным, прохладным объятием. Воздух, густо настоянный на запахе озона и цветущих луминбеллов, приятно покалывал кожу – тонкое, едва уловимое напоминание о вездесущей Гидро стихии, о незримом присутствии ее Властелина. После палящего зноя Натлана, после запахов серы и раскаленного камня, эта прохлада казалась бальзамом. Люмин сделала глубокий вдох, закрыв глаза на мгновение. Она стояла у величественных городских ворот, слушая мелодичный перезвон аквабусов и далекий гул фонтанов, что служили сердцем этого города. Тишина без Паймон ощущалась непривычно остро. Не было ее звонкого голоса, ее бесконечных вопросов и комментариев о еде. Люмин почти физически ощущала пустоту рядом с собой, но сейчас эта тишина была нужна. Здесь, в упорядоченном мире Фонтейна, под надзором Нёвиллета, она надеялась обрести хотя бы временное убежище от бури, бушевавшей внутри нее с момента битвы в Натлане. Воспоминания о встрече с Бездной, о брате, об обретении древнего имени Туймани на свитках истории Натлана. – все это тяжелым грузом лежало на душе. Ее взгляд скользнул по безупречно вымощенным улицам. Мокрый камень блестел в лучах клонящегося к закату солнца, отражая элегантные фасады зданий, украшенные изящными аквамариновыми и золотыми элементами. Все здесь дышало порядком, законом, отлаженным механизмом правосудия. Но Люмин знала – даже в самом совершенном механизме могут скрываться трещины. Она помнила всепожирающего нарвала, помнила смятение в глазах Нёвиллета, когда их тайны – его драконья сущность и ее происхождение из другого мира – были раскрыты. Что-то изменилось между ними тогда, что-то невысказанное, хрупкое. Мысль о нем, о его сдержанной силе и глубоком одиночестве, которое она так хорошо понимала, тянула ее к Дворцу Мермония. Но сначала – просто пройтись, просто вспомнить, просто побыть одной в этом городе, который странным образом стал ей близок.
Шёпот тревоги.
Прогуливаясь по широкой площади, Люмин заметила необычное оживление возле одного из центральных фонтанов – того самого, что изображал русалку, игриво плещущуюся в воде. Вместо привычной беззаботной атмосферы, здесь царило напряжение. Группа мелюзин, обычно щебечущих и снующих по своим делам с деловитым любопытством, сбилась в тесную кучку. Их пушистые ушки были прижаты, а большие глаза испуганно бегали по сторонам. Их голоса, обычно звонкие и мелодичные, звучали приглушенно и тревожно. Люмин замедлила шаг, ее инстинкты, отточенные бесчисленными битвами, мгновенно насторожились. Она подошла ближе. Одна из мелюзин, узнав ее, вскинула голову, и в ее глазах блеснула надежда.
– Путешественница! Вы вернулись! – воскликнула она, ее голос дрожал. – Слава Семи Архонтам, вы здесь! Остальные мелюзины тоже обернулись, их лица выражали смесь страха и облегчения.
– Что случилось? – мягко спросила Люмин, присаживаясь на корточки, чтобы быть с ними на одном уровне.
– Тени… темные тени, госпожа Путешественница, – зашептала другая мелюзина, самая маленькая, прижимаясь к своей товарке. – Они появляются из ниоткуда на окраинах… пугают жителей, даже… даже нападают! У Эфи пропала ее любимая шкатулка с блестящими камушками!
– Они не похожи на обычных монстров, – добавила третья, постарше. – Они… другие. Холодные. От них веет чем-то злым. Стража пытается всех успокоить, но люди напуганы. Вы ведь поможете нам? Вы же спасли Фонтейн раньше! Вы – наша героиня! Слова "героиня" легли на плечи Люмин знакомым грузом ответственности. Отдых, которого она так жаждала, снова ускользал. Внутри поднялось легкое раздражение, но оно тут же утонуло в привычном желании защитить, помочь. Она вздохнула. Похоже, покой ей только снится.
– Расскажите мне все, что знаете, – попросила она, ее голос стал твёрже. Мелюзины, наперебой перебивая друг друга, принялись описывать увиденное. Их рассказы были сбивчивыми, полными детского ужаса, но Люмин терпеливо выслушивала, отсеивая эмоции и вылавливая факты. Тени были нематериальны, но могли взаимодействовать с миром. Они появлялись внезапно, чаще всего в сумерках, и их появление сопровождалось странным, давящим ощущением холода и… искажения пространства? Одна из мелюзин упомянула "дрожащий воздух" и "фиолетовое мерцание", прежде чем тень схватила корзинку с только что купленными фруктами.
– А где именно это происходит? – уточнила Люмин.
– В основном возле старых руин, за акведуком, – ответила старшая мелюзина, указывая дрожащей лапкой направление. – Там, где почти никто не живет. Но вчера одну тень видели совсем близко, у самого канала! Старые руины… Фиолетовое мерцание… Искажение пространства… Холодная, злая энергия… Все эти детали сложились в знакомую, тревожную картину. Это не были просто случайные монстры или призраки. Это пахло Бездной. Слишком похоже на то, с чем она столкнулась в Натлане, пусть и в меньшем масштабе. Мысль о том, что Бездна добралась и сюда, в самое сердце упорядоченного Фонтейна, заставила ее кровь похолодеть. Могло ли это быть связано с событиями в Натлане? Были ли это отголоски той битвы, или нечто новое? Люмин поднялась. Первоначальный план исследовать руины немедленно показался ей неразумным. Если это действительно Бездна, то действовать в одиночку, не предупредив власти, было бы опрометчиво. Нужно было сообщить Нёвиллету. Он – Властелин Гидро-драконов, защитник Фонтейна. Он должен знать. К тому же… мысль о встрече с ним, несмотря на тревожные обстоятельства, вызвала странное, смешанное чувство предвкушения и беспокойства.
– Спасибо, что рассказали, – сказала она мелюзинам, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. – Я немедленно сообщу об этом во Дворец Мермония. Не волнуйтесь, мы разберемся. А пока будьте осторожны и держитесь людных мест. Мелюзины с благодарностью закивали. Люмин, бросив последний взгляд на встревоженных созданий, развернулась и быстрым шагом направилась к громаде Дворца Мермония, возвышающейся над городом. Тревога смешивалась с решимостью. Отдых придется отложить. Снова!
В Кабинете Верховного Судьи.
Путь ко Дворцу Мермония был коротким, но каждый шаг отдавался гулким эхом в душе Люмин. Величественное здание, символ незыблемости закона Фонтейна, сейчас казалось особенно важным бастионом против надвигающейся тьмы. Стражники у входа, члены Особого патруля безопасности и реагирования, узнали ее и отдали честь, пропуская без лишних вопросов. Ее репутация героини, спасшей Фонтейн от пророчества, все еще служила ей пропуском. Внутри дворца царила привычная деловая атмосфера: стук каблуков по мраморному полу, шелест бумаг, тихие разговоры чиновников. Но Люмин казалось, что под этой поверхностью скрывается легкая нервозность, отражение той паники, что уже начала просачиваться в город. Она безошибочно нашла нужный коридор, ведущий к кабинету Верховного Судьи. Сердце забилось чуть быстрее. Как он ее встретит? Что скажет? После Натлана, после всего, что было между ними – невысказанного, но ощутимого – эта встреча ощущалась иначе. Она остановилась перед массивной дверью из темного дерева, украшенной гербом Фонтейна. На мгновение замешкалась, собираясь с духом, затем решительно постучала.
– Войдите, – раздался спокойный, глубокий голос Нёвиллета, такой знакомый и в то же время вызывающий легкую дрожь.
Люмин толкнула тяжелую дверь и вошла. Кабинет был таким же, каким она его помнила: высокие стеллажи с книгами и свитками, большой стол с документами, строгий порядок во всем. И за этим столом сидел он – Нёвиллет. Он поднял голову от бумаг, и его глаза, цвета глубокой воды, встретились с ее взглядом. В них мелькнуло удивление, быстро сменившееся… чем-то еще. Сдержанным интересом? Облегчением?
– Люмин? – произнес он, откладывая перо. Легкая складка пролегла между его бровей. – Не ожидал увидеть тебя. Ты вернулась в Фонтейн?
– Да, Нёвиллет, – кивнула она, подходя ближе к столу. – Я прибыла сегодня. Думала немного отдохнуть, но… похоже, у Фонтейна другие планы.
Она коротко, но ёмко изложила ему то, что услышала от мелюзин, описала тени, странную энергию, фиолетовое свечение, упоминания о Бездне, основываясь на своем недавнем опыте в Натлане. Пока она говорила, выражение лица Нёвиллета становилось все более серьезным. Его обычная отстраненность исчезла, уступив место глубокой сосредоточенности и едва заметному беспокойству. Он внимательно слушал, его пальцы неподвижно застыли на стопке документов. Вес ее слов, казалось, заполнил тишину кабинета.
– Бездна… здесь? – тихо переспросил он, когда она закончила. Его взгляд стал жестким, как лед. – После всего, что произошло… Это тревожные вести, Люмин. Очень тревожные. Нёвиллет поднялся из-за стола, его высокая фигура излучала привычную ауру власти, но сейчас в ней чувствовалось и напряжение. Он медленно прошелся по кабинету, задумчиво глядя в окно на вечерний город.
– Твои опасения не беспочвенны, Люмин, – произнес он, оборачиваясь к ней. – Особенно учитывая твой опыт в Натлане. Те описания, что ты привела,они слишком точно совпадают с известными проявлениями энергии Бездны. Я уже получал разрозненные доклады о странных инцидентах на окраинах, но списывал их на остаточные явления после… прошлых событий. Но если это скоординированные атаки…
Он замолчал, поджав губы. Люмин наблюдала за ним, чувствуя, как тяжесть последних месяцев, недель, дней наваливается на нее свинцовой усталостью. Перелет из Натлана, отсутствие Паймон, шокирующая новость о Бездне в Фонтейне, напряжение от разговора с Нёвиллетом – все это слилось в один удушающий ком.
Она хотела что-то сказать, поддержать его, предложить свою помощь в расследовании, но слова застряли в горле. Комната вдруг качнулась. Звуки – тиканье часов на стене, шелест бумаг, даже ровный голос Нёвиллета – стали отдаленными, искаженными, словно доносились из-под воды. В ушах зазвенело. Люмин моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд, но образ Нёвиллета расплывался, его лицо исказилось тревогой.
– Люмин? С тобой все в порядке? Ты выглядишь…
Его голос донесся до нее как сквозь вату. Она почувствовала, как ноги подкашиваются, мир перед глазами стремительно темнеет. Последнее, что она успела осознать – это обеспокоенное лицо Нёвиллета, резко подавшегося к ней, его рука, протянутая, чтобы подхватить ее. А потом – только холодный пол и погружение в темноту. Истощение, копившееся так долго, наконец, взяло свое, и Люмин, героиня семи королевств, потеряла сознание прямо посреди кабинета Верховного Судьи Фонтейна. Очнувшись, она поняла что лежит на диване и увидела взолновое лицо Нёвиллета, ты в порядке? – спросил он. На что она кивнула, выпила воды и встав еще немного покачиваясь, сказала, я разберусь и вышла быстрым шагом не оборачиваясь. Нёвиллет так и остался в недоумении и тревоге, что же произошло и что твориться с Люмин.
Патрулирования Люмин, бой, ранение.
На следующее утро Фонтейн встретил Люмин обманчивым спокойствием. Ей до сих пор было стыдно, за обморок в кабинете Нёвиллета. Но она обещала разобраться. Солнечные лучи дробились в стеклах элегантных зданий, бликовали на водной глади каналов, но под этой сверкающей поверхностью чувствовалось напряжение – незримое эхо вчерашней атаки Бездны. Горожане старались вести себя как обычно, но их взгляды были тревожнее, разговоры – тише. Люмин, отказавшись от предложения Нёвиллета выделить ей эскорт, решила сама пройтись по городу, полагаясь на собственную бдительность. Ее слава как путешественницы, спасавшей целые нации, здесь, в Фонтейне, обрела особый вес – люди узнавали ее, шептались, но никто не смел, остановить или потревожить. Это давало ей свободу передвижения. Вспоминая вчерашний разговор в кабинете верховного судьи, она чувствовала, как его беспокойство о безопасности королевства переплелось с чем-то более личным, чему она пока не могла дать имя. Она свернула с оживленной торговой улицы в более тихий район, ближе к акведукам, чьи массивные арки отбрасывали длинные тени. Воздух здесь был влажным, пахло мокрым камнем и цветущими лианами, увивавшими опоры. Именно здесь, в этой обманчивой тишине, ее тренированный слух уловил неладное – приглушенные голоса, шаркающие шаги там, где их быть не должно. Люмин замерла, прислушиваясь. Группа из трех фигур в темных, неброских плащах, явно не местных, торопливо скользнула за угол старого склада. Их движения были слишком резкими, слишком нервными для обычных рабочих или горожан. Они оглядывались, стараясь держаться тени, и Люмин заметила, как один из них вздрогнул, когда их взгляды мельком встретились. Он тут же отвернулся, ускоряя шаг. Инстинкт, отточенный сотнями битв, кричал об опасности. Что-то связанное с Бездной. Она чувствовала это почти физически – легкий, тошнотворный привкус искаженной энергии в воздухе. Осторожно, стараясь не шуметь, Люмин последовала за ними. Погоня вела ее все дальше от центральных улиц, в лабиринт складских помещений и заброшенных мастерских у подножия акведука. Воздух становился гуще, запах сырости смешивался с отчетливым, металлическим привкусом энергии Бездны. Фигуры в плащах скрылись за ржавой металлической дверью одного из самых ветхих зданий. Люмин, призвав силу Анемо, бесшумно взлетела на крышу соседнего строения, заглядывая в пыльное, разбитое окно. Внутри, в тусклом свете, пробивающемся сквозь щели, она увидела то, чего опасалась. Трое культистов стояли вокруг начерченного на полу странного символа, похожего на искаженную звезду. Символ пульсировал фиолетовым светом, источая ту самую тошнотворную энергию. Они что-то бормотали на языке, от которого кровь стыла в жилах, их руки совершали странные пассы над центром символа, где клубился темный туман. Это был ритуал призыва. Бездна пыталась пустить корни в Фонтейне. Медлить было нельзя. Люмин спрыгнула вниз, приземлившись легко, словно лист, и выхватила меч. Дверь с грохотом слетела с петель под ударом ее стихийной силы.
– Прекратите! – ее голос эхом отразился от каменных стен.
Культисты вздрогнули, оборачиваясь. Их лица, скрытые под капюшонами, исказились злобой.
– Путешественница! Туймани! – прошипел один из них, узнав ее. – Ты не посмеешь нам помешать! Воля Бездны свершится!
Ритуальный круг вспыхнул ярче, и из клубящегося тумана начали вытягиваться уродливые конечности. Два Чтеца Бездны – один Пылающей воли, другой Фиолетовой молнии – материализовались рядом с культистами, их глаза горели нечестивым огнем. Люмин бросилась вперед, ее меч сверкал, оставляя золотистые росчерки в тусклом свете. Она двигалась стремительно, уклоняясь от огненных шаров и электрических разрядов, ее удары были точны и смертоносны. Культисты пытались поддержать Чтецов своими заклинаниями, но они были слабыми противниками по сравнению с монстрами, которых призвали. Люмин использовала силу Гео, воздвигая кристаллические щиты, чтобы блокировать атаки, а затем обрушивала на врагов вихри Анемо, сбивая их с ног. Чтец Пылающей воли пал первым, рассыпавшись фиолетовым пеплом. Но Чтец Фиолетовой молнии оказался хитрее. Пока Люмин добивала одного из культистов, он сумел создать мощный электрический барьер, отрезав ее от выхода. В то же мгновение последний культист, истекая кровью, в отчаянии ударил посохом в центр ритуального круга. Круг вспыхнул ослепительно, и волна энергии Бездны хлынула наружу. Люмин успела поднять щит, но удар был слишком силен. Ее отбросило к стене, меч выпал из ослабевшей руки. Острая боль пронзила бок – осколок камня, выбитый взрывом, вонзился в плоть. Мир перед глазами поплыл, звуки стали глухими. Чтец Бездны медленно надвигался, его рука светилась фиолетовой энергией, готовая нанести последний удар. Люмин пыталась подняться, но тело не слушалось. Темнота сгущалась по краям зрения. Последней мыслью, мелькнувшей в угасающем сознании, был образ Нёвиллета – его спокойные глаза, его сдержанная сила и она провалилась в беспамятство.
Зов сердца.
В тот самый момент, когда сознание покинуло Люмин, Нёвиллет, разбирающий бумаги в своем кабинете во дворце Мермония, резко поднял голову. Привычная сосредоточенность покинула его лицо, сменившись тревогой. Он почувствовал это – резкий всплеск энергии Бездны, а затем… внезапное угасание знакомой ему, теплой и светлой ауры Люмин. Это было похоже на внезапно оборвавшуюся струну в гармонии мира. Отбросив бумаги, он поднялся. Его обычно спокойствие исчезло, глаза сузились, в них промелькнуло что-то древнее, драконье. Он знал, где она. Чувствовал ее присутствие так же ясно, как биение собственного сердца. Не теряя ни секунды, Нёвиллет вышел из кабинета, его движения были стремительными, но лишенными суеты. Стражники у дверей почтительно расступились, удивленные столь внезапным уходом Верховного судьи. Он не обратил на них внимания. Его мысли были далеко, там, в старых доках, где хрупкая нить жизни той, что необъяснимо стала ему дорога, грозила оборваться. Используя свою власть над Гидро, он двигался с невероятной скоростью, почти сливаясь с потоками воды в каналах, и уже через мгновение оказался у полуразрушенного склада. Воздух все еще был пропитан эхом битвы и скверной Бездны. Он ворвался внутрь, его взгляд мгновенно нашел Люмин, лежащую без движения у стены, и застывшего над ней Чтеца Бездны, чья рука уже опускалась для удара. Ярость, холодная и безжалостная, вспыхнула в глазах Гидро – Дракона. Одним движением руки он обрушил на монстра поток воды такой силы, что тот с воем отлетел к противоположной стене и рассыпался в пыль. Затем Нёвиллет подскочил к Люмин. Он опустился на колени рядом с ней, его лицо выражало беспокойство, которое он редко позволял себе показывать.
– Люмин… – его голос был тихим, почти шепотом.
Он осторожно, почти благоговейно, приподнял ее голову. Ее лицо было бледным, на боку темнело кровавое пятно. Его пальцы, привыкшие держать судебный молот и подписывать указы, сейчас с непривычной нежностью коснулись ее щеки, смахивая пыль. Под его ладонью ощущалась ее трепетная дрожь, хрупкость ее жизни. Он вытащил осколок камня из раны. Забыв о своей обычной сдержанности, Нёвиллет сосредоточил свою силу. Мягкое голубое свечение окутало его руки, когда он направил чистую энергию – Гидро к ее ране. Вода нежно омыла рваные края, останавливая кровь и начиная медленно затягивать поврежденные ткани. Он поддерживал ее, ощущая, как постепенно выравнивается ее дыхание, как легкий румянец возвращается на щеки. В этот момент не было ни Верховного судьи, ни Властелина Драконов – был лишь мужчина, боящийся потерять ту, что ворвалась в его упорядоченную вечность. Он поднял ее на руки так легко, словно она ничего не весила, и вынес из проклятого места, направляясь туда, где ей будет обеспечена безопасность и покой – в свои личные апартаменты во дворце Мермония. Он не доверял сейчас никому, кроме себя. Люмин медленно приходила в себя. Первым ощущением была мягкость – она лежала на чем-то невероятно удобном, укрытая легким, но теплым одеялом. Потом пришел запах – тонкий аромат дождя и редких водных цветов, такой знакомый, успокаивающий. Она попыталась пошевелиться и почувствовала тупую боль в боку, но она была не такой острой, как раньше. Веки дрогнули и открылись. Комната была залита мягким светом, льющимся из высокого окна. Интерьер был строгим, но элегантным – темное дерево, синие и серебряные тона, книги на полках. Она была не в своей снятой квартире. Она была опять в кабинете у Верховного судьи! Рядом с диваном, в кресле сидел Нёвиллет. Он не читал, не работал – он просто смотрел на нее. В его глазах читалось облегчение, смешанное с глубокой, почти болезненной тревогой.
– Нёвиллет? – ее голос прозвучал хрипло.
Он слегка наклонился вперед, его лицо смягчилось.
– Ты очнулась. Как ты себя чувствуешь?
– Бок… болит немного. Что произошло? – воспоминания о битве, о культистах, о вспышке энергии Бездны нахлынули разом. – Чтец Бездны…
– Его больше нет, – спокойно ответил Нёвиллет, но в его голосе слышались стальные нотки. – Как и тех, кто его призвал. Я нашел тебя… ты была без сознания. Он протянул руку и осторожно коснулся ее лба, проверяя температуру. Его прикосновение было прохладным и нежным. Люмин не отстранилась. В его присутствии она чувствовала себя в безопасности, чувствовала тепло и заботу, которые согревали ее не только физически, но и эмоционально. Она рассказала ему все – о подозрительных личностях, о погоне, о ритуале и о внезапном взрыве энергии. Нёвиллет слушал внимательно, его лицо становилось все мрачнее.
– Культисты Бездны действуют так открыто… Это плохой знак, Люмин. Похоже, твое вчерашнее предупреждение было более чем своевременным. Они явно что-то замышляют, и этот ритуал – лишь часть их плана.
– Нужно найти их главаря, – решительно сказала Люмин, пытаясь сесть. Нёвиллет тут же помог ей, подложив под спину подушку. – Нужно остановить их, пока не стало слишком поздно.
– Я согласен, – кивнул Нёвиллет. Их взгляды встретились, и в этот момент Люмин увидела в его глазах не только решимость Верховного судьи, но и нечто иное – безмолвное признание их связи, понимание, которое не нуждалось в словах. Он видел в ней не просто героя, не просто Сошедшую – он видел Люмин. – Мы найдем его. Вместе. Но сначала ты должна отдохнуть и полностью восстановиться.
Тень под маской правосудия.
Легкая морось, обычная для Фонтейна, висела в воздухе, оседая крошечными блестками на брусчатке и плаще Люмин. Город жил своей обычной, упорядоченной жизнью: меки-патрульные мерно шагали по маршрутам, элегантные дамы и господа спешили по делам, перебрасываясь светскими любезностями. Но под этой глянцевой поверхностью Люмин чувствовала скрытое напряжение, как струна, натянутая до предела. Вчерашнее столкновение с культистами Бездны и последовавшая за ним нелепое ранение и потеря сознания оставили след – тупую боль в боку, которую она старательно игнорировала, и тяжесть на душе. Рядом с ней шел Нёвиллет, Верховный судья Фонтейна, Властелин Гидро драконов. Его присутствие было подобно скале посреди бурного моря – невозмутимое, надежное, но сегодня Люмин улавливала в его обычно спокойной ауре нотки непривычного беспокойства. Его взгляд, цвета глубокой воды, то и дело обращался к ней, словно проверяя, не пошатнется ли она, не выдаст ли слабость. Он замедлял шаг, едва заметно подстраиваясь под ее ритм, и это молчаливое внимание согревало сильнее любого огня.
– Мы должны действовать осторожно, – голос Нёвиллета, ровный и взвешенный, разрезал монотонный шум улицы. – Культисты действовали скрытно. Если у них есть сообщники среди горожан, паника нам не поможет.
– Согласна, – кивнула Люмин, плотнее кутаясь в плащ. Холод пробирал не только от сырости, но и от воспоминаний о ледяной хватке энергии Бездны. – Они были хорошо организованы. Такое не провернуть без тщательной подготовки и, возможно, укрытия где-то в городе.
Они начали опрос с торговцев у площади Люсин. Нёвиллет, с его статусом и аурой власти, вызывал трепет и уважение. Люди отвечали почтительно, но по большей части бесполезно. Никто не замечал ничего из ряда вон выходящего – Фонтейн славился своим порядком, и любое отклонение обычно фиксировалось меками или патрульными. Люмин же подходила с другой стороны: ее слава Героини Тейвата располагала к доверию. Она расспрашивала мягче, обращала внимание на мелкие детали, которые могли ускользнуть от официального дознания. Несколько лавочников и курьеров покачали головами, но одна пожилая цветочница, поправляя очки на носу, вдруг нахмурилась.
– Странные личности, говорите? – пробормотала она, теребя лепесток радужной розы. – Знаете, последнюю неделю… да, где-то так… видела пару раз группу людей у старого акведука, ближе к окраине. Все в темном, капюшоны низко надвинуты. Шли быстро, словно не хотели, чтобы их заметили. Я еще подумала, погода сейчас не та, чтобы так кутаться. Люмин и Нёвиллет переглянулись. Это была первая реальная зацепка.
– Вы можете описать их точнее? Или куда они направлялись? – мягко спросила Люмин.
– Ох, милочка, зрение у меня уже не то, – вздохнула женщина. – Но шли они всегда в одну сторону… туда, где старая часовая мастерская месье Ремюса стоит заброшенная. Жуть там, говорят, никто туда не ходит. Особенно по ночам. А эти… как раз под вечер и шмыгали.
Нёвиллет едва заметно кивнул, его пальцы слегка сжали рукоять трости.
– Благодарю вас, мадам. Ваша информация может оказаться чрезвычайно важной для безопасности Фонтейна.
Он говорил спокойно, но Люмин увидела, как напряглись мышцы на его шее. Внутри него явно боролись долг судьи и беспокойство – беспокойство за город и, как ей хотелось верить, за нее. Боль в боку снова напомнила о себе острым уколом, и Люмин незаметно прижала руку к ране под плащом. Нёвиллет тут же это заметил.
– Люмин, вам нехорошо? – его голос понизился, в нем прозвучала неподдельная тревога. – Возможно, вам стоит отдохнуть. Я могу продолжить расследование сам.