Полная версия
Культ. Выжившая
Sanctus Stasia
Культ. Выжившая
все иллюстрации созданы с помощью искусственного интеллекта Microsoft Copilot.
Глава 1
Запомнить стоит лишь о том,
Что после тьмы всегда светло.
После тех событий прошло достаточно времени. Казалось, Лея смогла оправиться от прошлого и даже найти способ использовать его в своих интересах. Хотя это и сомнительно, ведь тени минувших дней никогда не исчезают бесследно – они скрываются в самых темных углах, терпеливо дожидаясь момента, чтобы напомнить о себе.
Став единственной выжившей жертвой кровавого культа, она мгновенно обрела бешеную популярность. Журналисты толпами преследовали Лею в попытке взять интервью, телевизионщики засыпали звонками и письмами, приглашая в свои шоу. Первое время такой ажиотаж вокруг ее личности пугал настолько, что Лее пришлось переехать и сменить номер телефона, но ее все равно не оставляли в покое. Она сходила с ума, не понимая, как настолько ужасная и страшная история может так интересовать людей, нравиться им и завораживать. Полиция раскрыла имена, лица, мотивы преступников и рассказала о том, что происходило, но люди все равно жаждали услышать все из уст самой жертвы.
Психотерапевт, который помогал Лее справиться с пережитым ужасом, делил людей на три типа. Первые – хищники. Они издеваются, унижают, уничтожают, упиваясь своей властью, социальным положением и наслаждаясь каждой минутой своей жестокости. Их жертвы – сломанные игрушки, теряющие свою привлекательность с каждым новым шрамом, синяком, надломом и отправляемые в утиль, как только в них перестает биться жизнь. Вторые – жертвы. Их место в этом мире предопределено, заключено в рамки и строго прописано в правилах этой жестокой игры. Третьи же, по мнению психотерапевта, самые жестокие и опасные – наблюдатели. Их безучастность – главное оружие, удовольствие, власть. Им не нужно прятаться, убегать или пачкать руки. Наблюдатели не вмешиваются, изучая каждый миг страдания, ловят каждую слезу, запоминают каждый предсмертный крик. Именно представители третьего вида не отпускали Лею, выжившую жертву хищника. Им было жизненно необходимо утолить свою ненасытную жажду жестокости, ужаса и боли.
А ведь и правда, насколько жестоким может оказаться даже самый хороший человек? Эмпатия, сочувствие и сопереживание являются лишь одной из норм, выученных наизусть. Это правило, негласный уговор между всеми существами, наделенными сознанием, позволяющий скрыть их истинную природу – животные инстинкты и жажду власти. Стоит человеку дать полную свободу, как его робость, скромность и эмпатия улетучиваются в считанные минуты, уступая место скрытой жестокости.
Благодаря времени и непрерывной работе над собой Лее удалось побороть панические атаки и всеобъемлющий ужас. Немалую роль сыграл Ян, ее любимый человек. Мысли о нем помогли ей выжить тогда, а его поддержка – справиться со всем и начать жить заново. Когда он предложил написать книгу о тех событиях, Лея сначала отказывалась, но потом поняла, что, возможно, он прав: книга поможет ей примириться с прошлым, а если повезет – угомонить пыл аудитории. Психотерапевт горячо поддержал идею, и спустя несколько месяцев мир увидел кровавую и жуткую историю. Пугающее повествование о глубине человеческой жестокости, безумства и о том, насколько легко люди привыкают даже к самому плохому и страшному, впоследствии не желая расставаться с ужасом. Публика ликовала. Лее это даже начало нравиться – внимание, популярность, восхищение.
Она стала не просто овечкой, сбежавшей из лап волка – Лея стала героем, примером для подражания. Ее история вдохновляла людей, призывала не сдаваться и бороться до последнего. Сотни писем с благодарностью ежедневно приходили на ее электронную почту. Тысячи слов поддержки и сочувствия, исповеди людей, переживших подобный ужас и не знающих, как справиться, но нашедших силы после прочтения ее книги. Но все не может быть гладко. Находились извращенцы, моральные уроды и психопаты, которые желали ей смерти, угрожали расправой или просто откровенно наслаждались, радовались тому, что она пережила это, жалея лишь о столь счастливом для нее конце. Со временем она перестала заходить на свою почту, и письмами стал заниматься Ян. Он отвечал на благодарственные письма, удалял угрозы и изучал приглашения на теле- и радиошоу, выискивая наиболее заманчивые, но почти все приглашения Лея отвергала. Ее отрешенность от мира только подогревала интерес, и приглашений с каждым днем становилось все больше. Но Лея не хотела быть шутом на потеху публике и отзывалась лишь на единичные, стоящие и серьезные интервью.
Ее жизнь шла своим, пусть и перевернутым с ног на голову, чередом. И казалось, что все теперь будет хорошо. Хорошо ровно настолько, насколько это возможно. Она верила в это или хотела верить.
Однажды, во время ужина, телефон Яна завибрировал. Пришло очередное письмо с приглашением на шоу. Ян отложил приборы и решил прочесть. Вечно он так делал – бросал одно дело и принимался за второе, а потом что-нибудь забывал, терял или упускал. Но Лею всегда умиляло его растерянное лицо, когда он отчаянно пытался вспомнить, на чем остановился, или что делал и то, каким сосредоточенно-счастливым он становился, вспомнив и вернувшись к прошлому занятию.
– Слушай, а это интересно, – сказал Ян.
– Что там? – спросила Лея.
– Приглашение на какое-то шоу, – ответил Ян, передавая телефон.
Бегло пробежав глазами письмо, Лея с удивлением отметила, что оно действительно заманчивое. Приглашение на популярное телевизионное шоу «Леденящие душу истории». Несколько раз она даже смотрела эту передачу. Туда приглашают людей, переживших, казалось бы, нереальные события, чтобы они поделились своими историями, опытом. Возможно, она отвергла бы и это приглашение, но шоу имело серьезную репутацию. Однажды туда пришла девушка с трагичной историей о том, как она попала в рабство. Никто не верил ей, ведь пленитель был богат и влиятелен. Но после огласки деньги не смогли его защитить, и правосудие восторжествовало. Однако был один минус – съемки программы, когда это представлялось возможным, проходили в том самом месте, с которым связана история гостя.
Лея никогда не понимала – как можно решиться и снова вернуться в то место, которое едва не лишило тебя жизни или сломало? Как эти люди могут спокойно рассказывать свои истории, находясь в стенах, которые были когда-то для них тюрьмой, грозящей стать последним пристанищем. Она не понимала, но восхищалась их силой и стойкостью. Ужасалась их проникновенным историям и с каждым разом лишь с большей опаской смотрела в лица прохожих.
Перед глазами вновь всплыли красные кирпичные стены темного заброшенного цеха, цепи, клетки, крюки для подвешивания туш, черные ленты конвейеров и лица тех, для кого завод «Красное Знамя» стал последним пристанищем, чьи души навеки застряли среди груд металла и кирпича, заточенные и неупокоенные. Страх снова пробудился, сердце сжалось. Но Лея твердо решила – она примет участие в шоу. Не просто расскажет о мнимых образах, а покажет наглядно, что там происходило, расскажет истории мучителей и тех, кто стал невинными жертвами. Это был шанс почтить их память и хотя бы на мгновение снова подарить им жизнь – пусть и только на словах. Пережить самой тот ужас и отпустить воспоминания, смириться с прошлым и идти дальше, оставив боль и страх далеко позади.
– Нужно дать им ответ. Напиши, что я согласна, – наконец сказала Лея, возвращая телефон.
На следующий день ответ был дан, билеты куплены, номер в гостинице забронирован. Они оба словно пребывали в невесомости. Не верилось, что они возвращаются туда по собственной воле. Ни Лея, ни Ян не чувствовали облегчения, охваченные странным предчувствием вновь надвигающейся угрозы. Как можно добровольно вернуться в место, которое стало символом их самого большого ужаса? Зыбкое равновесие, приобретенное упорным трудом и психотерапией, вновь покидало Лею. Она пыталась убедить себя, что приняла верное решение. Ян чувствовал ее смятение. Он старался не показывать сомнений, хотя сам боялся, что возвращение к призракам прошлого вновь сломает Лею, разобьет на осколки, которые больше никогда не удастся собрать. Но обратного пути не было. Только вперед. К прошлому. В объятия теней, продолжающих жить в стенах из красного кирпича.
Глава 2
Утро выдалось тревожным. Чемоданы наполнялись вещами, паспорта десяток раз доставались из рюкзаков и укладывались назад. Лея и Ян метались из угла в угол, пытаясь ничего не забыть. Заранее составленный список вещей где-то благополучно затерялся, и теперь им приходилось вспоминать пункт за пунктом, нервничая и боясь что-то упустить.
– Проверь паспорта. Главное – паспорта, – в очередной раз сказала Лея, и Ян в очередной раз достал паспорта, показал ей, чтобы она убедилась в том, что они на месте, и сунул обратно.
Поездка на такси до аэропорта казалась мучительно долгой, а посадка лишь усилила напряжение. Оба провели этот путь в полном молчании и не могли нарушить его, погрузившись в переживания.
Самый пугающий момент в перелетах – взлет. Именно тогда происходит самое большое количество авиакатастроф, так, по крайней мере, утверждает статистика. Лея сжала подлокотники с такой силой, что ее пальцы побелели, а суставы хрустнули. Разгон. Отрыв. Облегченный выдох. Выдох, который забрал последние силы и заставил тело обмякнуть. Голова беспомощно склонилась вниз, и она уснула.
Толчок вырвал Лею из сна. Она резко подняла голову, испуганный взгляд метнулся в иллюминатор. Рука Яна рывком отдернула девушку, успокаивающе придавив к спинке сиденья, словно вернув ее в реальность, пробуждая сознание.
– Мы просто приземлились. Наконец-то приземлились, – успокаивающе произнес он.
Разбитые и уставшие, они добрались до гостиницы. Уснули даже не раздевшись и не расправив постель. Просто отключились в неудобных позах, в которых при других обстоятельствах не позволили бы себе уснуть, жалея спину.
В сознании медленно выплывало, вырисовывалось лицо. Его пронзительные синие глаза, которые проникали внутрь и прожигали насквозь, пронизывая тело ледяными иглами. Он смотрел на нее с легкой ухмылкой. В его глазах отражался огонь. Приближаясь, пламя охватывало все вокруг. Обернуться Лея не могла. Не могла увидеть, насколько пламя приблизилось. Она могла уследить за огнем только в глазах напротив. Красные огни становились все больше, все ярче, все сильнее пожирали синеву глаз. Но Лея словно была парализована. И тут она четко ощутила, как язык пламени болезненно лизнул ногу. Боль помогла побороть оцепенение, вырваться и обернуться. Пламя ослепило, безжалостно хлестнуло жаром по лицу и тут… Она проснулась.
Тяжело дыша, покрытая липким холодным потом, она с облегчением осознала, что это был лишь сон. Пугающий, затягивающий, осязаемый, но все же сон. Взгляд метнулся на Яна. Он лежал в паре сантиметров, грудь его плавно вздымалась от спокойного дыхания. Из слегка приоткрытого рта выступала капелька слюны. И этот вид мгновенно вернул ей ощущение безопасности. Лея тихо улыбнулась, глядя на Яна. Его безмятежное лицо словно оберегало ее от навязчивых страхов, от призрачных теней кошмара, еще дрожащих на грани сонного сознания. Она осторожно протянула руку, чтобы коснуться его щеки, и ощущение настоящего, родного тепла окончательно успокоило.
Глава 3
Ян толкнул тяжелую калитку, и она со скрипом приоткрылась. Он обернулся, взглянув на Лею, показывая всем видом, что он рядом и не оставит ее без защиты. Затем взял ее за руку и сделал шаг вперед. Она всегда ценила в нем преданность и желание защитить от любой, даже малейшей угрозы. Дорожила готовностью разделить ее страхи, чувства и переживания, стремлением поддержать ее даже в момент погружения в столь мрачное прошлое.
Старая бетонная дорога, разбитая временем и покрытая паутинками трещин, вела их сквозь густую сосновую рощу. Тишину нарушали лишь скрипы измученных деревьев. Не доносилось ни шорохов животных, ни пения птиц – там, где обычно дикая жизнь бьет ключом, царила тишина. Вымерший, замерший другой мир и единственная дорога, давно заброшенная, но все еще исправно исполняющая свои обязанности и ведущая к месту назначения.
Извилистая дорога от ворот уходила вглубь чащи на два километра, а плотно растущие деревья скрывали завод от любопытных глаз. Путь занял около получаса, и вот лес расступился, открывая перед глазами огромную территорию и величественный комплекс зданий. Монументальные цеха из красного кирпича с окнами почти во всю высоту стен, ржавые, покатые крыши с давно уснувшими дымоходами. В этом месте дорога разветвлялась ко всем трем чудовищным корпусам и складывалась возле массивных ржавых ворот в кольцо. В центре этой кольцевой стояла статуя рабочего со знаменем, потемневшая от времени, покрытая толстым слоем патины, но все еще верно несущая свою агитационную службу. Глядя на эту скульптуру, в голове сразу всплывали знаменитые лозунги советских времен: «Каждый удар молота – удар на благо Родины!». Корпуса соединялись между собой длинными переходами, а над центральным входом по-прежнему красовалась надпись, выложенная таким же красным кирпичом: «Завод Красное Знамя». Лишь некоторые места сохранили следы от бушевавшего когда-то пожара.
Я помню его совсем другим… С потрескавшимися стеклами и черными от копоти стенами. Кто и зачем восстановил это уродливое, мертвое пространство?
Из приоткрытых ворот левого корпуса выскочила девушка с планшетом в одной руке и мобильником в другой. Явно с кем-то ругаясь, она быстро двинулась в сторону Леи и Яна, и уже поравнявшись с ними, сбросила звонок и натянула широкую улыбку, явно заготовленную для деловых встреч.
– А вот и вы, – сказала она, пригласив их жестом следовать за ней. – Начинаем через сорок минут, так что вы вовремя. Я проведу ммм… Лею к визажистам, а вы, молодой человек, посидите рядом с режиссером.
К Лее одновременно ринулась толпа людей: кто-то поправлял прическу, распуская ее локоны, кто-то обрызгивал лаком, кто-то пудрил лицо, чтобы не блестело на камеру. После всех процедур ее усадили на высокий, будто позаимствованный из ближайшего бара стул, и велели ждать.
– Начало через три минуты! – крикнул тот, кого представили режиссером. – Где носит этого заносчивого прохвоста? – крикнул он девушке с мобильником, явно недовольный чьим-то отсутствием.
В цех вошел высокий, подтянутый, смазливый молодой человек на вид лет двадцати семи. Отлично скроенный синий атласный костюм придавал ему деловой, уверенный вид. Уложенные белокурые волосы, слащавая улыбка, мелодичность голоса, четкость речи и уверенность каждого шага сразу выдавали в нем человека, которому легко удается добиться своего. Визажисты быстро подбежали к нему, напудрили лицо, поправили волосы, и он небрежно опустился на стул напротив Леи.
– Три… Два… Один… Начали! – прокричал кто-то из съемочной команды.
– Вы смотрите ваше любимое шоу «Леденящие душу истории»! И сегодня у нас в гостях автор нашумевшего бестселлера и удивительная девушка, пережившая ужасающие события – Лея, – поставленным голосом говорил он, глядя прямо в стеклянный глаз камеры, мгновенно войдя в роль ведущего. – Лея, добро пожаловать. Расскажите нам, что же произошло в этих зловещих стенах? Как вам удалось выбраться? И главное – как вы смогли пережить то, что сломило бы любого?
Свет приглушили, оставляя в центре внимания лишь Лею. Все камеры устремились на нее, фиксируя каждый жест, каждую эмоцию. Волнение разливалось дрожью по телу. Руки похолодели и онемели, а взгляд стал отстраненным и погруженным. Она медленно погружалась в воспоминания дней своего заточения, добровольно заточая себя в клетку под чутким взором призрачных наблюдателей. Выдохнув, она сжала пальцы в кулаки, собираясь с духом, и начала свой рассказ.
Глава 4
Этот отпуск мы планировали целую вечность. Случайно столкнулись три года назад, когда шли, оба уставившись в телефоны. Его зеленые глаза, кудрявые русые волосы и ямочки на щеках в неловкой улыбке тут же влюбили меня в этого парня. Он смущенно извинился и спросил, не знаю ли я, как пройти к выставочному центру, и я тут же сказала, что с радостью проведу его. Уже через секунду я растерялась и горько пожалела о том, что согласилась стать его проводником, ведь на самом деле я совершенно не знала, как туда попасть. Но отступать было нельзя. Мы вместе уставились в открытую на телефоне карту и, едва разобравшись, побрели дворами. Скромный разговор постепенно перерос в увлеченную беседу. Мы шли, вдохновленно разговаривая о литературе и живописи, горячо жестикулируя. И совсем не заметили, как ноги сами привели нас к нужному месту.
– Теперь ты мой компас, – с улыбкой сказал парень.
– Очень рада знакомству. Было интересно пообщаться, – с легкой нотой грусти сказала я.
Видимо, заметив эту едва уловимую грусть и, поняв, с чем она связана, он тут же протянул руку, словно что-то просил. Я с недоумением посмотрела на его ладонь, пытаясь понять, что он имеет в виду этим жестом.
– Дай свой телефон на секунду, – пояснил он.
Я протянула ему телефон, с любопытством наблюдая за его действиями. Он быстро ввел номер, нажал кнопку вызова и тут же сбросил.
– Теперь у тебя есть мой мобильный номер, и если захочешь поговорить, дай знать.
– А если я хочу, чтобы ты первым написал? – с легкой улыбкой сказала я.
– Пару часов я буду очень занят, но, если не получу от тебя сообщение, буду считать, что ты ждешь первого шага от меня, – с ответной улыбкой сказал он, возвращая телефон.
Еще несколько секунд глупо, растерянно и почти по-детски мы смотрели друг на друга, не зная, что теперь делать, а потом, видимо, не найдя лучшего решения, одновременно развернулись и шагнули в противоположные стороны.
Я совсем забыла, куда направлялась. Все мысли безраздельно заполнили изумрудные глаза и небрежно уложенные кудри. Решила зайти в магазин, купила поесть и вернулась домой. За окнами сгустилась тьма. Осенний промозглый вечер, морось стучала по оконному стеклу, свет фонаря пробивался в комнату, а я сидела и изучала его профиль. Только в этот момент поняла, что мы даже не узнали имена друг друга. В социальной сети он подписался именем Ян. В профиле была всего одна фотография. На ней он выглядел очень серьезным – зеленые глаза смотрели прямо перед собой, отражая свет, а кудри были так же неловко уложены.
– У него еще и на подбородке ямочка! Боже, да откуда он такой красивый и милый? – воскликнула я.
Не сумев устоять под напором этих глаз, я тут же написала банальное «здравствуй» и откинула телефон в сторону, в страхе отступить, удалить сообщение и больше не решиться написать.
Казалось, что ожидание длилось вечность. Я пыталась занять себя чем-нибудь, но все буквально валилось из рук. Сердце бешено колотилось в груди, вырываясь наружу. Каждый звук словно усиливал напряжение – дребезжание трамвая за окном, гул компрессора холодильника, шаркающие шаги прохожих по асфальтированным дорожкам за окном. Взглянула на экран – ничего.
А если он не ответит… – тревожное ожидание съедало изнутри.
Экран подсветился, и на нем появилось сообщение: «привет». Я тут же кинулась к телефону, открыла диалог и хотела что-нибудь написать, но мысли радостно плясали в голове, путаясь и сплетаясь, не давая вырвать ни единого слова. С облегчением вздохнула, увидев, что он что-то пишет, и решила просто подождать. Отвечать на полученное сообщение всегда проще. По экрану бегало одно и то же слово: «печатает… печатает… печатает…» и тут сообщение наконец пришло.
– Я очень рад, что ты написала. Сейчас я могу показаться идиотом, но я понял, что не знаю, как тебя зовут. Чем сейчас занимаешься? – написал он.
– Я как раз тоже об этом думала. Меня зовут Лея. Если честно… Я очень ждала твоего сообщения.
Переписка затянулась на всю ночь. Говорили обо всем и ни о чем, будто боялись прервать поток слов. Уже на следующий день я пригласила Яна в гости. Смотрели комедийные фильмы, смеялись, и в тот день я поняла, что не хочу его потерять. Нашлось много общего – мы любили одних и тех же писателей, слушали одинаковую музыку и оба мечтали съездить в отпуск в один город. Спустя всего месяц мы съехались и тогда же решили, что обязаны хоть раз в жизни побывать в Порт-Рогове. Этот край манил нас обоих: великолепные пейзажи, суровые скалы, отвесные обрывы, сменяющиеся густыми хвойными лесами.
Три долгих, напряженных года прошли в постоянной борьбе с финансовыми трудностями и бесконечными завалами на работе то у меня, то у Яна. Приходилось откладывать мечту снова и снова, но наконец мы решились. Купили заранее билеты, забронировали жилье, собрали чемоданы и, полные волнительного предвкушения, отправились в наше сказочное путешествие. Почти трое суток мы провели в пути. Пили литрами ароматный чай из граненых стаканов в старинных подстаканниках, заедая стропвафлями. Вроде бы такой же чай, как и дома, но в поезде и из такой посуды всегда вкуснее, ароматнее и горячее. Перекусами служили бесчисленные крекеры с морской солью и паприкой, а на больших остановках мы успевали прикупить шаурму или пиццу. Время пролетело незаметно, заполненное оживленными разговорами, смехом и музыкой. Железная дорога вела за горизонт, а поезд увозил все дальше от дома, пока за окном, озаренные яркими солнечными лучами, не появились завораживающие пейзажи Порт-Рогове.
Когда мы прибыли и сошли с поезда, не могли поверить, что наконец сделали это. Мечта стала реальностью. Мы стояли переполненные чувствами… и чаем. Казалось, еще мгновение, одно легкое движение, и волшебные ветра Порт-Рогове подхватят нас бережно, ласково, вознесут на небеса, вплетая в эту захватывающую дух сказку.
Эти несколько дней, что нам удалось провести вместе, были по-настоящему потрясающими. Мы почти не спали. Бродили целыми днями по улочкам города, изучая каждый закуток, впитывая каждую деталь атмосферы вокруг. Казалось, мы превратились в маленьких детей, потерявшихся в стране великанов – восторг сменял удивление, а мир вокруг становился бесконечной загадкой, которую хотелось разгадать.
Когда мы нашли смотровую площадку, восторг переполнил нас. Эмоции захлестнули с головой, сердце словно вырывалось из груди, а легкие наполнились хвойно-морским воздухом. Отсюда открывался потрясающий вид на весь город, и только здесь по-настоящему становилось ясно, почему он считается одним из самых удивительных мест на планете. Целый город, выросший на склоне отвесной скалы словно по воле природы. Казалось, что эти старинные домики, узкие улочки, каменные мостовые вот-вот соскользнут вниз и навсегда исчезнут под очередной морской волной. С другой стороны над домами нависал бескрайний хвойный лес, словно огромная зеленая стена, охраняющая город от времени. Порт-Рогове – старинный город, сумевший сохранить свою самобытную культуру и при этом стать современным туристическим центром. Но со смотровой площадки на фоне огромного, бескрайнего леса и моря он казался до удивительного маленьким, нереальным и почти искусственным. В реальность возвращали только дешевые панельки советских времен у самой кромки леса. Они выглядели как уродливый прыщ на прекрасном лице волшебного Порта-Рогове.
Мы наслаждались каждым прожитым днем, словно впервые познавали настоящую радость. Каждый новый рассвет раскрывал перед нами новые удивительные грани города. На утренних рынках яркие краски фруктов и душистых специй смешивались с ароматом свежего хлеба, создавая невидимые нити, тянущиеся к сердцу города. Местные жители, приветливые и искренние, охотно делились своими историями, делая нас частью их мира. Каждая беседа, каждое мгновение создавали атмосферу настоящего волшебства. По вечерам мы исследовали кафе, располагающиеся в старинных домах и хранящие дыхание времени. Наслаждались живой музыкой в парках и пили ароматный кофе. А по ночам любовались ярким небом, усеянным звездами. Мы мечтали однажды остаться тут навсегда, стать маленькой частичкой этого прекрасного, древнего города. Старались накопить как можно больше воспоминаний об этом чудесном месте. Мы предчувствовали, знали, что Порт-Рогове изменит нас навсегда, но даже не могли предположить, насколько.
В один из дней у Яна сильно болела голова, и я впервые вышла на улочки этого, тогда еще сказочного города, одна. Нужно было купить еды, какое-нибудь обезболивающее, и в целом хотелось немного прогуляться, увидеть его в другом свете. Порт-Рогове был погружен в пасмурную меланхолию. Дождь барабанил по крышам и окнам. Я оделась, закинула в рюкзак деньги, зонт и вышла на улицу.
Прогуливаясь в поисках аптеки и магазинчика, я наслаждалась свежестью воздуха, слушая звуки капель, сплетающихся в тонкие струи по водосточным трубам. Мимо меня проносились куда-то спешащие люди с цветными зонтиками, задранными воротниками. Я вдруг ощутила себя частью этого мира, его живой картины, запечатленной в дождливый день. Ноги сами привели меня в парк. Аккуратные лужайки, песчаные дорожки, молодые деревца и красивый пруд так и манили к себе. Я подошла к самой кромке пруда и села на крупный камень, наблюдая за утками, мирно рассекающими сквозь водную гладь.
