Обстоятельства места и времени

– Странно, мне это не нравится, – сказал Игорь.

– Да, непонятно, – согласилась Ира. – Может, что-то случилось?

– Очевидно! – воскликнул он, хлопнув по рулю. – Тут уж сомнений нет. Уже дважды. И может случиться в третий раз. Тут или он – или его.

– Не шути так.

– Я не шучу, – повел он плечом.

– Может, выйти, посмотреть по обочинам? Мало ли что.

– А может все хуже? Он – вовсе не одинокий «он», а – они. И эти «они» караулят здесь хорошие новые тачки, останавливают под любым предлогом, потом людей – того, ну и…

– Тогда не выйду, – она подняла стекло.

– Приоткрой чуть дверь, я проеду мимо, поставь канистру рядом – и уедем, а на посту я сообщу гаишникам. Подозрительная раздолбанная машина, похожа на приманку, запиши номера.

– Он ничем не походил на бандита, – Ирина щелкнула камерой. Потом еще раз.

– У него в банде другая роль, походить на доктора, спешащего к больному. Датчик топлива у него сломался! – не выдержал он. – Как говорится, ищи дурака! Я во что угодно могу поверить, но!..

– А вдруг все-таки…

– Я тебя умоляю! Это простейшее устройство, там ломаться нечему. Представь, что ему надо под любым предлогом подсесть в машину попутчиком. Отъехать, а дальше – не знаю… дело техники, как говорится. И думать не хочу.

– Допустим, датчик в порядке, ему неловко признаться, что он забыл заправиться.

– Маленькое вранье навлекает на лгуна большие подозрения.

– Можно подумать, ты никогда не врал… По-маленькому.

Эту часть фразы можно было воспринять двояко, например, как намек. Игорь даже не стал думать, случайно или нет у Ирки вырвались именно такие слова. Он шумно набрал воздуха сквозь сжатые зубы. «Я молчу». – «Ты молчишь так, что уши закладывает», – вспомнил он. Они уже ехали снова к своей цели. Разогнавшись, Игорь почувствовал некоторое облегчение. Повышенную скорость он объяснил себе не тем, что хочет поскорее уехать с загадочного места, а желанием нагнать упущенное время, а ведь и в самом деле, опоздали с выездом из Москвы, медленно ехали под дождем, и предстояло еще говорить с ГАИ. Это он и поведал Ирине, но та не отвечала.

– Я не перестраховщик! – не выдержал он. – Но место-то какое выбрано: глухомань совершеннейшая, низина, лес вокруг вплотную.

– Покушаться на нас не стали, – кивнула Ирина. – Но я тоже ощущала себя неуютно.

– Мы соблюдали предосторожности. И, заметила, пока стояли, мимо проезжали машины. Нам могло просто повезти. Может, потому они и не действовали, а затаились, ожидая, пока все проедут. Предположим, по трассе выставили наблюдателей, и кто-то координировал всю операцию из засады. Дорогу в обе стороны с вершин видно далеко. Не всегда удается, как у них задумано. Так что давай считать, что нам – именно крупно повезло.

– Да, – подумав, произнесла Ирина. – Ты правильно сделал, что не взялся его подвозить или выходить. Насмотрелся фильмов?

– Попадается иногда на глаза хроника происшествий, – пробурчал Игорь. – Там есть чему поучиться и без кино.

– Чипсы? – она разорвала пакет.

– Давай, – он тут же сунул туда руку. – Ненавижу жрать чипсы за рулем. Потом пальцы жирные от крошек вытирать замучаешься, в желудке тошно, а жру. А у Славки борщ варится – настоящий… А мы тут гоняем туда-сюда, не успеваем к обеду!

– Велик могучий русский языка, – сказала Ира, словно отвлекаясь от неприятных мыслей. – Компьютерные – чипы, а картофельные – чипсы, музыкальные клипы, а ушастые – клипсы. Интересно, кто это все вводит в словесный обиход?

– Умные и глупые, образованные и не шибко. Те, кто вводил в обиход чипы, были умнее потребителей чипсов, с клипами то же. А есть еще бутсы, в единственном числе – почему-то бутс.

В жизни бывает так, подумал он: ты не знаешь чего-то, а маленькая случайность делает обстоятельства непреодолимыми, а твою судьбу фишкой на столе. Но кто-то смотрит сверху и видит не только фишки, но и стол, и весь игровой зал. Я еду навстречу резким переменам погоды, не знаю, что произойдет через полчаса, но если посмотреть на снимок из космоса, сразу станет понятно, стоит ли трогаться в путь. Как в жизни: если бы не один дурацкий случай, мы с ней могли бы тогда пожениться. А теперь приходится жалеть. Мне – приходится. А ей?

Хорошо бы узнать, насколько все в жизни устойчиво и закономерно, а насколько зависит от случайного выбора, смены настроения? Может ли малое событие необратимо повлиять на главные линии судьбы, или оно способно только чуть отсрочить или подтолкнуть неизбежное?

Как легко предсказывать, зная закономерности. Имея тот самый обзор сверху. Ловец, возвышаясь над колосьями ржи, видит пропасть и ставит подножки разогнавшимся детям. Ангелы-хранители невероятно умны: должны не только все видеть наперед, но и уметь быстро считать. Очень, должно быть, им досаждают шустрые авто на дорогах – попробуй вычисли, что произойдет через секунду – не то что через час. Впрочем, время – понятие субъективное. Может, его для них и вовсе нет. Кто-то говорил мне… кто же это был – не вспомню… «Когда какой-нибудь пешеход бросается под колеса, его надо не поносить, а благословить. Вдруг это ангел-хранитель, уберегающий тебя секундой задержки от грядущей катастрофы?»

– О чем ты задумался?

«О том, что ты знаешь, как я не люблю этот вопрос. Ты сейчас уже не можешь покушаться на содержимое моих мозгов, как раньше», – хотел сказать Игорь, но произнес другое:

– Рассуждаю, имея минимум информации. Злюсь, что меня попытались заставить играть «в темную». Тот встречный «Додж» остановился у этой «Тойоты». Может, сообщники. Их, предположим, вызвали по нашу душу, да мы вовремя смылись? А когда поняли, что вышел холостой выстрел… прихватили наводчика и переместились на другую точку? Или временно притаились, а?

– А машину чего оставили?

– Может, эта декорация на колесах вообще не ездит? Вернутся к ней завтра. Да, теперь я все больше убеждаюсь, что тут дважды нечисто.

– То есть ты думал, что там нечисто, а оказалось еще грязнее, – усмехнулась Ирина. – Какая захватывающая у людей жизнь. На обратном пути не забудь проверить. У тебя в усадьбе дел много?

– Нет, как обычно, авторский надзор, кое-что одобрить, а кое-что не одобрить, часа на три. Но, может случиться, что придется задержаться до завтра.

Он сам не понимал, почему сказал, что у него мало дел. Может, стоило категорически настоять на ночевке? Улучил бы время поприглядываться и решить: сам-то он от нее чего-нибудь хочет? Для себя? Или только уяснить, с кем она сейчас? Даже не так: она сейчас хоть с кем-то?

– Я тоже управлюсь быстро. Мне надо провести съемку и несколько замеров.

– Я планировал или заночевать в гостевом доме, где живет Славка, который за хозяйством приглядывает. Или уехать под вечер, если силы останутся. С одной стороны, хотелось бы остаться, Славка – сногсшибательный повар, готовит так, что можно с кастрюлей сожрать. Боюсь из-за стола не встать. А если нальет своей зубровки – так там же под столом и лягу. Курорт. Иногда хочется посидеть у печки и почитать, а тебе и стол накроют и постель по… постелют, – чуть не сорвалось неподобающее «погреют».

– В хозяйский дом не пускают?

– Наоборот, зовут, я сплю и в нем, но только когда Сашка сам там живет, а так – предпочитаю дистанцию выдерживать, а то потом трудно деньги требовать.

– Это верно. Гостевой дом большой?

– Да, очень приличный. Я Славу предупредил, он ждет, на всякий случай готовит… – Игорь осекся. Не стоит поднимать тему ночевок, спален и постелей. – Но если не будет желания оставаться, можно и обратно поехать. Ночью по трассе даже легче.

– Вспомнила твоего Славку, – сказала Ирина. – Сашка говорил, за ним какая-то история тянется. Вроде он ему помог, и теперь этот Славка работает у него простым завхозом.

А что он тебе еще говорил? – захотелось спросить Игорю. – И при каких обстоятельствах?

– Не хотелось бы мне там оставаться, – резюмировала Ира. – Я могу повести, у меня права с собой. Можешь выпить.

Удачно она сказала. Оставаться на ночь не хочет, готова сама вести, но обоснование – Славка. А на крайний случай – выпивка. Пей, гуляй. Нечего оставаться до утра, напейся вечером – и в путь. Отношения – ромашка, где между «любит» и «поцелует» – и «не любит» и «плюнет».

– Почему бы нет? Решим по ходу, – сказал он, хотя в тот момент его гордость твердо решила за него не пить и ехать самому.

Никакой тени былого разрыва, кажется, не осталось между ними вовсе, разговор шел спокойно, но более близкого тона ни Игорь, ни Ирина сейчас представить себе не могли. Сближающих их тем не существовало. Не находилось ничего, что перекинет ниточку на другой берег. Разрыв был пустячным, но крикни – не докричишься. «Я плохо себя чувствовала, а ты не помог, не пожалел». – «Я же не знал». – «Должен чувствовать». – «Я же не кошка с таким-то вот чутьем!»

Пост ГАИ встретился через полчаса, на вершине пригорка, посередине затяжного живописного поворота среди бесконечных лучившихся мать-и-мачехой полей. Ветхие знаки начали застенчиво предупреждать о нем еще километров за двадцать. Пока Игорь ходил в высокую будку, Ира разминалась, рассматривая три сходящихся к ней дороги и быстрый бег по ним далеких косых полос дождя.

– Ну, что? – спросила она, когда через четверть часа Игорь сел за руль.

– Как бы помягче пересказать? Говорят, мол, юрисдикция не их штата. Там Тверской штат, а тут уже Псковский. Типа: мы – пцкопцкие… – передразнил он.

– Но ты сказал, что это очень подозрительно? Может представлять опасность для других.

– Я все сказал, и даже изъявил готовность указать в рапорте на высочайшее имя. Сообщил номер. Они поведали, что состава преступления нет.

– Но проверить-то можно? Пусть свяжутся с кем надо. Может, те потому и встали у границы областей, что пользуются этим?

Игорь уже вел машину дальше.

– Я тоже на это намекнул.

– А они?

– Поблагодарили, пробурчали, что сообщат соседям. Свинство. Проверяют всех подряд безо всяких подозрений, лишь бы найти какую-нибудь придирку и денег срубить, а тут, видите ли, не могут придумать, как можно заработать на стоящей машине, – негодовал он. – Меня часто останавливают, я говорю, с какой стати проверка, товарищи? Они – ваша модель числится в угоне. Моя! Их всего десятка два в стране. Спрашиваю, а назовите марку хотя бы. Тр-р да пр-р! Не то что назвать – прочитать не могут с багажника.

– А что ты торчал там так долго?

– Если разговаривать слово через три «бля», то рабочего дня ни на что не хватит. – Он придавил газ и, обгоняя автопоезд, добавил: – Вот так и живем. Мы к ним с тяжелым сердцем, они к нам с легким матом.

– Заезжал когда-нибудь? – Ирина кивнула на поворот с указателем на музей-усадьбу Мусоргского.

– Нет, – рассмеялся Игорь. – Сто раз собирался свернуть и откладывал на обратный путь, а по дороге домой уже спешил. – Я и у Сашки спрашивал, так вот он один раз специально поехал, потому что заехать по пути никогда не удавалось.

– И я – никогда не сворачивала. Интересно, есть те, кто заезжал? Так, незапланированно? Представляю себе дальнобойщика, едет, едет и – раз! – к Мусоргскому. Или все они прут и думают: ну если бы не фура, непременно бы заглянул… заценил, заслушал. Я так же пару раз на скорости проскакивала, но, когда время находилось – лень было возвращаться. Даже специально читала: там дом не самого композитора, а его дяди, что ли… Неплохо сохранился. Но Модест – как ни странно, там жил. Не то, что в Пушкинских Горах, где трудовое крестьянство все спалило дотла.

– Может, сейчас? Правда, придется снова разворачиваться. – Игорь заменил диск в проигрывателе на другой.

– А время есть?

– Время есть, пока мы сами не решим, что его нет…

– Ты что решишь?

– Нет, сейчас нет, а то мы пропустим не только обед, но и ужин. Человек – прежде всего свинья. Ами-кошон. Пищу телесную не заменишь духовной. Но вот если поедем обратно завтра утром, то заедем.

– Слово?

– Слово!

Под накрапывающим дождем из восьми динамиков раздались звуки «Картинок с выставки». Они переглянулись. Ирина чуть улыбнулась, оценив красоту момента.

Глава 2

13 апреля.

Весна выдалась ранней и неожиданно бурной. От того ли, что за теплую зиму снега выпало мало, и солнцу не пришлось тратить сил на то, чтобы растопить его, от того ли, что с запада, сменяя один другого, тянули атлантические потоки, но поверившие длинному дню и влажному теплу почки деревьев наперегонки лопались, выпуская наружу аккуратно скомканные листья. Поверило всё, – а зря. Дунуло с севера – и трепетная иллюзия зефира исчезла, смытая тягучим ледяным дождем.

Иван слишком поздно понял, что сигнал, предупреждавший о почти пустом баке, он пропустил. Задумался, заслушался в вязкой темноте салона громкой музыки, пригрелся под потоками воздуха, наслаждаясь контрастом уютного тепла и уличной промозглости – и проехал мимо двух заправок, а там и вовсе свернул с шоссе на боковую дорогу, и только километров через десять вспомнил, что бензина совсем нет, бросил взгляд на экран бортового компьютера. Поворачивать назад уже не помогло бы. Продолжать ехать вперед означало еще большую неопределенность. Он лишь раз был там, впереди, и совершенно не помнил, что встретится по дороге.

Он подумал, повыбирал, но недолго, потому что и в эти секунды автомобиль продолжал поедать драгоценные капли топлива. Навигатор рисовал городок презрительно схематично. В таких населенных пунктах нечасто встречаются заправки, и уж совсем редко они работают ночью. Хорошо бы кого-нибудь встретить и все разузнать, но кого встретишь в такую погоду и в этот час.

Последние километры он провел в сосредоточенности тишины, двигаясь в максимально экономичном режиме, а когда дорога шла под уклон, переключался на нейтралку, чего никогда не делал даже днем на сухой дороге. Зачем-то внимая звучанию мотора, он слышал только, как сочные льдинки взрываются на капоте холодными брызгами воды и ложатся на асфальт глянцевой пупырчатой коркой, а «дворники» расторопно счищают искрящиеся осколки небесных бусин со стекла. Однажды на небольшом повороте машину занесло, он поспешно вернулся на передачу и придавил газ, с трудом выровнял «Джип», и как раз тут двигатель замолк. Просто, будто доел и отложил ложку. Иван подумал, что даже, вот, не стучал по дну, вычерпывая, а сразу – и до конца. Все, что он успел – чуть съехать по инерции на обочину, сократив расстояние до городка на пятьдесят метров.

Вентилятор еще мог гнать тепло минут десять, пока остывал двигатель, а потом температура внутри сравняется с уличной. Он вытащил телефон, позвонил в справочную, получил номера каких-то местных сервисов, эвакуаторов, обзвонил все без исключения – и никого не нашел. Истекал как последние капли бензина поздний вечер пятницы, пятницы 13-го, в таком захолустье добиться помощи оказалось непросто. Надо было ловить попутку.

Он подождал, пока не понял, что никаких машин сегодня не ожидается и в бессилии раздражения больно ударил кулаками по коленям. Холод уже залез внутрь, вентилятор задувал его снизу, бессмысленно разряжая аккумулятор, Иван вытащил ключ и положил в карман. Подходящей одежды он не захватил, да и вряд ли для такой внезапно разыгравшейся непогоды существовала вполне подходящая одежда. В багажнике нашлись матерчатые рабочие перчатки, усеянные игривыми пупырышками из капель резины, он без лишних мыслей надел их, лишь представив, как весело их болотная зелень смотрелась бы днем с его темно-синим пальто. Пальто было жаль; декоративное, оно не предназначалось к долгому согреванию владельца, свидетельствуя роскошной подкладкой лишь о его вкусе, предпочтениях и достатке. Но у него хотя бы существовал воротник, Иван поднял его, и ощутил щеками тонкую приятную шерсть.

Он поджег сигарету, на минуту ослепив себя и, раскрыв над головой пилоткой пластиковую папку, отправился в неизвестность. Сигарету через несколько шагов пришлось выбросить: невидимый дым оставлял ощущение поддельности. Он бросил, и она потухла, даже не коснувшись земли. Как вести себя с теми, кто захотел бы его ограбить – он не знал. Хорошо еще, что это случилось по дороге туда – на пути оттуда у него лежала бы уже внушительная сумма. Но какая разница, если в темноте случайные местные наркоманы решат сначала прирезать его, а уж потом вывернуть карманы, на спине ведь не напишешь: деньги завезут завтра.

Он уже прошел километра полтора, дважды поскользнувшись и один раз до звона в ладонях упав на лед, когда сзади падающие хрусталики заискрились в свете фар. Увы, это приближался не дальнобойщик, но Иван все равно поднял руку. Огромный черный «Форд-150», притормозил, поравнялся дверью, но не остановился совсем, и несколько секунд Иван чувствовал на себе чей-то взгляд из-за тонированного стекла. Пока его разглядывали, хрустя шинами по корке, Ивану хотелось без оглядки дать деру в лес, но по счастью, он не заинтересовал никого из тех, кто сидел в машине. А потом автомобиль просто взял и набрал скорость.

Он подумал, что предложи они сесть, он не сделал бы этого, а только спросил бы, сколько до заправки.

Непогода усиливалась, после очередного поворота дороги ветер сделался встречным, волосы вымокли, потому что Иван забыл прикрыть голову после неприятной встречи с пикапом, местами начало протекать и пальто.

Было холодно. Просто – холодно.

Перчатки не грели, насквозь мокрые, они лишь отбирали тепло у пальцев, он их не выбросил только потому, что при падении они защищали ладони. Не будь так предательски скользко, он побежал бы чтобы согреться, даже несмотря на опасную темень. Навигатор показывал восемь километров от машины до города, но сколько их еще оставалось пройти? И что его ждет в той невнятной условной точке, которую компьютер считает за центр? Никаких указателей и километровых столбов не встречалось, да и разве сумел бы он углядеть их? Более темный лес на контрасте с чуть блестящей черной дорогой и на фоне чуть менее темного неба – вот все, что он мог различать расширившимися зрачками, смаргивая капли с ресниц.

Интересно, а если брести мне до какого-нибудь ночного пристанища еще километров десять, подумал он, что тогда? Ему стало не по себе, и этот страх поборол предыдущий, черпнув адреналина и чуть согрев. Замерзнуть на дороге, как ямщик в степи глухой? В разгар весны? С полным набором средств связи? Хорошая у нас страна, просторная, есть, где помереть, случись что. Кончился у лошади овес. Тпру.

Через пять минут ему показалось, что вдали чуть посветлело. Так мог подсвечивать небо небольшой населенный пункт.

Но через километр его чуть не ослепила вывеска «Мотель». Самого мотеля, впрочем, не было, но надежда придала ему сил. Вывеска освещала окрестности метров на двести вокруг, а потом снова его окружил мрак. Пройдя еще тысячу шагов и давно потеряв за поворотами спасительную рекламу, он увидел на горизонте то, о чем так мечтал. Мотель.

На боковой дороге. Недалеко от крошечного городка. В прошлый раз, когда он ездил сюда, ничего такого он не припоминал. Впрочем, не закончись бензин, он и сейчас мог просто проскочить мимо. А тогда тем более – двигался он днем.

Просторностью холл, куда ввалился изможденный Иван, никак не соответствовал величине гостиницы, на стоянке перед которой отдыхало всего две машины. Первое, к чему невольно приковался его взгляд, оказалась стойка бара в неосвещенном углу справа. Он задержался на ней, перебирая жизнерадостные бока нарядных емкостей. Судорожно подумал, заказывать рюмками или купить одну из бутылок целиком. Понял, что ему хотелось из всех.

На ресепшн сидел какой-то парень в бейсболке.

– А выпить можно? – незатейливо пробурчал Иван, еле шевеля губами. Он стряхнул воду с волос, сразу образовав лужу, стянул и выбросил в урну перчатки, снял пальто, под которым обнаружился мокрый джемпер, стащил и его.

Портье проворно выскочил и переместился в бар, зажег приглушенный свет и без слов и уточнений налил коньяку.

Иван раскатал жидкость водоворотом и тремя глотками осушил бокал.

– Здравствуйте, – сказал он на выдохе, приняв лимон. – Извините, что я так сразу.

– Погодка, а! – понимающе кивнул парень.

Иван ткнул пальцем в пустую посуду и спросил про еду. Парень поведал, что ночью он тут и портье и бармен, но настоящей еды нет, разве мелочь: орешки, чипсы.

– Вижу оливки.

– Это так, для сухого вермута, – усмехнулся портье.

– Куплю. Вы не можете мне отказать, я много пережил тут, в ваших краях. Как говорится, натерпелся. И орешки. Стоп. Шоколад есть? Как вас зовут?

Парень представился Иваном, вываливая полбанки оливок на блюдце и воткнув в одну зубочистку.

– Тезки! – обрадовался Иван, как обрадовался бы, впрочем, любому имени. Легкая эйфория от удачного поворота судьбы не покидала его.

– Вы откуда – без машины? – поинтересовался другой.

– Забыл заправиться. Бензин кончился, так я километров семь пешком.

Иван снова глотнул. Алкоголь согревал, но не пьянил. Пока. Нужно пить не слишком сильно, ведь машину придется гнать, подумал он. Впрочем, вряд ли я встречу гаишников, в такую погоду они, поди, дома сидят. Или наоборот, встречу, согласно закону пакости.

– Заправок тут нет, – сказал бармен, предвосхищая расспросы. – Только в городе, а они утром откроются.

– Вам повезло, вы получите незапланированного клиента. Мне пока надо найти какой-нибудь сервис, круглосуточный, может, они зальют мне литра полтора – сюда доехать. Неохота оставлять машину в лесу на всю ночь. Я бы оплатил, как положено. И уж поспал бы у вас до утра.

– Сколько дадите?

Иван прикинул час, день и местность, потребности и возможности и посулил тысячу – если подбросят прямо до его машины. Новый знакомый, посмеявшись: «Тысячу! Хороший бездельник стоит две!» перенес от стойки портье калорифер и направил поток теплого ветра на продрогшего Ивана. Сказал, что позвонит приятелю, который, в случае чего и пригнать может.

– Лучше я сам, – согласился Иван со всем остальным. – Слушайте, я так и так у вас останусь. Про номера спрашивать глупо. Они у вас есть.

– Сегодня есть, вам повезло.

– Да? – удивился Иван. – Мне сегодня только и везет.

– Из-за пятницы дальнобоев нет, а так почти под завязку каждый вечер. Вам люкс?

– Вот уж не думал, что тут… Люкс? Ну, пусть.

– Да нет, не то что бы много, но у нас и мотель маленький: один этаж, шестнадцать номеров. Через город проходит малоизвестный объездной маршрут до пограничного перехода, знающие шоферы пользуются. Сегодня только три заняты, вы четвертый. Легковые редко останавливаются, но вот опять-таки, погода… А других гостиниц поблизости нет.

– Значит, повезло мне – крупно, – подвел итог Иван.

– Ну да, а то греться пришлось бы в милиции, до нее версты четыре.

Хороший парень, подумал Иван, хмелея. Было невообразимо приятно. Он пересел из-за стойки в кресло, портье ушел оформлять ему номер, Иван дышал парами «Мартеля» и грелся в струях теплого воздуха. Иногда полезно споткнуться у пьедестала, чтобы почувствовать истинное счастье от маленьких обыденных вещей, улыбнулся он мысленно. Такие падения наверняка не случайны, без них невозможно ощутить полноты жизни. Прёшь напролом, как лось из мультфильма, вдогонку за ускользающими целями, и с каждым днем, словно наркоману, для крохотной порции счастья нужно все больше и больше. А выясняется, что его можно получить у теплого обогревателя в мягком кресле со стаканом вина, но для этого требуется час подрожать от холода и жутковатой неопределенности. Зато, какова награда.

Часы, безыскусно имитируя куранты, пробили полночь.

Парень позвонил кому-то и договорился.

– Поможет, только в гараж ему надо заехать, у него там канистра, отольет три литра.

– Мне хватит! – обрадовался Иван. – Мне ведь хватит?

– Ну, смотря по тому, как ваш агрегат жрет. Если вы на «Титанике»…

Они посмеялись.

– Можете пойти пока к себе, я позвоню в номер. Там и ванна есть, – сказал парень, вручив Ивану ключ в обмен на две тысячи рублей. Номер и вся его выпивка стоили меньше, но Иван хотел как-то отблагодарить тезку за заботы.

– Тогда комплимент от шефа, – рассмеялся тот и плеснул в бокал еще немного коньяка. Как говорится, за счет заведения.

– Сумма всех недоливов? – подмигнул Иван. – Если клиент оставляет на чай, ему «на посошок» доливают недолитое ранее.

Они расхохотались.

Иван подхватил пальто и свитер, попросил разрешения забрать бокал, и уже выходя, обернулся. Сам не понял, почему вдруг спросил:

– У вас не останавливался такой большой «Форд», пикап, черный?

– Нет, не видел, – парень уже прибирался в баре. – А что?

Он высунулся и внимательно посмотрел на Ивана.

– Странные люди, я голосовал, они притормозили, поглазели на меня и уехали.

– Скорее всего, не местные. У нас так не принято. У нас бы проехали по луже, чтобы облить погуще. Шучу. Нет, у нас подвозят. Может, испугались вас?