Обстоятельства места и времени

После очередного яростного рейда вглубь болотистых пустырей стоянка была найдена. Алина чувствовала себя немного на взводе: встала в Москве с рассветом, чтобы в самое теплое время суток успеть поработать на месте, а вот потеряла столько времени, которое могла хотя бы спокойно проспать дома. Теперь ее стремления свелись к одному – высказать кому-нибудь претензии, выпить чаю с чем-нибудь крепким и – еще раз высказать.

Всё располагалось на своих местах, даже походный беспорядок. Пашкина машина с ключами внутри, прицеп для оборудования, две палатки – все словно покрытое патиной вчерашнего дня. Так, словно люди находятся где-то рядом, только отошли ненадолго. А, скорее, отъехали, потому что других машин она не наблюдала. Она предположила, что, по крайней мере, Павла найдет где-то в ямах. Сперва покричала искусственным баском, а потом переобулась и отправилась на поиски – размяться.

Первый, выработанный раскоп ее не заинтересовал, невольно полюбовавшись слоеным тортом его аккуратно скошенных стенок, она туда презрительно плюнула. А на краю второго присела и начала рассуждать.

Мыслей о шутке друзей у нее не возникло – им это было незачем, тогда – кто, черт возьми, тут наследил? Она впервые позволила проникнуть в себя неприятным предчувствиям, и осознанию того, что проклюнулись они значительно раньше.

– Алексей, – взбежав на кучу земли, сказала она, – я на базе. Пашку, чтобы тебе позвонил, не нашла. Здесь вообще никого нет, но вещи на месте, можешь что-нибудь объяснить?

– Алло, – услышала она после молчания, – алло, Алина, это вы? Я ничего не слышу!

– А я неплохо слышу, – ответила она, набрала воздуха и выдохнула: – Перезвоню.

Третий раскоп мог дать ответы, но он также пустовал. И все же воронка привлекла ее внимание, и она, осторожно прощупывая пятками склон, спустилась на дно. После дождя там уже образовалась приличная лужа, да и подземные воды добавили кое-чего. Слой жижи как раз покрывал сапоги.

За пару часов ей удалось найти совсем немного, но достаточно, чтобы попробовать сделать какие-нибудь выводы в Москве. На большее у нее не нашлось ни времени, ни инструментов. То есть, в лагере все необходимое она видела: и генератор и насосы, и локаторы, в паутине проводов и шлангов. Но пользоваться этим она не умела, и учиться не желала. Прежде всего, Лина поставила себе целью разыскать приятелей. Уже темнело, ночевать на безжизненной стоянке она не собиралась. Подумала, что разумнее всего – двинуться им навстречу. То есть обратно. То есть, созналась, наконец, она, – подальше отсюда. Поработав последние годы с необъяснимым, она научилась понимать, когда его становится опасно через край. Села за руль, по большой дуге развернула «Лэнд Ровер». Насколько возможно спокойно отправилась в сторону шоссе, чтобы позвонить еще раз.

Прошло немного времени, когда все ее внимание поглощали неровности и повороты. Почему в какой-то момент Алина бросила взгляд в зеркало, она не смогла бы объяснить: может, хотела посмотреться сама или заметила краем глаза обманчивое движение. За ней ехал большой темный автомобиль. Поначалу он едва мелькнул пару раз вдалеке. Ничего, на что стоило бы обращать внимание. Но она почувствовала шеей волну сбежавшихся отовсюду мурашек.

Потому что сообразила, что автомобилям тут взяться неоткуда.

Через полкилометра она увидела его ближе. Он слишком сильно спешил. Это выдавало его раскачивание на ухабах.

Спустя еще минуту ей стало ясно, что он приблизился еще больше. Хотя сама она прибавила скорости и двигалась вовсе не медленно.

На одном из прямых участков он резко ускорился. Его колебания приобрели опасный характер. Они больше напоминали прыжки. Откуда-то в памяти всплыло слово «тангаж». При запусках космонавтов он, вместе с креном и рысканьем всегда находился в норме. Здесь не находился. И ей это не понравилось уже окончательно.

Откуда там мог взяться пикап – она не понимала. Потом сообразила, что дорога вела куда-то дальше за стоянку. Просто ей об этом ничего не известно. Она не сразу вспомнила, что накануне Ромка звонил и спрашивал, не она ли преследует Лизу в черном пикапе. Она сказала ему, что еще дома, и сразу забыла. Дело, должно быть, кончилось благополучно, раз он не перезвонил…

А, что если – нет? Что, если как раз наоборот? И предупредить ее не успели или забыли? Сомнения одно мрачнее другого принялись заполнять душу пугающей чередой. Быстрее, чем нагонял тот автомобиль.

Когда очередной поворот скрыл «Лэнд Ровер» от пикапа, она втопила настолько резво, насколько ей хватало мастерства удерживать машину в неустойчивой изменчивой колее. Иногда ей казалось, что еще немного – и после скачка она опрокинется, но обошлось.

Ей удалось оторваться, она вылетела на шоссе и затормозила только у ближайшего мотеля с кучей дальнобойщиков. Все время звонила ребятам, но без толку. Телефон Алексея тоже не отвечал. «Сволочь, – подумала она, но потом исправилась: – сволочи! Свалили втихаря реализовать свои права первооткрывателей?.. Имеют право». Комнату ей дали в мансарде, где располагались деревенские люксы.

Часов в одиннадцать, сидя у окна и потягивая джин-тоник, Алина увидела, как на стоянку медленно вкатывается забрызганный грязью «Додж Рэм». Она в испуге отпрянула от окна, опрокинув синий стакан, и задернула шторы, оставив лишь крохотную щель. Она не чувствовала уверенности, что именно он преследовал ее, но этот подходил по приметам.

Но у того, видимо, отсутствовали сомнения на сей счет. «Додж» сразу остановился борт-в-борт с ее «Лэнд Ровером», как будто на площадке не торчало еще полсотни разнокалиберных машин, словно не пустовала дюжина других более удобных парковочных мест. Он простоял там полчаса, а потом отъехал за трейлеры и, кажется, остался. Из окна Лина больше не видела его грубых мускулистых очертаний, но из-за угла никто так и не появился. Она подрагивала в своем номере, и курила одну за другой три длинных «Слимз», хотя и одной ей хватало на целый день.

Сообщать в милицию она не решалась. У нее не существовало никаких внятных обвинений. А подозрения вызвали бы там только неофициальный смех. Ночью она просыпалась раз пять, подглядывала в окно, но ничто не нарушало обманчивого покоя.

Она очень надеялась, что утром кошмар развеется, и все как-нибудь разрешится, найдет обычное объяснение. Осторожно спустившись в холл, откуда площадь просматривалась во все стороны, она уже с лестницы увидела «Додж» у самого края площадки, и приоткрытая щель темного окна заставила ее поспешно взбежать к себе наверх.

Ничего не изменилось. Ей пришла в голову идея вызвать гаишников, сымитировав аварию. Чтобы они проверили людей в том «Додже», отвлекли их, и она успела бы улизнуть.

Когда спустя час лейтенант зашел в мотель, Алина сплела историю про то, как этот «Додж» поцарапал ее на парковке. Присутствие двух офицеров придавало ей уверенности, что на нее не решатся напасть. Случилось сложнее. Они обнаружили ее «Лэнд Ровер» с разбитым ночью задним стеклом. Гаишники сами разбираться категорически отказались, как она ни просила, просто вызвали милицию и уехали. Преследователи в «Додже» не подавали никаких признаков существования. Пикап стоял мордой к лесу, и могло показаться, что там и вовсе никого нет, если бы Алина не заметила ползущие отражения, выдававшие повороты бокового зеркала, чтобы следить за происходящим вокруг. Теперь она с ужасом поняла, что преследователи из «Доджа» видели ее в лицо. А она их, по-прежнему, нет, не знала даже, сколько их там скрывалось. Ситуация становилась из рук вон плохая.

Милиция объявилась только к вечеру, все это время она боялась подняться в номер, потому что слишком маленький и пустой этаж с люксами не подходил для надежной игры в прятки с теми, кто привык прятаться сам. А в том, что эти странные некто охотятся с непонятной целью именно за ней, сомнений уже не осталось.

На сей раз она наблюдала издалека. В конце концов, это не ее работа. Один патрульный остался за рулем, его напарник нехотя пошел к водительской двери. Первый заглянул в окно «Доджа», но за плотной тонировкой, конечно, ничего не увидел. Тогда он приложил лицо вплотную к стеклу, закрывшись ладонями от боковой засветки – безуспешно. Постучал с чувством полагающегося достоинства, подергал за рукоятку дверь… Никакого результата это не дало. К нему подошел второй. Расстегнул по пути кобуру. С двух сторон они обошли огромный автомобиль, чтобы заглянуть спереди.

Они смотрели за стекло секунд десять, а потом оба очень быстро добежали до машины и уехали. Умчались, ей показалось, наудачу, все равно куда. А пикап – он завелся, резко подал назад и рванул следом, на запад, в сторону Риги.

Глава 1

15 апреля.

Если остановиться и поглядеть в поле, оно – черное, а если перевести глаза на лес, то он покажется прозрачным насквозь. На скорости все иначе. Особенно если взгляд не откатывается назад, компенсируя съеденные метры небольшим перемещением зрачков, а просто скользит вдоль дороги. Пространство вокруг задергивает пелена легкой зелени, сливающейся в призрачную вуаль юной травы и листвы. Пройдет неделя, и этот контрастный эффект исчезнет.

Серый «Челленджер» элегантно догнал вереницу дальнобойщиков и грузовиков как раз в тот момент, когда по встречной пронеслась последняя перед просветом машина, вырулил на ее полосу и ускорился.

– Закон подлости. Гонишь по пустой трассе, – километров пять никого ни туда, ни оттуда. А как надо обогнать, откуда ни возьмись целый поток навстречу.

Оставив справа дюжину автомобилей, он перестроился в свой ряд как раз перед очередной цепочкой встречных, собранных тяжело тянущим в горку МАЗом.

Она не подала вида, что ее это впечатлило. Скорее, ее пугали такие маневры, хотя сама она водила очень уверенно. Но совсем по-разному чувствуешь себя за рулем и в пассажирском кресле. Справа от водителя все время хочется дать совет и упрекнуть в неосторожности, а слева от пассажира невозможно стерпеть комментарий справа. Она промолчала.

Игорь совсем не принадлежал к категории тех, кто обожает обсуждать машины, он не относился и к тем, кто просто их любит; на автомобили он смотрел с известной долей прагматизма. Но он не очень представлял себе, что еще можно обсуждать с Ириной, чтобы не выйти за пределы негласной договоренности. Другие темы запросто могли через короткую цепочку ассоциаций привести к их прошлому. А кое-что и вовсе могло быть сочтено за намеки и поползновения, женщины – они все могут истолковать превратно. Только не двигатель V8. Может, лишь о моторах и машинах они не болтали в прошлой жизни.

– Вот поэтому я и люблю «Челленджер», – сказал он. – А купил его, потому что внешне понравился. Он не скучный. И почти ни у кого их здесь нет. Заказчики начинают интересоваться. Уже есть повод зацепиться.

– Да, он очень стильный.

– У американцев много красивых и культовых машин. Не то, что у японцев. Довести до совершенства они могут, а креатива не хватает.

– Просто мы плохо знаем японское кино, – хихикнула Ира. – Окупается?

Игорь пожал плечами.

– Колеса, вроде, уже окупил. Руль на очереди. Нет, серьезно. У японцев все хорошо, но нет духа. Они подражают механически, но им не дано творить по-настоящему. Могут совершенствовать, но не могут изобретать. Подделка, которая лучше оригинала. Тамагочи. Жизнь без души.

Из Москвы они выехали на два часа позже запланированного. В одиннадцать. Ирина прокопалась, решил он для себя, хотя сам тоже опоздал за ней заехать. Так было, так и осталось. Раньше он, стоя, у двери, случалось, изображал человека, втыкающего лопату в землю. В первый раз она спросила: чего ты делаешь? – Копаюсь, ответил он. Один раз посмеялись. Потом она всегда раздражалась на это, обвиняла его в том, что он ее отвлекает, мешает, а забыв что-то, винила его… Теперь вот и без него, а все то же. Два часа. Он пытался чуть нагнать, но без нажима.

– Сашкин водитель хвастался, что на своем ML доезжал за два с половиной часа, – сказала она.

– Невозможно, – сказал Игорь.

– Он утверждал, что гнал двести сорок.

– Импосибль, – Игорь чмокнул уголком рта в сторону Ирины. – Держать среднюю скорость двести на однополосной дороге невозможно. От МКАДа до Сашкиной усадьбы можно доехать часа за три с половиной, но это если сильно напрягаться, и если очень повезет.

– Я тоже не слишком-то ему поверила. Но он говорил, что ехал ночью и последний плохой участок в тридцать километров не учитывал.

– И время на заправку, видимо, тоже. Он же заливается не по регламенту Формулы-1. Хотя ездит, как выходит с его слов, по регламенту.

– Скорее всего, привирает.

– У шоферов всегда так. Ни с начала, ни до конца, тут пропускаем, это не учитываем, там вычитаем. Ляпнут – одно, потом начнешь разбираться – два, а то и три.

– Но водит он действительно быстро, – она рассмеялась. – Однажды пришлось с ним ехать в Москву, так я попросилась выйти на вокзале в Великих Луках, – неприятно.

– А по Тверской области весной погоняешь, пожалуй, – прибавил он, отклонив голову к самому боковому стеклу. Вроде бы это помогало ему выглядывать за габариты обгоняемых машин, а на самом деле хотелось отодвинуться от нее, подвергшей невольному сравнению его навыки. – Сплошные ямы, я там дважды колеса пробивал, а ехал всего-то сто – сто десять. Не успеваешь среагировать, в низинах такое месиво из… что я говорю? Вон сейчас, местами еле ползем. Изредка ускоряемся. Какие тут двести сорок? Слава Богу, Тверская скоро уже кончится. В Псковской – дороги получше. И как назло – на трассе ни одного шиномонтажа. А у меня – докатка, а не полноценное колесо. Неприятно плестись потом триста верст, зная, что в случае чего и менять уже нечего.

– Да, тут населенных пунктов совсем мало.

– Заказчик попался прихотливый – Минобороны. Цель – в кратчайший срок перебрасывать на запад большие силы.

– В Португалию…

– Да, за портвейном. В обход крупных центров: Жмеринки, Ужгорода, Берлина. Сто километров до Волоколамска осилили, а после волока так волок и оставили. То ли деньги кончились, то ли доктрина поменялась.

– Я слышала что-то такое, – кивнула она. – Зато тут и гаишники редки.

– Нечасто, но бывает, тормозят, если зазеваться. А меня вот раз автостопнули какие-то цыгане. Я обычно не останавливаюсь, но они чуть не на коленях молили, представились сербами-братушками. Довольно споро один из них перешел от слов к делу: попросил купить золотое кольцо. Дескать, у них в машине что-то с маслом, надо срочно менять посреди поля. Я ему дал просто так рублей триста. Неплохо, в общем, для одного улова да? Он страшно удивился, даже стушевался, но по инерции все совал мне кольцо под нос и просил еще четыреста, мол, готов продать семейную ценность за гроши, лишь бы двигателю с новым маслом работалось справно. Я не брал, он засунулся чуть не наполовину в окно и не давал уехать, все просил меня осмотреть цацку. Хрен его знает, что у них за спортивный интерес – обязательно, что ли, впарить фальшивку лоху, иначе самому честь потерять? По-моему, мои бесплатные рубли его огорчили. Надорвали его драйв… А у тебя на этой трассе какие объекты были?

– Под Себежем усадьбу делали, – нехотя ответила Ирина, казалось, подозревая, что Игорь спросил только чтобы не дать затухнуть разговору, – я там проектировала сад и ландшафт. Ну и с Сашкой-то я тоже знакома давно. – Он невольно махнул по ней взглядом, пытаясь уловить какой-нибудь намек. – Года два назад ездила к нему несколько раз, когда еще у них не существовало всех этих гектаров. На поезде, кстати, туда приятно путешествовать. СВ, ресторан прямо в купе, телевизор… Для начала сделали компактный проект с террасами, и небольшим каскадом прудиков. До ручья.

– Рельеф у него – настоящий подарок, – согласился Игорь, невольно разбирая мысль, с кем она могла делить СВ. – Там прямо руки чешутся что-нибудь делать и делать. А сейчас посмотришь, чего он еще прикупил по окрестностям.

– Там за речкой такой живописный круглый холм возвышался, я помню.

– На вершине собираемся строить обсерваторию, галактиками любоваться, а по склону он хочет пустить что-то вроде аллей – до мостика и до беседки на островке. Ну и в доме: что-то меняем, что-то достраиваем. Там живут иногда. Редко. – Игорь приложился виском к стеклу, прищурился, будто прицеливаясь перед очередным обгоном.

– Но обычно подолгу.

– Ага, на Новый год и на майские.

– Там отлично. Скучно, но в этом и прелесть, – мечтательно произнесла Ира. – Хочется так взять и оторваться от суеты в глуши на пару недель. Спать, есть и книжки читать. Чтобы никому не было до тебя дела.

– Да, там непревзойденный покой.

– Подобных клиентов – мало, – продолжала она. – И вкусом не обделен, и отчетливо понимает, чего хочет. Ему не приходится объяснять, что главное – не стропила и бетон, а – правильная задумка. Редкий случай, когда деньги дополняют образование.

От таких похвал Игорь ощутил неприятную ревность. Чтобы отвлечься, начал перестраиваться, ускоряясь для обгона, но его чуть не оглушил гудок сзади, и прежде, чем он успел посмотреть в зеркало, уже вернулся рывком обратно в свой ряд. Он терпеть не мог, когда кто-то, идущий сзади, пытается выстрелить прямо из-за спины не в свой черед. В другой раз он, возможно, сел бы на хвост этому вилявшему из стороны в сторону грязному внедорожнику с разбитым задом и показал бы, что есть на трассе те, кто ускоряется и быстрее него, но сейчас он просто уступил, вспомнив чью-то мудрость: проявляя силу, ты на самом деле проявляешь слабость. И к тому же он сам не посмотрел назад перед самым обгоном.

– И не спешит, – выдохнув, продолжил он прерванную тему. – Я имею в виду Сашку, а не этого казака на «Джипе». Готов рядом сидеть и совместно сочинять. А не это: сделайте нам за два дня эксклюзив и возьмите себе три копейки.

– Да, надо пять лет делать – так и строит пять лет, а не ко вчерашнему празднику, как все остальные.

Так бы во всем соглашаться раньше, усмехнулся про себя Игорь, а то ведь нет, спорили по любому поводу. Или причина в том, что сейчас они почти стеснялись друг друга, хотели быть корректными, потому и темы выбирали заведомо бесспорные.

Зло подтрунивая, они обсуждали повадки и привычки своих клиентов, многих из которых знали оба, а с другими и работали когда-то на пару. Так и теперь, Игорь позвал в проект Ирину, а клиент, оказалось, ее и так уже знал, так что договорились быстро.

– Я всегда заправляюсь здесь, – сказал Игорь. – Один раз туда и один раз обратно. Как раз хватает. Бензин хороший, проверено. Пойдем, в мотеле есть кафе, выпьем по чашке чего-нибудь. Чай – не знаю, а кофе средненький, но это у меня традиция.

Игорю нравилась вся эта дорога, поездом в Пустошку он тоже ездил, но только зимой. Длинные перегоны между дикими лесами и безбрежными неухоженными полями с пасущимися на них тенями облаков будили в нем творческое начало, хотелось что-то буйно делать, сочинять, строить. Ему нравилось то, что погода по дороге сменялась по нескольку раз: дождь, солнце, снежные заряды ранней весной, снова солнце, это от того, что быстро мчишь на запад, навстречу европейским ветрам. Сейчас тучи тоже сгущались.

Миновали Нелидово, потом Западную Двину.

В пустынном месте, в низине, где дорога сильнее всего разбита ежесуточным чередованием ночных морозов и дневных солнцепеков, и где волей-неволей приходится притормаживать, они увидели голосующего человека у стоявшего на обочине автомобиля.

– Остановишься? – спросила Ирина.

– Он едет в другую сторону, – помотал головой Игорь.

– Но голосует он в эту. Тебе голосует, – она подчеркнула голосом.

– Еще один цыган? – пробормотал он, не желая поддаваться нажиму.

Они проскочили мимо. Засохшая слоями грязь на стоявшей у обочины «Тойоты» смотрелась живописной броней. Водитель имел всклокоченный вид и жестикулировал, провожая просительным взглядом Игоря, который постарался на него не смотреть.

– А вдруг что-то случилось? – предположила Ирина. – Слишком сильно он махал. Двумя руками.

– Странный какой-то вид, – прищурился Игорь. – И у него, и у машины.

– Там никого больше нет, он, похоже, один.

Давление превысило допустимый для сегодняшнего дня предел. Настроение оставалось хорошим, портить его Игорь совершенно не желал. Он без слов затормозил и одной рукой крутанул руль, доехал до человека, который уже что-то начал говорить, подчеркивая неслышную речь размахом рук. Игорь чуть продвинулся мимо него и демонстративно развернулся вторично в свою сторону, встал к обочине, открыл окно на четверть.

– Извините! – человек подбежал к «Челленджеру». – Не подбросите меня в ту сторону? – он большим пальцем указал направление, куда ехали Игорь и Ирина.

– Почему туда? – спросил Игорь строгим тоном и впервые бегло окинул водителя «Тойоты».

– Бензин кончился… сломался индикатор, – ответил он неохотно, – а в вашу сторону до бензоколонки километров пять всего-то, я… ее только что проезжал. А туда – не знаю, но наверняка больше. У меня и канистра есть, а обратно я с кем-нибудь договорюсь.

Для расчетливого Игоря это оказалось слишком подозрительно. Почему бы ему не дождаться дальнобойщика. Они подвезут и туда и обратно.

– У меня купе.

– Я залезу назад, – просительно сказал человек.

– Там вещи. – Заваленный сумками и папками с чертежами диван позволял Игорю формально считать аргумент правдивым. Но одновременно в нем содержалась и ложь. Все это он мог запросто переложить в багажник или сдвинуть на сторону, места хватило бы. Только ему не хотелось пускать странного незнакомца в свой автомобиль. Ни на заднее – ни на переднее сидение. Просто не хотелось. Оправдание нашлось кстати. Но совсем отказать было нельзя. Человек почувствовал неловкость положения.

– У меня… обстоятельства. Я спешу в Москву, а тут такое. Очень прошу, – он приложил руку к груди. Ирина отвернулась, Игорь ощущал, как нелегко давались незнакомцу слова, вероятно, просить тому приходилось нечасто. Но ведь не денег он клянчил, не побирался, жалуясь на жизненные трудности.

– Давайте вашу канистру, я залью и вернусь, – решил он. – Не надо, деньги потом отдадите.

– Лучше бы, конечно, мне с вами, да и вам не пришлось бы возвращаться.

– Мы уже один раз вернулись, – напомнил Игорь.

– Да. Спасибо. Красивая машина, – выдавил он, поглощенный без остатка чем-то своим.

Двери ему Игорь так и не открыл, зрачки незнакомца бегали по сторонам, так, что он не сразу попал канистрой в окно. Ирина поставила ее в ноги, Игорь, больше ничего не говоря, нажал на газ, и «Челленджер» послушно рванул в горку. Он поднял большой палец.

– Это что? – не поняла Ира.

– Ничего, просто показал встречному. Тоже «Додж», ну… коллега.

– Какой-то грузовик, кажется, проехал.

– Нет. Пикап. «Додж Рэм», обожаю такие. В Америке они невероятно популярны, но в Европе на них нет спроса, сюда их пригоняют на заказ. А двухдверные совсем редкость.

В зеркале Игорь увидел, как пикап притормозил у машины незнакомца, но самого беспокойного водителя не разглядел. Игорь смотрел в зеркало, пока «Челленджер» не перевалил за холм, скрыв сценку за рельефом.

– Надо же – столько подробностей заметить за полсекунды… Ты чего? – спросила Ирина настороженно, когда Игорь затормозил.

– Давай сюда канистру. Поможем парню, мы же сердобольные.

Он вышел и достал из багажника свою емкость. Ирина тоже вылезла размяться.

– У тебя есть бензин?! – она сделала большие глаза.

– Отец говорит: «горючку надо иметь всегда!» Я в такие поездки беру литров десять. Не использую, но мало ли что.

– А ему не мог отлить прямо там?

– Нет. Не хотел выходить из машины. Тебе он что – не показался странным?

– Мне показалось только, у него срочное дело, может горе какое. Он явно спешил.

– Именно поэтому я ему и помогаю, – отлив половину, Игорь завинтил канистры. – Какая из них его? Вроде эта. Так похожи. Можно любую отдать. Когда подъедем, приоткрой дверь, выстави наружу и все. Денег не возьму.

– Сотворим ему сюрприз. По-моему, он догадался, что ты ему не доверяешь, когда сказал, будто бы ему нет места.

– Хороший случай слегка реабилитироваться. Надеюсь, если у него нет злого умысла, он нас простит. Я не люблю сажать попутчиков.

– Я тоже попутчица.

– Я тебя больше не боюсь, – случайно бросил он и прикусил язык.

Сегодня первую фразу, за которой мог читаться намек на прошлое, произнес он сам, как ни старался держаться. Ирина, к счастью, не отреагировала. Они подъехали к грязной машине. Человек не видел их приближения. Игорь дал короткий гудок. Но все оставалось по-прежнему.

Собственно человека в машине не было.

Они прокатились мимо вперед и назад. Никого. Ушел в лесок освежиться? Игорь поставил свою машину перед «Тойотой», пошарил глазами по окрестностям, Ирина открыла окно, позвала «Эй!». Потом покричал Игорь. Они подождали минуты три, но из зарослей никто не вышел.