Рыцарь и смерть

Рыцарь и смерть

Adriano Perrone

© Adriano Perrone, 2025

ISBN 978-5-0067-6884-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рыцарь и смерть

Адриано Перроне

«Рыцарь и смерть» является произведением фантастики и принадлежит Адриано Перроне ©

Все права защищены.

Любое сходство с реальными людьми, предметами, местами или событиями является чисто случайным.

Изображение обложки создано с помощью искусственного интеллекта ChatGPT

«Никто не живёт вечно…»

Тяжёлые шаги прошли по тропинке.

Стук в дверь…

0

«Никто не живёт вечно», – сказала мама своему десятилетнему сыну, который плакал над безжизненным телом маленького волчонка.

Серого волчонка.

Это был его подарок на день рождения всего два года назад.

Волчий щенок, слишком маленький, чтобы его отрывали от матери… спасённый от беспощадной охоты группы разбойников.

Группы людей, которые убивали просто ради удовольствия убивать.

Его родители проходили через разорённую местность вместе с остальными жителями деревни и обнаружили смерть и разрушение.

Дым и пепел.

Запах жжёного мяса и великая тишина…

Дома были преданы огню, поля разорены.

Кто бы ни прошёл здесь, делал это не просто ради еды или воды.

Не ради войны.

Ради простого удовольствия убивать.

На самом деле эти разбойники оставили кое-какие следы, и сделали это намеренно.

Они оставили знаки и хорошо видимый символ, но никто не стал бы рассказывать об этом своим детям.

Не стоило превращать в ад и их жизнь.

Этот символ, который взрослые хорошо знали, изображал религию и наказание.

Наказание за отказ обратиться в их веру.

Они не говорили об этом… но этот символ также означал, что они могут вернуться.

В любой момент они могли вернуться.

В тот день очередь дошла до соседней деревни, но никто не мог знать, когда и дойдёт ли до них.

Никто не был в безопасности.

Никто никогда не был в безопасности.

Кто-то ушёл… но большинство решило остаться.

Возможно, по беспечности, возможно, из храбрости, а возможно, просто из лени.

Возможно, по той же причине, что заставляет людей никогда не принимать решений…

Из убеждения, что плохое всегда случается с другими.

Как бы то ни было, в тот день родители Дриакса услышали стоны посреди разрушенной деревни.

В картине смерти что-то выжило и нарушало эту мучительную тишину.

Тишину, которая всегда следует за любым разрушением.

Стоны… похожие на тихий вой.

Пока все остальные пытались как можно скорее уйти от этих сцен… родители Дриакса пошли на эти звуки.

Медленно.

Они пробирались между обломками и телами…

Перелезали через камни и труднопроходимые места… пока не нашли, полускрытого за кирпичной стенкой, волчьего щенка, возможно, двухнедельного возраста, который плакал над безжизненным телом мамы.

Он лизал её… пытаясь оживить.

Надеясь на вздрог… движение.

Лизал и плакал.

Казалось, он говорил ей… «Давай… вставай… давай… вставай…»

Ничего.

Сколько бы малыш ни упорствовал, мама-волчица больше не встанет.

Двое присутствовавших там людей были глубоко тронуты этой сценой.

В картине смерти… что-то выжило, и нужно было любой ценой сохранить эту жизнь.

Драгоценную жизнь.

Не без трудностей… эти двое людей решили усыновить волчонка.

Это было непросто.

Щенок был в шоке и напуган… и не раз пытался укусить двоих будущих родителей.

Это было непросто, и прошло несколько дней, прежде чем им удалось убедить его, что они не представляют угрозы.

Что они будут любить его и что они не такие, как другие звери.

Люди.

Прошли дни… но в конце концов волчонок стал ручным и игривым.

Только когда они убедились, что опасности больше нет, решили сделать сюрприз своему сыну, который как раз в те дни отмечал день рождения.

Он ничего не знал до последнего момента, потому что родители часто были в отъезде и усыновили волка во время своих путешествий.

Однажды они вернулись… и человеческий детёныш познакомился с другим детёнышем.

Они посмотрели друг другу в глаза.

Дриакс стоял с открытым ртом добрых десять секунд, видя это чудо.

Никто ничего не говорил некоторое время… потом Дриакс разразился криком радости и начал бегать кругами, тут же сопровождаемый волчонком, который бросился к его лодыжкам.

Они сразу начали играть, и родилась дружба между равными.

Не «хозяин и собственность», а братишки.

Родители наказали заботиться о нём.

Он должен был добывать ему еду и расчёсывать шерсть… но никогда не удерживать.

Никогда не считать его игрушкой.

Эти обязанности занимали бы его и не дали бы впасть в отчаяние, когда он был один.

Это также способствовало бы его взрослению.

Итак, он должен был дать ему имя… но Дриакс этого так и не сделал.

Каждый раз, когда родители или жители деревни спрашивали… «Ну так… как его зовут?»

Он всегда отвечал: «Не знаю».

Уже привыкли видеть этого мальчика, бегающего по полям в компании своего друга-волка.

У него были и другие друзья… но никто не был так близок, как он.

Настолько, что жители деревни часто называли его не по имени, а «мальчик с волком».

Все взрослые называли его «мальчик с волком».

«Мальчик с волком» – это тот, кто ходил покупать еду, или тот, кто подружился с дочкой пекаря.

Дочка пекаря была белокурой девочкой с косичками и красивой улыбкой.

В последнее время они проводили всё больше времени вместе.

Она была одной из немногих, кто никогда не дразнил его и очень привязалась к волку.

Более того, она даже защищала его, когда другие дети нападали на него!

Часто они дразнили его за то, что он «без родителей»… «Где твои мама и папа?» – говорили другие.

Они хихикали и часто плевались на него, и часто волк, хоть и ещё маленький, заставлял их убегать сломя голову.

Не дай бог оскорбить его брата!

Но однажды появилась Сорина… дочка пекаря, которая взяла камни и начала бросать их в этих дураков…

Вот это да!

«Идите домой!» – кричала она… «Или я вас побью!»

Дриакс стоял и смотрел на неё как вареная рыба…

Его защищала девочка!

Она ему улыбнулась, а волк сразу проявил свою симпатию к блондинке, подбежав покусывать её за лодыжки.

В тот день родилась прекрасная дружба, которая продолжала крепнуть с каждым днём.

Они виделись всё чаще, пока Дриакс, набравшись храбрости и после тысячи репетиций перед зеркалом… однажды не спросил её, выйдет ли она за него замуж, когда вырастет.

Он только что совершил величайший подвиг в своей жизни, и его багровый цвет лица ярко это подчёркивал…

Блондинка улыбнулась, не краснея.

Волк начал прыгать у её лодыжек… но, казалось, он не хотел играть.

Казалось, он хотел сказать ей… «Давай… ты должна сказать да!»

Волчонок был отличным союзником.

Блондинка взяла паузу… чтобы посмотреть на мучительное лицо своего дружка, но в конце концов сказала… «Согласна!»

«Обещаешь?»

«Обещаю.»

Тогда они пожали друг другу руки и поцеловались в щёку, чтобы скрепить это обещание.

Сердце Дриакса билось как сумасшедшее несколько дней… но ответ блондинки принёс ему огромную радость.

Теперь им оставалось только расти!

Мальчик с волком был тем, кто вынужден был ждать своих родителей, иногда неделями, один дома.

Но не совсем один… теперь.

Теперь он был счастлив.

Родители «мальчика с волком» были теми, кто уезжал на дни и дни… а потом возвращался к своему сыну, как ни в чём не бывало.

Работа есть работа, и никогда ничего плохого не случалось.

Люди в деревне были простыми и добрыми.

Никто никогда не причинил бы вреда мальчику с волком и, наоборот, часто помогали ему во многих мелочах.

Всё шло хорошо некоторое время, но… всего через два года случилось самое ужасное, что могло случиться.

Что-то, что причинило ему много боли.

Был его десятый день рождения, и вскоре должны были вернуться его родители, как каждый год.

Через несколько часов после их прибытия, когда они приносили ему подарки и устраивали большой праздник, волк упал на землю и не встал.

Дриакс вытаращил глаза…

Они играли минуту назад.

«Эй, малыш…» – сказал он, поглаживая его шерсть, – «что с тобой?»

Волк не двигался.

Никакой реакции.

Он начал трясти его, пока слёзы начинали затуманивать ему зрение…

Он тряс его несколько раз.

Ничего.

Волк не встал… не завыл…

Даже не вздохнул.

Дриакс разразился громким плачем, когда заметил, что тело внезапно становится холодным.

Только в тот момент он потерял всякую надежду.

Понял, что тот мёртв и больше не встанет.

Без видимой причины.

Он не был ранен и казался здоровым.

Минуту назад он бегал и прыгал…

Теперь он упал и просто больше не было его.

Родители увидели эту сцену… и не знали, как утешить своего ребёнка.

У него даже не было времени открыть подарки.

Не видеть его так долго… а потом увидеть эту сцену…

Это было мучительно.

Самый прекрасный подарок в его жизни, тот, что он получил два года назад, теперь был потерян.

Дриакс даже на мгновение не подумал открыть новые подарки… прекрасно зная, что что бы ему ни принесли, это не имело бы никакой ценности.

Мальчик плакал и плакал… потом мама сказала ему, положив руку на плечо… «Мы должны дать ему достойное погребение».

Он собрался с духом и прошёл долгий путь пешком вместе с мамой, неся волка на руках.

Путь был длинным и утомительным, но Дриакс категорически отказался от помощи.

Он понесёт его на руках всё время, даже если боль в руках сведёт его с ума.

Они добрались до местности, полной естественных пещер, далеко от посёлка.

Дриакс выбрал одну из них, и они вошли.

Именно здесь он оставит своего волка.

Своего единственного брата.

Он покроет его листьями и ветками и обратится с молитвой к доброму Богу.

«Мама… почему?» – спросил он, находясь в пещере, потерянно глядя на это безжизненное тело.

Мама вздохнула и сказала… «Никто не живёт вечно.»

Это было неоспоримо.

Никто не жил вечно… он должен был с этим смириться.

Чем раньше он примет эту истину, тем раньше перестанет себя мучить.

Не страдать… конечно.

Смерть была единственной несомненностью в мире, полном неопределённости и, что хуже, ложной безопасности.

Он был всего лишь ребёнком, но должен был усвоить урок.

Никто не жил вечно…

Но волк умер не от старости.

Он был очень молод и здоров.

По крайней мере… так казалось.

Но, возможно, он не был таким здоровым… раз умер так.

Никто не засыпает и не умирает.

Не без причины.

Дриакс всё ещё плакал, готовясь собирать листья и хворост.

«Хочешь остаться с ним наедине ненадолго?» – ласково спросила мама.

Он кивнул.

«Если захочешь, я подожду снаружи», – сказала она снова.

«Нет… иди к папе. Я вернусь позже.»

«Дорога длинная. Ты хорошо её помнишь?»

«Да.»

«Хорошо, малыш…» – сказала она, – «но не задерживайся, потому что сегодня рано стемнеет. Мы с твоим отцом останемся только на три дня и хотели бы провести с тобой как можно больше времени.»

«Хорошо… я вернусь до темноты, и мы будем вместе.»

Мать улыбнулась ему и взъерошила волосы… «Ты сильный мальчик», – сказала она. – «Ты преодолеешь всё в жизни.»

Затем она вышла из пещеры и направилась к посёлку.

Дриакс остался наедине с волком.

Он завершит это странное погребение, больше похожее на постель из листьев и сухих веток.

Он закроет глаза и вспомнит самые прекрасные моменты.

Все те разы, когда тот защищал его или бросался на него от радости.

Все те разы, когда они исследовали новые места или вместе наблюдали за каким-нибудь маленьким созданием.

Белкой или нутрией.

А также когда он «помогал» ему во время его первого признания в любви.

Он улыбнулся, вспомнив, как тот прыгал на ноги Сорины.

Он останется с ним наедине… в последний раз.

Наедине с ним он никогда не был одинок… но с этого момента ему придётся привыкать быть наедине с самим собой.

Тем временем, в нескольких километрах от них, армия из сотни человек быстро продвигалась к посёлку.

Странная и зловещая армия.

Уже на определённом расстоянии можно было заметить знамёна и гербы.

Все были одеты в чёрные и красные доспехи, и даже кони были странными.

Более зловещими, чем сами всадники.

У них были потухшие глаза и дыхание, которое казалось механическим.

Глаза смерти.

Их грива казалась нашитой на мёртвое тело… а их рысь напоминала мрачную процессию.

Армия продвигалась быстро… и знамя стало видно на горизонте, как и тот, кто его нёс.

Единственный без доспехов.

На нём было длинное одеяние, тоже красное и чёрное… и монашеский капюшон.

Он походил на священника или что-то в этом роде.

Священника какого-то странного культа.

На знамени же была изображена обезьянья голова с четырьмя руками, расположенными так, чтобы образовать странный «крест»… а гербы, которые несли некоторые солдаты в первых рядах, изображали примерно то же самое.

Это была безумная армия безумной религии.

Армия, которая путешествовала и обращала силой.

А где не удавалось обратить… разрушала.

Это была та же армия, что проходила поблизости два года назад… но не завершила дело.

Настало время исправить эту ошибку.

Жители этой местности не были воинами и не ожидали нападения.

Даже будучи в большем числе… они не смогли бы много сделать против армии фанатиков, вооружённых до зубов.

Они были крестьянами, торговцами, пастухами… и среди них было много женщин и детей.

Эпилог был бы предрешён, как были предрешены все предыдущие.

Они считали себя десницей своего бога… и никто их не остановит.

Конечно, не четверо нищих безоружных…

Марш сотни продолжался… и в конце концов достиг границ посёлка.

У входа не было стражи.

Не было солдат и часовых.

Никто не смог подать сигнал тревоги.

Первым стал пекарь… который удивлённо поднял глаза, увидев столько коней и всадников вместе.

Ему потребовалось время, чтобы привести мысли в порядок.

В тот момент собиралась выйти его дочка…

«Сорина, беги!» – закричал он… но не успел спасти себя.

Стрела пронзила его насквозь.

Девочка испуганно побежала к маме… но и они не спаслись.

Они не успели выйти из дома, когда кто-то приказал поджечь.

Армия быстро разделилась на группы по четыре-пять человек.

Их разрушительное действие было бы быстрее и эффективнее.

Ничего не должно было остаться.

Ковровое разрушение.

Затем настала очередь крестьян и их детей… ребят из лавки и всех остальных.

Они убили даже животных.

Лошадей, коров, коз…

Всех.

Дошли до дома родителей Дриакса и сделали то же самое.

Никто не успел убежать.

Они наблюдали, как их тела падают и окрашивают кровью подарки, которые они принесли.

Подарки, которые никогда не будут открыты.

Разрушение было точным и быстрым.

С той же скоростью, с которой молния ударяет в землю.

Они стёрли с лица земли этот посёлок примерно за два часа… и никто не выжил.

Никто… или, возможно…

Мальчишка, который не был в посёлке в те драматические часы.

Он ничего не заметил.

Ничего не услышал.

Он закончил своё ложе из листьев и молитву, пока не отвлёкся на запах дыма.

Он вышел из пещеры и увидел вдалеке много дыма, идущего от посёлка.

Местность, где он находился, была холмистой, и с той позиции он мог видеть весь посёлок.

Что случилось?

Пришло время спускаться.

Он обещал маме, что спустится до темноты, и теперь не мог больше откладывать.

Он пробыл со своим братишкой больше двух часов… но теперь нужно было собраться с силами и идти дальше.

Продолжать жить.

Кроме того, его родители останутся там только три дня.

Будет справедливо провести с ними немного времени и позволить себя побаловать.

Возможно, через несколько лет ему позволят поехать с ними.

Путешествовать вместе с мамой и папой и больше никогда не оставаться одному.

Никогда больше.

Он подумал, что, возможно, смог бы взять с собой и Сорину.

Ему не терпелось представить её своим родителям!

Возможно, они улыбнулись бы, и отец сказал бы ему… «Ты времени не терял, а, малыш?»

Он улыбнулся на мгновение.

Итак, он спустился и пошёл в направлении посёлка.

Интересно, что загорелось, чтобы дать столько дыма…

Он никогда не мог бы представить, что увидят его молодые глаза.

Он никогда не мог бы представить, сколько боли и отчаяния захватит его с того дня.

Мальчик остался с широко открытыми глазами, по мере того как приближался к деревне…

Но она больше не походила на ту же деревню.

Широко открытые глаза, по мере того как его маленькая головка и сердце начинали действительно осознавать, что произошло.

Это действительно случилось?

Широко открытые глаза и полуоткрытый рот… из-за дыма, который затруднял дыхание.

Он с трудом узнал дороги из утоптанной земли.

Тела.

Тела повсюду.

Запах смерти и великая тишина.

«Мама…» – начал он звать тоном последнего призыва.

«Мама…»

Его голос отдался эхом в тишине несколько раз.

Эхо в его душе.

«Мама… папа…» – сказал он снова.

«Сорина… господин пекарь… Сорина…»

Никто не ответил.

Его слова вернулись назад, словно издеваясь над ним.

Эхо повторило его слова трижды.

И никто не ответил.

Его душа стала пустее деревни, и с того момента эхо его молчания будет мучить его.

Возможно, навсегда.

В центре посёлка возвышалось большое знамя.

Обезьянья голова с четырьмя руками… и надпись на общем языке.

Он научился читать сам, без чьей-либо помощи.

Под знаменем было написано…

ЭТО МЕСТЬ МУРУКА

I

Никто никогда не восходил на великую скалистую гору.

Она оставалась тайной.

Вершина терялась в небе, за пределами десяти тысяч метров.

В пустоте богов.

Где всё исчезало и всё начиналось.

Священная гора…

Кощунством было даже думать о её восхождении.

Некоторые утверждали, что гора была древнее самой земли.

Во времена, когда всё было морем.

Племена, жившие у её подножия в постоянном поклонении, редко делали её предметом разговоров.

Открыто, по крайней мере.

Было очень легко задеть их религиозные чувства.

Война могла разразиться даже из-за одного неосторожного слова…

Слова, касающегося их горы.

Это была гора всех гор.

Для одних она была богом, для других – домом богов.

Она не была создана для человека…

Она бросала вызов любому воображению.

Уже тысячу лет никто не осмеливался даже подумать о подобном.

Взойти на неё…

Можно было подумать о подобном для любой горы.

Даже самой отвесной и скалистой…

Но не для неё.

Гора могла похвастаться тысячами мёртвых и таким же количеством пропавших без вести.

Отправившихся в невозможное путешествие и исчезнувших в небытии.

В вечном небытии.

Со временем рождались легенды.

Кто-то рассказывал, что не все погибли.

Это было неизбежно.

Ненайденное тело давало повод для любых толкований.

Возможно, кто-то выжил и получил огромную силу.

Когда тело не находили, любая теория становилась возможной.

Но эти истории не выдержали испытания временем.

Они распространялись и повторялись несколько лет… но со временем все исчезли.

Даже из памяти.

Ни одна легенда, ни одно имя никогда не выживали долго.

Не против этого Могучего Гиганта.

Единственная объективная реальность была перед всеми… и она была огромной, вне всякого человеческого масштаба.

Гора была единственным, что было истинным.

Неизбежным и вечным.

Даже за много километров её было видно, и она внушала страх.

Даже тем, кто не разделял эту религию.

Гора существовала миллионы лет… и кто знает, сколько племён прошло до нынешних.

Кто знает, сколько высокомерных людей или эльфов верило, что может всё…

Кто знает, сколько глупых созданий видела гора.

Всех под своими ногами.

Но эта гора не была создана для людей, для эльфов или для каких-либо других земных созданий.

Нет.

Это была обитель богов.

Разумные существа должны были это признать и проявить смирение.

Гора стояла там, свидетельствуя об абсолютной малости творения.

Так, после эры «коротких легенд», никто больше не предполагал взойти на эту Сущность.

Поколения сменялись в бешеном ритме… войны шли своим чередом, и многое изменилось.

Война уступила место миру, а мир, снова, войне.

Изначальная раса была полностью замещена захватчиками.

Культура и обычаи менялись, по меньшей мере, три-четыре раза.

Завоеватели и эпохи сменяли друг друга в правлении… но никто больше не предполагал подобной ереси.

Это было делом прошлого; древнего прошлого.

Со временем религия «священной горы» претерпела расколы и изменения.

Хотя и происходя от изначального коренного населения… теперь в одном племени можно было найти даже три разные религии.

Четыре, возможно.

Очень отличающиеся друг от друга.

Но ни одна из них никогда больше не думала о подобном.

Эра «коротких легенд» давно прошла.

Такие вещи были возможны только в фантазии.

Священную гору можно было почитать, бояться, уважать, над ней можно было медитировать…

Но никогда не бросать ей вызов.

Взойти на неё…

Даже само это слово вызывало отвращение.

Такой человек, если бы он когда-либо пережил гнев племён у подножия, был бы воспринят как глупый, неуважительный и, прежде всего, самонадеянный.

Никто никогда не достигал вершины.

Никто никогда не возвращался.

Живым, по крайней мере.

Вершина терялась среди облаков или в тумане.

Никто никогда не видел её с земли.

Трудно сказать, удалось ли кому-нибудь из «коротких легенд» когда-либо увидеть её… перед смертью.

Хотя бы мельком, хотя бы на несколько секунд.

Кто знает, дали бы боги когда-нибудь простому смертному такую привилегию.

Оценка в «десять тысяч метров» была, собственно, только оценкой.

Никто не мог знать, были ли на самом деле эти метры двенадцатью или пятнадцатью тысячами…

Или, возможно, это была бесконечная гора.

Шутка, игра света и тени… или просто обман.

Возможно, боги поместили эту Сущность там, чтобы насмехаться над своими созданиями.

Возможно, это было как когда люди помещают насекомое в стеклянную банку.

Насекомое видит свет и поднимается так высоко, как может…

Оно не видит стекла.

Не видит и не понимает, что его удерживает.

Не понимает… и отчаянно пытается выбраться… пока не умирает.

Возможно, гора была чем-то подобным.

Нужно было это признать и не поддаваться искушению.

Более тысячи лет местные племена уважали это, а приезжим гостям, конечно, не позволялось богохульствовать.

С тёмной стороны горы жили те странные существа.

Фиолетовые люди.

Вымирающий, но необычайно долгоживущий вид.

Было неясно, принадлежали ли они к человеческой расе или нет.

Никто никогда не видел метиса.

Никто не знал, способны ли они спариваться с мужчиной или женщиной другой расы.

Другого цвета.

Насколько было известно… этого никогда не происходило.

О фиолетовых людях знали немного.

Их человеческое сходство могло быть только кажущимся… или, скорее всего, всё это было связано с тем, что они были очень замкнутым народом.

Подозрительным и неприветливым.

С прошлым, слишком болезненным, чтобы открыться хотя бы раз белому человеку.

Очень привязанным к своей культуре.

Белый человек уже положил на них глаз из-за их необычайного долголетия и их таинственной медицины.

Было ли возможно для белого человека достичь всех этих лет?

В чём был секрет?

И в чём был секрет их медицины, намного более развитой, чем у белых людей?

Они захватили многих из них и убили множество.

Всё это в надежде украсть их секреты.

Фиолетовые люди пили кости своих умерших близких.

Это давало им мужество.

Кролики-единороги стали редкими в последнее время.