Время и Вечность

Дарья разозлилась и хотела было капризно стукнуть каблуком по асфальту или скорее сесть за руль и покинуть противного напарника, но сдержалась, вспомнив неприятное сравнение с обезьяной. Переступила через себя.

Так они и обменялись номерами, и социальными сетями друг друга. Александр, увидев фотографии и количество подписанных на студентку людей, признался, что никогда не знал, как выглядит та самая Дарья Хольватова, о которой из всех щелей сочились слухи. После подобного откровения между ними случился скандал, как всегда слишком эмоциональный и яростный со стороны Даши, и совершенно бесстрастный со стороны Саши.

Пятница была хуже понедельника: загруженной, с многочисленными ответами домашнего задания, тестами и новыми сложными темами. После такого дня не хотелось никуда, кроме хорошей сауны или массажа, но выбора не было. Бедный напарник позвонил девушке после последней пары и напомнил ей о работе над курсовой, а также предупредил, что встретятся они немного позже, поскольку ему поставили дополнительный семинар. Дарья решила воспользоваться спонтанной удачей и поехала домой принять душ и переодеться.

Одежду она любила дорогую, но разную: чёрную – в пасмурную погоду, бежевую – в солнечную или когда начинался листопад, яркую – на рождественские праздники, оливковую – весной, а жёлтую, когда не понимала своего настроения и не видела повода, когда не была собой. Сейчас Даша выбрала надеть именно такую. Натянула кожаные брюки цвета охры и накинула сверху жёлтый свитер. Собрала волосы в высокий хвост, затем достала коричневые ботинки. Их цвет вдруг напомнил одни светло-карие, ореховые, глаза. Девушка зажмурилась, схватилась за голову и принялась отчаянно мотать ей из стороны в сторону. Вот наглец, уже и в мысли проник!

Они встретились по указанному адресу. Времени было мало: библиотека закрывалась в полвосьмого по пятницам, а часы уже показывали пять. Александр быстро нашёл нужные книги, и студенты сели за доклад. Даша заметила, что парень был уставшим, часто тёр глаза и зевал, прикрывая рот кулаком. Они почти не разговаривали – только по делу. Не ссорились, и это удивляло молодого человека. Напарница была непривычно сосредоточенной и не сумасбродила.

Когда время вышло, студенты сдали печатные источники, забрали ноутбуки и покинули библиотеку. О месте у Даши остались приятные впечатления: здание было маленьким, но уютным внутри, да и женщина, работающая там, оказалась вежливой и милой, и напомнила Веру.

– Завтра библиотека будет закрыта, – снова зевая, произнёс Саша, – Я предлагаю…

Внезапно женский живот издал продолжительное громкое урчание. Дарья опрометью покраснела от неловкости. Обычно такое не происходило, тем более при других людях!

– Я, видимо, заработалась сегодня! – пролепетала девушка и подумала о том, что следует заехать в магазин, так как дома ждал опять пустой холодильник.

Александр будто бы прочёл её мысли.

– Не красней так, вполне нормальная потребность. Здесь рядом гипермаркет, мне по пути, зайдём.

Даша в ответ замахала руками и нервно замотала головой.

– Помнится мне, что значит находиться с тобой в одном магазине! Не утруждайся, я потом заеду одна!

Молодой человек весело усмехнулся, затем подошёл и юрко взял напарницу за руку. Она, этим временем, доставала из сумки ключи, и те неуклюже упали на землю. Саша подхватил их, сунул в карман и сказал:

– Раз предлагаю зайти, значит, мне тоже нужно. Вряд ли ты меня подвезёшь, так что пройдёмся. Обещаю, бутылки разбивать не буду.

И засмеялся. Дарья не успела ничего понять, как уже шла за ним в магазин и смотрела на пленённую, в какой уже раз, руку.

– Тебе не надоело, что я постоянно прошу отпустить меня и не трогать? – процедила девушка, исподлобья глядя молодому человеку в затылок. Смысла в этом не было: Саша всё равно не обернулся.

– У тебя холодная ладонь. Мне интересно, значит ли это, что сердце тоже ледяное?

– С чего ты взял, что у меня ледяное сердце? – вскрикнула Даша и попыталась вырваться, но, как и всегда, не смогла.

Александр предпочёл промолчать. Знаменитость это только раздражало – она насупилась, злилась и сверлила взглядом парню череп. Наконец, они дошли до гипермаркета, но даже там он не выронил её ладони. Пришлось надевать чёрную маску и очки одной рукой.

– А я всё думал, зачем обычной студентке скрывать лицо? – ухмыльнулся Саша, заметив это, – Оказалось, ты просто Хольватова.

Просто Хольватова??? Как может быть «просто» в одном предложении с Хольватовой?? – гневалась Дарья. Они стали петлять между стеллажей с различной едой. Остановились около любимого печенья аристократки с шоколадной крошкой. Она взяла пачку, и такую же пачку взял он. Девушка бросила свою обратно к остальным.

– Это ещё что за жест? – изумился парень. Даша пристально на него посмотрела.

– Не хочу есть с тобой одну еду! Я возьму что-то лучше!!

– Ты удивишься, но я могу позволить себе купить что угодно здесь, даже то, что возьмёшь ты. Почему мы должны с тобой есть что-то разное, если обоим одного и того же хочется? Вспомни, ты – человек, я – человек. Учись переставать отделять других от себя, ведь ты – часть их.

Девушке показалось, что её волосы встали дыбом от услышанного. Сейчас он прямо, сам, не стесняясь, назвал её обычной, частью всех обычных… В тёмно-карих глазах блеснули слёзы. Знаменитость тут же отвернулась и зажмурилась.

– Отстань от меня! – она вырвала свою руку, – Я не хочу это печенье, вот и всё! Иди своей дорогой, а я пойду своей, и встретимся мы на кассе или завтра, понял? Сейчас я хочу разделиться!

Девушка стремглав скрылась в другом отделе. Она не видела реакцию Саши, не знала, но могла догадаться: он точно сейчас смеялся. Ему, видимо, нравилось приносить ей одни только беды и играть в душевного наставника.

Дарья набрала небольшую корзину продуктов и отправилась на кассу. Однако, там её никто не ждал, не ждал и возле магазина, и по пути обратно. Молодой человек не попрощался с ней, не попросил прощения, а просто молча ушёл. Этот поступок ещё сильнее задел девушку. Она для него обычная, и ему совершенно плевать, что ей нужно возвращаться до машины с тяжёлым пакетом и одной! А как же завтрашняя встреча? Они ведь ничего не решили.

Суббота была тёплой, но всё же тёплой по-московски. Даша проснулась разбитой. Пульсировала голова, а на телефоне не было ни единого сообщения от напарника, которых она почему-то ждала весь прошлый вечер. День не обещал быть загруженным: всего две пары, и обе – лекции. В попытках поднять настроение, девушка надела светлые штаны, белую рубашку и жилет. Добавила украшения, причесалась, достала небольшой лакированный ларец с изображением чёрной розы и хрупким, давно сломавшимся, замком. Откинула крышку.

Дарья не помнила, когда точно это началось, но предполагала, что с десяти лет. Тогда мать преподнесла дочери на день рождения первый подарок – свою старую шкатулку, засоренную пожухшими остатками ароматной мелиссы, и дорогие часы со словами: учись смотреть за временем, пригодится. Затем это стало традицией: каждый следующий день рождения Хольватова-старшая дарила новые часы, механически проговаривая одинаковую фразу. Её взгляд – пустой и пронзительный, доводил девочку до истерики.

Сегодня Даша решила надеть те, что были подарены на четырнадцатилетие. После она закрыла ларец, но не стала далеко убирать. Накинула верхнюю одежду и обувь, и поехала в академию. Уже там студентка получила лаконичное сообщение: «В четыре. Кафе Уют». Ей показалась непонятной и даже дикой мысль, что они будут работать там, где пространства хватит только для тарелок и менажницы. Однако, по картинкам в интернете девушка поняла, что это не простое кафе, а специальное место с широкими столами для людей, желающих совместить приятное с полезным.

На телефон пришло второе уведомление: «Будем там, чтоб у тебя больше не урчал живот». Поначалу оно разгневало Дашу, но потом злость вдруг сменилась мимолётной мыслью о его заботе. Может, ему и не всё равно на неё? Девушка вздрогнула и запретила себе думать об Александре в положительном ключе.

После пар она вернулась домой, а перед встречей решила по-другому одеться. Всё-таки на улице была хорошая погода, да и провести время они собирались в кафе, на виду у людей, так что имелся не один повод надеть платье. Носила знаменитость их часто, но не в академию, а на различные мероприятия, фотосессии и закрытые вечеринки, куда попадала как влиятельная особа. У неё их было много: разных цветов, моделей и тканей. Из всех Даша выбрала кремовое и обтягивающее в рубчик. На плечи накинула тёплый вязаный коричневый кардиган и уложила волосы. Перед тем, как покинуть дом, она замерла перед зеркалом. Образ получился слишком уж вычурным, дорогим и будто бы для похода на… свидание?

Девушка вздрогнула и помотала головой. Ей не нравилось, что разум стали заполнять подобные нелепые мысли, но избавиться от них не могла. Стоило уйти одной, как непременно закрадывалась вторая. Решив, что с больной, да ещё и полной глупостей, головой за руль не сядет, Даша вызвала такси. Кафе находилось не слишком далеко, примерно на три-четыре квартала дальше крохотной малоизвестной библиотеки.

Она уведомила напарника, что подъезжает, а тот вышел её встретить. Сначала Дарья даже не узнала Сашу: одет он был хорошо – да так хорошо, как не могут одеваться живущие в общежитиях: в чёрные брюки и такого же цвета качественную рубашку. Ей показалось, что и парень восхищён внешним видом напарницы, хоть он ничего и не сказал. Они сухо друг с другом поздоровались и вошли внутрь.

Кафе «Уют» было действительно уютным. Ажурные яркие лампы освещали мягкие диванчики кофейного цвета с маленькими серыми подушками по углам, а на широком голубоватом столе гордо стоял ноутбук в окружении нескольких толстых книг. Даша достала из специальной сумки свой и перетащила поближе пару печатных источников. Внезапно голову пронзило болезненной иглой, и студентка зажмурилась. К горлу подкатила тошнота. Должно быть, Дарья побледнела.

– Плохо выглядишь, пострадавшая, – серьёзно и коротко отметил Саша, сев на своё место.

Девушке стало обидно: неужели он говорил о её образе в целом? Когда боль повторилась, она поняла, что парень имел в виду её состояние.

– Я знаю, – прошептала Даша, – Голова болит.

Обычно после этих слов, наивные мальчишки и девчонки в гимназии бежали за таблеткой или просили срочно отпустить Хольватову домой. Сейчас же рядом был слишком уж необычный случай. Александр лишь молча посмотрел на мученицу и уткнулся в монитор. У девушки задёргался глаз, хотя давно пора было смириться с его равнодушием.

– И долго болит? – спросил молодой человек спустя несколько минут. Даша кивнула, – Почему не сказала об этом? Я же не без сердца, перенесли бы встречу.

– Куда, на воскресенье? Нет уж, я потерплю!

Она заметила, что Сашу будто поразил её героизм. Он подозвал официанта и что-то тихо ему сказал, затем продолжил активно печатать текст. Напарнице пришлось тоже заняться докладом.

Через время принесли чай и тёмно-синие, расписанные серебряной краской, чашки. Сотрудник кафе наполнил напитком обе, после чего обратился к Александру и предупредил, что суп подадут через пару минут. Парень поблагодарил.

– Пей. – он подвинул к Даше чашку, – Это хороший чай, успокаивающий и восстанавливающий, твою голову излечит. Сейчас принесут суп, съешь, тоже должно помочь.

Девушка обескураженно смотрела на парня и не могла поверить в то, что слышала. Теперь сказанное им вызывало внутри неё не гнев, не агрессию, а растерянность и дрогнувшее сердце. Ему на неё не плевать!

– Спасибо, – чуть хриплым голосом вымолвила студентка, – Спасибо, это так заботливо с твоей стороны!

Александр искренне улыбнулся. Чай, и правда, имел целебные свойства: голова полностью перестала пульсировать через полчаса. Суп оказался уж больно вкусным – не попросить добавки стало бы настоящим преступлением.

Сегодня напарники много общались, делали перерывы, во время которых заказывали блюда или пили чай. Кухня радовала: готовили красиво и сытно. Не каждое кафе могло похвастаться таким идеальным балансом уютного декора и вкусной еды. Даша подумала о том, что, должно быть, Саша бывал здесь раньше, и удивилась в очередной раз. Неужели бедняки едят не только в столовой и на фудкортах? А затем вдруг заметила на мужской руке часы… Очень похожие на её собственные, подаренные матерью на четырнадцать лет.

– Откуда они у тебя? – не сдержавшись, выпалила Дарья, указывая пальцем на запястье молодого человека.

– Двоюродный брат подарил, – с ухмылкой ответил парень, – Он живёт в Германии.

– Почему же ты тогда живёшь в общежитии? – ошеломлённо спросила девушка, теперь уже действительно не понимая. Саша не типичный бедняк.

– Ты спрашиваешь с такой интонацией, будто я на мусорке обитаю, – Александр засмеялся, – Общежитие вполне приемлемое место жительства для иногороднего студента, тем более что оно находится достаточно близко к академии. Я приехал из Нижнего Новгорода.

Дашу это озадачило. Раньше никогда не возникало причин подумать, для чего же нужно общежитие. Она просто знала, что это – котлован бедняков, ведь так говорила мать, и лучше не общаться с теми, кто там проживает, ведь все они – чернь и нищета. Оказывается, на деле было немного по-другому.

Девушка не знала, как продолжить разговор, поэтому быстро доела стейк и придвинула ноутбук с книжкой. Ей стало как-то неловко от того, что она действительно считала общежитие свалкой и не взяла в вузовской библиотеке зонт именно потому, что он находился в том месте. Даша была благодарна Александру за то, что тот не стал возвращаться к этой теме, а перешёл к докладу и начал обсуждать важные детали.

Время летело стрелой и за работой, общением и едой совсем не ощущалось. Наступило одиннадцать, и студенты услышали объявление, что кафе закрывается через четверть часа. Молодой человек попросил счёт. Аристократка потребовала раздельный, но парень прервал её и настоял на том, что всё оплатит сам.

– Не стоило, у тебя ведь и так, наверное, мало денег и должен ты их тратить на другое! – сетовала Даша, выходя из уютного кафе. Саша придержал ей дверь.

Его ноутбук лежал в чёрной сумке, перекинутой через плечо, а книги покоились в другой – небольшой и пыльно-серой, которую парень держал в руке. Он усмехнулся, отвечая:

– Не переживай за меня, я привык работать и, если есть финансовая дырка, я её закрою. Позвать тебя позаниматься в кафе было моей идеей, значит, я и плачу за всё.

Девушка вдруг почему-то покраснела. Неужели смутилась от его благородства или воспитания? Отвернулась, чтобы себя не выдать. Саша же вовсе не смотрел на неё, запрокинул голову к звёздам и полной грудью вдохнул ночной воздух.

– Какой тёплый вечер, – пробормотал он как бы себе под нос, но громче, чтобы и Даша услышала.

Она посмотрела вверх. Тёмное небо было безмятежным и искрилось миллиардами белоснежных камушков. Волшебное зрелище, а ветер, и правда, тёплыми потоками целовал щёки и игрался с волосами! Дарья вновь не успела выследить момент, когда мужская рука схватила её холодную и тонкую.

– Повторить, чтобы ты отпустил? – прошептала девушка, опуская взгляд к ненавистному напарнику.

Внезапно сердце пропустило удар, а огненная кровь обожгла кончики пальцев. Саша внимательно и завороженно смотрел на свою злосчастную напарницу. Его глаза отливали орехом, а волосы растрепались от несильного ветра. Он был выше Даши на голову, сильным, судя по обтянутым рубашкой мышцам, мудрым и таким непонятным ей. Разве можно считать его своей большой неприятностью или бедняком?

– Нет, – неожиданно для себя вслух ответила студентка и тут же сжала губы.

Александр улыбнулся.

– Хорошо, что передумала. Пойдём, прогуляемся, ты же сегодня без машины, пострадавшая?

Она закивала. Неторопливой походкой они устремились вдоль улицы. Девушка несколько раз посмотрела по сторонам.

– Надеюсь, папарацци нас не сфотографируют.

– Можешь надеть маску, будет комфортнее.

Дарья отмахнулась.

Аллеи сменялись друг за другом, иногда разделялись проезжей частью или маленькими скверами, но продолжали вести двух путников в сторону дома. Разговоры завязывались сами собой, Саша не терял времени и от одной темы переходил к другой, раскрываясь девушке. Она же в свою очередь неохотно, но открывалась ему.

– У мамы серьёзные проблемы с сердцем с самого детства, – рассказывал Александр, – Врачи запрещали ей рожать меня естественно, требовали кесарево и предупреждали, что я буду у них единственным ребёнком в таком случае. Маму это не смутило, она хотела встретиться со мной именно так и потом вложила всю свою душу, хорошо воспитала. Мы часто ездили в горы, мама посещала санатории или проходила лечение там. Помню, когда папа первый раз научил меня кататься на лыжах. А новый год в 2010! Мы тогда поехали на поезде в Германию к дяде и моему брату, Артёму. Маме не разрешали авиаперелёты и приходилось так. Но какая эта была поездка! Все вокруг было таким снежным, сказочным. Мы пили чай, и мама показывала мне, как вязать носки. По приезде в Германию она мне их подарила.

Даше стало невыносимо тоскливо от семейных историй Саши. Она заметила, с какой радостью горели его глаза, сколько было в них любви к своим родителям. Тут девушка похвастаться не могла. Ничего семейного в её жизни не было.

– Я надеюсь, что твоя мама долго проживёт! – натянуто улыбнувшись, пожелала Дарья, выслушав рассказ, – Я так тебе завидую, если честно.

Она отвела взгляд и грустно продолжила:

– Мы богаты, но в нашем доме всегда очень дискомфортно. В детстве, лет до десяти, ма… ма летала со мной в США, там живёт моя крёстная, и рождественские праздники я проводила у неё. Семейных поездок у нас никогда не было, только на светские мероприятия или закрытые вечеринки, где я практически не видела своих родителей и была предоставлена сама себе. Мы никогда не собирались втроём за обеденным столом, всегда ели отдельно, друг за другом. Когда я была меньше, часто кушала с отцом, но потом стала есть сама, после них или раньше. Наверное, ты в курсе, что мои родители часто ругаются, много раз публично, и почему-то не разводятся…

– Не в курсе. – коротко ответил парень, немного наклонившись к собеседнице, – Я почти не смотрю новости, особенно касающиеся сплетен или знаменитостей.

Даша невольно кивнула, вспоминая, как он говорил ей, что понятия не имел, как выглядит юная Хольватова.

– А я люблю смотреть новости, потому что часто сама в них мелькаю! Многие установки и жизненную позицию в меня заложила мать. Я вижу, как ты любишь свою, а я вот… свою ненавижу. Мы с ней друг другу чужие.

Девушка почувствовала, как Александр сжал её ладонь в поддерживающем жесте. Для неё это было так ново и непривычно: обычно её поддерживала только Марина, но они были далеко друг от друга и подбадривать крёстная могла лишь словами. Даша посмотрела на своего напарника, а тот ей улыбнулся и сменил тему разговора.

Студенты прошли мимо академии правосудия. Дальше предстояло идти в разные стороны: девушке прямо, а парню – направо, однако он не остановился, не свернул и не отпустил женской руки. Поэтому Дарья сама сбавила шаг и потянула его за собой.

– Мы пришли.

– Ещё нет, – спокойно ответил Саша, – Где ты живёшь? Я провожу тебя.

Аристократка вдруг нахмурилась и будто очнулась от странного наваждения после вечерней прогулки. Она и так зашла слишком далеко! Позволила ему заплатить за неё и держать за руку всю дорогу, петляла с ним по аллеям, изливала душу. Теперь пора остановиться: давно уже не маленькая, сама путь домой найдёт, не потеряется.

– Не надо.

В этот раз вырывать руку не пришлось: парень не держал её крепко. К тому же он был удивлён резкой смене её настроения.

– Спасибо за прогулку и за то, что помог вылечить голову! – Даша поразилась своей вежливости, – Но провожать уже лишнее, я не позволю, не ребёнок же!

– Вот именно, что ребёнок, раз так рассуждаешь. – Александр помрачнел, – Дальше по той улице темно, я обязан…

– Ты обязан промывать за собой унитаз и чистить зубы после сигареты! – разозлилась девушка, – А мне…

– Я не курю.

– Неважно! Мне ты ничего не обязан! Возвращайся к себе домой и занимайся делами без всякого провожания! Встретимся в понедельник, можно в библиотеке в вузе…

Дарья не знала, почему на самом деле так завелась. Он затронул её гордость, или же она боялась чего-то другого? Чего-то, что часто происходит, когда прощаются около дома? Александр долго смотрел на неё, затем вздохнул и схватил за руку:

– Пойдём. – отчеканил, но Хольватова воспротивилась.

– Не пойдём! Перестань, я взрослая и самостоятельная!

Гнев затуманил взор и разум. Студентка внезапно влепила напарнику пощёчину. От неожиданности и шока он отшатнулся, оробелым взглядом смотря на невоспитанную знаменитость. Даша резко отвернулась, краснея от стыда и злясь на всю эту ситуацию одновременно.

– Какая ты упрямая, – тихо бросил Саша.

Она не хотела видеть выражение его лица, да и его в целом, и себя в зеркало. Она хотела поскорее убежать.

Так и сделала. Не прощаясь, не оборачиваясь, устремилась по тёмной улице прямо. Фонари там горели через одного. Раньше Дарья не ходила здесь пешком, тем более по ночам. Она забыла обо всём: о том, что такие места опасны и, что можно вызвать такси. Девушка шла вперёд на автомате, будто кем-то ведомая. Голова была пустой, а в ушах звенело: ты – человек, я – человек. Как она могла ударить человека?

Руки охватила дрожь, зубы принялись терзать губы. Даша уже однажды так ударила в гимназии ученицу, которая посмела повысить на неё голос. После этого девочка ходила с уродливым фиолетовым синяком, а все одноклассники перестали с ней общаться до самого выпускного. Тогда разбалованная капризная Хольватова не чувствовала вины или беспокойства, но почему же сейчас наоборот? Кто такой этот Александр и почему так меняет её?

По щеке скатилась слеза, отрезвившая девушку. Она тут же смахнула её пальцем, посмотрела вперёд и ужаснулась. Крик застрял где-то в рёбрах. Навстречу ей направлялась компания взрослых, выпивших, грязных и плохо одетых мужчин. Один из них бросил на асфальт стеклянную бутылку, и та с грохотом разлетелась на множество осколков. Второй засмеялся, до этого обсуждая что-то с товарищем, а третий широко раскрыл глаза и указал пальцем на Дашу, после чего облизнулся.

Ей стало плохо. Эти гадкие взрослые оборванцы были слишком близко, чтобы пытаться от них убежать. Девушка попала в ловушку. Никогда ещё она не чувствовала себя уязвимой, всегда была под защитой: если не машина, так Дарью сопровождала охрана. Рядом с ней постоянно был защитник, телохранитель, кто угодно, обеспечивающий полную безопасность дочери судьи. Сейчас же не было никого. Одна, без оружия, без простого перцового баллончика, она замерла напротив восьмерых голодных, диких мужиков.

Они осмотрели её с ног до головы, переглянулись, быстро подбежали и окружили со всех сторон. Даша с тревогой осознала, что была ещё и в обтягивающем дорогом сексуальном платье. На мгновенье ей показалось, что наступил конец.

– Какая хорошенькая тёлочка! – мерзко улыбнулся щекастый пухлый мужчина, – Фигуристая такая, красивая, хрупенькая, я бы её прямо тут…

Его грязная толстая ладонь вцепилась в женский вязаный кардиган. Остальные по цепной реакции стали хватать руками девушку где только можно и куда дотягивались. Она отбивалась от них, громко кричала, старалась вырваться, но те в ответ смеялись и плевали в землю, а после принялись бросать её по кругу, словно мячик, из одних «лап» в другие.

– Сочная такая, молоденькая! – говорили мужики наперебой с горящими безумством и жадностью глазами, – Аж в штанах зачесалось…

– Только попробуйте, и ради вас вернут обратно смертную казнь! – истошно завопила Дарья, закрываясь и отбиваясь локтями.

Девушка сыпала угрозами, наивно полагая, что сможет остановить или напугать пьяных неразумных мужланов. Она ничего не знала о по-настоящему нищих, развратных и гадких людях. Им бесполезно доказывать, кто такая Хольватова: они видят лишь кусок мяса и поэтому бросаются, как животные.

Ткань кардигана треснула. Волосы растрепались. Вдруг кто-то больно за них схватил, оттянул назад и повалил Дашу на землю. Колени пронзила боль. Девушка в растерянности подняла голову, полным безысходности взглядом посмотрела на восьмерых высоких хищников. Впервые она поняла, кто такие бедные и насколько они бывают страшными.

– Пусть мне первому! – крикнул один мужик своим товарищам, топнул ногой и начал расстёгивать ширинку.

Этого не может быть! Карие глаза наполнились слезами, тело забилось крупной дрожью. У неё ведь всегда столько власти, влияния и обожания. Все прислушиваются, все преклоняются, все терпят и исполняют любой каприз. Никто не смеет тронуть, не смеет обидеть. А сейчас, где вся эта власть? Никто не защитит, никто не испугается. Оскорбят, обесчестят и выбросят… как обычную!