На лезвии ножа

– Ты сильно ошибаешься на наш счет, – нарушает молчание он. – Я представляю, какого ты мнения обо мне и особенно об Адаме, но поверь, все совсем не так, как тебе кажется. У каждого поступка есть своя причина.

– Так поведайте мне ее! Расскажите эту самую правду! Хочу знать причину, позволяющую вам распоряжаться чужой жизнью!

– Я не имею на это права, Белла – Джон отрицательно качает головой. – Я говорю с тобой сейчас максимально открыто и честно, поверь. —Возможно ли, что Джон владеет гипнозом, потому что я верю его словам? Не знаю, как объяснить это чувство, которое буквально кричит о том, что ему можно доверять. – Когда придет время, Адам сам тебе все расскажет.

– Почему я все еще нахожусь взаперти, если вы знаете правду о том, что я не дочь Клиффорда? – Я решаю не спорить и попытаться узнать самое главное.

– Это для твоего же блага, Белла. – Его заявление буквально шокирует меня.

– Вы сейчас так шутите?

– Нет, – уверенно отвечает Джон.

– Можно мне хотя бы бабушке позвонить? Я – единственная, кто у нее осталась. Уверена, она сейчас места себе не находит. – Мое сердце сжимается, при упоминании о ней.

– Все под контролем, Белла, тебе не о чем волноваться. Твоя бабушка в порядке, я сам лично говорил с ней.

– Что вы ей сказали?!

– Ты сейчас находишься в Альпах, выхаживая пострадавшего туриста —очень важного туриста, одного из правительства, если по секрету, между нами. Естественно, на связь по этой причине выйти ты не можешь.

– И бабушка поверила в это? – недоверчиво спрашиваю я.

– Не сомневайся, девочка, у меня особый дар убеждения, – лукаво улыбается Джон.

– А Брайан? Вы не знаете, что с ним?

– Знаю, – вздыхает Джон, явно уставший от допроса с пристрастием. – Жив и здоров, можешь не волноваться. – Он поднимается со своего места. – В подробности состояния я не вдавался, только вежливо попросил помалкивать, а он как мальчик послушный совсем не спорил.

Направляясь к двери, Джон оборачивается и, глядя мне в глаза, бросает напоследок:

– Мы не монстры, Белла. – После чего коротко прощается и выходит, закрывая за собой дверь. Я остаюсь одна в звенящей тишине, переваривая все услышанное.

Бабушка не сидит в неизвестности, а думает, что я работаю. От сердца отлегло, даже дышать стало легче. Спасибо, Господи! Брайан жив и в порядке. «А он как мальчик послушный совсем не спорил». Я понимаю Брайана: после таких побоев я бы тоже не связывалась с этими людьми и помалкивала. Я безумно рада, что с ними обоими все в порядке.

Потираю лицо ладонями, откидываясь спиной на кровать, и обессиленно закрываю глаза. Усталость в мгновенье накатывает волной, теперь я могу расслабиться, не волнуясь о близких людях. В висках пульсирует: «Это для твоего же блага, Белла». Что значат слова Джона? Решив осмыслить все на свежую выспавшуюся голову, забираюсь с ногами на кровать. Под тяжестью одеяла мое тело начинает постепенно расслабляться, и я уплываю в царство Морфия.

Шум с улицы доносится до меня отдаленно, постепенно вырывая из сна. Звуки становятся все четче, я резко сажусь в постели, пытаясь понять, реальность это или сон. В комнате царит полумрак, я проспала практически весь день после ухода Джона. Встаю и быстрым шагом направляюсь к окну, попутно вздрагивая от непрекращающихся громких хлопков, словно кто-то взрывает петарды.

До последнего я отгоняла мысли об истинных причинах странных звуков: нет этого не может быть, чтобы на улице была перестрелка! Однако вид, открывающийся из окна на территорию, развеивает мои надежды, заставляя меня в ужасе вскрикнуть от увиденного. Лихорадочно зажимаю рот ладонями, словно кто-то из бандитов может меня услышать.

Повсюду в поле моего зрения вооруженные мужчины, стреляющие друг в друга. Часть из них в черных масках на лицах, но это нелюди Адама. За дни моих наблюдений я никогда не видела, чтобы кто-то из солдат носил маски. На земле хаотично разбросаны тела, кто-то лежит вниз лицом, кто-то на спине, и повсюду кровь; чувствую, как к горлу подкатывает тошнотворный ком. Люди в масках пытаются пробиться к зданию, однако солдаты Адама держат оборону; некоторые из противников перешли в рукопашный бой. Слышны крики, но я не могу разобрать слова.

Все происходящее выглядит, словно съемки боевика, я в ужасе пячусь от окна, отказываясь верить в происходящее. В голове не укладывается, что в наше время до сих происходят разборки группировок и вооруженные нападения с перестрелками. До момента похищения я жила в своем маленьком мирке, смотрела на все сквозь розовые очки, думая, что плохие дяди с пистолетами существуют только в фильмах. Как же сильно я ошибалась, идеализируя людей!

В следующее мгновение в коридоре звучат два выстрела. Сердце падает в пятки, и я начинаю лихорадочно осматривать комнату, ища, куда можно спрятаться. Первое, что мне приходит в голову – спрятаться под кровать. Со всех ног бегу к своему сомнительному укрытию, опускаюсь на четвереньки и пытаюсь спрятаться. Когда я оказываюсь почти полностью под кроватью, чья-то рука хватает меня за лодыжку и бесцеремонно вытягивает наружу. Я изо всех сил сопротивляюсь, стараюсь зацепиться руками за ковролин, но это, естественно, не помогает, только пальцы жжет от неудавшейся попытки. Начинаю брыкаться, пытаясь вырвать ногу из чужих рук, и переворачиваюсь на спину, оттолкнувшись ладонями.

Надо мной возвышается громила в такой же черной маске, как и те, что я видела на улице. В следующее мгновение он наклоняется; не знаю откуда появившаяся смелость вкупе со смекалкой (а может, это просто желание жить лихорадочно советует бороться), и я ударяю верзилу со всей силы пяткой в колено. Это отвлекает его на несколько секунд, благодаря чему второй ногой я успеваю выбить из его правой руки пистолет, тот отлетает на приличное расстояние, обезоруживая моего противника. Я мгновенно соскакиваю со своего места, но не успеваю сделать и пары шагов, как мужчина хватает меня за волосы, швыряет обратно, и я падаю, основательно приложившись затылком об пол.

– Ах ты, сука! – вопит он. Мои попытки сопротивления только больше распаляют его. Шумно дыша, мужчина опускается на колени преградив мне путь к отступлению, я пытаюсь вырваться, извиваюсь, но все попытки тщетны. Мощные ладони опускаются на мою шею и сжимают ее, перекрывая кислород.

Я пытаюсь убрать его ладони со своей шеи, но стальная хватка не отпускает. Отчаянно хватаю ртом воздух, с ужасом смотря в черные глаза своего убийцы. Сердце начинает ускоренно стучать, в моей груди разгорается пожар агонии. Чувствую, как сознание постепенно угасает из-за пережатой сонной артерии.

Я никогда не задумывалась всерьез о смерти. Когда я умру? Сколько мне будет лет? Своей ли смертью? Вообще само слово «смерть» казалось мне чем-то далеким, несмотря на мою профессию. О себе в таком ключе я не задумывалась до этого момента. У меня было столько планов на жизнь: профессия, семья, дети, старость в окружении внуков. Неужели вот он, мой конец?!

В воздухе звучат несколько выстрелов, хватка на моей шее ослабевает.

Кто-то хватает возвышающегося надо мной мужчину сзади и откидывает в сторону, пока он не успел завалиться на меня. Я отчаянно хватаю ртом воздух, легкие жжет от резкого поступления кислорода, приступ кашля одолевает меня.

– Тише, тише девочка. Дыши. – Темная фигура Адама склоняется надо мной. Он поднимает меня и усаживает на кровать. Аккуратно приподнимает подбородок, осматривая шею. От шока я пребываю в полной прострации, до конца не осознавая произошедшее.

Он убил его. Адам убил напавшего мужчину в маске. Застрелил.

А вдруг убийца все еще жив? Страх, что он снова причинит мне вред, заставляет медленно повернуть голову в сторону его тела, но Адам не позволяет, отворачивая мое лицо своей крепкой ладонью.

– Кто это был? – заикаясь, хриплым голосом спрашиваю я, все тело сотрясает крупная дрожь. – Почему он хотел меня убить? – По щекам текут слезы, я сейчас совсем не контролирую себя, тело живет отдельной жизнью. От мысли, что, если бы не Адам, я могла быть уже мертва, меня начинает трясти.

– Нет времени на сантименты, Белла. – Голос Адама звучит, словно пощечина. – Мне нужно, чтобы ты сейчас взяла себя в руки. – Острый взгляд его черных глаз пронзает меня. От его грубого тона я начинаю плакать еще сильнее, всхлипывая. За что?! Зачем он спас меня, если ненавидит? Адам хватает меня за плечи и ставит на ноги. – Сейчас я тебя отсюда выведу, держись сзади, не отходи ни на шаг, понятно? – требовательно спрашивает он, пару раз встряхнув меня за плечи. Отчаянно киваю, глотая соленые слезы.

Желание остаться в этой комнате как в своем маленьком убежище и боязнь оказаться в эпицентре перестрелки борются с нежеланием находиться здесь хотя бы секунду после произошедшего. При мысли о том, что рядом с нами в этом помещении лежит труп человека, который собирался меня убить, мне хочется кричать и бежать сломя голову. А если громила в маске не единственный, кто хочет моей смерти?

Адам берет меня под локоть, и мы выходим из комнаты. Переступаю через порог и выйдя в коридор, первое, что я вижу, выглядывая из-за спины Адама, – тело охранника, который периодически приносил мне еду. Я так и не смогла узнать его имя. Он лежит в неестественной позе, его простреленная голова повернута набок, глаза открыты в немом ужасе. По всему полу перед ногами – алая кровь и ошметки мозга. Тошнота подкатывает к горлу, помещение начинает плыть перед глазами.

– Твою ж мать! – рычит Адам. Последнее, что я слышу – его ругательства, а после наступает темнота…

Глава 6

Я сажусь в постели, сразу же пожалев об этом. Головная боль острыми иглами разносится по всему телу. Сжимаю пальцами виски, надеясь хоть немного ее облегчить. В ушах звенит так, словно вчера я хорошо повеселилась в баре. Осознание произошедшего парализует, а события прошлой ночи мгновенно накатывают волной.

Страх липкими щупальцами расползается по всему телу, нагоняя воспоминания о том, как я боролась за свою жизнь. В ушах до сих пор стоят звуки выстрелов. Я стараюсь сосредоточиться на реальности, отгоняя начинающуюся панику. «Дыши, Белла, дыши!» – стараюсь успокоить себя, но пока получается плохо. Я жива, и это самое главное.

Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть и оглядеться вокруг, после чего я осознаю, что нахожусь в совершенно незнакомой комнате. Инстинктивно дергаюсь, не зная, чего и кого ожидать, и осматриваюсь в поисках предмета для защиты. Торшер на прикроватной тумбочке кажется идеальным вариантом защиты. Соскакиваю с кровати и хватаю его, шнур с треском вылетает из розетки болтаясь у моих ног.

– Доброе утро, мисс Белла! – приветствует меня вошедшая женщина; на вид ей не больше шестидесяти. Белый фартук, завязанный поверх темной униформы на пухлой талии, подсказывает, что она работает здесь. Мои глаза округляются от неожиданности, я была готова увидеть, кого угодно, но только не эту милую даму.

– Здравствуйте, – удивляясь своему охрипшему голосу, отвечаю я. Прочищаю горло, но оно жутко саднит, что доставляет мне дискомфорт. Наконец до меня доходит, что я продолжаю стоять, замахиваясь торшером.

– Простите, – виновато шепчу, аккуратно ставя вещь обратно на место, – я просто перенервничала.

– Ох, ну что вы! – щебечет женщина. – Это вы простите меня, мисс. Меня зовут Хильда. – Она добродушно улыбается, ставя деревянный поднос на тумбочку около кровати. – Я приглядываю за домом мистера Коулмана, – поясняет она, подтверждая мои догадки. Ее добродушная внешность никак не вяжется с образом бандита, на которого она работает. – Я решила принести завтрак в комнату, чтобы вы не утруждали себя, спускаясь вниз. Вы, наверное, устали с дороги?

– С дороги? – неуверенно переспрашиваю я.

– Вы приехали с Адамом поздней ночью. Он сказал не беспокоить вас до утра. Поэтому я подумала, что вы проделали долгий путь в Чикаго, – Хильда говорит искренне, однако верить в этом окружении я никому не могу, поэтому решаю не открываться ей сразу. – Женских вещей в доме нет, но Адам разрешил вам подобрать на время что-то из его гардероба. Поэтому на случай, если вы захотите переодеться, я сложила в шкаф сменную одежду, – виновато улыбается она.

– Не волнуйтесь, все в порядке. Спасибо, Хильда. – Стараюсь, говорить как можно вежливее, ведь она не виновата в том, что ее работодатель похититель и меня вчера чуть не убили враги его группировки. Сглатываю ком в горле, инстинктивно трогая ладонью шею. Флэшбеки яркими вспышками всплывают в голове, но я гоню их как можно дальше.

– Приятного аппетита! Если что-нибудь понадобится, я буду рада помочь. – Хильда подмечает мой жест, но делает вид, что ничего не заметила. Благодарю ее, после чего она покидает комнату. Прекрасно, теперь мой гардероб состоит только из одежды чертова бандита, хотя я и так в его вещах! До чего же абсурдная ситуация!

Аппетита совершенно нет, к завтраку я даже не притрагиваюсь и прохожу мимо него. Эта комната разительно отличается цветовой гаммой от той, где я находилась последние дни. Здесь все светлое, начиная от мебели и заканчивая стенами, за счет чего атмосфера безумно уютная. За дверью находится ванная комната в таких же оттенках, а восхитительный вид деревьев за окном не оставит никого равнодушным. Создается впечатление, что дом находится в лесу.

Меня удивляет тот факт, что Адам выбрал место жительства в таком уединенном месте, подальше от людей. Я думала, такому человеку, как он, место в мегаполисе, в самой гуще событий и людей. Образ бандита- затворника совершенно не укладывается у меня в голове.

Стараюсь как можно дольше себя отвлекать от воспоминаний прошедшей ночи, акцентируя внимание на королевских размеров кровати, однако, когда я прохожу мимо зеркала, взгляд невольно цепляется за мой внешний вид. Ярко-бордовые синяки в виде кольца мужских рук украшают всю шею. Не хочу на них смотреть, но продолжаю стоять как вкопанная. Чувство нехватки воздуха становится все сильнее, кажется, будто меня снова душат. Сдавливающие тиски ярко ощущаются на шее.

Трогаю шею, пытаясь убрать от себя несуществующее кольцо рук, слезы наворачиваются на глаза. За что?! Что плохого я сделала, по какой причине меня хотят убить?! Ведь я всегда старалась помогать людям, быть полезной. Едва успокоилась, что с бабушкой и Брайаном все в порядке, как на меня саму напали. Синяки стали привычным украшением на моем теле с того момента, как я оказалась в лапах Адама Коулмана.

Опираюсь руками на туалетный столик, успокаиваясь, но чем дольше я пытаюсь найти аргументы, чтобы привести себя в чувство, тем больше оказываюсь в ловушке безвыходности. За прошедшую неделю меня похитили и попытались убить. Что будет дальше?! В один прекрасный день врагам Адама это удастся, если я не выберусь из его плена. Как сказал, Джон, «Это для твоего же блага, Белла». Подвергаться опасности и умереть в двадцать пять лет – для моего же блага?! Нет, такой вариант меня абсолютно не устраивает, и умирать в этом доме и еще где-либо по вине Адама я не собираюсь.

Слезы капают из глаз на гладкую поверхность собираясь в небольшое озерцо; чувство безвыходности дополняется еще и страхом, что однажды эта дверь распахнется и сюда придут, чтобы расправиться со мной. Нужно выбираться отсюда. Наверняка в доме не так много охраны, как было на базе бандита. План рождается мгновенно: нужно присмотреться к количеству охраны, выяснить, график дежурства, пересменки. Я обязательно выберусь отсюда! Необходимо осторожно расспросить Хильду, о местонахождении дома. Как далеко мы находимся от Чикаго?

После душа мне становится немного легче. Подставляя лицо под горячие струи, позволяю еще немного пожалеть себя, но на этом все. Я должна собраться с силами и быть в трезвом уме, чтобы суметь выбраться из этой клетки. Спортивные штаны, заботливо сложенные Хильдой в шкаф, оказались мне нереально велики. Завязываю резинку как можно туже, чтобы не слетели в самый неподходящий момент, а вот водолазка с высоким горлом более или менее подошла. Хильда предусмотрела, чтобы мои синяки не были видны. Но откуда она узнала о них? Возможно, просто совпадение. Вздыхаю, смотря на свое измученное отражение в зеркале: мой вид оставляет желать лучшего. Под глазами темные круги, скулы выпирают, и я становлюсь похожа на мумию.

Решаюсь пойти на разведку, аккуратно нажимаю ручку двери, и она открывается. Неужели я могу свободно передвигаться по дому? Или Хильда забыла запереть меня на замок? Выхожу, бесшумно закрывая за собой дверь.

Прохожу по длинному коридору вдоль закрытых дверей и оказываюсь в просторном холле с лестницей, ведущей на верхний и нижний этажи. Первым делом собираюсь исследовать территорию на первом этаже. Мягко ступаю босыми ногами по мраморным ступенькам лестницы. Оказавшись в огромном холле, иду дальше. Приятный запах выпечки ведет меня на кухню, где я застаю Хильду, хлопочущую у плиты. Невероятный аромат дразнит вкусовые рецепторы, а урчащий желудок напоминает о пропущенном завтраке.

– Проходи, милая, присаживайся, – улыбается она, заметив меня, неуверенно заглядывающую на кухню. – Аннет, поздоровайся с мисс Беллой, она гостья мистера Коулмана, – обращается Хильда к молодой девушке, начищающей столовые приборы.

– Здравствуйте, мисс, – здоровается Аннет с бесстрастным выражением лица.

Уютная кухня в стиле прованс обставлена по последнему писку моды на бытовую технику. Дом вроде и кричит о своем величии, но в то же время очень сдержан, словно не хочет демонстрировать возможности своего хозяина, и это тоже не вяжется у меня с образом человеком, по чьей милости я здесь.

– Здравствуйте, – робко отвечаю я, прохожу и сажусь за стол. Мне неловко находиться в таком роскошном доме, убранство кричит о дорогом ценнике. Особенно смущает учтивое обращение Хильды ко мне, как к госпоже. Ведь я ею не являюсь, я всего лишь пленница,

– Простите, что отвлекаю вас. Не подскажете, как далеко мы находимся от Чикаго?

Аннет с удивлением на лице оборачивается ко мне и смотрит на меня, как на полоумную, мол, как можно не знать, где ты находишься?

– Примерно минут сорок, смотря с какой скоростью ехать, дорогая. —В отличие от Аннет Хильду не удивляет мой вопрос. По всей видимости, она видела, как Адам привез меня ночью без сознания, в мужской одежде и с синяками на шее.

– Простите, я просто совсем ничего не помню.

– Оно и немудрено: ты очень крепко спала, – тактично замечает Хильда. Аннет хмыкает, но я делаю вид, что не замечаю этого. – Не проснулась даже, когда Адам тебя в дом занес и наверх поднял. Ох, прости меня, дуру старую! Ничего, что на «ты» перешла? Совсем из ума выжила! – причитает женщина.

– О нет, ну что вы! Признаться, честно, мне самой неловко от официального обращения, – отвечаю, как в тумане, переваривая слова Хильды о том, что главарь бандитов лично позаботился обо мне. – А где сам… мистер Адам? – Имя главаря на пару секунд застревает в горле.

– Он тебя оставил ночью и сразу же уехал. До сих пор не вернулся. —В голосе домоправительницы сквозит легкое беспокойство.

– Понятно, спасибо. Я, наверное, пойду в комнату.

Уходя обратно в свою новую «камеру», подмечаю, что внутри дома совершенно нет охраны. Однако сквозь витражные окна в пол я замечаю патрулирующих территорию мужчин в такой же форме, что и на базе, где меня держали.

По всей видимости, Адам ночью вернулся обратно на подмогу своим солдатам и Джону. Сейчас уже обед, но его все еще нет. Возможно ли, что с главарем бандитов могло что-то случится? Я наматываю круги по комнате, бездумно глядя перед собой и пытаясь сообразить, что сейчас там происходит.

Откидываюсь спиной на кровать, раскинув руки в стороны. Неизвестность сводит меня с ума. Как мы оказались в этом доме? Как Адам меня привез? Закрываю глаза, пытаясь восстановить события прошлой ночи. Спустя время понимаю, что проваливаюсь в дремоту. Вместе с темнотой приходят образы размазанной крови на полу, тело мертвого мужчины с простреленной головой, разбросанные ошметки мозга и злой голос Адама. Хочу отогнать тьму, охваченная диким ужасом, однако мне это уже неподвластно. Процесс необратим.

Воспоминания ночных событий приходят во сне отрывками. Я как будто подглядываю за происходящим.

Несущий меня на руках спускается по лестнице, моя голова покоится на его твердой груди. Терпкий запах с примесью сигарет и кофе обволакивает. Но вот нашу идиллию нарушают звуки выстрелов, мужчина резко приседает вниз, одной рукой придерживая меня, другой отстреливается. Я хочу сказать, что мне не нравятся эти резкие оглушающие звуки, и попросить их прекратить стрелять, но язык совсем не слушается и я отключаюсь.

***

Громкие хлопки выстрелов, крики, возня и холодный ветер вырывают меня из лап темноты. Мужчина все еще несет меня на руках, точнее, бежит, и это вызывает легкую тошноту.

– Адам, слева чисто! —слышится чей-то крик. Адам? Почему они называют моего спасителя именем того жестокого человека? Разве этот зверь вынес бы меня из здания, рискуя своей жизнью? Хочется задать вопрос вслух, но я снова теряю сознание.

***

Голоса переговаривающихся между собой мужчин становятся все четче, и я пытаюсь уловить суть их разговора.

– Давай я сам ее отвезу? – звучит один из них, и я узнаю голос Джона. – У меня не будут искать, Адам.

– Я сказал: «НЕТ!» – отвечает второй так грубо и холодно, что мне хочется поежиться.

– Давай хоть помогу в машину положить? – настаивает Джон. Ответа от Адама я не слышу, но, видимо, по взгляду все понятно. Чувствую, как меня укладывают на заднее сиденье машины, а дальше – темнота.

***

Звуки сигналящих машин, свет фар встречных машин и опять звуки выстрелов, вырывают меня из лап тьмы. Почему машина несется, как космический корабль? Нас преследуют? Адам лихо маневрирует между машин, но меня все равно укачивает.

– Адам, мне плохо, – еле слышно шепчу я, но он меня слышит.

– Ч-ш-ш, потерпи, – неожиданно успокаивает меня Адам. – Скоро будем на месте. – Он тянет ко мне свою правую ладонь, и я хватаюсь за нее своей, как за спасательный круг, а затем отключаюсь.

***

Чувство невесомости исчезает, а вместо него появляется ощущение тепла и уюта, как будто меня укрыли одеялом из облаков. Я что, лежу на кровати? Меня мгновенно охватывает паника: где Адам и почему он меня отпустил? Начинаю метаться на постели, как слепой котенок, пытаюсь позвать его, но тело совсем не слушается. Вместо слов из горла вылетают лишь всхлипы. Я вся мокрая. Почему в комнате так жарко?

– Белла в бреду, – врезается в сознание серьезный голос Адама. – Присмотри за ней, пока я не вернусь, дай жаропонижающее, смотри, а то она вся горит, – строго отдает приказы он.

– Да-да, конечно! Не волнуйся, я позабочусь обо всем, – участливо отвечает женский голос.

Настоящее время.

В реальность из сна меня возвращает стук собственного сердца. Оно колотится так, словно готовится выпрыгнуть наружу. Водолазка прилипла к вспотевшему телу. События прошлой ночи обрушились снежной лавиной, возвращая весь ужас пережитых событий.

Благодаря Адаму я сейчас дышу. Если бы не он, я была бы мертва! С ужасом осознаю, что мою жизнь спас бандит, которого я считала монстром.

В голове набатом бьет одна-единственная мысль: «Они снова придут».

Если Адама не окажется рядом в этот момент, то мне не спастись. Никто не сможет освободить меня из стальных тисков, сомкнувшихся на моей шее. А если пристрелят, как того несчастного мужчину, охранявшего мою комнату?!

Здесь, в этом доме я, как живая мишень. Если убийцы ворвались на территорию с вооруженными до зубов солдатами, то что им стоит прийти в сюда? Вот именно6 ничего не стоит! Ведь они снова вернутся за Адамом…

Все тело от макушки до пят сотрясает озноб. Нужно спасаться, уходить как можно скорее. Мозг рисует, как мне кажется на этот момент, самый верный вариант и план собственного спасения.

Страх пережить ужас предыдущей ночи заставляет меня буквально сорваться с кровати. На ощупь инстинктивно добираюсь к двери во мраке комнаты. Внутри дома охраны нет, значит, выйти мне никто не помешает. О вооруженных бандитах снаружи я сейчас совсем не думаю. Буду решать проблемы по факту их поступления.

В коридоре горит приглушенный свет; озираясь по сторонам, как воришка, я крадусь к лестнице. Хватаясь трясущейся рукой за поручень, спускаюсь на первый этаж. Внизу так же тихо и темно, Хильды и Аннет не видно и не слышно. Ускоренным шагом направляюсь к выходу, стараясь ступать как можно тише, открываю парадную дверь и выхожу на улицу. Только сейчас понимаю, что на мне нет верхней одежды и обуви. На ногах одни носки. Черт! Об этом я совсем не подумала, да и где бы я их искала? На это совсем нет времени, возможно, убийцы уже совсем рядом!

На улице стоит глубокая ночь, ледяной осенний ветер мгновенно пронизывает до костей, но желание как можно быстрее сбежать из этого дома ведет меня дальше, не давая остановиться. Двор освещается уличными фонарями и в свете ночи кажется нескончаемым лабиринтом. Я решаю держаться подъездной дорожки, которая должна привести к воротам. Прячась за подстриженными кустарниками в полусогнутом состоянии, я опасливо оглядываюсь по сторонам и бегу по газону. Вокруг множество различной высоты деревьев, заметить меня среди них будет сложно (точнее, очень на это надеюсь).