На лезвии ножа

Дверь со скрипом открывается, впуская холодный воздух. Мужские голоса заполняют пространство.

– Не приходила в себя еще? – нетерпеливо спрашивает один из мужчин.

– Нет, – с легким беспокойством отвечает другой.

– Вы че с ней сделали, что она двенадцать часов в отключке?!

Догадываюсь, что допрашивает начальник их преступной группировки. Отвечает на вопросы один из вчерашних громил.

С замиранием сердца прислушиваюсь, к каждому шороху. Стук шагов по бетонному полу становится слышен все отчетливее.

– Ничего. Действовали строго по инструкции. – В голосе громилы сквозит волнение.

– Блондин тоже по инструкции был? – спрашивает с нажимом начальник.

Мое сердце пропускает удар: речь идет о Брайане.

Что значит «действовали по инструкции»? Похищение было заранее спланировано?

– Пришлось импровизировать, сэр. – В памяти всплывает сцена, как Брайана бьют прикладом по голове.

– Импровизировать?! – Я едва не вздрагиваю от повышенного тона начальника. – Вы, блять, парня на улице бросили! Не подумали своей тупой башкой, что он к копам побежит?!

В душе закрадывается маленький луч надежды, что с Брайаном все в порядке, раз они не привезли его сюда вместе со мной.

– Если позволите, я лично разберусь с проблемой, – многозначительно отвечает громила.

– Интересно, как? Завалить его решил? – неестественно дружелюбно спрашивает начальник. – Сиди ровно и не рыпайся, с блондином я разрулил.

На секунду показалось, что я умерла и воскресла от равнодушно сказанных слов. «С блондином я разрулил». В душе бушует океан неизвестности. Я не знаю, что он мог сотворить с Брайаном.

Проходит пара мучительных мгновений, прежде чем начальник добавляет с угрозой:

– А вот че с вами, дебилами, делать, А́дам будет лично решать.

Вывод напрашивается сам: существуют еще более высокие руководители в их иерархии. В чьи руки я попала? Какая участь ждет меня, если они с такой легкостью пускают в расход своих людей за малейшие проступки?

– Свободен, – равнодушно сообщает начальник приказным тоном.

Громила молча слушается приказа и выходит, закрыв за собой дверь. Я на грани потери сознания. Почему начальник остался? Собрался со мной здесь расправиться?

В помещении стоит гробовая тишина, слышно только мое дыхание. Продолжаю свой спектакль, чувствуя на себе пристальный взгляд мужчины.

– Открой глаза, – спокойно произносит он, – знаю, что притворяешься.

Волна жара проходит по всему телу. Как давно он меня раскрыл?

Больше нет смысла притворяться. Открываю глаза, с опаской смотря на мужчину. Его внешний вид абсолютно не подходит к месту, в котором мы находимся. Незнакомец выглядит, как директор холдинга, а не сутенер или убийца, каким я его рисовала в своем воображении.

С ног до головы окидываю его быстрым взглядом: дорогой классический костюм, идеально начищенные туфли, аккуратно уложенные черные волосы.

– Меня зовут Джон, – представляется мужчина. Я дергаюсь от неожиданности, когда он слегка наклоняется ко мне, протягивая ладонь.

На секунду мне показалось, что он хочет меня схватить. Нервы натягиваются, как струна, я сгибаю ноги в коленях и отталкиваюсь изо всех сил, помогая себе руками, чтобы приподняться и прижаться к стене. Вскрик непроизвольно вырывается из моей груди из-за возникшей боли в ребрах.

– Не хотел пугать. – Джон, слегка опешивший от моей реакции, делает шаг назад, поднимая руки в жесте капитуляции.

Он пристально осматривает меня, задерживая взгляд на руке, прижатой к животу.

– Тебе че, больно? – щуря глаза, спрашивает он.

И не стыдно ему спрашивать после всего произошедшего?!

– Я не смогу тебе помочь, если ты не расскажешь мне, что случилось, – спокойно произносит Джон.

Я упорно продолжаю молчать, не отвечая на вопросы.

–Ты же медик, – начинает он издалека, словно пытается разговорить маленького ребенка. – По-любому и диагноз себе уже поставила.

Я удивленно смотрю на Джона, потому что он знает о моей специальности. «Конечно, поставила!» – самодовольно подмечаю про себя.

–Тупая травма живота, – не выдерживаю я.

На секунду в его глазах загорается блеск, и я понимаю, что наивно повелась на искусную манипуляцию. Все-таки он смог меня разговорить! Это ты тупая, Белла, а не травма живота!

– Рассказывай, откуда она у тебя!

– Ударилась в машине, – тихо произношу, отводя взгляд в сторону, – головой и животом.

– Тебя должны были доставить, не применяя силу, – искренне произносит Джон. – Извини за ребят, немного перестарались. Сама понимаешь, мы нечасто имеем дело с девушками. – И, сцепив руки в замок, он продолжает серьезным тоном: – Я разберусь, виновные будут наказаны.

– Может, мне вас за это поблагодарить? – ядовито заявляю я, поднимая брови.

В горле давно уже пересохло. Я тщетно пытаюсь сглотнуть несуществующий ком. Словно прочитав мои мысли, Джон без резких движений наклоняется, подняв с пола небольшую бутылку с водой, открывает ее и подает мне. Его псевдозабота настораживает.

Трясущейся рукой подношу бутылку к губам, с подозрением косясь на Джона. Может, таким образом он просто решил ослабить мою бдительность? Делаю глоток, затем еще, жадно пью. Только сейчас понимаю, как сильно хотела пить.

– Босс прибыл. – Тишину прерывает незнакомый голос из шипящей рации, висящей на поясе Джона (я замечаю ее только сейчас).

– С тобой хочет кое-кто поговорить, – заключает Джон, пристально глядя на меня своими голубыми глазами.

Я застываю в ужасе, представляя, что мне сулит встреча с их боссом.

Адам

Я вжимаю педаль газа в пол до упора, желая как можно скорее оказаться в нужном месте. Машина с ревом несется по шоссе. Жестко усмехаюсь сам себе: столько лет ждал этого момента, а сейчас, как подросток, сгораю от нетерпения.

Разминаю затекшую шею и спину: одиннадцать часов за рулем, без остановки дают о себе знать. После звонка доверенного человека сразу сорвался со сходки, возвращаясь в Чикаго. Девчонка у нас. Жизнь прожита не зря. Моя четко поставленная многие годы назад цель почти достигнута. Осталось внести небольшой штрих, и человек, разрушивший мою семью и жизнь, будет уничтожен.

Набираю Джона по громкой связи.

– На месте? – с ходу задаю вопрос, держа руль одной рукой.

– Подъезжаю. Ты сам когда будешь? – нервозно отвечает он. Последние дни мы все на взводе. Был только один шанс, упусти мы его, и карточный домик бы рухнул.

– С парнем решил? – На лице непроизвольно проступает оскал: сосунок не вовремя нарисовался, срывая план. Или сам где-то упустил, не проверил до конца. Времени было в обрез, поэтому действовали быстро.

– Все под контролем, с ним проблем не будет, ручаюсь, – уверяет меня Джон. Раз он так говорит, значит, и впрямь не будет.

– Проверь, как там девчонка. Без меня не начинай, – отдаю четкий приказ. – Скоро буду.

Сбрасываю звонок. Джон – один из тех, на кого можно положиться, а их в моем мире можно по пальцам сосчитать.

Улица стала лучшей школой жизни для наивного подростка, еще не видавшего мир, показала все грани жестокости людей, их пороки и слабости, научила выживать, не прогибаясь ни под кого, а наоборот, прогибать других под себя, искусно манипулировать и точно знать, на какие точки давить для достижения собственной цели, не жалеть, но и не терять человечности. Научила не верить никому, кроме себя, сделав меня тем, кто я есть сейчас, и я благодарен за этот урок жизни. Все, что я сейчас имею —заслуга тех лет.

Перед лицом всплывает мерзкая физиономия Клиффорда Росса. Мои глаза наливаются кровью. Настал час расплаты, ублюдок!

Въезжаю на территорию базы через открывающиеся ворота и выхожу из машины. Подчиненные, охраняющие ее по всему периметру, уважительно приветствуют меня. Широким шагом прохожу мимо них, направляясь в здание, и киваю в ответ.

– Где? – задаю вопрос стоящему у входа новичку.

– Я покажу, Джон сказал встретить вас, – стушевавшись под моим злым взглядом, отвечает он.

– Я просил тебя показывать? – Мой голос убийственно спокоен, парень попался под горячую руку.

Дрожа, новичок отвечает, где Джон и девчонка. Совсем зеленый! Хотя и не такие дрожали.

Что заставляет юнцов вроде него добровольно вставать на этот нелегкий путь? Жажда приключений? Деньги? Как будет время, надо перетереть со щеглом этот вопрос. Может, у него нужда какая есть. И Джону сказать, чтобы внимательнее подходил к подбору людей. Не стоит втягивать молодые неокрепшие умы в этот жестокий мир. Будь у меня сын, я бы не хотел для него такой жизни.

Минуя холл, иду через коридоры и спускаюсь на цокольный этаж. Что за цирк они тут устроили?! Загнали девчонку, как особо опасного врага, в подвал. Шумно выдыхаю, в очередной раз убеждаясь, что нужно самому лично контролировать каждое движение.

Останавливаюсь возле ожидающего меня Джона и протягиваю ладонь для рукопожатия.

– Серьезно? – вопросительно выгибаю бровь, кивком указывая на нашу допросную комнату. – Может, вы девчонку еще и в подвале держали?

– Бля, ну ты не давал четких указаний по ее содержанию! – Джон смотрит на меня недоумевающим взглядом.

– Ты мне че предлагаешь, каждый шаг тебе разжевывать? – лениво спрашиваю я.

– Бля, А́дам, она же дочка этого мудака! – Он морщит лицо при упоминании Клиффорда. – Мне че, надо было ее в пятизвездочный отель заселить?!

– Мы не звери, кем бы ни был ее папаша! – обрываю его браваду. – Не забывай, что девка нам нужна просто как рычаг давления.

– Ну, кстати, это… она вроде адекватная, – виновато говорит Джон, оглядываясь на дверь, за которой находится наша пленница. – Я думал, истерику закатит, мол, «Да вы знаете, кто мой отец и че он с вами сделает?».

Вопросительно выгибаю бровь на его чистосердечное признание.

–Да не, ты че, братан, я без лишнего, – оправдывается он. – Просто заметил.

– Пошли тогда, ломать2 ее будешь, раз в допросную притащил, злодей! – ухмыляюсь я от абсурдности ситуации. Доверенный смеется.

Нетерпеливо распахиваю дверь, проходя внутрь. Белла Росс сидит на стуле у противоположной стены. В глаза бросаются ее огненно-рыжие волосы. Че за херня?! Клиффорд и его жена брюнеты. Хотя этих баб не поймешь, крашеная, походу. Оборачиваюсь на стоящего позади Джона в немом вопросе, он еле заметно пожимает плечами, мол, сам без понятия. Останавливаюсь в центре комнаты, рассматривая нашу гостью.

Хрупкое тело девушки сотрясает дрожь. Да, нехило ее колбасит от страха! Походу, ребята конкретно перестарались, запугав девчонку до смерти.

– Здравствуй, Белла! А́дам Коулман, будем знакомы, – предвкушая реакцию ее папаши, улыбаюсь во все тридцать два. – Долго ждал нашей встречи!

Глава 3

Белла

Атмосфера накаляется с каждой минутой ожидания. Меня привели в другое, пустое помещение, больше похожее на пыточную, и усадили на единственную имеющуюся мебель – стул, стоящий у стены. Мрачную комнату освещает покачивающаяся тусклая лампочка. Я сжимаю руки в кулаки, пытаясь унять волнение, слышу, как учащенно бьется мое бедное сердце.

Мы с Брайаном планировали посмотреть на выходных новый боевик. Что ж, кажется, я начала без него. У меня при этой мысли вырывается истерический смешок: возможно, это последняя шутка в моей жизни.

За дверью нарастает звук голосов. Мой желудок от волнения сжимается в тугой узел, на лбу выступает холодный пот. Я вся подбираюсь, а когда в комнату входит незнакомый мужчина, а следом за ним Джон, в этот момент уже готова потерять сознание.

Голос из рации предупредил, что прибыл босс. До этого в разговоре с громилой Джон упоминал имя Адам. Сопоставляя факты, прихожу к выводу, что этот мужчина и есть их босс Адам. Нужно было идти учиться на следователя, а не в медицинский.

На первый взгляд вошедшие мужчины кажутся похожими друг на друга: оба высокого роста и спортивного телосложения, темноволосые, на обоих классические черные костюмы с белой рубашкой.

Адам медленно надвигается, словно растягивая и смакуя момент, наслаждается собственным триумфом. Его пиджак расстегнут, как и верхние пуговицы рубашки. Точеное лицо, острые скулы, при взгляде на которые кажется, что, если прикоснешься к ним, можно порезаться. Он останавливается в центре, широко расставив ноги и засунув руки в карманах брюк. Без стеснения он разглядывает меня с головы до ног с нескрываемым интересом.

– Здравствуй, Белла! Адам Коулман, будем знакомы, – холодно улыбается он, словно хищник своей жертве, обнажая идеально белые ровные зубы. Его улыбка скорее напоминает оскал – Долго ждал нашей встречи!

По спине бегут мурашки от его низкого голоса. В душе у меня полный раздрай: он обращается ко мне так, словно мы знакомы. Весь его внешний вид и тон демонстрируют неприязнь по отношению ко мне. Чем я заслужила подобное? Кто вообще имеет право похищать человека?! К горлу подкатывает тошнотворный ком, вывод напрашивается сам: этот мужчина не так прост, как кажется на первый взгляд, и законы для него не писаны. Торговля людьми на органы, и сексуальное рабство, теперь кажутся детским лепетом. «Во что ты ввязалась, Белла?!» – мысленно кричу себе. Мощная энергетика доминанта, исходящая от незнакомца, обволакивает, опьяняя.

Опускаю взгляд на свои колени, не желая отвечать Мне хочется плакать, но я изо всех сил сдерживаюсь.

– Папаша не учил тебя здороваться? – с презрением спрашивает Адам, оказавшись возле моего лица в считаные секунды. При упоминании отца, во мне словно что-то щелкает.

– В глаза смотри! – Вздрагиваю, от его повышенного тона. Мое тело застыло, как каменная статуя, не могу пошевелить и пальцем.

Не дожидаясь подчинения, он резко сжимает мой подбородок двумя пальцами, насильно поднимая голову. Вынужденно заглядываю в злые, словно тьма, черные глаза. Густые брови Адама сведены на переносице, он изучает мое лицо, словно заглядывает в самую душу.

– Что вам нужно от меня? – произношу с придыханием от жесткой хватки, пытаюсь вырваться, но он давит еще сильнее.

– А ты можешь, что-то нам предложить? – отвечает он вопросом на вопрос. Его дыхание доносит до меня аромат мятной свежести вперемешку с дымом сигарет. Еле заметно отрицательно качаю головой: мне нечего предложить.

– От тебя, собственно, ничего не нужно, – вкрадчиво поясняет Адам, небрежно отпуская мое лицо и отходя на приличное расстояние. Шумно выдыхаю. – А вот от твоего отца – да. Дети не должны отвечать за грехи родителей. Ты нам просто поможешь, Белла.

Сердце пропускает удар.

Я удивленно смотрю на мужчин, переводя взгляд с одного на другого, Джон продолжает молча стоять у двери. О каких грехах может идти речь спустя столько лет после смерти моего отца?!

– Мой отец… – Слова застревают в горле, но я беру себя в руки и продолжаю говорить, чтобы исправить это недоразумение. – Умер много лет назад.

Проходит несколько мучительных секунд.

– Да, согласен, – задумчиво произносит Адам, – человек в нем давно сдох.

Не оборачиваясь, он подает знак Джону, кивая в мою сторону. Джон подходит, попутно доставая что-то из кармана, и наводит на меня, вставая рядом со своим боссом.

Клянусь, в эту секунду я была уверена, что он достает пистолет. Глаза застилает пелена слез.

– Скажешь папуле пару слов на видео? Соскучился по дочурке, наверное, надо бы ему весточку передать. – Не веря моим словам, Адам продолжает издеваться.

– Мой отец давно умер! – не совладав с эмоциями, кричу, задыхаясь от слез.

– Хорошую актрису вырастил, я почти поверил, – одобрительным тоном произносит Адам, кивая головой. – Ну же, будь хорошей девочкой, Белла, передай папе привет.

Эмоции душат меня, хочется кричать, крушить все вокруг, но я продолжаю сидеть на месте с бушующим торнадо внутри.

– Короче, слушай сюда, Клиффорд. – Веселый тон Адама кардинально меняется. – Мои условия ты знаешь. Выполняй, если хочешь, вернуть дочь целой, а не по частям.

Джон делает пару движений по экрану смартфона и убирает его обратно в карман. Мозг цепляется за имя, озарение приходит мгновенно. Клиффорд. Клиффорд Росс, младший брат моего отца. После смерти родителей я не видела его ни разу. Бабушка оборвала всяческое общение, с родней со стороны семьи Росс. Боже, какое недоразумение! Они думают, что я его дочь!

– Клиффорд Росс? – спрашиваю хриплым голосом. – Он не мой отец, – отрицательно качаю головой, вытирая слезы трясущейся рукой.

– Охотно верю, – ядовито отвечает Адам. – Джон, раз Белла не его дочь, может, тогда ты сын этого ублюдка?

– Моего отца звали Роберт, он умер двадцать лет назад. – Перевожу взгляд с одного на другого мужчину, пытаясь их уверить. – Клянусь, я не вру! Клиффорд – мой дядя! – запинаюсь на последнем слове от того, как непривычно его произносить. Дядя, лица которого практически не помню и по вине которого сейчас нахожусь здесь.

С минуту они переглядываются между собой в немом разговоре. Наконец Адам разворачивается, широким шагом направляется к двери, кинув Джону напоследок, и дает указания:

– Девчонку наверх подними. – И выходит.

Адам

Сказать, что я был в бешенстве – ничего не сказать! Ублюдок лишь посмеялся в ответ, подтвердив слова Беллы. Разумеется, на слово я им не поверил. Следующим утром в моих руках, было полное досье на семейку Росс. Белла не дочь Клиффорда. Отпиваю янтарную жидкость прямо из бутылки, даже не наливая в бокал. Алкоголь обжигает горло, но мне этого недостаточно.

Пробил по своим каналам данные. Жена и дети Клиффорда месяц назад улетели из страны. Неужели ублюдок предчувствовал и решил перестраховаться? Но почему Беллу не спрятал, неужели судьба племянницы ему безразлична?

– Сука! – кричу, стуча кулаком по столу, отхожу и обессиленно падаю на диван. Как я мог так облажаться?! Отпиваю еще, швыряю в стену бутылку, и она разлетается на осколки. Безэмоционально наблюдаю, как алкоголь стекает по стене, образуя лужу на полу.

В семье Росс – две Беллы. Пиздец. Других имен, что ли, не нашлось? Почему мне сразу не показалось подозрительным, что девчонка так спокойно передвигается сама по городу? Работает, еще и живет отдельно от семьи.

Я так сильно был зациклен на Клиффорде – убийце Уильяма, моего брата, что не проверил остальных членов семьи. Провожу рукой по волосам, обдумывая дальнейшие действия. Может, ну его нахер, этот план возмездия? Просто пристрелить мудака и забыть? Нет, мразь, разрушившая мою семью, так легко не отделается!

Встаю, возвращаясь к столу. Склоняюсь над раскрытым досье на всю семью Росс и заставляю себя продолжить читать с того места, где остановился. Перелистываю до страницы, где находится информация о родителях Беллы. Перед лицом фотография Роберта – ее отца. И ДНК-тест не нужен, чтобы понять, что девчонка говорила правду. Белла – копия своего отца: и взгляд, и чертов рыжий цвет волос.

Бегло пробегаюсь взглядом, выделяя для себя самое важное.

«Роберт Росс. Дата рождения 25 января 1961г.

Мемфис, штат Теннеси.

1983год – переехал в Чикаго.

Несколько приводов в полицию в тот же год по подозрению в грабеже и разбое. Свидетели отказывались от своих показаний, поэтому его отпускали.

1984 год – организовывает «Ross Family».

1989 год – женится на Луизе Уотсон.

1996 год – рождается дочь Белла Росс Уотсон.

17 мая 2001 года— найден застреленным в кабинете своего офиса».

Вчитываясь в информацию о деятельности «Ross Family» за те годы. Подмечаю, что в отличие от своего брата Роберт вел дела совершенно иначе. Последние годы перед смертью пытался сменить профиль группировки в легальный бизнес.

Годы смерти моего брата и отца Беллы сходятся, разница в месяц. Получается, Уильям работал на Роберта, а после его убийства власть перешла в руки Клиффорда. Неплохо мудак устроился на всем готовеньком!

Прохожусь по информации о Луизе Росс Уотсон – матери Беллы. Ничего примечательного: единственная дочь, вырастила Луизу мать- одиночка, в графе «отец» – прочерк. Бросила университет ради замужества, несколько лет до рождения ребенка посещала психолога. Покончила жизнь самоубийством.

В глаза бросается дата смерти: 20 мая 2001 года, через три дня после убийства мужа. Не выдержала потери? Казалось бы, ничего подозрительного, но паранойя твердит, что слишком все ладненько сложилось. Три смерти за короткий срок в криминальных кругах. Так просто не бывает.

Все активы, принадлежавшие Роберту, перешли в грязные руки его братца. Белле не досталось ничего от состояния родителей. Судя по отчетам, Роберт был далеко не глупым человеком. Зная, какой рисковый образ жизни он ведет, странно, что не перестраховался и не оставил завещания, обеспечив безбедное будущее единственной дочери. Это наводит на определенные мысли.

Сажусь в кресло, тяжело вздыхаю, откидывая голову. Да, наделал делов! Втянул невинную девчонку в этот грязный мир. Че теперь с ней делать, не знаю.

По памяти набираю номер городского телефона.

–Через полчаса подъеду, – сообщаю без приветствия и сбрасываю звонок. Прихватив увесистую папку с информацией на семью Росс, выхожу из кабинета. Только одному человеку я могу довериться в этом деле.

Глава 4

Белла

«Человеку свойственно

не переставая думать о том,

что дорого его сердцу».

Как и приказал Адам, меня подняли наверх – на третий этаж, если быть точнее. Я в ужасе еле перебирала ногами, следуя за державшим меня под локоть конвоиром. Не знаю, правильно ли называть его этим словом. Возможно, у этих бандитов есть свои названия должностей.

Я даже не пыталась вырываться, отдавая себе отчет в том, что самостоятельно через эти подземные катакомбы не выберусь. Множество поворотов, ответвлений и бесконечные лестницы – вот все, что я видела. Чем выше мы поднимались, тем приличнее начинало выглядеть здание, преображаясь.

На ветвистой лестнице я постоянно спотыкалась, и если бы не державший меня мужчина, разбитый нос – меньшее, что могло меня ожидать. Боль в ребрах усиливалась с каждой ступенькой, но я продолжала идти, кусая губу, чтобы не завыть.

Мое измученное сознание сбилось со счета, по скольким лестницам мы поднялись. Ступеньки, ведущие вверх, казались бесконечными. Наконец, остановившись, конвоир поднес ключ-карту к закрытой двери, замок щелкнул, и мы оказались в длинном коридоре. Я чувствовала себя так, словно пробежала марафон, в правом боку кололо от неправильного дыхания.

Я понимала, что, возможно, самое страшное позади и сейчас меня хоть ненадолго оставят в покое, но сердце предательски колотилось. В этом месте ни в чем нельзя быть уверенной. Дойдя до середины коридора, конвоир отпустил меня и, открыв коричневую деревянную дверь, отошел, пропуская внутрь первой. Как выяснилось, «поднять наверх» означало сменить мою камеру заключения. По сравнению с местом, в котором я очнулась, эта комната показалась мне хоромами. Не думаю, что она предназначается для заключенных вроде меня. Подозреваю, что принадлежит одному из людей, Обстановка оказалась достаточно уютной: темный ковролин на полу, аккуратно застеленная кровать средних размеров, комод и стол со стулом, за дверью – душевая со всем необходимым. На удивление помещение оказалось очень чистым, нигде ни пылинки.

Из окна открывался вид на подъездную дорогу и часть двора. Главным моим развлечением стало наблюдать за происходящим на улице. Поначалу люди в черной форме с автоматами наперевес пугали меня, затем единственной отрадой стало следить за их передвижениями по территории.

В первый день, поспав пару часов и набравшись сил, я начала колотить в двери руками и ногами со всей дури, кричать, чтобы меня выпустили. Злость с каждой минутой закипала во мне все сильнее. Несправедливость происходящего душила. Примерно через час я поняла, что меня игнорируют, и в истерике стала швырять мебель. От бушующего адреналина в крови я забыла о боли в ребрах. Первым в моем погроме пострадал стул, я била его о стены, дверь и пол, пока бедняга не развалился на части. Я выкрикивала оскорбления, не разбирая слов, перевернула стол. Гнев застилал глаза и разум, в тот момент я не боялась, что может ворваться Адам или кто-то из его людей. Я хотела этого, хотела, чтобы они пришли и увидели, до чего довели меня. Раскидав мужские вещи из комода по всей комнате, я сорвала простыню и разодрала ее, сбросила с кровати матрас и распотрошила подушку, затем обессиленно рухнула на пол, посреди учиненного хаоса и прорыдала полночи, оплакивая свою свободу и переживания о любимых людях.

Наутро мне стало гадко от своего поведения. Было стыдно перед самой собой за проявленную слабость. Я не привыкла так расклеиваться, естественно, это нетипичное происшествие в моей жизни, поэтому и реакция такая. Пришлось взять себя в руки и навести порядок. Я максимально аккуратно сложила разбросанные вещи и убрала в комод: ведь их хозяин не виноват в моем положении. Хотя смотря с какой стороны на нее посмотреть: вдруг это комната одного из громил, что меня похитили? Стараясь абстрагироваться от всей этой ситуации, я постаралась сосредоточиться на уборке. Поставила стол на место, изрядно попыхтев вернула матрас на кровать. И как у меня вчера хватило сил так легко сбросить его?! Простыня, подушка и стул восстановлению не подлежали, а потому я аккуратно сложила их и оставила около двери.