Беглянка в драконьем поместье

Александра Кузнецова

Беглянка в драконьем поместье

Пролог

Я пыталась сохранить спокойствие, но сердце бешено колотилось в груди. Александр смотрел на меня с такой искренней радостью, а у меня внутри всё сжималось от чувства вины.

– Не бойся, они будут рады нашей помолвке! – сказал он, его драконья сущность уловила мой страх.

Я взглянула в сияющие сапфировые глаза Александра, и на мгновение мне захотелось забыть обо всём. Войти с ним под руку в зал, отстоять наше право быть вместе или вообще сбежать на другой конец континента. Но от правды не сбежать. Однажды мой секрет раскроется, и что тогда? Я не прощу себя, если дракон пострадает из-за меня.

– Александр, – мягко произнесла я, положив руку на его плечо. – Давай подождём немного, хорошо?

Его улыбка слегка померкла, но он всё ещё смотрел на меня с нежностью.

– Почему? Что-то не так? – спросил он, наклоняясь ближе.

Я невольно залюбовалась его открытой немного клыкастой улыбкой. В синем парадном камзоле он выглядел особенно элегантно, непослушный локон выбился и падал на лоб. Я потянулась и осторожно поправила его волосы. Александр поймал мою руку и поцеловал запястье через ткань перчатки. Он был воплощением мечты: высокий, сильный, бесстрашный.

Я не могу с ним так поступить. Набрав воздуха в грудь, я наконец-то решила все ему рассказать.

– Я не все тебе рассказала о себе…

– А вот и они! – перебил мое откровение резкий голос Филиппа.

Старший наследник распахнул перед нами двери гостиной, и мы оказались беззащитны перед заинтересованными взглядами родни. Вся династия северных драконов сидела в просторной гостиной на старинных диванах, расставленных вокруг камина. Все разговоры смолкли и было слышно, как в очаге тихо потрескивали дрова.

На меня смотрели все: отец и мать Александра, его старшая сестра с супругом-королем, младшая сестра, слуги, даже лица далеких предков с портретов! Я невольно отступила на шаг, но Филлип решительно обошел нас, словно преграждая путь к бегству.

– А вот и таинственная спутница Александра! – торжественно объявил Филипп, хлопнув младшего брата по плечу, – не представишь нам свою даму?

– И правда, дорогой. Кто это? – тихо спросила мать, но в ее мягком голосе прозвучали стальные нотки.

Я потянула Александра за рукав.

– Пожалуйста, давай уйдем, – прошептала я, но Александр расправил плечи и вышел со мной на середину комнаты.

– Дорогая семья, счастлив представить вам Тину, мою невесту!

Если до этого в комнате еще были слышны какие-то звуки, то сейчас тишина стала просто оглушающей. Я думала хуже уже быть не может, но за спиной прозвучал резкий голос Филиппа.

– Тину? Интересно, а на кухне все ее знают, как Анну.

Я вздрогнула, оборачиваясь и встретилась с безжалостным взглядом драконьих глаз. Черные зрачки сузились в полоску. Я жертва, а он охотник, загоняющий меня в ловушку.

– А под каким именем тебя знает твой настоящий жених?

И прежде чем я успела среагировать, Филипп схватил меня за руку и сдернул перчатку, выставляя на показ метку обручения. Я вскрикнула, как от боли и опустила глаза в пол, не в силах посмотреть Александру в лицо.

В повисшей тишине отчетливо послышался голос старшей бабушки семейства:

– Скайрон, побери тебя скала, твоих рук дело?!

Глава 1

– Есть новости от отчима? Он что-то решил?

Я металась по комнате, не в силах усидеть на месте. Просторная спальня, украшенная изысканными гобеленами и тончайшими шелками, казалась тесной под тяжестью моих мыслей. Высокие окна с витражами пропускали мягкий свет, отражаясь на полированном паркете. Золотые узоры на стенах и резная мебель, инкрустированная драгоценными камнями. После смерти матери отчим старался, чтобы у меня было все только самое лучшее. Будто дорогие игрушки и расписные ткани могли заполнить пустоту в сердце.

До вчерашнего дня мне казалось, что он любит меня, просто не умеет этого показать. Но в день моего совершеннолетия он объявил о помолвке. Я до сих пор не могла уложить произошедшее в голове. Хотелось думать, что все это ночной кошмар, но на запястье все еще кропила татуировка обручения, а рядом с ней виднелись синяки – отпечатки пальцев.

Охране пришлось держать меня, потому что я сопротивлялась. Я просила о пощаде, кричала, плакала. Сорвала голос, но он словно обезумел.

– Принцесса, не убивайтесь так. Уверена, советники переубедят его, – утешала меня служанка.

– Он обязательно передумает, – вторила другая.

Я же опустилась на колени перед портретом матери и тихо прошептала молитвы. С самого утра меня не оставляли одну, поддерживали. Решение отчима было шоком для всех и я надеялась, до последнего надеялась.

У стены, мрачнее тучи, стояла моя няня – пожилая грузная женщина с проницательными глазами. Она молча наблюдала за мной, раздумывая о чем-то.

– Нянюшка, скажи хоть что-нибудь, – обратилась я к ней.

– Погоди, Валентайна, я думаю, – строго сказала она.

– Да нечего думать! Король так любил вашу покойную матушку, он не опорочит ее памяти этой ужасной свадьбой, – вновь подбодрила меня служанка.

Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Сквозь пелену я смотрела на изображение молодой и прекрасной женщины, с добрыми глазами, которые, казалось, смотрят прямо в душу. Её золотые волосы мягкими волнами спадали на плечи, а нежная улыбка освещала лицо. Я помнила ее запах, доброту, нежные руки.

«Обещай мне, Валентайна, обещай»

– Обещаю, – прошептала я, вставая с колен и вытирая слезы рукавом.

В отражении зеркала я увидела себя на фоне портрета. И правда, мы были с ней поразительно похожи. Волосы, цвет глаз, стройная талия, тонкие запястья. Раньше мне это казалось наградой, теперь проклятьем.

В комнату вбежал запыхавшийся паж.

– Они вышли. Вышли, – сипло прокричал мальчик, пытаясь отдышаться.

– Что, не томи! – нянечка хлопнула паренька по спине, заставляя выпрямиться.

Мальчишка подпрыгнул на месте, вытянулся по струнке и посмотрел мне в глаза со смесью страха и сожаления.

– Свадьба состоится, – выпалил он и поспешил скрыться.

Служанки охнули в один голос, а я отвернулась к окну, глотая слезы.  Опираясь ладонями о прохладный подоконник, я всматривалась в даль. За резными рамами и тонкими узорами витражей простирался мир, такой большой и манящий. Отсюда, из высокой башни, я могла видеть край океана и высокие заснеженные горы, раскинувшиеся до самого горизонта. Справа виднелась серебристая лента реки. За стенами дворца жизнь кипела своей чередой, и люди, казалось, были свободны.

– Принцесса, принцесса…

– Отойдите от окна, принцесса.

Похоже я слишком сильно высунулась, раз служанки так взволнованно залепетали. Да, я хочу стать частью этого большого мира, хочу на свободу, но не так. Я с силой захлопнула ставни и обернулась:

– Я хочу побыть одна, —твердо сказала я.

Няня решительно вытолкала растерянных служанок за дверь, тихо прикрыв её за ними. В комнате наконец-то стало тихо, слышен был только ход настенных часов. Я осталась наедине со своими мыслями.

Я снова взглянула на портрет матери. Её добрые глаза с любовью смотрели на меня с полотна.

"Слушай своё сердце, и ты найдёшь путь к счастью", – вспомнила я ее слова, ее нежный голос. Я дала ей обещание и буду следовать этому совету.

Сердце говорит: не бывать проклятой свадьбе!

Я вытерла остатки слез, оправила платье и взялась за перо. Из комнаты я вышла спустя четверть часа, с высоко поднятой головой и прямой спиной. Без промедлений направилась к залу совета. Растерянные служанки семенили за мной как утята. Замыкала шествие нянечка.

Дойдя до массивной дубовой двери рядом в главным приемным залом я решительно постучала. Мне открыли. На пороге стоял главный советник короля. Он посмотрел на меня с болью и сожалением:

– Мы не смогли его переубедить, принцесса…

– Я согласна, —я решительно и резко перебила его сбивчивые извинения.

– Как согласна? – изумился старик, прикладывая ладони к сердцу.

От моего решения, кажется, ахнули все, кроме, пожалуй, нянечки, которая все так же хмуро и сурово смотрела прямо перед собой.

– Передай отчиму, что я выйду замуж, но сначала пусть выполнит мои условия, – я протянула советнику бумагу и дождалась, пока он ее прочтет.

– Но это невозможно!

– То же самое вы говорили про мой брак, – сказала я, подобрала юбки и вернулась обратно в свои покои.

Нянечка понимала меня без слов, она щедро раздала поручения служанкам, и мы остались в спальне одни.

– Для короля нет ничего невозможного. В его свите сильнейшие маги.

– Знаю, – прошептала я, – это чтобы отвлечь внимание. Пусть думает, что я буду сидеть и ждать исполнения условий.

– А на самом деле? – спросила нянечка, хотя уже и сама знала ответ.

– Ты поможешь мне сбежать? – я взяла ее за руку и с надеждой прижала к груди.

***

Мы бежали по узким лестничным пролётам, предназначенным для многочисленной дворцовой прислуги. Мне пришлось поднять подол платья, чтобы не запутаться в ткани, следуя за няней, которая уверенно вела меня сквозь лабиринт коридоров. Тусклый свет факелов отбрасывал причудливые тени на каменные стены, и каждый наш шаг эхом отдавался в тишине ночи.

Сердце колотилось от страха и волнения. Казалось, что стены сужаются, а воздух становится всё тяжелее. Но мысль о свободе придавала мне сил. Мы спустились по узкой винтовой лестнице, ведущей к кухне. Здесь, среди массивных столов и медных котлов, царила тишина. Прислуга давно разошлась, и лишь слабый запах пряностей напоминал о недавней суете.

– Быстрее, – прошептала няня, указывая на дверь в дальнем углу.

Я подбежала, схватилась за ручку и потянула на себя. Придется оставить позади все: имя, богатство, титул, друзей. Я бросила все, остался только кулон с портретом матери. Последний подарок.

Из двери повеяло прохладой, я сделала шаг и оказалась в руках гвардейцев.

После того как свобода была так близка, в моей душе что-то оборвалось. Я покорно плелась за стражниками, не сопротивляясь их твёрдому, но не грубому хвату. Они вели меня по знакомым коридорам дворца, и с каждым шагом я ожидала, что нас направят к покоям отца. К моему удивлению, мы свернули в сторону, ведущую к крылу мажордома – старого Гектора, лучшего друга моего отчима

Дворец в ночи выглядел особенно таинственно. Мягкий свет факелов отбрасывал тени на мраморные полы, и изящные арки потолков казались ещё выше. Стены украшали старинные гобелены и картины, изображающие сцены из истории нашего королевства. Иногда казалось, что глаза портретов следят за каждым моим движением.

Наконец мы остановились перед тяжёлой дубовой дверью, украшенной тонкой резьбой. Один из стражников постучал, и спустя мгновение дверь отворилась. Меня ввели в комнату, которая всегда напоминала мне о тишине и мудрости.

Это была библиотека – идеальное убежище для книжного червя. Высокие стеллажи, доходящие до самого потолка, были заполнены книгами с переплётами всех оттенков и фактур. Комната с годами почти не менялась; лишь новые корешки книг заполняли полки, рассказывая о прошедшем времени. Большие окна, закрытые тяжёлыми шторами, пропускали лишь мягкий рассеянный свет, создавая атмосферу уюта и спокойствия.

За массивным письменным столом сидел Гектор – приятный мужчина преклонного возраста. Поговаривали, что в молодости он был высоким красавцем, боевым магом, но многочисленные битвы не прошли бесследно. Заклинание противника покалечило его и крепкие кости постепенно скручивались, пригибая Гектора к земле. Слуги шептались, что мажордома каждый день мучают страшные боли, но я никогда не слышала от него ни одной жалобы.

Гектор пригладил свои зачесанные назад серебристые волосы и сделал жест гвардейцам удалиться.

– Присаживайся, Валентайна, – мягко произнёс он, указывая на удобное кресло рядом с камином. Его голос был тёплым и успокаивающим, словно старый друг, готовый выслушать и помочь.

Я осторожно подошла и села, ощущая, как мягкая ткань кресла обнимает меня. Стражники тихо покинули комнату, закрыв за собой дверь.

Трещание дров в камине и лёгкий аромат старых книг, сколько я себя помню, эта комната не менялась. Менялись только корешки книг.

– Я думала, что меня ведут к отчиму – тихо сказала я, глядя на мерцающие огоньки в камине.

Гектор внимательно посмотрел на меня, затем на нянечку и грустно вздохнул.

– Валентайна, – начал он тихо, – король еще не знает о твоём побеге. Мне тяжело говорить это, но пути назад нет. Боюсь, наш король теряет рассудок, и этот чудовищный брак – тому подтверждение.

Мажордом бросил взгляд на татуировку обручения на моём запястье, и я инстинктивно прижала руку к груди.

– Что же делать? – прошептала я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

Я опустила глаза, с трудом сдерживая слёзы.

– Он король, и его слово – закон. Вам нужно бежать.

– Так чего ты нас остановил, старый хрен?! – вмешалась нянечка, упирая руки в крепкие бока.

– А оттого, – огрызнулся Гектор, – что побольше твоего знаю.

Ходили слухи, что когда-то нянечка и мажордом были женаты. И, наблюдая за ними, я вдруг поняла, что это правда. И, кажется, между ними даже в таком преклонном возрасте все еще была искра. Глупо, но именно в этот момент беспросветная тоска и ужас в моей душе отступили. Мама говорила, что ростки любви пробиваются везде, их только нужно увидеть. А раз есть любовь, есть и надежда.

– И чего это ты такое знаешь о побегах, библиотечный червь? Мы б через погреб и за стену, – не унималась нянечка.

– А то, что я когда-то был магом и вижу, что татуировка непростая!

Нянечка умолкла, а Гектор, чувствуя, что смог произвести на нее впечатление, даже слегка расправил скрюченные плечи и продолжил:

– Не даром татуировку делал главный маг света. Король не дурак, подумал, что принцессу могут выкрасть. Так что это не просто знак обручения, но метка! Стоит солнечному лучу коснуться Валентайны, так король почувствует ее и с легкостью найдет.

Я непроизвольно прижала руку к груди, словно защищаясь от его слов. Эта метка, казалось, с каждой минутой становилась тяжелее оков.

– Что же делать?

Мысль о том, что я не смогу скрыться, сковывала меня ужасом. Нянечка почувствовала мой страх и обняла за плечи.

– Не пугайся, деточка. Слышишь каким тоном говорит? Значит решение придумал. Не томи, говори давай, старый хрен!

– Сейчас-сейчас, – отмахнулся мажордом и полез в огромный сундук, пылящийся у стены. Тяжёлые железные петли жалобно скрипнули. Внутри виднелись свёртки старой ткани, книги, свитки и какие-то древние амулеты. Порывшись в самой глубине сундука, Гектор достал какую-то страшную облезлую ткань. Что-то наподобие шубы, но пошитой из множества лоскутов.

Воздух пронзил резкий запах нафталина. Гектор же гордо поднял это чудовищную пародию на одежду, которая выглядела настолько потрёпанной и изношенной, что не всякая побирушка согласилась бы её надеть.

– Это… – начала я, пытаясь подобрать слова, чтобы описать увиденное.

– Это не просто шуба, – произнёс Гектор, заметив моё замешательство. – Артефакт, который я создавал еще для твоей матери.

Я посмотрела на эту бесформенную сотню кусков выцветшей ткани вперемежку с шерстью, кожей и не могла представить, зачем моей матери что-то настолько безобразно отталкивающее на вид.

– Изуродовать принцессу? Это твой план? – я хотела потрогать край шубы, но нянечка перехватила мои руки, – не трожь тряпку.

Гектор пожал плечами.

– Понимаю, что выглядит это… не лучшим образом, – пробормотал он, слегка морщась. – Но поверь, шуба обладает магическими свойствами, которые способны спасти тебя. Пока эта «тряпка» на тебе, татуировка будет скрыта от любых магических взоров. Даже твой отчим и главный маг света не смогут почувствовать твоё местоположение.

Я перевела взгляд на шубу, пытаясь представить себя в этом лоскутном, явно давно позабытом артефакте. Затхлый запах нафталина бил в нос, а её потрёпанный вид совершенно не внушал доверия. Но мысль о безопасности пересилила всё остальное.

– Это действительно поможет? – тихо спросила я, всё ещё колеблясь.

Гектор кивнул, его взгляд смягчился.

– Да как ты себе представляешь, сказочник-маразматик? Ее в такой шубе ни в один приличный дом не пустят. А как пойдут вести о побеге, так любой стражник по лицу поймет, что это девица благородных кровей. Вон кожа какая белая, локоны золотые, ручки…

Няня всплеснула руками, кажется, и до нее начало доходить, что выбора-то другого нет.

– На шубе заклятье, не запомнят ее лица. Как взглянут, так и забудут. Останется в памяти, что какая-то замарашка.

– Замарашка! Не мог заклятье на приличное платье наложить, придурь хромая?

– А зачем моей маме была нужна эта шуба, – спросила я, но в этот момент над головой послышался топот, а затем какие-то крики.

– Заметили! Заметили! – всплеснула руками нянечка.

– Нет времени, надевай.

Я кивнула и, взяв шубу из рук Гектора, осторожно накинула её на плечи. Ткань обволакивала меня, казалось, впитывая тепло и защищая от холода. Как только шуба коснулась моей кожи, я ощутила странное спокойствие – будто невидимый барьер окружил меня, скрывая от чужих глаз.

– Скорее, – шепнул он, бережно придерживая меня за руку.

Мы выбежали из библиотеки, погружённой в полумрак, и Гектор повёл нас через тёмный коридор, ведущий к старым черным ходам, которыми раньше пользовалась лишь прислуга. Его быстрые шаги эхом отдавались по каменным стенам, а мы, следуя за ним, пробирались вглубь дворца.

Няня крепко сжимала моё плечо, словно не желая отпускать. Легкий сквозняк, проходивший по коридору, донёс до нас звук шагов. Крики стражников стали всё ближе – погоня началась.

– Сюда! – едва слышно приказал Гектор, открывая узкую дверь, спрятанную за драпировкой. Мы вошли внутрь, и он задвинул дверь на старинный засов.

Проход был узким, стены – холодными и сырыми, а воздух – тяжёлым, но идти по нему было легче, чем под взглядами всевидящих глаз дворца. Мы пробирались дальше, стараясь двигаться как можно быстрее, едва переводя дыхание. За спиной всё ещё слышались шаги и крики.

– Тише, – прошептал Гектор, прижимая палец к губам и указывая на лестницу, ведущую вниз. – Нам через старый погреб и напрямую к заднему двору.

Мы спустились, скользя по сырому каменному полу, и, пройдя через заваленные ящиками и бочками комнаты, добрались до массивной двери в дальнем углу. Гектор осторожно приоткрыл её, выглянул наружу и дал знак, что путь пока безопасен.

– Бежим, – прошептала няня, слегка толкая меня вперёд.

Мы рванули по узкому проходу в сторону выхода, сердце колотилось так, что казалось, его стук слышен даже за пределами дворца. Я оглянулась, но нянечка, казалось, держалась рядом, не отставая ни на шаг.

Когда мы почти достигли выхода, до нас донеслись торопливые шаги.

Гектор резко указал на дверь.

– Беги, пока есть шанс! – крикнул он, толкая меня вперёд, – Мы их задержим.

Я распахнула дверь, лёгкий ночной воздух коснулся лица, и я была уже на пороге свободы. Я обернулась и увидела заплаканное лицо нянечки. Гектор удерживал её, не позволяя пойти за мной.

– Куда ты ринулась, старая? Её не узнают, а тебя?! – почти прикрикнул он, но в голосе звучало отчаяние.

Няня сделала шаг вперёд, её взгляд был полон боли.

– Как же она без меня-то, девочка?

– Я справлюсь! – крикнула я, отчаянно пытаясь поверить в собственные слова.

Слёзы подступили к горлу, но я не могла позволить себе разрыдаться. Няня, всхлипывая, протянула мне сумку.

– Здесь еда и немного золота. – Она обвела меня взглядом, её голос дрожал. – Беги через горный перевал. Не возвращайся, пока не услышишь хороших вестей.

Я прижала сумку к груди, взглядом, прощаясь с Гектором и нянечкой и, бросилась бежать, оставляя позади дворец и все, что когда-то было мне дорого.

Я успела сделать лишь несколько шагов, когда сзади послышался оглушающий рев дракона.

Тяжёлый разъярённый рык разбил ночную тишину, словно гром ударил в самое сердце города. Испугавшись, я потеряла равновесие, спотыкнулась и рухнула на мостовую. Колено пронзила резкая боль, я едва сдержалась, чтобы не разрыдаться.

В воздухе появился запах дыма, а по влажной мостовой заплясали огненные блики. Немногочисленные жители, оказавшиеся ночью на улице в ужасе разбегались. Я обернулась и посмотрела на дворец. На фоне тёмных стен выделялась огромная фигура золотого дракона. Его тело было покрыто чешуёй, мерцающей в тусклом свете луны. Громадный зверь бился в приступе яростного безумства, выпуская из пасти чудовищный столб пламени. Огонь прорезал ночное небо, освещая улицы багровым светом.

Забыв о боли, я снова бросилась бежать, почти не разбирая дороги, сердце отчаянно колотилось в груди. Мысли спутались. Он может в любой момент меня настигнуть! Он меня догонит!

Мужчина передо мной заскочил в какую-то дверь, я бросилась следом, но он захлопнул ее перед моим носом. В отчаянье я стучала, но никто так и не открыл.  А дракон уже поднялся в воздух! Отрывистый шум взмахов был слышен даже сквозь гул в голове. Улица казалась мне бесконечной, а все двери запертыми. Я чувствовала себя мышью в миске кота.

Внезапно чья-то рука схватила меня за плечо и резко потянула в сторону. Я не успела ничего понять, как оказалась в темном помещении, прижатая к стене.

– Тихо! – прошептала женщина.

Моя спасительница оказалась невысокой тучной дамой с внушительным бюстом и длинным крючковатым носом. Она бегом провела меня в тёмный, пахнущий сеном хлев и жестом велела оставаться на месте. А сама тем временем припала к щели между досок и наблюдала.

Я тяжело дышала, прячась за тюком сена и сдерживая дрожь. Мне бы тоже хотелось знать, что происходит, но было такое чувство, что дракон заметит меня и через щель.

– Совсем умом тронулся наш король, – прошептала женщина рядом со мной, её голос дрожал от смеси страха и негодования.

Я осторожно села, обнимая больное колено.

– Что на него нашло? – прошептала я, – Может проклятье?

– Он всегда был дурной, – отмахнулась женщина.

От ее слов я вздрогнула, как от пощечины. Во дворце об отце нельзя было и дурного слова сказать, сразу кидали в темницу. Мне и в голову не могло прийти, что за высокими стенами люди привыкли говорить открыто. И все же было не по себе, вдруг кто-то услышит и доложит.

– Наверное, не стоит так говорить о короле, – начала было я, но женщина отмахнулась.

– Как есть дурной. В день смерти королевы сжег все виноградники и цветники в королевстве, запретил сады, в трауре столько лет, а государство без наследника. Теперь решил жениться на собственной дочери.

Я сжалась в комок, обхватив себя руками, чувствуя, как страх и стыд сливаются воедино. Оказывается, за стенами дворца обсуждали и меня.

– Бедняжка, – сочувственно добавила женщина, отворачиваясь щели и качая головой. – Даже если король передумает, кто теперь женится на ней после такого скандала?

Её слова больно резанули по сердцу. Я опустила глаза, подбирая растрёпанные полы шубы и стараясь прийти в себя. Женитьба… Нет уж. Смысл жизни не только в этом. Сейчас самое важное – это свобода. А уж радоваться малому я умею. Глоток чистой воды, ароматный хлеб, верные друзья и достойная работа.

– Тебе-то, замарашка, не понять, – скептически заметила женщина, смерив меня взглядом. – Такие принцессы, как Валентайна, они созданы для любви. А какая любовь без брака? Только несчастная.

– А если ей не нужна любовь? – возразила я.

– А любовь никого не спрашивает. Нужна, не нужна. Она, как росток, всегда найдет где пробиться.

– Так говорила моя матушка, – слова сорвались с губ, прежде чем я успела осознать, что выдаю себя.

Боже, сейчас она посмотрит в мое лицо, узнает черты королевы и сдаст отчиму. Наверняка за меня назначили награду. Женщина и правда настороженно обернулась, её глаза сузились, пристально изучая меня.

– Так говорила наша королева. – строго сказала женщина, – Мать твоя чужую мудрость повторила. Ах, как хорошо, что королева не видит этого позора. А ты что на улице делаешь? Негде ночевать, что ли?

Не узнала, какое счастье. На моем лице впервые за эти дни мелькнула улыбка. Женщина поняла ее по-своему.

– Юродивая, значит. Ладно, спи тут сегодня. Но завтра выгоню.

Еще раз выглянув в щель, моя спасительница махнула рукой, обтерла вспотевший лоб передником и пошла прочь. Я поблагодарила ее, плотнее укрываясь шубой. Видимо магия Гектора действовала. Спасибо ему, спасибо им всем.

Я попыталась уснуть, но в ушах все еще звенели обидные слова: «Бедняжка», «кто теперь на ней женится»? Я сама ни за кого не пойду.