Судьбы. Трилогия

‒ Это розги.

‒ Помилуй, за что?!

‒ Я отказалась отдать единственное принадлежащее мне по праву рождения, чудом уцелевшее от посягательств моего врага опровержение искусно состряпанной им лжи, в которую уверовали даже вы, ‒ устремлён на собеседника удручённый взгляд. ‒ Вы, кто лучше других должен знать обо мне правду. Вы, кто в день моего крещения дал у алтаря обет быть за меня в ответе перед богом, ‒ выразительно взирала девушка на прозревшего князя. ‒ Я не согласилась отдать это, ‒ дрожащие пальцы вытолкнули пуговицу из петельки высокого ворота наглухо застёгнутого жакета и потянули изящную цепочку с уже знакомым собеседнику овальным золотым медальоном.

Крышка открылась с мелодичным звоном, явив Михаилу Александровичу портреты Андрея и Ольги Шаховских. Это была единственная памятка о родителях, та самая, о которой неделю назад в разговоре с противником обмолвилась княгиня Шаховская.

Внезапно чем-то напуганная девичья рука поспешно защёлкнула медальон. Михаил Александрович обернулся к двери, к которой прикован исполненный животного страха взгляд племянницы.

Опершись об арку, скрестивший на груди руки, с порога наблюдал за происходящим невозмутимо-спокойный Алексей Шаховской.

‒ Уверен, ‒ разоблачённый, с ухмылкой обратился он к кузену, ‒ для не менее увлекательного разговора со мной ты найдёшь ещё несколько минут.

‒ Несомненно, ‒ с трудом погасив кипящее негодование, холодно ответил тот. ‒ Прошу в библиотеку.

Глава 6

В тяжком молчании спустившись этажом ниже, хозяин дома пропустил гостя в затенённую комнату и, закрыв дверь, утративший выдержку, выпалил:

‒ Как ты посмел солгать Ольге?

‒ О чём ты? ‒ невозмутимо поинтересовался кузен. ‒ Какое отношение к произошедшему имеет княгиня?

‒ Самое непосредственное. Неделю назад ты обнадёжил её воссоединением с дочерью.

‒ Тебе-то как стало об этом известно?

Алексей Шаховской пристально смотрел на кузена. Вдруг его левая бровь дрогнула в насмешливой гримаске:

‒ Конечно же! Как беспечный простак, я в кои-то веки позволил себе утратить бдительность и оставил без внимания заурядный, на первый взгляд, пустяк ‒ встречу с тобой на следующий день после моего объяснения с княгиней. Вы были на водах вместе, уж не знаю, по какой причине, ‒ ухмыльнулся князь, ‒ а после спешного отъезда её сиятельства ты нарочно разыскал меня и мастерски, должен признать, разыграл сцену неведения о моей жизни. Зачем?

‒ После разговора с Ольгой, уверовавшей в помилование материнского горя, ‒ поморщился Михаил Шаховской, ‒ меня не покидало подозрение, что в этой истории скрыт подвох. Я должен был либо уличить тебя в вопиющей лжи, либо признать воскресшее в тебе благородство. Беседа с тобой, искусным лицемером, ‒ исполнен осуждения взгляд, ‒ развеяла, было, мои сомнения в твоей честности, но жалким червём они ещё копошились в мыслях. Тогда-то я и решил подыграть тебе. В меру моего не ахти какого актёрского таланта сделав вид, что поверил в правдоподобность твоей истории, я настоял принять приглашение в мой дом с девочкой. Кто бы мог подумать, что именно ей достанет сил сорвать с тебя личину отъявленного негодяя. Но как ты мог?! ‒ не в силах сдерживать хлещущие через край чувства, воскликнул князь. ‒ Неужели подлость изуродовала твою душу так сильно, что в ней и спустя годы не нашлось сострадания к матери, которой ты солгал о ребёнке, единственном, что держит её на этом свете?!

‒ Воистину, от любви до ненависти один шаг, ‒ горько усмехнулся Алексей Шаховской. ‒ Когда-то я боготворил эту женщину, она же предпочла моего братца. Меня лишили дома, семьи, надежды на взаимные чувства, и тогда я стал искать золота, чтоб, не задумываясь о цене, купить желаемое: мнение общества, приятелей, женщин на самый привередливый вкус. Питающий алчное самолюбие золотой источник открыла мне ни о чём не подозревавшая девочка, ‒ усмехнулся он криво. ‒ Судьбоносная бумага, опрометчиво подписанная её матерью, сделала меня распорядителем баснословного состояния и стала расплатой княгини за отнятое у меня счастье.

‒ Ты чересчур жесток в неслыханной мести Ольге, ‒ тщетно взывал к его совести кузен.

‒ Мне безразличны твои упрёки, ‒ ровным, без прежних эмоций голосом произнёс Алексей. ‒ Верхом глупости было бы полагать, что я остановлюсь в возмездии, когда до решающего дня осталось всего ничего.

‒ И тебя не тревожат возможные препятствия на пути, ‒ обращён на него испытывающий взгляд кузена, ‒ способные разрушить твой подлый замысел?

‒ Уж не ты ли намерен чинить мне эти препятствия? ‒ с издёвкой поинтересовался Алексей. ‒ Пустое. Несколько минут назад у тебя была возможность разоблачить злодея в глазах взывающей к заступничеству и помощи девочки. Ты же, заслушавшийся её откровением, не сделал главного, ‒ корил князь понурого кузена, ‒ не разбил в пух и прах много лет тому внушённый мной несчастному ребёнку факт смерти матери.

‒ Нынче здесь мне достанет сил изобличить твою ложь, ‒ воспрянув духом, окрепшим в его правоте голосом возразил Михаил Шаховской самоуверенному противнику.