Судьбы. Трилогия

Ирина Бабич

Судьбы. Трилогия

Том 1 Часть 1 Глава 1

Услышавшая за спиной сдавленный предосудительный кашель, она невольно вздрогнула, словно застигнутая на месте преступления рука отпустила занавесь на окошке неказистого экипажа, суетливого путника, дерзнувшего потревожить покой дремлющего в утреннюю пору Невского проспекта. Смущённая девушка обернулась к хмурой спутнице, по всему, помещице. Ответившая виноватым взглядом недовольной её поведением женщине, она жалко улыбнулась, взывая о снисхождении к её чувствам, и опять приникла взглядом к окошку.

Мойка, Строгановский дворец, Аничков мост… Её дома, обители счастливого детства и расцветшей юности, откуда её под свист январской метели против воли увезли в забытую богом деревню, отсюда не видать.

Въехавший на Галерную набережную экипаж стал у арки Сената. Перед приезжими, робко переступившими порог департамента, вырос расторопный секретарь обер-прокурора. Выслушавший помещицу, он скрылся за дверью приёмной. Спустя четверть часа просительницам позволили войти.

Те склонились в приличном обстоятельствам реверансе перед могущественным вельможей. Князь Дмитрий Андреевич Шаховской, к пятидесяти годам пожалованный императрицей за службу богатыми землями и сотнями крепостных, имел вес в свете, с его мнением считались, его покровительства искали.

– Извольте объясниться, сударыня, – несколько надменно, с заметным раздражением обратился он к ищущей его взгляда челобитчице, – почему, отказавшаяся оставить ходатайство в присутствии, вы настаивали на личной встрече со мной.

– Ваше сиятельство! – потупила взгляд женщина. – В моих хлопотах я решилась на путь в сотни верст. Любезно принятая в столичном доме знакомых, я не могу оставаться там долго в ожидании вердикта вашей милости, потому дерзнула просить об аудиенции, ибо, облечённая словом и священным долгом, ратую о благоденствии несчастной сироты, – повела головой в сторону юной спутницы.

Заинтригованный князь шагнул к той. Чуткие пальцы тронули дрогнувший девичий подбородок. Каплями янтаря глянули на вельможу её осенённые густыми ресницами глаза. Мужская рука коснулась её зардевшейся щеки, русых кудрей. Взгляд пришедшего в замешательство князя замер на лице:

– Мне вдруг показалось что я уже имел удовольствие встречаться с вами, дитя моё.

– Минувшим летом ваше сиятельство удостоили честью наш скромный столичный дом, приняв приглашение на званый обед по случаю именин моей матушки, – тепло улыбнулась ему польщённая памятливостью князя гостья. – Послушная дочь, я развлекала гостей игрой на клавикордах, и ваше сиятельство были столь великодушны, что похвалили моё музицирование.

– Княжна Елецкая, – разрешил загадку слушатель.

– К услугам вашего сиятельства, – склонилась перед ним в очередном изящном реверансе девушка.

Остановившись взглядом на согбенной фигурке, одетой с разительной для её недавнего величия скромностью, князь с искренним сожалением выдохнул:

– Бедное дитя!

Ведая делами ІІІ департамента находившихся на особом положении губерний, он как никто иной знал о последствиях ликвидации местных особенностей Прибалтийского края. Январь 1783 года был ознаменован негодованием верхушки образованных высочайшим указом Ревельской и Рижской губерний, вызванным Жалованной грамотой дворянству, что ограничила привилегии господ. Предосудительно высказался о реформе и князь Елецкий, женатый на дочке предводителя дворянства ныне упразднённой Лифляндии. В сочельник он был арестован, вскоре осуждён и, лишённый титула, после конфискации имущества в пользу казны сослан в Сибирь, не вымолив права узнать об участи жены и дочери.

Опомнившийся вельможа усадил подавленную гостью в удобное кресло подле стола, любезным жестом пригласил сесть и сопровождавшую её барыню.

– Чем я могу быть полезен вашему сиятельству?

Девушка повела взглядом в сторону спутницы.

– Позвольте мне объяснить, – переняла женщина нить беседы в свои руки. – Княжна Елецкая, чьей бедой изволили проникнуться ваше сиятельство, – обращён на внимающего князя подобострастный взгляд, – моя внучатая племянница. Ныне сорок дней, как её мать, не вынеся бесчестья и лишений, почила в бозе, – перекрестилась просительница. – Только я у обездоленной сироты и осталась, – скрипнул досадой голос. – Да вот какая ей помощь от влачащей жалкое существование в глуши, разорённой долгами и тяжбами родственницы? – проникновенно глянула она на князя.

Тот наконец-то угадал желание скаредной жалобщицы избавиться от свалившейся на неё как снег на голову обузы – обременительной опеки над опальной племянницей.

На вельможу, прикованного взглядом к отмеченному незаслуженным стыдом юному лицу, глянули отчаявшиеся и уповающие на его помощь глаза. Миновав взглядом лукавую совестью барыню, князь обратился к замершей девушке:

– Я приму участие в устройстве вашего будущего.

Сорвавшаяся с места, опустившаяся к ногам вельможи княжна с благоговейным поцелуем припала к его руке. Тот, тронутый движением её души, спешно поднял девушку, сжал дрожащие от волнения руки:

– Негоже именитой княжне на коленях благодарить за её отнятое у судьбы право на счастье. Извольте сообщить моему секретарю адрес, по которому вы остановились, – велел князь челобитчице, – и не покидайте Петербург. Заверяю, долго ждать моей протекции вам не придётся. Скоро, – глянул он в девичьи глаза, – ваш жребий сменит гнев на милость.

Глава 2

Ещё пребывающий под впечатлением встречи князь в обеденную пору отправился в отпраздновавший год назад новоселье дом на Мойке. Степенный дворецкий церемонно распахнул дверь. Вышколенный камердинер с поклоном подал домашнее платье. Отмахнувшись от его доклада, князь спустился в столовую.

В холле звякнул колокольчик, оповестивший о госте. На пороге столовой замер дворецкий:

– Его сиятельство Михаил Александрович Шаховской.

Навстречу приятно удивлённому хозяину дома ступил русоволосый молодой человек в украшенном затейливым шитьём камзоле с бриллиантовой булавкой в венчающем его воротник жабо.

– Добро пожаловать, Мишель, желанный гость! – князь с удовольствием приветствовал неожиданно расцветившего его будни смущённого племянника. – Вот так сюрприз! Какими судьбами ты снова в столице, мой мальчик?

– Сердечно благодарю ваше сиятельство за такой тёплый приём, – поклоном и признательной улыбкой торопился тот ответить радушному хозяину. – В силу веских обстоятельств я вынужден приехать из поместья в Петербург и счёл первейшим долгом засвидетельствовать вам своё почтение.

– Балуешь старика вниманием, – по-отечески улыбнулся растроганный князь и обнял гостя.

Второй год вельможа принимал деятельное участие в судьбе двадцатичетырёхлетнего племянника, осиротевшего из-за опустошившей имение его родителей эпидемии оспы. Мишель, с честью вынеся выпавшие на его долю испытания, был обязан умудрённому жизненным опытом дяде отеческой заботой и дельными советами в управлении пришедшим в упадок хозяйством.

Зиму благодарный последнему за поддержку юный князь провёл в доме дяди в приготовлениях к свадьбе с наследницей именитого рода, осчастливившей его взаимными чувствами. Проведённые тут дни сблизили его с сыновьями покровителя – двадцатилетним Алексеем и сверстником Мишеля – Андреем, отношения с которым переросли в крепкую мужскую дружбу. Обвенчавшись после Рождественского поста, Мишель с женой отправился в родовое имение.

– Всё ли ладно в поместье? – расположившись напротив устроившегося в кресле племянника, заговорил Дмитрий Андреевич. – Не скучно в провинции новоиспечённой княгине Шаховской? – заговорщицки улыбнулся он, поощряя гостя к разговору по душам.

– Мы приехали вместе с Наташей. Остановились у её родителей. Надеюсь, всё благополучно разрешится, – выдал сдерживаемое волнение невольно дрогнувший голос Мишеля.

– Что-то случилось?

– Уже вторую неделю Наташе нездоровится, – взгляд и слова однажды пережившего утрату дорогих сердцу людей Мишеля исполнены тревоги, – в нашем же уезде – никчёмный фельдшер, ждать от которого вразумительного диагноза я уже отчаялся. Вот и привёз жену в Петербург.

– Ты верно рассудил, – торопился Дмитрий Андреевич развеять опасения молодого князя, – ныне в столице сведущих докторов довольно.

– Тесть условился о визите с двумя, – кивнул Мишель. – Огласят вердикт к моему возвращению.

– Всё образуется, – улыбнулся пришедшей на ум мысли Дмитрий Андреевич. – И коль ты вновь у меня в гостях, прошу остаться отобедать, чем бог послал, – мастерски сменил он тему. – Григорий! – кликнул князь дворецкого. – Что молодые господа?

– Ваше сиятельство, – отвесил низкий поклон слуга, – Алексей Дмитриевич вот-вот спустятся к столу, а Андрей Дмитриевич … – он замялся, опасаясь господского гнева, – ещё почивать изволят.

Князь нахмурился.

– С твоим отъездом Андрей совсем чужой семье стал, –глянув на племянника, посетовал он, – весь в поисках новой авантюры, наставлениями в приличном дворянину образе жизни пренебрегает, с братом не знается.

– Эти перемены случились с ним многим раньше, –вспомнил всерьёз обеспокоенный словами подавленного дяди Мишель. – Не первый месяц что-то гложет его душу.

– Верно, – кивнул в ответ Дмитрий Андреевич, – но мне, не ведающему причин перемен, помочь не по силам, – вздохнул он сокрушённо. – Уж и не знаю, как вернуть прежнего сына.

– Я поднимусь к Андрею. Хочется думать, мой приезд его обрадует, – заговорщицки улыбнулся Мишель взирающему на него с надеждой князю.

– Ступай, мой мальчик, – напутствовал посланного богом племянника воспрянувший духом Дмитрий Андреевич.

Глава 3

Поднявшись по крытой ковром лестнице этажом выше, Мишель неслышно вошёл в уютную комнату. Всё тонет в мягких тенях и безмолвии. Назойливые лучи солнца взяты в плен полупрозрачными драпировками занавешенного окна. Дремлют давно не ворошённые в камине розового мрамора угли. Согретая теплом очага, зазывает успокоиться мыслями в её объятиях пара широких кресел, обитых голубым атласом. По углам повествующего историю Андрея Первозванного гобелена противятся всеобъемлющему покою канделябры с изножьями-грифонами, огнём истощённых свечей охраняя увенчанную золочёным лепным карнизом кровать с небесно-голубым атласным пологом с крупными золотыми кистями.

На смятой в беспокойном сне постели, по возвращении с ночной пирушки не снявший одежды, спит молодой мужчина. Блестящими углями на свежем снегу подушки чернеют кудри, обрамляя черты благородного лица. Ресницы, укрывающие от праздных соглядатаев красноречивые мысли натуры, нервно подрагивают во власти тревожного сна.

Не медля с освобождением спящего от измучившего его фантома, Мишель легонько потряс кузена за плечо. Вздрогнув, возвращающийся к действительности, тот пробормотал:

– Который час?

– Время обедать, ваше сиятельство, – последовал полный иронии доклад. – Горазд же ты спать, братец. Эдак вся жизнь стороной пройдёт! – с задорным смехом попенял князю голос.

– Мишель, – безошибочно узнав его, с радостью протянул Андрей и открыл глаза.

Синие, редкость для брюнетов, ещё подёрнутые дымкой полудрёмы, они походили на своенравное небо, раз за разом меняющее оттенки, становящееся то светло-голубым, слегка затуманенным на рассвете, то безоблачно-простодушным, то ультрамариновым, точно в часы летнего зноя, то негодующе-тёмным, распалённым майской грозой, озаряемым гневными вспышками молний.

– Дружище! – обнял Андрей кузена. – Выкладывай, – в нетерпеливом ожидании обстоятельного рассказа обращён его пытливый взгляд к бесхитростному лицу Мишеля, – какая же нужда заставила тебя покинуть призренную богом глубинку и вернуться в столицу, это гнездилище грехов. Неужто ещё не остывшее от страстей сердце дерзнуло вынырнуть из омута семейной жизни, – скользнула по лицу лукавая гримаска, – чтоб глотнуть свежего воздуха?

В ответ на шутливый намёк Мишель покачал головой с напускной укоризной:

– А твоё до недавних пор свободное сердце, похоже, ушло на самое дно иного омута? В чьих страстных объятьях, забывая про сон и дом, тонет оно каждой ночью?

Он осёкся, распалённое азартом лицо стало серьёзным: оцепеневший взгляд вдруг побледневшего, потерявшегося с ответом друга наводнила исподтишка причинённая им боль.

– Уходи, – выдавил Андрей, не глядя на обескураженного переменой кузена.

Его намеренная облегчить вздох рука рванула ворот и, одержимая паническим страхом непоправимого, метнулась по шее к груди. Дрожащие пальцы забывшего обо всём хозяина комнаты, переворачивая всё вокруг, ринулись искать нечто для него заветное.

В суматохе оставшись, терзаемый чувством вины кузен, заинтригованный, в свою очередь осмотрелся. Мерцанием в складках откинутого прочь полога неосторожно выдала себя цепочка. В ладонь внимательного Мишеля лёг украшающий её овальный медальон.

– Ты ищешь это? – окликнул князь кузена.

Ещё не в силах говорить, Андрей кивнул и, стиснувший перекочевавший в его руку медальон, вымученно улыбнулся, признательный.

– Оборвалась, – остановившись взором на расторгнутых звеньях цепи, выдавил в конце концов, – как вся моя жизнь несколько месяцев тому. Вот мой омут, Мишель, – кивнул на талисман в ладони князь, уже раскаявшийся в своей вспышке гнева на нанёсшего ему по неведению удар кузена. – Омут, в один день на бесконечный срок поглотивший мысли и чувства, выбраться из которого я не в силах.

Подчинившийся трепетным пальцам, медальон открылся с мелодичным переливом. На Мишеля глянула юная красавица. Лицо в ореоле тёмно-русых волн, по-детски счастливый взгляд карих глаз под сенью точёных бровей, трогательные ямочки на свежих щеках.

– Постой, ведь это … – не решился закончить сражённый невероятной догадкой Мишель.

Андрей сокрушённо кивнул. Отделив закладкой восемь измаранных кляксами глав житейской повести, восемь долгих месяцев испытания мятежной души прозой жизни, память снова открыла страницу, запечатлевшую первую и последнюю, роковую для князя встречу с девушкой.

Девятнадцатое сентября. Именины Андрея Шаховского. Авантюрист, затейник, блюститель моды, в подаренном отцом охотничьем замке он устроил полюбившийся молодёжи бал-маскарад. Разосланы приглашения, среди которых – уступка докучливому младшему брату – несколько галантных строк предмету его безответной любви.

Озарённый фейерверками замок в пригороде столицы наводнён масками. Хозяин празднества, в костюме корсара слившийся в единое целое с весёлой гурьбой его неутомимых гостей, удовлетворённо внимает благородному рыцарю и бравому мушкетёру – впечатлённым действом брату и кузену.

Как по мановению волшебной палочки в дверях залы робко замирает новое лицо. Хрупкий стан в пышных складках серебряного глазета, утончённые черты в пенном водопаде усеянных крупными жемчужинами тёмно-русых кудрей, глубокий взгляд лучистых, наивно-юных карих глаз. Свежесть непосредственности. Одна-единственная здесь без маски, не искушённая привычной для других игрой в лицемерие.

В одночасье гремящие фанфары, морем разлившаяся толпа, его смолкшие в замешательстве собеседники перестали существовать для сердца корсара, в считанные мгновения пленённого без единого выстрела. Оно билось единственным желанием – любоваться очаровательной незнакомкой, держать в невольно трепещущей руке взволнованную руку девушки, смущённой вниманием явившегося перед ней хозяина дома, и говорить, говорить с расцветшей удовольствием их встречи гостьей, с неподдельным восторгом внимающей ему, снова и снова слышать её исполненный настоящего счастья голос.

– Она, – ласкающий взглядом заветный портрет, молвил тихо Андрей, – стала долгожданным глотком свежего воздуха для истомившейся в удушливых застенках манер души.

– Отчего же твоя душа пренебрегла дарованным судьбой случаем утолить жажду? – настиг его предсказуемый вопрос.

– Судьба капризна, – горько усмехнулся Андрей. – Порой довольно мгновения, чтобы из её баловня превратиться в заложника взбалмошной прихоти. Мне же её настоящее лицо нежданно-негаданно открылось из-под маски фальшивой добродетели брата, под которой облачённый в его рыцарские доспехи жребий полночным татем прокрался на бал и заявил права на моё счастье.

– Неужели прослывший эталоном благородства Алексей, вдруг дерзко забывшись, пренебрёг понятиями дворянской и мужской чести и осмелился встать на твоём пути к сердцу женщины? – недоумевал ошеломлённый Мишель.

– Фатальная случайность, – скользнула по серому лицу Андрея ироничная гримаска. – Соблазнившая моё утомлённое страстями сердце незнакомка оказалась тем самым кумиром, перед чьим алтарём возносил молитвы о взаимности брат.

– Они были услышаны? – деликатно уточнил Мишель.

– Нет, – качнул головой Андрей. – В преддверии бала Алексей не гнушался откровенничать со мной. Я точно знаю: каждую новую попытку завоевать расположение застенчивой княжны ждал её отказ ответить взаимностью кавалеру.

– Однако приглашение Алексея на знаковый для того бал она приняла, – напомнил бесспорный факт Мишель.

– Княжна приняла приглашение, адресованное ей моею рукой, – торопливо возразили ему выразительный взгляд и торжествующий голос кузена.

– Ты хочешь сказать, что твоя наделавшая столько шума в женском обществе персона уж тогда владела мыслями юной красавицы? – выговорил Мишель невероятное предположение.

– Я по сей день уверен в этом. Негласный выбор меж мной и братом, совершённый ею на балу, был очевиден.

– Но девушка спешно покинула замок, – ворошил былое Мишель. – Прославившись победами над женскими сердцами, ты не сумел удержать её подле себя?

– Лукавыми устами брата жребий смутил слух и мысли этого воплощения невинности, обличив меня в бесчисленных пороках, в трясине которых, с его слов, погрязла моя душа.

– Что же помешало развеять прахом коварные наветы снедаемого ревностью брата и убедить девушку в обратном? – росло недоумение кузена.

– Сшибленному с ног ударом ревности, мне не достало сил и слов в защиту моей поруганной чести. Девушка сделала свой выбор, – судорожно глотнул Андрей, – и я не посмел смущать её покой и докучать намерением объясниться. Я отпустил её из своей жизни, – жалко улыбнулся он, – довольствуясь скупыми упоминаниями о ней на балах и приёмах. А три месяца спустя имя бесследно исчезнувшей княжны стало табу для света.

– Позволь, – спохватился тронутый Мишель, – каким же чудом ты заполучил её портрет?

Посветлевшее лицо счастливого удачей Андрея тронула блаженная улыбка:

– После святок некий художник, прознав волею случая о моём злоключении, предложил мне миниатюру, венец труда по заказу князя Елецкого, несколькими днями ранее окончания кропотливой работы … сосланного в Сибирь, – выразительно глянул на утратившего дар речи Мишеля князь. – Знаток своего дела, послушный моим желаниям ювелир в короткий срок создал искусный тайник для копии не сбывшейся, однако не искоренённой из сердца мечты.

– Припомни древнюю мудрость. И это пройдёт, – звучат исцеляющим заклинанием слова настоящего друга, желающего во что бы то ни стало вернуть веру в счастливое завтра. – Пора прервать череду бессмысленных дней! – воззвал тот к готовому сложить оружие кузену. – Вижу, – с озорной гримаской доки в этом деле изрёк он, – без помощи друга тебе с собой не сладить. Засим, – объявил добродушно улыбнувшемуся брату, – немедля взявшись за дело, приглашаю тебя составить мне компанию на приёме, затеянном моим тестем в честь гостей, смутивших покой его дома, – подтрунил Мишель над приездом их четы.

– Возможно, ты прав, – выговорил тронутый его порывом Андрей. – Я принимаю твоё предложение.

Глава 4

– Позвольте войти, – короткий стук в дверь опочивальни и деликатная просьба нарушили уединение князя Дмитрия Андреевича, в шлафроке с чашкой угодливо поданного ему, но забытого и остывшего кофе бодрствующего во власти какого-то тревожного предчувствия.

Метнув на часы озадаченный взгляд, тот оборотился к возникшей на пороге фигуре старшего сына.

– Андрей? Ко мне? В столь ранний час субботнего дня? – вопрошал исполненный недоумения голос князя. – Чем же я в кои-то веки удостоился твоего внимания?

– Отец, – плотно закрыл дверь Андрей, – опережая молву, я должен сообщить вам нечто важное.

– Говори, слушаю, – жестом пригласил князь сына сесть.

– Я виноват перед вами, – проговорил оставшийся стоять

Андрей, – но, предупреждая ваш справедливый гнев, уверяю, поступить иначе я не мог.

– Твоё предисловие напугало меня достаточно, – торопил с главным обеспокоенный князь. – Объясни же, что случилось.

– На давешнем приёме, – подчиняется требованию сын, – я вызвал на дуэль Ланского.

– Фаворита императрицы?!

– Да.

– Боже милостивый! – стиснутой волнением груди князя едва хватает сил выдохнуть. – Как тебя угораздило?! Чем задел твоё кичливое самолюбие Ланской?

– Он позволил себе, – вскинул голову уязвлённый словами отца Андрей, – во всеуслышание высказаться в недопустимо оскорбительном тоне о некой женщине.

– Женщина, – сокрушённо повторил князь имя вечного повода для знающего цену чести мужчины очертя голову совершать безрассудные поступки. – Я в замешательстве, – развёл он руками. – Вот уже полгода, как из завсегдатая раутов и балов, чьи брошенные невзначай благосклонный взгляд и слово – предмет соперничества женской половины света, ты превратился в иронизирующего над их чувствами нелюдима, разбивающего надежду на твою взаимность, отвергнувшего не одну завидную партию. Кто же она, эта воистину кудесница, чьё имя, упомянутое ныне всуе её оскорбителем, через полгода вдохнуло жизнь в уголья сердца гордого своим постоянством холостяка? – нетерпеливо ждал ответа Дмитрий Андреевич.

– Предмет моей с Ланским ссоры – княжна Елецкая, – всё же названо сыном заветное для него имя.

Инстинктивно вздрогнув, Дмитрий Андреевич застыл, оторопевший, утративший дар речи.

– Невероятно! – выдавили обескровленные волнением уста князя. – Уму непостижимо! – тщетно искал он объяснения неимоверному стечению обстоятельств. – Тебе известно об её жребии? – обратил он испытующий взгляд на сына.

– О да, – с горечью беспомощности произнёс тот.

– И ты вступился за дочь государева преступника? – с опозданием взывал князь к здравому смыслу запальчивого сына. – Осмелился требовать сатисфакции за пренебрежение её опальным именем, – горячо пенял ему на опрометчивость в поступках, – и от кого – от фаворита её величества?!

– А вы считаете приличным чести дворянина, – открытым возмущением тирадой отца рванулся голос несдержанного на язык Андрея, – публично клеймить позором имя чуждой политическим интригам шестнадцатилетней девочки?

– Тебе-то что до отверженной девочки? – недоумевал Дмитрий Андреевич.

– Вам не понять, – не сразу выговорил разочарованный его реакцией Андрей.

– Ты отдаёшь себе отчёт, какими последствиями чреват этот неслыханный инцидент? – настиг его новый вопрос отца.

– Вызов брошен, – ответил уже всё для себя решивший Андрей. – Отказываться от претензий я не намерен. Мишель условится о времени и месте дуэли с секундантом Ланского.

– Ты и кузена втравил в эту передрягу, – с укоризной качнул головой настигнутый новой напастью князь.

– Мишель сам вызвался помочь мне, – возразил Андрей предвзятому в своём обвинении отцу.

– Ещё бы, – горько усмехнулся тот порыву племянника. – Ступай, – глядя мимо сына, тяжело вздохнул князь. – Мне надо подумать. Что если ещё не всё потеряно и отыщется средство отвратить расправу разгневанной твоим фортелем судьбы?

Глава 5

До слуха Андрея донёсся очень громкий в смолкнувшем доме бой часов. Полдень. Стук в дверь заставил вздрогнувшего князя обернуться.

– Барин, – почтительно поклонился ему дворецкий, – к вам его сиятельство Михаил Александрович Шаховской.

– Проси немедленно, – встрепенулся Андрей. – Какие новости? – торопил он с ответом шагнувшего навстречу явно взволнованного кузена.

– Я уполномочен вручить тебе записку генерал-поручика Ланского.

Незадачливый дуэлянт неверной рукой принял конверт и, нерешительно вскрыв его, с замиранием сердца обратился глазами к посланию. Смятенный взгляд его остановился.

– Ланской приносит извинения, – воспалённым голосом выдавил искушаемый мыслью о подвохе Андрей. – Невероятно! Что же стало причиной его внезапной перемены? – сбитый с толку, просит он объяснений у явно посвящённого в них, но сохраняющего интригу кузена.

– Этот благородный поступок – не моя заслуга, – скромно улыбнулся тот в ответ. – Да и так ли важно теперь, кому обязан прозрением совести твой оскорбитель? – пожал он плечами. – Если его извинения удовлетворили нанесённую тебе обиду, – спешил выполнить свою миссию Мишель, – изволь сообщить об этом Ланскому и отменить дуэль. Секундант генерал-поручика ждёт меня с ответным письмом.